Двое суток Лиза пролежала в постели. Температура под сорок и такая слабость, что не хотелось даже шевелиться. Она снова и снова вспоминала события, произошедшие в клубе.
«Это всё он, Бубнов, - думала Лиза, - он всех нас ненавидит».
В дверь постучали. Зашла мать – Настасья. Лиза бросилась ей на шею и заплакала.
- Мама, что же это творится?
- Успокойся, доченька. Этого надо было ждать. А Дмитрий твой – не без греха.
- Так он же хотел: как лучше.
- Все мы хотим: как лучше, да не всё выходит по-нашему.
Настасья прошла в комнату. Она подошла к подоконнику и отодвинула штору.
- Цветы-то давно не поливала?
- Дней пять.
- Завянут.
Настасья начала ощипывать полусухие листья и складывать их в пакет, свёрнутый из газеты.
- И что теперь думаешь делать? – поинтересовалась она.
- Не знаю. Надо к свекрови сходить. У неё дочки, надо привести их домой.
- А может, всё же в Вологду, к брату?
- Мама, как можно бросить мужа в трудную минуту?
Лиза начала собираться за девочками. Мать проводила её грустным взглядом, а сама осталась в квартире.
Дарья встретила Лизу с красными, от слёз, глазами.
- Проходи, Лиза, - вздохнула Дарья. – Горе-то у нас какое.
Лиза заплакала. К ней подбежали Валя с Танюшкой и начали обнимать и целовать.
- А за что папу забрали? – спросила как-то сразу повзрослевшая Валя.
- Ни за что, дочка. Это ошибка. Всё выяснится, и его отпустят.
- А если не отпустят?
Валя посмотрела на мать широко раскрытыми глазами и прижалась к ней, обняла и начала всхлипывать.
- Обязательно, отпустят.
Лиза погладила Валю по волосам и крепко обняла.
- Обязательно, отпустят, - ещё раз повторила она, я в это верю, и ты верь.
Валя покачала головой в знак согласия.
Танюшка села на пол и стала играть с кошкой Цыганкой, дразня её черной ниточкой.
В дом зашёл Семён. Он как-то постарел и осунулся за эти два дня. Вышла из кухни Дарья и вытерла мокрые руки об фартук.
- Ну что там?
- Был я у Речкина, - хриплым голосом произнёс Семён.
Лиза вся съёжилась и взглянула на Семёна.
- Говорит: вскрылись старые фронтовые грехи времён Гражданской войны. Будто, указание дали сверху.
- Вспомнили через пятнадцать лет. Война, есть война. Там все грешили. Поди, сейчас разберись: кто прав, а кто виноват.
Дарья вытерла краем фартука повлажневшие глаза.
- Да, не верю я ему, - возмутился Семён. – Это наши пакостят.
- Я к нему схожу, - не удержалась Лиза.
- Не смей, - повысил голос Семён, - ничего толкового из этого не получится.
- Он, дочка, дело говорит, - поддержала Семёна Дарья, - давайте лучше обедать.
Дарья достала из печки чугунок с борщом и разлила по тарелкам.
- Как вкусно пахнет, - вяло произнесла Лиза. – А я два дня ничего не ела.
- Нельзя себя так изводить, - нахмурилась Дарья, - у тебя двое малых детей, да ещё один намечается.
Семён свернул самокрутку и закурил.
- Да брось ты своё курево, дышать нечем, - рыкнула на него Дарья.
Семён послушно потушил самокрутку и сел за стол. Обедали молча. Каждый думал о своём, но у всех мысли сходились к аресту Дмитрия.
- А девочки кушали? – спросила Лиза.
- Да, я их раньше накормила.
- И все-таки я пойду к Речкину, - не выдержала Лиза, - посмотрю ему в глаза.
- Так он и смутился, - усмехнулась Дарья. – Его бесстыжие глаза только рады будут. И тебе хуже бы не сделал.
- И всё же я пойду.
Лиза поднялась из-за стола, обняла дочерей и вышла на улицу.
Помочь сайту
Поздравления
Спасибо!
