В сетях. Часть вторая.

Всхлипы измученной женщины дробили на осколки тишину ночи. Молодой месяц недоуменно заглядывал в окно, пытаясь рогом проткнуть занавеску. Из открытой форточки повеяло прохладой. В серебристом луче фонаря плясали замысловатый танец мотыльки. Айгуль еле добрела до тахты и свалилась, как была, в тонком, шелковом халате. Ночью ей снились кошмары.

Лешке не спалось. Он понимал,что заигрался. Ни выпивка, ни случайные женщины уже давно его не радовали. Мука выплескивалась в каждом слове Айгуль. Он чувствовал её через тысячи километров, что их разделяли. Её эмоции, боль, были неподдельные. Впервые в жизни Лешка понимал, что розыгрыш причиняет не мелкое неудобство, а ввергает кого-то в ад. "Признаться во всем? Пошлет сразу...Я бы точно послал. Она гордая. Играть дальше в тяжело-больного? Не могу..." Моральная дилемма мучила его в последнее время все сильнее. Мужская гордость и эгоизм, приправленные редкой безбашенностью, не позволяла сказать правду. " Что делать? Что мне делать с этой дурацкой, по моей же вине дурацкой, ситуацией? Как мне быть? Как жить с этим наваждением? С этим кошмаром?" Он схватил зачем-то шариковую ручку, лежащую на полке возле компа и, покрутив, сломал её между пальцами. Порывисто придвинул к себе её фото, провел по нежным щекам, коснулся волнующей линии губ. Это фото она выслала давно: рыжеволосая тоненькая девчушка с легкой россыпью веснушек и восточными карими глазами. Он знал каждую её черточку. Каждую конопушку. Тоненькие, длинные пальцы с розовыми ноготками, как он хотел прикоснуться к каждому по очереди губами, зарыться в её волосы, вдохнуть в себя запах молодого тела, вдохнуть в себя её саму... От вожделения и всепоглощающей нежности, от непонятных, терзающих его чувств, от стыда и желания покаяния- одновременно, он сходил с ума.

На шкафу мерно тикали ходики, отсчитывая минуты жизни. Минуты слагались в часы и вливались тонкой струйкой в вечность. " Айгуль! Какой же я дурак! Как я мучу тебя... Как я мучу себя... Идиот! Идиот! Идиот!" Лешка незаметно для себя начал мерить шагами комнату, слоняясь, как сомнамбула от стены к стене. Кукушка внезапно, со скрипом высунула голову и закаркала своё: "Ку-ку". Лешка вздрогнул, как от удара, ошалело уставился на бедную бронзовую пичугу и резко запустил в неё диском. " Надо ехать. Надо ехать к ней. Взглянуть в её карие с золотом глаза, обнять узкие плечи, вдохнуть запах медовых волос. А потом- будь что будет!"- решение возникло внезапно и Лешка, наконец приняв его, упал без сил и уснул, как был, в одежде.

- Айгуль, тут?
- Да, милый...Как ты?
- Айгуль, я взял билет до Питера. Ты встретишь меня?
- ???????????????
-Что ты так удивляешся? Я не могу без тебя больше. Хочу увидеть, хочу в глаза взглянуть. Ты понимаешь? Не могу я так больше! Нам поговорить надо. Встретиться...
- Так говори...
- Айгуль, я ЗАВТРА БУДУ В ПИТЕРЕ. Ты встретишь меня?
"Боже, что мне делать? Что ему сказать?"
- Я ребятам уже сказал. Пол клана берут билеты, будет сходка*. Первая сходка морских волков! Ты покажешь мне город, Айгуль? Ты тут? Почему красный значок? Ты вышла? Что случилось? Айгуль!
Она сглотнула вязкий комок, подступивший к горлу. " Как? Как я ему скажу ПРАВДУ? Как объясню всё?" Волна паники захлестнула с силой цунами. Айгуль повалилась на пол и начала кататься по ковру, кусая в кровь губы. "За что мне это, Господи? За что? Боже, что я наделала!!!"

Утром пришел брат, на пару минут. Принес продукты, суматошно, пряча глаза, всунул пару купюр под скатерть и заспешил по своим мужским делам.
- Ты плохо выглядишь, сестренка, - заметил в дверях.
- Неужели? А как я по твоему должна выглядеть? Цветущей? Так моя весна давно отцвела. Да и не было этой весны никогда.
- Ты чего, малышок? Что случилось? - Руфат впервые за много лет посмотрел сестре прямо в глаза.
- У меня все за-ме-ча-тель-но. Ты не опоздаешь? Никуда не спешишь?
- Зачем ты так? Ты - моя единственная сестра... Я мало уделяю тебе времени, знаю... Но и ты меня пойми, у меня семья, дети. И я не виноват в том, что с тобой произошло.
- Конечно. Никто не виноват. Только я. Только я одна сама во всем и всегда виновата. Иди давай, а то опоздаешь. Иди! Уходи! Уходи, Руфат! Ууууууухооодиии!!!
Брат почти выбежал из квартиры, вжав голову в плечи. И долго нервно курил на улице, пытаясь понять, что это было.

- Алёна, тут?
- Да, Айгуль, - почти сразу ответила в аське сокланша*.
- Алёнка... Помоги мне!
- Что случилось?
- Понимаешь... Я Лешке всё наврала...
- Что именно? Я не совсем понимаю.
- Всё. Мне не двадцать четыре, мне сорок семь лет. И я не профессор и живу не в Питере, я вообще из Ташкента. И я больна, очень больна, давно больна... Авария, мы с мужем и сыном возвращались домой. Я уснула...Ничего не помню, потом боль... Их похоронили без меня, рядышком... Я не знаю, что мне делать? Не знаю... Он билеты взял, на сходку, в Питер... Он сегодня вылетает... Я... Алёна, скажи, что мне делать? -- по лицу Айгуль бежали крупные слезы, они текли непрерывно, превращались в ручейки, скапливались в уголках губ, и стекали вниз по шее к ключицам, обжигая и пропитывая атлас халата. - Алёна, почему ты молчишь?
- Погоди, Айгуль, погоди... Дай я в себя приду. Не гони...Я даже не знаю, что тебе посоветовать... Тут надо правду сказать. Всю правду. Тут иначе никак... Айгулька, как же ты так? Как?
-- Я не знаю, Алён... Я не знаю зачем и почему.. Я просто хотела забыть. Забыть все, что произошло..Я просто играла... Это игра! Понимаешь, это была игрой... Я запуталась... Спасибо, я сейчас, пока не передумала, напишу ему...
Айгуль, закусила губу до крови и трясущимися руками набрала признание:
- Леш, прости меня... Прости, если можешь... Я всё выдумала... Спроси у Алены, она объяснит....

Душный июньский день за окном, пропитанный волнами раскаленного жара, внезапно разразился дождем. Ветер, еще недавно сонно дышащий под платанами, мгновенно превратился в беснующуюся фурию, поднял пыль, грубо срывая листья с трясущихся в испуге деревьев. Устрашающе грянул гром, скальпель молнии вспорол брюхо неба огненным кровавым росчерком, и оно пролилось потоком бурного ливня. Айгуль ловила косые струи дождя захлебывающимся рыданием ртом. В миг промокла до нитки, запуталась во влажных гардинах и рыдала вместе с небом. Молнии чертили замысловатые зигзаги, сплетаясь и расплетаясь в чернильной синеве, от раскатов грома заложило уши. И волна боли поднималась в ней, грозя снести к черту все барьеры, под канонаду небес.
- Тётя! Вы почему у окна? Вы же вымокнете! Ой, вы уже вымокли... - племяшка засуетилась вокруг сникшей, обессилевшей женщины.
Айгуль еще всхлипывала, ловила судорожно воздух, мелко вздрагивала. Но сил рыдать уже не было и небо, словно поняв, что больше его аккомпанемента не требуется, перешло с ритма ливня в ритм дождя. Гром прекратился, молнии еще пару раз полыхнули и весь мир погрузился в новую мелодию не разрушения, а жизни.
- Тётя, родненькая моя, что с вами? Вы вся горите... Ой, мамочка, ой... Что же мне делать? -- тоненькая, рыжеволосая девушка попыталась дотянуть тётку до тахты, невероятным усилием ей это удалось. И она начала стаскивать с неё мокрый халат и белье. Айгуль была безучастна, ей просто хотелось умереть.
Продолжение следует.