Туманный город. Глава 15

[Скрыть] Регистрационный номер 0408554 выдан для произведения: Спектакль окончен, гаснут свечи
И на исходе шумный вечер.
Актёры отыграли роли
И позади теперь гастроли.
С утра опять же день наступит
И всё по-новому в нём будет:
Хоть та же пьеса, те же лица,
Но в точности не повторится!
 
Шумным вечером того же дня я находилась в своей кровати, а рядом суетились родственники. Вернувшись в гостиницу после произошедшего, я проспала весь день и потихоньку начала приходить в себя. Лёгкие ожоги на правой кисти могли остаться у меня на долгую память, однако Маркела чем-то смазала их и перебинтовала, так что пока я понятия не имела, как будет выглядеть моя рука через несколько дней.
Новости о событиях мгновенно облетели город. Похищенные девушки вернулись домой, их семьи передали для меня кучу подарков и благодарностей. Фернана никто больше не видел. Все решили, что он погиб в огне, как и Ребекка. Когда пожарные повозки с бочками воды приехали к особняку, тот представлял собой горящие развалины, поэтому найти какие бы то ни было останки не представлялось возможным.
Единственным хорошим моментом для меня в окончании этой истории оказалось возвращение волшебных костей. Я сама не заметила, как интуитивно спрятала их в карман платья.
Труппа ещё на один день задержаться в Туманном городе и собиралась уехать завтра. Розамунда поила меня крепким травяным настоем – мой организм сейчас отвергал любую еду – и неотступно сидела рядом, хотя я предпочла бы остаться в одиночестве.
Чтобы записать свидетельские показания, заглянул Эндрюс. Внешне он выглядел довольно бодро.
– Не хотел вас беспокоить, – сказал констебль, стоя у порога. – Однако, узнал, что вы уезжаете утром, а для отчётности надо заполнить некоторые документы.
– Да-да, конечно, – оживилась я.
Мне также хотелось официально завершить это жуткое происшествие. Возможно, тогда нам будет легче забыть его. Так как в комнатушке не имелось стола, Эндрюс сел на принесённый стул, подставил себе под бумаги портфель, опустил чернильницу на пол и начал что-то строчить. Но из-за нерасторопности констебля всё проходило очень медленно.
– Можно побыстрее? – сурово спросила Розамунда. – Изабелле нужен отдых.
– Постараемся, – заверил он, – я уже поговорил с Вергилием Престоном и надеюсь, что ваши версии не будут расходиться.
– Я готова ответить на любые вопросы, – вступила я. – Лишь бы эта правда хоть кому-то принесла пользу и открыла глаза на то, что происходит здесь.
Эндрюс тяжело вздохнул и начал записывать хронологию событий с моих слов. Единственное отклонение от истины заключалось в том, что Вергилий попросил меня не раскрывать настоящую причину его пребывания в доме Фернана. Мы договорились, что он как будто просто пришёл к чиновнику в гости на завтрак. Констебль поднёс мне бумаги, и я не глядя расписалась. Затем Эндрюс торопливо откланялся и сбежал.
Сразу же за ним к нам в комнату заглянул дядя Октавиус. Он сел возле моей кровати:
– Как ты, малышка? После всего, что тебе пришлось пережить…
– Со мной сейчас всё в порядке, – заверила его я. – Мне так жаль, что не удалось спасти Ребекку.
Дядя помрачнел:
– Ты одна сумела сделать больше, чем остальные вместе взятые. Наверняка, тот мерзавец не оставил бы её в живых, и мы должны быть благодарны судьбе, что хотя бы тебе удалось выпутаться из этой передряги.
– Что с её родителями?
– До сих пор не могут прийти в себя, – печально произнёс дядя. – Это тяжёлый удар для них. Последние дни они жили надеждой, что дочь вот-вот вернётся. Ничто, кроме времени, не сможет залечить их раны. Даже думаю, что им лучше покинуть театр и осесть где-нибудь.
С этими словами он смахнул с глаз слезинку. Горе было общим для всех нас.
– Увы, но здесь уже ничего не поделаешь. Мы должны заниматься тем, что можем и умеем. Нужно жить дальше.
Я понимающе кивнула. Работа будет способна отвлечь труппу от грустных мыслей.
– Кстати, – опомнился дядя и пошёл открывать дверь. – Один молодой человек пришёл навестить тебя.
Не успела я встрепенуться от радостного предвкушения, как увидела Вергилия, одетого в дорожный костюм.
– Добрый вечер, я лишь попрощаться, – начал он и взглянул на Розамунду и дядю Октавиуса. – Вы могли бы оставить нас на несколько минут одних?
Когда мои родственники вышли, Вергилий сел на стул и не знал, как продолжить разговор. Мы оба вспомнили нашу утреннюю встречу.
– Спасибо, вы спасли мне жизнь, – я решила нарушить молчание.
– Изабелла, прошу вас, сначала выслушайте, – он прервал меня. – Ваше право не верить. Только хочу сказать, всё, что произошло между нами – правда. Я никогда не врал вам и не хотел причинить вреда. Однако теперь вы знаете, что я… не очень хороший человек. Увы, я перепробовал в этой жизни многое, и понял, что обычный труд не для меня. А вот карты, азартные игры, пари… Да, я – мошенник, я втирался в доверие к обеспеченным людям и, скажем так, присваивал незначительную часть их богатств. Просто я твёрдо уверен, что оно наживалось неправедным путём. Вы можете сказать, мол, слабое оправдание. Тем не менее я хочу, чтобы вы не думали обо мне как о преступнике без стыда и совести.
– Не смею осуждать вас, – сказала я. – Но и не оправдываю подобный способ обогащения. Единственное, что знаю точно, – вы спасли жизни трёх людей. Это вполне искупает упомянутые проступки.
Мужчина крепко пожал мою руку. Наверно, я по-прежнему оставалась наивной дурочкой, так как снова поверила в его искренность.
– Даже представить не можете, как важны для меня ваши слова.
Я слегка улыбнулась:
– Вы пообещаете отныне жить честно?
– А вам палец в рот не клади, – усмехнулся он. – Да, случившееся заставило многое переосмыслить о моём образе жизни. И, кажется, сейчас самый лучший момент для того, чтобы изменить его.
– Куда вы теперь направляетесь? – полюбопытствовала я.
– Сам пока не знаю, – признался Вергилий. – Просто хочу побыстрее покинуть этот город. Здесь меня уж точно не ждёт ничего хорошего.
– Абсолютно согласна с вами. Это и моё желание, – призналась я.
Он приподнялся со стула:
– Что ж, буду рад, если вдруг где-нибудь мы пересечёмся снова и сможем поболтать как старые друзья. Выздоравливайте поскорее!
– Не забудьте про ваше обещание, – сказала я ему напоследок.
Вергилий поклонился и вышел. После его визита я лежала в кровати, смотрела в потолок и ни о чём не думала. Уже в самом конце дня ко мне заглянула Кайя. Она выглядела очень напуганной.
– Ой, Изабелла, это ужасная история, – воскликнула девочка, едва сев у моей постели. – Представить не могу, что подобное случилось с нами по соседству. Я надеюсь, кухарок никому в голову похищать не придёт!
Мы одновременно улыбнулись. К счастью, в городе имелся хотя бы один адекватный человек.
– И ты одна не побоялась, отправилась спасать девушек… – Кайя покачала головой. – Мне бы никогда смелости не хватило.
– Да вроде я в тот момент и не боялась. Просто пошла, потому что не могла иначе. Потому что услышала зов внутри себя, – объяснила я.
– Какая же ты храбрая, – искренне восхитилась гостья. – Так как ты завтра уезжаешь, я напекла тебе булочек на дорогу.
Она протянула корзинку, пышущую ароматом свежеиспечённого хлеба. Я поблагодарила её за внимание. Мне оно было так приятно! Девочка напоминала ромашку – обычный цветок, ничего особенного, но в тоже время дружелюбный и жизнерадостный.
– Кстати, не знаю, связано это со всеми событиями или нет, но ведьма рядом с нами больше не живёт, – ликующе заявила Кайя.
– Что? – не поверив, я даже приподнялась в постели.
Вообще-то я ещё раз собиралась навестить её. Она во многом оказалась права и именно с ней я хотела поговорить о том, как найти родителей.
– Представляешь? – продолжала девочка. – Её дом разгромлен, всё разбросано, окна выломаны, внутри гуляет ветер. Старухи там больше нет, и мы надеемся, что она больше никогда не вернётся.
От огорчения я снова легла и закрыла глаза. Моя надежда получить хоть какую-то полезную информацию разбилась в пух и прах.
– Значит, вы к нам больше никогда не приедете? – видя моё молчание, с грустью в голосе спросила гостья.
Я взглянула на неё и пожала плечами. Всякое могло быть. Жизнь непредсказуема и не всегда складывается так, как планируешь.
– В ближайшее время точно нет, – честно ответила я. – А там… Быть бродячим артистом означает постоянно находиться в пути. Давай надеяться, что мы однажды увидимся в каком-нибудь другом месте?
– Давай! – согласилась Кайя. – Я бы так хотела ещё раз встретиться с тобой.
Мы обнялись как лучшие подружки и почти расплакались. Но я велела себе быть стойкой. На прощание я подарила девочке любимое зеркальце, которое она обещала хранить как зеницу ока.
Утром, кроме небольшой слабости и перевязанной ладони, в моём теле уже ничто не напоминало о событиях прошедшего дня. Последние вещи были собраны и распределены по фургонам. Пока труппа заканчивала завтрак, мне оставалось выполнить последнее дело в Туманном городе – написать прощальное письмо Гарольду. Попросив родителей не беспокоить меня, я заперлась в комнате.
Я вертела перед собой перо, только нужные мысли не приходили в голову. То есть, их появлялось очень много, хотелось рассказать обо всём, но тогда получился бы такой сумбур: никогда раньше мне не приходилось писать письма – в них отсутствовала необходимость. Поэтому не хотелось упасть в грязь лицом перед образованным столичным человеком, каждый день пишущим много служебных посланий, а уж сколько получившем любовных!
В итоге, прокорпев час над бумагой и изведя несколько черновиков, я написала финальную версию (заодно взяв на заметку, что надо больше практиковаться в эпистолярном жанре). Послание гласило:
«Дорогой Гарольд!
Так уж вышло, что мы уехали до вашего возвращения. Слова не могут выразить то, как я сожалею, что нам пришлось расстаться в такой грустной ситуации. На случай, если вы не помните, подскажу: именно я вызволяла вас из паба, когда вы находились не в самой надёжной компании. И вы до сих пор не сказали мне спасибо за это. Хотя, наша первая встреча на лестнице в гостинице тоже была не самым приятным воспоминанием. Так что можно сказать, мы в расчёте.
Пусть Ребекку спасти не удалось, я знаю – вы делали всё, что могли, чтобы помочь нам. Пожалуйста, не корите себя за произошедшее. Обстоятельства оказались сильнее. Нужно смириться и жить дальше. Я знаю, что вы отличный следователь и впереди у вас будет много раскрытых дел. Преступникам всех мастей Столичного города пора на покой!
Спасибо за вашу откровенность. Рядом с вами я чувствовала себя так легко, что уже начала скучать. Мне будет приятно думать, что и вы иногда можете вспомнить про мою скромную особу. Почему-то кажется, что, если бы мы жили неподалёку, ваша дружба могла бы заменить мне счастье.
Напоследок желаю вам всего хорошего. Оставайтесь таким же замечательным, добрым, отзывчивым, как сейчас.
С надеждой когда-нибудь увидеться снова
Изабелла Конрой»
Я сложила лист в конверт и попросила Фридриха передать его Гарольду, на что тот согласился без особого энтузиазма. Однако, я видела, что эта неприязнь являлась показной – за время нашего пребывания он привязался к артистам. Шумная компания разбавила его скучное существование, а женщины ещё и подкармливали владельца гостиницы. Поэтому я не сомневалась, что он выполнит мою необременительную просьбу.
Фридрих что-то подозревал о похитителях Ребекки и, возможно, даже заметил их в ту ночь. Но, с одной стороны, у него не имелось прямых доказательств, а с другой, он оставался жить в Туманном городе и наживать врагов здесь было бы недальновидно.
Одетые в верхнюю одежду, мы все собирались выходить, как во дворе послышался шум и в окне показалась пара экипажей. Через несколько секунд в дверях появилась мэр, трое гвардейцев и Патрик.
– Здравствуйте, – извиняющимся тоном сказал Освальдо. – Я не мог не выразить лично свои соболезнования в связи с этой ситуацией.
Артисты, включая дядя Густава и тётю Августу, стояли молча и никак не реагировали на его слова. Мы считали, что косвенно часть вины возлагалась и на градоначальника.
– Иногда мне казалось, что Фернан замешан в чём-то нечистом, но вот чтобы до такой степени, – тут толстяк развёл руками. – Представить себе не мог, что он способен на подобное преступление.
– Извините, господин мэр, – сухо заявил дядя Октавиус. – Нам нужно ехать. Мы и так надолго задержались в вашем городе.
– Да, конечно, – засуетился Освальдо. – Могу я лишь минуту поговорить с Изабеллой наедине?
Дядя ничего не ответил и вышел из гостиницы. За ним последовали остальные члены нашей труппы и охранники вместе с Патриком, который сегодня был нем как рыба и выглядел понурым.
– Нам остаться? – настороженно спросили у меня Розамунда и Марк.
– Нет, не нужно, – прошептала я, несмотря на то, что понятия не имела, на какую тему мэр хочет пообщаться со мной.
– Пожалуйста, давайте присядем, – предложил Освальдо, когда все покинули гостиную. – Неделя выдалась очень тяжёлой.
Мы сели на старый диван, и я видела, что он сильно нервничал и не знал, куда деть руки. Всё-таки, мэр всегда относился к нам с радушием. Хотя, будь его воля, расследование могло вестись по-другому и события закончились бы с более положительным для нас итогом.
– Полагаю, от моих извинений нет никакого толку. Да мне никто уже и не верит…
– Я вам верю, – робко сообщила я.
– Правда? – с надеждой спросил мэр. – За мной много грешков, но я бы пресёк Фернана, если бы знал, чем он там у себя занимается. Как заместитель тот меня вполне устраивал – ему удавалось жёстко разбираться с теми вопросами, где я мог дать слабину. Мы начали допрашивать слуг злодея, и столько всего выяснили, а ведь это лишь вершина айсберга его тёмных дел.
– Фернан тщательно скрывал свои тайны, – пожала плечами я.
– Тем не менее, – возразил мэр. – Я помню Ребекку, и её смерть всегда будет укором для меня.
– Прошлое не вернёшь. Забудьте произошедшее, – посоветовала я. – И впредь осторожнее выбирайте себе заместителей.
Мэр протянул мне конверт:
– Возьмите и передайте деньги родителям Ребекки. Они от всего сердца. Минимальное, что я могу сделать.
Поколебавшись, я взяла его и встала. На этом наши взаимоотношения с Туманным городом заканчивались.
– Возможно, вас немного утешит, что для Кандиды расплата уже наступила, – горько сообщил он, оставаясь сидеть, словно и не заметив моё движение к выходу.
– Что? – я не поверила ушам и обернулась.
– Да, – поднявшись, со вздохом подтвердил Освальдо. – Сегодня утром она обнаружила, что превратилась в шестидесятилетнюю старуху. У неё случилась истерика, Кандида заперлась в своей комнате и никого не хочет видеть. Боюсь, ей теперь не оправиться от такого удара.
– Магические заклинания Фернана перестали действовать, – догадалась я.
– Увы, он и к этому оказался причастен, – сказал мэр. – Ведь я знал Кандиду с детства. Мой отец работал конюхом в доме её родителей. Мы прекрасно ладили друг с другом. Но я понимал, что она не ровня мне и мы не сможем быть вместе, если бы всё продолжало идти как шло. Поэтому пришлось убедить отца отправить меня учиться в колледж. Затем я вернулся сюда и начал работать в мэрии. Поднимался шаг за шагом, чтобы она смогла оценить мои заслуги. Я даже отговорил Кандиду от выгодного замужества, пообещав, что ей не придётся жалеть. В итоге задуманное сложилось так, как я рассчитывал. Мы жили вполне счастливо. И для меня не было столь важным, как она выглядит. Я полюбил её скорее за характер, чем за красоту. А теперь…
Он ещё раз вздохнул:
– Что ж, к чему вам моя исповедь. Не буду задерживать. Всего хорошего! Заметьте, я не говорю «До свидания».
– Да, – согласилась я. – Вряд ли мы увидимся снова.
Мэр вышел, а я присела на диван. Мне стало нехорошо – упоминание о Фернане и его преступных делах вновь воскресило в памяти события вчерашнего дня. Я ощутила нехватку воздуха и стала задыхаться. К счастью, тут зашла Розамунда:
– Что с тобой?
Поморщившись, я показала, что мне трудно дышать. Она мигом ослабила мой корсет.
– Может, тебе немного полежать? – предложила мама. – Проклятый мэр! От него одни неприятности.
Но приступ почти сразу прошёл, и я подтвердила, что готова ехать. Зашедшему узнать в чём дело дяде Октавиусу я передала конверт от Освальдо. Он вздохнул и положил его во внутренний карман пальто.
Когда мы вышли из гостиницы и направились к экипажам, я обратила внимание, что стояла прекрасная погода. Светило солнце, на пожухшей траве искрилась лёгкая изморозь, прозрачный воздух будто бы звенел на ветру. Какой контраст по сравнению с тем ощущением, когда труппа впервые приехала сюда ночью неделю назад…
Лошади били копытами и фырчали – им надоело спокойное нахождение в конюшне и не терпелось отправиться в путь. Мы уже собирались садиться по фургонам, когда я услышала, как кто-то окрикнул меня по имени. Я обернулась – во двор заезжала карета с Гарольдом, и он на ходу выпрыгнул из неё, словно и не бывало его хромоты. Как молния я бросилась к нему навстречу, и мы крепко обнялись.
– Вы не пострадали? – спросил молодой человек вместо приветствия.
Моё сердце забилось в бешенном ритме. Я так обрадовалась увидеть его снова, что в ответ лишь отрицательно покачала головой. Но в глазах Гарольда мелькнула тревога:
– Не мог поверить, когда узнал. Вы едва не погибли! Ведь это Фернан советовал мне отправиться в столицу за подкреплением. Только чтобы вы остались без защиты.
– Сейчас всё позади, – мягко заметила я. – Хотя мы не смогли спасти Ребекку…
Гарольд замолчал. Я тоже.
– Вы уезжаете, – констатировал он, взглянув на караван, готовый к отправлению.
– Да, – печально подтвердила я.
Обернувшись, я обнаружила, что почти все артисты наблюдают за нами. Однако, разве стоило их винить в этом? Следователь опустил взгляд.
– Изабелла, вы слишком юны, – наконец, сказал он. – Пройдёт время, вы повзрослеете и сможете забыть случившееся. Я отыщу вас. А пока обещайте, что будете счастливы.
Гарольд взял мою левую ладонь и осторожно поцеловал её. Мне хотелось броситься ему на шею и больше не расставаться. Но я знала, что сейчас это невозможно.
– Хорошо, – только и смогла выдавить я.
В тот момент подошла Розамунда и увела меня. Мы сели в наш фургон и поехали прочь из Туманного города. Места, где пришлось пройти через множество бед и испытать гамму новых чувств. Города, который навсегда изменил мою жизнь.
Я смотрела в окно как молодой человек постепенно пропадал из вида. Потом экипаж повернул за угол, и его облик исчез окончательно, а «Театр Конрой» взял курс на Лесной город.
– Мы ещё увидимся, Гарольд Грин, – беззвучно прошептала я. – И гораздо раньше, чем ты думаешь!
 
 
Эпилог выложен на страничке «Театр Конрой»:
https://vk.com/club4866288