Смотри на свечу (глава 49)

Глава 49.

Едва увидев Александра в дверях палаты, Аня вся напряглась и властным, надменным тоном громко произнесла:

- Уходи! Не нужно меня жалеть! Что тебя привело сюда? Только не говори, что чувство вины!

Александр остановился, потом медленно прошёл к постели больной и присел возле, на табурет. Спокойно осмотрел обстановку и только тогда ответил. Тихо, выдержанно.

- Ни в коем случае.…Какая вина? 

- Что же детей своих не взял? Пусть бы порадовались: теперь папу не нужно делить ни с кем. Меня вот за мой грех и «разделило» видно, - горько усмехнулась Аня.

- Вот оно что,  - задумчиво продолжил Александр. – Понятно теперь…только у меня нет детей.

- Не надо врать, Саша. Я знаю.

- Что ты там знаешь, мне неизвестно. Эти мальчики, которые живут у меня…твои племянники.

Аня побледнела. Ей стало одновременно и страшно и стыдно и досадно.

- Ты…усыновил их? Почему скрывал от меня?

- Я всего лишь  оформил опеку. У них же есть отец. Сейчас добиваюсь повторного рассмотрения дела. Уверен, что его скоро освободят. Мальчики рассказали мне, что не он виноват в смерти матери. Потому и не говорил,… я решил бы эти вопросы и тебе бы предоставил результат….

- Прости…за недоверие, - не поднимая глаз, вымолвила Аня.

- Прощаю, - в тон ей ответил он. И смолк, в задумчивости оглядывая женщину. – Правду говорят… Невозможно чему-то научить, можно только научиться….

- А меня вот жизнь, выходит, проучила…спасибо тебе, конечно, за всё,… но я не смогу больше быть тебе полезной. Мне жаль. Мальчиков ты уж сам как-то определи. Буду тебе благодарна.

- Не понял…

- Что тут понимать? Я не хочу, чтобы ты приходил ко мне. Никогда. У тебя своя жизнь – у меня своя. Я её покалечила, мне и жить её …такую…одной. Ты не должен быть со мной.

 Александр на минуту закрыл глаза и замер, будто пытался таким образом отогнать от себя тяжёлую мысль. Потом резко встал и, молча, подошёл к двери. Но вдруг обернулся и громко начал говорить.

- Ты хоть понимаешь, чего мне стоило прийти сюда? Трижды отвергнутому недоверием, предательством и изменами? Я ведь живой, Анечка. И тоже реагирую болью.

- Боль? Что за боль! А каково понимать, что здесь только «кусочек» тебя? А остальное уже там, - Аня кивком указала куда-то на потолок.

- Вздор! – рассерженно выкрикнул Александр. – Да сейчас ты в куда большей степени здесь, чем месяц назад! Одному богу известно, на какие душевные муки ты себя обрекла, когда уезжала вот так, в никуда. Зачем-то остановил Он тебя телесными муками. Видно, это мера более щадящая, чем та, которую ты себе сама определила. Ты ведь не просто уехала. Ты сделала страх своим верным спутником. Ты ему всецело отдалась. Но только то, что свечу гореть заставляет, то делает её свечой. Без огня она – ничто. Она не живёт. Такой «жизни» ты хотела?

- В чём ты меня обвиняешь? – плаксивым тоном возразила Аня, готовая разрыдаться в любую секунду.

- Да никого я не обвиняю. Я объяснить тебе хочу. Вот, смотри…

Александр достал из сумки тряпицу со свечками, которые отец Андрей передал Анне в подарок.

- Я не спрашиваю, откуда это у тебя, - возмущённо проговаривал Саша, разворачивая тряпицу, поджигая свечу. - Но, верно, это очень кстати.

Он осторожно слил первые капли воска на блюдце и поставил свечу. Наступила тишина. Они оба смотрели на пламя. Оно уверенно выпаливало воск, который нежными струйками стекал на блюдце. Александр достал из кармана предмет, напоминающий пинцет и стал уверенно подхватывать тающий воск, и направленными движениями возвращал его на «стан», оформляя его каким-то удивительным узором. Свеча, сгорая, с помощью мужских рук превращалась в диковинный цветок. Это завораживало взгляд. Аня смотрела, не отрываясь. В этот самый момент, Александр нагнулся над пламенем и задул его. Аня вздрогнула.

- Ты, помнится, говорила, что знаешь теперь, зачем нужно смотреть на свечу. И зачем?

- Чтобы…чтобы, - Аня запнулась.

- Ты хочешь прогнать меня. Я знаю, что в тебе говорит. Эгоизм. Близкий родственник страха. Страх.… Всё тот же страх. Как ты думаешь, свеча боится, что её задуют?

- Зачем ей…бояться.

Александр снова зажёг свечу и продолжил.

- Пока её поддерживает огонь, она живёт, и ваятель может «написать» её новый образ. Она достойна нашего внимания. Потому что она отдаёт тепло. Ведь мы с ней взаимодействуем. Как думаешь, свеча может изъявить желание вдруг погаснуть?

- Ей…зачем…

- Как зачем? Ведь она тогда останется такой, какой была,… а то ведь, мало ли что….

- Но из неё ещё же можно вот…и цветок сделать…и что угодно…

Александр резко подскочил, подбежал к окну и распахнул его настежь.  Холодный ветер с улицы в один момент задул слабое пламя.

В палату вбежала медсестра, и, закрывая окно, громко принялась ругать посетителя.

- Что вы вытворяете такое! Устроили тут! Больную простудите! Что за самовольство…….!?!

Но мужчина, будто не замечал никого вокруг. Он призывно смотрел в испуганные глаза Ани, ожидая реакции.

 - И ветер может в любую минуту, и просто сквозняк, - продолжал он кричать. И «ваятель» может устраниться! Всё что угодно! Думаешь, надо этого бояться? Это страшно? - Вопил он, отталкивая назойливую медсестру, которая пыталась оттянуть его от пациентки.

- Если прикажешь – «задуем пламя». Я уйду. На этом всё закончится.… Всё ещё думаешь, что я тут из жалости?

Не в силах справиться с сильным мужчиной, сестра выбежала в коридор за помощью.

- Пусть горит, - хриплым голосом, едва слышно прошептала Аня.

- Я не слышу. Я не слышу, Анечка! Что ты решила? – надрывно и жёстко выкрикивал Александр.

- Пусть горит!

- Не слышу!!!

– Пусть горит!!!!

В палату ворвались охранники в сопровождении медсестры и быстро «собрали» мужчину к выходу. Он ещё несколько раз оборачивался назад за каким-то подтверждением. Но в какой-то момент его лицо вдруг исказилось болезненной улыбкой, взгляд застыл, устремившись в глубину себя, тело стало безвольным и пассивным. Усталость. Резко охватила усталость….

Слёзы текли по щекам Ани, и волнение одномоментно сменилось ощущением глубокого удовлетворения. Она вдруг чувствовала в себе заряд небывалой мощности, великую силу. Вдох-выдох, вдох-выдох. Глубоко. И радостно сама себе прошептала «пусть горит!»

А за дверью палаты смешались эмоции. Там безуспешно пытались «завести» сердце внезапно утратившего дыхание мужчины лет сорока….  А пациентка, к которой всего каких-то полчаса назад приходил посетитель, не могла и предполагать, что это тело профессора Миутина, накрытое простынёй, на грохочущей, допотопной  больничной каталке санитары привычно покатили в морг….