СЕКСОЛОГ ЖЕНЬКА 13

 ГЛАВА 13

Разбудил его разговор. Говорили на немецком. Девочка.
Женя поднял голову: в полуметре от него стояла детская кроватка, в ней лежал и гукал ребёнок, с другой стороны девочка лет десяти, что-то рассказывала ребёнку по-немецки.
Комната освещалась дневным светом, а за окном было пасмурно.

Женя лежал на полу, на толстой кошме, сверху на нём два тяжёлых ватных одеяла. Тело потное, одновременно ныло и зудело.
Выкарабкался из-под одеял, сел.

 - Здравствуйте, - встрепенулась девочка.
Ребёнок тоже повернул головку, разулыбался, потянул пухлые ручонки.
 - Здравствуй. И тебе привет, - Женя, шутя, пожал ручку ребёнку.
Девочка прыснула.
 - Ваша одежда на кухне, сейчас принесу, - девочка шустро убежала, вернулась вскоре, неся на плечиках выстиранные и заштопанные брюки, рубашку, куртку. Положила на одеяла, и ещё раз сходила на кухню - принесла носки и трусы. Подавая последние, покраснела до ушей, спрятав глаза.
Женя вспыхнул не менее, сообразив, что голый: хорош бы был, если бы сразу встал, откинув одеяла... "Ничего себе кино..."
 - Одевайтесь, я маму позову, - девочка убежала, что-то крикнув ребёнку.
Под забавное гуканье ребёнка, Женя быстро оделся. Поколебавшись секунду, аккуратно собрал постель в стопку, сложил на сундук в углу.

Скрипнула входная дверь и вошла худенькая женщина среднего возраста. На ней были ватная телогрейка, мужские брюки, кирзовые сапоги, на голове тёмный платок, который значительно старил её прекрасное, но слишком запущенное лицо.
 - Доброе утро, - приветливо поздоровалась хозяйка. - Как себя чувствуете?
 - Спасибо, хорошо. Тело только ломит.
 - Это скоро пройдёт, потерпите, - женщина прошла к плите, взяла маленькую кастрюльку и нацедила в кружку чёрной, как кофе, жидкости; затем достала из холодильника кувшин и плеснула в кружку молоко, добавила три ложки мёду, тщательно перемешала. - Вот, выпейте.
От кружки несло овчиной и ещё бог весть чем, у Жени внутри всё протестующее сжалось.
 - Вы не нюхайте, - улыбнулась хозяйка, снимая телогрейку. - Пейте разом, как... водку.

Женя сделал глубокий выдох, и залпом выпил, с ужасом опасаясь, что пойдёт назад.
 - Расслабьтесь, всё уже прижилось, - хозяйка накинула ему на плечи полушубок. - Сейчас немного бросит в жар и растопит всю вашу ломоту. Будете как новенький.

Пока Женя млел под полушубком, хозяйка деловито накрыла стол, показала, где умыться.
 - Кушайте. Приятного аппетита.
 - Спасибо.
 - Ещё не за что, - просто сказала хозяйка, и ушла в комнату к ребёнку.

Действительно, после нескольких минут жара, ломота, зуд исчезли, Женя почувствовал себя преотлично. Машинально отметил: надо рецептик спросить. С каким-то диким, несвойственным ему аппетитом приговорил тушёную баранину с картошкой, выпил пяток пиалок ароматнейшего чаю с медово-морковными лепёшками и алычовым вареньем.
Ребёнок тоже с аппетитом позавтракал, высосав рожок молока и, видимо, решил подремать: хозяйка тихо вышла, прикрыв дверь.

 - Покушали?
 - Да, спасибо.
 - На здоровье.
Хозяйка прошла к шкафу и вернулась, выложив перед Женей его вещи: портмоне, зажигалку, авторучку, перочинный ножик и часы с разбитым стеклом.
Женя расстегнул портмоне, вынул три десятки и подвинул хозяйке:
 - Огромное спасибо вам за заботу и участие.

Хозяйка как-то странно посмотрела на деньги, на Женю, отошла к шкафу, пару секунд покопалась в большом фарфоровом чайнике с отбитым носиком, и вернулась к столу, положив рядом с десятками две банковские упаковки пятёрок.

 - Здесь тысяча рублей. Только не перебивайте меня, дайте высказаться... Эти деньги будут ваши, Женя, если вы поможете в моей беде. Ночью, приводя вас в порядок, я обнаружила при вас книги и тетради. Они сушатся на печке: всё было мокрое, пришлось каждый листочек проложить промокашками, у дочки позаимствовала... Не удержалась, - думаю, простите мне этот грех, - прочла написанное... Я сразу поняла, что вам всё это известно не понаслышке, личный опыт... Болью отозвалась своя беда, подумала: вас мне Бог послал. Не может быть, что не поможете... - женщина присела на стул, напротив Жени, сняла платок, расстелив его на коленях. Если в платке она была неопределённого возраста, то теперь ей смело можно дать лет тридцать пять. Впрочем, её усталость, невыразительная причёска, лицо, просто умытое водой, похоже, не знавшее косметики, всё это вместе и накидывало лет пять. Скорее всего, ей тридцать. "Ей бы хорошую добрую реставрацию..."

- Вы меня слушаете?
 - Да, да, продолжайте.
 - Беда у меня, вот какая... С мужем и с сыном... Сперва о муже. Замужем я двадцать три года, трое детей. Двенадцать лет жили хорошо, как говорят, душа в душу. Муж ежегодно на Доске почёта, бригадиром поставили... А потом как кто сглазил: стал пить... Всяко было: бил, гонял с детьми... Прощала, потому что люблю. Всё успокаивала себя, утешала: образумится, поймёт, что напрасно меня обижает... Видит Бог, упрекнуть меня не в чём... Не понял. Обнаглел до предела. И пить стал больше, и драться беспощадно. Ладно бы только меня, но и детей... Надоело мне всё так, что, верите, жить не хотелось. Кабы не дети, - Эльвире в ту пору два годика было, - так руки бы наложила... Короче говоря, посоветовалась с добрыми людьми, они-то меня к бабке-травнице и направили... - скорбно помолчала, комкая платок и с трудом сдерживая подступавшие слёзы. - Дала она мне пузырёк настойки: плеснёшь, мол, в чай... Плеснула, дура безмозглая. Теперь... и не пьёт, и не бьёт... и ничего прочего, понимаете? Загубила мужика... Кинулась к бабке, деньги вот эти предлагала, в ногах валялась, слёзно умоляя: верни всё обратно... Денег не взяла, как обухом по голове ударила: обратно невозможно... Хужее, пожалуйста... И вот уже седьмой год сидит сиднем, как глухонемой. Никого вокруг не замечает. Один. Молчит, - женщина всё же всплакнула, закрыв глаза рукой.

Женя молча ждал, когда успокоится и продолжит рассказ.
 - Извините, расхлюпалась... С Эдиком, сыном, вообще... постыдная история. С детства рос молчаливым, робким. Не понимаю, почему, откуда у него это... Мы тогда жили ещё хорошо, весело, дружно. Таким и в армию пошёл. Ни друзей, ни подруг... всё с животными возился... Одна радость: в стакан не заглядывал, как батя... За всю службу одно письмо прислал. Вернулся такой же молчаливый. Подавленный какой-то, курить и пить стал вровень с отцом... Очень подружился с собакой, была у нас сторожевая Найда... - женщина снова замолчала. Женя чувствовал, как она борется с чувством стыда: интуитивно он уже понял беду Эдика. - Однажды я случайно увидела, как Эдик с Найдой... Словами не передать, что я пережила в тот момент... на утро отправила сына в город, что-то купить, а Найду завезла за перевал...и пристрелила... Эдик неделю проболел, думала, как отец станет... живым трупом... Уж кляла себя, как могла... Оклемался, пить стал больше, под горячую руку шпынял Эльвиру... Стала я искать ему невесту, а как заговорила, весь в лице переменился, заявил: никаких баб ему и близко не надо... Не пойму, почему он их так боится... Потом гляжу: обхаживает козочку... Ну, уж нет, решила, и под нож её... - вновь дала волю слезам. - Теперь напьётся, как дурак становится... ко мне пристаёт... Пока удаётся отбиться. Пока... Но с каждым днём он начинает звереть... Я боюсь, что он станет применять силу и к Эльвире. Хотя я предупредила, что если...то как Найду пристрелю...Кто его знает, что у него в голове. Как трезвый, так нормальный парень, а выпьет - сам не свой... - замолчала, некоторое время комкала платок, хлюпала носом, изредка смахивая с ресниц слёзы.
Молчал и Женя.

- Что же вы молчите? Если этого мало, скажите... я с книжки сниму...
 - Извините, я просто думаю. У вас, случайно, тыквенных семечек не найдётся?
 - Тыквенных? Вы думаете, помогут?
 - Семечки мне. Это мой допинг.
 - У меня нет, но у мамы в селе найдутся. Я сейчас Эльвиру пошлю.
 - Хорошо. Чем сейчас занят Эдик?
 - Мы заканчиваем прививки барашкам. В прошлый раз делал ветеринар, что-то по пьяни перепутал, много было выкидышей, больных ягнят. Нынче решили сами.
 - Если позволите, я помогу ему. А вечером отпустите его со мной в село.
 - Я поняла.
 - Деньги уберите. Я вообще плату не беру. Только в крайнем случае, если понадобится купить медикаменты. Ладно, с Эдиком в принципе ясно. Сталкивался с такой проблемой. А где муж?
 - У мамы. Привезти сюда?
 - Не нужно. Постарайтесь пока вспомнить, желательно подробнее, все его пристрастия до т о г о дня. Что любил больше всего, чем увлекался, что хотел, но по каким-то причинам не получилось... Любимый запах, музыка, цвет. В этом плане. Не исключая интимные моменты. Лучше запишите на бумаге.
 - Хорошо, я поняла. Так я пошлю Эльвиру к маме? Вам сырые или пожарить?
- Пожарить. Я сам пройду к Эдику и позову Эльвиру. Занимайтесь домом.