Моторный ялик, которым управлял сам капитан Ветошкин, доставил нас на берег, мы тепло распрощались с ним и медленно пошли по набережной вдоль Летнего сада.
- Смотри, он нам мигает всеми своими фонарями! – сказала Люся.
Действительно, Сашкин «Волго-Балт» трижды зажег и потушил свои палубные огни, и в тот же момент огромный пролет Троицкого моста медленно пополз вверх, открывая ему дорогу в моря, до далекого Биская.
Я махнул ему рукой и с трудом сдержал слезы: мои однокурсницы не должны знать, что с годами я стал еще более сентиментальным.
Я посмотрел на часы. Было без пяти два.
- Где твои вещи? - спросил я Люсю.
- В камере хранения на Московском вокзале.
Я посмотрел вдоль набережной. Огоньки такси мелькали на ней тут и там. Видимо, много людей приехало на них посмотреть развод мостов.
Я поднял руку и усадил Люсю в остановившуюся машину.
- А ты куда? – тревожно спросила она.
- Не волнуйся и жди меня у камеры хранения, - успокоил я ее и побежал ловить такси для себя.
Таксист был очень удивлен, когда я назвал ему гостиницу, которая была почти рядом.
В номере я выхватил из кейса шведский диктофон, мечту всей моей жизни, мгновенно стер, все было на нем, потом включил на запись и запел:
«Ніч яка місячна, ясная, зоряна…»
Мы вышли с Люсей на перрон, когда до отхода поезда оставалось еще пятнадцать минут. Я занес вещи в вагон, попросив Люсю подождать меня снаружи. Терпеть не могу прощаться в вагоне среди дотошных пассажиров и свисающих с полок матрасов.
Люся улыбнулась мне, когда я вернулся на перрон, шутливо сказала, разом напомнив мне студенческие годы:
- А ты еще ничего, старичок Аксюзов. И на пароход меня свозил, и с чемоданами лихо управился.
- Это еще что, старушка Андреева! – ответил я. доставая из кармана диктофон. – Ты прислони это к своему ушку и послушай. Дарю тебе эту драгоценную машину, чтобы никогда больше не забывала меня.
- А я и так тебя не забывала, - обиделась Люся. – Как только услышу где- нибудь украинскую песню, так и вспоминаю о тебе.
- Утешила! – рассмеялся я и сам поднес диктофон к ее уху, заранее включив его.
- Ой! – сказала она, разом помолодев всем, что было в ней постаревшим.
Она хотела поцеловать меня, но в это время вокзальное радио заорало об отправлении ее поезда через пять минут, и она лишь махнула мне рукой и побежала, прихрамывая, к вагону. Она еще что-то кричала мне, мелькая мимо окон, но я ничего не слышал.
Я был счастлив.
Воспоминания о ее любви теперь останутся с нею навсегда…
Пока не придет пора расставаться со всем, что нам было дорого и немило…
Помочь сайту
Поздравления
