Ночи с Пантерой-4

НИКОЛАЙ БРЕДИХИН
 
НОЧИ С ПАНТЕРОЙ-4
 
История одного предательства и одной любви.
 
Повесть
 
 
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЕДИНОЕ ПРОСТРАНСТВО
 
 
ГЛАВА 1
В АВСТРАЛИИ
 
 
-  Прости, но я вынуждена вернуть тебе обратно твоё эссе. К сожалению, оно не прошло. Интервью и то с большим трудом проскочило. Если бы не деньги, которые поступили в качестве платы за рекламу от клиники, в которой ты делала операцию, и от ночного клуба, в котором ты работаешь, вообще бы ничего не было. – Вика продолжала помешивать в чашке с кофе, давно растворившийся в нём сахар и добавила, так и не дождавшись от меня ответа: - У тебя есть враги. Ты знала об этом?
 
Враги, чем она меня удивила? Я ведь сама договаривалась и с клиникой, и со своей любимой «Косынкой» о том, чтобы они сделали денежный перевод, сама нанимала фотографа, когда до меня дошли сведения, что интервью со мной в «КрисТине» забраковали. Однако у меня не было никакого желания узнать имя человека, который встал у меня на пути. Как говорится, Бог дал, Бог взял. Мне послали с неба немножечко славы, а затем забрали её обратно, стоит ли по этому поводу убиваться?
 
-  Конечно!
-  И как ты к ним относишься? Боишься? Сражаешься?
Что я могла ответить?
- Никак не отношусь. Они мне до Луны, абсолютно. У меня есть поклонники, даже фанаты. То есть, люди, которые разбираются в том, что я делаю. На мнение остальных мне совершенно наплевать. Оскорбления, унижения, ненависть - для меня привычная атмосфера, враги… как можно без них обойтись в моём ремесле?
 
Вика взглянула на меня так, как будто увидела впервые. Кем я была для неё прежде? Куклой? Тем экзотическим насекомым, о котором я уже не раз упоминала? Жрицей любви? Что изменилось? Кукла вдруг заговорила?
-  Слушай, как ты живешь вообще? Сон, работа, репетиции, необходимость постоянно следить за своим имиджем, держать себя в тонусе. А хватает времени на что-нибудь другое? У тебя есть друзья, любимый человек?
Я мрачно усмехнулась.
-  Живу? Ожиданием. Друзей у меня никогда не было. Сколько себя помню, я всегда была отверженной. Но, может, когда-нибудь они появятся? – «Рассказать тебе о своём детстве? Ни за что на свете! Даже не надейся!» – Любимый человек? Все мы о нём мечтаем. Я в том числе.
 
Любимый человек? Тоже табу. Но чудо произошло, он в моей жизни всё-таки появился. И никогда уже не уйдёт из неё, несмотря на своё поспешное бегство. Да, сердечко моё разбито, но разве лучше было бы, если бы оно так и оставалось пустым?
Буря чувств, которые я испытала… Кому они интересны? И кто в состоянии их понять?
До той знаменательной встречи мне было страшно, сейчас больно. Что лучше? В случившейся ситуации я предпочитаю боль.
 
Став женщиной, я отринула всё, что было в моей жизни до Перехода. Но сразу, одна на другую, стали наслаиваться новые проблемы. К кому отныне я буду испытывать влечение? Кем стану? Уродкой-асексуалкой? Лесбиянкой? Вопрос долго оставался открытым. Когда я бывала блюдом в «сумасшедшем меню», я ничего не чувствовала, кроме отвращения. Сейчас я спокойна – моя гендерная ориентация определилась, я совершенно традиционна.
 
Вика пощёлкала перед моим лицом пальцами:
-  Ау! Саша, ты где? В астрале?
Я отшутилась:
-  Да, в Австралии. Здесь много-много диких кенгуру. Давно мечтала среди них побывать.
-  Понятно, - сокрушённо покачала головой Вика, - а как у тебя с мальчиками? Или с девочками? Кого ты предпочитаешь?
-  Я же сказала – диких кенгуру, - продолжила отшучиваться я. Мне очень нравилось сидеть вот так в кафе с интересной, реактивной девчонкой, да ещё журналисткой, и просто, расслабившись, о чём-то болтать.
-  Слушай, а давай я тебя с кем-нибудь из своих друзей познакомлю? У меня их пруд пруди. Интересные ребята!
Я лишь молча, с улыбкой, отрицательно покачала головой.
-  Понятно, - со вздохом откинулась на стуле Вика, несколько разочарованная, - значит, всё-таки девочки?
Она задумалась на какое-то время, затем воодушевилась:
-  Ладно, так и быть, я согласна на эксперимент. Такой экстрим никак нельзя упускать. Но я совершенно ничего не понимаю в подобных отношениях. Ты меня научишь?
Я посерьёзнела и, как-то резко, сразу, потеряла к нашему разговору всякий интерес.
-  Не получится. Я не лесбиянка и не бисексуалка. Врать не стану: у меня есть парень, жених, мы с ним очень любим друг друга. Он у меня первый и единственный, никого другого мне не надо.
Вика даже захлопала в ладоши от восторга:
-  Фото есть? Покажи!
Я поколебалась какое-то время. Конечно, у меня было фото, и не одно. Вадим в ту памятную ночь был так пьян, что совершенно не обращал внимания, что я его снимаю. Но лучше было не рисковать.
-  Как-нибудь в другой раз. Покажу обязательно.
Вика ничего не понимала. Ей, конечно, было не привыкать к твёрдым орешкам - и не такие разгрызала, и всё же я постоянно заводила её в тупик своим поведением.
-  Хорошо, а как насчёт подруги? Ты настолько поразила меня, что мне теперь без тебя скучно станет жить. Ну так что? Согласна?
Я наморщила лоб, совсем ненадолго, чтобы морщинки не появились.
-  Я не против. Вот только как ты себе это представляешь? Я ночная бабочка, ты дневная – вместе нам не летать.
-  Придумаем что-нибудь, - отмахнулась Вика. – Главное, чтобы желание было.
Мы ещё немного поболтали о том, о сём, затем расстались, вполне довольные друг дружкой.
 
ГЛАВА 2
ВИКАЖУР
 
Я раздвинула тяжёлые ночные шторы, и некоторое время привыкала в тёмных очках к хлынувшему в комнату дневному свету. Затем, с трудом начиная приходить в себя, медленно прошлёпала на кухню. Лениво полистала накопившиеся СMС–ки на смартфоне. Вика, Вика, Вика. Целеустремлённая девушка. Какая-то милая чепуха в текстах, непривычная на фоне той деловой лаконичности, к которой я привыкла. Знакомых у меня практически не было, на работе номер своего телефона я старалась держать в секрете.
Было предложение пообедать вместе, поэтому я не стала ничего готовить, приняла душ и села к зеркалу наводить красоту. Долгий процесс, и с годами меньше времени занимать не будет.
Подруга… Зачем? День у меня обычно забит до отказа. От чего отщипнуть кусочек? От сна? Но он и так слишком короток, а ведь что-что, а недосыпание на лице замаскировать невозможно.
 
Уже заканчивая макияж, я вдруг услышала сигнал домофона. Кто бы это мог быть? Только визитёров мне не хватало! Так и не очнувшись в полной мере, несмотря на все усилия, от сна, я, позёвывая, поплелась к двери.
Вика! Стресс моментально стряхнул с меня дремоту.
-  Открывай! – радостно прокричала в микрофон моя новоявленная подружка, показывая в экран два пластиковых пакета с продуктами.
Так вот, оказывается, что означало предложение: «Пообедаем вместе?» Я нажала кнопку с рисунком ключа и судорожно заметалась по квартире, пытаясь, хоть немного, навести в ней порядок. Что-то удалось, что-то нет. Я знала по опыту, что Вика никогда не расстаётся с фотоаппаратом, это было одним из самых любимых её увлечений.
-  Ну как я? Не разбудила?
Я давно уже не завидую людям, которые зарабатывают на хлеб любимым ремеслом, потому что никаких других вариантов в своей  жизни просто не представляю. Вика как будто родилась с авторучкой и диктофоном в руках. Легко поступила на факультет журналистики МГУ, до этого ещё школьницей сотрудничала в местной газете небольшого городка, в котором она родилась.
-  Надоели кафешки, - сморщила Викажур (Вика-журналистка), как я её мысленно прозвала, войдя, и с любопытством осматриваясь по сторонам, веснушчатый носик. – Может, соорудим в четыре руки что-нибудь домашнее? Ты как в это время? Наверное, ещё только завтракаешь?
-  Нет, - с грустью покачала головой я. – Как раз «фриштыкает» «моя светлость» (это из классики. Frűhstűck – завтрак (нем.)) лишь глубоко за полночь, и никогда дома. Обычно после представления мы закатываемся всей честной компанией в какой-нибудь из наших любимых ночных ресторанчиков.  Нас там все знают. Болтаем обо всём на свете, чтобы отмокнуть, успокоить нервишки, но слишком не наедаемся, сон будет плохой потом, кошмары замучают. Конечно, у всех по-разному, а вообще-то, большинство предпочитает алкоголь, вроде как нет ничего лучше, чтобы расслабиться, чем пропустить пару стаканчиков виски или какой-нибудь экзотический коктейль типа «Маргариты».
-  И ты тоже? – с любопытством уточнила Вика.
-  Не угадала, я равнодушна к вину. Профессия не располагает. Нужно быть постоянно в форме, иначе быстро вылетишь из обоймы. А куда я потом направлю свои стопы?
 
Как я и предполагала, Вика постоянно щёлкала своей техникой, да и диктофон наверняка находился постоянно включённым в сумочке, с которой она тоже не расставалась.
-  Так что сразу после сна плотный обед, перед выступлением тоже нельзя особо наедаться, иначе придётся брюхом трясти, – закончила свою мысль я. – Ну а у тебя как?
Викажур пожала плечами:
-  Практически, как у всех. Здесь я ничем особенным не отличаюсь. Да и вообще, моя работа… По сути, я обыкновенная офисная крыска. Встаю рано, перекусываю, чем придётся, поскольку аппетита с утра никакого. Потом, если нет задания, бегу в редакцию. Иногда работаю дома, в тех случаях, когда кропаю какую-нибудь большую статью или очерк. У нас есть ребята, которые и по заграницам мотаются, берут интервью у знаменитостей, потом могут неделями не спеша материал дома готовить, лишь бы получилось занимательно. Лучшие из лучших, бери ещё выше, несколькими языками в совершенстве владеют, обзавелись множеством друзей, знакомых в Америке, в Европе. Перед ними заискивают, во всяком случае, как мне, не хамят. Я больше по репортажикам промышляю, с тобой случайно получилось, бываю иногда на подхвате, когда оказия выпадает.
Я быстро орудовала на кухне, одновременно стараясь поддерживать разговор. Когда есть возможность, я, обычно, прихватываю что-нибудь со скидкой в ресторане нашего клуба, а в основном, готовлю сама.
-  И что, никаких перспектив впереди?
-  Ну, почему же, можно пробиться. Я ведь породистая собачка, мама с папой тоже в газете работали, по командировкам мотались постоянно. Так что связей у меня хватает, меня как бы жалеют, постоянно предлагают куда-нибудь перейти. Но здесь весело, и платят неплохо, что по нынешним временам тоже немаловажно. Надеюсь, ты того же мнения?
-  Насчёт денег? Спрашиваешь! Деньги – зло, когда их нет. У меня была возможность мудрость этого афоризма до потрохов прочувствовать, когда я несколько месяцев не расставалась с тряпкой и шваброй в руках с полным отсутствием в обозримом будущем хоть каких-либо вариантов просвета.
 
Дальше, как я и предполагала, начались расспросы: а это кто, а что означает вот этот снимок? Я нашла в меню проигрывателя увертюру из мюзикла «Отверженные», Вика сразу поморщилась:
-  Господи, какое старьё, может, поставишь что-нибудь поновее?
-  Ладно, пусть будет Леди Гага, - усмехнулась я. – Устроит тебя?
Викажур неопределённо пожала плечами.
Ещё в прошлый раз Вика цепким взглядом пыталась охватить всё, что только могло заслуживать хоть какое-то внимание в её глазах на моих стенах, но тогда у неё не было времени отвлекаться, сейчас она, наконец, оторвалась по полной программе. Я даже не успевала отвечать на её вопросы.
- Ну, это единственная дочь певицы Шер, Честити Сан Боно. Как видишь, она решила сменить пол, и теперь уже мужчина, Чез Сальваторе Боно. Известная личность. Писатель, актёр, музыкант. Да ты, наверное, разыгрываешь меня? Не знать Чеза Боно! Такая знаменитость! Эти тоже всегда на виду: популярные модели, телеведущие Кармен Каррера, Валентин де Найт, Инес Рау, Дженна Талакова.
Вика качала и качала из меня информацию. Неужели самой лень поинтересоваться? Да и зачем ей это? Самое главное, что я не успела убрать фотографии Вадима, которые красовались повсюду, и это было большой оплошностью с моей стороны.
-  А вот тут мой любимый герой, - сказала я, чтобы попытаться отвлечь внимание Вики, - или героиня, не знаю даже, как относиться. Жил-был когда-то очень известный американский разработчик компьютерных игр Даниэль Бантен, и всё у него было «в полном шоколаде»: куча денег, интересный бизнес, всемирная слава, море фанатов, пока в возрасте 43 лет развод с женой, неустроенность в личной жизни, постоянные душевные депрессии, эксперименты с гомосексуализмом, не привели его к идее сделать себе операцию по перемене пола, в результате чего на Земле стало одним мужчиной меньше, и одной, весьма привлекательной, но очень несчастной, женщиной по имени Дени Бантон Берри больше. Она оставила после себя душераздирающие мемуары, в которых до конца дней своих бесконечно сожалела о своём поступке и предостерегала не совершать чего-то подобного других. Пока в 1998 году не умерла от рака лёгких.
-  Интересно, - оживилась Вика. – И со всеми так? В смысле, все бывают несчастны? Зачем же они решаются на такие эксперименты?
-  Трудно сказать, - пожала плечами я. Кажется, моя уловка удалась. – Традиционное мнение, что нужно быть точно уверенным в том, что ты в «чуждом теле», только тогда Переход не просто поможет преодолеть тебе все трудности и неудачи, но и обрести долгожданную душевную уверенность и счастье. Бывают случаи, когда люди пытаются вернуться обратно в ту гендерность, в которой они пребывали раньше, иногда у них получается, но чаще они лишь усугубляют этим своё положение.
-  Ну а как с тобой? – поинтересовалась Вика. – Не жалеешь, не плачешь по ночам в подушку?
-  Нет, - ответила я вполне серьёзно. – Мне просто повезло. Хотя риск был, конечно, как и у любого другого человека в моём положении, очень велик. 
 
Я обедала, причём довольно плотно, Вика же без особого аппетита ковырялась в тарелке, но кофе ей понравился, она даже выпила две чашки.
- Скажи, а как у тебя с оргазмом? – Язык у Вики точно был без костей. Да и  в умении разговорить, обаять собеседника, ей никак нельзя было отказать.
Я промолчала. К счастью, Вика тараторила, как заведённая: ни во что не углублялась, не переспрашивала, продолжала и продолжала.
-  А как ты вообще заинтересовалась таким необычным вопросом?
Я поняла, что безнадёжно сломавшуюся игрушку опять надо переключить на что-то другое.
-  Знаешь, есть такой древний миф. Об андрогинах. Существах, которые несли в себе не одно, а сразу два начала: мужское и женское. В частности, о них писал в своём «Пире» Платон. Далее следует множество вариантов: вроде, как Бог разделил их надвое, и с тех пор в мире эти половинки, хотя уже много веков прошло, постоянно ищут друг друга. Потом как-то интерес в умах переключился на другой образ - гермафродитов: людей, сочетающих в себе качества и мужчины и женщины одновременно. Уроды, конечно, но с другой стороны – загадка природы. В частности, есть легенда, что у Гермеса и Афродиты был сын Герм-Афродит, так вот он влюбился в какую-то нимфу, причём до такой степени, что даже попросил богов соединить их воедино. Что было и сделано. Ещё я очень люблю Бальзака, считаю его самым великим среди писателей всех времён и народов, и знала, что этот образ волновал его необычайно, он даже написал роман «Серафита», который не вошёл ни в одно из его собраний сочинений, и был переведён лишь сравнительно недавно, о чём я узнала случайно, и тут же его приобрела. Самое интересное, что он была посвящён Эвелине Ганской, возлюбленной, музе, а впоследствии и жене мсьё Оноре, который считал эту спорную вещицу, написанную под влиянием шведского теософа-мистика Эмануэля Сведенборга, о некоем, как говорят в народе: «не корова и не бык, не баба и не мужик», Серафите-Серафитусе, одним из самых значительных своих произведений.
Но пришёл день в моей жизни, когда я неожиданно обнаружила, что я тоже внутри вовсе «не бык и не мужик». К счастью, наука к тому времени далеко ушла, и со времён Платона, и даже Бальзака. Так что, как поётся в одной популярной детской песенке: «Теперь я Чебурашка. Мне каждая дворняжка. При встрече, сразу Лапу подаёт».
 
Я надеялась, что своей несусветной болтовнёй давно уже усыпила Вику, но не тут-то было: она практически меня не слушала, положившись на диктофон, зато облазила всю мою квартиру вдоль и поперёк, даже нижнее бельё в шкафу на полках перетрясла, перевернула, чуть ли не перенюхала. Такая вот подружка-«дворняжка» у меня появилась - Викажур. И я даже не знала, радоваться мне неожиданному «подарку судьбы» или огорчаться.
 
ГЛАВА 3
ОБМАНИ-СМЕРТЬ
 
-  Неужели ты не можешь хоть раз расслабиться? – Вика не упустила возможности в очередной раз посмеяться надо мной. – Как можно жить в таком постоянном напряжении? Артурчик, к примеру, просто без ума от тебя, а ты даже поговорить с ним отказываешься.
-  Не могу. Я не принадлежу себе, - терпеливо пыталась я вновь разъяснить своей подружке, к которой, непонятно почему, всё больше привязывалась, элементарное-очевидное. – Контракт, Викуся, в нём каждая деталь прописана. Я не звезда, конечно, всего лишь звёздочка. Не блещу на весь мир, но в определённых кругах знаменитость. К тому же – лицо клуба. Во всех случаях, публичный человек. Кстати, раньше о таких вещах я просто не задумывалась, только, общаясь с тобой, обнаружила.
 
Мы встречались при каждом удобном случае. Пусть на полчаса, даже на пять-десять минут. Болтали, пили кофе, ели мороженное, кормили голубей. Трудно передать, какое наслаждение я получала от таких, казалось бы, ничтожных мелочей. Вика, несмотря на мои возражения, всё-таки познакомила меня со своими друзьями. Я не была уверена, что они искренни в отношениях со мной, хотя буквально тонула в их лести и комплиментах. Особенно настойчив был Артур. Сын какого-то шоу-мена с телевидения, он пытался пробиться на эстраду, сделать сольную карьеру, и постоянно расспрашивал меня о технике исполнения отдельных моих номеров. В принципе, этот вопрос всех волновал, у ребят даже были записи всех моих программ, что меня насторожило, но я промолчала.
-  Скажи, а вот эта миниатюра, где ты идёшь по тёмному городу одна, на тебя неожиданно нападают хулиганы, а потом ты фантастически дерёшься одновременно с пятью отморозками, мы так и не смогли разгадать, какую оборонительную технику ты использовала, хотя пересмотрели этот эпизод не один десяток раз. И почему он так странно называется: «Обмани-смерть»?
Артур был прилипчив, как банный лист. Для меня не было большим открытием, что молодёжь сейчас не знает самых элементарных вещей, у неё свои ценности, но почему именно я должна была их какому-то сопляку разъяснять? И всё-таки, что мне оставалось?
-  Обмани-смерть, Вотрен, Жак Колен, он же аббат Карлос Эррера - у бывшего каторжника, персонажа романа «Блеск и нищета куртизанок» Оноре де Бальзака было много имён. Так что не ищите в моём танце айкидо или карате, тут просто криминальная уличная драка. В ней свои приёмы. Я представила очень сложный вариант, когда противников больше четырёх. В такой схватке практически невозможно победить. Можно драться на три стороны, если за вами стена, на четыре – вы должны быть, по меньшей мере, суперменом, но «пятый лишний» - это уже верная смерть. Пятый всегда найдёт ваше слабое место, выберет не спеша, чтобы вас достать, удобный момент. Оружие – всё что угодно: что у вас есть в карманах, до чего можете дотянуться. Авторучка, пилочка для ногтей, верёвка из капюшона вашей куртки, кисточка для макияжа, шило, ногти, зубы. Да, да, шило, заточка – чем уже лезвие клинка, тем он опаснее, ни один хирург вас потом не спасёт. Что ещё? Подлость, эффективность приёмов не должны знать пределов: коленная чашечка, пах, солнечное сплетение, шея, кадык, любые болевые точки. Если ясно, что нападения не избежать, наносить удар первой. Потом будут адвокаты, пострадавшие, родственники пострадавших, а вот если вы промедлите, не будет вообще ничего. Ну а оптимальный вариант: пройти специальный курс у какого-нибудь специалиста. Их сейчас пруд пруди. Я сказала достаточно?
Ребята слушали меня, разинув рот. Если бы они знали ещё, кто меня консультировал! Человек, две трети сознательной жизни проведший за решёткой. И его слова: «Если понадоблюсь, обращайся!» дорогого стоили.
За каждым из моих номеров стояли консультанты, как правило, из моих самых верных и бескорыстных поклонников, и каторжный труд.
Первым очнулся Артур.
-  Прости, но, судя по твоему рассказу, Вотрен – мужчина, а в танце фигурирует женщина. Как так получилось. Ведь ты могла переодеться.
-  Ну, будем считать, что тут эпизод из позднего периода жизни Жака Колена. В главе «Последнее воплощение Вотрена» его приглашают на службу в полицию, чтобы очистить Париж от расплодившегося, как вши криминального элемента. И там он уж перевоплощался, как хотел. По сути, это ведь реальный человек, только звали его по-другому – Эжен Франсуа Видок, гнусный тип, который после бурной криминальной биографии, без крохи жалости и сожаления добрых два десятка лет гнобил и истреблял своих бывших подельников и друзей. Кстати, им вдохновлялся не только Бальзак, но и Эжен Сю в «Парижских тайнах», Виктор Гюго в «Отверженных». Но у Бальзака он наиболее близок к прототипу, причём  сейчас актуален, как никогда. Чего стоит хотя бы одно из высказываний Жака Колена: «Надо пожирать друг друга, как пауки в горшке». Вам это ничего не напоминает?
«Хрустальная любовь», если вы помните, начинается с того, как два совершенно незнакомых человека обращают друг на друга внимание в толпе.
Снова и снова тот же эпизод, только статисты вокруг разные.
Вот эти двое уже в ожидании встречи, ищут глазами один другого.
Их сближение, жесты, па, которыми они знакомятся, представляются друг другу.
Интерес идёт по нарастающей, пока не доходит до кульминации: нескончаемого танца, в котором мешаются самые разные стили, участвуют уже все статисты.
В финале они просто уходят вместе, о чём-то друг с другом беседуя.
Здесь важное значение имеет подтанцовка. Она понемногу вовлекается в чудо неожиданно возникшего чувства, а под конец оттягивается по полной программе. Нет равнодушных, все радуются случившейся волшебной встрече, мечтают о счастье сами.
«Восторг» - женщина в момент эмоционального взрыва. Выкладывающаяся полностью во всех гранях своего профессионального мастерства танцовщица, на которую все вокруг работают, помогают раскрыться максимально чувствам, которые героиня испытывает. Здесь я хочу особо остановиться на визуальных эффектах: огромные экраны, на них постоянно меняются цветы, драгоценности, великие актрисы всех времён и народов, много чего. Мы широко используем сейчас формат 3D, а экраны расположены уже не только на сцене, а буквально по всему залу.
Я понимала, что мне уже не удастся избежать того, чтобы попасть в ролик и быть выложенной в СоцСетях, мне всё-таки развязали язык, подловили. 

© Copyright: Николай Бредихин, 2014

Регистрационный номер №0261450

от 25 декабря 2014

[Скрыть] Регистрационный номер 0261450 выдан для произведения: НИКОЛАЙ БРЕДИХИН
 
НОЧИ С ПАНТЕРОЙ-4
 
История одного предательства и одной любви.
 
Повесть
 
 
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЕДИНОЕ ПРОСТРАНСТВО
 
 
ГЛАВА 1
В АВСТРАЛИИ
 
 
-  Прости, но я вынуждена вернуть тебе обратно твоё эссе. К сожалению, оно не прошло. Интервью и то с большим трудом проскочило. Если бы не деньги, которые поступили в качестве платы за рекламу от клиники, в которой ты делала операцию, и от ночного клуба, в котором ты работаешь, вообще бы ничего не было. – Вика продолжала помешивать в чашке с кофе, давно растворившийся в нём сахар и добавила, так и не дождавшись от меня ответа: - У тебя есть враги. Ты знала об этом?
 
Враги, чем она меня удивила? Я ведь сама договаривалась и с клиникой, и со своей любимой «Косынкой» о том, чтобы они сделали денежный перевод, сама нанимала фотографа, когда до меня дошли сведения, что интервью со мной в «КрисТине» забраковали. Однако у меня не было никакого желания узнать имя человека, который встал у меня на пути. Как говорится, Бог дал, Бог взял. Мне послали с неба немножечко славы, а затем забрали её обратно, стоит ли по этому поводу убиваться?
 
-  Конечно!
-  И как ты к ним относишься? Боишься? Сражаешься?
Что я могла ответить?
- Никак не отношусь. Они мне до Луны, абсолютно. У меня есть поклонники, даже фанаты. То есть, люди, которые разбираются в том, что я делаю. На мнение остальных мне совершенно наплевать. Оскорбления, унижения, ненависть - для меня привычная атмосфера, враги… как можно без них обойтись в моём ремесле?
 
Вика взглянула на меня так, как будто увидела впервые. Кем я была для неё прежде? Куклой? Тем экзотическим насекомым, о котором я уже не раз упоминала? Жрицей любви? Что изменилось? Кукла вдруг заговорила?
-  Слушай, как ты живешь вообще? Сон, работа, репетиции, необходимость постоянно следить за своим имиджем, держать себя в тонусе. А хватает времени на что-нибудь другое? У тебя есть друзья, любимый человек?
Я мрачно усмехнулась.
-  Живу? Ожиданием. Друзей у меня никогда не было. Сколько себя помню, я всегда была отверженной. Но, может, когда-нибудь они появятся? – «Рассказать тебе о своём детстве? Ни за что на свете! Даже не надейся!» – Любимый человек? Все мы о нём мечтаем. Я в том числе.
 
Любимый человек? Тоже табу. Но чудо произошло, он в моей жизни всё-таки появился. И никогда уже не уйдёт из неё, несмотря на своё поспешное бегство. Да, сердечко моё разбито, но разве лучше было бы, если бы оно так и оставалось пустым?
Буря чувств, которые я испытала… Кому они интересны? И кто в состоянии их понять?
До той знаменательной встречи мне было страшно, сейчас больно. Что лучше? В случившейся ситуации я предпочитаю боль.
 
Став женщиной, я отринула всё, что было в моей жизни до Перехода. Но сразу, одна на другую, стали наслаиваться новые проблемы. К кому отныне я буду испытывать влечение? Кем стану? Уродкой-асексуалкой? Лесбиянкой? Вопрос долго оставался открытым. Когда я бывала блюдом в «сумасшедшем меню», я ничего не чувствовала, кроме отвращения. Сейчас я спокойна – моя гендерная ориентация определилась, я совершенно традиционна.
 
Вика пощёлкала перед моим лицом пальцами:
-  Ау! Саша, ты где? В астрале?
Я отшутилась:
-  Да, в Австралии. Здесь много-много диких кенгуру. Давно мечтала среди них побывать.
-  Понятно, - сокрушённо покачала головой Вика, - а как у тебя с мальчиками? Или с девочками? Кого ты предпочитаешь?
-  Я же сказала – диких кенгуру, - продолжила отшучиваться я. Мне очень нравилось сидеть вот так в кафе с интересной, реактивной девчонкой, да ещё журналисткой, и просто, расслабившись, о чём-то болтать.
-  Слушай, а давай я тебя с кем-нибудь из своих друзей познакомлю? У меня их пруд пруди. Интересные ребята!
Я лишь молча, с улыбкой, отрицательно покачала головой.
-  Понятно, - со вздохом откинулась на стуле Вика, несколько разочарованная, - значит, всё-таки девочки?
Она задумалась на какое-то время, затем воодушевилась:
-  Ладно, так и быть, я согласна на эксперимент. Такой экстрим никак нельзя упускать. Но я совершенно ничего не понимаю в подобных отношениях. Ты меня научишь?
Я посерьёзнела и, как-то резко, сразу, потеряла к нашему разговору всякий интерес.
-  Не получится. Я не лесбиянка и не бисексуалка. Врать не стану: у меня есть парень, жених, мы с ним очень любим друг друга. Он у меня первый и единственный, никого другого мне не надо.
Вика даже захлопала в ладоши от восторга:
-  Фото есть? Покажи!
Я поколебалась какое-то время. Конечно, у меня было фото, и не одно. Вадим в ту памятную ночь был так пьян, что совершенно не обращал внимания, что я его снимаю. Но лучше было не рисковать.
-  Как-нибудь в другой раз. Покажу обязательно.
Вика ничего не понимала. Ей, конечно, было не привыкать к твёрдым орешкам - и не такие разгрызала, и всё же я постоянно заводила её в тупик своим поведением.
-  Хорошо, а как насчёт подруги? Ты настолько поразила меня, что мне теперь без тебя скучно станет жить. Ну так что? Согласна?
Я наморщила лоб, совсем ненадолго, чтобы морщинки не появились.
-  Я не против. Вот только как ты себе это представляешь? Я ночная бабочка, ты дневная – вместе нам не летать.
-  Придумаем что-нибудь, - отмахнулась Вика. – Главное, чтобы желание было.
Мы ещё немного поболтали о том, о сём, затем расстались, вполне довольные друг дружкой.
 
ГЛАВА 2
ВИКАЖУР
 
Я раздвинула тяжёлые ночные шторы, и некоторое время привыкала в тёмных очках к хлынувшему в комнату дневному свету. Затем, с трудом начиная приходить в себя, медленно прошлёпала на кухню. Лениво полистала накопившиеся СMС–ки на смартфоне. Вика, Вика, Вика. Целеустремлённая девушка. Какая-то милая чепуха в текстах, непривычная на фоне той деловой лаконичности, к которой я привыкла. Знакомых у меня практически не было, на работе номер своего телефона я старалась держать в секрете.
Было предложение пообедать вместе, поэтому я не стала ничего готовить, приняла душ и села к зеркалу наводить красоту. Долгий процесс, и с годами меньше времени занимать не будет.
Подруга… Зачем? День у меня обычно забит до отказа. От чего отщипнуть кусочек? От сна? Но он и так слишком короток, а ведь что-что, а недосыпание на лице замаскировать невозможно.
 
Уже заканчивая макияж, я вдруг услышала сигнал домофона. Кто бы это мог быть? Только визитёров мне не хватало! Так и не очнувшись в полной мере, несмотря на все усилия, от сна, я, позёвывая, поплелась к двери.
Вика! Стресс моментально стряхнул с меня дремоту.
-  Открывай! – радостно прокричала в микрофон моя новоявленная подружка, показывая в экран два пластиковых пакета с продуктами.
Так вот, оказывается, что означало предложение: «Пообедаем вместе?» Я нажала кнопку с рисунком ключа и судорожно заметалась по квартире, пытаясь, хоть немного, навести в ней порядок. Что-то удалось, что-то нет. Я знала по опыту, что Вика никогда не расстаётся с фотоаппаратом, это было одним из самых любимых её увлечений.
-  Ну как я? Не разбудила?
Я давно уже не завидую людям, которые зарабатывают на хлеб любимым ремеслом, потому что никаких других вариантов в своей  жизни просто не представляю. Вика как будто родилась с авторучкой и диктофоном в руках. Легко поступила на факультет журналистики МГУ, до этого ещё школьницей сотрудничала в местной газете небольшого городка, в котором она родилась.
-  Надоели кафешки, - сморщила Викажур (Вика-журналистка), как я её мысленно прозвала, войдя, и с любопытством осматриваясь по сторонам, веснушчатый носик. – Может, соорудим в четыре руки что-нибудь домашнее? Ты как в это время? Наверное, ещё только завтракаешь?
-  Нет, - с грустью покачала головой я. – Как раз «фриштыкает» «моя светлость» (это из классики. Frűhstűck – завтрак (нем.)) лишь глубоко за полночь, и никогда дома. Обычно после представления мы закатываемся всей честной компанией в какой-нибудь из наших любимых ночных ресторанчиков.  Нас там все знают. Болтаем обо всём на свете, чтобы отмокнуть, успокоить нервишки, но слишком не наедаемся, сон будет плохой потом, кошмары замучают. Конечно, у всех по-разному, а вообще-то, большинство предпочитает алкоголь, вроде как нет ничего лучше, чтобы расслабиться, чем пропустить пару стаканчиков виски или какой-нибудь экзотический коктейль типа «Маргариты».
-  И ты тоже? – с любопытством уточнила Вика.
-  Не угадала, я равнодушна к вину. Профессия не располагает. Нужно быть постоянно в форме, иначе быстро вылетишь из обоймы. А куда я потом направлю свои стопы?
 
Как я и предполагала, Вика постоянно щёлкала своей техникой, да и диктофон наверняка находился постоянно включённым в сумочке, с которой она тоже не расставалась.
-  Так что сразу после сна плотный обед, перед выступлением тоже нельзя особо наедаться, иначе придётся брюхом трясти, – закончила свою мысль я. – Ну а у тебя как?
Викажур пожала плечами:
-  Практически, как у всех. Здесь я ничем особенным не отличаюсь. Да и вообще, моя работа… По сути, я обыкновенная офисная крыска. Встаю рано, перекусываю, чем придётся, поскольку аппетита с утра никакого. Потом, если нет задания, бегу в редакцию. Иногда работаю дома, в тех случаях, когда кропаю какую-нибудь большую статью или очерк. У нас есть ребята, которые и по заграницам мотаются, берут интервью у знаменитостей, потом могут неделями не спеша материал дома готовить, лишь бы получилось занимательно. Лучшие из лучших, бери ещё выше, несколькими языками в совершенстве владеют, обзавелись множеством друзей, знакомых в Америке, в Европе. Перед ними заискивают, во всяком случае, как мне, не хамят. Я больше по репортажикам промышляю, с тобой случайно получилось, бываю иногда на подхвате, когда оказия выпадает.
Я быстро орудовала на кухне, одновременно стараясь поддерживать разговор. Когда есть возможность, я, обычно, прихватываю что-нибудь со скидкой в ресторане нашего клуба, а в основном, готовлю сама.
-  И что, никаких перспектив впереди?
-  Ну, почему же, можно пробиться. Я ведь породистая собачка, мама с папой тоже в газете работали, по командировкам мотались постоянно. Так что связей у меня хватает, меня как бы жалеют, постоянно предлагают куда-нибудь перейти. Но здесь весело, и платят неплохо, что по нынешним временам тоже немаловажно. Надеюсь, ты того же мнения?
-  Насчёт денег? Спрашиваешь! Деньги – зло, когда их нет. У меня была возможность мудрость этого афоризма до потрохов прочувствовать, когда я несколько месяцев не расставалась с тряпкой и шваброй в руках с полным отсутствием в обозримом будущем хоть каких-либо вариантов просвета.
 
Дальше, как я и предполагала, начались расспросы: а это кто, а что означает вот этот снимок? Я нашла в меню проигрывателя увертюру из мюзикла «Отверженные», Вика сразу поморщилась:
-  Господи, какое старьё, может, поставишь что-нибудь поновее?
-  Ладно, пусть будет Леди Гага, - усмехнулась я. – Устроит тебя?
Викажур неопределённо пожала плечами.
Ещё в прошлый раз Вика цепким взглядом пыталась охватить всё, что только могло заслуживать хоть какое-то внимание в её глазах на моих стенах, но тогда у неё не было времени отвлекаться, сейчас она, наконец, оторвалась по полной программе. Я даже не успевала отвечать на её вопросы.
- Ну, это единственная дочь певицы Шер, Честити Сан Боно. Как видишь, она решила сменить пол, и теперь уже мужчина, Чез Сальваторе Боно. Известная личность. Писатель, актёр, музыкант. Да ты, наверное, разыгрываешь меня? Не знать Чеза Боно! Такая знаменитость! Эти тоже всегда на виду: популярные модели, телеведущие Кармен Каррера, Валентин де Найт, Инес Рау, Дженна Талакова.
Вика качала и качала из меня информацию. Неужели самой лень поинтересоваться? Да и зачем ей это? Самое главное, что я не успела убрать фотографии Вадима, которые красовались повсюду, и это было большой оплошностью с моей стороны.
-  А вот тут мой любимый герой, - сказала я, чтобы попытаться отвлечь внимание Вики, - или героиня, не знаю даже, как относиться. Жил-был когда-то очень известный американский разработчик компьютерных игр Даниэль Бантен, и всё у него было «в полном шоколаде»: куча денег, интересный бизнес, всемирная слава, море фанатов, пока в возрасте 43 лет развод с женой, неустроенность в личной жизни, постоянные душевные депрессии, эксперименты с гомосексуализмом, не привели его к идее сделать себе операцию по перемене пола, в результате чего на Земле стало одним мужчиной меньше, и одной, весьма привлекательной, но очень несчастной, женщиной по имени Дени Бантон Берри больше. Она оставила после себя душераздирающие мемуары, в которых до конца дней своих бесконечно сожалела о своём поступке и предостерегала не совершать чего-то подобного других. Пока в 1998 году не умерла от рака лёгких.
-  Интересно, - оживилась Вика. – И со всеми так? В смысле, все бывают несчастны? Зачем же они решаются на такие эксперименты?
-  Трудно сказать, - пожала плечами я. Кажется, моя уловка удалась. – Традиционное мнение, что нужно быть точно уверенным в том, что ты в «чуждом теле», только тогда Переход не просто поможет преодолеть тебе все трудности и неудачи, но и обрести долгожданную душевную уверенность и счастье. Бывают случаи, когда люди пытаются вернуться обратно в ту гендерность, в которой они пребывали раньше, иногда у них получается, но чаще они лишь усугубляют этим своё положение.
-  Ну а как с тобой? – поинтересовалась Вика. – Не жалеешь, не плачешь по ночам в подушку?
-  Нет, - ответила я вполне серьёзно. – Мне просто повезло. Хотя риск был, конечно, как и у любого другого человека в моём положении, очень велик. 
 
Я обедала, причём довольно плотно, Вика же без особого аппетита ковырялась в тарелке, но кофе ей понравился, она даже выпила две чашки.
- Скажи, а как у тебя с оргазмом? – Язык у Вики точно был без костей. Да и  в умении разговорить, обаять собеседника, ей никак нельзя было отказать.
Я промолчала. К счастью, Вика тараторила, как заведённая: ни во что не углублялась, не переспрашивала, продолжала и продолжала.
-  А как ты вообще заинтересовалась таким необычным вопросом?
Я поняла, что безнадёжно сломавшуюся игрушку опять надо переключить на что-то другое.
-  Знаешь, есть такой древний миф. Об андрогинах. Существах, которые несли в себе не одно, а сразу два начала: мужское и женское. В частности, о них писал в своём «Пире» Платон. Далее следует множество вариантов: вроде, как Бог разделил их надвое, и с тех пор в мире эти половинки, хотя уже много веков прошло, постоянно ищут друг друга. Потом как-то интерес в умах переключился на другой образ - гермафродитов: людей, сочетающих в себе качества и мужчины и женщины одновременно. Уроды, конечно, но с другой стороны – загадка природы. В частности, есть легенда, что у Гермеса и Афродиты был сын Герм-Афродит, так вот он влюбился в какую-то нимфу, причём до такой степени, что даже попросил богов соединить их воедино. Что было и сделано. Ещё я очень люблю Бальзака, считаю его самым великим среди писателей всех времён и народов, и знала, что этот образ волновал его необычайно, он даже написал роман «Серафита», который не вошёл ни в одно из его собраний сочинений, и был переведён лишь сравнительно недавно, о чём я узнала случайно, и тут же его приобрела. Самое интересное, что он была посвящён Эвелине Ганской, возлюбленной, музе, а впоследствии и жене мсьё Оноре, который считал эту спорную вещицу, написанную под влиянием шведского теософа-мистика Эмануэля Сведенборга, о некоем, как говорят в народе: «не корова и не бык, не баба и не мужик», Серафите-Серафитусе, одним из самых значительных своих произведений.
Но пришёл день в моей жизни, когда я неожиданно обнаружила, что я тоже внутри вовсе «не бык и не мужик». К счастью, наука к тому времени далеко ушла, и со времён Платона, и даже Бальзака. Так что, как поётся в одной популярной детской песенке: «Теперь я Чебурашка. Мне каждая дворняжка. При встрече, сразу Лапу подаёт».
 
Я надеялась, что своей несусветной болтовнёй давно уже усыпила Вику, но не тут-то было: она практически меня не слушала, положившись на диктофон, зато облазила всю мою квартиру вдоль и поперёк, даже нижнее бельё в шкафу на полках перетрясла, перевернула, чуть ли не перенюхала. Такая вот подружка-«дворняжка» у меня появилась - Викажур. И я даже не знала, радоваться мне неожиданному «подарку судьбы» или огорчаться.
 
ГЛАВА 3
ОБМАНИ-СМЕРТЬ
 
-  Неужели ты не можешь хоть раз расслабиться? – Вика не упустила возможности в очередной раз посмеяться надо мной. – Как можно жить в таком постоянном напряжении? Артурчик, к примеру, просто без ума от тебя, а ты даже поговорить с ним отказываешься.
-  Не могу. Я не принадлежу себе, - терпеливо пыталась я вновь разъяснить своей подружке, к которой, непонятно почему, всё больше привязывалась, элементарное-очевидное. – Контракт, Викуся, в нём каждая деталь прописана. Я не звезда, конечно, всего лишь звёздочка. Не блещу на весь мир, но в определённых кругах знаменитость. К тому же – лицо клуба. Во всех случаях, публичный человек. Кстати, раньше о таких вещах я просто не задумывалась, только, общаясь с тобой, обнаружила.
 
Мы встречались при каждом удобном случае. Пусть на полчаса, даже на пять-десять минут. Болтали, пили кофе, ели мороженное, кормили голубей. Трудно передать, какое наслаждение я получала от таких, казалось бы, ничтожных мелочей. Вика, несмотря на мои возражения, всё-таки познакомила меня со своими друзьями. Я не была уверена, что они искренни в отношениях со мной, хотя буквально тонула в их лести и комплиментах. Особенно настойчив был Артур. Сын какого-то шоу-мена с телевидения, он пытался пробиться на эстраду, сделать сольную карьеру, и постоянно расспрашивал меня о технике исполнения отдельных моих номеров. В принципе, этот вопрос всех волновал, у ребят даже были записи всех моих программ, что меня насторожило, но я промолчала.
-  Скажи, а вот эта миниатюра, где ты идёшь по тёмному городу одна, на тебя неожиданно нападают хулиганы, а потом ты фантастически дерёшься одновременно с пятью отморозками, мы так и не смогли разгадать, какую оборонительную технику ты использовала, хотя пересмотрели этот эпизод не один десяток раз. И почему он так странно называется: «Обмани-смерть»?
Артур был прилипчив, как банный лист. Для меня не было большим открытием, что молодёжь сейчас не знает самых элементарных вещей, у неё свои ценности, но почему именно я должна была их какому-то сопляку разъяснять? И всё-таки, что мне оставалось?
-  Обмани-смерть, Вотрен, Жак Колен, он же аббат Карлос Эррера - у бывшего каторжника, персонажа романа «Блеск и нищета куртизанок» Оноре де Бальзака было много имён. Так что не ищите в моём танце айкидо или карате, тут просто криминальная уличная драка. В ней свои приёмы. Я представила очень сложный вариант, когда противников больше четырёх. В такой схватке практически невозможно победить. Можно драться на три стороны, если за вами стена, на четыре – вы должны быть, по меньшей мере, суперменом, но «пятый лишний» - это уже верная смерть. Пятый всегда найдёт ваше слабое место, выберет не спеша, чтобы вас достать, удобный момент. Оружие – всё что угодно: что у вас есть в карманах, до чего можете дотянуться. Авторучка, пилочка для ногтей, верёвка из капюшона вашей куртки, кисточка для макияжа, шило, ногти, зубы. Да, да, шило, заточка – чем уже лезвие клинка, тем он опаснее, ни один хирург вас потом не спасёт. Что ещё? Подлость, эффективность приёмов не должны знать пределов: коленная чашечка, пах, солнечное сплетение, шея, кадык, любые болевые точки. Если ясно, что нападения не избежать, наносить удар первой. Потом будут адвокаты, пострадавшие, родственники пострадавших, а вот если вы промедлите, не будет вообще ничего. Ну а оптимальный вариант: пройти специальный курс у какого-нибудь специалиста. Их сейчас пруд пруди. Я сказала достаточно?
Ребята слушали меня, разинув рот. Если бы они знали ещё, кто меня консультировал! Человек, две трети сознательной жизни проведший за решёткой. И его слова: «Если понадоблюсь, обращайся!» дорогого стоили.
За каждым из моих номеров стояли консультанты, как правило, из моих самых верных и бескорыстных поклонников, и каторжный труд.
Первым очнулся Артур.
-  Прости, но, судя по твоему рассказу, Вотрен – мужчина, а в танце фигурирует женщина. Как так получилось. Ведь ты могла переодеться.
-  Ну, будем считать, что тут эпизод из позднего периода жизни Жака Колена. В главе «Последнее воплощение Вотрена» его приглашают на службу в полицию, чтобы очистить Париж от расплодившегося, как вши криминального элемента. И там он уж перевоплощался, как хотел. По сути, это ведь реальный человек, только звали его по-другому – Эжен Франсуа Видок, гнусный тип, который после бурной криминальной биографии, без крохи жалости и сожаления добрых два десятка лет гнобил и истреблял своих бывших подельников и друзей. Кстати, им вдохновлялся не только Бальзак, но и Эжен Сю в «Парижских тайнах», Виктор Гюго в «Отверженных». Но у Бальзака он наиболее близок к прототипу, причём  сейчас актуален, как никогда. Чего стоит хотя бы одно из высказываний Жака Колена: «Надо пожирать друг друга, как пауки в горшке». Вам это ничего не напоминает?
«Хрустальная любовь», если вы помните, начинается с того, как два совершенно незнакомых человека обращают друг на друга внимание в толпе.
Снова и снова тот же эпизод, только статисты вокруг разные.
Вот эти двое уже в ожидании встречи, ищут глазами один другого.
Их сближение, жесты, па, которыми они знакомятся, представляются друг другу.
Интерес идёт по нарастающей, пока не доходит до кульминации: нескончаемого танца, в котором мешаются самые разные стили, участвуют уже все статисты.
В финале они просто уходят вместе, о чём-то друг с другом беседуя.
Здесь важное значение имеет подтанцовка. Она понемногу вовлекается в чудо неожиданно возникшего чувства, а под конец оттягивается по полной программе. Нет равнодушных, все радуются случившейся волшебной встрече, мечтают о счастье сами.
«Восторг» - женщина в момент эмоционального взрыва. Выкладывающаяся полностью во всех гранях своего профессионального мастерства танцовщица, на которую все вокруг работают, помогают раскрыться максимально чувствам, которые героиня испытывает. Здесь я хочу особо остановиться на визуальных эффектах: огромные экраны, на них постоянно меняются цветы, драгоценности, великие актрисы всех времён и народов, много чего. Мы широко используем сейчас формат 3D, а экраны расположены уже не только на сцене, а буквально по всему залу.
Я понимала, что мне уже не удастся избежать того, чтобы попасть в ролик и быть выложенной в СоцСетях, мне всё-таки развязали язык, подловили. 

 

Ночи с Пантерой-5

Ночи с Пантерой-3