МУЖЧИНЫ НЕ ПЛАЧУТ. глава 8.

ГЛАВА 8.

    - Нет, ты посмотри на него,- обращаясь к Александру, воскликнул  Борис.- Он что, совсем на  Кавказе больным стал? Или тебя по голове приложило? Маловато видимо ...

    - Что распинаешься? - перебил его Матвей, и улыбнулся.- Сам вижу, чей. Мой мальчишка. 

     Он посмотрел на сидящих мужчин повлажневшими глазами. Потом аккуратно положил снимок на стол, двумя руками ухватился за рубашку журналиста и приподняв его со стула, начал того трясти, и повторять:

   - Я тебе покажу, как издеваться над человеком. Покажу, как не говорить ему о том, что у него есть сын. Я тебя сейчас  с лестницы спущу, чтобы больше ноги твоей не было в моём доме,- он попытался дотащить Бориса до входной двери, но они споткнулись о сумки в коридоре и свалились на пол.

   Александр выглянул из кухни: Борис лежал головой к двери и, молча ощупывал свою рубашку, проверяя нанесенный урон, а Матвей сидел на корточках , прислонившись к стене, счастливо улыбался.

    - Представляешь, Сашка,- увидев стоящего в дверях Ракитина, сказал он радостно, я -отец. У меня сын есть. А этот,- он окинул взглядом  Парахомова, - не мог мне сказать об этом раньше. Эх, друг называется. За это надо выпить,- сказал Матвей и пошёл на кухню.

     -И когда бы я тебе успел сказать?- говоря в полголоса, больше себе под нос, чем  вслух, произнёс входящий на кухню, следом за ними, Борис.- Всего на двадцать минут позже, ты и узнал об этом, что у меня тоже будет сын.

    -Ты дурило, мог мне на Кавказ сообщить?- спросил Матвей.- Когда узнал-то?

    -Как я тебе сообщу? - огрызнулся Борис.- Мне адрес твой кто даст? Сам знаешь, как в полиции на меня смотрят. Я не буду пить сегодня и тебе не советую. Давай думать, как Сашкиного сына искать. А за сыновей своих мы выпить всегда успеем. Завалимся с мальчиками ко мне на дачу и отметим.

    Матвей, который пытался открыть бутылку с коньяком, немного постоял, потом поставил спиртное, обратно в шкаф. 

    - Вы, мужики, извините меня, это я от неожиданности и от радости, что Вика нашлась. Почти четыре года не мог узнать, где она скрывается. Где она сейчас?- спросил он у журналиста.

    - Под Воронежем,- ответил Борис,- там у неё тётя живёт, а мы и не знали. Ты же говорил, что родственников у неё нет.

    - Говорил,- подтвердил Матвей. Он снова взлохматил волосы, потер руками лицо и продолжил.- Все, мужики, я переключаюсь. Никуда она теперь не денется, моя Вика, здесь разберемся, поеду, привезу,- он посмотрел на  Ракитина.- Саша, про какого следователя упоминал Борис, того, который его засадить за решетку хочет?

     -Я не знаю, засадит ли он его или нет,- Ракитин кивнул на Бориса,- но то, что Георгий Михайлович обиделся, это точно. Ты зачем от него уехал? - спросил он Бориса.

     - Сам не знаю,- почесав в затылке, ответил тот. - Мне эти протоколы ваши,- он взглянул на Матвея, поступал ладонью по шее,- вот где сидят.

     - Нечего законы нарушать,- ухмыльнулся полицейский.- Очень ты в печенках засел у полицейских. Сколько раз твою задницу я прикрывал. Не сосчитаешь.

     - Ну да, ты прикрывал, а коньяк я покупал,- упрекнул Парахомов.

     - Ещё бы я коньяк покупал,- улыбнулся Березкин,- мне хватило того, что я его пил.

     Борис попытался что-то сказать, но махнул рукой и замолчал. Подперев рукой голову, он отвернулся к окну. Матвей рассмеялся.

     -Хватит обижаться, Боря, ты же не ангел с крылышками, и поведение твоё не ангельское. Лучше скажи, у какой остановки видели Гришу с девочкой. В какое время это было, примерно.

     Слушая, как задаёт вопросы Матвей, Саша начал снова верить в то, что сын найдётся со дня на день.

     - У вокзала остановка, не помню, как называется. Было это где-то после обеда. А девчонка была, светловолосая, в светлой курточке и красной шапочке,- пояснил Борис.

      Матвей немного помолчал и снова спросил.

      -Так ты думаешь, что мальчика увезли из города? 

      - Думаю, что да. Но где он сейчас и куда могли его увести, не знаю? - ответил журналист.- А почему ты спрашиваешь? Думаешь, реально, найти эту девчонку?

     - Все может быть,- задумчиво протянул Матвей.- Сейчас поедем в полицию, а потом я проверю одну догадку. Но вам пока говорить об этом не стану. Через полчаса я буду готов.

    Через тридцать минут мужчины спускались по лестнице на улицу. Матвей сбрил бороду, причесал волосы, оделся в камуфляж.

    -Официально, я ещё в командировке, а там отгулов с десяток поднабралась, так, что у нас есть две недели,- пояснил Березкин, и кивнул на вместительный пакет, что держал в руках.- Поехали, каждый на своей машине, я потом к сестре поехать думаю, подарки отвезу, они с племянницей в Октябрьское переехали, без меня. Один раз с ними и разговаривал, когда в марте уезжать собирались. Потом не мог дозвониться до них.

     Подойдя к машине, которая стояла у подъезда, он спросил:

     - В каком отделении следователь ваш обитает?

    Александр назвал адрес отделения полиции, Матвей удивленно приподнял брови, и сел за руль своего автомобиля.

     В отделении полиции, Березкин, первым идя по коридору, со многими полицейскими здоровался за руку, некоторым, просто махал рукой. Подойдя к кабинету Некрасовой, он постучал и, открыв дверь, пригласил Бориса с Александром.

   -Заходите,- подождав, когда они зашли, зашёл сам и, захлопнув дверь, проговорил. - Здравствуйте, уважаемая Татьяна Васильевна. Привёз я ваших беглецов, и вы не судите их строго, прошу Вас.

    Некрасова, спорившая в полголоса с Сорокиным, подняла голову и удивленно посмотрела на стоящих в комнате мужчин. Георгий Михайлович поднялся и обиженно обратился к Ракитину:

    - От тебя, Саша, я не ожидал такого. Ты зачем с ним уехал, его же все равно бы нашли. Рано или поздно.

     - Простите нас, Георгий Михайлович,- извинился, и за себя и за Парахомова, Александр.- Но тогда я,  ни о чём не думал, только о том, что человек, видевший моего сына, уезжает. Поэтому уехал вместе с ним.

    -Вот кто, этот загадочный Пахом,- весело произнесла Некрасова.- Я сразу подумала, что у нас в городе, только избранные могут на вокзале с гитарой сидеть.

    - Я к этим не отношусь,- ответил Парахомов.- Здравствуйте, Татьяна Васильевна. Давненько мы с Вами не встречались.

    - Вы знакомы?- удивленно воскликнул Сорокин, повернулся Некрасовой и укоризненно продолжил.- Получается, что я два часа Вас уговаривал просто так, от нечего делать, и Вы прекрасно знаете этого человека, а мне не сказали об этом.

    - Конечно, я его знаю, он сын моей хорошей знакомой. Раньше, когда я ещё не была замужем, мы жили с Борисом в одном подъезде. И я его знаю, вот с такого возраста,- Некрасова показала расстояние рукой от пола, указывая возраст ребёнка, с которого она знала журналиста. - Как мама, Боря?

     -Болеет,- вздохнул Парахомов,- но я ей регулярно лекарства покупаю...

    -Лучшим лекарством для Веры Самсоновны будет то, что ты женишься, Боря, и нарожаете, со своей женой, нескольких ребятишек.

   - Я работаю над этим, Татьяна Васильевна,- объяснил Борис.- У меня уже почти есть сын, вернее будет через месяц. Это Веня, которого Вы ищите.

   - Ах, вот оно что!- воскликнула Некрасова. - Садитесь, молодые люди, Александр, и Вы, молодой человек,- она улыбнулась Матвею.

   - Не мог я, Татьяна Васильевна, раньше приехать,- начал оправдываться Березкин.- Они ко мне недавно приехали, я ещё спал. Не сразу сообразил, что и к чему.

   - Вы, что весь город знаете, что ли?- недоуменно спросил Сорокин, обращаясь к Некрасовой. - Кто не зайдет в эту дверь, оказывается Вашим знакомым.

   - Совсем, не весь, но многих людей знаю,- ответила женщина Сорокину.-Долго работаю в полиции, а раньше в школе работала и у Матвея я в первом классе была классным руководителем . Потом замуж вышла, после рождения дочери десять лет дома сидела, а уже пятнадцать лет, здесь работаю.

    - Давайте, рассказывайте, молодые люди по- порядку, что вы натворили такого, что Георгий Михайлович посадить тебя, Боря, хочет за укрытие несовершеннолетнего, а тебя, Александр, за то, что ты ему помогаешь в этом.

    Когда, Борис и Александр попытались объяснить Некрасовой, почему они вместе уехали, их перебил Матвей.

   -Вы подождите, успеете, ещё все уточнить, давайте лучше я всё перескажу, что знаю, а то к сестре не успею. Хочу подарки отвезти, и посмотреть, как они с племянницей устроились на новом месте. 

    Березкин пересказал то, что узнал от журналиста и Александра чётко, без лишних слов. Татьяна Васильевна, кое-что записала, но не в протокол, а на листок, бросив быстрый взгляд на Сорокина, когда он попытался возразить ей, за нарушение, по ведению допроса. 

     По окончании рассказа Некрасова, как бы подвела итог.

     -Я не стала вести протокол потому, что понимаю тебя Борис, что ты действительно в то время, когда нашёл в подвале Веню, думал о том, как спасти мальчишку. А с отделом опеки я поговорю, пусть разберутся у себя, сколько ещё незарегистриванных детей у них числятся мертвыми. Мальчик два года считался умершим, а он жив оказался. Да, дела. Матвей, ты к сестре собирался?- помолчав, продолжила Татьяна Васильевна. - Езжай, а то не успеешь до вечера доехать, ночь прихватишь. Время уже к вечеру близко.

   Матвей, попрощавшись, вышел, с кем-то перекликнулся словами в коридоре, и через некоторое время, в приоткрытое окно послышался шум двигателя, потом машина отъехала. Некрасова взяла несколько листков бумаги и положила их в папку, убрав со стола оставшиеся, предложила.

     -Давайте- ка, мы все навестим Веню. Как ты, Боря, связь наладил в больнице? Нас пропустят к мальчику?

    Журналист  встрепенулся, вскочил со стула и, довольный, произнёс.

    - Обижаете, Татьяна Васильевна. Поехали, посмотрите, какой мальчишка замечательный, он самый лучший на свете, мой сын. Только в магазин заглянем по дороге, подарки куплю, и сразу в больницу.

    Делегацию из четырёх человек дежурная медсестра не сразу пустила в палату. Но пронырливый журналист сбегал в ординаторскую и привёл дежурного врача, женщину лет тридцати. Идя с ней по коридору, он что- то тихо шептал докторше, она весело смеялась и заливалась румянцем.

   -Таечка,- обратилась врач к дежурной медсестре, - пропустите наших гостей к мальчику, он молодец , почти поправился. Завтра ему можно будет выходить на улицу. Только выдайте посетителям халаты.

    Веня, который лежал в палате, на кровати, заваленный мягкими игрушками, удивленно смотрел на входящих людей. Он внимательно оглядел всех пришедших к нему, а потом, обращаясь к Борису, спросил.

    - Папа, а кто они?

    - Эта тётя, она из полиции, зовут Татьяна Васильевна, дядю постарше зовут Георгий Михайлович, а это ,- журналист указал на Александра,- папа того мальчика, что был с тобой, и которого ты Малышом зовешь. А на самом деле его Гришей зовут, а папу его зовут Александр, дядя Саша.

    Ребёнок удивленно посмотрел на Александра, потом перевёл взгляд на Парахомова.

    -Зачем ты меня обманываешь? У моего Малыша нет родителей, потому что они у него умерли. Он сам мне об этом сказал, и бабушка тоже умерла.

    - Как он тебе мог сказать, если не разговаривал? - спросила у мальчика Татьяна Васильевна.

    - Мы с ним разговаривали по-своему, на нашем языке. Я спрашивал, а он кивал. Только вот имя я никак не мог у него узнать, просто у нас никого не было с именем Гриша. А ты, правда, его отец?- спросил Веня, обращаясь к Ракитину.

     Когда они зашли в палату, у Александра, при виде Вени в горле образовался тугой ком: он увидел худенького, большеглазого ребёнка, с тоненькими ручками и ножками, что торчали из-под пижамы. Лицо у Вени было таким бледным, что сливалось с белизной подушки. Александр не мог представить, как выглядит его сын, но видя этого ребёнка, он понял одно, что если бы сейчас на кровати лежал Гриша, он бы снова заплакал. Когда Веня спросил о том, что он отец Гриши, то мужчина просто кивнул, ни слова произнести он не смог.

   - Вот Малыш обрадуется,- воскликнул Веня и рассмеялся.- Мы с ним мечтали часто о том, что будем жить в семье, и у нас будут родители. Но у папы нет жены, а у тебя есть?- радостно спросил мальчик у Александра.

    - Нет,- проглотив,  комок, который  мешал говорить, ответил мужчина.- Мама Гриши умерла. А ты можешь рассказать нам, как ты встретил его.

   -Могу,- кивнул головой Веня.

    Ребенок рассказал, как возвращаясь в подвал, он увидел лежащего у железнодорожных путей маленького мальчика. Подойдя поближе, понял, что тот плачет. Веня спросил, у мальчика, что случилось, а он, увидев Веню сел и заплакал ещё сильнее.

    - За  то время, пока мы жили вместе, я не видел больше никогда, чтобы Малыш плакал. Он старался быть сильным и всегда мне помогал. А где он сейчас? Ты его нашёл?- наивно спросил мальчик у Александра. Ребёнку казалось, что если нашёлся папа у Гриши, тогда и сам его друг нашелся.

    - Нет,- ласково ответила Татьяна Васильевна  ребёнку.- Ты расскажи нам, что дальше было. Как ты его привёл к себе, где жил и когда вы с ним потерялись.

     Мальчик продолжил свой рассказ. Тогда, когда Веня нашел Малыша, чтобы Гриша успокоился, он накормил и напоил его. Потом они вместе пошли в подвал, где Веня уговорил Олега, что был главным в их компании, оставить Малыша с ними. Олег сначала не хотел, но потом согласился и приказал, чтобы Веня смотрел за ним.

     -  Мы с твоим Гришей,- мальчик, улыбаясь, произносил имя, обращался к Ракитину,- везде ходили вместе. И спали рядом, на одной кровати, мы сами ее сделали. Там, в одном месте нашли много вещей и перенесли в подвал. В этом месте было столько одежды,- ребенок показал руками, сколько они нашли вещей,- и все было почти новыми. Нам было тепло спать,- увидев, что Борис отвернулся, чтобы не видели его лица, ребёнок спросил у него,- папа, ты что, не хочешь, чтобы я говорил?

    Журналист пересел к своему сыну, взял мальчика на колени и, прижав ребёнка к себе, попросил его, чтобы он продолжал.

     -А что говорить? - спросил Веня,- я все почти рассказал. Мы работали вместе с Малышом,- привыкнув к имени «Малыш», мальчик при разговоре называл своего друга, то новым именем, то старым.- Сначала мы хорошо зарабатывали, а потом я заболел. А Гриша был совсем маленьким и не мог работать, как я.

     Сидевшие вокруг люди, молча, не перебивая, слушали рассказ ребёнка. Татьяна Васильевна тихо плакала, стараясь не мешать Вене. Георгий Михайлович, отвернулся, пытался не показывать слез. Александр, сидел, закрыв лицо руками, и покачивался на стуле, переживая за своего сына, который терпел в своей короткой жизни такие испытания. Борис во время рассказа Вени, крепко прижимал обретённого сына к себе и ласково гладил его по спине, голове.

    -Я долго болел, и мы перестали зарабатывать. Олег нас кормил, а другие на него обижались, говорили, что мы дар-мо-еды,- по слогам произнёс трудное слово Веня.- А тот день, я плохо помню, совсем мне худо было. Я Малышу приказал к Пахому идти, записку отдал, а где он сейчас не знаю. Папа, ты же его найдешь?- спросил ребёнок у Парахомова.

    -Найду,- в один голос, сказали, словно поклялись, Александр и Борис, потом продолжил один Александр,- я обязательно найду своего сына, Веня. Обязательно.

    - Это хорошо,- зевнув, проговорил мальчик, он слез с колен отца, вытащил что-то подушки и протянул руку Ракитину.- Это мне Гриша отдал.

    Саша увидел небольшой предмет,  который со временем облез, но краска кое-где сохранилась и все поняли, что когда-то он был красного цвета. Это был брелок, в виде машинки, который при расставании Грише подарила его подружка, Галя...

    -Это мне Гриша твой подарил, когда у меня день рождения был,- объяснил мальчик.

    - Ты знаешь, когда у тебя день рождения?- удивленно спросил Георгий Михайлович.

- Помню, в тот день всегда салют бывает и ёлка,- улыбнулся Веня, и по-детски спросил.- А вы мне что принесли?

   Взрослые, начали доставать фрукты, сладости и игрушки из пакетов, с которыми зашли в палату. Веня, с круглыми от удивления глазами, восторженно вскрикивал, потом схватил небольшую красную машинку, которую принёс ему Александр, прижал ее к груди и объявил:

   - Это я подарю Грише, когда вы его найдёте…

   На крыльце больницы женщина и двое мужчин,  стояли, молча, ожидая такси. Мужчины решили, сначала завести домой Татьяну Васильевна, потом поехать в гостиницу.

     - Натерпелся ребёнок,- задумчиво произнёс, Сорокин.- Неожиданный поворот у него в судьбе, я признаться не мог и подумать, что Парахомов будет таким заботливым. Невооруженным глазом видно, как он привязался к мальчику и любит его.

    Вечером, когда легли спать, в двухместном номере гостиницы, лёжа на кроватях, мужчины думали, каждый о своем. 

Георгий Михайлович со стыдом размышлял о том, что за годы одинокой жизни (жена умерла десять лет назад, сын жил в Москве), он очерствел душой и перестал разбираться в чувствах людей. С горечью вспоминал, как сегодня, он пытался доказать Некрасовой, что Бориса нужно наказать за то, что он скрыл от полиции, где находится Веня. Но, увидев мальчика, он понял, что тот поступил так, по велению сердца, а не по злому умыслу. Он действительно спас ребёнка.

   Александр, вспоминая, как выглядел Веня, сжимал кулаки и стискивал зубы. Мальчишка был очень худым, почти прозрачным. Он не мог представить, что его сын выглядит также. Если бы сегодня Ракитин мог увидеть Мальцева, то он бы разорвал его на части собственными руками.

    На другой день, когда Сорокин и Ракитин пришли в полицию к Некрасовой, её не оказалось на месте. Татьяна Васильевна пришла минут через сорок,  взъерошенная и злая. Увидев, что её ждут, она открыла кабинет, пригласила войти. Сама прошла к столу, достала из сумочки пузырек с лекарством, накапала себе в стакан, выпила. Запив лекарство водой, она немного посидела, держа лицо в ладонях, потом, словно взяв себя в руки, достала зеркальце и стала приводить себя в порядок.

- Извините, что я так выгляжу,- сказала Некрасова, молчавшим всё это время мужчинам, которые наблюдали за ней.- Это я в опеке была, там такой бедлам,..-расстроенная женщина, махнула рукой.- Не хочу говорить об этом, но с детьми так работать нельзя. Ничего, разберемся. Нужно что-то делать. Где в последний раз видели твоего сына, Саша?

    Все, кто участвовал в поиске Гриши, спустя какое-то время переходили при разговоре с Ракитиным на «ты», и Татьяна Васильевна была не исключением.

Через двадцать минут к Некрасовой в кабинет заглянул мужчина, лет сорока. Увидев, стоящего в дверях, Некрасова произнесла.

    - А, Миша? Рада, что заглянул. Это ты пробивал местонахождение Мальцева Сергея Васильевича, 19.. года рождения?

   -Пробивал, но это было давно, сейчас не помню точно результатов. У меня тогда дочка сильно болела, и я передал дела Гене Заболотину. Сейчас спрошу,- ответил мужчина и вышел за дверь.

   -Да, у нас и здесь не везде порядок. Передал Гене он ...- Некрасова встала, покачала головой, подошла к окну.- Вот и наш журналист на машине подлетел, чисто на самолёте. О, да он бежит, что-то случилось видно.

    В коридоре раздался топот, потом Парахомов громко воскликнул: « Пусти, я к Некрасовой, по делу. Отпусти, тебе говорю», послышалась возня и в коридоре раздались вскрики и удары.

    Некрасова выскочила в коридор, за ней поспешил Сорокин, Александр остановился в дверях кабинета.

     Парахомов боролся с двумя полицейскими, которые  пытались задержать его продвижение по коридору, к кабинету инспектора. Из ближайших кабинетов выглядывали сослуживцы бдителей порядка, некоторые спешили на помощь. Не растерявшийся Сорокин, громко крикнул, перекрывая шум драки:

    - Прекратите, немедленно. Я следователь областной прокуратуры, подполковник Сорокин, Георгий Михайлович. Этот человек, главный свидетель по делу о похищении маленького мальчика, отпустите его. 

     Один из полицейских в это время изловчился и смог застегнуть наручники на руках Парахомова. Шум борьбы стих, журналист стоял на коленях, с заведенными за спину руками, а двое полицейских, участвующих в потасовке, рассматривали ущерб, который нанес журналист их обмундированию. Зрелище, что предстало пред глазами, начальника отдела, который во время драки подошёл из своего кабинета, было не очень приятным: растрепанный Парахомов, с окровавленным лицом и в порванной одежде, и два молодых полицейских в форме, с оторванными погонами и карманами на рубашках, внушительными красными пятнами по лицу, грозящими перейти в синяки.

    Внимательно, выслушав Сорокина, который первым обратился к начальнику отдела, показав удостоверение, полицейский с погонами полковника, приказал отпустить Парахомова и, распорядился, чтобы полицейские,  устроившие драку в отделе, прошли к нему в кабинет, повернулся и ушел.

     У себя в кабинете, Татьяна Васильевна врачевала раны Бориса, а тот морщился, стонал, вел себя, как ребёнок.

    - Прекрати, Борис,- приказала Некрасова,- я прекрасно понимаю, что ты сейчас притворяешься. Не так здесь и больно, и не трогай руками, они у тебя грязные. Снимай рубашку, я зашью, и возьми зеркальце, смой кровь сам.

   Женщина протянула Борису несколько салфеток, небольшое зеркало,  лежавшее на столе. Забрала у Парахомова рубашку, и пошла к окну, зашивать прорехи,  оставшиеся от драки. 

    - Да, красавец, ничего не скажешь,- протянул Сорокин, обойдя вокруг стула, на котором сидел журналист.- Хорошенько Вас ребята отходили. Видно за все Ваши проделки решили отыграться.

    -Скажите тоже, проделки, Георгий Михайлович,- криво улыбнулся Борис. - У меня это, издержки профессии. Не такое раньше бывало. Саша, будь другом, сходи принеси рубашку из машины, она там на заднем сиденье лежит.

     -Лучше я,- произнёс Сорокин,- а то ещё и Александра задержат и не позволят зайти в здание.

    Следователь, захватив ключи от машины, вышел в коридор. Ракитин посмотрел на избитого журналиста и улыбнулся.

    - Ты, что так спешил-то? Что-то узнал?

    Парахомов, удивленно, посмотрел на Ракитина, положил зеркало на стол, быстро встал и, забрав рубашку у Некрасовой, стал одеваться. Та, пыталась оторвать нитку на которой осталась игла, но журналист спешил, укололся о неё, сорвал с себя рубашку снова и  отдал её Татьяне Васильевне. Потом он  сел обратно  на стул и, оглянувшись, на открывавшуюся дверь, ответил:

    - Я, Мальцева нашёл...

    Сорокин, входивший в кабинет, остановился в дверях. Из коридора показался Миша, у которого было задание - найти Мальцева. Он, зайдя в кабинет и рассматривая лист бумаги, что держал в руках, произнёс.

     -Татьяна Васильевна, а Мальцев  с декабря прошлого года в психушке лежит. У нас здесь, в больнице. Оказывается он того,- мужчина показал жест, указывающий, что человек не дружен с головой . И, подняв голову, Миша уточнил.- «Ку-ку», словом.

     - Миша, ты сам, того, «Ку-ку»,- разозлилась Некрасова.

     - Нет, про меня здесь, не написано, только про Мальцева,- ещё раз поглядев на листок, ответил Миша.- А что, его снова ищут?

     Не дождавшись ответа, он вышел обратно в коридор. Оставшиеся в кабинете люди, посмотрели друг на друга и засмеялись.

     -«Куу-ку», - передразнил, сквозь смех Сорокин, - истинное «ку-ку»...