Мой личный Маугли-55

14 августа 2015 - Татьяна Французова

Наверное, лягушонок почувствовал, что мне плохо, или его предупредила Деона, но он вскоре заглянул в кабинет и, увидев меня, мгновенно очутился рядом.
- Сагите… сагите… Кто обидел вас? Что случилось?
- Ничего, Маугли… Просто мы говорили с мамой.
- С вашей мамой, сагите? – удивился Вайятху. – Я думал, она не любит вас… Ой, простите. Я сказал совсем не то…
- Ты не прав, она меня любит, - заявила я, вытирая мокрые глаза. – Просто она не умеет любить, не перевоспитывая или не меняя. А я меняться не хочу. Вот и проблемы…
- Значит, вы ей не нравитесь? – пытливо спросил лягушонок.
- Ну, наверное, так, - согласилась я.
Так думать было легче, чем верить тому, что говорила мне мама после моего бегства с Первой. Было время, когда я считала, что потеряла родителей.
- Жаль… - задумчиво констатировал кикиморыш. – Я мог бы полюбить её, ради вас. Но теперь не смогу, наверное.
- Ничего, она спокойно переживёт это, не беспокойся. А кто сказал тебе, что мама меня не любит?
Кикиморыш замялся.
- Да ладно, говори, обещаю, что не буду ругаться.
- Сагат Эдор рассказывал, после того, как ваша мама позвонила ему.
- Что? Мама звонила Эдору?! Когда?
- Шесть дней назад, ещё до вашей поездки на Мирассу.
- Вот как… - пробормотала я. – А он не упомянул об этом ни словом!
- Он сказал, что незачем вас расстраивать, но предупредил, что ваша мама не любит вас и ваших друзей тоже.
- Похоже на Эдора, - грустно согласилась я, представляя себе, что родительница могла наговорить стратегу.
- Главное, чтобы не беспокоились вы, сагите, - заявил заморыш. – Ведь она далеко, и не может сделать вам ничего плохого, правда?
- Может, Маугли. К сожалению, может. Но давай не будем больше говорить об этом. Всё равно ничего не изменить…
Мы пошли достраивать стенку перед фикусом, который всё ещё висел в воздухе, и был просто в бешенстве от этого. Когда мы опустили его на землю, он с такой скоростью рванул к бассейну, что чуть не протащил свою посудину по моей ноге. И я не была уверена, что это вышло случайно, - зелёный хулиган, помимо всего прочего, отличался явной злопамятностью.
Лавиния вышла к ужину совершенно такая, как обычно, и я поняла, что тема Мирассы и Наима окончательно закрыта. Мы обсудили хозяйственные дела, починку сушки около бассейна и мой день рождения, который надвигался с неотвратимостью межпланетного крейсера.
ГИО-изменённые уже предупредили меня, что отвертеться от поздравлений не удастся, так что надо было готовиться, несмотря на всю мою нелюбовь к подобным торжествам. В нашей семье, где всё подчинялось строгой необходимости и разумной экономии, любой праздник был событием из ряда вон выходящим. По зрелому размышлению, мама придумала специальный график празднований: через год. Поэтому мои дни рождения отмечались раз в два года, впрочем, как и родительские. Всё проходило максимально скромно, и подарок всегда был тем, чего мне как раз не хватало в тот момент: долго выпрашиваемым электронным вайпассом, взамен двух сломанных и выкинутых игр; новым платьем перед поступлением в начальную школу; многофункциональным вифоном, потому что старый как раз разбился…
Мой первый «ненужный» подарок, который я сделала себе сама, и сейчас лежал в ящике прикроватной тумбочки, пройдя вместе со мной всю мою самостоятельную жизнь. Это был дешёвый браслет из искусственных камней, имитирующих сапфироиды. Безделушка, которую я хранила, как память об обретении независимости. Мама ни за что и никогда не купила бы мне подобную вещь, поэтому я его и приобрела. Обычный подростковый бунт…
Но шутки шутками, а ГИО-изменённые всерьёз собирались заставить меня устроить шумный праздник. И никто не считал нормальным предложенный мною вариант: сделать вид, что никакого дня рождения вообще нет. У нас было всего десять дней до знаменательной даты, - вполне достаточно, на мой вкус, и катастрофически мало, с точки зрения того же Эдора.
Особенным этот день рождения должен был стать для лягушонка, потому что мы договорились с Вигором и стратегом, что используем мой праздник, чтобы потренировать заморыша правильно держаться при посторонних, тем более что и посторонних-то этих предполагалось немного: кроме всех «своих» генно-изменённых, я собиралась пригласить Лона и ещё нескольких друзей из моей прежней компании. Возможно, пришла бы ещё одна из старых подруг Лавинии, и на этом всё.
Но такой узкий круг как нельзя лучше подходил для первого появления Маугли перед незнакомыми людьми. Теперь он вполне успешно сохранял заданный цвет кожи до двух часов подряд, и перестал при этом так напрягаться, что это было заметно невооружённым глазом. Да и держать себя в обществе Маугли научился в достаточной степени, чтобы не опозориться. Короче говоря, пришло время рискнуть, - так считали все, кроме самого кикиморыша, который смысла в этом вообще не видел. Мне казалось, что, несмотря на физический рост и психологические изменения, лягушонок в глубине души продолжал считать самым лучшим прикроватный образ жизни, и разубедить его пока не удавалось.
Само собой, он был счастлив носиться по деревьям, и ухаживать за нашим садом, и плавать в бассейне, и таскать потихоньку из холодильной установки манговое мороженое, и рисовать свои акварели, усевшись на крыльце домика, и разыгрывать целые воздушные бои игрушечными флайерами в холле второго этажа (когда думал, что мы не знаем, чем он занят), и прятать подальше нелюбимые шорты, и выбирать самому то, что он будет читать перед сном, но… Но все эти вещи совершенно не мешали ему по-прежнему пребывать в глубочайшей уверенности, что смысл его жизни – удовлетворять сагите в постели. И тут полагалось бы рисовать большую и жирную точку, потому что всё остальное было для него не более чем приятным дополнением к его основному долгу. С кикиморышевой точки зрения мои попытки вытащить его в люди оказывались всего лишь странной блажью, вывертами характера и фанабериями, с которыми он охотно мирился, поскольку ему это нравилось, как уже было сказано выше. Но сам по себе он не рвался никуда, кроме моей спальни.
Лавиния думала, что всё дело было в образе жизни Маугли: он почти никуда не выходил, нигде не бывал, друзей не имел. Неудивительно, что такой узкий кругозор не требовал новых знаний и навыков.
Эдор подозревал, что подопечный просто ещё не развился до той стадии, когда у мужчин включается механизм агрессивного отстаивания своего мнения, а, соответственно, поиска аргументов для этого самого отстаивания.
Вигор пожимал плечами и говорил, что созданная им матрица меняет сугубо физические параметры, а если нам нужны психические изменения, то это не к нему. Так далеко к мирасским разработкам он ещё не приблизился.
Моя же теория заключалась в том, что всё изменится только тогда, когда я отпущу Маугли. Привязка к хозяину продолжала очень сильно тормозить потребности лягушонка, искусственно замыкая их на одном человеке, и я была уверена, что только её отмена сможет изменить положение вещей. Так что, надо было просто набраться терпения, и обучать зелёного ленивца, даже вопреки его нежеланию. Поэтому варианта, при котором Маугли переждал бы мой день рождения где-нибудь подальше, даже не обсуждалось.
Приглашения гостям были разосланы заранее, ответы получены; Эдор, с его очередным нарядом, послан в дальние дали спиральной галактики, зато с благодарностью принято его же предложение прислать угощения из собственного ресторана; было куплено симпатичное платье сливочно-кремового оттенка, и заказаны украшения для дома и сада. Всё складывалось прекрасно, всё шло своим чередом.
Первым звоночком, что на горизонте сгущаются тучи, стал неожиданный визит господина Скросса. Случился он как раз за два дня до праздника, довольно поздно вечером. Крокораус от бизнеса не счёл нужным предупредить заранее о своём желании посетить нас, поэтому застал буквально врасплох.
Я только-только закончила сверять списки оплаченных счетов, когда Деона сообщила мне:
- Тэш, господин Скросс запрашивает разрешение на посадку. Через пять минут. Давать?
- Давай, конечно… - ошарашенно ответила я, судорожно закрывая открытые страницы в кибере и пытаясь сообразить, что могло понадобиться столпу экономики от нас, да ещё в такое время?..
- Део, предупреди Лавинию, пожалуйста. И лягушонка тоже! Пусть он незаметно сядет где-нибудь, в пределах «считывания» Скросса, и передаёт тебе, что тот будет чувствовать во время разговора. А ты будешь сообщать мне, ладно? Как в прошлый раз.
- Хорошо, Тэш. Сделаю.
Через минуту я стояла во дворе и наблюдала за тем, как снижается чёрный диск крокорауса. Мне вспомнилась теория о том, что характер человека можно вычислить по его манере водить летательный аппарат. Суетливо – человек нервный, аккуратно – педант, слишком быстро – ненадёжный водитель.
Флайер Скросса опускался с какой-то давящей неизбежностью.
Как и в прошлый раз, он прилетел один, безупречно одетый, с идеально уложенными волосами, - живой образец удачливого миллионера. И по дорожке зашагал с уверенностью хозяина, идущего к себе домой, но, по мере того, как он подходил ближе, я замечала, что лоб надежды нашей экономики прорезали морщины, губы недовольно поджаты, и глаза кажутся ещё более холодными, чем обычно. Моё сердце невольно застучало чаще.
- Добрый вечер, Тэш, - как-то бесцветно приветствовал меня господин Скросс. – Извините за поздний визит. К сожалению, дела не позволили мне прилететь раньше. Надеюсь, вы найдёте для меня время?
- Да, разумеется. Проходите в дом, пожалуйста.
Мы прошествовали гуськом в гостиную, причём, уже входя туда, я заметила на лестнице полуголого заморыша.
- Део, ты предупредила Маугли? – мысленно спросила я свою кибер-помощницу, одновременно усаживая гостя на диван.
- Да, Тэш.
- Тогда почему он торчит на лестнице?
- Сейчас спрошу…
Но ответил мне уже сам лягушонок, появившийся в дверях.
- Сагите, этот сагат приехал, чтобы причинить вам боль!
Я с недоумением уставилась на Маугли, стоявшего на пороге в одних пижамных штанах и босиком. Скросс тоже воззрился на лягушонка, высоко подняв брови. Опомнившись, я, как можно мягче, попросила:
- Маугли, пожалуйста, иди наверх.
Но упрямец отрицательно покачал головой и повторил:
- Он хочет обидеть вас!
Я невольно бросила взгляд на финансовую опору сельского хозяйства Второй. Он смотрел на Вайятху так, словно увидел привидение. На мгновенье папаша Линн оторвался от созерцания кикиморыша и спросил меня удивлённо:
- Это вот… он? Тот самый гуманоид?
- Да, это Маугли. Извините, что он так внезапно появился… Поздоровайся, пожалуйста, - напомнила я зеленокожему правдолюбцу.
Не тут-то было! Заморыш демонстративно сжал губы и скрестил руки на груди, показывая, что общаться с гением туристического бизнеса не собирается.
- Невероятно. Встреть я его на улице, - на за что не узнал бы… Вы действительно добились потрясающих успехов, и гораздо быстрее, чем я думал. Примите мои поздравления.
- Спасибо, - вежливо ответила я и обратилась к Вайятху. – Уже поздно, ты ведь собирался ложиться спать? Иди, пожалуйста, а мне надо пообщаться с господином Скроссом.
- Я всё равно не усну без вас, сагите, - ответил лягушонок и направился прямиком ко мне. – И говорить вам с этим сагатом не нужно.
- Вижу, что разговаривать вы его тоже научили, - заметил крокораус, откидываясь на спинку кресла и продолжая разглядывать заморыша. – Действительно, поразительные изменения. Вот только цвет его выдаёт, пожалуй.
Неудивительно, - разволновавшийся заморыш демонстрировал все оттенки пепельно-болотного и хаки.
- Мы продолжаем работать над этим, - нейтральным тоном сообщила я, ломая голову, как заставить лягушонка покинуть гостиную. Его предупреждение я уже получила, да и не было в нём особой надобности, потому что одного взгляда на Скросса было достаточно, чтобы понять: он явился с камнем за пазухой. Причём, немаленьким таким камушком.
- Так что, молодой человек, вы решительно настроены присутствовать при разговоре? – осведомился гигант финансовых инвестиций.
- Я не уйду, - ответил кикиморыш, насупившись, и взял меня за руку.
Вограны побери, это было настолько неожиданно и непривычно, - увидеть вечно послушного Вайятху в роли защитника, что я, натурально, впала в какой-то ступор, и стряхнула его только тогда, когда заметила странное удовлетворение, промелькнувшее на лице посетившего нас эллафинода экономики.
- Део, скажи Маугли, чтобы он немедленно вышел и сделал то, о чём я его просила: считывал эмоции Скросса и предупреждал меня! А то я сижу, как полная дура, и понятия не имею, когда ждать удара! – мысленно приказала я.
- Да, Тэш, - ответила кибер-помощница.
Буквально через несколько секунд мой консультант сообщила:
- Он отказывается уходить и говорит, что может выполнить твою просьбу, не вставая с места вообще. Скросс раздосадован, зол, ему очень не нравится этот визит, и ещё он чувствует отвращение.
- Ничего себе коктейльчик… - ошарашенно подумала я, стараясь сохранить невозмутимое лицо.
Вслух же я сказала:
- Простите, господин Скросс, Маугли пока ещё несколько импульсивен и несдержан. Если то, о чём вы хотели поговорить, не является тайной, и присутствие Вайятху вас не раздражает…
- Да пусть остаётся, - кивнул крокораус, чуть заметно поморщившись. – В конце концов, он тоже лицо заинтересованное.
Я внутренне напряглась. Неужели опять всплыл вопрос лаборатории и байона Вольпа?! Невозможный тип!.. Другой на его месте давным-давно уже понял бы, что лягушонка ему не видать, как своих ушей, а этот, похоже, всё никак не может успокоиться…
- Может быть, кофе? – любезно предложила я, чтобы оттянуть неприятный разговор. Если речь и вправду шла об учёном маньяке, следовало подготовиться, сразу я могла и не сдержаться…
- Нет, спасибо, ничего не нужно, - отозвался господин Скросс, сначала удивив меня, а потом вызвав смутные ассоциации с чем-то нехорошим. Где это люди отказываются от угощения?.. Кажется, в доме своего врага? Или в доме того, кому собираются подложить грандиозную свинью, если описывать ситуацию с применением фольклора… Неужели Скросс приехал объявлять нам войну? Но почему вдруг?
Крокораус покрутил перстень с громадным голубым бриллиантом на пальце, словно собираясь с мыслями, и приступил к делу:
- Я, собственно говоря, прилетел к вам, чтобы обсудить вопросы, касающиеся в равной степени, как вас, так и меня. И вопросы эти, как вы, вероятно, догадываетесь, связаны с присутствующим здесь молодым человеком. Напомню, что, когда вы попросили меня о помощи, мы заключили устный договор. Не так ли?
- Да, всё верно, - подтвердила я, нахмурясь.
- Видите ли, Тэш… В связи с изменением обстоятельств, я думаю, нам следует внести изменения и в наш договор. Согласитесь, со времени встречи в вашей старой квартире утекло не так много воды, но мы находимся уже в совершенно другом положении.
Подождав некоторое время и убедившись, что я не собираюсь ничего говорить, господин Скросс соединил кончики пальцев, перевёл взгляд на них и дальше вещал, обращаясь исключительно к собственным рукам.
- Как вы, несомненно, помните, мы договаривались о том, что вы попытаетесь вылечить и социализировать попавшего к вам гуманоида, чтобы он смог жить самостоятельно. Так?
- Так, - подтвердила я.
Лягушонок беспокойно шевельнулся. Вограны всё побери, я только сейчас поняла, как для него должны были прозвучать слова о самостоятельной жизни!
А крокораус продолжал:
- В то время мне казалось, что выбранная вами цель настолько далека и труднодостижима, что я не стал уточнять ваши дальнейшие шаги. Но сейчас, полагаю, уже нужно это сделать. Так что вы собираетесь делать?
Я пожала плечами, пытаясь понять, куда он клонит. Неужели Скроссу стало известно о моём намерении вернуть заморыша на родину? Но откуда?
Мысленно попросив Деону сообщать каждые пять минут о настроении Скросса, я ответила:
- Цель, действительно, далёкая, и мы всё ещё идём к ней. Да, успехи есть, но до полной адаптации ещё далеко, поэтому обсуждать всерьёз мои дальнейшие шаги рано. Мне так кажется.
- Ну, если вы собрались предъявить вашего подопечного посторонним людям на дне рождения, стало быть, вы рассчитываете, что он не будет вести себя, как дикарь, не правда ли? Получается, ещё немного времени, и вопрос о его самостоятельной жизни будет весьма актуален. Кстати, учитывая нашу договорённость о сохранении в тайне факта пребывания гуманоида на Второй, это ваше намерение грубо нарушает статус-кво, и я могу расценить его, как повод принять определённые меры.
Мысленно я выругалась самыми чёрными словами. Как крокораус мог узнать о наших планах?! Неужели кто-то передаёт ему информацию? Или проблемы с охранной системой? Но почему мегалодон так открыто даёт мне это понять?! Я постаралась не паниковать, потому что чем дольше я тянула паузу, тем подозрительнее это выглядело.
- Вы неправильно понимаете ситуацию, большинство «посторонних» людей – это те, кто так или иначе уже знают о Маугли, и они не станут распространяться о нём. А вот ему совершенно необходимо тренировать правильные отношения и поведение в компаниях, иначе ни о какой адаптации и речи идти не может, - возразила я, как можно более уверенно.
- Но гарантировать сохранение тайны вы больше не сможете, ведь так? Предположим, молодой человек занервничает, вот как сейчас, и любой профан догадается, что он – не человек, и, конечно, задастся вопросом: а откуда тут взялся этот представитель другой планеты, почему он прикидывается человеком? Как он попал на Вторую? Так что, факт нарушения налицо, как я сказал. У меня есть все поводы забрать у вас гуманоида и поместить его в куда более подходящее заведение.
Вайятху судорожно стиснул мою руку, и я, почти инстинктивно, привлекла его к себе, чтобы успокоить.
- Део, что происходит?! – мысленно возопила я. – Спроси Маугли: Скросс говорит это всерьёз?!
- Трудно сказать. Твой гость раздражён, но не слишком, скорее, будто чего-то ждёт…
Чего-то или кого-то? Неужели папаша Линн решился вот так, силой, забрать Маугли?!
Старательно сдерживая ярость и поднимающийся откуда-то из тёмных глубин подсознания страх, я тихо ответила:
- Во-первых, ещё ничего не случилось. Никто ничего не увидел, и никто ничего не начал выяснять. Или вы в качестве профилактики всё это придумали? Во-вторых, я не позволю никуда его «помещать», ваши причины совершенно надуманы и лишены реальных оснований. Вайятху вы не получите!
- Вы всерьёз намерены помешать мне? – как будто удивился мегалозавр индустрии отдыха. – Каким же это образом?
- Любым, который придёт в голову, - так же тихо ответила я. – Например, обнародую доказательства того, что этот гуманоид был украден в своё время Линной у собственного мужа.
«Тэш, он испытывает удовлетворение», - предупредила Деона, вызвав у меня всплеск недоумения. Скросс вынуждает меня угрожать ему… и испытывает от этого удовольствие?!
- Ба! Вы блефуете. Учитывая, что в таком случае вам грозит длительный тюремный срок, вы не станете этого делать, - заметил небрежно крокораус.
- Разве он грозит мне одной? – ровным тоном поинтересовалась я, сжимая плечи лягушонка, который начал подрагивать. – Ваша дочь пойдёт, как соучастница. А, кроме того, прошёл почти год, как я привезла Маугли, и всё это время вы знали, кто он и откуда. Но не сообщили об этом. Так что, господин Скросс, у вас тоже есть все шансы стать героем судебного процесса.
К моему удивлению, крокораус как-то невесело рассмеялся и спросил:
- Неужели он вам так дорог, Тэш? Настолько, что вы готовы ломать жизни налево и направо, лишь бы он остался при вас?
- Представьте себе, да. Достаточно дорог, чтобы не позволять другим людям делать из него игрушку или подопытного.
- А как же ваш жених?
Вопрос прозвучал так странно, что я запнулась, с удивлением глядя на прищурившегося миллиардера.
- Что – жених? – переспросила я
- Как он относится к тому, что у вас есть такая горячая привязанность и… любовник? Ведь так? Только не надо делать вид, что у вас исключительно платонические отношения. Я помню, для чего предназначался этот молодой человек, и каковы его потребности и способности в данной сфере. Поэтому никогда в жизни не поверю, что между вами нет ээ… определённых отношений!
Я почувствовала, что стремительно краснею, лягушонок не менее стремительно позеленел.
- Какое вы имеете право лезть в чужую личную жизнь? – процедила я, пытаясь согнать краску со щёк. – Или вы теперь считаете своим долгом проверять ещё и соблюдение моральных норм по отношению к Вайятху? Тогда вы запоздали слегка, и начали не с того человека. Вам надо было в первую очередь обращаться к Альдору и Линне.
«Он смущён, усиливается отвращение», - информировала меня кибер-консультант. Что ж, я прекрасно понимала Скросса, поскольку и сама испытывала что-то похожее.
- Мораль, безусловно, заслуживает того, чтобы её придерживались все. Но сейчас речь идёт о другом. Тэш, мне неприятно напоминать вам об этом, но вы изменяете своему жениху ещё до свадьбы, полагаю, что и обряд ничего не изменит. Как именно вы относитесь к вашему эээ… гуманоидному другу, вы только что наглядно продемонстрировали. Думаю, не ошибусь, если предположу, что к вашему жениху вы столь бурных чувств не питаете, не так ли? Ну, конечно, нет. Поэтому я прихожу к выводу, что держитесь вы за Валлегони только из-за материальной выгоды. Это понятно, но согласитесь, аморально. Ваш жених может найти настоящее семейное счастье, если вы перестанете препятствовать ему. Я, со своей стороны, заинтересован в сотрудничестве с Валлегони, причём сотрудничестве достаточно тесном. Возможно, когда-нибудь в будущем я даже рассмотрю вопрос о передачи какой-то части бизнеса под его управление. Поэтому я считаю, что имею право участвовать в устройстве его жизни. Если всё, что вам нужно чтобы освободить Валлегони, это определённая сумма денег, я готов вам её дать. Например, пятьсот тысяч кродов устроят вас? Плюс, разумеется, расписка о том, что двести тысяч, выданные вам Линной, поступают в полное ваше распоряжение, и никогда не будут потребованы к возврату. Кстати, перевод я могу сделать прямо при вас, чтобы в последствии не возникло каких-либо разночтений.
Я слушала, открыв рот и вытаращив глаза, с трудом веря, что всё происходит на самом деле. Скросс просит меня отказаться от Эдора в обмен на финансовую поддержку и безопасность лягушонка! Нет, может, я всё-таки, сплю?! С трудом удержавшись, чтобы не ущипнуть себя за руку, я мысленно спросила Деону:
- Неужели он это всерьёз?!
- Да, - ответила она, посовещавшись с лягушонком. – Сейчас Скросс испытывает облегчение от того, что всё это сказал, и действительно готов перевести тебе эту сумму. Возможно, даже большую.
Меня передёрнуло. Ведь это же был отец Линны… Пусть вечно холодный, как метеориты, как когда-то определил его Маугли, но тот самый человек, который, узнав, что мне не хватает денег на оплату первого курса Университета, оплатил сразу первый и второй, а на мои попытки поблагодарить, отмахнулся, сказав сурово: «Хорошо учитесь, Тэш, это будет лучшим «спасибо». Тот самый отец подруги, который присылал мне платья к каждой вечеринке у Линн, понимая, что я не в состоянии покупать их сама. Тот самый, который подбросил мне первый адрес Дома оставленных детей, где мне дали работу. Наконец, тот самый, который после отъезда Линны на Мирассу, пригласил меня к себе в кабинет и, передавая ключи от личного катера, сказал, что годы, которые я была рядом с Линной, «были самыми спокойными» для него и его жены… И вот теперь он, ничуть не стесняясь, шантажировал меня безопасностью одного небезразличного мне человека, чтобы заставить порвать с другим. И ради чего же игрался весь этот омерзительный спектакль? Ради Линны? Она не смогла добиться Эдора своими собственными методами и решила подключить «тяжёлое вооружение» в лице папочки? То, что дорогая подруга вполне способна на такое, я даже не сомневалась. Но вот то, что на подобное способен Скросс, стало для меня неприятным сюрпризом…
Возможно, именно поэтому я не сдержалась, спросив напрямик:
- Так вы это ради Линны, да?.. Ради неё стараетесь? Приехали сюда сами… унизили меня, смешали с грязью… И всё это ради того, чтобы иметь возможность преподнести ей очередную игрушку? Да? Только вы ошиблись. Эдор – не игрушка, и никогда ею не будет. Вы это-то хоть понимаете?.. А что, если через некоторое время Линне и Эдор надоест, а? Что вы тогда будете делать, господин Скросс? Наживать очередные неприятности, унижать очередного человека? И зачем? Ради того только, чтобы Линна была счастлива? Так она не будет счастлива, пока вы покупаете ей всё, на что она посмотрит. Никогда она не станет ценить то, что вы даёте ей бесплатно, пока не приложит усилия, чтобы заработать это самой, понимаете? Самой! Например, самой найти номер вифона и позвонить, самой добиться внимания, самой предложить встречаться, а не размахивать вашим именем, как штандартом! И ещё кое-что, господин Скросс: я не торгую близкими людьми, ясно? Это совершенно не ваше дело, в каких там отношениях состоим мы трое, это касается только нас. И я не буду больше терпеть ваш шантаж. Заявляю серьёзно, что если вы попробуете навредить Маугли или мне, или Эдору, я, не колеблясь, сделаю то, о чём говорила. Я не шучу! И деньги за этот дом Линна переводила не мне, а по-сути, Вайятху. Но спасибо, что предупредили, - завтра же соберу всю сумму и переведу вам или ей, - кому хотите, чтобы в дальнейшем никаких разночтений между нами больше не возникало! Или могу прямо сейчас перевести, при вас, хотите? Нет? Ну, тогда я считаю разговор законченным. Мой жених – не вещь и не раб, чтобы я его «отдавала» кому-то, так Линне и передайте. И если он решит уйти от меня – это будет его собственное, свободное решение, а не сделка, которую вы норовите провернуть за его спиной! А если вы этого не понимаете, - пожалуйста, отправляйтесь к господину Валлегони и предложите ему купить вашу дочь, не забудьте только подготовить предложение поинтереснее, он ведь не нищий, в отличие от меня… А теперь, будьте так любезны, покиньте мой дом. Я устала и хочу лечь спать, и мой любовник, как вы изволили выразиться, – тоже. Так что, прощайте господин Скросс. Надеюсь, больше вам ничего здесь не понадобится!
Пока я произносила свою речь, изо всех сил стараясь не впасть в истерику, папаша Линн сидел, воззрившись на меня круглыми глазами. К концу моего выступления он пошёл красными пятнами, но не возразил ни слова, молча встал и вышел. Потом сел в свой флайер и улетел. Никто не вышел его провожать, потому что после того, как за ним закрылась входная дверь, меня, наконец-то, накрыло, и я зарыдала, уткнувшись в плечо перепугавшегося лягушонка. А потом прибежала Лавиния, и Маугли отнёс меня наверх, в мою спальню, и оба они ещё долго ещё бегали вокруг с успокоительным, компрессами, каплями и ароматическими эссенциями, пока я не нарыдалась, выдохлась и уснула, прижавшись к Вайятху, который баюкал меня, как маленькую, поглаживая по голове и мурлыча детскую песенку:
- Плыви, плыви кораблик,
Плыви, мой маленький кораблик,
Туда, где море сливается с небом,
И острова-облака белые, как снег.
        Плыви, мой кораблик,
        Унеси туда мою печаль,
Унеси мои сны и грёзы,
        И привези мне оттуда кусочек радуги…
И мне снилась Мирасса, где небо сливалось с водой, смешивая цвета, и белые цветы качались на ветру, роняя росинки-слёзы…

Регистрационный номер №0303156

от 14 августа 2015

[Скрыть] Регистрационный номер 0303156 выдан для произведения:
Наверное, лягушонок почувствовал, что мне плохо, или его предупредила Деона, но он вскоре заглянул в кабинет и, увидев меня, мгновенно очутился рядом.
- Сагите… сагите… Кто обидел вас? Что случилось?
- Ничего, Маугли… Просто мы говорили с мамой.
- С вашей мамой, сагите? – удивился Вайятху. – Я думал, она не любит вас… Ой, простите. Я сказал совсем не то…
- Ты не прав, она меня любит, - заявила я, вытирая мокрые глаза. – Просто она не умеет любить, не перевоспитывая или не меняя. А я меняться не хочу. Вот и проблемы…
- Значит, вы ей не нравитесь? – пытливо спросил лягушонок.
- Ну, наверное, так, - согласилась я.
Так думать было легче, чем верить тому, что говорила мне мама после моего бегства с Первой. Было время, когда я считала, что потеряла родителей.
- Жаль… - задумчиво констатировал кикиморыш. – Я мог бы полюбить её, ради вас. Но теперь не смогу, наверное.
- Ничего, она спокойно переживёт это, не беспокойся. А кто сказал тебе, что мама меня не любит?
Кикиморыш замялся.
- Да ладно, говори, обещаю, что не буду ругаться.
- Сагат Эдор рассказывал, после того, как ваша мама позвонила ему.
- Что? Мама звонила Эдору?! Когда?
- Шесть дней назад, ещё до вашей поездки на Мирассу.
- Вот как… - пробормотала я. – А он не упомянул об этом ни словом!
- Он сказал, что незачем вас расстраивать, но предупредил, что ваша мама не любит вас и ваших друзей тоже.
- Похоже на Эдора, - грустно согласилась я, представляя себе, что родительница могла наговорить стратегу.
- Главное, чтобы не беспокоились вы, сагите, - заявил заморыш. – Ведь она далеко, и не может сделать вам ничего плохого, правда?
- Может, Маугли. К сожалению, может. Но давай не будем больше говорить об этом. Всё равно ничего не изменить…
Мы пошли достраивать стенку перед фикусом, который всё ещё висел в воздухе, и был просто в бешенстве от этого. Когда мы опустили его на землю, он с такой скоростью рванул к бассейну, что чуть не протащил свою посудину по моей ноге. И я не была уверена, что это вышло случайно, - зелёный хулиган, помимо всего прочего, отличался явной злопамятностью.
Лавиния вышла к ужину совершенно такая, как обычно, и я поняла, что тема Мирассы и Наима окончательно закрыта. Мы обсудили хозяйственные дела, починку сушки около бассейна и мой день рождения, который надвигался с неотвратимостью межпланетного крейсера.
ГИО-изменённые уже предупредили меня, что отвертеться от поздравлений не удастся, так что надо было готовиться, несмотря на всю мою нелюбовь к подобным торжествам. В нашей семье, где всё подчинялось строгой необходимости и разумной экономии, любой праздник был событием из ряда вон выходящим. По зрелому размышлению, мама придумала специальный график празднований: через год. Поэтому мои дни рождения отмечались раз в два года, впрочем, как и родительские. Всё проходило максимально скромно, и подарок всегда был тем, чего мне как раз не хватало в тот момент: долго выпрашиваемым электронным вайпассом, взамен двух сломанных и выкинутых игр; новым платьем перед поступлением в начальную школу; многофункциональным вифоном, потому что старый как раз разбился…
Мой первый «ненужный» подарок, который я сделала себе сама, и сейчас лежал в ящике прикроватной тумбочки, пройдя вместе со мной всю мою самостоятельную жизнь. Это был дешёвый браслет из искусственных камней, имитирующих сапфироиды. Безделушка, которую я хранила, как память об обретении независимости. Мама ни за что и никогда не купила бы мне подобную вещь, поэтому я его и приобрела. Обычный подростковый бунт…
Но шутки шутками, а ГИО-изменённые всерьёз собирались заставить меня устроить шумный праздник. И никто не считал нормальным предложенный мною вариант: сделать вид, что никакого дня рождения вообще нет. У нас было всего десять дней до знаменательной даты, - вполне достаточно, на мой вкус, и катастрофически мало, с точки зрения того же Эдора.
Особенным этот день рождения должен был стать для лягушонка, потому что мы договорились с Вигором и стратегом, что используем мой праздник, чтобы потренировать заморыша правильно держаться при посторонних, тем более что и посторонних-то этих предполагалось немного: кроме всех «своих» генно-изменённых, я собиралась пригласить Лона и ещё нескольких друзей из моей прежней компании. Возможно, пришла бы ещё одна из старых подруг Лавинии, и на этом всё.
Но такой узкий круг как нельзя лучше подходил для первого появления Маугли перед незнакомыми людьми. Теперь он вполне успешно сохранял заданный цвет кожи до двух часов подряд, и перестал при этом так напрягаться, что это было заметно невооружённым глазом. Да и держать себя в обществе Маугли научился в достаточной степени, чтобы не опозориться. Короче говоря, пришло время рискнуть, - так считали все, кроме самого кикиморыша, который смысла в этом вообще не видел. Мне казалось, что, несмотря на физический рост и психологические изменения, лягушонок в глубине души продолжал считать самым лучшим прикроватный образ жизни, и разубедить его пока не удавалось.
Само собой, он был счастлив носиться по деревьям, и ухаживать за нашим садом, и плавать в бассейне, и таскать потихоньку из холодильной установки манговое мороженое, и рисовать свои акварели, усевшись на крыльце домика, и разыгрывать целые воздушные бои игрушечными флайерами в холле второго этажа (когда думал, что мы не знаем, чем он занят), и прятать подальше нелюбимые шорты, и выбирать самому то, что он будет читать перед сном, но… Но все эти вещи совершенно не мешали ему по-прежнему пребывать в глубочайшей уверенности, что смысл его жизни – удовлетворять сагите в постели. И тут полагалось бы рисовать большую и жирную точку, потому что всё остальное было для него не более чем приятным дополнением к его основному долгу. С кикиморышевой точки зрения мои попытки вытащить его в люди оказывались всего лишь странной блажью, вывертами характера и фанабериями, с которыми он охотно мирился, поскольку ему это нравилось, как уже было сказано выше. Но сам по себе он не рвался никуда, кроме моей спальни.
Лавиния думала, что всё дело было в образе жизни Маугли: он почти никуда не выходил, нигде не бывал, друзей не имел. Неудивительно, что такой узкий кругозор не требовал новых знаний и навыков.
Эдор подозревал, что подопечный просто ещё не развился до той стадии, когда у мужчин включается механизм агрессивного отстаивания своего мнения, а, соответственно, поиска аргументов для этого самого отстаивания.
Вигор пожимал плечами и говорил, что созданная им матрица меняет сугубо физические параметры, а если нам нужны психические изменения, то это не к нему. Так далеко к мирасским разработкам он ещё не приблизился.
Моя же теория заключалась в том, что всё изменится только тогда, когда я отпущу Маугли. Привязка к хозяину продолжала очень сильно тормозить потребности лягушонка, искусственно замыкая их на одном человеке, и я была уверена, что только её отмена сможет изменить положение вещей. Так что, надо было просто набраться терпения, и обучать зелёного ленивца, даже вопреки его нежеланию. Поэтому варианта, при котором Маугли переждал бы мой день рождения где-нибудь подальше, даже не обсуждалось.
Приглашения гостям были разосланы заранее, ответы получены; Эдор, с его очередным нарядом, послан в дальние дали спиральной галактики, зато с благодарностью принято его же предложение прислать угощения из собственного ресторана; было куплено симпатичное платье сливочно-кремового оттенка, и заказаны украшения для дома и сада. Всё складывалось прекрасно, всё шло своим чередом.
Первым звоночком, что на горизонте сгущаются тучи, стал неожиданный визит господина Скросса. Случился он как раз за два дня до праздника, довольно поздно вечером. Крокораус от бизнеса не счёл нужным предупредить заранее о своём желании посетить нас, поэтому застал буквально врасплох.
Я только-только закончила сверять списки оплаченных счетов, когда Деона сообщила мне:
- Тэш, господин Скросс запрашивает разрешение на посадку. Через пять минут. Давать?
- Давай, конечно… - ошарашенно ответила я, судорожно закрывая открытые страницы в кибере и пытаясь сообразить, что могло понадобиться столпу экономики от нас, да ещё в такое время?..
- Део, предупреди Лавинию, пожалуйста. И лягушонка тоже! Пусть он незаметно сядет где-нибудь, в пределах «считывания» Скросса, и передаёт тебе, что тот будет чувствовать во время разговора. А ты будешь сообщать мне, ладно? Как в прошлый раз.
- Хорошо, Тэш. Сделаю.
Через минуту я стояла во дворе и наблюдала за тем, как снижается чёрный диск крокорауса. Мне вспомнилась теория о том, что характер человека можно вычислить по его манере водить летательный аппарат. Суетливо – человек нервный, аккуратно – педант, слишком быстро – ненадёжный водитель.
Флайер Скросса опускался с какой-то давящей неизбежностью.
Как и в прошлый раз, он прилетел один, безупречно одетый, с идеально уложенными волосами, - живой образец удачливого миллионера. И по дорожке зашагал с уверенностью хозяина, идущего к себе домой, но, по мере того, как он подходил ближе, я замечала, что лоб надежды нашей экономики прорезали морщины, губы недовольно поджаты, и глаза кажутся ещё более холодными, чем обычно. Моё сердце невольно застучало чаще.
- Добрый вечер, Тэш, - как-то бесцветно приветствовал меня господин Скросс. – Извините за поздний визит. К сожалению, дела не позволили мне прилететь раньше. Надеюсь, вы найдёте для меня время?
- Да, разумеется. Проходите в дом, пожалуйста.
Мы прошествовали гуськом в гостиную, причём, уже входя туда, я заметила на лестнице полуголого заморыша.
- Део, ты предупредила Маугли? – мысленно спросила я свою кибер-помощницу, одновременно усаживая гостя на диван.
- Да, Тэш.
- Тогда почему он торчит на лестнице?
- Сейчас спрошу…
Но ответил мне уже сам лягушонок, появившийся в дверях.
- Сагите, этот сагат приехал, чтобы причинить вам боль!
Я с недоумением уставилась на Маугли, стоявшего на пороге в одних пижамных штанах и босиком. Скросс тоже воззрился на лягушонка, высоко подняв брови. Опомнившись, я, как можно мягче, попросила:
- Маугли, пожалуйста, иди наверх.
Но упрямец отрицательно покачал головой и повторил:
- Он хочет обидеть вас!
Я невольно бросила взгляд на финансовую опору сельского хозяйства Второй. Он смотрел на Вайятху так, словно увидел привидение. На мгновенье папаша Линн оторвался от созерцания кикиморыша и спросил меня удивлённо:
- Это вот… он? Тот самый гуманоид?
- Да, это Маугли. Извините, что он так внезапно появился… Поздоровайся, пожалуйста, - напомнила я зеленокожему правдолюбцу.
Не тут-то было! Заморыш демонстративно сжал губы и скрестил руки на груди, показывая, что общаться с гением туристического бизнеса не собирается.
- Невероятно. Встреть я его на улице, - на за что не узнал бы… Вы действительно добились потрясающих успехов, и гораздо быстрее, чем я думал. Примите мои поздравления.
- Спасибо, - вежливо ответила я и обратилась к Вайятху. – Уже поздно, ты ведь собирался ложиться спать? Иди, пожалуйста, а мне надо пообщаться с господином Скроссом.
- Я всё равно не усну без вас, сагите, - ответил лягушонок и направился прямиком ко мне. – И говорить вам с этим сагатом не нужно.
- Вижу, что разговаривать вы его тоже научили, - заметил крокораус, откидываясь на спинку кресла и продолжая разглядывать заморыша. – Действительно, поразительные изменения. Вот только цвет его выдаёт, пожалуй.
Неудивительно, - разволновавшийся заморыш демонстрировал все оттенки пепельно-болотного и хаки.
- Мы продолжаем работать над этим, - нейтральным тоном сообщила я, ломая голову, как заставить лягушонка покинуть гостиную. Его предупреждение я уже получила, да и не было в нём особой надобности, потому что одного взгляда на Скросса было достаточно, чтобы понять: он явился с камнем за пазухой. Причём, немаленьким таким камушком.
- Так что, молодой человек, вы решительно настроены присутствовать при разговоре? – осведомился гигант финансовых инвестиций.
- Я не уйду, - ответил кикиморыш, насупившись, и взял меня за руку.
Вограны побери, это было настолько неожиданно и непривычно, - увидеть вечно послушного Вайятху в роли защитника, что я, натурально, впала в какой-то ступор, и стряхнула его только тогда, когда заметила странное удовлетворение, промелькнувшее на лице посетившего нас эллафинода экономики.
- Део, скажи Маугли, чтобы он немедленно вышел и сделал то, о чём я его просила: считывал эмоции Скросса и предупреждал меня! А то я сижу, как полная дура, и понятия не имею, когда ждать удара! – мысленно приказала я.
- Да, Тэш, - ответила кибер-помощница.
Буквально через несколько секунд мой консультант сообщила:
- Он отказывается уходить и говорит, что может выполнить твою просьбу, не вставая с места вообще. Скросс раздосадован, зол, ему очень не нравится этот визит, и ещё он чувствует отвращение.
- Ничего себе коктейльчик… - ошарашенно подумала я, стараясь сохранить невозмутимое лицо.
Вслух же я сказала:
- Простите, господин Скросс, Маугли пока ещё несколько импульсивен и несдержан. Если то, о чём вы хотели поговорить, не является тайной, и присутствие Вайятху вас не раздражает…
- Да пусть остаётся, - кивнул крокораус, чуть заметно поморщившись. – В конце концов, он тоже лицо заинтересованное.
Я внутренне напряглась. Неужели опять всплыл вопрос лаборатории и байона Вольпа?! Невозможный тип!.. Другой на его месте давным-давно уже понял бы, что лягушонка ему не видать, как своих ушей, а этот, похоже, всё никак не может успокоиться…
- Может быть, кофе? – любезно предложила я, чтобы оттянуть неприятный разговор. Если речь и вправду шла об учёном маньяке, следовало подготовиться, сразу я могла и не сдержаться…
- Нет, спасибо, ничего не нужно, - отозвался господин Скросс, сначала удивив меня, а потом вызвав смутные ассоциации с чем-то нехорошим. Где это люди отказываются от угощения?.. Кажется, в доме своего врага? Или в доме того, кому собираются подложить грандиозную свинью, если описывать ситуацию с применением фольклора… Неужели Скросс приехал объявлять нам войну? Но почему вдруг?
Крокораус покрутил перстень с громадным голубым бриллиантом на пальце, словно собираясь с мыслями, и приступил к делу:
- Я, собственно говоря, прилетел к вам, чтобы обсудить вопросы, касающиеся в равной степени, как вас, так и меня. И вопросы эти, как вы, вероятно, догадываетесь, связаны с присутствующим здесь молодым человеком. Напомню, что, когда вы попросили меня о помощи, мы заключили устный договор. Не так ли?
- Да, всё верно, - подтвердила я, нахмурясь.
- Видите ли, Тэш… В связи с изменением обстоятельств, я думаю, нам следует внести изменения и в наш договор. Согласитесь, со времени встречи в вашей старой квартире утекло не так много воды, но мы находимся уже в совершенно другом положении.
Подождав некоторое время и убедившись, что я не собираюсь ничего говорить, господин Скросс соединил кончики пальцев, перевёл взгляд на них и дальше вещал, обращаясь исключительно к собственным рукам.
- Как вы, несомненно, помните, мы договаривались о том, что вы попытаетесь вылечить и социализировать попавшего к вам гуманоида, чтобы он смог жить самостоятельно. Так?
- Так, - подтвердила я.
Лягушонок беспокойно шевельнулся. Вограны всё побери, я только сейчас поняла, как для него должны были прозвучать слова о самостоятельной жизни!
А крокораус продолжал:
- В то время мне казалось, что выбранная вами цель настолько далека и труднодостижима, что я не стал уточнять ваши дальнейшие шаги. Но сейчас, полагаю, уже нужно это сделать. Так что вы собираетесь делать?
Я пожала плечами, пытаясь понять, куда он клонит. Неужели Скроссу стало известно о моём намерении вернуть заморыша на родину? Но откуда?
Мысленно попросив Деону сообщать каждые пять минут о настроении Скросса, я ответила:
- Цель, действительно, далёкая, и мы всё ещё идём к ней. Да, успехи есть, но до полной адаптации ещё далеко, поэтому обсуждать всерьёз мои дальнейшие шаги рано. Мне так кажется.
- Ну, если вы собрались предъявить вашего подопечного посторонним людям на дне рождения, стало быть, вы рассчитываете, что он не будет вести себя, как дикарь, не правда ли? Получается, ещё немного времени, и вопрос о его самостоятельной жизни будет весьма актуален. Кстати, учитывая нашу договорённость о сохранении в тайне факта пребывания гуманоида на Второй, это ваше намерение грубо нарушает статус-кво, и я могу расценить его, как повод принять определённые меры.
Мысленно я выругалась самыми чёрными словами. Как крокораус мог узнать о наших планах?! Неужели кто-то передаёт ему информацию? Или проблемы с охранной системой? Но почему мегалодон так открыто даёт мне это понять?! Я постаралась не паниковать, потому что чем дольше я тянула паузу, тем подозрительнее это выглядело.
- Вы неправильно понимаете ситуацию, большинство «посторонних» людей – это те, кто так или иначе уже знают о Маугли, и они не станут распространяться о нём. А вот ему совершенно необходимо тренировать правильные отношения и поведение в компаниях, иначе ни о какой адаптации и речи идти не может, - возразила я, как можно более уверенно.
- Но гарантировать сохранение тайны вы больше не сможете, ведь так? Предположим, молодой человек занервничает, вот как сейчас, и любой профан догадается, что он – не человек, и, конечно, задастся вопросом: а откуда тут взялся этот представитель другой планеты, почему он прикидывается человеком? Как он попал на Вторую? Так что, факт нарушения налицо, как я сказал. У меня есть все поводы забрать у вас гуманоида и поместить его в куда более подходящее заведение.
Вайятху судорожно стиснул мою руку, и я, почти инстинктивно, привлекла его к себе, чтобы успокоить.
- Део, что происходит?! – мысленно возопила я. – Спроси Маугли: Скросс говорит это всерьёз?!
- Трудно сказать. Твой гость раздражён, но не слишком, скорее, будто чего-то ждёт…
Чего-то или кого-то? Неужели папаша Линн решился вот так, силой, забрать Маугли?!
Старательно сдерживая ярость и поднимающийся откуда-то из тёмных глубин подсознания страх, я тихо ответила:
- Во-первых, ещё ничего не случилось. Никто ничего не увидел, и никто ничего не начал выяснять. Или вы в качестве профилактики всё это придумали? Во-вторых, я не позволю никуда его «помещать», ваши причины совершенно надуманы и лишены реальных оснований. Вайятху вы не получите!
- Вы всерьёз намерены помешать мне? – как будто удивился мегалозавр индустрии отдыха. – Каким же это образом?
- Любым, который придёт в голову, - так же тихо ответила я. – Например, обнародую доказательства того, что этот гуманоид был украден в своё время Линной у собственного мужа.
«Тэш, он испытывает удовлетворение», - предупредила Деона, вызвав у меня всплеск недоумения. Скросс вынуждает меня угрожать ему… и испытывает от этого удовольствие?!
- Ба! Вы блефуете. Учитывая, что в таком случае вам грозит длительный тюремный срок, вы не станете этого делать, - заметил небрежно крокораус.
- Разве он грозит мне одной? – ровным тоном поинтересовалась я, сжимая плечи лягушонка, который начал подрагивать. – Ваша дочь пойдёт, как соучастница. А, кроме того, прошёл почти год, как я привезла Маугли, и всё это время вы знали, кто он и откуда. Но не сообщили об этом. Так что, господин Скросс, у вас тоже есть все шансы стать героем судебного процесса.
К моему удивлению, крокораус как-то невесело рассмеялся и спросил:
- Неужели он вам так дорог, Тэш? Настолько, что вы готовы ломать жизни налево и направо, лишь бы он остался при вас?
- Представьте себе, да. Достаточно дорог, чтобы не позволять другим людям делать из него игрушку или подопытного.
- А как же ваш жених?
Вопрос прозвучал так странно, что я запнулась, с удивлением глядя на прищурившегося миллиардера.
- Что – жених? – переспросила я
- Как он относится к тому, что у вас есть такая горячая привязанность и… любовник? Ведь так? Только не надо делать вид, что у вас исключительно платонические отношения. Я помню, для чего предназначался этот молодой человек, и каковы его потребности и способности в данной сфере. Поэтому никогда в жизни не поверю, что между вами нет ээ… определённых отношений!
Я почувствовала, что стремительно краснею, лягушонок не менее стремительно позеленел.
- Какое вы имеете право лезть в чужую личную жизнь? – процедила я, пытаясь согнать краску со щёк. – Или вы теперь считаете своим долгом проверять ещё и соблюдение моральных норм по отношению к Вайятху? Тогда вы запоздали слегка, и начали не с того человека. Вам надо было в первую очередь обращаться к Альдору и Линне.
«Он смущён, усиливается отвращение», - информировала меня кибер-консультант. Что ж, я прекрасно понимала Скросса, поскольку и сама испытывала что-то похожее.
- Мораль, безусловно, заслуживает того, чтобы её придерживались все. Но сейчас речь идёт о другом. Тэш, мне неприятно напоминать вам об этом, но вы изменяете своему жениху ещё до свадьбы, полагаю, что и обряд ничего не изменит. Как именно вы относитесь к вашему эээ… гуманоидному другу, вы только что наглядно продемонстрировали. Думаю, не ошибусь, если предположу, что к вашему жениху вы столь бурных чувств не питаете, не так ли? Ну, конечно, нет. Поэтому я прихожу к выводу, что держитесь вы за Валлегони только из-за материальной выгоды. Это понятно, но согласитесь, аморально. Ваш жених может найти настоящее семейное счастье, если вы перестанете препятствовать ему. Я, со своей стороны, заинтересован в сотрудничестве с Валлегони, причём сотрудничестве достаточно тесном. Возможно, когда-нибудь в будущем я даже рассмотрю вопрос о передачи какой-то части бизнеса под его управление. Поэтому я считаю, что имею право участвовать в устройстве его жизни. Если всё, что вам нужно чтобы освободить Валлегони, это определённая сумма денег, я готов вам её дать. Например, пятьсот тысяч кродов устроят вас? Плюс, разумеется, расписка о том, что двести тысяч, выданные вам Линной, поступают в полное ваше распоряжение, и никогда не будут потребованы к возврату. Кстати, перевод я могу сделать прямо при вас, чтобы в последствии не возникло каких-либо разночтений.
Я слушала, открыв рот и вытаращив глаза, с трудом веря, что всё происходит на самом деле. Скросс просит меня отказаться от Эдора в обмен на финансовую поддержку и безопасность лягушонка! Нет, может, я всё-таки, сплю?! С трудом удержавшись, чтобы не ущипнуть себя за руку, я мысленно спросила Деону:
- Неужели он это всерьёз?!
- Да, - ответила она, посовещавшись с лягушонком. – Сейчас Скросс испытывает облегчение от того, что всё это сказал, и действительно готов перевести тебе эту сумму. Возможно, даже большую.
Меня передёрнуло. Ведь это же был отец Линны… Пусть вечно холодный, как метеориты, как когда-то определил его Маугли, но тот самый человек, который, узнав, что мне не хватает денег на оплату первого курса Университета, оплатил сразу первый и второй, а на мои попытки поблагодарить, отмахнулся, сказав сурово: «Хорошо учитесь, Тэш, это будет лучшим «спасибо». Тот самый отец подруги, который присылал мне платья к каждой вечеринке у Линн, понимая, что я не в состоянии покупать их сама. Тот самый, который подбросил мне первый адрес Дома оставленных детей, где мне дали работу. Наконец, тот самый, который после отъезда Линны на Мирассу, пригласил меня к себе в кабинет и, передавая ключи от личного катера, сказал, что годы, которые я была рядом с Линной, «были самыми спокойными» для него и его жены… И вот теперь он, ничуть не стесняясь, шантажировал меня безопасностью одного небезразличного мне человека, чтобы заставить порвать с другим. И ради чего же игрался весь этот омерзительный спектакль? Ради Линны? Она не смогла добиться Эдора своими собственными методами и решила подключить «тяжёлое вооружение» в лице папочки? То, что дорогая подруга вполне способна на такое, я даже не сомневалась. Но вот то, что на подобное способен Скросс, стало для меня неприятным сюрпризом…
Возможно, именно поэтому я не сдержалась, спросив напрямик:
- Так вы это ради Линны, да?.. Ради неё стараетесь? Приехали сюда сами… унизили меня, смешали с грязью… И всё это ради того, чтобы иметь возможность преподнести ей очередную игрушку? Да? Только вы ошиблись. Эдор – не игрушка, и никогда ею не будет. Вы это-то хоть понимаете?.. А что, если через некоторое время Линне и Эдор надоест, а? Что вы тогда будете делать, господин Скросс? Наживать очередные неприятности, унижать очередного человека? И зачем? Ради того только, чтобы Линна была счастлива? Так она не будет счастлива, пока вы покупаете ей всё, на что она посмотрит. Никогда она не станет ценить то, что вы даёте ей бесплатно, пока не приложит усилия, чтобы заработать это самой, понимаете? Самой! Например, самой найти номер вифона и позвонить, самой добиться внимания, самой предложить встречаться, а не размахивать вашим именем, как штандартом! И ещё кое-что, господин Скросс: я не торгую близкими людьми, ясно? Это совершенно не ваше дело, в каких там отношениях состоим мы трое, это касается только нас. И я не буду больше терпеть ваш шантаж. Заявляю серьёзно, что если вы попробуете навредить Маугли или мне, или Эдору, я, не колеблясь, сделаю то, о чём говорила. Я не шучу! И деньги за этот дом Линна переводила не мне, а по-сути, Вайятху. Но спасибо, что предупредили, - завтра же соберу всю сумму и переведу вам или ей, - кому хотите, чтобы в дальнейшем никаких разночтений между нами больше не возникало! Или могу прямо сейчас перевести, при вас, хотите? Нет? Ну, тогда я считаю разговор законченным. Мой жених – не вещь и не раб, чтобы я его «отдавала» кому-то, так Линне и передайте. И если он решит уйти от меня – это будет его собственное, свободное решение, а не сделка, которую вы норовите провернуть за его спиной! А если вы этого не понимаете, - пожалуйста, отправляйтесь к господину Валлегони и предложите ему купить вашу дочь, не забудьте только подготовить предложение поинтереснее, он ведь не нищий, в отличие от меня… А теперь, будьте так любезны, покиньте мой дом. Я устала и хочу лечь спать, и мой любовник, как вы изволили выразиться, – тоже. Так что, прощайте господин Скросс. Надеюсь, больше вам ничего здесь не понадобится!
Пока я произносила свою речь, изо всех сил стараясь не впасть в истерику, папаша Линн сидел, воззрившись на меня круглыми глазами. К концу моего выступления он пошёл красными пятнами, но не возразил ни слова, молча встал и вышел. Потом сел в свой флайер и улетел. Никто не вышел его провожать, потому что после того, как за ним закрылась входная дверь, меня, наконец-то, накрыло, и я зарыдала, уткнувшись в плечо перепугавшегося лягушонка. А потом прибежала Лавиния, и Маугли отнёс меня наверх, в мою спальню, и оба они ещё долго ещё бегали вокруг с успокоительным, компрессами, каплями и ароматическими эссенциями, пока я не нарыдалась, выдохлась и уснула, прижавшись к Вайятху, который баюкал меня, как маленькую, поглаживая по голове и мурлыча детскую песенку:
- Плыви, плыви кораблик,
Плыви, мой маленький кораблик,
Туда, где море сливается с небом,
И острова-облака белые, как снег.
        Плыви, мой кораблик,
        Унеси туда мою печаль,
Унеси мои сны и грёзы,
        И привези мне оттуда кусочек радуги…
И мне снилась Мирасса, где небо сливалось с водой, смешивая цвета, и белые цветы качались на ветру, роняя росинки-слёзы…

Мой личный Маугли-54

Мой личный Маугли-56

Рейтинг: +4 466 просмотров

Кому понравилось произведение? >>

Комментарии (6)