Бурные усилия Дантона по низложению монархии не прошли даром. Удача неизменно сопутствовала ему. И вот, свершилось! В ночь с 9-го на 10-е августа 1792-го года не без активного участия Дантона, был смещён со своего поста начальник Национальной гвардии. Это был первый шаг на пути к желанной цели. Второй, и самый главный шаг произошёл днём 10-го августа - парижане совместно с прибывшими в город Марсельскими батальонами штурмовали королевскую резиденцию - дворец Тюильри.
Штурм окончился победой санкюлотов и национальной гвардии. Защищавшие Тюильри швейцарские батальоны частично были перебиты, частично капитулировали.
Королевская семья - подавленный растерянный Людовик, бледная напуганная Мария-Антуанетта, их дети и ближайшее окружение были отправлены в Национальное собрание, "под защиту" представителей народа, где провели почти целый день в духоте и тревоге за свою дальнейшую судьбу. Впрочем, судьба их была решена довольно быстро - уже вечером этого дня королевская семья была отконвоирована в тюрьму - Тампль. Фактически, монархия в стране пала.
Неутомимый Дантон добился своего. Спешно было сформировано новое правительство, в основном из представителей партии жирондистов, большинство которых было на тот момент в Законодательном собрании. Сам Дантон стал министром юстиции. Не забыл он и про своего друга. Камилл Демулен был назначен генеральным секретарем этого министерства.
В воздухе Парижа, да и всей страны опять царила эйфория, напоминавшая дни почти двухлетней давности после событий 14-го июля, дня взятия Бастилии. Только теперь слова о республике и полноценной народной власти уже не казались бесплотным призраком, а обрели плоть, кровь и силу. Законодательное собрание пока ещё продолжало свою работу, но уже совсем скоро - в сентябре ожидался созыв нового законодательного органа - Национального Конвента. Он должен был официально упразднить королевскую власть и провозгласить Францию республикой. Хотя, неофициально, это уже было именно так. Власть короля в стране больше ничего не значила.
Камилл Демулен, не прошедший в своё время в Законодательное собрание, с воодушевлением выдвинул свою кандидатуру на предстоящие выборы в Конвент. И вполне мог ожидать успеха. За последнее время он стал очень популярен.
***
- Камилл радуется, как ребёнок, - весело проговорила Люсиль.
Она шла вместе с Габриэль, женой Дантона. Эта, немного полноватая, с выразительными темными глазами и густыми волосами цвета красной меди женщина, в последнее время часто заходила в гости к Люсиль. Женщины сблизились.
- Я думаю, ему есть, чему радоваться, - ответила Габриэль Дантон. - Столько событий за последнее время. К тому же, он теперь и счастливый отец.
- Это да, - прощебетала Люсиль, - мы с Камиллом не налюбуемся на нашего крошку.
Габриэль немного снисходительно улыбнулась ей.
- По ночам крошка, наверное, беспокоит?
- Нет, - Люсиль покачала головой, - не поверишь, но по ночам он почти не плачет. Очень спокойный ребёнок.
- Мой первенец по ночам орал, как резаный, - проговорила Габриэль, тихонько вздохнув. - А может, чувствовал свою судьбу...
Люсиль слегка дотронулась до её руки. Она уже знала, что первый ребёнок Габриэль и Дантона умер, когда ему было всего полгода.
Второму их сыну, Антуану, было четыре года. И сейчас Габриэль ждала ещё одного ребенка. Об этом Люсиль узнала недавно и радостно обняла подругу.
- Какие вы молодцы, - улыбнулась она Габриэль.
Та улыбнулась в ответ, смахнув с ресниц слезинку.
- Спасибо, милая. Но мне отчего то часто бывает так тревожно...
- Тревожно? - переспросила Люсиль, поправляя белокурые локоны, - мне, порой, тоже. Но я так устроена, что не могу тревожиться больше получаса.
Я сразу думаю, о том, сколько всего хорошего в этом мире. И как он прекрасен. Посмотри же, Габи! - она вскинула головку и показала рукой куда-то вверх.
- О чём ты? - не сразу поняла её госпожа Дантон.
- Посмотри, какие облака! Белые и легкие, словно перышки! А как светит солнце. Сегодня чудесный день - чем не повод для радости?
- Эх, Люсиль, Люсиль... - Габриэль только улыбнулась.
Незаметно они прошли улицу и свернули на площадь. Площадь Людовика XV, которая теперь была переименована в площадь Революции.
- Лучше нам было идти в обход, - проговорила Габриэль, - не люблю это место...
- Почему? - машинально спросила Люсиль. Посмотрела вперёд, и её глаза слегка расширились.
- Ах да, Габи, я всё время забываю о том, что теперь здесь стоит.
Габриэль кивнула и взяла Люсиль за руку.
- Можно повернуть обратно и пройти в обход, дорогая. Или... всё-таки пройдем через площадь?
- Ладно, пошли, - согласилась Люсиль, - так всё же быстрее.
Проходя мимо того, что стояло теперь на площади Революции, женщины невольно ускорили шаг. То, что пугало их, возвышалось в центре площади одиноким зловещим силуэтом. Новейшее изобретение революции - гильотина. И хотя сейчас она была закрыта сверху чёрной тканью, проходя мимо неё, впечатлительная Люсиль почувствовала пробежавший по спине холодок. Она схватила Габриэль за руку и потянула вперёд.
- Ну, пойдём же, Габи! Пойдем скорее!
- А я предлагала тебе идти в обход, - чуть иронично ответила мадам Дантон.
Когда они отошли значительное расстояние, и высокий черный силуэт остался далеко позади, Люсиль остановилась и, повернувшись, бросила на гильотину быстрый взгляд.
- Как это всё-таки, наверное, ужасно... - тихо сказала она.
Габриэль вопросительно посмотрела на неё.
- Я хочу сказать, что ужасно - умереть вот так, - пояснила Люсиль. - Возможно, я слишком впечатлительна, но этот страшный нож...
Слава Богу, сейчас он был закрыт.
- Ну, дорогая моя, - Габриэль слегка пожала плечами, - любая казнь - всегда страшное зрелище. Раньше людей вешали, а головы рубили только дворянам. И это считалось их привилегией. Теперь же все люди равны. А знаешь, как мой Жорж назвал гильотину недавно?
А народ уже подхватил это выражение.
- Как же? - Люсиль подняла на неё глаза.
- Бритва равенства. Меткое название, не правда ли?
***
Женщины свернули на улицу Одеон и уже совсем скоро должны были расстаться. До дома, где жила Люсиль оставалось пройти совсем немного. Когда они проходили мимо лавки с зеленью, их окликнул пронзительный женский голос.
- Помогите, чем сможете, ради Бога!
Люсиль и Габриэль оглянулись. У стены лавки, прямо на тротуаре, сидела седая растрепанная женщина лет шестидесяти, в прохудившейся одежде. Нищенка протягивала к ним слегка дрожавшую ладонь. Люсиль внимательно посмотрела на неё. Женщина была слепа, вместо глаз были бельма, а всю левую часть лица пересекал длинный шрам.
Люсиль открыла кошелёк, достала монету и протянула слепой. Габриэль быстро кинула свою монетку в стоявшую рядом с нищенкой широкую шляпу.
Люсиль хотела сделать тоже самое. Но слепая вдруг ловким движением перехватила её ладонь.
- О, целый золотой франк! - воскликнула она, - храни тебя Господь, щедрая мадемуазель!
- Мадам, - поправила её Люсиль, - и не стоит благодарности, купите себе еды.
Она уже повернулась к нищенке спиной, но слепая вдруг, молниеносным движением схватила её за руку и сильно сжала.
- Что Вы хотите?! - испуганно воскликнула Люсиль.
- Постой-ка, постой-ка, девочка, - забормотала нищенка, - повернись-ка ко мне... Взгляни на меня.
Люсиль в недоумении посмотрела в слепые, ничего не выражающие бельма с красными воспалёнными веками.
- Что Вам от неё нужно? - повысила голос Габриэль.
Но нищенка, продолжала молча смотреть на Люсиль.
- Кровь у тебя, - вдруг сказала она, - на шее. Я вижу.
Люсиль побледнела и потерянно взглянула на Габриэль.
- Габи, о чём она? - она оттянула пышный кружевной воротничок, - что у меня там?
- Я ничего не вижу! - раздражённо воскликнула Габриэль, - зачем вы её пугаете?
- Кровь... кровь вот здесь у тебя, - слепая поднесла руку вверх, показывая, где именно она это "видит". Ребром ладони она резко провела по своему горлу.
Люсиль всхлипнула и посмотрела на Габриэль. Та увидела, что глаза подруги полны слёз.
- Зачем Вы её пугаете?! - повторила Габриэль, - пойдем, милая! - она подхватила Люсиль за локоть и потянула за собой, - эта старуха просто выжила из ума.
А тебе нельзя так волноваться из-за всякой ерунды.
Они быстро перешли на другую сторону улицы подальше от безумной слепой. И Люсиль, наконец справившись с волнением, перевела дыхание.
- Мне уже лучше, Габриэль, прости, - прошептала она. - Просто... она меня почему-то так напугала.
Габриэль улыбнулась ей в ответ.
- Она просто безумная старуха. И всем говорит одно и тоже.
Люсиль кивнула головой, старательно пытаясь привести нервы в порядок.
- Да... наверное ты права.
- Пойдем, Люсиль, я провожу тебя домой, - проговорила мадам Дантон.
- Спасибо, - Люсиль кивнула ей, - тогда выпьешь у нас горячего шоколада и посплетничаем, ладно? Без этого я тебя не отпущу.
- Ну, хорошо, милая - улыбнулась ей Габриэль.
Помочь сайту
Поздравления
