Главная → Проза → Крупные формы → Повести → Горное Эхо Гл. 5. Исправление

Горное Эхо Гл. 5. Исправление

12 апреля 2021 - Валерий Куракулов
Глава 5 Исправление.
Даже кавычки - совпадение.


1


Инесса ушла пресс-секретарём в новую Эко-систему на базе Банка. О своей зарплате там она сказала, что её можно будет посмотреть через налоговую декларацию, которую она теперь обязана публиковать. Это будет только через год. Зильберман, в отличие от других, ушла по-хорошему. Она оставила два долгосрочных договора: один с «БайкалБигДейта», а другой с «Алросой».
«... современный контент для эндъюзеров представляет собой аддитивный процесс генерации фейков и хайпа..»*, - Венецкий поморщился, как от зубной боли, услышав девичью речь из эфира. Точно подмешивали, или ещё что-то делали, зубную боль нельзя придумать. А ведь она говорила правильные вещи! Только язык неправильный.
 
 
«... Крым, разумеется наш, - вещал в программе с Марией Графской Олег Квашин, - но тут такое дело: либо ты агонизируешь с Украиной, либо приходит кто-то из Москвы и вырубает твой вишнёвый сад в Фаросе».
Венецкий чертыхнулся, с Бориской надо решать, все поняли, кроме него, что Квашин нежелателен в эфире. Власти довольно чётко дали понять, что не намерены терпеть откровенно пятую колонну, а Замниборщ как специально провоцирует их. За прошлую неделю вынесли два предупреждения «Ливню», скорее всего его, если и не закроют насовсем, то сделают так, что опасно будет даже здороваться с их сотрудниками. Казалось бы дан ясный сигнал: посиди, помолчи, поговори о вкусной и здоровой пище, что у тебя замечательно получается, но нет, неймётся. Замниборщ полез в эфир и понёс, понёс...
 
 
«...Прежде всего, это история с Обвальным, которая никуда не делась. Он сидит в пыточном лагере, во всяком случае, таковы отзывы тех людей, которые в нем бывали, что это специальное такое пыточное место. Сам называл это нашим «дружелюбным концлагерем», написал, что не представлял себе, что в 100 километрах от Москвы можно устроить такое место. Ну так такое место можно устроить и в центре Москвы.
Такие места бывали и в подвалах Лубянки и неподалеку оттуда в разных домах, которые известны историкам, которые делают проект, между прочим, который называется: «Это прямо здесь. Топография террора». Да, мы ходим мимо и не знаем, что здесь, может быть, во дворе или в подвале этого дома. Или мы едем по прекрасным маленьким городкам Владимирской области и не знаем, что там происходит, как это устроено за стенами. Владимир вообще традиционно был таким специальным местом. Достаточно вспомнить Владимирский централ, который до сих пор существует, функционирует, но, правда, для других целей.
Так что понятно, что это как раз не удивительно, что это совсем рядом с нами. Проблема заключается с пребыванием Обвального в этом пыточном лагере в том, что он там пребывает незаконно.
Вот мы ставим сами над собой эксперимент сегодня. Мы сами за собой должны в этой ситуации последить и посмотреть, как это будет с нами происходить: как мы будем постепенно смиряться с этим фактом, как мы будем постепенно привыкать к нему, забывать про то, что в точности произошло. Есть уголовное дело, которое было фальсифицировано в отношении Обвального и его брата. Это уголовное дело и суд по этому уголовному делу подробно разобран ЕСПЧ и этот приговор признан незаконным. Не потому, что была нарушена какая-то процедура (она там была нарушена), не потому, что были нарушены права обвиняемого в том, что касается выступлений свидетелей, разного рода ходатайств в суде и так далее (права были нарушены, свидетелей не допускали, ходатайства в суде отвергали и так далее). Но вопрос даже не в этом. Вопрос в том, как заявил ЕСПЧ, что эти люди — братья Обвальные — получили приговор за деятельность, неотличимую, как было написано в определении ЕСПЧ, от обычного предпринимательства. И в целом этот приговор был признан неправосудным, признан беззаконным...»


2
Предупреждение от Роскомнадзора не заставило себя долго ждать. Прислали его вечером в пятницу и первые два дня для подготовки ответа придутся на выходные. В Предупреждении свалили всё в кучу: от Путин-убийца до пыточного лагеря. «Горное Эхо» обвиняли ни много ни мало в экстремизме и подстрекательстве, во лжи и клевете. Всего набрали больше двух десятков примеров из эфира и подкастов с припиской «и многие другие». Надо полагать, выкатят ещё и штрафы. Выбора нет, станцию надо чистить, или её почистят власти. Венецкий позвонил айтишникам и начал диктовать, к чьим подкастам следует немедленно закрыть доступ, затем вышел в приёмную и дал указание Светочке, чтобы собрала народ на срочное совещание.
Все собрались так быстро, будто стояли в коридоре и только ждали, когда их позовут. В общих чертах все представляли, ради чего собраны. Венецкий держал в руках документ от Роскомнадзора.
- Не буду повторять Гоголя, - начал Кирилл, после того, как все расселись, - но очень похоже. Вот, послушайте. «В соответствии со статьёй шестнадцать Закона о СМИ, регулирующей порядок прекращения деятельности СМИ...». Нет, вы послушайте — прекращения деятельности! Они собрали всё! Борис, слышишь? Всё! И половина — твоя или под твоим руководством! Мы тридцать лет работали и теперь всё по твоей прихоти коту под хвост?
- Вы, Кирилл Алексеевич, - совершенно спокойно ответил Замниборщ, - на себя посмотрите. Хотели бы что-то исправить, что-то запретить, уже давно сами исправили, запретили, нашли источники. Я давно сказал, что Магнит — Ваша личная забота. А Вы, Кирилл Алексеевич, до настоящего времени не знаете, какого цвета там двери. Не вызывают, видите ли! Если в дверь не стучать, они и не откроются. Я работал с теми, кто нам приносил доходы, многие из них Ваши друзья или хорошие знакомые — домами дружите. Ну так раздружились бы, что ли? Пример принципиальности нам показали. Делай, как я, а не делай, как я сказал. Где деньги, Главред? Он же Генеральный директор холдинга. Я говорил несколько раньше, Кирилл Алексеевич, что Вы стараетесь угодить и нашим, и вашим. В результате такой политики имеем ни нашим, ни вашим. А кстати, Кирилл Алексеевич, ваши это кто? Мы могли раскрутить тему Лисицына в большую кучу стодолларовых бумажек, нас бы, как обычно, цитировали, на нас ссылались, а денежки капали. Но Вы, именно Вы, господин Генеральный директор, предложили путь, который привёл к исчезновению смерти Лисицына не только из топов, а вообще из ленты! И денежки наши тю-тю.
- У Вас, Борис Петрович, - в тон ответил Борщу Венецкий, - либо сердца нет совсем, что допустимо для журналиста, либо мозгов, что совершенно недопустимо. Помните дело НТВ? Пришёл новый хозяин, вычистил всю братию, которая считала себя незаменимыми журналистами, лицом и совестью российского масс-медиа. И что? Никто не поддержал их серьёзно ни словом, ни долларом, рублей тогда, как мы помним, ещё не существовало. Журналисты разбежались кто куда: одни стали рвать за власть так, что комиссары позавидовали бы, другие плюются из-за бугра. Перед нами стоит угроза ликвидации, а Вы, милостивый государь, бодаться со мной вздумали. Мне кажется, батенька, война началась и нам, чтобы не быть поставленными к стенке в качестве предателей и провокаторов, следует хотя бы прекратить нападать на власть и оскорблять её. А ю андерстенд ми**? Если по-русски непонятно.
 
 
- Но мы не предатели, - воскликнул Замниборщ, - мы за страну, мы против кровавого режима!
- Как пафосно, Борис! Для расстрельного наряда будет очень убедительно. В общем, так: со всеми сбежавшими корреспондентами сообщения прекратить, связи разорвать, в эфир, на страницы не пускать ни под каким видом. Ни комментарии, ни мнения, на даже ссылки на них. С этой секунды! Никакой цензуры - просто у нас новая редакционная политика. Чем заполнить? - Венецкий взял карандаш и стал постукивать им по столу, переворачивая после каждого удара, - Борис, будешь выходить три раза со своими рассказами о еде под итальянскую музыку, можешь и о ней рассказать. Твоя программа о бородинском хлебе, о путешествии студента Бородина с молодым Менделеевым по Италии имела огромный успех.
- Я не понял про итальянскую музыку, - отозвался побледневший Замниборщ, - ты мне угрожаешь, Кирилл Алексеевич?
 
 
Все участники удивлённо повернулись в сторону Бориса. Им был непонятен внезапный переход на «ты», как, впрочем, и разговор на «вы» до этого. Угрозу тоже никто не увидел. Все знали о любви Замниборща к итальянской музыке, а также о потрясающих познаниях в вопросах еды.
 
 
- Батенька, - дружелюбно произнёс Венецкий, - я Вам предлагаю регулярную, выходящую три раза, можно и четыре, в сутки программу о еде. Надо заполнить выпадающие эфиры. А у тебя добротный, высококачественный продукт. Или взять, например, «Фальшивые песни» Джанни Моранди. Что здесь ты увидел угрожающего?! Ничего. Замечательный певец, эпоха в мировой эстраде. Но если ты, рассказывая о баварских колбасках, скажешь что-нибудь двусмысленное, то, что власть воспримет, как попытку её оскорбить — я тебя задушу своими руками. Выбирая между «Эхом» и тобой выберу «Эхо». Вот это точно можешь воспринимать как угрозу. Всех касается!


3
«Вчера в городке Сен-Жером канадской провинции Квебек найдены мёртвыми муж и жена Сергачёвы в доме, который они арендовали. По сообщению местной полиции на месте были обнаружены шприцы, предметы и следы, которые могут свидетельствовать о том, что погибшие были наркоманами. Полиция уверена, что наиболее вероятной причиной смерти является передозировка. Соседи практически ничего рассказать не могут, так как семья недавно появилась в городе и ни с кем не успела ни подружиться, ни поссориться. Как удалось выяснить журналистам, это те самые Сергачёвы, которые были осведомителями антидопингового Агенства. Неназванный источник в самой ВАДА сообщил, что Агенство не сотрудничает с Сергачёвыми уже полтора года. К другим новостям...»
 
 
- Скажите, Кирлексеич, - сказал Гольдберг, протягивая Кириллу чашку с чаем, - Вы уверены, что удержите «Эхо»? И будете ли Вы драться за него, а заодно и за нас?
- Вы точно не еврей, Артур Исакович, на чае не экономите, - вместо ответа сказал Венецкий, вдыхая аромат, Гольдберг согласно кивал, - буду, конечно, костьми лягу.
- Не стОит, голубчик, костьми ложиться. Думаю, что без поддержки, а её нет и не предвидится, Вам не победить. Газпром в своё время избрал неправильную стратегию и проиграл редакции «Эха», вы остались у руля, политика сохранилась. Хотя можно предположить, что Газпром и не собирался выигрывать. Здесь, как мне представляется, поступят иначе. Как бы поступил я? Вам интересно моё мнение, голубчик, Кирлексеич?
- Конечно, Артур Исакович, - Кирилл сделал глоток и прикрыл глаза.
- Они, в отличие от Газпрома, не платят сейчас. Почти наверняка Вам по телефону сообщили, что они купили холдинг для извлечения прибыли, я именно так и сказал бы. Для получения прибыли, а не для дополнительных затрат — затрат, как известно всегда хватает и все они лишние. Вы знакомы с функционально-стоимостным анализом? Там считается, что все, абсолютно все затраты являются лишними. Но я отвлёкся. Моя задача была бы в этих условиях сформировать задолженность «Эха» по самым разным основаниям: перед электриками, за тепло и воду, за аренду здания — Вы ведь так и не выкупили здание, как я Вам советовал, - авторам за публикации в журнале, за сам журнал, а потом пришёл бы к Вам, голубчик, с этими счетами. Газпром не мог заставить Вас продать марку за большие деньги, а эти предложат отдать за небольшую, чисто символическую плату «Эхо» и остаться в своём доме с некоторым количеством накоплений или отберут всё, если Вы не согласитесь, в оплату по долгам, которые сами же и спровоцировали.
 
 
Венецкий подумал, что он и сам поступил бы так же в сходных условиях, но не хотелось думать, что это будет проделано с ним. Типовая проблема должна решаться типовым инструментарием. Был выбор в своё время: выкупить здание редакции или купить дом себе. Победила жена. И дело было всего в один год разницы! Было бы здание редакции в собственности и дом купили! Но на следующий год. Для женщины это равноценно «никогда». Дошло почти до развода, а сейчас и не помнит. Возможно он и успел бы предпринять какие-либо меры для предотвращения роста задолженности, но в самое горячее время его не было в Москве. Ладно, в любой ситуации есть два вида деятельности: первый — ничего не делать, как при беременности, авось рассосётся; второй — делать хоть что-нибудь. Можно попробовать понравиться новым хозяевам.
 
 
- Что скажете про Сен-Жером, Артур Исакович? Как-то незаметно мрут наши враги, а вражеская пропаганда молчит. Казалось бы, вот он пример кремлёвского террора — ан нет, тишина.
- Представляете, голубчик, если наши по-настоящему стали уничтожать нежелательные элементы? Страшно же, могут придти за кем угодно, как пришли за Яндарбиевым в Катар. А до этого, ещё в восьмидесятых годах прошлого, можно сказать тысячелетия, в Бейруте прислали одному радикальному шейху тестикулы его родного внука в коробочке из-под торта. Захваченных местными террористами наших четырёх дипломатов сразу отпустили и с тех пор не трогают. Все разведки друг друга знают и стараются не встречаться на кривой дорожке. Тут что? Передозировка, что говорить? А нам можно покопать, вытащить какие-либо фамилии из ЦРУ или МИ-6 и месячишко поливать их дерьмом за убийство невинных наших, пусть заблудившихся, людей. Цэрэушники подсадили на наркотики Сергачёвых, те говорили, что им подсовывали, а потом выбросили, как отработанный материал. Только надо подготовиться. Если хотите, Кирлексеич, есть у меня один знакомый.
- Странно, Ирина Яковлевна говорила, что денег на платежи нам хватит.
- Ира Шульман действительно так говорила, но знаете, как бывает? Ещё чайку? - Гольдберг поднялся, подошёл к Венецкому и долил в чашку с профилем японки на дне ароматную жидкость из фарфорового чайника с плетёной из рисовой соломы ручкой, а затем стал как-бы разыгрывать сценки, - Ирочка, можете нам пока не платить, мы всё понимаем, подождём — это одни, а по другому делу — Ирина Яковлевна этот платёж придержите, у меня сомнение, - Да тут всё чисто и понятно, — А мне непонятно, придержите, а по третьему — какой-нибудь дорогой проект, обещавший стать баснословно прибыльным. Помните, Кирлексеич, как сгорело Трансаэро? В три месяца! Ничего-ничего, а потом снежный ком. А всё потому, что им показалось возможным накупить кучу самолётов. Так знакомого спросить?
- Спросите, Артур Исакович.


4


От разговора со знакомым Гольдберга, назвавшегося Александром и сразу сказавшему, что это не его имя, у Венецкого осталось стойкое впечатление, что встреча была не случайной. Александр не говорил о вещах, которые знал бы только Кирилл, этого не было, но у него тут же находились ответы на вопросы, бумаги или ссылки на страницы, где Венецкий мог найти подтверждения сведений, которыми с ним делились.
По Сергачёвым Александр передал целую папку документов, где помимо прямых сведений, были адреса, имена, названия организаций и людей, которые могли что-то рассказать, подтвердить. Были перечислены несколько офицеров, точное наименование отделов, в которых они служили, звания и наименование должностей. Можно было, запомнив содержание папки, ехать в Канаду с пустыми руками и провести эффективную расследовательскую работу.
 
 
В конце беседы Александр рассказал об имеющихся сведениях подготовки покушения на российского оппозиционера Игната Поломаря, сбежавшего несколько лет назад на Украину. Здесь его обвиняли в воровстве шестисот тысяч долларов. Ему вменялась в вину существенное и явно необоснованное завышение стоимости лекций, прочитанных ряду руководителей. А деньги выделялись из бюджета! Бюджет требует отчёта.
Будет ли это отравление, взрыв или расстрел прямо на улице — неизвестно. Можно предположить, размышлял Кирилл, что и это известно, но открыть это знание, значит засветить источник.
 
 
Александр просил предупредить оппозиционера об опасности и убедить уехать в любую страну. Хочет вернуться на Родину — не вопрос, но посидеть пару лет придётся, выйдет по УДО, обвинения с него снимать никто не будет, сейчас это не модно. Но потом будет чист и будет жить. Бокова здесь удалось защитить, там такую операцию никто даже не рассматривает.
 
 
Со временем их, сбежавших, всех перебьют отмороженные уроды, удирать им надо, вплоть до без штанов. Многие из них сами уроды и спасать их, значит убивать невинных, тем не менее, есть мнение делиться информацией. Затем Александр как бы подытожил: выбор расположен между тем, что придётся посидеть на Родине и потом жить или не сидеть за преступление, но быть убитым. Спасать их никто не будет.


5


Вексель – это долговая ценная бумага, дающая право на получение денег от одной стороны другой, в установленные сроки, либо по требованию. Цены нет этому изобретению человечества! Вексель можно выписать, если, например. денег на сделку не хватает, но очень надо, а можно и просто так. Вот просто так! «От сего 14 октября 1871 года, через шесть месяцев по сему моему векселю повинен я заплатить в Москве Московскому первой гильдии купцу Павлу Поликарповичу Козлову или кому он прикажет серебром Шестьсот рублей, которые я от него получил товарами сполна. Московский второй гильдии купец Александр Павлович...»
В своё время Венецкий выпустил кучу векселей в оплату ремонтных работ, новую сигнализацию устанавливали, даже с рядом авторов расплатился таким образом. Среди этой кучи было порядка десятка векселей, которые в результате индоссамента, то есть передаче прав требования, записываемого на обратной стороне, осели в нескольких неприметных фирмах. Общая сумма составляла не бог весть что, но миллиона на четыре долларов тянула - на скромную квартиру едва хватит. На войне, как известно, бабка, и поросёночек Божий дар. А человек или организация, предъявившая вексель к оплате, никаким боком не имеет отношения к «Эху»! Слава векселю! Теперь пришла пора расплатиться по ним.
Кирилл гордился своей операцией с векселями, прочитал огромное количество литературы и когда делился с Шульман своими познаниями, объясняя ей те или иные особенности или опасности работы с ними, Ирина Яковлевна уважительно кивала, признавая в нём профессионала. А то как же — он отличал простой вексель от переводного!
Для холдинга, ворочавшего многими сотнями миллионов это был комариный укус, дело не заключалось в нанесении ущерба, Венецкий воспринимал это в качестве выходного пособия, мирового соглашения, продажей наследства бабушки и отъезда из родной деревни. Можно было гордо хлопнуть дверью и отказаться от подачки в два миллиона рублей. Нет, пожалуй, не стоит отказываться, чтобы не привлекать внимания.
Забрав остатки наличных из архива, Кирилл отправил сигналы по адресам для активации работы по оплате векселей.


6


- Привет, Кирилл, - произнёс мужчина в окне Вотцапа, - давненько не видел. Как сам?
- Здравствуй, Игнат, - Венецкий помахал изображению в смартфоне рукой, - живём, с врагами боремся. Враги, кругом одни враги, всё подслушивают, подсматривают, куда от них деваться?
- Да, согласен с тобой. Если ты не против, я пойду на прогулку, здоровье подкреплю и перезвоню тебе позже.
 
 
Поломарь сделал жест, показывающий, что говорить не может, Кирилл понимающе кивнул. Они пользовались таким приёмом раньше, когда Игнат ещё не уезжал.
 
 
- Это я, - через некоторое время прозвучало в Телеграм'е Венецкого, - говори.
- На прошлой неделе ты участвовал в одной программе и показал себя очень активным противником Путина. Ты это сам придумал или кто-то посоветовал? Когда готовят грязную провокацию, так и делают. Тебя хотят ликвидировать местные. Каким образом, не знаю. Уезжай, как можно скорее.
- Куда?!
- Да хоть куда, можно домой.
- Меня посадят!
- Посадят. Через годик выйдешь и будешь жить. А там кирдык тебе. Тебе напомнить пару случаев?
- Ага. Нет, я...
 
 
Связь стала неустойчивой, затем произошло разъединение.




«...Тревожная ночь, потому что мы убедились, что Алексея Обвального решили всё-таки, видимо, угробить в колонии. Мы и до этого не сомневались, но оставалась надежда, что уж так нагло этого делать не будут.
Конечно, нужно его любой ценой избавить, по крайней мере, от пыток. То есть гарантировать ему лечение и прекратить пытку бессонницей. Есть слух, что ФСИНу поступило распоряжение (не знаю, от кого — ну как я могу знать, от кого? Мы можем лишь догадываться, от кого): сделайте так, чтобы он пожалел, что выжил. Судя по всему, они реализуют эту программу.
 
 
Я думаю, что первое, с чего должна начинаться Россия будущего — это масштабная реформа пенитенциарной системы. Не может тюрьма быть главной скрепой общества. Не может страх тюрьмы быть единственным стимулом вести себя по-человечески. Или иногда не по-человечески, то есть постоянно прогибаться. Не может Россия быть тюрьмой. Это неправильно. Это позорно. Это для великой русской культуры тягчайшее оскорбление, плевок.
 
 
Поэтому все, кто может что-то сделать, должны, безусловно, добиваться человеческих условий для Алексея Обвального, а по максимуму, очевидно, его освобождения. Потому что он в зоне находится незаконно, и всё, что делают с ним — незаконно.
 
 
Но они, видимо, решили с иллюзией закона проститься и просто давить...»
 
 
Венецкий вздохнул от бессилия: не сказал, что таких, как Боков, тоже надо ограничивать и вот пожалуйста - имеем такой эфир. Его власть поймала на краю пропасти, спасла — ни спасибо, ни здрасьте, как будто так и надо. А он ещё надеялся, что убедит Бориса!
 
 
Лента принесла «Молнию»: «Сегодня утром на Оболонской набережной близ Activ Park в Киеве был сбит проезжающей легковушкой известный российский оппозиционер Игнат Поломарь. Приехавшая по вызову бригада Скорой помощи констатировала смерть от травм, не совместимых с жизнью. Недавно Игнат Поломарь выступил на украинском телевидении с довольно резкой критикой кремлёвских властей по вопросу содержания в тюрьме Алексея Обвального и потребовал его немедленного освобождения. Существует мнение, что это может быть местью Путина опальному политику...»
 
 
Не смог... Не смог... Не смог... Венецкий сидел за столом, обхватив голову руками, в которой тактом пульса стучало «Не смог». И его самого так однажды смогут? Его-то за что? Женьке и Ганику решил не звонить. Если у них в голове, кроме ненависти, есть и мозги — поймут сами. А на нет и суда нет.


7


- Здравствуйте, Кирилл Алексеевич, - произнёс высокий крепкий мужчина, протягивая руку, - меня зовут Леонид Андреевич Прокопьев, я из Магнита. Мы Вас ждали, ждали а потом решили, чего ждать? Лучше самим заявиться. Спасибо, - обернулся он к Светочке, которая ввела гостей в кабинет. Она вышла и закрыла дверь.
С Прокопьевым вошли пять человек: трое мужчин и две женщины. Леонид Андреевич по очереди представил их всех Венецкому. Когда все расселись за столом — Кирилл на своём законном месте, остальные вокруг стола для совещаний, - Леонид Андреевич раскрыл папку и положил её перед Венецким.
- Здесь, Кирилл Алексеевич, долги «Эха», думаю Вы в курсе. В целом, нас вполне устраивает положение организации, хотя есть и вопросы, думаю в процессе ответы будут даны. Есть просроченные почему-то платежи, векселя, имеющие бронзовый***, так сказать, оттенок. В общем, мы немного поговорим, потом Вы пригласите руксостав и начнём.


_____
* этот конструкт принадлежит автору. Ни сами журналисты, ни их гости так изъясняться не могут. Читатели могут в этом убедиться, послушав любую радиостанцию, посмотрев любой телеканал, прочитав любую общероссийскую газету — там ничего подобного нет.
** (с англ. Кириллицей) Вы меня понимаете?
*** Бронзовые векселя - это векселя, не имеющие экономического или правового основания, предназначенные либо для их учета и получения денег в банке, либо для искусственного увеличения долгов банкрота с целью создания фиктивных кредиторов.

© Copyright: Валерий Куракулов, 2021

Регистрационный номер №0492398

от 12 апреля 2021

[Скрыть] Регистрационный номер 0492398 выдан для произведения:
Глава 5 Исправление.
Даже кавычки - совпадение.


1


Инесса ушла пресс-секретарём в новую Эко-систему на базе Банка. О своей зарплате там она сказала, что её можно будет посмотреть через налоговую декларацию, которую она теперь обязана публиковать. Это будет только через год. Зильберман, в отличие от других, ушла по-хорошему. Она оставила два долгосрочных договора: один с «БайкалБигДейта», а другой с «Алросой».
«... современный контент для эндъюзеров представляет собой аддитивный процесс генерации фейков и хайпа..»*, - Венецкий поморщился, как от зубной боли, услышав девичью речь из эфира. Точно подмешивали, или ещё что-то делали, зубную боль нельзя придумать. А ведь она говорила правильные вещи! Только язык неправильный.
 
 
«... Крым, разумеется наш, - вещал в программе с Марией Графской Олег Квашин, - но тут такое дело: либо ты агонизируешь с Украиной, либо приходит кто-то из Москвы и вырубает твой вишнёвый сад в Фаросе».
Венецкий чертыхнулся, с Бориской надо решать, все поняли, кроме него, что Квашин нежелателен в эфире. Власти довольно чётко дали понять, что не намерены терпеть откровенно пятую колонну, а Замниборщ как специально провоцирует их. За прошлую неделю вынесли два предупреждения «Ливню», скорее всего его, если и не закроют насовсем, то сделают так, что опасно будет даже здороваться с их сотрудниками. Казалось бы дан ясный сигнал: посиди, помолчи, поговори о вкусной и здоровой пище, что у тебя замечательно получается, но нет, неймётся. Замниборщ полез в эфир и понёс, понёс...
 
 
«...Прежде всего, это история с Обвальным, которая никуда не делась. Он сидит в пыточном лагере, во всяком случае, таковы отзывы тех людей, которые в нем бывали, что это специальное такое пыточное место. Сам называл это нашим «дружелюбным концлагерем», написал, что не представлял себе, что в 100 километрах от Москвы можно устроить такое место. Ну так такое место можно устроить и в центре Москвы.
Такие места бывали и в подвалах Лубянки и неподалеку оттуда в разных домах, которые известны историкам, которые делают проект, между прочим, который называется: «Это прямо здесь. Топография террора». Да, мы ходим мимо и не знаем, что здесь, может быть, во дворе или в подвале этого дома. Или мы едем по прекрасным маленьким городкам Владимирской области и не знаем, что там происходит, как это устроено за стенами. Владимир вообще традиционно был таким специальным местом. Достаточно вспомнить Владимирский централ, который до сих пор существует, функционирует, но, правда, для других целей.
Так что понятно, что это как раз не удивительно, что это совсем рядом с нами. Проблема заключается с пребыванием Обвального в этом пыточном лагере в том, что он там пребывает незаконно.
Вот мы ставим сами над собой эксперимент сегодня. Мы сами за собой должны в этой ситуации последить и посмотреть, как это будет с нами происходить: как мы будем постепенно смиряться с этим фактом, как мы будем постепенно привыкать к нему, забывать про то, что в точности произошло. Есть уголовное дело, которое было фальсифицировано в отношении Обвального и его брата. Это уголовное дело и суд по этому уголовному делу подробно разобран ЕСПЧ и этот приговор признан незаконным. Не потому, что была нарушена какая-то процедура (она там была нарушена), не потому, что были нарушены права обвиняемого в том, что касается выступлений свидетелей, разного рода ходатайств в суде и так далее (права были нарушены, свидетелей не допускали, ходатайства в суде отвергали и так далее). Но вопрос даже не в этом. Вопрос в том, как заявил ЕСПЧ, что эти люди — братья Обвальные — получили приговор за деятельность, неотличимую, как было написано в определении ЕСПЧ, от обычного предпринимательства. И в целом этот приговор был признан неправосудным, признан беззаконным...»


2
Предупреждение от Роскомнадзора не заставило себя долго ждать. Прислали его вечером в пятницу и первые два дня для подготовки ответа придутся на выходные. В Предупреждении свалили всё в кучу: от Путин-убийца до пыточного лагеря. «Горное Эхо» обвиняли ни много ни мало в экстремизме и подстрекательстве, во лжи и клевете. Всего набрали больше двух десятков примеров из эфира и подкастов с припиской «и многие другие». Надо полагать, выкатят ещё и штрафы. Выбора нет, станцию надо чистить, или её почистят власти. Венецкий позвонил айтишникам и начал диктовать, к чьим подкастам следует немедленно закрыть доступ, затем вышел в приёмную и дал указание Светочке, чтобы собрала народ на срочное совещание.
Все собрались так быстро, будто стояли в коридоре и только ждали, когда их позовут. В общих чертах все представляли, ради чего собраны. Венецкий держал в руках документ от Роскомнадзора.
- Не буду повторять Гоголя, - начал Кирилл, после того, как все расселись, - но очень похоже. Вот, послушайте. «В соответствии со статьёй шестнадцать Закона о СМИ, регулирующей порядок прекращения деятельности СМИ...». Нет, вы послушайте — прекращения деятельности! Они собрали всё! Борис, слышишь? Всё! И половина — твоя или под твоим руководством! Мы тридцать лет работали и теперь всё по твоей прихоти коту под хвост?
- Вы, Кирилл Алексеевич, - совершенно спокойно ответил Замниборщ, - на себя посмотрите. Хотели бы что-то исправить, что-то запретить, уже давно сами исправили, запретили, нашли источники. Я давно сказал, что Магнит — Ваша личная забота. А Вы, Кирилл Алексеевич, до настоящего времени не знаете, какого цвета там двери. Не вызывают, видите ли! Если в дверь не стучать, они и не откроются. Я работал с теми, кто нам приносил доходы, многие из них Ваши друзья или хорошие знакомые — домами дружите. Ну так раздружились бы, что ли? Пример принципиальности нам показали. Делай, как я, а не делай, как я сказал. Где деньги, Главред? Он же Генеральный директор холдинга. Я говорил несколько раньше, Кирилл Алексеевич, что Вы стараетесь угодить и нашим, и вашим. В результате такой политики имеем ни нашим, ни вашим. А кстати, Кирилл Алексеевич, ваши это кто? Мы могли раскрутить тему Лисицына в большую кучу стодолларовых бумажек, нас бы, как обычно, цитировали, на нас ссылались, а денежки капали. Но Вы, именно Вы, господин Генеральный директор, предложили путь, который привёл к исчезновению смерти Лисицына не только из топов, а вообще из ленты! И денежки наши тю-тю.
- У Вас, Борис Петрович, - в тон ответил Борщу Венецкий, - либо сердца нет совсем, что допустимо для журналиста, либо мозгов, что совершенно недопустимо. Помните дело НТВ? Пришёл новый хозяин, вычистил всю братию, которая считала себя незаменимыми журналистами, лицом и совестью российского масс-медиа. И что? Никто не поддержал их серьёзно ни словом, ни долларом, рублей тогда, как мы помним, ещё не существовало. Журналисты разбежались кто куда: одни стали рвать за власть так, что комиссары позавидовали бы, другие плюются из-за бугра. Перед нами стоит угроза ликвидации, а Вы, милостивый государь, бодаться со мной вздумали. Мне кажется, батенька, война началась и нам, чтобы не быть поставленными к стенке в качестве предателей и провокаторов, следует хотя бы прекратить нападать на власть и оскорблять её. А ю андерстенд ми**? Если по-русски непонятно.
 
 
- Но мы не предатели, - воскликнул Замниборщ, - мы за страну, мы против кровавого режима!
- Как пафосно, Борис! Для расстрельного наряда будет очень убедительно. В общем, так: со всеми сбежавшими корреспондентами сообщения прекратить, связи разорвать, в эфир, на страницы не пускать ни под каким видом. Ни комментарии, ни мнения, на даже ссылки на них. С этой секунды! Никакой цензуры - просто у нас новая редакционная политика. Чем заполнить? - Венецкий взял карандаш и стал постукивать им по столу, переворачивая после каждого удара, - Борис, будешь выходить три раза со своими рассказами о еде под итальянскую музыку, можешь и о ней рассказать. Твоя программа о бородинском хлебе, о путешествии студента Бородина с молодым Менделеевым по Италии имела огромный успех.
- Я не понял про итальянскую музыку, - отозвался побледневший Замниборщ, - ты мне угрожаешь, Кирилл Алексеевич?
 
 
Все участники удивлённо повернулись в сторону Бориса. Им был непонятен внезапный переход на «ты», как, впрочем, и разговор на «вы» до этого. Угрозу тоже никто не увидел. Все знали о любви Замниборща к итальянской музыке, а также о потрясающих познаниях в вопросах еды.
 
 
- Батенька, - дружелюбно произнёс Венецкий, - я Вам предлагаю регулярную, выходящую три раза, можно и четыре, в сутки программу о еде. Надо заполнить выпадающие эфиры. А у тебя добротный, высококачественный продукт. Или взять, например, «Фальшивые песни» Джанни Моранди. Что здесь ты увидел угрожающего?! Ничего. Замечательный певец, эпоха в мировой эстраде. Но если ты, рассказывая о баварских колбасках, скажешь что-нибудь двусмысленное, то, что власть воспримет, как попытку её оскорбить — я тебя задушу своими руками. Выбирая между «Эхом» и тобой выберу «Эхо». Вот это точно можешь воспринимать как угрозу. Всех касается!


3
«Вчера в городке Сен-Жером канадской провинции Квебек найдены мёртвыми муж и жена Сергачёвы в доме, который они арендовали. По сообщению местной полиции на месте были обнаружены шприцы, предметы и следы, которые могут свидетельствовать о том, что погибшие были наркоманами. Полиция уверена, что наиболее вероятной причиной смерти является передозировка. Соседи практически ничего рассказать не могут, так как семья недавно появилась в городе и ни с кем не успела ни подружиться, ни поссориться. Как удалось выяснить журналистам, это те самые Сергачёвы, которые были осведомителями антидопингового Агенства. Неназванный источник в самой ВАДА сообщил, что Агенство не сотрудничает с Сергачёвыми уже полтора года. К другим новостям...»
 
 
- Скажите, Кирлексеич, - сказал Гольдберг, протягивая Кириллу чашку с чаем, - Вы уверены, что удержите «Эхо»? И будете ли Вы драться за него, а заодно и за нас?
- Вы точно не еврей, Артур Исакович, на чае не экономите, - вместо ответа сказал Венецкий, вдыхая аромат, Гольдберг согласно кивал, - буду, конечно, костьми лягу.
- Не стОит, голубчик, костьми ложиться. Думаю, что без поддержки, а её нет и не предвидится, Вам не победить. Газпром в своё время избрал неправильную стратегию и проиграл редакции «Эха», вы остались у руля, политика сохранилась. Хотя можно предположить, что Газпром и не собирался выигрывать. Здесь, как мне представляется, поступят иначе. Как бы поступил я? Вам интересно моё мнение, голубчик, Кирлексеич?
- Конечно, Артур Исакович, - Кирилл сделал глоток и прикрыл глаза.
- Они, в отличие от Газпрома, не платят сейчас. Почти наверняка Вам по телефону сообщили, что они купили холдинг для извлечения прибыли, я именно так и сказал бы. Для получения прибыли, а не для дополнительных затрат — затрат, как известно всегда хватает и все они лишние. Вы знакомы с функционально-стоимостным анализом? Там считается, что все, абсолютно все затраты являются лишними. Но я отвлёкся. Моя задача была бы в этих условиях сформировать задолженность «Эха» по самым разным основаниям: перед электриками, за тепло и воду, за аренду здания — Вы ведь так и не выкупили здание, как я Вам советовал, - авторам за публикации в журнале, за сам журнал, а потом пришёл бы к Вам, голубчик, с этими счетами. Газпром не мог заставить Вас продать марку за большие деньги, а эти предложат отдать за небольшую, чисто символическую плату «Эхо» и остаться в своём доме с некоторым количеством накоплений или отберут всё, если Вы не согласитесь, в оплату по долгам, которые сами же и спровоцировали.
 
 
Венецкий подумал, что он и сам поступил бы так же в сходных условиях, но не хотелось думать, что это будет проделано с ним. Типовая проблема должна решаться типовым инструментарием. Был выбор в своё время: выкупить здание редакции или купить дом себе. Победила жена. И дело было всего в один год разницы! Было бы здание редакции в собственности и дом купили! Но на следующий год. Для женщины это равноценно «никогда». Дошло почти до развода, а сейчас и не помнит. Возможно он и успел бы предпринять какие-либо меры для предотвращения роста задолженности, но в самое горячее время его не было в Москве. Ладно, в любой ситуации есть два вида деятельности: первый — ничего не делать, как при беременности, авось рассосётся; второй — делать хоть что-нибудь. Можно попробовать понравиться новым хозяевам.
 
 
- Что скажете про Сен-Жером, Артур Исакович? Как-то незаметно мрут наши враги, а вражеская пропаганда молчит. Казалось бы, вот он пример кремлёвского террора — ан нет, тишина.
- Представляете, голубчик, если наши по-настоящему стали уничтожать нежелательные элементы? Страшно же, могут придти за кем угодно, как пришли за Яндарбиевым в Катар. А до этого, ещё в восьмидесятых годах прошлого, можно сказать тысячелетия, в Бейруте прислали одному радикальному шейху тестикулы его родного внука в коробочке из-под торта. Захваченных местными террористами наших четырёх дипломатов сразу отпустили и с тех пор не трогают. Все разведки друг друга знают и стараются не встречаться на кривой дорожке. Тут что? Передозировка, что говорить? А нам можно покопать, вытащить какие-либо фамилии из ЦРУ или МИ-6 и месячишко поливать их дерьмом за убийство невинных наших, пусть заблудившихся, людей. Цэрэушники подсадили на наркотики Сергачёвых, те говорили, что им подсовывали, а потом выбросили, как отработанный материал. Только надо подготовиться. Если хотите, Кирлексеич, есть у меня один знакомый.
- Странно, Ирина Яковлевна говорила, что денег на платежи нам хватит.
- Ира Шульман действительно так говорила, но знаете, как бывает? Ещё чайку? - Гольдберг поднялся, подошёл к Венецкому и долил в чашку с профилем японки на дне ароматную жидкость из фарфорового чайника с плетёной из рисовой соломы ручкой, а затем стал как-бы разыгрывать сценки, - Ирочка, можете нам пока не платить, мы всё понимаем, подождём — это одни, а по другому делу — Ирина Яковлевна этот платёж придержите, у меня сомнение, - Да тут всё чисто и понятно, — А мне непонятно, придержите, а по третьему — какой-нибудь дорогой проект, обещавший стать баснословно прибыльным. Помните, Кирлексеич, как сгорело Трансаэро? В три месяца! Ничего-ничего, а потом снежный ком. А всё потому, что им показалось возможным накупить кучу самолётов. Так знакомого спросить?
- Спросите, Артур Исакович.


4


От разговора со знакомым Гольдберга, назвавшегося Александром и сразу сказавшему, что это не его имя, у Венецкого осталось стойкое впечатление, что встреча была не случайной. Александр не говорил о вещах, которые знал бы только Кирилл, этого не было, но у него тут же находились ответы на вопросы, бумаги или ссылки на страницы, где Венецкий мог найти подтверждения сведений, которыми с ним делились.
По Сергачёвым Александр передал целую папку документов, где помимо прямых сведений, были адреса, имена, названия организаций и людей, которые могли что-то рассказать, подтвердить. Были перечислены несколько офицеров, точное наименование отделов, в которых они служили, звания и наименование должностей. Можно было, запомнив содержание папки, ехать в Канаду с пустыми руками и провести эффективную расследовательскую работу.
 
 
В конце беседы Александр рассказал об имеющихся сведениях подготовки покушения на российского оппозиционера Игната Поломаря, сбежавшего несколько лет назад на Украину. Здесь его обвиняли в воровстве шестисот тысяч долларов. Ему вменялась в вину существенное и явно необоснованное завышение стоимости лекций, прочитанных ряду руководителей. А деньги выделялись из бюджета! Бюджет требует отчёта.
Будет ли это отравление, взрыв или расстрел прямо на улице — неизвестно. Можно предположить, размышлял Кирилл, что и это известно, но открыть это знание, значит засветить источник.
 
 
Александр просил предупредить оппозиционера об опасности и убедить уехать в любую страну. Хочет вернуться на Родину — не вопрос, но посидеть пару лет придётся, выйдет по УДО, обвинения с него снимать никто не будет, сейчас это не модно. Но потом будет чист и будет жить. Бокова здесь удалось защитить, там такую операцию никто даже не рассматривает.
 
 
Со временем их, сбежавших, всех перебьют отмороженные уроды, удирать им надо, вплоть до без штанов. Многие из них сами уроды и спасать их, значит убивать невинных, тем не менее, есть мнение делиться информацией. Затем Александр как бы подытожил: выбор расположен между тем, что придётся посидеть на Родине и потом жить или не сидеть за преступление, но быть убитым. Спасать их никто не будет.


5


Вексель – это долговая ценная бумага, дающая право на получение денег от одной стороны другой, в установленные сроки, либо по требованию. Цены нет этому изобретению человечества! Вексель можно выписать, если, например. денег на сделку не хватает, но очень надо, а можно и просто так. Вот просто так! «От сего 14 октября 1871 года, через шесть месяцев по сему моему векселю повинен я заплатить в Москве Московскому первой гильдии купцу Павлу Поликарповичу Козлову или кому он прикажет серебром Шестьсот рублей, которые я от него получил товарами сполна. Московский второй гильдии купец Александр Павлович...»
В своё время Венецкий выпустил кучу векселей в оплату ремонтных работ, новую сигнализацию устанавливали, даже с рядом авторов расплатился таким образом. Среди этой кучи было порядка десятка векселей, которые в результате индоссамента, то есть передаче прав требования, записываемого на обратной стороне, осели в нескольких неприметных фирмах. Общая сумма составляла не бог весть что, но миллиона на четыре долларов тянула - на скромную квартиру едва хватит. На войне, как известно, бабка, и поросёночек Божий дар. А человек или организация, предъявившая вексель к оплате, никаким боком не имеет отношения к «Эху»! Слава векселю! Теперь пришла пора расплатиться по ним.
Кирилл гордился своей операцией с векселями, прочитал огромное количество литературы и когда делился с Шульман своими познаниями, объясняя ей те или иные особенности или опасности работы с ними, Ирина Яковлевна уважительно кивала, признавая в нём профессионала. А то как же — он отличал простой вексель от переводного!
Для холдинга, ворочавшего многими сотнями миллионов это был комариный укус, дело не заключалось в нанесении ущерба, Венецкий воспринимал это в качестве выходного пособия, мирового соглашения, продажей наследства бабушки и отъезда из родной деревни. Можно было гордо хлопнуть дверью и отказаться от подачки в два миллиона рублей. Нет, пожалуй, не стоит отказываться, чтобы не привлекать внимания.
Забрав остатки наличных из архива, Кирилл отправил сигналы по адресам для активации работы по оплате векселей.


6


- Привет, Кирилл, - произнёс мужчина в окне Вотцапа, - давненько не видел. Как сам?
- Здравствуй, Игнат, - Венецкий помахал изображению в смартфоне рукой, - живём, с врагами боремся. Враги, кругом одни враги, всё подслушивают, подсматривают, куда от них деваться?
- Да, согласен с тобой. Если ты не против, я пойду на прогулку, здоровье подкреплю и перезвоню тебе позже.
 
 
Поломарь сделал жест, показывающий, что говорить не может, Кирилл понимающе кивнул. Они пользовались таким приёмом раньше, когда Игнат ещё не уезжал.
 
 
- Это я, - через некоторое время прозвучало в Телеграм'е Венецкого, - говори.
- На прошлой неделе ты участвовал в одной программе и показал себя очень активным противником Путина. Ты это сам придумал или кто-то посоветовал? Когда готовят грязную провокацию, так и делают. Тебя хотят ликвидировать местные. Каким образом, не знаю. Уезжай, как можно скорее.
- Куда?!
- Да хоть куда, можно домой.
- Меня посадят!
- Посадят. Через годик выйдешь и будешь жить. А там кирдык тебе. Тебе напомнить пару случаев?
- Ага. Нет, я...
 
 
Связь стала неустойчивой, затем произошло разъединение.




«...Тревожная ночь, потому что мы убедились, что Алексея Обвального решили всё-таки, видимо, угробить в колонии. Мы и до этого не сомневались, но оставалась надежда, что уж так нагло этого делать не будут.
Конечно, нужно его любой ценой избавить, по крайней мере, от пыток. То есть гарантировать ему лечение и прекратить пытку бессонницей. Есть слух, что ФСИНу поступило распоряжение (не знаю, от кого — ну как я могу знать, от кого? Мы можем лишь догадываться, от кого): сделайте так, чтобы он пожалел, что выжил. Судя по всему, они реализуют эту программу.
 
 
Я думаю, что первое, с чего должна начинаться Россия будущего — это масштабная реформа пенитенциарной системы. Не может тюрьма быть главной скрепой общества. Не может страх тюрьмы быть единственным стимулом вести себя по-человечески. Или иногда не по-человечески, то есть постоянно прогибаться. Не может Россия быть тюрьмой. Это неправильно. Это позорно. Это для великой русской культуры тягчайшее оскорбление, плевок.
 
 
Поэтому все, кто может что-то сделать, должны, безусловно, добиваться человеческих условий для Алексея Обвального, а по максимуму, очевидно, его освобождения. Потому что он в зоне находится незаконно, и всё, что делают с ним — незаконно.
 
 
Но они, видимо, решили с иллюзией закона проститься и просто давить...»
 
 
Венецкий вздохнул от бессилия: не сказал, что таких, как Боков, тоже надо ограничивать и вот пожалуйста - имеем такой эфир. Его власть поймала на краю пропасти, спасла — ни спасибо, ни здрасьте, как будто так и надо. А он ещё надеялся, что убедит Бориса!
 
 
Лента принесла «Молнию»: «Сегодня утром на Оболонской набережной близ Activ Park в Киеве был сбит проезжающей легковушкой известный российский оппозиционер Игнат Поломарь. Приехавшая по вызову бригада Скорой помощи констатировала смерть от травм, не совместимых с жизнью. Недавно Игнат Поломарь выступил на украинском телевидении с довольно резкой критикой кремлёвских властей по вопросу содержания в тюрьме Алексея Обвального и потребовал его немедленного освобождения. Существует мнение, что это может быть местью Путина опальному политику...»
 
 
Не смог... Не смог... Не смог... Венецкий сидел за столом, обхватив голову руками, в которой тактом пульса стучало «Не смог». И его самого так однажды смогут? Его-то за что? Женьке и Ганику решил не звонить. Если у них в голове, кроме ненависти, есть и мозги — поймут сами. А на нет и суда нет.


7


- Здравствуйте, Кирилл Алексеевич, - произнёс высокий крепкий мужчина, протягивая руку, - меня зовут Леонид Андреевич Прокопьев, я из Магнита. Мы Вас ждали, ждали а потом решили, чего ждать? Лучше самим заявиться. Спасибо, - обернулся он к Светочке, которая ввела гостей в кабинет. Она вышла и закрыла дверь.
С Прокопьевым вошли пять человек: трое мужчин и две женщины. Леонид Андреевич по очереди представил их всех Венецкому. Когда все расселись за столом — Кирилл на своём законном месте, остальные вокруг стола для совещаний, - Леонид Андреевич раскрыл папку и положил её перед Венецким.
- Здесь, Кирилл Алексеевич, долги «Эха», думаю Вы в курсе. В целом, нас вполне устраивает положение организации, хотя есть и вопросы, думаю в процессе ответы будут даны. Есть просроченные почему-то платежи, векселя, имеющие бронзовый***, так сказать, оттенок. В общем, мы немного поговорим, потом Вы пригласите руксостав и начнём.


_____
* этот конструкт принадлежит автору. Ни сами журналисты, ни их гости так изъясняться не могут. Читатели могут в этом убедиться, послушав любую радиостанцию, посмотрев любой телеканал, прочитав любую общероссийскую газету — там ничего подобного нет.
** (с англ. Кириллицей) Вы меня понимаете?
*** Бронзовые векселя - это векселя, не имеющие экономического или правового основания, предназначенные либо для их учета и получения денег в банке, либо для искусственного увеличения долгов банкрота с целью создания фиктивных кредиторов.
 
Горное Эхо. Гл. 4 Исключения
Горное Эхо Гл. 6. Искупление
Рейтинг: +2 413 просмотров
Комментарии (4)
Нина Колганова # 6 мая 2021 в 20:47 +2
Валера, вот нашла возможность дочитать ГОРНОЕ ЭХО. Ты всё происходящее доходчиво раскладываешь по полочкам, поэтому полезно почитать твоё произведение. Ещё заметила, что в жизни нашего общества происходит по твоему плану. Улыбаюсь. Ты же раньше написал, разработал дорожную карту для всех инициатив, реализуемых в настоящее время.Ты провидец! Именно так ведут себя либерасты.))
Удачи, Валера.
Я же обещала прочитать все твои главы.Исполняю с большим интересом. super
Валерий Куракулов # 7 мая 2021 в 02:30 +1
Спасибо, Нина! Надеюсь, что у наших верхов тоже есть план))
man-s-cvetami-3
Татьяна Белая # 23 ноября 2021 в 20:12 +1
Валера, вот мне интересно стало, ты там у этого Венецкого под столом сидел что ли и все подслушивал? Откуда такие четкие познания их рассуждений. Или ты действительно провидец?! Но, по большому счету, все, что ты написал, печально. Какая-то безнадега охватывает. Честно скажу, я далеко не все поняла. Видимо, мозгов не хватило.
Валерий Куракулов # 24 ноября 2021 в 03:41 0
Тата, вчера Шойгу сказал, что десять американских стратегических бомбардировщиков отрабатывали ядерные удары по России, американцы приняли новый пакет санкций против российских судов, работающих на Северном потоке два. Согласно этому пакету, такие суда, ходящие под российским флагом(!) должны(!) быть арестованы, если зайдут в любой порт, да что там порт - в территориальные воды любого(!) европейского (не уверен, что только европейского) государства. Снаружи всё плохо. По Украине принято решение о всемерном её вооружении современными видами оружия. Будем ли мы воевать с украинскими русскими? Будем.
По поводу безнадёги, Тата: нам есть, чем воевать, чем защитить наши корабли в Балтийском море.
С пятой колонной пора разобраться - я с тобой солидарен.
Пы.Сы. Я под столом не сидел у Венецкого. Мне так ка-аца__
Спасибо, Тата!
snegovik