Помочь сайту
Поздравления
Футбольный бум. Глава 5.
10 сентября 2021 -
Сергей Стрункин
Квартира убитого футболиста Гвидонова Ахмета была просто наводнена людьми. Здесь были представители скорой помощи, криминального отдела, а также следственный отдел, представленный Александром Михайловичем Саботажевым и Павлом Уховым. По сути квартира убитого была микромиром, то есть миром в миниатюре. В комнате было довольно просторно: в углу стоял дорогой телевизор, рядом с ним стояла игровая приставка, в противоположной стороне стоял раздвижной диван, была небольшая стенка, заставленная различными коллекционными статуэтками и фигурками, еще была тумбочка и пара стульев. А в центре всего этого убранства лежало бездыханное тело молодого футболиста.
- Кто обнаружил тело? – спросил Саботажев у сержанта.
- Его подруга Бегова Мария.
- Где она сейчас?
- Мы отпустили ее домой, но приставили к ней охрану. Никуда она не сбежит. Женщине стало плохо, и я подумал, что жестоко держать ее здесь.
- Ладно. Пусть будет так. Но мне с ней нужно будет поговорить.
В это время криминалист Ахрик Григолава заканчивал свою работу. Он тщательно всматривался в горло убитого, качал головой.
- Что такое, Ахрик? Говори, не молчи!
- Похоже его отравили каким-то сильным и быстродействующим ядом.
- Каким же?
- Возможно, цианистым калием. Но утверждать на сто процентов до экспертизы я не могу.
- Это понятно. Но как старомодно! Как в детективах Агаты Кристи!
- Яд не устаревает и не теряет своего эффекта. Меняются только тенденции.
- Сколь он уже лежит здесь?
- По моей предварительной версии около пяти часов. Но опять же я не…
- Можешь утверждать на сто процентов до экспертизы!
- Именно!
В это время Паша окликнул Саботажева:
- Смотрите, Александр Михайлович! Опять латынь?!
Следователь подошел к дальней стене и увидел надпись:
«Fortunate, vim an non est extremum mensura. Permaneo obstinatus est interminor!»
- Что же это такое? Похоже у нас серийные убийства.
- Что значит эта надпись, Александр Михайлович?
- Я не знаю, но Ахрик сейчас переведет…
Криминалист подошел к стене, прочитал, почесал затылок, снова прочитал, потом что-то пробубнил себе под нос и, наконец, произнес торжественным тоном:
- Эта фраза переводится с латыни: «К счастью, насилие – не крайняя мера. Крайняя мера – шантаж!»
- Вот это да! – воскликнул Саботажев, - кто же является автором этого высказывания? Придется порыться тебе, Ахрик, в интернете…
- Не придется, Александр Михайлович, я и так знаю!
- Знаешь? Не томи!
- Автор этого высказывания – Доктор Хаус.
Выражение лица Саботажева выражало неподдельное удивление.
- Александр Михайлович, это главный герой сериала про… - хотел подсказать Паша.
- Я знаю кто это! Первая фраза о мести, принадлежащая персидскому поэту, а теперь фраза о шантаже персонажа из сериала. Блин! Да он играет с нами. Клянусь Богом – он доиграется!
- Убийства можно связать. Но что, если второй случай – это подражание. Мало ли таких случаев. А о гибели футболиста известно всем, СМИ постарались, люди знают почти все подробности. Вдруг, это какой-нибудь ученик-маньяк нашел своего учителя. - сказал Павел.
- Может быть, Паш! Но мне, кажется, что это один и тот же человек!
Саботажев, Павел и Татьяна собрались в ресторане, чтобы обговорить все нюансы предстоящей свадьбы. Александр Михайлович не был голоден и заказал кофе без сливок и сахара, Паша заказал овощной салат, а Татьяна всегда имела волчий аппетит и заказала суп, пюре, рыбу и десерт. Пока заказ несли Татьяна начала разговор о насущном:
- Александр Михайлович, когда дело раскроете? Свадьбу нельзя откладывать на неопределенный срок, а то… кто-нибудь из действующих лиц может передумать.
- Дело приобрело новый поворот, Таня. Ничего точно тебе сказать не могу. Но мы работаем с утра до ночи. А Пашу отпустить я не могу. Он ценный работник. В будущем будет великим следователем – это я точно знаю. Поверь моему опыту, у меня нюх на эти вещи…
- Такой же великий, как вы?
- Может даже лучше! Он молод, а уже занимается серьезными делами. К тому же он со мной может набраться неоценимого опыта, а он все схватывает на лету. Я в его возрасте был другим, учиться не хотел… потому набил немало шишек…
- Хватит говорить обо мне так, как будто меня здесь нет! – сказал Паша обиженно.
- Не обижайся, стажер!
- Да, стажер, - подтвердила Татьяна шутливым тоном, - набирайся опыта в расследовании – тебе это пригодится в семейной жизни!
- Очень смешно!
- Она дело говорит, Паш. Семейная жизнь – большое испытание. Помню как-то один лейтенант женился и на следующий день уволился…
- Ха-ха! – смеялась Татьяна, чуть не подавившись слюной, - поэтому Александр Михайлович и не женился!
- У меня другие причины были. Работа для меня все. Я этим живу. И днем, и ночью думаю, сопоставляю факты, веду допросы. Мне не до личной жизни…
В это время симпатичная официантка подала заказанный обед и недвусмысленно улыбнулась Саботажеву.
- Что это такое, Александр Михайлович? Вы опять?! Вы нам что-то не рассказываете о своей теневой стороне… - пошутил Ухов.
Паша и Татьяна засмеялись.
- Давайте есть! Хватит говорить глупости!
Вилки застучали по фарфоровым тарелкам.
Саботажев и Павел приехали на квартиру подруги отравленного футболиста Гвидонова. Мария встретила их в растрепанном виде, одетая в просторную рубашку и штаны, светлые волосы не имели какой-то определенной формы и торчали как попало, из зеленых, заплаканных глаз текла тушь.
- Вы Мария Бегова – подруга Ахмета Гвидонова?
- Да. Бывшая подруга бывшего футболиста.
- Я следователь Саботажев. Это мой помощник – Павел Ухов.
Стажер вышел на первый план и улыбнулся.
- Не вижу причин улыбаться, - сказала Мария не сильно обидевшись.
Александр Михайлович, задвинул легким движением руки Павла на задний план и начал допрос:
- Расскажите ту картину произошедшего, которую видели вы сами…
- Мы с Ахметом должны были встретиться утром. Он должен был заехать за мной. Сегодня у команды выходной, как и каждый день теперь после произошедшего на футболе. Так вот я долго его ждала, звонила на телефон, но он не отвечал. В итоге мне надоело ждать, и я поехала к нему домой. Ключ у меня есть, и я открыла им дверь, надеясь застать его с любовницей, но застала мертвым…
Мария заплакала.
- У Ахмета могли быть враги или недоброжелатели?
- Могли…
Она опять зарыдала. Саботажев дал ей салфетку.
- Понимаете… я не могу об этом говорить…
- Давайте, скажу я! – начал Саботажев, - как давно вы принимаете наркотики?
- Как вы узнали?
- Я повидал много наркоманов и у меня наметан глаз. Но даже без моего опыта можно понять это по следам от иголок на ваших руках.
Мария поправила рукава рубашки.
- Теперь глупо что-то скрывать. Я задолжала крупную сумму одному наркодилеру. Я не работаю, с моим пту-шным образованием работу найти сложно. Так вот… накопилась серьезная сумма и рассказала об этом Ахмету, тот обещал помочь… он любил меня…
- Что было дальше?
- Вчера он сообщил, что знает, как помочь мне найти деньги. Он говорил с таким энтузиазмом, что я поверила…
- Как именно он хотел помочь?
- Я не знаю. Он не сказал. Единственное, что он поведал, что найдет деньги…
- Да… еще одна загадка! Если вам будет еще о чем поведать следствию, то сообщите мне, - Саботажев протянул женщине визитку.
На похоронах Александра Махова собрались множество людей. Здесь были все известные ему люди – родители, весь тренерский штаб, медперсонал, футболисты и начальники. Плюс к этому было несколько незнакомых людей. следователь, как обычно, занял место немного в стороне от скорбного мероприятия и просто наблюдал…
Было видно, что родители убиты горем. Слезы текли по щекам матери непрестанно, отец держался молодцом, но потом тоже прослезился.
Главный тренер Коростылев печально смотрел себе под ноги, стесняясь слез. Также вели себя остальные тренеры.
Медперсонал во главе с главным врачом команды привыкли ко всему и просто присутствовали отстраненно от происходящего.
Молодые футболисты, друзья Александра рыдали все как на подбор. Видимо для молодого сердца – церемония прощания – слишком серьезное испытание.
Начальник команды тоже рыдал. Он же любил каждого футболиста, как сына. Потому для него эта трагедия была фатальной.
Когда все траурные церемонии закончились. Люди потихоньку побрели с кладбища в сторону дороги.
Саботажев прервал свои размышления и подошел к матери футболиста. Почему-то ему казалось, что именно сейчас то самое время, когда настал момент для их разговора:
- Людмила Махова?
- Да. – выдавила из себя женщина.
Вид у нее был потрепанный, но держалась она неплохо, учитывая какие события произошли в ее жизни. Естественно, что одета она была во все черное – платок, платье, а поверх него пальто. Но глаза цвета изумруда излучали жизнь и пронизывали насквозь собеседника.
Саботажев невольно поежился.
- Я следователь, ведущий расследование по факту убийства вашего сына. Можно мне задать вам несколько вопросов?
- А чем я могу помочь следствию? Меня не было на стадионе в момент гибели мальчика…
- Это не важно. Мне нужно спросить вас о том, каким парнем был ваш сын? Кто лучше матери знает об этом? Я специально ждал и не посещал вас, потому что представляю, как вам не легко…
Женщина недоверчиво посмотрела на Александра Михайловича, а потом сказала:
- Саша был хорошим сыном, но мы мало общались в последнее время, он повзрослел и уже три года назад уехал из дома – жил отдельно от нас с отцом. Созванивались, он переживал за нас, но что его действительно увлекало – так это футбол, будь он не ладен… все из-за этой игры!
- Почему вы так думаете?
- Вы не представляете сколько угроз приходило в его адрес, когда он не забил тот гол…
- Незабитый пенальти?
- Да, кажется, что так это называется. Ему слали угрозы по почте и в интернете велась целая компания против сына. Фанаты угрожали и нам с отцом… кошмарные люди, жестокие и циничные! Как можно из-за футбола – убивать человека!
- То есть вы тоже считаете, что виноваты болельщики?
- А кто еще? Посудите сами – были угрозы прямые…
- Послушайте, Людмила, мы были у фанатов, и они не сознаются в причастности. Говорят, что эмоции после матча – не есть намерение убить человека…
- Конечно, они не сознаются! А кто сознается по своей воле? Наша семья пережила тяжелые времена, почти сравнимые с той историей о сбитом мальчике…
Людмила Махова прикусила язык, как будто поняла, что выболтала лишнюю информацию.
- Какой историей? Расскажите?
- Когда Саша был подростком они с пацанами гоняли на автомобиле и однажды произошел страшный инцидент. Они ехали ночью по дороге и на проезжую часть выскочил десятилетний мальчик… естественно, что Саша не успел притормозить и сбил того…
Женщина опять заплакала.
- Насмерть. Тогда были суды. Карьеры футболиста, которая только начиналась, могло не быть. Но нашему адвокату удалось доказать невиновность Саши… суд решил, что мальчик сам виноват…
- Как звали того мальчика? Вы помните?
- Помню. Такое не забывается. Его звали – Игорь Воробьев. Я за его душу до сих пор молюсь…
- Ясно. Пока все. Вижу, что вам непросто.
Саботажев позвонил Паше и рассказал историю о сбитом мальчике:
- Как история десятилетней давности может нам помочь, Александр Михайлович?
- Вот все в тебе хорошо, Паш, но ты не дальновиден. Любая мелочь может быть важной. Если первое преступление было из-за мести, а второе из-за шантажа, то вполне вероятно мотив убийств таится в прошлом жертв…
- Ясно. Что от меня требуется?
- Узнай адрес родных этого мальчика (Игорь Воробьев). А потом сообщи мне, понял?
- Будет сделано, Александр Михайлович!
Через какое-то время следователь прогуливался по аллее и думал на отстраненные темы. Когда следствие оказывалось в тупике, то нужно было подумать о чем-то другом, чтобы взглянуть на картину незамутненным взглядом.
Саботажев думал о философии. О бытие.
Он намеревался ознакомиться с трудами персидского поэта Фирдоуси, которого он к своему стыду не знал до первого преступления. Но это будет потом. На самом деле Саботажев не смотрел и сериал Доктор Хаус, но признаться в этом не мог. Ведь смотрели все, а он нет. Не хотелось быть белой вороной. В последнее время и так слишком много шуток отпускается в его адрес.
- Неужели я старею? – подумал Саботажев, - не может быть!
Шантаж и месть. Месть и шантаж. Часто эти два мотива идут рука об руку, вместе. Одно порождает другое. Второе перетекает в первое…
Размышления следователя прервала СМС-сообщение от стажера с адресом матери Игоря Воробьева.
Анна Витальевна была старомодной женщиной, учителем русского языка и литературы в школе, одевалась она соответствующе – очки, коричневый джемпер, юбка до пола, волосы были собраны в пучок – этакий продукт советского представления об учителе…
Саботажев прошел в комнату для гостей и решил не тянуть время, а сразу перейти к делу. Он отказался от чая и спросил:
- Анна Витальевна, что вы можете рассказать об истории гибели вашего мальчика? Мне очень нужно это знать, и я совсем не хочу причинять вам боль…
- Все нормально. Я уже давно смирилась. Тем более у меня есть старший сын – доктор с большим будущим, сейчас работает в спорте…
- Так что насчет истории с автомобилем?
- Я не скажу вам ничего нового. Игорь шел домой и его путь пролегал через шоссе, а несколько пьяных подростков гнали на полной скорости и сбили мальчика. Потом их оправдали, хотя не должны были. Наверное, заплатили…
- Это серьезное заявление!
- А как еще я могу говорить о смерти своего сына, которого убили, а виновные не понесли наказание. Никакого, понимаете?
Анна Витальевна заплакала. Она вытащила платок из кармана и вытерла слезы.
- Потом от меня ушел муж и я осталась со старшим сыном и с девичьей фамилией.
- А сын где?
- Работает. Он взрослый. Доктор, работающий в спорте. Он очень заботливый. Мой Арнольдушка…
Саботажев долго смотрел на женщину и не понимал, что же он упустил в расследовании. Он попрощался с женщиной и вышел на улицу. По дороге к автомобилю он прокручивал все фразы, которые слышал от очевидцев и родственников, все улики, все нюансы пытался сопоставить, но не хватало какой-то мелочи, одного «крючка», чтобы все части собрались в единую картину…
Он не заметил, как оказался на трассе на бешеной скорости, обгоняя еле ползущие автомобили, он ехал в никуда. Иногда, чтобы приехать к цели нужно ехать в пустоту. В пустоте рождается истина. В пустоте ничего не отвлекает от дела – никаких звонков, людей, событий…
- Кто обнаружил тело? – спросил Саботажев у сержанта.
- Его подруга Бегова Мария.
- Где она сейчас?
- Мы отпустили ее домой, но приставили к ней охрану. Никуда она не сбежит. Женщине стало плохо, и я подумал, что жестоко держать ее здесь.
- Ладно. Пусть будет так. Но мне с ней нужно будет поговорить.
В это время криминалист Ахрик Григолава заканчивал свою работу. Он тщательно всматривался в горло убитого, качал головой.
- Что такое, Ахрик? Говори, не молчи!
- Похоже его отравили каким-то сильным и быстродействующим ядом.
- Каким же?
- Возможно, цианистым калием. Но утверждать на сто процентов до экспертизы я не могу.
- Это понятно. Но как старомодно! Как в детективах Агаты Кристи!
- Яд не устаревает и не теряет своего эффекта. Меняются только тенденции.
- Сколь он уже лежит здесь?
- По моей предварительной версии около пяти часов. Но опять же я не…
- Можешь утверждать на сто процентов до экспертизы!
- Именно!
В это время Паша окликнул Саботажева:
- Смотрите, Александр Михайлович! Опять латынь?!
Следователь подошел к дальней стене и увидел надпись:
«Fortunate, vim an non est extremum mensura. Permaneo obstinatus est interminor!»
- Что же это такое? Похоже у нас серийные убийства.
- Что значит эта надпись, Александр Михайлович?
- Я не знаю, но Ахрик сейчас переведет…
Криминалист подошел к стене, прочитал, почесал затылок, снова прочитал, потом что-то пробубнил себе под нос и, наконец, произнес торжественным тоном:
- Эта фраза переводится с латыни: «К счастью, насилие – не крайняя мера. Крайняя мера – шантаж!»
- Вот это да! – воскликнул Саботажев, - кто же является автором этого высказывания? Придется порыться тебе, Ахрик, в интернете…
- Не придется, Александр Михайлович, я и так знаю!
- Знаешь? Не томи!
- Автор этого высказывания – Доктор Хаус.
Выражение лица Саботажева выражало неподдельное удивление.
- Александр Михайлович, это главный герой сериала про… - хотел подсказать Паша.
- Я знаю кто это! Первая фраза о мести, принадлежащая персидскому поэту, а теперь фраза о шантаже персонажа из сериала. Блин! Да он играет с нами. Клянусь Богом – он доиграется!
- Убийства можно связать. Но что, если второй случай – это подражание. Мало ли таких случаев. А о гибели футболиста известно всем, СМИ постарались, люди знают почти все подробности. Вдруг, это какой-нибудь ученик-маньяк нашел своего учителя. - сказал Павел.
- Может быть, Паш! Но мне, кажется, что это один и тот же человек!
Саботажев, Павел и Татьяна собрались в ресторане, чтобы обговорить все нюансы предстоящей свадьбы. Александр Михайлович не был голоден и заказал кофе без сливок и сахара, Паша заказал овощной салат, а Татьяна всегда имела волчий аппетит и заказала суп, пюре, рыбу и десерт. Пока заказ несли Татьяна начала разговор о насущном:
- Александр Михайлович, когда дело раскроете? Свадьбу нельзя откладывать на неопределенный срок, а то… кто-нибудь из действующих лиц может передумать.
- Дело приобрело новый поворот, Таня. Ничего точно тебе сказать не могу. Но мы работаем с утра до ночи. А Пашу отпустить я не могу. Он ценный работник. В будущем будет великим следователем – это я точно знаю. Поверь моему опыту, у меня нюх на эти вещи…
- Такой же великий, как вы?
- Может даже лучше! Он молод, а уже занимается серьезными делами. К тому же он со мной может набраться неоценимого опыта, а он все схватывает на лету. Я в его возрасте был другим, учиться не хотел… потому набил немало шишек…
- Хватит говорить обо мне так, как будто меня здесь нет! – сказал Паша обиженно.
- Не обижайся, стажер!
- Да, стажер, - подтвердила Татьяна шутливым тоном, - набирайся опыта в расследовании – тебе это пригодится в семейной жизни!
- Очень смешно!
- Она дело говорит, Паш. Семейная жизнь – большое испытание. Помню как-то один лейтенант женился и на следующий день уволился…
- Ха-ха! – смеялась Татьяна, чуть не подавившись слюной, - поэтому Александр Михайлович и не женился!
- У меня другие причины были. Работа для меня все. Я этим живу. И днем, и ночью думаю, сопоставляю факты, веду допросы. Мне не до личной жизни…
В это время симпатичная официантка подала заказанный обед и недвусмысленно улыбнулась Саботажеву.
- Что это такое, Александр Михайлович? Вы опять?! Вы нам что-то не рассказываете о своей теневой стороне… - пошутил Ухов.
Паша и Татьяна засмеялись.
- Давайте есть! Хватит говорить глупости!
Вилки застучали по фарфоровым тарелкам.
Саботажев и Павел приехали на квартиру подруги отравленного футболиста Гвидонова. Мария встретила их в растрепанном виде, одетая в просторную рубашку и штаны, светлые волосы не имели какой-то определенной формы и торчали как попало, из зеленых, заплаканных глаз текла тушь.
- Вы Мария Бегова – подруга Ахмета Гвидонова?
- Да. Бывшая подруга бывшего футболиста.
- Я следователь Саботажев. Это мой помощник – Павел Ухов.
Стажер вышел на первый план и улыбнулся.
- Не вижу причин улыбаться, - сказала Мария не сильно обидевшись.
Александр Михайлович, задвинул легким движением руки Павла на задний план и начал допрос:
- Расскажите ту картину произошедшего, которую видели вы сами…
- Мы с Ахметом должны были встретиться утром. Он должен был заехать за мной. Сегодня у команды выходной, как и каждый день теперь после произошедшего на футболе. Так вот я долго его ждала, звонила на телефон, но он не отвечал. В итоге мне надоело ждать, и я поехала к нему домой. Ключ у меня есть, и я открыла им дверь, надеясь застать его с любовницей, но застала мертвым…
Мария заплакала.
- У Ахмета могли быть враги или недоброжелатели?
- Могли…
Она опять зарыдала. Саботажев дал ей салфетку.
- Понимаете… я не могу об этом говорить…
- Давайте, скажу я! – начал Саботажев, - как давно вы принимаете наркотики?
- Как вы узнали?
- Я повидал много наркоманов и у меня наметан глаз. Но даже без моего опыта можно понять это по следам от иголок на ваших руках.
Мария поправила рукава рубашки.
- Теперь глупо что-то скрывать. Я задолжала крупную сумму одному наркодилеру. Я не работаю, с моим пту-шным образованием работу найти сложно. Так вот… накопилась серьезная сумма и рассказала об этом Ахмету, тот обещал помочь… он любил меня…
- Что было дальше?
- Вчера он сообщил, что знает, как помочь мне найти деньги. Он говорил с таким энтузиазмом, что я поверила…
- Как именно он хотел помочь?
- Я не знаю. Он не сказал. Единственное, что он поведал, что найдет деньги…
- Да… еще одна загадка! Если вам будет еще о чем поведать следствию, то сообщите мне, - Саботажев протянул женщине визитку.
На похоронах Александра Махова собрались множество людей. Здесь были все известные ему люди – родители, весь тренерский штаб, медперсонал, футболисты и начальники. Плюс к этому было несколько незнакомых людей. следователь, как обычно, занял место немного в стороне от скорбного мероприятия и просто наблюдал…
Было видно, что родители убиты горем. Слезы текли по щекам матери непрестанно, отец держался молодцом, но потом тоже прослезился.
Главный тренер Коростылев печально смотрел себе под ноги, стесняясь слез. Также вели себя остальные тренеры.
Медперсонал во главе с главным врачом команды привыкли ко всему и просто присутствовали отстраненно от происходящего.
Молодые футболисты, друзья Александра рыдали все как на подбор. Видимо для молодого сердца – церемония прощания – слишком серьезное испытание.
Начальник команды тоже рыдал. Он же любил каждого футболиста, как сына. Потому для него эта трагедия была фатальной.
Когда все траурные церемонии закончились. Люди потихоньку побрели с кладбища в сторону дороги.
Саботажев прервал свои размышления и подошел к матери футболиста. Почему-то ему казалось, что именно сейчас то самое время, когда настал момент для их разговора:
- Людмила Махова?
- Да. – выдавила из себя женщина.
Вид у нее был потрепанный, но держалась она неплохо, учитывая какие события произошли в ее жизни. Естественно, что одета она была во все черное – платок, платье, а поверх него пальто. Но глаза цвета изумруда излучали жизнь и пронизывали насквозь собеседника.
Саботажев невольно поежился.
- Я следователь, ведущий расследование по факту убийства вашего сына. Можно мне задать вам несколько вопросов?
- А чем я могу помочь следствию? Меня не было на стадионе в момент гибели мальчика…
- Это не важно. Мне нужно спросить вас о том, каким парнем был ваш сын? Кто лучше матери знает об этом? Я специально ждал и не посещал вас, потому что представляю, как вам не легко…
Женщина недоверчиво посмотрела на Александра Михайловича, а потом сказала:
- Саша был хорошим сыном, но мы мало общались в последнее время, он повзрослел и уже три года назад уехал из дома – жил отдельно от нас с отцом. Созванивались, он переживал за нас, но что его действительно увлекало – так это футбол, будь он не ладен… все из-за этой игры!
- Почему вы так думаете?
- Вы не представляете сколько угроз приходило в его адрес, когда он не забил тот гол…
- Незабитый пенальти?
- Да, кажется, что так это называется. Ему слали угрозы по почте и в интернете велась целая компания против сына. Фанаты угрожали и нам с отцом… кошмарные люди, жестокие и циничные! Как можно из-за футбола – убивать человека!
- То есть вы тоже считаете, что виноваты болельщики?
- А кто еще? Посудите сами – были угрозы прямые…
- Послушайте, Людмила, мы были у фанатов, и они не сознаются в причастности. Говорят, что эмоции после матча – не есть намерение убить человека…
- Конечно, они не сознаются! А кто сознается по своей воле? Наша семья пережила тяжелые времена, почти сравнимые с той историей о сбитом мальчике…
Людмила Махова прикусила язык, как будто поняла, что выболтала лишнюю информацию.
- Какой историей? Расскажите?
- Когда Саша был подростком они с пацанами гоняли на автомобиле и однажды произошел страшный инцидент. Они ехали ночью по дороге и на проезжую часть выскочил десятилетний мальчик… естественно, что Саша не успел притормозить и сбил того…
Женщина опять заплакала.
- Насмерть. Тогда были суды. Карьеры футболиста, которая только начиналась, могло не быть. Но нашему адвокату удалось доказать невиновность Саши… суд решил, что мальчик сам виноват…
- Как звали того мальчика? Вы помните?
- Помню. Такое не забывается. Его звали – Игорь Воробьев. Я за его душу до сих пор молюсь…
- Ясно. Пока все. Вижу, что вам непросто.
Саботажев позвонил Паше и рассказал историю о сбитом мальчике:
- Как история десятилетней давности может нам помочь, Александр Михайлович?
- Вот все в тебе хорошо, Паш, но ты не дальновиден. Любая мелочь может быть важной. Если первое преступление было из-за мести, а второе из-за шантажа, то вполне вероятно мотив убийств таится в прошлом жертв…
- Ясно. Что от меня требуется?
- Узнай адрес родных этого мальчика (Игорь Воробьев). А потом сообщи мне, понял?
- Будет сделано, Александр Михайлович!
Через какое-то время следователь прогуливался по аллее и думал на отстраненные темы. Когда следствие оказывалось в тупике, то нужно было подумать о чем-то другом, чтобы взглянуть на картину незамутненным взглядом.
Саботажев думал о философии. О бытие.
Он намеревался ознакомиться с трудами персидского поэта Фирдоуси, которого он к своему стыду не знал до первого преступления. Но это будет потом. На самом деле Саботажев не смотрел и сериал Доктор Хаус, но признаться в этом не мог. Ведь смотрели все, а он нет. Не хотелось быть белой вороной. В последнее время и так слишком много шуток отпускается в его адрес.
- Неужели я старею? – подумал Саботажев, - не может быть!
Шантаж и месть. Месть и шантаж. Часто эти два мотива идут рука об руку, вместе. Одно порождает другое. Второе перетекает в первое…
Размышления следователя прервала СМС-сообщение от стажера с адресом матери Игоря Воробьева.
Анна Витальевна была старомодной женщиной, учителем русского языка и литературы в школе, одевалась она соответствующе – очки, коричневый джемпер, юбка до пола, волосы были собраны в пучок – этакий продукт советского представления об учителе…
Саботажев прошел в комнату для гостей и решил не тянуть время, а сразу перейти к делу. Он отказался от чая и спросил:
- Анна Витальевна, что вы можете рассказать об истории гибели вашего мальчика? Мне очень нужно это знать, и я совсем не хочу причинять вам боль…
- Все нормально. Я уже давно смирилась. Тем более у меня есть старший сын – доктор с большим будущим, сейчас работает в спорте…
- Так что насчет истории с автомобилем?
- Я не скажу вам ничего нового. Игорь шел домой и его путь пролегал через шоссе, а несколько пьяных подростков гнали на полной скорости и сбили мальчика. Потом их оправдали, хотя не должны были. Наверное, заплатили…
- Это серьезное заявление!
- А как еще я могу говорить о смерти своего сына, которого убили, а виновные не понесли наказание. Никакого, понимаете?
Анна Витальевна заплакала. Она вытащила платок из кармана и вытерла слезы.
- Потом от меня ушел муж и я осталась со старшим сыном и с девичьей фамилией.
- А сын где?
- Работает. Он взрослый. Доктор, работающий в спорте. Он очень заботливый. Мой Арнольдушка…
Саботажев долго смотрел на женщину и не понимал, что же он упустил в расследовании. Он попрощался с женщиной и вышел на улицу. По дороге к автомобилю он прокручивал все фразы, которые слышал от очевидцев и родственников, все улики, все нюансы пытался сопоставить, но не хватало какой-то мелочи, одного «крючка», чтобы все части собрались в единую картину…
Он не заметил, как оказался на трассе на бешеной скорости, обгоняя еле ползущие автомобили, он ехал в никуда. Иногда, чтобы приехать к цели нужно ехать в пустоту. В пустоте рождается истина. В пустоте ничего не отвлекает от дела – никаких звонков, людей, событий…
Рейтинг: 0
169 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
