В дороге Марк сильно простудился и дальше самостоятельно передвигаться не мог. Здесь уже во всю лежал снег и зима, похоже, сразу утвердилась.
Сопровождающий жандарм распорядился оставить больного в Илецкой Защите, определив в лазарет. Уход был скверный и надежды на выздоровление не питали. Смертный исход устраивал жандарма: не хотелось тащиться вглубь казахских степей. Накануне гибельных морозов.
Пожилой армейский лекарь, страдающий хроническим насморком, в профилактических целях частенько употреблял спирт внутрь. Он-то и заверил жандарма, что арестант помрёт не далее как завтра, до полдня не дотянет.
Впрочем, Марк уже сейчас ничем не отличался от мертвеца: жизнь в нём едва теплилась. Для пущего успокоения жандарм распорядился умирающего поместить в мертвецкую, а спустя четверть часа лекарь обыденно оформил бумаги, что ссыльный Емченко"помре в пути".
Жандарм со спокойной совестью укатил обратно. Лекарь же, приняв мензурку спирта, собрался пойти распорядиться насчёт могилки несчастному, но неожиданно к нему в кабинет ворвались представительный богато одетый господин и юная дама. Объявили себя родственниками арестанта Емченко, прознали, что он умер, и желают забрать тело.
"Пусть забирают,- подумал лекарь.- Нам же лучше: без возни…"
Но для приличия стал ссылаться на инструкцию: мол, не положено…
Тогда господин бросил на липкую столешницу пачку денег, а дама сверху положила золотое колечко.
- Раз так…- буркнул лекарь, шмыгая носом, небрежно смахнул взятку в коробку из-под медикаментов, прикрыл толстой конторской книгой.- Проследуем в морг, господа хорошие…
Тело арестанта господин завернул в свою шубу. Дама, было, вскрикнула, побелев, но тотчас умолкла, закусив кулачок в розовой перчатке.
Господин шёл быстро, словно ещё надеялся спасти умершего. Лекарь равнодушно провожал его до ворот. Дама семенила следом и свободной рукой поддерживала рукав шубы. По её хорошеньким пухлым щёчкам струились слёзы.
За воротами стояли запряжённые тройкой сани.
- Гони!- крикнул господин, когда они сели.
Молодой кучер не к месту озорно гикнул и хлестнул вожжами по спинам лошадей.
ГЛАВА 10
Марк открыл глаза, на него в проём окна смотрела полная луна в лёгкой дымке. Заснеженная ветка слепо торкалась в стекло, словно клювом невидимая птица.
Вокруг стояла тишина. Голова была тяжёлой, почему-то тяжелее тела. И веки будто свинцовые. Очень хотелось пить.
Марк шевельнулся, силясь поднять голову. В ушах что-то лопнуло со звоном, и он услышал тихое постукивание ветки по стеклу, отдалённое кукареканье и дежурный одинокий лай собаки.
В тёмном левом углу кто-то часто дышал, постанывая. Марк силился вспомнить, где он, и не мог: всё словно залито молоком, какие-то чёрно-бурые пятна.
В углу прекратился стон, некоторое время не слышно было и дыхания, затем некто заворочался, а в следующую минуту зашаркали ноги, нащупывая ночные туфли. В освещённое луной пространство вступила женская фигурка, и Марка будто окатило горячей водой: "Алина!" Он думал, что громко вскрикнул, но ни язык, ни губы не подчинились.
Между тем Алина зажгла свечу и сделала шаг к кровати, на которой лежал Марк. И застыла, увидев устремлённые на неё живые страдающие глаза.
- Марик!- выдохнула радостно Алина, выронив свечу, тут же погасшую, ринулась к кровати, ткнулась лицом в шею Марка.
Его лицо утонуло в её духмяных волосах и он, ещё более слабея, счастливо мычал, не в силах стронуть пудовый язык.
Прошла вечность, прежде чем Алина овладела собой, вновь зажгла свечу и догадалась дать напиться. Марк с трудом делал маленькие глотки, вода точно колючий комочек, царапала горло, с болью проглатывалась.
После третьего глотка он совсем обессилел и закрыл глаза. Алина испуганно вздрогнула, припала к его груди, прислушалась: сердце билось!
- Родненький, живи!- зашептала над его ухом, целуя влажный висок.
Марк, наконец, поднял руку и коснулся её плеча, затем пальцы скользнули по подбородку, горячая ладошка прижалась к щеке, замерла, чуть вздрагивая.
- Али…на…- услышала она сквозь клёкот в груди Марка.
- Я здесь, Марик, здесь…
Марк вновь открыл глаза, на этот раз с меньшим усилием.
-Ты будешь жить! Будешь!- Алина, заливаясь счастливыми слезами, покрывала поцелуями потное лицо юноши.
- Это, безусловно, эффективное средство, но хорошо в меру,- сказал вошедший в комнату крепенький старичок в косоворотке, в руке он держал фонарь.- Много хорошего всегда вредно, дорогуша. Ну, ка, ну, ка, явись на свет воскресший.
Алина, утирая слёзы ладошками, отошла, уступив место старичку.
- Похвально,- сделал заключение старичок, осмотрев Марка.- Ай да мы, ай да сукины дети. С днём рождения, молодой человек. А ты, дорогуша, спроворь новорождённому бульончику и молочка горяченького. Я травку дам, с молочком вскипяти.
К утру Марк почувствовал себя значительно лучше. Почти исчезла тяжесть в голове, язык подчинялся, меньше клокотало и хрипело в груди, но зато появилась колющая боль.
Глядя на Марка, Алина сияла как именинница.
Дважды старичок, которого звали Аркадий Кузьмич, делал уколы, давал какие-то пахнущие прелым сеном отвары, требовал выпить до дна.
Почувствовав себя хорошо, Марк попросил рассказать, что же с ним случилось. С разрешения Аркадия Кузьмича, Алина поведала следующее:
Когда стало известно об отправке Марка из пересыльной тюрьмы, он был уже далеко от Москвы. Верный друг и товарищ Виталий Зот внёс в обществе предложение отбить Марка в пути, но его не поддержали, сославшись на авантюрность идеи. И вообще, мол, сами эту кашу заварили, сами и расхлёбывайте. Вон даже ваш старший, господин Абакумов предусмотрительно свалил за границу.
"И расхлебаем!"- выкрикнул Зот и хлопнул дверью.
За Виталием ушла лишь Алина. Они решили пока ехать вдвоём, а на месте видно будет, что и как делать.
На станции Фрумовка познакомились с господином Примусовым. Прощупали друг друга, и выяснилось, что не просто попутчики, но и к одной цели стремятся. Глеб Гордеевич поведал свою печальную историю. Так их стало трое.
В Уральске узнали, что ссыльный юноша серьёзно заболел, и вряд ли довезут до места.
И вот, наконец, Илецкая Защита. Здесь Примусов отыскал отца бывшего университетского товарища, фармацевта Златова, сосланного в Сибирь ещё по делу петрашевцев. Андрей Кузьмич пользовался уважением и доверием армейского лекаря: по его заказам Златов готовил настойки и мази.
Андрей Кузьмич как раз вовремя посетил лазарет: Марка перетаскивали в морг. Прибежал Кузьмич сюда с этой ужасной вестью. Глеб Гордеевич, побледнев, накинул шубу и бросился в лазарет. Алина едва поспевала за ним. Зот кинулся на станцию за лошадьми.
Думали, что труп привезут. Внесли в дом, обливают слезами. Вдруг Кузьмич всех отогнал и, сорвав зеркало со стены, поднёс к губам Марка. Дышит!!!
Началась борьба за жизнь. Каких только отваров и микстур не придумывал Кузьмич, и победил Смерть - отступила. Уходя, забрала с собой полкового лекаря. Вроде выпил лишку, вышел во двор и заплутал. Нашли уже утром, холодного.
А Марк двое суток метался в беспамятстве, в горячечном бреду, порой, казалось, что это агония. Но Кузьмич твёрдо обнадёжил: всё худшее позади. Грядёт кризис, а там "скоренько на поправку". Только нужен сухой климат и тёплый воздух. Хорошо бы на курорт…
Стали думать-гадать. Везти тысячи вёрст через центр России опасно: могут опознать жандармы. Тогда Зот, авантюрист по натуре, подал очередную идею: по Каспию и в Персию. По пути Стеньки Разина. Долго судили-рядили, и наконец, приняли идею.
А по утру следующего дня Примусов и Зот отбыли в Оренбург. Там проживает тётка Виталия по отцовской линии, а её муж служит в департаменте, имеет некоторое влияние в губернии. К нему решили обратиться с просьбой на счёт новых документов, паспортов. На троих: Марк с Алиной и Зот.
Алина закончила свой рассказ. Марк молча теребил пуговицу на рукаве её кофточки.
- Значит,..он мой…- Марк запнулся, мучительно поморщился как от внутренней боли.
- Глеб Гордеевич твой папа!- пришла на помощь Алина.- Марик, родной, дай слово, что ты не будешь зла держать на него…Не его в том вина, так получилось…тогда в улочке, он решил что мы грабители…Прости его. Он достоин сыновней любви.
- Любить не обещаю… - глухо произнёс Марк, оставив в покое пуговицу.- А обиды, зла не держу. Честное слово.
- Спасибо, родной,- Алина порывисто припала к груди Марка, затем горячо поцеловала в губы.
Помочь сайту
Поздравления
