Джульетта, с которой мне не быть. Глава 12.

                                                                     Г л а в а  12
 
                                                                 Белый пасьянс
 
     Холодное зимнее утро... Как я не люблю холод!.. А теперь не люблю и утра!.. А сейчас ненавижу и зиму!.. Эта зима перечеркнула всю мою жизнь. Едва заваренный крепкий чай между делом был выплеснут на промёрзший снег судьбы, который поглотил его и унёс потом куда-то вдаль, обернувшись мутной талой водой по весне... Пора обновления пришла в положенный ей срок, но наступила она не для меня...
     Помню, как на рассвете того злосчастного дня у меня в груди колотилось сердце, словно бы хотело выпрыгнуть наружу. Однако после привычного сна в «отсыпные часы», ближе к вечеру оно совсем успокоилось, словно бы затаилось от меня или от тех событий, которым суждено было свершиться за пеленой заката. Позднее я не раз мысленно возвращался к той роковой дате, страстно желая всё изменить... Но как? Как?! Как?..
 
     Мало, что может сравниться с новогодним и рождественским настроением. В этот период исподволь готовишься к каким-то приятным и добрым переменам в жизни. Ведь ты веришь, что они обязательно произойдут. Даже, пребывая далеко не в лучшей ситуации, непременно надеешься на хороший исход дел в новом календарном году. В этих праздниках есть какая-то особенная привлекательность, что просто сродни магии! В такое время ни в коем случае не хочется грустить, но сердце всячески желает облечься в радостные и светлые чувства. И этим своим состоянием безумно хочется поделиться с самыми близкими людьми и подарить частичку своего тепла всем, кто тебя окружает.
     У нас с моей Джульеттой было два варианта встречи Нового года. Первый предполагал, что мы приземлимся в Юлькиной компании у Серёги и Лоры. Там наверняка будет чисто молодёжный коллектив, с половиной или даже с большей частью которого я так или иначе знаком. Другой же случай включал в себя празднование этого любимого всеми зимнего события в кругу моих друзей, так как мы были приглашены к Свиридовым. У них собирались встречать Новый год Пётр с Ланой. Предположительно дали своё согласие на участие в этом вечере и Замятины. Андрей с Ларисой после моего юбилея сначала было максимально отдалились друг от друга, а в последние месяц-полтора вновь взяли курс на сближение. Впрочем, в их взаимоотношениях такая полоса тянулась уже не первый год... В данном случае Юльке в принципе было о чём поговорить с третьей супругой моего бывшего одногруппника, ибо их с Ланой разделяло всего двенадцать лет. Все остальные люди в этом пуле представляли другое, более старшее поколение жителей нашей планеты. При таком раскладе в роли некой связующей нити между Джульеттой и членами нашей возрастной группы выступала обаятельная жена Петра и, разумеется, я. Допускаю, что «моей любимой квартирантке», вероятнее всего, было бы не слишком интересно общение при подобных обстоятельствах, хотя, может быть, и вполне терпимо, как на моём пятидесятилетии.
     Если бы мы остановили свой выбор на условном «Варианте «А», то по очевидным причинам, в невыгодной ситуации оказывался бы я, попадая в заряженную на бесшабашное или даже отчаянное веселье тусовку.
     Впрочем, мы располагали ещё и третьей позицией, применимой к данному положению вещей. Мы просто могли бы отметить этот праздник дома вдвоём, отделавшись дежурными поздравлениями своих друзей. Что касается меня, то на сей раз я бы с удовольствием отдал предпочтение романтическому вечеру тет-а-тет в интимной обстановке. В моей жизни ещё не было такого, чтобы я встретил Новый год наедине с любимой!.. Однако украсть у Юльки её время наслаждаться шумными праздниками я никак не мог.
     Мама моей Джульетты, по имеющейся у нас информации, предполагала отметить данное событие со своим нынешним избранником в компании их общих знакомых. А её младший брат наверняка зависнет у своих приятелей, не появившись по месту своей регистрации до утра. Так или иначе варианта с выездом в родной для моей принцессы город мы в силу различных причин даже не рассматривали.
     Не спеша посовещавшись между собой день и другой, и третий, мы решили поступить следующим образом. Пару часов до боя курантов мы проводим у Натальи и Валерия, где и отмечаем наступление новой заглавной даты календаря, а потом дружно откланиваемся и перемещаемся на вечеринку к Ларисе и Сергею. Так мы убиваем, вроде бы как, двух зайцев сразу. Третьего мы «подстрелим», как я надеюсь, когда вернёмся к себе домой...
 
     В принципе наш план сработал. Но сработал он с определёнными, в общем, предсказуемыми нюансами. Юльке, как мне показалось, было скучновато у Свиридовых, а я мучился на молодёжной тусовке, стараясь «держаться огурцом». Мы оба справились со своими задачами и перетерпели все, связанные с сочетанием наших вариантов сложности. Однако, если мы твёрдо вознамерились быть вместе, то к подобному положению вещей нам волей-неволей придётся привыкнуть. К тому же, каких-то кардинально иных способов проводить праздники или даже просто коротать досуг в выходные дни на данный момент у нас пока особенно не предвидится. Отдыхать порознь?.. Нет. Такая идея мне не нравится. Отпускать мою молодую леди на, так сказать, культурно-досуговые мероприятия для молодёжи и думать над тем, что и как там у неё сложится – тоже «не фонтан».  Вот она проза жизни и изнанка романтических отношений двух влюблённых сердец разных поколений...
     Тем временем меня по-прежнему терзали дурные предчувствия. Ноющая боль, засевшая где-то в глубине груди, не оставляла меня надолго. Была уже определена дата, когда мне надлежало отдать себя в руки эскулапам для детального изучения изводившей меня проблемы. Но я всё ещё тщательно скрывал от Юльки то, что меня тревожило в последнее время. Не то, чтобы она совсем ничего не подозревала. Может быть, она списывала иногда вдруг нахлынувшую на меня меланхолию на какие-то оттенки или побочные проявления ощущения мной своего собственного возраста или на то, что мне, в конце концов, придётся расстаться со своей холостяцкой жизнью либо же ещё на какие-то моменты, о которых она мне не говорила. Так или иначе ей тоже начинало овладевать какое-то чувство внутреннего беспокойства или даже некой предрешённости событий. Мне кажется, что я видел это в её глазах-озёрах, превращавшихся порой в два бездонных омута. Впрочем, вероятно, сейчас, уже задним числом, я ловлю себя на этой безумной мысли и она острым кинжалом вонзается мне в сердце. А может быть, на самом деле ничего этого тогда и не было...
 
     За пару январских вечеров мы поговорили о наших настроениях, волнениях и различных сопутствующих всему этому кругу вещей полутонах и красках окружающей нас действительности. Я отдыхал вторые сутки, а у Юльки были зимние каникулы после окончания первого семестра обучения. Она теперь иной раз могла позволить себе поваляться со мной в постели, когда я утром ложился спать, вернувшись со своей смены. Да и мне было несравнимо приятнее отбывать в страну сновидений в её нежных объятиях, нежели проваливаться в мир грёз в холодном одиночестве опустевшей кровати.
     Мама моей Джульетты понемногу восстановилась после своего недуга и «моя любимая квартирантка» провела в свою последнюю поезду домой целых четыре дня в родных стенах. Их отношения постепенно налаживались, хотя отчим Юльки Антон, казалось, всё ещё прилагал свои усилия для того, чтобы вбить клин между самыми близкими друг другу людьми. Младший брат моей Джульетты, несмотря на, видимо, совсем непростую обстановку в доме, хорошо учился и хотел, окончив девять классов, тоже выбраться в столицу губернии, последовав примеру своей сестры. С Игорем я не был знаком лично, в общем-то, как и с его мамой. Но Юля мне много рассказывала о нём.
     Сегодня моя принцесса провела за кассой полный рабочий день. Когда она после закрытия супермаркета появилась на пороге нашего жилища, я уже похлопотал на кухне. Поэтому Джульетту ожидал немудрёный ужин и бутылочка её любимого пива.
               -- Фу-у-ух! – устало выдохнула Юлька, медленно приземлившись за обеденный стол. – Что-то я притомилась на работе.
Отдыхай, солнце моё, – негромко произнёс я и, с упоением порывшись носом в её волосах, поцеловал мою леди в макушку. – Матушка-кормилица, однако!
               -- Да! – гордо откликнулась Джульетта на этот комплимент в свой адрес. – И попрошу Вас украсить нашу Доску почёта ещё одной подобающей    фотографией, соответствующей такому моему статусу!
               -- Будет исполнено, Ваше высочество! – игриво отрапортовал я, вытянувшись в струнку перед своей визави, и взяв под козырёк. – Уже вижу подпись: «Передовик производства, ударник соцсоревнования».
               -- Это-о-о... Это, когда... Ну-у-у, – озадаченно вымолвила Юлька, глядя на меня с вопросом в глазах.
               -- Ну я тебе потом объясню, на свежую голову, стахановка моя, – сказал я, снова поцеловав её в макушечку.
               -- Подожди. Вот то, как ты меня сейчас назвал, – это... Гм-м-м... Это как?
               -- Это – не ругательство и не оскорбление, Юль. Подробности тоже завтра, окей?
               -- Окей! Инди, а эта бутылочка пива... Это что так будет теперь всегда? – обратилась ко мне с вопросом Джульетта, залпом осушив                       бокал, и прислонилась своей головой к моей руке, что лежала у неё на плече.
               -- Ну конечно! – с искусственным возмущением воскликнул я. – Этак ты у меня сопьёшься, солнце моё!
               -- Уж прям с бутылки пива! – утомлённо протянула Юлька и поцеловала кисть моей руки, к которой она только что прижималась своей чудной головкой.
               -- Всё начинается с малого, золотце, – выдал я первый пришедшийся к месту литературный штамп.
               -- Ну, я надеюсь, до этого не дойдёт, – спокойно ответила «моя любимая квартирантка» и, чуть встрепенувшись, продолжила, – оцени, между прочим, как мы быстро с «Селезнем» сегодня домчались! Он совсем не «Селезень» уже и даже не «Реактивный селезень». Он – настоящий сокол!
               -- Вот я вашему «Селезню-соколу» пёрышки-то как-нибудь повыдёргиваю! – бросил я свою дежурную фразу, вцепившись губами в нежную шейку моей Джульетты. – Хочешь летать – купи вертолёт. А городской наземный транспорт не любит скоростей. Он любит спокойствие и порядок.
               -- Да ладно тебе, Инди! Не будь занудой! – воскликнула Юлька, картинно мотая своей головой, как будто бы она хотела увернуться от моих поцелуев. – У него такая манера езды. Он же – гонщик!
               -- Ну какие гонки в городе, солнце моё!.. Да и за городом тоже. Гонки – это на соревнованиях. А на улицах – обычная езда, без суеты и всяких таких финтифлюшек.
               -- Финтифлюшек, – чуть отстранённо повторила за мной Джульетта и, лукаво глядя на меня, добавила, – налейте даме ещё бокал, господин профессор, и пойдёмте спать... Ну или как получится...
               -- Хулиганка ты у меня, – нежно ответил я и выполнил просьбу моей принцессы.
               -- Вот, между прочим, Лёш! – вдруг серьёзно сказала Юлька, выпив полбокала пива. – Ты у меня... Вот ты у меня в последнее время какой-то не такой... Какой-то напряжённый что ли... Тебя что-то гнетёт или ты просто расхотел на мне жениться?
               -- Юляш, ну ты что! – возмутился было я и сделал пару больших глотков из бокала моей полуночной собеседницы. – Как расхотел?                     -- Ты же знаешь, как я тебя люблю, золотце моё! Ты для меня – всё в этом мире! Да нет! Ты – больше, чем всё!
               -- Да-а-а? – протянула Джульетта, заглядывая мне в глаза, – а то я начала уже подозревать что-то неладное!
               -- Ну что неладное-то, Юль? – моментально отреагировал я на реплику моей будущей невесты. – Просто ты ведь сама понимаешь... Ну все эти вещи, что сопутствуют нашей с тобой ситуации... Если не передумаешь, я готов хоть завтра пойти и подать заявление!
               -- Ну насчёт завтра не знаю, – сказала Юлька. – А вот, давай, прямо в следующий понедельник, а?
               -- Гм-м-м... Не-е-ет, – невольно заартачился я, размышляя о своём, и вылил в бокал моей принцессы остаток пенистого напитка из бутылочки. – В этот день никак не получится.
               -- Что так? – легкомысленно спросила Юлька, но встретившись глазами с моим серьёзным взглядом, добавила, – почему, Лёш?
               -- Давай, Юль, я тебе завтра объясню... Ты не бери особенно в голову, – сменив свой тон на более мягкий и полушутливый, произнёс я. – А сейчас я предъявлю тебе кое-какие доказательства своей любви!.. У меня, между прочим, в спальне всё уже готово...
               -- Инди... Ну какой ты у меня всё-таки!..
               -- Всё-таки кто?
               -- Всё-таки... Всё-таки... Пойдём! – томно выдохнула Джульетта, ставя на стол недопитую ёмкость из хрусталя.
               -- Может, сначала зубки почистим? – нелепо предложил я, в общем-то, и не претендуя на рассмотрение этого предложения.
               -- К чёрту!.. Потом! Всё потом! – с жаром произнесла Юлька, которую вдруг захлестнул поток чувств, отодвинув куда-то на второй план  накопившуюся за день усталость.   
     На следующий день я, наконец, поведал «своей любимой квартирантке» о терзавших меня недобрых предчувствиях и о том, что в предложенный было ей день для подачи нашего заявления в ЗАГС я должен буду лечь в кардиологическое отделение для прохождения обследования. Я рассказал Юльке и о своих планах на случай, если мне вдруг придётся оставить её навсегда, не дойдя с ней до алтаря, или уже в статусе моей жены. Также я напомнил ей и о нашей договорённости: не печалиться сверх меры, когда меня не станет на этом свете и не ставить креста на своей жизни. Причём, я не отстал от неё, пока она не дала мне клятвенного обещания исполнить эту мою просьбу. У меня было ощущение, что Джульетта на сей раз всё же не слишком серьёзно восприняла мои слова о возможном ходе развития событий в этом негативном аспекте нашего жития-бытия, который когда-нибудь так или иначе может проявиться. Но я сам такой вариант должен был предусмотреть, как ни крути.
               -- Лёш, ну что ты, в самом деле! – ответила Юлька, когда я полностью обрисовал ей ситуацию. – Ну, как ты с такими мыслями и под венец собрался?.. Я вылечу твоё сердце. Потому что я – твой доктор! Я – твой лечащий врач!.. Откуда такой пессимизм?
               -- Вот ты, Юль, прямо как Пётр Петрович, честное слово! – сказал я. – Ну почему сразу пессимизм?.. Я же говорю, предчувствия нехорошие... Поэтому и болит...
               -- Ну-у-у, как-то... В общем, я не знаю, – задумчиво вымолвила моя Джульетта. – Ну хочешь, сначала дождёмся результатов твоего обследования... а потом... А потом будем решать со свадьбой, а?
               -- Так и поступим... Это будет разумно, – ответил я. – Тем не менее завещание я уже составил и ты должна знать о том, что в нём... Ну будем считать, что это на крайний случай... На самый плохой случай, Юль... Просто я хочу, чтобы вот так всё было на момент, когда... Ну ты поняла... Это – простые вещи, которых не нужно сбрасывать со счетов, но наоборот, лучше позаботиться о них заранее.
               -- Ну а мне тебе нечего завещать, Лёш, – грустным тоном произнесла Джульетта, выслушав меня, и я видел, как на её прекрасные глаза навернулись слезинки.
               -- Тебе... тебе и не нужно, девочка моя, – с нежностью прошептал я и крепко прижал Юльку к себе. – Главное дело сделано... А вообще... А может, ты и права и лет тридцать-сорок я ещё протяну, проскриплю или проживу... или... Или я буду просто балдеть от счастья в твоих жарких объятиях долгие и долгие годы!
               -- Ну как ты умеешь опять всё повернуть и перевернуть, Лёш! – воскликнула Юлька, утирая слёзы на своём ангельском личике. 
                  
                                                                                   *          *          *
 
     Внезапную оттепель сменило резкое похолодание. На улице было неуютно. Вновь подмёрзшие дороги и тротуары доставляли немало хлопот жителям нашего мегаполиса. Если с покрытием проезжей части городские коммунальные службы справлялись на твёрдую четвёрочку, оставляя только местами необработанными реагентами небольшие улочки и проезды, то с тротуарами дело обстояло заметно хуже. Я сам чуть было не шлёпнулся навзничь, подходя к своему дому со стороны проходного двора, но как-то сумел изловчиться и просто неловко присел на лёд.
     Сегодня я пришёл со смены и сразу же прилёг, отложив все дела на потом. Через день нужно было обустраиваться в больнице на запланированное обследование. Юлькин график вошёл в привычное русло. С утра до обеда – учёба, потом некоторый перерыв и – за кассу.
     В этот вечер я решил порадовать мою принцессу вкусным ужином. Что-то приготовил сам, что-то заказал у специалистов-кулинаров, воспользовавшись выбором услуг по Интернету. На столе своего часа ожидали свечи и откупоренная на днях бутылочка сухого вина. Хотя по-прежнему ныло сердце, мне почему-то хотелось сегодня устроить маленький праздник для «моей любимой квартирантки», а теперь практически уже и невесты.
     К десяти меня как-то сморило ко сну. Я не стал особенно противиться объятиям Морфея, прикинув, что до возвращения с работы моей Джульетты вполне благополучно подремлю минут сорок а то и пятьдесят. Едва я донёс голову до подушки, как моментально отключился.
     Когда я проснулся в квартире было тихо. В полумраке еле слышно что-то бормотал телевизор. «Видимо, Юльку задержали какие-то дела в супермаркете, – рассудил я, – минут через десять попробую ей позвонить.» Взяв в руки телефон, я обнаружил чуть ли не десяток пропущенных вызовов от своей будущей невесты. «Здорово же я вырубился, – с улыбкой подумал я, крутя в пальцах свой гаджет, – что даже столько звонков проспал и не слышал ни одного из них!»
               -- Юляш, ты скоро, солнце моё? – с нетерпением осведомился я у своего любимого абонента и чмокнул телефон, после чего голосом убаюкивающего деток сказочника да ещё с особой нежностью добавил, – а то вот закрою наш «муравейничек» на все замочки большие и малые, на все засовы да щеколдочки стальные и не пущу опоздавших ночевать.
               -- Алло, Алексей Михайлович, а это – не Юля, – услышал я знакомый голос из трубки. – Это – я, Лара...
               -- Да, Ларис. Юля у тебя? – заподозрив что-то неладное и толком ещё не проснувшись, удивлённо спросил я. – Вы там втроём с                              Серёжей?
               -- Алексей Михайлович... тут... тут такое дело, – с волнением и тяжестью в голосе выдохнула в трубку подруга «моей любимой                                 квартирантки», – в общем, тут так всё сложилось...
               -- Что случилось, Лара!? – буквально проорал я в трубку, присаживаясь на подлокотник кресла.
               -- Они... Они с Селезнёвым разбились! – рыдая в голос, вскрикнула вдруг Лариса.      
     Плохо помню или, точнее, почти не помню совсем, что и как было дальше... Когда я узнал, что моей Джульетты больше нет, что-то внутри меня выключилось и я потерял контроль над собственными действиями, мыслями и ощущениями...
     Юльку похоронили в родной для неё земле, а Серёжу на новой линии наших городских кладбищ. Искать виноватых в том, что уже произошло, не имеет никакого смысла. Ничего нельзя изменить и ничего невозможно вернуть. Что случилось, то случилось... Вопрос в том, как всё это можно принять своим сердцем?.. Как?!
     На поминовение, что делается на девятый день после смерти человека, я не попал, ибо сам оказался в больнице с инфарктом. Не знаю, как я выдержал первые несколько дней этой трагедии. Наверное, как-то мобилизовались внутренние резервы организма или ещё что-то сыграло свою роль, а на пятые сутки сердце всё-таки не сдюжило всей обрушившейся на него боли и сдалось.
     Ко мне в больницу приходили мои друзья: Валерий с Натальей, Андрей с Ларисой и Пётр. После поминок меня навестила и Лара, которой, конечно же, было трудно пережить эту внезапную потерю своего жениха и лучшей подруги. Наверное, мы понимали с ней друг друга, как никто другой не смог бы понять каждого из нас. Наши чувства объединяла эта невосполнимая утрата самых близких для нас людей и какая-то глупая и безнадежная досада на саму эту жизнь, что таким образом разложила свой пасьянс в эту зимнюю пору.

© Copyright: Nikolay Makarov, 2022

Регистрационный номер №0507393

от 29 июня 2022

[Скрыть] Регистрационный номер 0507393 выдан для произведения:                                                                      Г л а в а  12
 
                                                                 Белый пасьянс
 
     Холодное зимнее утро... Как я не люблю холод!.. А теперь не люблю и утра!.. А сейчас ненавижу и зиму!.. Эта зима перечеркнула всю мою жизнь. Едва заваренный крепкий чай между делом был выплеснут на промёрзший снег судьбы, который поглотил его и унёс потом куда-то вдаль, обернувшись мутной талой водой по весне... Пора обновления пришла в положенный ей срок, но наступила она не для меня...
     Помню, как на рассвете того злосчастного дня у меня в груди колотилось сердце, словно бы хотело выпрыгнуть наружу. Однако после привычного сна в «отсыпные часы», ближе к вечеру оно совсем успокоилось, словно бы затаилось от меня или от тех событий, которым суждено было свершиться за пеленой заката. Позднее я не раз мысленно возвращался к той роковой дате, страстно желая всё изменить... Но как? Как?! Как?..
 
     Мало, что может сравниться с новогодним и рождественским настроением. В этот период исподволь готовишься к каким-то приятным и добрым переменам в жизни. Ведь ты веришь, что они обязательно произойдут. Даже, пребывая далеко не в лучшей ситуации, непременно надеешься на хороший исход дел в новом календарном году. В этих праздниках есть какая-то особенная привлекательность, что просто сродни магии! В такое время ни в коем случае не хочется грустить, но сердце всячески желает облечься в радостные и светлые чувства. И этим своим состоянием безумно хочется поделиться с самыми близкими людьми и подарить частичку своего тепла всем, кто тебя окружает.
     У нас с моей Джульеттой было два варианта встречи Нового года. Первый предполагал, что мы приземлимся в Юлькиной компании у Серёги и Лоры. Там наверняка будет чисто молодёжный коллектив, с половиной или даже с большей частью которого я так или иначе знаком. Другой же случай включал в себя празднование этого любимого всеми зимнего события в кругу моих друзей, так как мы были приглашены к Свиридовым. У них собирались встречать Новый год Пётр с Ланой. Предположительно дали своё согласие на участие в этом вечере и Замятины. Андрей с Ларисой после моего юбилея сначала было максимально отдалились друг от друга, а в последние месяц-полтора вновь взяли курс на сближение. Впрочем, в их взаимоотношениях такая полоса тянулась уже не первый год... В данном случае Юльке в принципе было о чём поговорить с третьей супругой моего бывшего одногруппника, ибо их с Ланой разделяло всего двенадцать лет. Все остальные люди в этом пуле представляли другое, более старшее поколение жителей нашей планеты. При таком раскладе в роли некой связующей нити между Джульеттой и членами нашей возрастной группы выступала обаятельная жена Петра и, разумеется, я. Допускаю, что «моей любимой квартирантке», вероятнее всего, было бы не слишком интересно общение при подобных обстоятельствах, хотя, может быть, и вполне терпимо, как на моём пятидесятилетии.
     Если бы мы остановили свой выбор на условном «Варианте «А», то по очевидным причинам, в невыгодной ситуации оказывался бы я, попадая в заряженную на бесшабашное или даже отчаянное веселье тусовку.
     Впрочем, мы располагали ещё и третьей позицией, применимой к данному положению вещей. Мы просто могли бы отметить этот праздник дома вдвоём, отделавшись дежурными поздравлениями своих друзей. Что касается меня, то на сей раз я бы с удовольствием отдал предпочтение романтическому вечеру тет-а-тет в интимной обстановке. В моей жизни ещё не было такого, чтобы я встретил Новый год наедине с любимой!.. Однако украсть у Юльки её время наслаждаться шумными праздниками я никак не мог.
     Мама моей Джульетты, по имеющейся у нас информации, предполагала отметить данное событие со своим нынешним избранником в компании их общих знакомых. А её младший брат наверняка зависнет у своих приятелей, не появившись по месту своей регистрации до утра. Так или иначе варианта с выездом в родной для моей принцессы город мы в силу различных причин даже не рассматривали.
     Не спеша посовещавшись между собой день и другой, и третий, мы решили поступить следующим образом. Пару часов до боя курантов мы проводим у Натальи и Валерия, где и отмечаем наступление новой заглавной даты календаря, а потом дружно откланиваемся и перемещаемся на вечеринку к Ларисе и Сергею. Так мы убиваем, вроде бы как, двух зайцев сразу. Третьего мы «подстрелим», как я надеюсь, когда вернёмся к себе домой...
 
     В принципе наш план сработал. Но сработал он с определёнными, в общем, предсказуемыми нюансами. Юльке, как мне показалось, было скучновато у Свиридовых, а я мучился на молодёжной тусовке, стараясь «держаться огурцом». Мы оба справились со своими задачами и перетерпели все, связанные с сочетанием наших вариантов сложности. Однако, если мы твёрдо вознамерились быть вместе, то к подобному положению вещей нам волей-неволей придётся привыкнуть. К тому же, каких-то кардинально иных способов проводить праздники или даже просто коротать досуг в выходные дни на данный момент у нас пока особенно не предвидится. Отдыхать порознь?.. Нет. Такая идея мне не нравится. Отпускать мою молодую леди на, так сказать, культурно-досуговые мероприятия для молодёжи и думать над тем, что и как там у неё сложится – тоже «не фонтан».  Вот она проза жизни и изнанка романтических отношений двух влюблённых сердец разных поколений...
     Тем временем меня по-прежнему терзали дурные предчувствия. Ноющая боль, засевшая где-то в глубине груди, не оставляла меня надолго. Была уже определена дата, когда мне надлежало отдать себя в руки эскулапам для детального изучения изводившей меня проблемы. Но я всё ещё тщательно скрывал от Юльки то, что меня тревожило в последнее время. Не то, чтобы она совсем ничего не подозревала. Может быть, она списывала иногда вдруг нахлынувшую на меня меланхолию на какие-то оттенки или побочные проявления ощущения мной своего собственного возраста или на то, что мне, в конце концов, придётся расстаться со своей холостяцкой жизнью либо же ещё на какие-то моменты, о которых она мне не говорила. Так или иначе ей тоже начинало овладевать какое-то чувство внутреннего беспокойства или даже некой предрешённости событий. Мне кажется, что я видел это в её глазах-озёрах, превращавшихся порой в два бездонных омута. Впрочем, вероятно, сейчас, уже задним числом, я ловлю себя на этой безумной мысли и она острым кинжалом вонзается мне в сердце. А может быть, на самом деле ничего этого тогда и не было...
 
     За пару январских вечеров мы поговорили о наших настроениях, волнениях и различных сопутствующих всему этому кругу вещей полутонах и красках окружающей нас действительности. Я отдыхал вторые сутки, а у Юльки были зимние каникулы после окончания первого семестра обучения. Она теперь иной раз могла позволить себе поваляться со мной в постели, когда я утром ложился спать, вернувшись со своей смены. Да и мне было несравнимо приятнее отбывать в страну сновидений в её нежных объятиях, нежели проваливаться в мир грёз в холодном одиночестве опустевшей кровати.
     Мама моей Джульетты понемногу восстановилась после своего недуга и «моя любимая квартирантка» провела в свою последнюю поезду домой целых четыре дня в родных стенах. Их отношения постепенно налаживались, хотя отчим Юльки Антон, казалось, всё ещё прилагал свои усилия для того, чтобы вбить клин между самыми близкими друг другу людьми. Младший брат моей Джульетты, несмотря на, видимо, совсем непростую обстановку в доме, хорошо учился и хотел, окончив девять классов, тоже выбраться в столицу губернии, последовав примеру своей сестры. С Игорем я не был знаком лично, в общем-то, как и с его мамой. Но Юля мне много рассказывала о нём.
     Сегодня моя принцесса провела за кассой полный рабочий день. Когда она после закрытия супермаркета появилась на пороге нашего жилища, я уже похлопотал на кухне. Поэтому Джульетту ожидал немудрёный ужин и бутылочка её любимого пива.
               -- Фу-у-ух! – устало выдохнула Юлька, медленно приземлившись за обеденный стол. – Что-то я притомилась на работе.
Отдыхай, солнце моё, – негромко произнёс я и, с упоением порывшись носом в её волосах, поцеловал мою леди в макушку. – Матушка-кормилица, однако!
               -- Да! – гордо откликнулась Джульетта на этот комплимент в свой адрес. – И попрошу Вас украсить нашу Доску почёта ещё одной подобающей    фотографией, соответствующей такому моему статусу!
               -- Будет исполнено, Ваше высочество! – игриво отрапортовал я, вытянувшись в струнку перед своей визави, и взяв под козырёк. – Уже вижу подпись: «Передовик производства, ударник соцсоревнования».
               -- Это-о-о... Это, когда... Ну-у-у, – озадаченно вымолвила Юлька, глядя на меня с вопросом в глазах.
               -- Ну я тебе потом объясню, на свежую голову, стахановка моя, – сказал я, снова поцеловав её в макушечку.
               -- Подожди. Вот то, как ты меня сейчас назвал, – это... Гм-м-м... Это как?
               -- Это – не ругательство и не оскорбление, Юль. Подробности тоже завтра, окей?
               -- Окей! Инди, а эта бутылочка пива... Это что так будет теперь всегда? – обратилась ко мне с вопросом Джульетта, залпом осушив                       бокал, и прислонилась своей головой к моей руке, что лежала у неё на плече.
               -- Ну конечно! – с искусственным возмущением воскликнул я. – Этак ты у меня сопьёшься, солнце моё!
               -- Уж прям с бутылки пива! – утомлённо протянула Юлька и поцеловала кисть моей руки, к которой она только что прижималась своей чудной головкой.
               -- Всё начинается с малого, золотце, – выдал я первый пришедшийся к месту литературный штамп.
               -- Ну, я надеюсь, до этого не дойдёт, – спокойно ответила «моя любимая квартирантка» и, чуть встрепенувшись, продолжила, – оцени, между прочим, как мы быстро с «Селезнем» сегодня домчались! Он совсем не «Селезень» уже и даже не «Реактивный селезень». Он – настоящий сокол!
               -- Вот я вашему «Селезню-соколу» пёрышки-то как-нибудь повыдёргиваю! – бросил я свою дежурную фразу, вцепившись губами в нежную шейку моей Джульетты. – Хочешь летать – купи вертолёт. А городской наземный транспорт не любит скоростей. Он любит спокойствие и порядок.
               -- Да ладно тебе, Инди! Не будь занудой! – воскликнула Юлька, картинно мотая своей головой, как будто бы она хотела увернуться от моих поцелуев. – У него такая манера езды. Он же – гонщик!
               -- Ну какие гонки в городе, солнце моё!.. Да и за городом тоже. Гонки – это на соревнованиях. А на улицах – обычная езда, без суеты и всяких таких финтифлюшек.
               -- Финтифлюшек, – чуть отстранённо повторила за мной Джульетта и, лукаво глядя на меня, добавила, – налейте даме ещё бокал, господин профессор, и пойдёмте спать... Ну или как получится...
               -- Хулиганка ты у меня, – нежно ответил я и выполнил просьбу моей принцессы.
               -- Вот, между прочим, Лёш! – вдруг серьёзно сказала Юлька, выпив полбокала пива. – Ты у меня... Вот ты у меня в последнее время какой-то не такой... Какой-то напряжённый что ли... Тебя что-то гнетёт или ты просто расхотел на мне жениться?
               -- Юляш, ну ты что! – возмутился было я и сделал пару больших глотков из бокала моей полуночной собеседницы. – Как расхотел?                     -- Ты же знаешь, как я тебя люблю, золотце моё! Ты для меня – всё в этом мире! Да нет! Ты – больше, чем всё!
               -- Да-а-а? – протянула Джульетта, заглядывая мне в глаза, – а то я начала уже подозревать что-то неладное!
               -- Ну что неладное-то, Юль? – моментально отреагировал я на реплику моей будущей невесты. – Просто ты ведь сама понимаешь... Ну все эти вещи, что сопутствуют нашей с тобой ситуации... Если не передумаешь, я готов хоть завтра пойти и подать заявление!
               -- Ну насчёт завтра не знаю, – сказала Юлька. – А вот, давай, прямо в следующий понедельник, а?
               -- Гм-м-м... Не-е-ет, – невольно заартачился я, размышляя о своём, и вылил в бокал моей принцессы остаток пенистого напитка из бутылочки. – В этот день никак не получится.
               -- Что так? – легкомысленно спросила Юлька, но встретившись глазами с моим серьёзным взглядом, добавила, – почему, Лёш?
               -- Давай, Юль, я тебе завтра объясню... Ты не бери особенно в голову, – сменив свой тон на более мягкий и полушутливый, произнёс я. – А сейчас я предъявлю тебе кое-какие доказательства своей любви!.. У меня, между прочим, в спальне всё уже готово...
               -- Инди... Ну какой ты у меня всё-таки!..
               -- Всё-таки кто?
               -- Всё-таки... Всё-таки... Пойдём! – томно выдохнула Джульетта, ставя на стол недопитую ёмкость из хрусталя.
               -- Может, сначала зубки почистим? – нелепо предложил я, в общем-то, и не претендуя на рассмотрение этого предложения.
               -- К чёрту!.. Потом! Всё потом! – с жаром произнесла Юлька, которую вдруг захлестнул поток чувств, отодвинув куда-то на второй план  накопившуюся за день усталость.   
     На следующий день я, наконец, поведал «своей любимой квартирантке» о терзавших меня недобрых предчувствиях и о том, что в предложенный было ей день для подачи нашего заявления в ЗАГС я должен буду лечь в кардиологическое отделение для прохождения обследования. Я рассказал Юльке и о своих планах на случай, если мне вдруг придётся оставить её навсегда, не дойдя с ней до алтаря, или уже в статусе моей жены. Также я напомнил ей и о нашей договорённости: не печалиться сверх меры, когда меня не станет на этом свете и не ставить креста на своей жизни. Причём, я не отстал от неё, пока она не дала мне клятвенного обещания исполнить эту мою просьбу. У меня было ощущение, что Джульетта на сей раз всё же не слишком серьёзно восприняла мои слова о возможном ходе развития событий в этом негативном аспекте нашего жития-бытия, который когда-нибудь так или иначе может проявиться. Но я сам такой вариант должен был предусмотреть, как ни крути.
               -- Лёш, ну что ты, в самом деле! – ответила Юлька, когда я полностью обрисовал ей ситуацию. – Ну, как ты с такими мыслями и под венец собрался?.. Я вылечу твоё сердце. Потому что я – твой доктор! Я – твой лечащий врач!.. Откуда такой пессимизм?
               -- Вот ты, Юль, прямо как Пётр Петрович, честное слово! – сказал я. – Ну почему сразу пессимизм?.. Я же говорю, предчувствия нехорошие... Поэтому и болит...
               -- Ну-у-у, как-то... В общем, я не знаю, – задумчиво вымолвила моя Джульетта. – Ну хочешь, сначала дождёмся результатов твоего обследования... а потом... А потом будем решать со свадьбой, а?
               -- Так и поступим... Это будет разумно, – ответил я. – Тем не менее завещание я уже составил и ты должна знать о том, что в нём... Ну будем считать, что это на крайний случай... На самый плохой случай, Юль... Просто я хочу, чтобы вот так всё было на момент, когда... Ну ты поняла... Это – простые вещи, которых не нужно сбрасывать со счетов, но наоборот, лучше позаботиться о них заранее.
               -- Ну а мне тебе нечего завещать, Лёш, – грустным тоном произнесла Джульетта, выслушав меня, и я видел, как на её прекрасные глаза навернулись слезинки.
               -- Тебе... тебе и не нужно, девочка моя, – с нежностью прошептал я и крепко прижал Юльку к себе. – Главное дело сделано... А вообще... А может, ты и права и лет тридцать-сорок я ещё протяну, проскриплю или проживу... или... Или я буду просто балдеть от счастья в твоих жарких объятиях долгие и долгие годы!
               -- Ну как ты умеешь опять всё повернуть и перевернуть, Лёш! – воскликнула Юлька, утирая слёзы на своём ангельском личике. 
                  
                                                                                   *          *          *
 
     Внезапную оттепель сменило резкое похолодание. На улице было неуютно. Вновь подмёрзшие дороги и тротуары доставляли немало хлопот жителям нашего мегаполиса. Если с покрытием проезжей части городские коммунальные службы справлялись на твёрдую четвёрочку, оставляя только местами необработанными реагентами небольшие улочки и проезды, то с тротуарами дело обстояло заметно хуже. Я сам чуть было не шлёпнулся навзничь, подходя к своему дому со стороны проходного двора, но как-то сумел изловчиться и просто неловко присел на лёд.
     Сегодня я пришёл со смены и сразу же прилёг, отложив все дела на потом. Через день нужно было обустраиваться в больнице на запланированное обследование. Юлькин график вошёл в привычное русло. С утра до обеда – учёба, потом некоторый перерыв и – за кассу.
     В этот вечер я решил порадовать мою принцессу вкусным ужином. Что-то приготовил сам, что-то заказал у специалистов-кулинаров, воспользовавшись выбором услуг по Интернету. На столе своего часа ожидали свечи и откупоренная на днях бутылочка сухого вина. Хотя по-прежнему ныло сердце, мне почему-то хотелось сегодня устроить маленький праздник для «моей любимой квартирантки», а теперь практически уже и невесты.
     К десяти меня как-то сморило ко сну. Я не стал особенно противиться объятиям Морфея, прикинув, что до возвращения с работы моей Джульетты вполне благополучно подремлю минут сорок а то и пятьдесят. Едва я донёс голову до подушки, как моментально отключился.
     Когда я проснулся в квартире было тихо. В полумраке еле слышно что-то бормотал телевизор. «Видимо, Юльку задержали какие-то дела в супермаркете, – рассудил я, – минут через десять попробую ей позвонить.» Взяв в руки телефон, я обнаружил чуть ли не десяток пропущенных вызовов от своей будущей невесты. «Здорово же я вырубился, – с улыбкой подумал я, крутя в пальцах свой гаджет, – что даже столько звонков проспал и не слышал ни одного из них!»
               -- Юляш, ты скоро, солнце моё? – с нетерпением осведомился я у своего любимого абонента и чмокнул телефон, после чего голосом убаюкивающего деток сказочника да ещё с особой нежностью добавил, – а то вот закрою наш «муравейничек» на все замочки большие и малые, на все засовы да щеколдочки стальные и не пущу опоздавших ночевать.
               -- Алло, Алексей Михайлович, а это – не Юля, – услышал я знакомый голос из трубки. – Это – я, Лара...
               -- Да, Ларис. Юля у тебя? – заподозрив что-то неладное и толком ещё не проснувшись, удивлённо спросил я. – Вы там втроём с                              Серёжей?
               -- Алексей Михайлович... тут... тут такое дело, – с волнением и тяжестью в голосе выдохнула в трубку подруга «моей любимой                                 квартирантки», – в общем, тут так всё сложилось...
               -- Что случилось, Лара!? – буквально проорал я в трубку, присаживаясь на подлокотник кресла.
               -- Они... Они с Селезнёвым разбились! – рыдая в голос, вскрикнула вдруг Лариса.      
     Плохо помню или, точнее, почти не помню совсем, что и как было дальше... Когда я узнал, что моей Джульетты больше нет, что-то внутри меня выключилось и я потерял контроль над собственными действиями, мыслями и ощущениями...
     Юльку похоронили в родной для неё земле, а Серёжу на новой линии наших городских кладбищ. Искать виноватых в том, что уже произошло, не имеет никакого смысла. Ничего нельзя изменить и ничего невозможно вернуть. Что случилось, то случилось... Вопрос в том, как всё это можно принять своим сердцем?.. Как?!
     На поминовение, что делается на девятый день после смерти человека, я не попал, ибо сам оказался в больнице с инфарктом. Не знаю, как я выдержал первые несколько дней этой трагедии. Наверное, как-то мобилизовались внутренние резервы организма или ещё что-то сыграло свою роль, а на пятые сутки сердце всё-таки не сдюжило всей обрушившейся на него боли и сдалось.
     Ко мне в больницу приходили мои друзья: Валерий с Натальей, Андрей с Ларисой и Пётр. После поминок меня навестила и Лара, которой, конечно же, было трудно пережить эту внезапную потерю своего жениха и лучшей подруги. Наверное, мы понимали с ней друг друга, как никто другой не смог бы понять каждого из нас. Наши чувства объединяла эта невосполнимая утрата самых близких для нас людей и какая-то глупая и безнадежная досада на саму эту жизнь, что таким образом разложила свой пасьянс в эту зимнюю пору.

 

Джульетта, с которой мне не быть. Глава 13.

Джульетта, с которой мне не быть. Глава 11.