Яркий свет люминесцентной лампы нещадно слепил глаза. Болела шея, ныла голова, шершавые губы требовали воды. Вместо дна пропасти мои разбитые кости возлежали на кровати с чистым белым бельём. Всё путешествие, начиная от самовольного спуска с горы до трагедии на верёвочном мосту, я помнил отчётливо и даже мог рассказать о произошедших событиях с точностью до минуты, но…Но стерильная чистота комнаты никак не вписывалась в моё расследование. Когда сырой мозговой материал был готов сформироваться в определённую гипотезу, за дверью послышались звуки шагов: грузные, мужские и отчётливый стук женских каблуков по плиточному полу.
- Доктор, как он?
- Если завтра не придёт в сознание, будем делать трепанацию черепа.
Превозмогая боль, я принял сидячее положение, тупо считая облицовочную плитку над умывальником. Значит, всё-таки это больничная палата…Неплохо бы узнать, как я сюда попал. Звуки ног, между тем, материализовались в седого мужчину в белом халате и Камилу.
- Ну, вот,- радостно проворковал доктор, - поздравляю вас с удачным возвращением в мир живых!
- Спасибо, где Любава?
Доктор снял очки и протёр линзы салфеткой:
- Госпожа, я так понял - вы не Любава, так?
Камила примостилась на краешке кровати, а доктор перевернул стул на сто восемьдесят градусов и грузно упал на него, облокотившись на хлипкую спинку:
- Скажите, Вадим, вам не трудно говорить?
Я встал, изо всех сил пытаясь продемонстрировать отменное здоровье:
- Не то, что говорить – я поеду домой. Где моя одежда?
Мужчина положил руку на моё плечо и загадочно улыбнулся:
- Конечно, конечно, мы не держим в стационаре здоровых пациентов. Разве вы не хотите узнать, как попали сюда?
При неправильном ответе я мог бы спокойно мог сменить профиль больницы, поэтому подавил излишние эмоции:
- Это – Камила, мой инструктор по горнолыжному спуску.
- Прекрасно, а вы кто? – доктор не шутил, сжигая меня своими узкими глазками.
- Не Наполеон.
- А кто же, тогда?
- Вадим Локтев, московский адвокат.
Мужчина поднялся и направился к выходу:
- Это я и хотел услышать. Завтра утром выпишу вас.
Только доктор вышел, Камила обняла меня:
- Если бы ты знал, как мы переволновались. Слава богу, теперь всё позади.
Надежда увидеться с Любавой блекла с каждой секундой разговора.
- Так что же произошло со мной?
- Из-за плохой видимости прозевал поворот и заблудился в лесу. Люди нашли тебя в пустой медвежьей берлоге в пятнадцати километрах от базы. Повезло, что снег не замёл следы. Судя по гематомам, при падении ты ударился головой и пролежал без сознания в тёплой берлоге двое суток.
- Как называется это место?
- Заимка Колючая. До девяностого года там находилась женская колония…
Комок подошёл к горлу. Хотелось задать ещё несколько вопросов, но подозрительный взгляд врача слишком хорошо запомнился.
На следующий день мы вернулись на базу. Горы уже не казались чем-либо экстраординарным – я был по горло сыт зимними прогулками, с жалостью поглядывая из окна на новичков, счастливо обкатывающих горные лыжи. Между тем оставалась неделя, и нужно было решать: догуливать путёвку или возвращаться домой. Честно говоря, хотелось разобраться с чередой недавних событий, и в то же время очень не хотелось загреметь в дом для душевнобольных. Дрожащими руками я извлёк телефон и кликнул номер Камилы. Трубка избавила меня от вступительных слов:
- Привет, потеря! Долго ещё будешь сохнуть в номере? – радостный тон инструктора вывел меня из спячки.
- Я слежу за тобой из окна.
Она помахала мне, счастливо улыбнувшись, - выходи на прогулку, погода – сказка!
- Камила, кроме тебя у меня нет человека, которому я смог бы довериться.
Инструктор приблизилась к отелю, активно работая палками:
- Говори, я слушаю.
- Мне надо съездить в Колючую.
Через пять секунд молчания утренний голос жаворонка сменился на карканье вороны:
- Съездить? Хм…Там никого нет, да и добраться туда непросто. Вывод один…
- Я знаю, о чём ты. Скажи лучше, как добраться до заимки.
Трубка ответила заливистым смехом:
- Кто лучше тебя знает путь к пустой медвежьей берлоге?
- Я не шучу.
- Ладно, есть у нас на такие случаи вездеход, но Васильевич, его хозяин, человек непростой. Так что если сможешь доказать ему..
Трубка замолчала в поисках нужного слова.
- Доказать ему необходимость путешествия?
- Скорее, свою платёжеспособность.
Услышав слово «Колючая», крепкий седовласый мужчина закурил папиросу и едва заметно улыбнулся:
- Края знакомые, даже родные. Отец мой конвоиром был…
- Сколько возьмёшь с меня за доставку до места?
- Ничего. Я даже рад, что представился такой случай.
- Ностальгия по ушедшей юности?
Васильевич тяжело вздохнул, вышел в коридор и надел унты:
- Если сейчас выедем, к семи вечера, может, возвратимся.
Путь лежал через белую пустыню. В комфортабельном салоне гусеничного вездехода дорога представлялась снежным морем, а наш аппарат круизным лайнером. Вместо обычной колеи – снежный наст, вместо придорожных столбов – непроходимый вечнозелёный лес, а на горизонте, вместо панельных высоток – красавицы – скалы с хвойными шапками. Васильевич приоткрыл окно и закурил, следя за контуром дороги сквозь едва запотевшее лобовое стекло:
- По прямой зимой даже на вездеходе не доберёшься, поэтому придётся в обход – а это не менее семидесяти вёрст. Отца там и похоронили. Последний раз мы с матушкой были на кладбище десять лет назад. Собирались этим летом, но мать заболела и умерла.
Я ещё не придумал легенду о цели поездки, но Васильевич и не желал вдаваться в подробности, сосредоточившись на своих воспоминаниях:
- Колония скорей напоминала трудовой санаторий, чем место отбывания наказания. Летом зэчки купались в горной речке, а мы с Валеркой Ивановым подсматривали за ними, а потом, обнаружив нас, поили чаем со свежей брусникой. Хорошие места, тихие.
- А Потапыча помнишь?
- Как же не помнить: охотник был от бога. Постой, а ты откуда знаешь, ведь вроде молодой ещё?
Я испугался его вопросительного ответа и в то же время пожалел о своём вопросе.
- Не хочешь – не говори, у каждого там память, и личное дело каждого поделиться или остаться со своей душой наедине.
Остаток пути Васильевич не произнёс ни слова, а когда приехали на место, остановил вездеход посередине дороги и упал на снег, уставившись неподвижным взглядом в небо:
- Говорят, души умерших не улетают далеко от тела. Может, где-то здесь душа моего отца сквозь облака смотрит на меня и радуется.
Мы пошли по улице вдоль домов. Деревня вымерла, оставив заблудившемуся путнику косые стены и накренившиеся заборы. Мой гид заходил в каждую избу и рассказывал о постояльцах интересные истории. Я заметно оживился, когда мы вошли в мой дом:
- А здесь кто жил?
Васильевич перекрестился несколько раз, испуганно косясь на посеревшие стены:
- Нехорошая изба. Кто не заселялся в неё, через какое-то время погибал. Конвоир Борисыч зарубил свою сожительницу и повесился.
Комок подступил к горлу:
- А потом…, после них, кто поселился в доме?
Но Васильевич выбежал из дома, устремившись вдоль дороги за село. Я едва поспевал за ним, пока он не остановился среди покосившихся, запорошенных снегом крестов:
- Вот они, жители, - мужчина перекрестился, пробираясь среди надгробий. – А где же…
Васильевич остановился у свежевырытой могилы, беспокойно озираясь по сторонам:
- Вот здесь должна быть могила отца, а вместо неё яма…
Неожиданно мой взгляд упал на похоронную процессию, приближавшуюся к нам:
- Откуда люди?
Не на шутку испугавшись, мы отошли на несколько метров, следя за похоронами. Когда процессия подошла к могиле, Васильевич вскрикнул, жадно ловя воздух:
- Вадим, видишь пацана возле гроба? Это я. А женщина в сером пальто – моя мать.
Васильевич кинулся к выходу и наткнулся на крест с полустёртой надписью:
- Тут лежит Любава. Помнишь, ты спрашивал, кто жил в доме Борисыча?
Я кивнул головой, дрожа от холода
- Так вот, в доме поселился электрик Архип и провёл в нём всего одну ночь. Рано утром Любава взяла его на охоту, а летом геологи нашли её бездыханное тело на дне ущелья. Электрик же исчез, но с той поры его призрак ходит по деревне.
- Откуда такая информация?
- С той поры, как они ушли в лес, все неисправности с электричеством в деревне ремонтировались сами собой. Говорят, когда ветер порвал провода, линию кто-то починил. Если у кого-то гас свет, Архип ночью проникал сквозь стены и к утру устранял неисправность. А ещё говорили, что призрак Архипа бродит в окрестностях Колючей и вселяется в души путников…
Помочь сайту
Поздравления
