Старик прошёлся по парку, который казался пустынным и спящим, лишь галки сидели на припорошенных ветках. День был хмурым – с утра шёл лёгкий снегопад, долго горели фонари, а потом они погасли, как будто под напором снега. Было тихо, слышны были лишь звуки машин.
Старик разгрёб снег и сел на скамейке, недалеко от конной статуи Железного Рыцаря. Ждать пришлось недолго, но старик уже стал подмерзать, вставал, потом снова садился.
Господин, похожий на английского джентльмена, в тёмном пальто с иголочки и в строгой шляпе явился внезапно и как бы ниоткуда, но его присутствие Марк Себастьян почувствовал заранее, за пару минут до появления. Его наружность производила впечатление: широкий лоб, кустистые, слегка поседевшие брови, под которыми сверкали огнём светлые глаза, волевой подбородок, плотно сжатые губы. На щеке был виден шрам.
- Я приветствую тебя, Себастьян! И рад тому, что ты вернулся, - торжественно и спокойно сказал гость.
- Ну, я на пути к этому... А путь долог и тернист, - ответил Марк Себастьян.
Господин в пальто в свою очередь разгрёб снег и сел рядом. Изо рта поднималась струйка синего пара. Он произнёс:
- То, что тернист знаю... Знаю и то, что жёстко с тобой поступили тогда, очень жёстко.
- Да, но и я тогда натворил делов... Но не мог не вмешаться...
- А сейчас у тебя есть шанс вернуться... Я рад, если ты используешь этот шанс... Ты искал меня. Какое дело у тебя ко мне?
- Я, Софериэль, хочу обратиться к тебе за помощью и советом, ведь ты — охранник душ, хранитель книг о жизни и смерти...
Софериэль пристально посмотрел на него прозрачными, будто льдинка глазами.
- Я знаю твоё желание. Тебе ведь жаль того, у кого ты должен забрать душу...
- А значит, и отнять жизнь. Этот человек очень молод, он подросток, без пяти минут юноша. По всем показателям - парень хороший. Он лишь только приумножит добро...
Софериэль молча сунул руку за отворот пальто. Книга, которую он держал в руках, для земных людей могла показаться совершенно обычной. Прохожие лишь видели внешнюю картину – вот сидят немолодые уже люди, что-то обсуждают, листая книгу. Но для Себастьяна книга была магической, ибо сразу засветилась зеленовато-розовым светом, а при открывании страниц брызнула голубым, на страницах забегали люди, показались их судьбы, стремления и желания.
- Приумножит добро... Да, но если не сломается здесь и здесь... Опасные повороты – 22 года, 34 года, 63...
- В общем-то, не так уж и много. И тебе, повелитель душ, я обещаю, что буду вести его по жизни до конца и не допущу...
Софериэль блеснул на него глазами – льдинками.
- Ты хочешь остаться здесь, на земле? Ты не уйдёшь в небесные сферы?
Марк Себастьян кивнул:
- Да, земная жизнь мне мила. Она прекрасна, посмотри хотя бы на наступающий зимний вечер.
Софериэль колыхнул головой.
- Ты даже не знаешь, на что хочешь себя обречь... Это – труд, достойный титанов. Я на земле уже много веков, видел всякое, перенёс нелёгкие годы. Жить фактически двойной жизнью, в любой миг броситься на защиту, невидимо делать добро, противостоять злу. А сколько бойцов нашего полка погибло в борьбе с коварными демонами...
- Я уже решил, - тихо произнёс Марк Себастьян.
Софериэль улыбнулся, спрятал книгу в пальто, взял Марка за руку и пожал.
- Ну что же, я рад, что нашего полку прибыло... Если конечно у тебя всё получится.
- Пропуск на землю получить легче, чем туда, - сказал серьёзно Марк Себастьян, показывая глазами наверх.
- Но ты ведь и о другом хотел сказать.
- Да. Но это лучше сделать на ходу. Спускаются сумерки и сидеть здесь неудобно.
- Да, тем более ты сохраняешь часть свойств земного человека. Пойдём!
Жестом руки Софериэль показал направление.
Они шли по городу, одетому в белый наряд, исподволь наблюдая, как лучи фонарей отражаются розовым, бирюзовым на снегу, как блестят готические островерхие крыши.
Они шли, скрипя снегом и беседовали.
Марк Себастьян говорил с жаром земного человека, что-то доказывая, а его спутник в пальто и шляпе, спокойно и деловито что-то ему возражал.
Они ходили и беседовали долго, пока не зашли в сквер к памятнику поэту Заречному.
- Значит, ты считаешь, что душу новую подарит ему та, что полюбит его...
- А разве не так? Разве не возникает у нас новая, чистая, благородная душа, когда мы полюбим, разве не стоим мы иной раз между жизнью и смертью, но чей-то добрый взгляд, поступок оживляет нас, вселяет веру... Благодаря любви многое может сбыться того, что в нашем сердце и в нашей душе...
Софериэль сказал задумчиво:
- «Души людей, как в зеркалах, отражаются друг в друге». Это мысль Омара Хайяма... Согласен, любовь — это таинственная и могучая сила, способная преображать основы бытия. То, что ты просишь – новая душа, сохраняющая весь багаж предыдущей - работа сложная и тонкая... Хорошо, я попробую!
Отсалютовав рукой на прощанье, он скрылся за елью, потом вдруг завертелся волчком и ушёл в небеса.
А Марк Себастьян ещё долго гулял по городу, размышляя. Примораживало, тучи разошлись.
Прозрачная ночь застала его в старом городе, неподалёку от крепости, над которой висел загадочный месяц. По нему проносились хвостатые метеоры.
Безмолвие и глубина ночи поразили Себастьяна. Ему показалось, что начинается что-то значительное.
Он медленно поднялся в небо, где была рассыпана звёздная пыль.
Парил в белеющей ночи, пока не достиг фронтона дома, затем снизившись, проник сквозь окно и склонился над кроватью, где спала девочка.
- Теперь на тебя вся надежда, - прошептал он, притишил стук часов. И тут же почувствовал чьё-то незримое присутствие. Чувство опасности и желание уберечь смешались в его душе, охватив её целиком.
Внутреннее зрение пронзало пространство комнаты: шкафчики с шепчущими свои истории книгами, детские рисунки с их светлой радостью и первыми горестями, глубины учебных пособий с обилием захлёстывающей информации, прыгающие знаки телефона и робкие - тетрадок, тихий шелест одежд и многое другое было просмотрено им. И вот ему удалось уловить тень, выпорхнувшую из угла и шмыгнувшую с шипением в серое зеркало.
Только после этого наступил относительный звенящий покой, нарушенный лишь прошумевшим автомобилем.
Марк Себастьян оглянулся – в окне висел месяц, и тихо падал снег. Он посмотрел ещё раз на зеркало – зигзагом вдоль него прошла трещина. Плохой знак, подумалось ему, и он стал убирать трещину, но она исчезала и тут же появлялась. Наконец, напрягши все свои ангельские усилия, он создал зеркало заново. Вот теперь наступил покой, но небольшая тревога не покидала его и тогда, когда он, плавно махая крыльями, летел над зимним городом. Достигнув шпиля башни, оглянулся, чувствуя на расстоянии связь с зеркалом, и продолжил свой путь.
Позвав весьма срочно Софериэля, он ждал его, несмотря на разгулявшуюся к середине ночи вьюгу, наслаждаясь ею и глядя, как в её косах и рукавах гуляли весёлые духи. Один из них, круглолицый и лукавый, беспечно напевал:
Не всем я по душе, но я над всеми властно.
Борьбу добра и зла приемлю безучастно.
Я - радость и печаль, я - истина и ложь.
Какое дело мне, кто плох, а кто хорош.
Я - Время. *
В вихре бури и явился к нему строгий Софериэль, не очень довольный отрывом от дел, но понимающий, что понапрасну его не стали бы тревожить. Внимательно и сурово он выслушал Марка, глядя, как сыплются снежинки с ночного неба.
— Значит явилась тень? Я знаю, кто это... Тень опасна, и она есть беда, а ты, Себастьян, затеяв благородное дело, должен ждать, что чаша весов может качнуться и в иную сторону и уметь взглянуть беде в глаза. И почему ты думаешь, что никто не разгадал твоего замысла?
Прощаясь, Софериэль сказал:
- Если, выйдя на улицу, ты невзначай встретишь своего двойника – иди за ним! Это очень важно...
Тревожным возвращался Марк Себастьян после беседы с Софериэлем.
Лишь у себя дома, приняв прежнее обличие, он очень загрустил и выпил стакан крепкой настойки.
Белый свет был разлит по комнате от снежной ночи. Среди теней и мелькающего, кружащего снега он посидел у окна, размышляя, грея руки о горячую батарею.
***
Лёня сегодня был в своей тарелке. Он уверенно шёл вперёд, размахивал руками в перчатках, меряя ринг ногами, побеждал противника, а затем, выйдя из душа, раскрасневшийся и довольный победой, шёл вместе с ожидавшим его Денисом в «U-Cinema», где демонстрировался новый увлекательный боевик. Его энергии и силе духа можно было позавидовать! Живя своей обычной жизнью, посещая школу, бокс, кино, он не забывал и о чудесной девочке. Она жила в его груди тихим замиранием сердца, нежным красочным рисунком, доброй и светлой памятью, которую он лелеял.
Он уже знал, в каком доме она живёт, в какой школе она учится, ибо шёл за нею след - вслед от библиотеки до дома, он знал её симпатичное окно с радужными шторами, с геранью на окне, где появлялось её милое личико, такое ясное и светлое, как в сказке.
Как - то утром он пришёл пораньше и занял самую удобную позицию за елью во дворе.
Сыпался лёгкий снежок. Он наблюдал, как распахиваются двери подъезда и выходят на работу важные и торопящиеся люди, как осторожно и бережно ведут мамы детей в садик, как выползают из подъезда старушки на рынок.
И вот выходит она, и он покидает своё убежище и идёт ей навстречу – миг, и их глаза встретились, и она идёт далее - задумчивая и серьёзная. Ей кажется, что она где-то уже видела этого парня - да, он похож на юношу из её сна! И точно искорка пробегает по её телу и ударяет в сердце!
Она оглядывается, и сквозь снежную пелену он видит, как блестят её тонкие губы, изящные стрелочки влажных ресниц и бирюзовые глаза.
И он идёт далее с бешено колотящимся сердцем, и весь мир для него кажется прекрасным, умным и волшебным.
Глава седьмая. Трагедия
В этот яркий воскресный день солнце накрыло небо крышей света, и дома погрузились в голубой сумрак. Лучи играли на стёклах окон, расписанных морозом в причудливые узоры. Ветки, присыпанные снегом, искрились сиренево-золотым блеском. На дымарях и деревьях сидели и каркали важные вороны.
Старик не понимал, как его занесло в эту часть города. Он просто шёл за своим двойником, которого внезапно встретил сегодняшним утром. Он, вышедший утром на улицу, не сразу узнал в этой высокой, худощавой фигуре, схожей с призраком, самого себя, а затем, вглядевшись, вздрогнул и зашагал вслед.
Здесь, где начинались частные дома, а за ними был берег, покрытый нежным, словно марля, снегом, серая фигура двойника пропала. Старик осмотрелся. Далее блестела подо льдом река, на которой гоняла на коньках шумная и весёлая ребятня.
Одна группа задорно состязалась в «шаги великанов», стараясь проехать необходимое расстояние, скользя на одном коньке и заложив руки за спину. Выигрывал тот, кто ловко проходил указанное расстояние, сделав меньшее число шагов.
Старик узнал Эвелину и её подругу Лору среди ребят, играющих в «змейку». Задорные девчонки по очереди делали разбег и чертили коньками лёд между заранее приготовленными снежками, огибая их то с правой, то с левой стороны. При этом они изящно ноги держали вместе, наклоняя коньки то в одну, то в другую сторону.
Неподалёку гонял шайбу с командой ребят и Лёня Градов, уже уловивший присутствие Эвелины, и, то и дело, поглядывающей на неё с замиранием сердца. Казалось, от волнения он не видит ни клюшки, ни ворот. Бил шайбу куда угодно, за что заслуживал удивлённые и гневные оклики от команды игроков.
Затем девчонкам надоело гонять одним, и они стали окликать мальчишек, желая сформировать пары для игры.
Те согласились почти сразу, серьёзные и нахмуренные, одновременно отчаянно весёлые, бросив свою игру и присоединившись к группе смешливых девчонок.
Лёню как будто что-то подтолкнуло. Ловкий и смущенный, покрасневший, запыхавшийся после долгой беготни, он предложил руку Эвелине раньше, чем это сделал другой парень. Ловкая и разбитная Лора тут же протянула свою пятерню Денису. Так все более - менее разобрались по парам.
Теперь они стали играть в «змейку» по принципу «кто быстрей», в парах объезжая препятствия из снежков.
У старика от морозца раскраснелись глаза и начали слезиться. Он то и дело вытирал их платочком и чувствовал, как нарастает некая внутренняя тревога.
Как будто что-то враждебное глядело ему в спину.
Он быстро обернулся и увидел старуху, идущую к берегу с ведром. Марк Себастьян попытался остановить её энергичным жестом руки.
И тут же в него полетели острые ледяные стрелы. Одной из них, нацеленной в шею было достаточно, чтобы пронзить яремную вену. Но, не долетев, они растаяли, упали шипящими капельками.
В следующее мгновение стальная и плотная, словно кольчуга, холодная рубашка сковала тело Марка Себастьяна. Сковала, но ненадолго! Поморщившись от жгучей боли, Марк Себастьян сбросил её с себя, и она скукожилась, словно подожжённая кожа, упала вниз.
Марк Себастьян в великом гневе пронзил старуху суровым, острым, испепеляющим взглядом. Та как-то отшатнулась, уменьшилась в размерах, стала таять в воздухе и последнее, что увидел Марк, это была её едва заметная хищная улыбка и злобный смешок.
Обернувшись, старик всё понял. С реки были слышны крики.
Оказывается, как он узнал позднее, ребята затеяли было соревнование, чтобы объезжать снежки по одному. И Эвелина, изящно ехавшая на одной ноге, вдруг упала набок.
Из кармана у неё выпала и заскользила по льду чёрная свечечка. Закрутившись на месте, она вдруг возгорелась злым ало-зелёным пламенем. Синеватый лёд тут же пошёл трещинами – зигзагами и лопнул! Образовалась мерзкая холодная полынья и сквозь дым и пар, к ужасу, все увидели, как красная курточка Эвелины уходит под воду.
И тут же к ней бросился Лёня! Уже в обжигающей воде он подхватил съёжившееся тельце девочки. Держа её за куртку, он грёб одной рукой к краю льда, пытаясь выбраться на него. Но ледяная кромка проваливалась под тяжестью его тела.
Ребята пытались бросать шарфы, но Лёня даже не мог ухватиться за кончик!
- Уходите оттуда! - во всё горло закричал старик и что есть мочи побежал к ближайшему дому. Распахнул калитку и, не обращая внимания на неистовый лай собаки, схватил приставленную к крыше деревянную лестницу и понёс её к реке.
Лёня ещё барахтался в ледяной воде, а Эвелина уже уходила под воду, жадно дыша, виднелась лишь её шапочка. Смерть смотрела им в глаза холодно и беспощадно.
Старик, разогнав ребят, лёг на лёд.
- Дышите глубже, медленнее, - кричал он. – Шевелите ногами, не останавливайтесь!
И начал осторожно подползать к проруби, толкая впереди себя по льду лестницу.
- Хватайтесь за край! Осторожнее, не резко! Не наваливайтесь на лестницу!
И вот за край ухватились мокрые руки, и старик стал тянуть лестницу на себя.
***
Антонина Эрнестовна, мама Лёни Градова, стояла у окна, и слёзы струились по её лицу. За окном виднелся больничный сад, покрытый ослепительно белым, будто алебастровым, снегом и, казалось, что он творит свои чары и здесь, и именно от него в больничной палате светло, чисто, и бело.
На койке, тяжело и часто дыша, лежал Лёня. Ещё вчера он жаловался на боли в груди, особенно при кашле. Ему казалось, что не хватает воздуха. Быстро поднялась температура. Его тут же госпитализировали, и врач констатировал пневмонию. Началась борьба с болезнью, которая пока, увы, не приносила необходимых обнадёживающих результатов.
Нахмуренным и печальным уходил из больницы старик. Нужно было принимать решительные меры, но теперь многое зависело уже не от него.
Выйдя из автобуса, старик решительным шагом направился к дому, где жили Белевичи.
Шёл, и в груди у него теплилась надежда на лучшее.
Эвелине уже было намного легче. Согретая и отпоенная горячим чаем, она уже казалось достаточно бодрой. Но сильное волнение не оставляло девушку. Она знала о состоянии Лёни и очень переживала за него. Перед её взором стоял неизменный образ юноши – рыцаря, совершившего мужественный поступок и спасшего её жизнь.
В полудневный час Эвелина вместе со стариком пришла в больницу и долго умоляла врачей, чтобы они дали возможность увидеть Лёню.
При виде больного бледность покрыла лицо Эвелины, глаза наполнились слезами, которые орошали её платочек.
Он лежал в беспамятстве, когда она бережно и нежно взяла его руку и, прижав к своей груди, отчего сильнее застучала в сердце кровь, зашептала дрожащим голосом: «Я люблю тебя. Пожалуйста, выздоравливай, победи болезнь!»
А над нею под потолком качалась грозная тень. Но под таким проявлением любви даже она отступала. Полыхали далёкие молнии и громовые раскаты, будто на время среди зимы воцарилось лето.
Старик в коридоре успокаивал Антонину Эрнестовну, уверяя, что всё будет хорошо. Он один здесь знал всю истину происходящего, но ничего не мог сказать.
Антонина Эрнестовна горячо благодарила его, вытирая горькие слёзы:
- Спасибо вам, Марк, за ваше сочувствие, за заботу. Если бы не вы, то ребята бы погибли! Вы умеете успокаивать, как никто другой.
И она прислонилась головой к его плечу.
Она осталась дежурить на ночь, а старик вечером ушёл проводить Эвелину, которой не разрешили долее оставаться в больнице. Он знал - то, что должно произойти, состоится в два часа ночи, у него ещё было время.
- Страдай, моя милая девочка, страдай. Страдай и люби! От твоей любви сейчас многое зависит. Лёне станет легче от твоей любви. До скорой встречи, милая.
И старик, говоривший сегодня такие странные слова, поцеловал её в лоб.
Когда он вернулся домой, то увидел Петра Игнатьича, сидевшего в его кресле.
- Как ты попал сюда? - спросил было старик, а потом хлопнул себя по лбу и пошёл готовить кофе.
- Ну, ты готов, Себастьян? – спросил лениво и как-то буднично Пётр, слабо зримым призраком явившийся на кухню.
Марк Себастьян обернулся, какое-то время строго и снисходительно смотрел в глаза ангела и ответил:
- Сегодня ночью.
Глава восьмая. «Новая душа будет у него и новая у тебя»
Эвелина забросила уроки и сидела, прислонясь к зимнему окну. Там светили фонари, и пришедшая с севера вьюга разбрасывала снежинки. Слёз уже не было, было какое-то чувство родившейся, будто младенец, любви. Любви мучительной и прекрасной. В душе её рождалось что-то новое, будто зажглась звезда, и это новое вместило в себя душу возлюбленного, приняло его целиком.
Когда часы пробили двенадцать, она легла, но не спала. Долго смотрела на заснувшие игрушки, школьные тетради, книги. Взяла одну с полки и прочла:
В дни листопада он грустит и умолкает,
Весной его надежды оживают вновь.
Осенней ночью снова ветки отряхает
Его несчастная и страстная любовь.
Под ветром буйным гроздьями трясутся звёзды,
И вьётся вновь рыжеволосая листва.
Волшебным вихрем снов его опять уносит,
Сквозь пену облака глухая синева.
Бредёт один ночным тенистым шумным садом
И вот - её венецианское окно
Она в ночи меняет пышные наряды
И ждёт блистательного принца своего.
Влюблённого в неё не распознать сквозь слёзы.
А может это капли стылого дождя?
В тревожный вихорь снов его опять уносит,
Сквозь пену облака глухая синева.
***
Мой юный друг о том печалится не стоит,
Грустить и плакать о потерянной любви -
Весна опять шумит за этою рекою
Ты лёгкое её дыхание улови.
***
Он с листопадом вновь грустит и умолкает,
В весну свою поверив - оживает вновь!
Осенней ночью снова ветки отряхает,
Его несчастная и страстная любовь.
Она отложила книгу и замедленно, словно автомат, выключила лампу.
Из окна сочился серо-белый свет, тени плясали в углах и на потолке. Так она долго лежала в темноте без сна, слёзы алмазными капельками выкатывались из глаз, и лишь ветер да снег стучали в окно.
И вдруг яркий луч молочно-белого цвета проник в спальню.
Эвелина в изумлении поднялась и увидела в снопе света фигуру. Она совсем не испугалась. Это был старик, ангел - Марк Себастьян.
Его выразительное, слегка удлиненное лицо было напряжено, в глазах горел нездешний свет.
- Пошли. Будем спасать твоего возлюбленного.
И Эвелина покорилась, неслышно оделась, удивляясь, как родители её не проснулись, сморенные глубоким сном.
Марк Себастьян подхватил её под крыло. Они взлетели вверх, и у Эвелины всё замерло внутри. Сели на черепичную белую крышу. Слышно было, как в печных трубах завывает ветер.
Эвелина постепенно собралась и освоилась, а потом шепнула:
- Можно лететь.
И зажмурила глаза. У неё захватило дух.
На какое-то время они опустились у памятника Железному Рыцарю.
Его обвивала и опутывала своими косами вьюга.
Здесь их ждал человек с прозрачно-светлыми глазами в пальто и шляпе, который, казалось, вовсе не страдал от снега и мороза, его обходила пурга, и лишь отдельные снежинки ложились на тёмное, безупречного покроя пальто. В руках у него был небольшой чемоданчик, усыпанный снежной порошей.
- Так вот ты какая, - улыбнулся гражданин в пальто. – Эвелина! Скажи мне, Эвелина, что ты чувствуешь к Лёне?
- Я его очень люблю, – просто и искренне сказала Эвелина.
- Ну, что же, этого достаточно. Значит, задуманное дело свершится! - произнёс он, и, сделав жест, приглашающий двигаться дальше, завертевшись волчком, взвился ввысь.
Вслед за ним воспарили Марк Себастьян с Эвелиной.
Неслышными и прозрачными тенями Себастьян и Софериэль проникли в приёмный покой, открыли для Эвелины дверь. Все вокруг, включая санитарку, медсестру и дежурного врача спали мёртвым сном.
Эвелине велели постоять за дверью, и она увидела лежащую на раскатанном на стульях матрасе спящую женщину. Это была мать Леонида.
Далее они неслышно, как призраки, посетили палату больного.
Марк Себастьян подошёл близко.
***
И вдруг он увидел широкую спальную комнату, декорированную высоким рельефным орнаментом, изящной ручной росписью и золочением, роскошную кровать с мягким деревянным изголовьем в виде горки. За занавесью на мягкой постели спала красивая женщина и рядом с нею дитя. Марк Себастьян ахнул, узнав Агнессу. Разметавшаяся во сне, она была ослепительно красивой.
Мелькнула призрачная маска железнорукого Рафаэля, и мальчик перестал дышать, ибо душа покинула его тело.
Встревоженная Агнесса проснулась, ощупала ребёнка – он показался ей недвижимым и холодным. Она потянулась за колокольчиком, чтобы позвать служанку, но его не оказалась на месте. Его держал в своей руке Софериэль, скрытый шторой.
Отодвинув занавесь, Агнесса набросила пеньюар и собралась пойти за Марией, как вдруг увидела стройного господина в чёрном, который приложил палец к устам. Тут же Агнесса упала на кровать замертво. А когда очнулась, ночь уже поворачивала к утру, где-то прокричал петух и всё затихло.
Рядом тихо посапывал её сын. Удивляясь необычному сну, Агнесса прижала ребёнка к своей груди...
***
Леонид лежал совсем неподвижный и холодный – жизненные силы уже покинули его. Эвелина горько заплакала, слезами и поцелуями орошая тело юноши. И произошло чудо – тот, кто был неподвижен и холоден, стал дышать, тело теплело, щёки зарумянились, и все вздохнули свободно.
Софериэль отступил, защёлкнув свой чемодан, а Марк Себастьян накрыл тёмной пеленой влюблённых, соединяя и защищая их.
Его уста шептали слова: «Новая душа будет у него и новая у тебя».
Конечно, воспринимается как сказка, но современная.Есть превращения, но без ужастиков, без кровавых битв(вспомните наши сказки). Великая сила любви... О ней Вы сказали замечательно, очень трогательно(трогает душу, вызывает собственные ассоциации). Вы правы, что много места отводите природе, она у Вас особенная, поражает цвет ветра. Это так здорово! Я тоже считаю, что мы неразделимы с природой, как, впрочем, и классики - они явлениями природы предопределяли события. Но у Вас зрелищнее, здесь не только звуки, но и яркие её образы. Спасибо, Александр! Новых захватывающих работ Вам.)))
Нина, большое спасибо за пожелания. Новые работы пишутся, но когда они будут готовы - сказать трудно. Скоро загружу на сайт одну из последних "Люди как птицы". Будет время - зайдёте и почитаете. Она тоже небольшая - я редко пишу длинные вещи!) Ужастики у меня практически не встречаются, а кровавых битв и нет вовсе. У меня такая проза, которая больше похожа на сказку! Очень рад поддержке такого талантливого автора, как Вы, Нина!)
Александр,))) вот этим словам я, точно, не соответствую такого талантливого автора, как Вы, Нина!) Я могу сказать о произведении, проанализировать даже более подробно. Это моя профессия. Но написать прозу, близкую к Вашей по образности и содержательности, у меня никогда не получится. Сейчас начинаю придумывать что-то, а раньше только по произошедшим и знакомым фактам писала. Источник: http://parnasse.ru/prose/large/tale/ctarik-glavy-6-8.html Спасибо Вам, что принимаете мои отзывы.)))
Нина, вы прекрасно чувствуете природу стиха, можете вдохновлять и наслаждать сердце и душу читателя красивыми и образными строчками! И этого немало! Вы превосходный поэт, есть у вас какая-то чистота, лёгкость, свежесть, как будто родниковой воды напился! Так, что у Вас большой талант!
Саша, ты словно тянешь своего читателя за собой, ввысь! Твои сказки, как глоток свежего воздуха в наше непростое и стремительное время! Спасибо тебе огромное!
Большое спасибо, Света! Делаю, как умею, а что получается - то получается! Так, что особых секретов нет! Рад, что удалось хоть немного поднять над грешной землёй!) Желаю успехов и очень жду новых произведений!)
Помочь сайту
Поздравления
