Потянулись дни, миновала осень, подтянулась ровная зима, ровно же Амалий втянулся в неспешный образ жизни в отличие от беспокойной и ответственной деятельности в городе-порту Иоппии, который он потихоньку стал забывать. Свободное время, что было нередко, мальчик проводил с садовником Вииком, жеманным сирийцем из Дамаска. Мужчину удивляло умение Амалия общаться с ослом, голубями и с дворцовым соколом, а мальчика не менее поражало, что садовник почитал гортензии и розы как живые существа. Префекта Амалий встречал редко, поскольку общался больше с референтом римлянина, который зачастую ужинал с мальчиком, обучаясь эламскому и финикийскому языкам, в свою очередь, объясняя ему римское право. Запросто из детей Марулла с Амалием дружила Синия, пятнадцатилетняя долговязая, бойкая девушка, считая его ровней. Надо сказать, что дети римского консула Палестины были всесторонне образованны, а Синия в совершенстве владела лирой, подыгрывая ей своим чистым контральто. Ордер с балконом обширным выходил на городскую площадь, где в тёплый полдень постоянно собирались зеваки, чтобы послушать лиру Синии под ритм аплодисментов Амалия по своим коленям, вдосыть наслаждаясь этим действом в городе бедном на зрелища. Мальчика уже полюбили многие иерусалимцы, часто видевшие его на ярмарках и в Гефсиманском саду, даже подле тюрьмы с высокой Антониевой башней, но при встрече сторонились из-за демонического облика волкодава. Ждал-то мальчик напряжённого и трудного существования в столице Иудеи, не меньшего, чем в порту, а получил праздную и интересную жизнь.
[Скрыть]Регистрационный номер 0373352 выдан для произведения:Глава одиннадцатая: Вопреки ожиданию
Потянулись дни, миновала осень, подтянулась ровная зима, ровно же Амалий втянулся в неспешный образ жизни в отличие от беспокойной и ответственной деятельности в городе-порту Иоппии, который он потихоньку стал забывать. Свободное время, что было нередко, мальчик проводил с садовником Вииком, жеманным сирийцем из Дамаска. Мужчину удивляло умение Амалия общаться с ослом, голубями и с дворцовым соколом, а мальчика не менее поражало, что садовник почитал гортензии и розы как живые существа. Префекта Амалий встречал редко, поскольку общался больше с референтом римлянина, который зачастую ужинал с мальчиком, обучаясь эламскому и финикийскому языкам, в свою очередь, объясняя ему римское право. Запросто из детей Марулла с Амалием дружила Синия, пятнадцатилетняя долговязая, бойкая девушка, считая его ровней. Надо сказать, что дети римского консула Палестины были всесторонне образованны, а Синия в совершенстве владела лирой, подыгрывая ей своим чистым контральто. Ордер с балконом обширным выходил на городскую площадь, где в тёплый полдень постоянно собирались зеваки, чтобы послушать лиру Синии под ритм аплодисментов Амалия по своим коленям, вдосыть наслаждаясь этим действом в городе бедном на зрелища. Мальчика уже полюбили многие иерусалимцы, часто видевшие его на ярмарках и в Гефсиманском саду, даже подле тюрьмы с высокой Антониевой башней, но при встрече сторонились из-за демонического облика волкодава. Ждал-то мальчик напряжённого и трудного существования в столице Иудеи, не меньшего, чем в порту, а получил праздную и интересную жизнь.