Сектор "Приз"/гл.2, 3, 4/

6 июля 2017 - Господин Никто

2
ПРОВОДНИК

Жалкие три тысячи рублей стыдливо похрустывали в кармане.
– Сучья жизнь. – Пробурчал Сергей, обходя лужи и давленые шприцы – характерный мусор “демократических” перемен.

Привкус дешёвой водки во рту не прибавлял оптимизма. Болела голова: то ли от проблем, то ли от “недопития”. К тому же, раздражала вся эта бутафория вокруг - иллюзия счастливой сытой жизни.

Добравшись наконец до дома, Сергей вздохнул с облегчением. Слегка помаялся муками совести и открыл бутылку “Гжелки”. Кошка Фрося, неодобрительно, наблюдала за его действиями.
– Ну, ты ещё, давай… Знаю, что не прав. Но…пью!
Получив свой ужин, Фрося сменила гнев на милость, даже потёрлась о ноги своего кумира, выгнув спину.

– Куда пойти, куда податься…– фальшиво запел Сергей, меряя комнату шагами, и подошёл к окну.

– Я думаю, тебе лучше остаться дома.
Сергей вздрогнул и медленно обернулся.
В кресле, у журнального столика, вытянув длинные ноги, сидел незнакомый мужчина и с интересом разглядывал пачку “Явы”. Он крутил её и так и сяк. Вытянул сигарету и понюхал, удовлетворенно хмыкнув.

Элегантный чёрный костюм, чёрные туфли, матово поблёскивающие в вечерних сумерках, и глаза… Сергею показалось, что они сверкнули, как у кошки.
Он кинулся к включателю, но лампа тихо чпокнула, осветив на миг снисходительную улыбку незнакомца.

– Не надо так нервничать, право. Присядь, Сергей, поговорить надо. У нас не так много времени.

Сергей лихорадочно соображал. Страха, притупленного водкой, не было. Он с пьяным восторгом подумал: “Неужто допился?” Наконец хрипло произнёс:
– У кого это, у вас? Вы кто, дядя? И как сюда попали?
– Давай лучше на “ты”. Это более уважительно. В Древней Руси только врагов называли – “ВЫ”. Помнишь, – “Иду на ВЫ!”
– Ты пришёл, чтобы мне лекции по истории читать? Кто ты, земляк?
– Ну, – “земляк”, это громко сказано. Я редко “приземляюсь”!
"Земляк" хохотнул, и его глаза вспыхнули красным, потом зелёным цветом. Сергею стало не по себе: “Всё-таки допился, идиот!” Он медленно опустился в кресло напротив.
– Да не парься ты. Пьянка здесь не при чём. Я также реален, как эта бутылка. Не возражаешь, я налью?
Сергей обречённо махнул рукой, мол, делай, что хочешь.
– Называй меня Проводник.
– Это который на Ту сторону Реки переправляет? Его вроде по другому кличут. Арон, Шарон…
Тот рассмеялся.
– Зачем такие мрачные ассоциации? Чтобы было понятней, я, вроде регулировщика на Перекрёстке. Указываю Путь заблудшим.
Он медленно выцедил водку. Блаженно прикрыл глаза и пожевал губами.
Сергея передёрнуло.
– Никогда не видел, чтобы так смаковали водку.
– Вам, смертным, этого не понять. А мне редко выпадает такой случай, чтобы выпить, покурить. Душу отвести за пьяной беседой.
– А ты, значит, у нас, бессмертный? Сейчас угадаю – Люцифер, Вельзевул, на худой конец, Горец? Нет? Да неужто, сам апостол Пётр заглянул на огонёк? И что, с вещами на выход? Хотя, там же выдадут…

После второго стакана Сергей куражился, твёрдо решив, что просто забыл запереть дверь, и этот мужик – новый сосед, такой же алкаш, который не очень “дружен” с головой. Он решил подыграть ему, к тому же одному пить скучно.

“Сосед” улыбнулся.
– Не надо имён, сударь. Иначе, кого называешь, тот придёт! Я обыкновенный Проводник или Посредник, как угодно. А всё-таки повезло мне! – Он весело потёр руки и даже хлопнул в ладоши, подмигнул:
– Скучать не придётся!

Сергей молча курил. Он, почему-то, не чувствовал неприязни к собеседнику. Ничего, кроме любопытства.
– Ну хорошо. Ты – Проводник. А я-то, простой смертный, каким боком здесь?
– Ага, слышу интерес в голосе! Постараюсь объяснить.
“Проводник” затянулся “Явой” и продолжил:
– Представь себе некую Игру, Рулетку. Только ставки на ней – судьбы людей, и не только земных.
Времени, в вашем понимании, Там не существует. Иногда Они, – он ткнул пальцем вверх, – крутят ЕЁ, от скуки. Кому-то выпадает умереть, опять же в вашем понимании, раньше, кому-то – позже. Некоторым, как тебе например, – Сектор “Приз”.

– Во как! ”Поле Чудес”! Приз в студию!
Сергей схватил открытую банку “сайры” и закружил с ней в танце по комнате.
Затем с поклоном поставил перед незваным гостем.
– Напрасно иронизируешь. Приз – это встреча со мной. Очень редко выпадает. Ты везунчик, Сергей!
“Проводник” с удовольствием затянулся сигаретой – она затрещала, как бикфордов шнур, вся обратившись в пепел, однако сохранив свою форму.
Он мечтательно улыбнулся. Дым повалил изо рта, из носа…
– Люблю эти ваши вредные привычки. Это – тоже приз. Но уже мой. Только при контакте с заблудшими я могу себе позволить эти маленькие шалости. Плесни мне ещё водочки!
– Заблудший, это я?
– Ну да. В данном случае, ты.
– Я, конечно, польщён, что удостоился чести пьянствовать с тобой. Но в чём смысл?
Гость рассмеялся и прикурил новую сигарету.
– С тобой интересно общаться. Но ты нетерпеливый. У нас есть ещё несколько минут. Позволь мне насладиться никотином и алкоголем.
– Вот отправишь меня по своим Кругам Ада и наслаждайся дальше.
– Э, нет. Не имею права.
– Это почему же? Ты разве не бог?
– Ну, ты мне льстишь. Я подневольная лошадка. К тому же, я сам не знаю, что или кто есть Бог. Есть Нечто. Абсолютное. Оно везде и нигде. Это сложно объяснить. Да и ни к чему тебе это знать. Тебе выпал шанс - выбрать самому, куда дальше идти. То есть, на данном отрезке бытия, ты сам себе бог.

Сергей налил водки в оба стакана. Прежде чем выпить, крепко зажмурил глаза /проверенный метод!/.
– Это не поможет, – усмехнулся Проводник. – Ты не спишь. А может, спишь, но я всё равно здесь. И это факт.
Словно в подтверждение его слов, к нему на колени запрыгнула Фрося, виновато поглядывая на Сергея.

– Ладно, сдаюсь, товарищ падший ангел.
Сергей опрокинул в себя стакан и подцепил вилкой рыбу.
– Ну почему же, “падший”?
– Так ты же пьянствуешь, куришь. Это как, по канонам?
– Да нет никаких канонов. Проводник вправе делать то, чем одержим заблудший. Бывает, попадаются непьющие, некурящие. Матом не ругаются. Скука смертная… Я таких провожаю быстро, впопыхах. Без разговоров.

Втянув очередную сигарету одним вдохом, он выпустил кольцо дыма размером с “жигулёвскую” шину. Кольцо плавно опустилось и зависло над его головой клубящимся нимбом.
Сергей не выдержал и засмеялся.
– Ну, ты и шутник! Хоть икону пиши! Прям, богохульство какое-то…
– Вот-вот. Я же говорю, с тобой не скучно. Кстати, Он отказался от моих услуг.
– Кто?! Неужто…?
– Да. Хотя я ему сказал, что его ждёт.
– И почему, как по-твоему?
– Мученик. Таких и у вас хватает. Примеров – масса.
Сергей помотал головой. Когда же он, наконец, проснётся?
– Так он действительно воскрес?
– Сами в этом разберётесь. Я и так что-то разболтался. Водки, наверное, перебрал.
– Русская водка, она такая…

Некоторое время сидели молча. С улицы доносился плач автосигнализации, пьяные маты, смех… Всё как обычно.
А может, это всё-таки розыгрыш?

Сергей задумчиво курил, поглядывая на собутыльника.
– Слушай, Следопыт…
– Проводник, с вашего позволения.
– Да, извини. Проводник. Почему ты мне кого-то напоминаешь? Мы не могли раньше встречаться?
– Дежавю. Может, в другой жизни, с твоей другой сущностью.
– Значит, “другая” жизнь есть? Это не выдумки?
– C тобой надо держать ухо востро. Прости, но ты не готов пока для этих знаний.
– “Знания умножают скорбь”…
– Вот-вот.
– А мой бригадир ещё говорит: “без сопливых – тоскливо”!
Проводник изумлённо хлопнул себя по коленям и засмеялся.
– Тоже мудрое выражение! Не слышал. Тёмный я человек…
– Стоп! Вот оно! Человек в чёрном! –
“Чёрный человек!
Ты прескверный гость.
Эта слава давно
Про тебя разносится.”*

– Не про тебя ли “эта слава разносится”?

Проводник пристально посмотрел Сергею в глаза, и, с некоторым сожалением, произнёс:
– Ты слишком начитан, для каменщика. Это и умножает твою скорбь. Хотя в средние века, у вас, каменщики были элитой.
– И всё-таки. Ты был у Есенина в “гостях”?
– Как же, как же… Мы упились с ним до слёз. Он читал мне свои стихи, и я плакал, как ребёнок.
– И что в итоге? Его повесили эти гниды… Как куклу на гвоздь! Это такой “приз” ему выпал?!

Проводник вскочил, прошёл к окну. Затем крутанулся на каблуках. Глаза горели, как стоп-сигналы. Сергей поёжился.
– Я нарушил все инструкции и указал ему единственно верную Тропу. Чуть под сокращение не попал тогда.
– И у вас сокращают работников?
– Пачками. Свято место…, сам знаешь.
– И куда вы потом, бедолаги?
– Ирония здесь неуместна! Нас сбрасывают в какую-нибудь Чёрную Дыру. Был у вас один, Посвящённый. Писатель. Он, эти дыры, остроумно называл: Дно Галактики! Бр-р-… До сих пор не по себе! Сейчас бы ползал по Дну, как рыба в высохшем аквариуме.
– А почему не сократили?
– Мне дали шанс. Выставили на Перекресток. Я угадал верную Тропу.
– А Есенин как же?
– Он проигнорировал подсказку. Может не поверил, что я реален. Но я думаю – из принципа. Гордый был малый.

Сергей чувствовал, что заводится.
– Но вам, бессмертным, надо полагать, “по барабану”, что такие люди рано умирают?!
– “Умирать” – это более широкое понятие. Вы, смертные, это представляете неправильно. Отсюда – страх и эгоизм. Хотя есть, конечно, исключения.
– Туманно как-то. А проще не можешь?
Проводник вздохнул.
– Проще? Не знаю даже… Ну вот, скажем так: я “умер” завтра. Но сижу с тобой и водку пью.
Сергей рассмеялся и развёл руками.
– А, ну да… Так бы сразу и сказал! А я-то думал…
Проводник тоже улыбнулся.
– Извини. Объяснил, как мог.
– Ну хорошо. Значит, смерти не надо бояться?
– Просто в этом нет смысла. Ты боялся смерти, когда ещё не родился?
Cергей откинулся на спинку кресла и поднял руки.
– Сдаюсь, сдаюсь. Вопрос в лоб: ты ещё с Есениным встречался?
– Ну, ты даёшь! Нагло выпытываешь секреты! Налей-ка лучше, на посошок.
Он выпил, смакуя каждый глоток и, хитровато прищурился.
– “Только знаешь, пошли их на…
Не умру я, мой друг, никогда.”**
Вздохнув, добавил:
– Пора, милейший. Засиделся я у тебя.
– И где мой Путь? Куда мне идти?
– Я могу подсказать только один из вариантов. Куда не надо идти.
– ?
– Когда окажешься на Перекрёстке, не ищи короткой дороги. Избегай мест, где снимают кино. Хотя, это будет не просто. У вас, кино на каждом углу сейчас.
– Что за хрень? Загадка, что ли?
– Больше ничем помочь не могу.
– Мы ещё увидимся?
– Возможно. От тебя зависит. И от…Рулетки. Прощай.

Тёмный силуэт переместился к выходу и исчез.
Сергей вскочил, уронил кресло, матерясь. Добрался до прихожей и рванул дверь. Но она оказалась заперта…изнутри! Рыча от нетерпения, отбросил щеколду /она клацнула, словно затвор автомата/ и выбежал на площадку. Прислушался. Где-то надрывался Малинин, уговаривая поручика вернуться.
Пахло жареной картошкой и кошачьей мочой.
Он, нехотя, вернулся в квартиру. Поколебавшись, завернул в ванную и долго держал голову под холодной струёй…

*С. Есенин
**С. Есенин
© 30.09.2012

3
“ОРЁЛ”/ 1976 г./

– Кто спит, встать! – Это шутка такая у сержанта Стародуба. В тёплом
учебном классе “морзянка” хорошо убаюкивает, особенно, когда ты после
наряда, с мороза. Сержант неслышно подкрадётся к задремавшему курсанту в наушниках, и, первые два слова произносит вполголоса, для бодрствующих, а команду “встать”– громко. И получается, что вскакивают те,
кто действительно спал. Остроумно, кстати. Изобретательно. Вот только, провинившимся не смешно.

– Так. Фамилия!
– Курсант Орлов!
– Орёл, значит? Придётся сегодня “полетать” учебному взводу. А ты будешь командовать!

“Полетать”, – имеется в виду “взлёт-посадка”, а точнее, отбой-подъём.
Любимое развлечение “дедов” и пытка для “учебки”.
Особенно не радовал утренний подъём:
– Учебный взвод, подъём! Шевелитесь, чамары! Оборзели, кабаны! Домашние пирожки из жопы не выскочили?! – Зычный рёв сержанта вызывал аллергическую дрожь. Сергей всегда испытывал острое желание стукнуть
его табуреткой по “репе”, но благоразумно сдерживался.
Особенно страдали москвичи: судорожные, бестолковые движения, затравленные взгляды. Столичные “маменькины сынки” оказались здесь по ошибке их родителей – начальников, торгашей, профессоров и пр.
Элитное подразделение особого значения – это не стройбат какой-нибудь! Предполагалась сытая интеллектуальная служба с походами в кинотеатр и Луна-парк. Ну, иногда где-то связь наладить. А реальность – борьба за выживание и слёзы по ночам… ”Учебка”, она и в Африке, учебка! Только там теплее.

Драли семь шкур, куда там “сидоровой козе”! “Физо” до потери пульса, строевая подготовка, оперативное дежурство /десять часов с двумя перекурами/ и, наряду с этим, отвратительное питание.
Кормили, как свиней, чтобы была прослойка. Каша “Иго-го” и тушёная квашеная капуста из “неприкосновенных запасов” Родины. Многие “бойцы” падали в обморок на вечерней поверке.

Столовая относилась к спецназу ГРУ. На глазах у голодной учебки “грушники” ели гуляши, шоколад и запивали всё это лимонадом.
Сергей стал искать справедливость. И, по простоте душевной, выступил…

Неделю ему не давали спать. Ночами он драил пол в столовой и огромные баки из “нержавейки”.
Пытался сопротивляться и получал по почкам.
Спецназ бил умело, виртуозно. Сергей ходил, как тень, но сдаваться не собирался. За его правдоискательство гоняли весь учебный взвод. Марш-броски, “постельная гимнастика”, “полоса радости” и прочие “весёлые” штучки.

В знак протеста, ничего не придумав лучше, он сорвал свой комсомольский значок и бросил в сортир.
Кто-то из москвичей, естественно, шепнул замполиту. Обошлось пятью сутками “губы”, и это было мягкое наказание.
Обсуждалась его “путёвка” в дисбат. Ненадолго, на полтора года! Типа: антисоветчина и тому подобное. Но кто-то там, наверху, передумал. Может с женой ночью получилось как надо или просто оказался хорошим человеком, благо, что из Политотдела.

Почти половина учебного взвода были сибиряки из Тюмени, Тобольска, Свердловска, пропитанные портвейном и опытом уличных драк. Они воспринимали весь этот “дурдом” нормально, философски, с юмором. Но москвичи… За “пайку” масла или освобождение от наряда по столовой, они были готовы на любое паскудство. “Стучали” самозабвенно, изобретательно и потом, с чувством выполненного “долга”, хрустели по ночам давленым печеньем из наволочек…

4
СЕРГЕЙ / 199...- 200…г./

В комнату Сергей возвращался крадучись, неслышно ступая на носки.
Казалось, что тёмный проём двери настороженно ждал его приближения, и он смело шагнул в него, намеренно топая ногами. Ничего ужасного, сверхъестественного, не произошло. Никто не прыгнул из угла. Потолок не разверзся, никто из темноты не захихикал.Только Фрося, вопросительно муркнула, спросонья.
Легче от этого не стало. Сергей боялся повторения этого бреда, галлюцинаций или, чёрт знает, ещё чего.
Он осторожно нажал клавишу включателя и лампа, целая и невредимая, радостно вспыхнула.
Выключив свет, он подошёл к окну и приник лбом к холодному стеклу. Чудом уцелевший на столбе фонарь освещал двор голубоватым мистическим светом.
Шлёпая по грязному талому снегу прошагал солдат - такой же грязный и расхлябанный.
“Мабута”,*наверное... – Подумал Сергей. Зевая, он добрался до дивана и моментально уснул.

И тут же, как ему показалось, проснулся. Что-то разбудило его. Может, солнце, заглянувшее в окно и пощекотавшее его своими тёплыми лучами, а может, голодная Фрося, которая была тут как тут и нетерпеливо подгоняла его, подталкивала в сторону кухни.

Похмелье пока дремало и не спешило раскрыться во всём своём “великолепии”.
Сергей достал открытую банку с огурцами и жадно припал, слился с ней в долгом поцелуе.
Огуречный рассол – это… да что там говорить, - это огуречный рассол!

О вчерашнем сне, /если это был сон!/ вспоминать не хотелось. И чтобы убедиться в абсурдности своих подозрений, Сергей вернулся в комнату и снова включил свет. Лампочка загорелась без всякого треска и дыма.
“А чего ты ожидал, алкаш? Чудес не бывает, слава Богу!” Он облегчённо рассмеялся и стал наводить порядок.
Водку в холодильник, с глаз долой, от греха подальше…

Где-то в груди неприятно заныло, затокало. Кроме пустой “Гжелки” на столике красовалась литровая бутыль “Зелёной марки”, тоже, безнадёжно пустая. Этого не может быть! Он, вообще, не трогал её из холодильника, тем более, не мог один столько выпить! Но это были цветочки. Тут же находился второй стакан и чудовищно полная пепельница! Причём, она была набита одними обгоревшими фильтрами…На засыпанном, пеплом, полу валялись три пачки из под “Явы”.

Кое как придя в себя, Сергей убрал всё это безобразие, тщательно подмёл вокруг и протёр влажной тряпкой стол.
Он пытался отвлечься, чтобы не думать об этой чертовщине, но паническая атака уже началась.
Мысли заметались, как потревоженные пчёлы. Похмелье вступало в свои права. Его начало лихорадить и, уже не колеблясь, он ринулся к холодильнику. Должна, должна ещё быть водка! К чёрту всё! Ангелы, демоны и прочий полтергейст… Всё к чёрту!

Сергей распахнул дверцу. Пусто! Морозилку – ёкарный бабай! Камера, до отказа, забита водкой!
Пробки матово поблёскивали, как патроны в “магазине”. Некогда удивляться! Он рывком выдернул бутылку. “Гжелка”, она, родимая. С хрустом свинтил пробку, стараясь не думать, не ломать голову - почему этих бутылок десять, вместо одной. Всё потом.

Рука дрожала, но он справился, осилил таки первый стакан. Походил, прислушиваясь к себе.
Вскоре отпустило, захорошело. Мир стал чуть-чуть прекрасней. И плевать на остальное. Просто, “глюки”.
Сон разума…

Где-то в глубине комнаты запиликал, загудел мобильник.
“Кто это сподобился вспомнить обо мне?”
“Сподобился” бригадир, Слава.
– Здорово, болезный!
– Здравствуй, Петрович. А почему, болезный?
– Да знаем, знаем, какая болезнь! Мужик тут заходил. Сказал, что вы вместе квасили. Ну и, типа, что ты будешь отлёживаться…
– Погоди, погоди! Какой мужик? Ты же сказал, что в среду выходим!
– Ну, ты даёшь! – Восхитился Петрович. – Сегодня с утра, четверг!
– Какой, на хрен, четверг?! Ты что, пьяней меня? Сегодня вторник!
– Меньше пить надо. Загляни в мобильник. Но это не важно. Всё равно не работаем. Пол-бригады уже пьяные.
Денег на этой неделе не дадут.
– Понятно… А шеф что говорит?
– Скользкий, говнюк. На заказчика валит. Короче, “лохотрон” в чистом виде. Придётся к знакомым бандитам обращаться. Надоело клянчить.
– А если в прокуратуру?
– И что? Мы должны получить, примерно, по тридцать штук, а официально проводят – двенадцать!
– Да, дурдом…
– Зато, к нам на объект, приедут кино снимать…
– Что?! В каком смысле, кино?
– С телевидения приедут. Будут снимать “образцовый” стройучасток. Каски выдали, принарядили, с десяток, гастеров. А ты говоришь, прокуратура…
– Слушай, а что за мужик приходил? Как он выглядел?
– Мужик, как мужик. Только одет, как на поминки, во всё чёрное. Но весёлый. Вроде сосед твой. Мы, говорит, с Серёгой вчера дали!

Сергей привалился к стене. То, что сказал Петрович, не укладывалось в его похмельном сознании, “не лезло, ни в какие ворота”, как говаривал его покойный отец.

– Алло, ты где, Серёга?
– Здесь я, здесь. Хреновато себя чувствую…
– Понятно. Давай, очухивайся. Пока.
– Спасибо, что позвонил, Слава…

© 07.10.2012

Регистрационный номер №0389945

от 6 июля 2017

[Скрыть] Регистрационный номер 0389945 выдан для произведения: 2
ПРОВОДНИК

Жалкие три тысячи рублей стыдливо похрустывали в кармане.
– Сучья жизнь. – Пробурчал Сергей, обходя лужи и давленые шприцы – характерный мусор “демократических” перемен.

Привкус дешёвой водки во рту не прибавлял оптимизма. Болела голова, то ли от проблем, то ли от “недопития”. К тому же, раздражала вся эта бутафория вокруг, иллюзия счастливой сытой жизни…

Добравшись наконец до дома, Сергей вздохнул с облегчением. Слегка помаялся муками совести и открыл бутылку “Гжелки”. Кошка Фрося, неодобрительно, наблюдала за его действиями.
– Ну, ты ещё, давай… Знаю, что не прав. Но…пью!
Получив свой ужин, Фрося сменила гнев на милость, даже потёрлась о ноги своего кумира, выгнув спину.

– Куда пойти, куда податься…– фальшиво запел Сергей, меряя комнату шагами, и подошёл к окну.

– Я думаю, тебе лучше остаться дома.

Сергей вздрогнул и медленно обернулся.
В кресле, у журнального столика, вытянув длинные ноги, сидел незнакомый мужчина и с интересом разглядывал пачку “Явы”. Он крутил её и так и сяк. Вытянул сигарету и понюхал, удовлетворенно хмыкнув.
Элегантный чёрный костюм, чёрные туфли, матово поблёскивающие в вечерних сумерках, и глаза… Сергею показалось, что они сверкнули, как у кошки.

Он кинулся к включателю, но лампа тихо чпокнула, осветив на миг снисходительную улыбку незнакомца.
– Не надо так нервничать, право. Присядь, Сергей, поговорить надо. У нас не так много времени.
Сергей лихорадочно соображал. Страха, притупленного водкой, не было. Он с пьяным восторгом подумал: “Неужто допился?” Наконец, хрипло произнёс:
– У кого это, у вас? Вы кто, дядя? И как сюда попали?
– Давай лучше на “ты”. Это более уважительно. В Древней Руси только врагов называли – “ВЫ”. Помнишь, – “Иду на ВЫ!”
– Ты пришёл мне лекции по истории читать? Кто ты, земляк?
– Ну, – “земляк”, это громко сказано. Я редко “приземляюсь”!
"Земляк" хохотнул, и его глаза вспыхнули красным, потом зелёным цветом. Сергею стало не по себе: “Всё-таки допился, идиот!” Он медленно опустился в кресло напротив.
– Да не парься ты. Пьянка здесь не при чём. Я также реален, как эта бутылка. Не возражаешь, я налью?
Сергей обречённо махнул рукой, мол, делай, что хочешь.
– Называй меня Проводник.
– Это который на Ту сторону Реки переправляет? Его, вроде, по другому кличут. Арон, Шарон…
Тот рассмеялся.
– Зачем такие мрачные ассоциации? Чтобы было понятней, я, вроде регулировщика на Перекрёстке. Указываю Путь заблудшим.
Он медленно выцедил водку. Блаженно прикрыл глаза и пожевал губами.
Сергея передёрнуло.
– Никогда не видел, чтобы так смаковали водку.
– Вам, смертным, этого не понять. А мне редко выпадает такой случай, чтобы выпить, покурить. Душу отвести за пьяной беседой.
– А ты, значит, у нас, бессмертный? Сейчас угадаю – Люцифер, Вельзевул, на худой конец, Горец? Нет? Да неужто, сам апостол Пётр заглянул на огонёк? И что, с вещами на выход? Хотя, там же выдадут…

После второго стакана, Сергей куражился, твёрдо решив, что просто забыл запереть дверь, и этот мужик – новый сосед, такой же алкаш, который не очень “дружен” с головой. Он решил подыграть ему, к тому же одному пить скучно.
“Сосед” улыбнулся.
– Не надо имён, сударь. Иначе, кого называешь, тот придёт! Я обыкновенный Проводник или Посредник, как угодно. А всё-таки повезло мне! – Он весело потёр руки и даже хлопнул в ладоши, подмигнул:
– Скучать не придётся!
Сергей молча курил. Он, почему-то, не чувствовал неприязни к собеседнику. Ничего, кроме любопытства.
–Ну хорошо. Ты – Проводник. А я-то, простой смертный, каким боком здесь?
–Ага, слышу интерес в голосе! Постараюсь объяснить.
“Проводник” затянулся “Явой” и продолжил:
–Представь себе некую Игру, Рулетку. Только ставки на ней – судьбы людей, и не только земных. Времени, в вашем понимании, Там не существует. Иногда Они, – он ткнул пальцем вверх, – крутят ЕЁ, от скуки. Кому-то выпадает умереть, опять же в вашем понимании, раньше, кому-то – позже. Некоторым, как тебе например, – Сектор “Приз”.

– Во как! ”Поле Чудес”! Приз в студию!
Сергей схватил открытую банку “сайры” и закружил с ней в танце по комнате.
Затем с поклоном поставил перед незваным гостем.
– Напрасно иронизируешь. Приз – это встреча со мной. Очень редко выпадает. Ты везунчик, Сергей!
“Проводник” с удовольствием затянулся сигаретой – она затрещала, как бикфордов шнур, вся обратившись в пепел, однако сохранив свою форму.
Он мечтательно улыбнулся. Дым повалил изо рта, из носа…
– Люблю эти ваши вредные привычки. Это – тоже приз. Но уже мой.
Только при контакте с заблудшими я могу себе позволить эти маленькие шалости. Плесни мне ещё водочки!
– Заблудший, это я?
– Ну да. В данном случае, ты.
– Я, конечно, польщён, что удостоился чести пьянствовать с тобой. Но в чём смысл?
Гость рассмеялся и прикурил новую сигарету.
– С тобой интересно общаться. Но ты нетерпеливый. У нас есть ещё несколько минут. Позволь мне насладиться никотином и алкоголем.
– Вот отправишь меня по своим Кругам Ада и наслаждайся дальше.
– Э, нет. Не имею права.
– Это почему же? Ты разве не Бог?
– Ну, ты мне льстишь. Я подневольная лошадка. К тому же, я сам не знаю, что или кто есть Бог. Есть Нечто. Абсолютное. Оно везде и нигде. Это сложно объяснить. Да и ни к чему тебе это знать. Тебе выпал шанс - выбрать самому, куда дальше идти. То есть, на данном отрезке бытия, ты сам себе Бог.

Сергей налил водки в оба стакана. Прежде чем выпить, крепко зажмурил глаза /проверенный метод!/.
– Это не поможет, – усмехнулся Проводник. – Ты не спишь. А может, спишь, но я всё равно здесь. И это факт.
Словно в подтверждение его слов, к нему на колени запрыгнула Фрося, виновато поглядывая на Сергея.

– Ладно, сдаюсь, товарищ падший ангел.
Сергей опрокинул в себя стакан и подцепил вилкой рыбу.
– Ну почему же, “падший”?
– Так ты же пьянствуешь, куришь. Это как, по канонам?
– Да нет никаких канонов. Проводник вправе делать то, чем одержим заблудший. Бывает, попадаются непьющие, некурящие. Матом не ругаются. Скука смертная… Я таких провожаю быстро, впопыхах. Без разговоров.
Втянув очередную сигарету, одним вдохом, он выпустил кольцо дыма, размером с “жигулёвскую” шину. Кольцо плавно опустилось и зависло над его головой клубящимся нимбом.
Сергей не выдержал, засмеялся.
– Ну, ты и шутник! Хоть икону пиши! Прям, богохульство какое-то…
– Вот-вот. Я же говорю, с тобой не скучно. Кстати, Он отказался от моих услуг.
– Кто?! Неужто…?
– Да. Хотя я ему сказал, что его ждёт.
– И почему, как по-твоему?
– Мученик. Таких и у вас хватает. Примеров – масса.
Сергей помотал головой. Когда же он, наконец, проснётся?
– Так он действительно воскрес?
– Сами в этом разберётесь. Я и так что-то разболтался. Водки, наверное, перебрал.
– Русская водка, она такая…
Некоторое время сидели молча. С улицы доносился плач автосигнализации, пьяные маты, смех… Всё как обычно. А может, это всё-таки розыгрыш?
Сергей задумчиво курил, поглядывая на собутыльника.
– Слушай, Следопыт…
– Проводник, с вашего позволения.
– Да, извини. Проводник. Почему ты мне кого-то напоминаешь? Мы не могли раньше встречаться?
– Дежавю. Может, в другой жизни, с твоей другой сущностью…
– Значит, “другая” жизнь есть? Это не выдумки?
– C тобой надо держать ухо востро. Прости, но ты не готов пока для этих знаний.
– “Знания умножают скорбь”…
– Вот-вот.
– А мой бригадир ещё говорит: “без сопливых – тоскливо”!
Проводник изумлённо хлопнул себя по коленям и засмеялся.
– Тоже мудрое выражение! Не слышал. Тёмный я человек…
– Стоп! Вот оно! Человек в чёрном! –
“Чёрный человек!
Ты прескверный гость.
Эта слава давно
Про тебя разносится.”*
– Не про тебя ли “эта слава разносится”?

Проводник пристально посмотрел Сергею в глаза, и, с некоторым сожалением, произнёс:
– Ты слишком начитан, для каменщика. Это и умножает твою скорбь. Хотя в средние века, у вас, каменщики были элитой.
– И всё-таки. Ты был у Есенина в “гостях”?
– Как же, как же… Мы упились с ним до слёз. Он читал мне свои стихи, и я плакал, как ребёнок.
– И что в итоге? Его повесили эти гниды… Как куклу на гвоздь! Это такой “приз” ему выпал?!

Проводник вскочил, прошёл к окну. Затем крутанулся на каблуках. Глаза горели, как стоп-сигналы. Сергей поёжился.
– Я нарушил все инструкции и указал ему единственно верную Тропу.
Чуть под сокращение не попал тогда.
– И у вас сокращают работников?
– Пачками. Свято место…, сам знаешь.
– И куда вы потом, бедолаги?
– Ирония здесь неуместна! Нас сбрасывают в какую-нибудь Чёрную Дыру. Был у вас один, Посвящённый. Писатель. Он, эти дыры, остроумно называл: Дно Галактики! Бр-р-… До сих пор не по себе! Сейчас бы ползал по Дну, как рыба в высохшем аквариуме…
– А почему не сократили?
– Мне дали шанс. Выставили на Перекресток. Я угадал верную Тропу.
– А Есенин как же?
– Он проигнорировал подсказку. Может не поверил, что я реален. Но я думаю – из принципа. Гордый был малый.

Сергей чувствовал, что заводится.
– Но вам, бессмертным, надо полагать, “по барабану”, что такие люди рано умирают?!
– “Умирать” – это более широкое понятие. Вы, смертные, это представляете неправильно. Отсюда – страх и эгоизм. Хотя есть, конечно, исключения.
– Туманно как-то. А проще не можешь?
Проводник вздохнул.
– Проще? Не знаю даже… Ну вот, скажем так: я “умер” завтра. Но сижу с тобой и водку пью.
Сергей рассмеялся и развёл руками.
– А, ну да… Так бы сразу и сказал! А я-то думал…
Проводник тоже улыбнулся.
– Извини. Объяснил, как мог.
– Ну хорошо. Значит, смерти не надо бояться?
– Просто, в этом нет смысла. Ты боялся смерти, когда ещё не родился?
Cергей откинулся на спинку кресла и поднял руки.
– Сдаюсь, сдаюсь. Вопрос в лоб: ты ещё с Есениным встречался?
– Ну, ты даёшь! Нагло выпытываешь секреты! Налей-ка лучше, на посошок.
Он выпил, смакуя каждый глоток и, хитровато прищурился.
– “Только знаешь, пошли их на…
Не умру я, мой друг, никогда.”**
Вздохнув, добавил:
– Пора, милейший. Засиделся я у тебя.
– И где мой Путь? Куда мне идти?
– Я могу подсказать только один из вариантов. Куда не надо идти.
– ?
– Когда окажешься на Перекрёстке, не ищи короткой дороги. Избегай мест, где снимают кино. Хотя, это будет не просто. У вас, кино на каждом углу сейчас…
– Что за хрень? Загадка, что ли?
– Больше ничем помочь не могу.
– Мы ещё увидимся?
– Возможно. От тебя зависит. И от…Рулетки. Прощай.
Тёмный силуэт переместился к выходу и исчез…
Сергей вскочил, уронил кресло, матерясь. Добрался до прихожей и рванул дверь. Но она оказалась заперта…изнутри! Рыча от нетерпения, отбросил щеколду /она клацнула, словно затвор автомата/, выбежал на площадку. Прислушался. Где-то надрывался Малинин, уговаривая поручика вернуться.
Пахло жареной картошкой и кошачьей мочой.
Он, нехотя, вернулся в квартиру. Поколебавшись, завернул в ванную и долго держал голову под холодной струёй…

*С. Есенин
**С. Есенин

Сектор "Приз"/гл.1/

"Сектор "Приз"/гл. 5,6,7/

Рейтинг: +3 281 просмотр

Кому понравилось произведение? >>

Комментарии (6)