«Дорогой дневник, сегодня утро другое, не такое как вчера. Кажется, что солнце, пробивающееся сквозь шторы в палату, светит ярче, палата не кажется уже такой мрачной и угнетающей. Даже тошнота и слабость не могут заглушить во мне жажду жизни. Друг мой, мой дневник, я не чувствую себя больным и обреченным на медленную смерть. Я живее всех живых. Мне хочется петь, танцевать, расцеловать всех лишь за то, что мое сердце бьется, что оно живет и любит. Мне хочется смеяться, гулять ночи напролет.
Ах, Кристина. Сегодня ночью она мне снилась. Мы гуляли по ночному, освещенному яркими огнями городу, смеялись, болтали, мы были парой, были влюблены.
Я любил Кристину, несмотря на то, что знал её всего сутки. Это была любовь с первого взгляда.
Пишу вот эти строки, и сердце наполняется нежностью, руки потеют. Я болен, болен как никогда прежде. Я болен и счастлив. Впервые за два года я благодарен болезни за то, что она привела меня сюда, что благодаря ей, я встретил Кристину.
Теперь о плохом расскажу я тебе. Меня беспокоит отец. Он заходил пару часов назад, и от него пахло алкоголем. Боюсь, что он сорвется и запьет, как это бывало раньше. Я понимаю ему тяжело, поддержать некому, но я хочу, чтобы он был сильным. Я молю Господа, чтобы Он не оставлял моего бедного отца.
Надеюсь, что все будет хорошо не только у меня и у папы.
Дорогой дневник, сегодня ко мне приходил дядя. Он был за границей в командировке, поэтому не мог приехать раньше. Я был очень рад его визиту. Мы долго болтали, а потом он уехал домой…
Ладно, всё. На этом я хочу закончить свою запись, потому что ко мне пришли…»
— Дашь почитать? – Кристина улыбнулась и проверила капельницы.
— С радостью, но не могу. Это очень личное…
— Наверное, писал о девушке, которую любишь?
Я почувствовал, как покраснели щёки.
— Возможно, — я сделал вид, что кашляю, чтобы скрыть дрожь в голосе.
Кристина с интересом и сестринской нежностью смотрела на меня. Нерешительно прикоснувшись к нежной руке, я крепко сжал её. Кристина искренне удивилась, потом высвободила руку и отвернулась к окну.
— Аарон, ты очень красивый парень, ты добрый заботливый, но у нас ничего не получится.
— Прости, просто ты сегодня печальная, я хотел тебя поддержать, — я сглотнул и взял дневник, чтобы Кристина не заметила, как у меня от волнения трясутся руки.
— Поверь, ты мне нравишься, но я скоро выхожу замуж. Прости! – она тяжело вздохнула и сложила руки на груди.
— Кристина, тебе не за что извиняться. Мы можем быть друзьями.
— Тебе будет тяжело…
— Кристин, я справлюсь. Просто, пока я здесь, я хочу общаться с тобой.
Она улыбнулась, потом, когда зазвонил мобильник, вздрогнула.
— Извини! – Кристина выбежала из комнаты, а я открыл дневник и начал писать.
(Кристина)
Ещё утром я почувствовала тревогу. Как говорят, сердце было не на месте. Лучше бы оно ошибалось…
— Как на смерть? – я не верила своим ушам.
Руки затряслись, по щекам побежали слёзы, но я как попугай повторяла один и тот же вопрос. Потом телефон, выпав, упал на пол и разлетелся: аккумулятор в одну сторону, крышка в другую. Не понимая, я опустилась на колени, чтобы поднять запчасти сотового, но не смогла. Свернувшись калачиком, я так сжала челюсти, что прикусила язык. Мой крик наполнил больничный коридор, потом я оказалась в аду.
Кто-то прижимал меня к себе, но я, обезумевшая, царапала чью-то руку, кусала её, а тот, кто держал меня, терпел и покорно ждал, пока я успокоюсь.
— Это страшный сон, — шептала я, давясь солёными слезами, — сейчас я проснусь, и всё будет хорошо, всё будет хор… Нет, Господи, нет!
Некто крепче прижал меня к себе, и я, уткнувшись в грудь незнакомца, позволила боли полностью поглотить меня.
В одно мгновенье мой мир рухнул. Темные тучи, собравшись над головой, пролились проливным дождём с градом. Мне хотелось, чтобы огромные ледяные глыбы забили меня до смерти. Он умер, и для меня жизнь потеряла смысл. Я любила его с девятого класса, дружила с садика. Он понимал меня, заставлял смеяться, мы были идеальной парой, мы бы были хорошей семьёй…
— Я не хочу жить, не хочу жить без него…
(Аарон)
Бросив дневник, в который не успел написать не единого слова, я выдернул из руки иглу капельницы и перетянул место, где она стояла, какой-то тряпкой. Идя вдоль стены, я вышел из палаты. Кристина лежала на полу, свернувшись калачиком. Одной рукой она молотила по кафелю, другой держалась за живот. Она кричала так, словно увидела саму смерть. Игнорируя боли в сердце, я подбежал к Кристине и, опустившись рядом с ней на колени, крепко прижал плачущую девушку к себе. Она стала царапать мне руку, потом вцепилась в неё зубами с такой силой, что у меня на глазах выступили слёзы.
— Я не хочу жить, не хочу жить без него… — Кристина прохрипела.
— Ты сможешь, Кристина, ты сможешь жить, — шептал я, утирая слёзы с бледных щёк.
Она смотрела на меня, но не видела. Кристина была далеко, там, где её любимый.
Мои руки слабели, в них оставалось меньше силы. Я сосредоточился на сердцебиение, которое стало еле слышным. Всё, пришёл конец. Страшно, но я не жалел ни о чём. В минуты, когда я умирал, я был самым счастливым человеком.
Раньше я боялся смерти, но когда она пришла за мной, то почувствовал себя спокойно. Жить тяжело, жизнь – это постоянная, не прекращающаяся ни на секунду борьба.
Жаль отца, потому что он держался благодаря мне. Теперь ему придётся справляться со всем самому. Конечно, я не хотел для него этого, но у каждого свой путь. Путь папы потерять жену, потерять меня, чтобы потом в будущем найти счастье, какого он заслуживает, как никто другой.
Я молил Господа, чтобы он не оставил единственно близкого мне человека, чтобы Он дал моему отцу сил пережить это горе.
Я прошу прощения у всех, кому причинил боль, кого обидел. Пусть никто не услышит моих слов, не увидит слёз, и пусть никто не забывает меня, как я никого не забуду, когда уйду к нашему Отцу.
Теперь можно оставить всё земное, отпустить все мысли, чтобы голова стала ясной, сердце стало чистым, душа – светлой…
Помочь сайту
Поздравления
от радости 
