А короткая вторая четверть летела на всех парусах, приближая полугодовые экзамены − весьма ответственное мероприятие. Ведь в уставе лицея черным по белому было написано: получивший за полугодие двойку и не исправивший ее на зимних каникулах, подлежит отчислению. А на его место объявляется конкурс. Поэтому уже в начале декабря все троечники стали испытывать сильнейший мандраж: вдруг не сдадут, тогда хоть домой не являйся.
Мандражировала и Наташка, особенно из-за математики. Да и сама Туржанская внушала ей ужас − каким-то внутренним чутьем та всегда и сразу определяла, где у Белоконевой прокол. А поскольку пробелов в Наташкиных знаниях имелось немало, то и баллы она набирала частенько на грани между парой и трояком.
Теперь Наталья ежедневно сидела после уроков у Насти. Сначала они выполняли домашнее задание, а потом подруга принималась мучить Настю просьбами угадать, чего она не знает. − Ну, спроси меня что-нибудь, − ныла Наташка, − или дай задачку потруднее.
Настя давала. Наташка неизбежно застревала там, где требовалась особая сообразительность, − ведь сама просила потруднее, − и повторялась истерика: «Ой, я не сдам! Ой, меня выгонят!»
− Наташа, но ведь на экзамене будут не только трудные задачи, − успокаивала ее Настя. − А с тройкой тебя не отчислят.
− Думаешь, сдам?
− Уверена. Реши еще раз пару задач для закрепления. Только не подглядывай в ответ.
Наташка принималась за только что вымученную задачу и опять делала ошибку, часто ту же самую, − после чего истерика повторялась. Она давно уже выбросила из головы все посторонние мысли о мальчиках, нарядах, даже о новогоднем маскараде не вспоминала, − страх остаться за бортом вытеснил все остальное. К концу полугодия Настя начала думать, что зря она потянула подругу в лицей, − Наташкина нервная система стала сдавать. Еще заболеет на нервной почве.
− Наташа, ну не переживай ты так, − уговаривала она подругу после очередной истерики. − Даже если отчислят, все равно не конец света. Вернешься в школу, проучишься там полгода, а потом поступишь в медколледж. Пусть Белла Викторовна попросит родителей Юдиной, чтобы тебя порекомендовали ее репетиторам. Позанимаешься с ними и поступишь. Думаю, в нашей школе ты теперь будешь круглой отличницей.
− Думаешь? − с надеждой спрашивала Наташка. − Но мне так не хочется с тобой расставаться. Как я там буду одна?
− Наташа, кончай этот детский сад. Нельзя всю жизнь ходить хвостиком друг за другом. Почему одна? Там Таня учится, да и я никуда не денусь, рядом живем.
После этого разговора подруга слегка успокоилась. Ей по-прежнему хотелось остаться в лицее, и потому она не ослабила усилий по подготовке к экзаменам, − они должны были состояться в конце декабря, перед самыми новогодними праздниками. Но панический страх отступил. Она обсудила с матерью возможные варианты в случае провала и заручилась согласием на репетиторов из колледжа. Только братец ехидно заметил:
− Что, уже скисла? Кишка тонка оказалась? А я что говорил? Нечего было людям голову морочить. Учителя полгода на тебя время тратили, и все впустую.
Наташка зло посмотрела на Никиту и вдруг метко запустила в него толстым учебником, − тот больно треснул брата по голове. А сама, нырнув под стол, выбралась с обратной стороны, и выскочила из квартиры. Пока разъяренный братец, изрыгая ругательства, возился с замком, она спряталась у Насти в шкаф. В ответ на гневный звонок Никиты Настя крикнула, что принимает ванну и знать ничего не знает. А вечером Наташка еще и нажаловалась родителям, что этот гад над ней издевался и гонялся, чтобы избить, − за что Никите дополнительно влетело. А так ему и надо, пусть не дразнится.
Но вот и экзамены подступили − как вода к горлу утопающего, по словам Наташки. И задания у всех разные, даже с ответами свериться не с кем. Настя заранее приготовилась к сюрпризам, − но ей достались задачи, подобные которым они разбирали на консультации, условия только чуть-чуть отличалось. Когда все было решено, до конца экзамена оставалось около часа. Настя осмотрелась, − все погружены в свои задания. Она уперлась взглядом в затылок сидевшей впереди подруги, та почувствовала и оглянулась. По ее выражению Настя поняла, что Наташка близка к панике. Чтобы хоть слегка приободрить подругу, Настя показала большой палец: на их языке это означало «держи хвост пистолетом». Наталья печально улыбнулась и отвернулась.
− Вы закончили? − спросила наблюдавшая за их перемигиваниями Туржанская.
− Да, − кивнула Настя. − Можно сдавать?
− Может, еще раз проверите?
− Да я уже два раза проверила. Вроде, все верно.
− Что ж, сдавайте. Оценки сообщу завтра. Результаты будут вывешены в коридоре на доске объявлений.
− Я тоже закончил, − поднял руку Денис и вышел из класса вслед за Настей. − Ты куда сейчас, домой? − спросил он. − Пойдем вместе?
− Нет, я Наташу дождусь, − отказалась Настя. − Очень переживаю за нее, вдруг не напишет. Слез будет!
− Да чего ты с ней возишься? Она же тупая, как сковородка.
− Ничего она не тупая, просто, ей математика плохо дается. Мы с ней дружим с детства. Она очень добрая. И хорошенькая, − неожиданно добавила Настя.
− Насчет «хорошенькая» я отчасти согласен. Хотя и здесь с тобою не сравнится. − И он вдруг покраснел.
− Денис, я знаю, что это ты испортил мой стол, − сказала Настя. − Я не сержусь, но больше так не делай, хорошо? И еще знай: ты славный, но я люблю другого.
− Он из нашего класса? − спросил потеряно мальчик.
− Нет, он не лицеист. У меня с ним ничего нет. Просто люблю, и все.
− А он тебя?
− Нет. У него другая. Но это ничего не значит. Надеюсь, ты не станешь трепаться? Но мне порукой ваша честь…
− Не сомневайся. − Он отвернулся и, сунув руки в карманы, медленно побрел по коридору.
− Денис, сумку забыл! − крикнула Настя, сочувственно глядя в его ссутулившуюся спину. − Да не переживай ты так, оно того не стоит.
Он вернулся, молча, схватил сумку и побежал к выходу.
Ждать Натку пришлось долго. Большинство одноклассников сдали работы «под занавес». Наташка вышла вместе со всеми и обрадовано кинулась к подруге.
− Ну как? − Настя с облегчением посмотрела на ее оживленное лицо. − Вижу, все в порядке. А паниковала!
− Почти все решила. Кроме вариантов С, конечно. Семьдесят не семьдесят, но баллов шестьдесят, должна набрать. Ну не меньше пятидесяти, это уж точно. Теперь бы физику не завалить, а уж с русским и информатикой я справлюсь. Господи, неужели сдала? Даже не верится!
− Ладно, идем домой, у тебя с физикой тоже не ахти.
На следующее утро подруги примчались в институт чуть свет, − пришлось ждать, когда вахтер откроет дверь. Опасались, что список с оценками еще не вывешен, но, подбежав к стенду, сразу его увидели. Настя получила пятерку, набрав все сто баллов, а Наташка − желанный трояк, у нее было их всего сорок восемь. Были и две двойки: у Вити Самойленко и у азербайджанца Акпера Гаджиева, недавно переведенного в их класс из десятого «Б», − там он постоянно дрался с одноклассниками.
− Ну как, довольны? − услышали подружки голос Ольги Дмитриевны и обернулись. − У тебя, Снегирева, работа просто замечательная. Да и ты, Белоконева, значительно выросла по сравнению с первой четвертью. Но, если хочешь оценки получше, тебе следует посещать консультации в течение зимних каникул.
− Да я не знаю, − замялась Наташка, − понимаете, Ольга Дмитриевна, я, может, на каникулах буду работать нянечкой в больнице. В детском отделении. Хочу после лицея в мединститут поступать, а туда математику не сдавать.
− Вот как! − Туржанская уважительно посмотрела на нее. − Что ж, причина веская. Значит, тебе нравится медицина? Но тогда надо химией заняться всерьез, а у тебя с ней, насколько я знаю, дела обстоят не очень.
− Она уже взялась, − вступилась за подругу Настя. − И четвертную по химии хорошо написала. Если бы не две двойки в начале четверти, ей бы четверку вывели, сам учитель сказал.
− Тогда другое дело, − улыбнулась Туржанская. − Ну, желаю, чтобы ваши планы исполнились. И веселых каникул.
Она ушла. А подружки, прыгая через две ступеньки, побежали на третий этаж, где в кабинете физики их ждала очередная консультация.
Помочь сайту
Поздравления
