Житие ты наше уральское. Ч.2, Гл.5

 

                                         «ЗОВ  ПРЕДКОВ» 

 

                                                

   Что в жизни человека может быть прекрасней прикосновения к своим истокам, к своим корням?..

   Понять, чей ты сын, перебрать всех предков по матушке до седьмого колена, узнать, от кого твоя дочь - есть ли более волнующие моменты в жизни?..

 «Нет!»- решил Серёга.  Нет - и всё! Решил - как обрезал! Он вообще бывает крут, а здесь, когда касается корней, то… Неуправляемым становиться. А это, я вам скажу, страшная штука - сто шестьдесят сантиметров упёртых амбиций! Как к ним, к этим амбициям подступиться - не знает никто!

 

   …У Сергея  это увлечение началось с домашнего задания дочки- пятиклассницы: нарисовать родословное дерево семьи. И - завлекло, затянуло, захомутало.

   Начав с маленького кустика паслёна, они, роясь в домашних документах, через два часа уже дорисовались до вполне окрепшего дуба. После чего дочка устала, а Серегей всё продолжал и продолжал копаться, чихая от пыли, в стареньких потёртых пенсионных, комсомольских, коммунальных и прочих документах. Пока не отыскал:

 

                                  «СПРАВКА - ПРОШЕНИЕ.

 

              Просим оказать всякую помощь Смолиной Акулине Дмитриевне, вдове казака Смолина Фёдора Павловича, убитого в бою с врагами России,  в получении дров на зиму.

              

                  Подпись (выцвела)

 

                  Печать (стёрлась)» 

      

   Он откинулся головой на спинку дивана, устало закрыл глаза.

   -Так вот от кого у меня любовь к быстрой езде,- процокала мысль. – И жажда воли! (Серёжка был женат в четвёртый раз). Кровушку- то - её не обманешь!.. И прогрессом не задушишь… Степь да лошадь подо мной… Конь, вернее… Вот это - моё! И вся недОлга…-

   Ноздри маленького курносого носа хищно раздувались, пытаясь уловить запах полыни, кизяка и конского пота. Но пахло жареной рыбой, кошачьей лужей из угла и собственным потом.

   -Нюрка!- окликнул он дочь. «Анна» в этот исторический момент как- то не глянулось ему. Захотелось по старинному, как ему казалось – по - казачьи: «Нюрка». –Вытри вон… И приучай котёнка к горшку, в конце концов! Шо, я за вами везде должОн смотреть?!-

   Опять закрыл глаза. Запел тихонько и фальшиво.  «Скака-ал казак через доли - ину...».  «Проскакал» мысленно по слову «казак». Туда - обратно, туда - обратно… Ты смотри! И тудыть, и сюдыть одинаково! Со смыслом слово- то!

   Эх, щас бы с соплеменниками погутарить! Не всё ж на корню захирело! Должны ж остаться казаки! И Путин како - то вспоможение посулил… Живо, значит, казачество! Найдём! Пора в люди выходить! Не всё ж с этими, придурошными, знаться! Только и знают, что лясы точить! Сидишь иногда, как дурак, и понять ничего не можешь: то ли шуткуют, то ли взаправду слово «таракан» тюрского происхождения?! Балаболки! Аркаим они открыли!.. Ежели б моя машина не сломалась на том месте - вот бы вы чего открыли! Сидят, языками мелют… Нет, что бы вечное что- нибудь сладить… Седло… шашку… К посконному, к землице надо тянуться, а не …  это… благами пользоваться… Зажирели же все! Никто плугом пахать не хочет! А Толстой пахал! Не хотел, а пахал! Толстой!!!

   -Нюрка!- вновь окликнул дочь. – В Интернет залезь! Найди мне «казаки Южного Урала». И жрать- то будем, в конце концов?-

   …Бог ты мой, какой пласт неизвестного открылся ему через полчаса после минтая под майонезом! Черпать - не перечерпать! Внимать - не перевнимать! Похлеще всей истории Древнего Рима! Войны, восстания, бунты! И всегда «на стрёме»! Ежели  чего, то мы завсегда здеся! Токо свистни!

   Дремучий бунтарский дух Сергея зачесался где- то под левой лопаткой, схлынул во враз обмякшие ноги, пошел витать по комнате.

   -Это ж… опора державы! Сарынь, ёлы - палы!.. Надо бы созвониться…-

   Созвонился. И позвали его на смотрины на какой- то «круг».  Во вторник, приодевшись в костюмчик четырнадцатилетней давности, он направился на Бажова - представляться.

   «Круг» представлял собой вытянутое прямоугольное подвальное  помещение бывшего детского сада.

   У стены стоял длинный стол, за которым сидел мужской казачий люд, и, судя по гирляндному блеску начищенных медалей, весьма заслуженный. Дули чай из огромных кружек и мирно гутарили, шевеля усами и монгольскими бородёнками.

   -Садись, мил человек, рассказывай,- пригласили его по ту сторону стола. – Кто ты, зачем к нам пришел, ради чего…-

   Серёжка уселся на краешек стула, украдкой посматривая на станишников. Душа подсвистывала соловьём и  обмякала, как губка: казачки в форме казались дюже родными, будто оттель, с лубков и гравюр прошедшей эпохи. Удивился, что много молодых: почитай, более половины.

   -Идёт, значит, народ к ним, идёт,- возрадовался Сергей и начал рассказывать о себе.

   Атамана особливо заинтересовала «газель».

   -Значица, Рассее послужить хочешь?- спросил он, утверждая.

   Серёга подтянулся на стуле, кивнул головой, аж зубы неслышно звякнули.

   -Да!- выдавил он пересохшим горлом.

   Из старенького бабинного  «Маяка» в углу приглушенно неслось залихватское «Задремал под ольхой есаул молоденький…». Еврейско - казацкий симбиоз рвал Серёжкино сердце на части.

   -Да!- твёрдо повторил он.

   -Да ты сиди, сиди, голуба, в ногах правды нет.-

   Сергей вновь присел на краешек стула.

   -Ну, а как всё же послужить- то хочешь?- придвинулся к нему через стол атаман. От шелковистых объёмных усов приятно пахнуло первачком. Видимо, чай был не во всех самоварах. Сергей замялся, не зная, что ответить.

   -Ну…  куды пошлют… что надо- то и сделаем…-

   -Любо!- уважительно промолвил атаман, откинулся на спинку стула, сложил руки на животе. –Гнат! Слыш - ко?- крикнул кому- то у дальнего конца. –Гнат! Подь сюды!-

   Гнат, такой же дородный и ещё более колоритный, чем атаман, уселся рядом.

   -Ну?-

   Серый обомлел. Дважды полный Георгиевский кавалер! Рази так бывает? А? Чтоб двойной полный?.. 

   Усиленно вспоминал: Корея, Вьетнам, Ангола, Афган, Югославия, Приднестровье, Чечня… Батя говорил: во Вьетнаме ого - го дело было! Инструктором или консультантом… Запросто! Мачете у них, кажись, в джунглях… Та же шашка, чего не инструктировать- то?  И своими, поди, местными ещё награждали… ВОна сколько незнакомых медялюх!..  Глаз резал только «3 разряд парашютиста». Хотя… может, свои особенности? Может, с конём прыгали? Прыгают же с танками!?

   Гнат, видя неподдельное любопытство Сергея, ласково провёл платочком по «иконостасу», высморкался.

   -Чего? Интересно? Энто деда! А энто - другого деда, по матери,- гордо сказал он.

   -По матери,- машинально повторил Сергей.

   -Да погодь ты!- перебил атамана со- товарища. –Вот, к нам желает примкнуть… Корни ищет… Ты погутарил бы с ним…  Об жизни… Вообще… Об истории… Тока… одежонку  бы тебе, Серёга, справить… Не дело это: в штатском на «кругу» быть. Гнат подскажет, где подешевше приобресть. Да как переделать под себя. А сёдни ты как, на «Газели»? ДОбре! Вот тебе и испытательный срок пошел! С сёднева дня! Мы завсегда так: перво -  наперво хлопца в деле смотрим! Годен - не годен… А опосля - милости просим к нам. Неделю смотреть будем! Не подкачай! Я вижу - ты наш человек! Сразу мне понравился! Погутарьте, хлопцы, погутарьте… А ты, Сергей, не тушуйся, не журись. Видишь: сижу, чай пью? И ты садись - расспрашивай! Не стесняйся, в общем…

   Гнат поманил Сергея к себе, усадил рядом. Налил себе из самовара.

   -Будешь чаёвничать?-

   Сергей кивнул.

   Гнат налил и ему. Из другого, правда, самовара.

   -Ну, спрашивай.-

   -Я… это… про кресты. Разить можно чужие носить? – сильно стесняясь собственной наглости спросил Серёга. – Дедовские, а ты… а вы… себе… Грех ведь…-

   Гнат ничуть не удивился и не обиделся.

   -А чего им без дела в шкафу валяться да пылиться? Это ж слава наша, казачья! Гордость! Знаешь, как воевали? На всех страх наводили! И в  Первую, и во Вторую мировую… Лава, бывало, мчится - все вороги по танкам прятались!

   В 42- м случай был: успели доскакать до танков и один, самый лихой, даже дуло у пулемёта в танке погнул шашкой! Как вжарил наотмашь!  Аж искры посыпались! Про то сам пулемётчик ихний вспоминал! Грит: «Ежели у них все  таки  бесбашенные - капут нам!» Чуешь?  Вмиг боевой дух у вражин вышибали!-

   Рассказ казака Сергея удивил, но не восхитил. Тот, видимо, это заметил.

   -Ещё чайку? А я добавлю… Да ты напрасно кривишься,- казак понюхал бараночку. – Это ж так… эпизод… Дела- то - вот сейчас самые и начинаются! Поднять, воскресить всё! Эт те не шашкой махать! Ум надо! Вот ты хто? Нет, нет, хто ты?! А- а, не знашь!.. А я - пятый год служу! Верой и правдой!- Он поднял палец вверх. – О - о! И уже кошевой атаман!- сказал он со значением. –О- о!-

   - Про форму- то… что?.. где?.. – перебил его Сергей.

   -Так! Про форму…   Слушай и запоминай: идёшь в «Гарнизонный» магазин… Знаешь такой? Спросишь Трофима Добряка, запомнил?-

   -Уже запомнил.-

   -Ты: «Вам заказ на казацку форму нужОн?»

     Он:…-

 

   …Последним, в час ночи Сергей доставил до хаты атамана. После чего ещё четыре года состоял… дослужился до подъесаула… награждён: нагайкой, сувенирной шашкой, четырьмя памятными крестами и двумя за выслугу лет, неврозом, нервным тиком… Самовольно дембельнулся в мае 2009 года и скрывался с «Газелью»  от станишников, как Козлевич с «лорен- дитрих» от ксендзов.

© Copyright: Владимир Потапов, 2012

Регистрационный номер №0028018

от 18 февраля 2012

[Скрыть] Регистрационный номер 0028018 выдан для произведения:

 

                                         «ЗОВ  ПРЕДКОВ» 

 

                                                

   Что в жизни человека может быть прекрасней прикосновения к своим истокам, к своим корням?..

   Понять, чей ты сын, перебрать всех предков по матушке до седьмого колена, узнать, от кого твоя дочь - есть ли более волнующие моменты в жизни?..

 «Нет!»- решил Серёга.  Нет - и всё! Решил - как обрезал! Он вообще бывает крут, а здесь, когда касается корней, то… Неуправляемым становиться. А это, я вам скажу, страшная штука - сто шестьдесят сантиметров упёртых амбиций! Как к ним, к этим амбициям подступиться - не знает никто!

 

   …У Сергея  это увлечение началось с домашнего задания дочки- пятиклассницы: нарисовать родословное дерево семьи. И - завлекло, затянуло, захомутало.

   Начав с маленького кустика паслёна, они, роясь в домашних документах, через два часа уже дорисовались до вполне окрепшего дуба. После чего дочка устала, а Серегей всё продолжал и продолжал копаться, чихая от пыли, в стареньких потёртых пенсионных, комсомольских, коммунальных и прочих документах. Пока не отыскал:

 

                                  «СПРАВКА - ПРОШЕНИЕ.

 

              Просим оказать всякую помощь Смолиной Акулине Дмитриевне, вдове казака Смолина Фёдора Павловича, убитого в бою с врагами России,  в получении дров на зиму.

              

                  Подпись (выцвела)

 

                  Печать (стёрлась)» 

      

   Он откинулся головой на спинку дивана, устало закрыл глаза.

   -Так вот от кого у меня любовь к быстрой езде,- процокала мысль. – И жажда воли! (Серёжка был женат в четвёртый раз). Кровушку- то - её не обманешь!.. И прогрессом не задушишь… Степь да лошадь подо мной… Конь, вернее… Вот это - моё! И вся недОлга…-

   Ноздри маленького курносого носа хищно раздувались, пытаясь уловить запах полыни, кизяка и конского пота. Но пахло жареной рыбой, кошачьей лужей из угла и собственным потом.

   -Нюрка!- окликнул он дочь. «Анна» в этот исторический момент как- то не глянулось ему. Захотелось по старинному, как ему казалось – по - казачьи: «Нюрка». –Вытри вон… И приучай котёнка к горшку, в конце концов! Шо, я за вами везде должОн смотреть?!-

   Опять закрыл глаза. Запел тихонько и фальшиво.  «Скака-ал казак через доли - ину...».  «Проскакал» мысленно по слову «казак». Туда - обратно, туда - обратно… Ты смотри! И тудыть, и сюдыть одинаково! Со смыслом слово- то!

   Эх, щас бы с соплеменниками погутарить! Не всё ж на корню захирело! Должны ж остаться казаки! И Путин како - то вспоможение посулил… Живо, значит, казачество! Найдём! Пора в люди выходить! Не всё ж с этими, придурошными, знаться! Только и знают, что лясы точить! Сидишь иногда, как дурак, и понять ничего не можешь: то ли шуткуют, то ли взаправду слово «таракан» тюрского происхождения?! Балаболки! Аркаим они открыли!.. Ежели б моя машина не сломалась на том месте - вот бы вы чего открыли! Сидят, языками мелют… Нет, что бы вечное что- нибудь сладить… Седло… шашку… К посконному, к землице надо тянуться, а не …  это… благами пользоваться… Зажирели же все! Никто плугом пахать не хочет! А Толстой пахал! Не хотел, а пахал! Толстой!!!

   -Нюрка!- вновь окликнул дочь. – В Интернет залезь! Найди мне «казаки Южного Урала». И жрать- то будем, в конце концов?-

   …Бог ты мой, какой пласт неизвестного открылся ему через полчаса после минтая под майонезом! Черпать - не перечерпать! Внимать - не перевнимать! Похлеще всей истории Древнего Рима! Войны, восстания, бунты! И всегда «на стрёме»! Ежели  чего, то мы завсегда здеся! Токо свистни!

   Дремучий бунтарский дух Сергея зачесался где- то под левой лопаткой, схлынул во враз обмякшие ноги, пошел витать по комнате.

   -Это ж… опора державы! Сарынь, ёлы - палы!.. Надо бы созвониться…-

   Созвонился. И позвали его на смотрины на какой- то «круг».  Во вторник, приодевшись в костюмчик четырнадцатилетней давности, он направился на Бажова - представляться.

   «Круг» представлял собой вытянутое прямоугольное подвальное  помещение бывшего детского сада.

   У стены стоял длинный стол, за которым сидел мужской казачий люд, и, судя по гирляндному блеску начищенных медалей, весьма заслуженный. Дули чай из огромных кружек и мирно гутарили, шевеля усами и монгольскими бородёнками.

   -Садись, мил человек, рассказывай,- пригласили его по ту сторону стола. – Кто ты, зачем к нам пришел, ради чего…-

   Серёжка уселся на краешек стула, украдкой посматривая на станишников. Душа подсвистывала соловьём и  обмякала, как губка: казачки в форме казались дюже родными, будто оттель, с лубков и гравюр прошедшей эпохи. Удивился, что много молодых: почитай, более половины.

   -Идёт, значит, народ к ним, идёт,- возрадовался Сергей и начал рассказывать о себе.

   Атамана особливо заинтересовала «газель».

   -Значица, Рассее послужить хочешь?- спросил он, утверждая.

   Серёга подтянулся на стуле, кивнул головой, аж зубы неслышно звякнули.

   -Да!- выдавил он пересохшим горлом.

   Из старенького бабинного  «Маяка» в углу приглушенно неслось залихватское «Задремал под ольхой есаул молоденький…». Еврейско - казацкий симбиоз рвал Серёжкино сердце на части.

   -Да!- твёрдо повторил он.

   -Да ты сиди, сиди, голуба, в ногах правды нет.-

   Сергей вновь присел на краешек стула.

   -Ну, а как всё же послужить- то хочешь?- придвинулся к нему через стол атаман. От шелковистых объёмных усов приятно пахнуло первачком. Видимо, чай был не во всех самоварах. Сергей замялся, не зная, что ответить.

   -Ну…  куды пошлют… что надо- то и сделаем…-

   -Любо!- уважительно промолвил атаман, откинулся на спинку стула, сложил руки на животе. –Гнат! Слыш - ко?- крикнул кому- то у дальнего конца. –Гнат! Подь сюды!-

   Гнат, такой же дородный и ещё более колоритный, чем атаман, уселся рядом.

   -Ну?-

   Серый обомлел. Дважды полный Георгиевский кавалер! Рази так бывает? А? Чтоб двойной полный?.. 

   Усиленно вспоминал: Корея, Вьетнам, Ангола, Афган, Югославия, Приднестровье, Чечня… Батя говорил: во Вьетнаме ого - го дело было! Инструктором или консультантом… Запросто! Мачете у них, кажись, в джунглях… Та же шашка, чего не инструктировать- то?  И своими, поди, местными ещё награждали… ВОна сколько незнакомых медялюх!..  Глаз резал только «3 разряд парашютиста». Хотя… может, свои особенности? Может, с конём прыгали? Прыгают же с танками!?

   Гнат, видя неподдельное любопытство Сергея, ласково провёл платочком по «иконостасу», высморкался.

   -Чего? Интересно? Энто деда! А энто - другого деда, по матери,- гордо сказал он.

   -По матери,- машинально повторил Сергей.

   -Да погодь ты!- перебил атамана со- товарища. –Вот, к нам желает примкнуть… Корни ищет… Ты погутарил бы с ним…  Об жизни… Вообще… Об истории… Тока… одежонку  бы тебе, Серёга, справить… Не дело это: в штатском на «кругу» быть. Гнат подскажет, где подешевше приобресть. Да как переделать под себя. А сёдни ты как, на «Газели»? ДОбре! Вот тебе и испытательный срок пошел! С сёднева дня! Мы завсегда так: перво -  наперво хлопца в деле смотрим! Годен - не годен… А опосля - милости просим к нам. Неделю смотреть будем! Не подкачай! Я вижу - ты наш человек! Сразу мне понравился! Погутарьте, хлопцы, погутарьте… А ты, Сергей, не тушуйся, не журись. Видишь: сижу, чай пью? И ты садись - расспрашивай! Не стесняйся, в общем…

   Гнат поманил Сергея к себе, усадил рядом. Налил себе из самовара.

   -Будешь чаёвничать?-

   Сергей кивнул.

   Гнат налил и ему. Из другого, правда, самовара.

   -Ну, спрашивай.-

   -Я… это… про кресты. Разить можно чужие носить? – сильно стесняясь собственной наглости спросил Серёга. – Дедовские, а ты… а вы… себе… Грех ведь…-

   Гнат ничуть не удивился и не обиделся.

   -А чего им без дела в шкафу валяться да пылиться? Это ж слава наша, казачья! Гордость! Знаешь, как воевали? На всех страх наводили! И в  Первую, и во Вторую мировую… Лава, бывало, мчится - все вороги по танкам прятались!

   В 42- м случай был: успели доскакать до танков и один, самый лихой, даже дуло у пулемёта в танке погнул шашкой! Как вжарил наотмашь!  Аж искры посыпались! Про то сам пулемётчик ихний вспоминал! Грит: «Ежели у них все  таки  бесбашенные - капут нам!» Чуешь?  Вмиг боевой дух у вражин вышибали!-

   Рассказ казака Сергея удивил, но не восхитил. Тот, видимо, это заметил.

   -Ещё чайку? А я добавлю… Да ты напрасно кривишься,- казак понюхал бараночку. – Это ж так… эпизод… Дела- то - вот сейчас самые и начинаются! Поднять, воскресить всё! Эт те не шашкой махать! Ум надо! Вот ты хто? Нет, нет, хто ты?! А- а, не знашь!.. А я - пятый год служу! Верой и правдой!- Он поднял палец вверх. – О - о! И уже кошевой атаман!- сказал он со значением. –О- о!-

   - Про форму- то… что?.. где?.. – перебил его Сергей.

   -Так! Про форму…   Слушай и запоминай: идёшь в «Гарнизонный» магазин… Знаешь такой? Спросишь Трофима Добряка, запомнил?-

   -Уже запомнил.-

   -Ты: «Вам заказ на казацку форму нужОн?»

     Он:…-

 

   …Последним, в час ночи Сергей доставил до хаты атамана. После чего ещё четыре года состоял… дослужился до подъесаула… награждён: нагайкой, сувенирной шашкой, четырьмя памятными крестами и двумя за выслугу лет, неврозом, нервным тиком… Самовольно дембельнулся в мае 2009 года и скрывался с «Газелью»  от станишников, как Козлевич с «лорен- дитрих» от ксендзов.

 

Житие ты наше уральское. Ч.2, Гл.6

Житие ты наше уральское. Ч.2, Гл.4