ВТОРОЙ РАССКАЗ О ТОМ, КАК МЕНЯ ИСКЛЮЧАЛИ ИЗ ПИОНЕРОВ

ВТОРОЙ РАССКАЗ О ТОМ, КАК МЕНЯ ИСКЛЮЧАЛИ
ИЗ ПИОНЕРОВ
 
        Если принимали меня в пионеры в общей куче первый раз, во второй раз в них я был принят самим собой, то и в третий раз мне пришлось сделать это самостоятельно, чтобы не быть белой вороной в толпе серых товарищей. Кстати, наша Ворона была натуральная  ворона. Чёрная. Волосы, как смоль, кожа тёмная от природы, глаза карие или чёрные, нос длинный. Добавьте, что она ходила, чуть наклонившись вперёд головой, то вы будете иметь образ натурального блондина в перьях. Может быть брюнета? Какая разница, поскольку к этой истории она не имеет никакого отношения, а ворону крась не крась, всё равно она будет чёрная. Исключали меня на этот раз из пионеров из-за девчонок.  Были у нас две таких подруги с нашей улицы и моего класса в придачу. Фамилии их некогда были Фёдорова и Хмелёва, текущие фамилии я ноне уже не знаю. Не помню их и по именам. Точно, одна была Наташка, но какая – убейте меня, не отложилось в памяти. Жили они на другом конце улицы,  и мы почти не встречались на дороге.  Были они довольно плотно сбиты, в те времен и выше ростом, а я, кроме всего прочего, развивался физически медленнее своих сверстников. Если ещё сказать, что я пошёл в школу в шесть лет, то это отставание в физических кондициях было особенно заметным в тот период, так что их мне приходилось компенсировать достоинствами характера.  Я не уступал пацанам ни в чём, тем более поддаваться девкам или пасовать перед ними в драках было ниже моего достоинства. Они были крепкие, дружные и довольно агрессивные дамы, хоть и мелкие ещё в те времена. Они держали шишку в нашем классе не только среди девчонок, но и пытались воевать и с пацанами. Это получалось у них, но не всегда. Я же вообще не воспринимал их претензии на лидерство всерьёз. Девки в те времена едва ли числились для меня в роде Homo sapiens.  Шваркнуть кого-нибудь по башке портфелем кого угодно мне было незазорно и получалось это почти в автоматическом режиме. Зимой они, однажды,  выловили меня по дороге домой, и мне пришлось отбиваться от них  минут пятнадцать. Они изваляли меня в снегу, но и сами побывали в сугробах. Короче, это была обычная детская жизнь, когда никто, никому не уступал. Ничего серьёзного из подобных шалостей не должно было произрасти, кроме порванных портфелей и, возможно, одежды. Так дребедень. Но, видимо, этот год был неудачен по всем параметрам для меня. Прошёл ровно год, как меня исключили из октябрят, в этом же году исключали меня уже из пионеров, за то, что при моём попустительстве едва не спалили школу, тем более этот корпус был деревянный. Правда, тогда была осень, а теперь дело двигалось к лету. То есть была весна. Гормоны, однако, играли и у такой пузатой мелочи, как мы. Тогда, кажется, в драку ввязался я. Точнее не ввязался, а просто они попали под мою шаловливую руку нечаянно. 
    Слово нечаянно относится к большим преувеличением. Не знаю почему, но меня всегда тянет дёрнуть девчонку за косичку. Даже не девчонку, а ныне и бабёнку, у которой предательски болтается  косичка или хвостик перед моим носом. Сейчас я уже сдерживаю сей инстинкт, но с большим трудом, а тогда рефлекторно дёргал всё, что меня раздражало. Автоматически и без тормозов. Естественно я не помню, к хвостику или косичке, какой из подруг потянулась моя шаловливая рука, но  потянулась точно. Грешен. Если не изменяет мне память, чтобы хоть несколько обелить себя в ваших глазах, эта косичка болталась целый урок перед моими глазами, но партой впереди.
  Диспозиция: тот же класс, в котором мы экспериментировали с электричеством, весна, яркое солнышко и конец занятий. Народ валил  прочь из душных комнат. На волю в пампасы или степи. Красота!
  Дальше? Обычная разборка: в меня летит один снаряд, а следом другой. Снаряд называется портфель. Затем полетел третий, но уже мой. Пошла рукопашная. Двое на одного не совсем честно. Правда, бабы никогда не числились в хороших вояках. В пылу сражения  я вцепился в первое, что попало мне под руку на груди одного из моих противников. Первым попавшим предметом был галстук. За него было удобнее всего хватать. Совет: не носите галстуков, особенно шелковых, кто-нибудь повесит вас на нём на первом же столбу или удавит в подворотне.
  Пионерский галстук во времена оные производился качественные и крепкие из этого пресловутого шелка. Хрен порвёшь, но, хрясь, и два чудных, красных кончика из трёх  данной части гардероба одной из подружек, остались у меня в руках. Через пару секунд та же участь постигла другой галстук. Если потерю первого галстука подружки в пылу сражения не заметили, то второй порванный галстук  подействовал на них, как красная тряпка на разъярённого дальтоника быка где-нибудь на испанской арене. Тут сразу вспомнили, что сей предмет не только часть гардероба, но и  символ чего-то. Короче, обыкновенный, первобытный фетишизм.  Видимо девки боялись, что им достанется от предков. Исходя из всего сказанного, они решили перевести стрелки на меня и заставить возмещать материальные и моральные потери, понесённые ими в драке. Что вылилось в одно желание: пожаловаться учителям.  Чтобы я не убежал из класса, они решили запереть его табуреткой с той стороны. Короче, засунуть ножку табуретки в ручку двери, и мне бы пришлось расшатывать её изнутри, пока она бы не упала бы на пол под своей тяжестью.
   Пока они отступали к двери, обороняясь данной мебелиной, я ещё их преследовал, но как только дверь захлопнулась, я прямиком направился к открытой форточке. Сей выход была вельми обширным по размерам и был удобно расположен. Пока девки ковырялись с дверями, я уже был на улице. Возни с портфелем было больше, чем с моими ногами и туловищем вместе взятыми. Через полчаса  я был уже дома. Не знаю, напела ли наша классная птица отцу о моих проделках, но на следующий день меня ужи исключали из пионеров очередной раз, но как-то вяло. Вспомнили, что из пионеров я уже исключён ранее, но я заявил, что галстук меня заставил надеть директор. Исков со стороны пострадавших на предмет восстановления имущественных потерь не последовало. Меня просто заставили снять галстук прилюдно и запихать его в портфель. Вот только я подозреваю, что у девок были галстуки тряпичные. Одно время они поступали вместо шелковых. Кажется, я, всё-таки  отдал свой галстук кому-то, чтобы не выли, да я посчитал, что он мне больше и не нужен. У меня они валялись кучей, как трофеи, доставшиеся мне от старших моих родственников.
 
 
   P.S. Через неделю в коридоре меня поймал директор… 

© Copyright: Игорь Николаевич Макаров, 2014

Регистрационный номер №0248206

от 26 октября 2014

[Скрыть] Регистрационный номер 0248206 выдан для произведения: ВТОРОЙ РАССКАЗ О ТОМ, КАК МЕНЯ ИСКЛЮЧАЛИ
ИЗ ПИОНЕРОВ
 
        Если принимали меня в пионеры в общей куче первый раз, во второй раз в них я был принят самим собой, то и в третий раз мне пришлось сделать это самостоятельно, чтобы не быть белой вороной в толпе серых товарищей. Кстати, наша Ворона была натуральная  ворона. Чёрная. Волосы, как смоль, кожа тёмная от природы, глаза карие или чёрные, нос длинный. Добавьте, что она ходила, чуть наклонившись вперёд головой, то вы будете иметь образ натурального блондина в перьях. Может быть брюнета? Какая разница, поскольку к этой истории она не имеет никакого отношения, а ворону крась не крась, всё равно она будет чёрная. Исключали меня на этот раз из пионеров из-за девчонок.  Были у нас две таких подруги с нашей улицы и моего класса в придачу. Фамилии их некогда были Фёдорова и Хмелёва, текущие фамилии я ноне уже не знаю. Не помню их и по именам. Точно, одна была Наташка, но какая – убейте меня, не отложилось в памяти. Жили они на другом конце улицы,  и мы почти не встречались на дороге.  Были они довольно плотно сбиты, в те времен и выше ростом, а я, кроме всего прочего, развивался физически медленнее своих сверстников. Если ещё сказать, что я пошёл в школу в шесть лет, то это отставание в физических кондициях было особенно заметным в тот период, так что их мне приходилось компенсировать достоинствами характера.  Я не уступал пацанам ни в чём, тем более поддаваться девкам или пасовать перед ними в драках было ниже моего достоинства. Они были крепкие, дружные и довольно агрессивные дамы, хоть и мелкие ещё в те времена. Они держали шишку в нашем классе не только среди девчонок, но и пытались воевать и с пацанами. Это получалось у них, но не всегда. Я же вообще не воспринимал их претензии на лидерство всерьёз. Девки в те времена едва ли числились для меня в роде Homo sapiens.  Шваркнуть кого-нибудь по башке портфелем кого угодно мне было незазорно и получалось это почти в автоматическом режиме. Зимой они, однажды,  выловили меня по дороге домой, и мне пришлось отбиваться от них  минут пятнадцать. Они изваляли меня в снегу, но и сами побывали в сугробах. Короче, это была обычная детская жизнь, когда никто, никому не уступал. Ничего серьёзного из подобных шалостей не должно было произрасти, кроме порванных портфелей и, возможно, одежды. Так дребедень. Но, видимо, этот год был неудачен по всем параметрам для меня. Прошёл ровно год, как меня исключили из октябрят, в этом же году исключали меня уже из пионеров, за то, что при моём попустительстве едва не спалили школу, тем более этот корпус был деревянный. Правда, тогда была осень, а теперь дело двигалось к лету. То есть была весна. Гормоны, однако, играли и у такой пузатой мелочи, как мы. Тогда, кажется, в драку ввязался я. Точнее не ввязался, а просто они попали под мою шаловливую руку нечаянно. 
    Слово нечаянно относится к большим преувеличением. Не знаю почему, но меня всегда тянет дёрнуть девчонку за косичку. Даже не девчонку, а ныне и бабёнку, у которой предательски болтается  косичка или хвостик перед моим носом. Сейчас я уже сдерживаю сей инстинкт, но с большим трудом, а тогда рефлекторно дёргал всё, что меня раздражало. Автоматически и без тормозов. Естественно я не помню, к хвостику или косичке, какой из подруг потянулась моя шаловливая рука, но  потянулась точно. Грешен. Если не изменяет мне память, чтобы хоть несколько обелить себя в ваших глазах, эта косичка болталась целый урок перед моими глазами, но партой впереди.
  Диспозиция: тот же класс, в котором мы экспериментировали с электричеством, весна, яркое солнышко и конец занятий. Народ валил  прочь из душных комнат. На волю в пампасы или степи. Красота!
  Дальше? Обычная разборка: в меня летит один снаряд, а следом другой. Снаряд называется портфель. Затем полетел третий, но уже мой. Пошла рукопашная. Двое на одного не совсем честно. Правда, бабы никогда не числились в хороших вояках. В пылу сражения  я вцепился в первое, что попало мне под руку на груди одного из моих противников. Первым попавшим предметом был галстук. За него было удобнее всего хватать. Совет: не носите галстуков, особенно шелковых, кто-нибудь повесит вас на нём на первом же столбу или удавит в подворотне.
  Пионерский галстук во времена оные производился качественные и крепкие из этого пресловутого шелка. Хрен порвёшь, но, хрясь, и два чудных, красных кончика из трёх  данной части гардероба одной из подружек, остались у меня в руках. Через пару секунд та же участь постигла другой галстук. Если потерю первого галстука подружки в пылу сражения не заметили, то второй порванный галстук  подействовал на них, как красная тряпка на разъярённого дальтоника быка где-нибудь на испанской арене. Тут сразу вспомнили, что сей предмет не только часть гардероба, но и  символ чего-то. Короче, обыкновенный, первобытный фетишизм.  Видимо девки боялись, что им достанется от предков. Исходя из всего сказанного, они решили перевести стрелки на меня и заставить возмещать материальные и моральные потери, понесённые ими в драке. Что вылилось в одно желание: пожаловаться учителям.  Чтобы я не убежал из класса, они решили запереть его табуреткой с той стороны. Короче, засунуть ножку табуретки в ручку двери, и мне бы пришлось расшатывать её изнутри, пока она бы не упала бы на пол под своей тяжестью.
   Пока они отступали к двери, обороняясь данной мебелиной, я ещё их преследовал, но как только дверь захлопнулась, я прямиком направился к открытой форточке. Сей выход была вельми обширным по размерам и был удобно расположен. Пока девки ковырялись с дверями, я уже был на улице. Возни с портфелем было больше, чем с моими ногами и туловищем вместе взятыми. Через полчаса  я был уже дома. Не знаю, напела ли наша классная птица отцу о моих проделках, но на следующий день меня ужи исключали из пионеров очередной раз, но как-то вяло. Вспомнили, что из пионеров я уже исключён ранее, но я заявил, что галстук меня заставил надеть директор. Исков со стороны пострадавших на предмет восстановления имущественных потерь не последовало. Меня просто заставили снять галстук прилюдно и запихать его в портфель. Вот только я подозреваю, что у девок были галстуки тряпичные. Одно время они поступали вместо шелковых. Кажется, я, всё-таки  отдал свой галстук кому-то, чтобы не выли, да я посчитал, что он мне больше и не нужен. У меня они валялись кучей, как трофеи, доставшиеся мне от старших моих родственников.
 
 
   P.S. Через неделю в коридоре меня поймал директор… 

 

ДВЕ ИСТОРИИ О ТОМ, КАК МЕНЯ ИСКЛЮЧАЛИ ИЗ ПИОНЕРОВ

ДЕЗЕРТИР