Война разведок ч. 1 гл. 22. Новый куратор

 

Новый куратор из Москвы, полковник Винник, встретился с Эльзой будто случайно в букинистическом магазине, в котором в это время не оказалось посетителей.                           

Павел Николаевич рассказал Эльзе, что ещё к сороковым годам войсковая разведка в СССР оформилась как составляющая военной разведки страны и в то же время как особый вид боевого обеспечения войск тактического звена – полк, бригада, дивизия. Поэтому её называют тактической разведкой.

Полковник Винник, читая ранее записи дневника Гелена, присланные Эльзой, считал, что аналитика в военной разведке, безусловно нужна и чрезвычайно важна!

Николай Павлович был согласен с начальником Разведупра  Проскуровым, который хорошо понимал значение аналитики в военной разведке, создав информационный отдел.

Винник давно знал начальника информационного отдела  полковника Новобранец. Они вместе в 1934  окончили Военную академию имени Фрунзе. Они вместе были участниками боев в районе реки Халхин-Гол, затем на оперативной работе в Ленинградском военном округе.

Винник и Новобранец часто разговаривали о значении военной разведки для Красной Армии.

Павел Николаевич, беседуя с Эльзой, вспомнил слова своего друга:

- О разведке среди командиров  закрепилась "плохая репутация".  Им было известно, что там никакого продвижения по службе не бывает.  Доходили слухи, что в разведке люди исчезают.

 

Также бесследно пропал полковник Васильев, который в 1918 году привлек к работе в разведке Эльзу, и долгое время руководил её работой.

Личное дело Штейнберг, хранилось отдельно от всех остальных, совершенно секретном архиве. Это и было некоторой гарантией безопасности Эльзы, со стороны слишком ретивых служащих, которые случайно попали в ряды военной разведки в предвоенные годы.

 

Винник посмотрел в глаза Эльзе, вслух ей сказал:

- Нам удалось за короткий срок усвоить новую для себя работу, благодаря оперативно-стратегическому кругозору, и работе таких людей как ты и Шерер, да и полковник Васильев оказался прекрасным педагогом.

Поступающая от вас и…, - Николай Павлович сделал паузу, - а так же другая информация из-за рубежа, накапливалась у нас на определенных направлениях. Накопленные данные мы группировали по определенным вопросам и размещали в различных информационных документах, разведывательных сводках, справочниках, описаниях.

 

Эльза так никогда и не узнала, что подобной работой, кроме  полковника Васильева, Новобранца, Онянова, позднее занимались майор Воронцов, майор.

Друг Винника, полковник Новобранец отвечал за разработку обобщенных документов по каждой стране.

Васильев, Винник, Новобранец считали, что всегда необходимо было помнить об одной важной детали в работе разведчика - как не попасть в сети дезинформации противника.

 

Эльза так никогда и не узнала, что в Красной Армии в предвоенные годы часто воспринимали сообщения своих разведчиков, как хорошо подготовленные противником «дезу».

Только секретный "официальный отчет о франко-германской войне" до войны, размножили в типографии и  разослали войскам, чтобы армия изучала этот опыт.

 

Незаметно пролетело четыре часа.

Эльза подробно рассказала Николаю Павловичу о своих подозрениях, по организованной за ней слежке со стороны установленного ей сотрудника Абвера.

Винник внимательно изучил документы, представленные Эльзой об опыте работы отдела Гелена и Донована.

 

Николай Павлович дважды прочитал пункт второй директивы Президента США, который гласил:

"Все правительственные учреждения и агентства будут предоставлять в распоряжение координатора информации все сведения и данные, имеющие отношение к национальной безопасности, если координатор затребует их с одобрения президента".

 

Винник даже улыбнулся, когда прочитал о том, что в письме Гопкинсу от 15 мая 1942 года, Донован с сожалением констатировал: «Уверен, вы не представляете себе, что русские, которые очень активно разрабатывают промышленные и военные ресурсы Восточной Сибири, создали в этом районе режим особой секретности. За последние пять лет практически никто не получал права проезда через Восточную Сибирь, за исключением тех, кто путешествовал по Восточно-Сибирской железной дороге».

 

Эльза представила материалы, подтверждающий, что Донован, для разведывательной работы, отправил в Сибирь Литлпейджа, работавшего в советском золотом тресте.

Эльза передала доказательства о том, что занимались шпионажем все представительства военной миссии США в советских портах Одессе, Владивостоке, Мурманске и Архангельске.

В целях устранения возникшей опасности, Штейнберг и Винник разработали операцию, которая должна укрепить позиции Эльзы в абвере.

                                     23.  Встреча

 

Капитан «Смерша» Гомаров заметил на груди лейтенанта Виноградов две медали: «За Отвагу» и «За оборону Москвы».

- А «Георгия» своего спасителя всё носишь у своего сердца? - Спросил капитан.

 

Лейтенант смутился.

Гомаров без тени улыбки сказал:

- Придётся хранить у меня в отделе в сейфе со своими наградами. Ты понял меня?

 

Виноградов улыбнулся, но холодок пробежал у него в груди.

 

Немцы не сумели ещё построить сплошную линию обороны, поэтому ночью без особых происшествий диверсионная группа лейтенанта Виноградова проникла на оккупированную фашистами территорию.

Группа состояла из пяти физически крепких солдат, хорошо владевших навыками рукопашного боя и прекрасно стреляющих из любого вида оружия.

 

Гомаров разъяснил Николаю задачу коротко:

- В деревню Каршино прибыла группа сотрудников «Абвера» состоящая из трёх человек. Твоя задача ликвидировать двоих, - капитан показал фотографии двоих офицеров. - А вот этого офицера, - лейтенант увидел фотографию красивой женщины, - не особо повредив внешность, оставить в живых.

Сделаешь это так, будто наша разведгруппа случайно попала в эту деревню. Тебе дадут два комплекта нашей формы, в которую оденешь, ну, ты понял кого, оставишь их трупы там.

 

 Обойдя деревню с запада, на просёлочной дороге Виноградов увидел двух немецких связистов на велосипедах. Вот они остановились у телеграфного столба, с которого свисал кусок провода, положили свои велосипеды на землю.  

Виноградов, свободно владея немецким языком, услышал, что один солдат ругал русских, которые так плохо крепят телефонные провода. Этот солдат, положив свою винтовку рядом с велосипедом, стал прикреплять к своим сапогам приспособления, когти, при помощи которых, повесив на плечо катушку с проводом, стал подниматься на столб.

 

Ефрейтор, поглядывая на него снизу, закурил, потом громко крикнул:

- А женщины в последней деревне такие мягкие, только кусаются очень.

 

Ефрейтор хохотнул, глубоко затянулся сигаретой, некурящий Николай даже почувствовал горьковатый дымок.

 

- А сильно одна задела тебя ухватом…

 

Больше ефрейтор ничего не успел сказать, получив сильный удар прикладом автомата по голове.

Спустившийся со столба связист, увидев лежащего ефрейтора, беспрекословно стал переодеваться в советскую форму. Его  командира, не пришедшего в сознание,  переодевали двое наших солдат.

 

- Эти выродки, тихо сказал своим бойцам Виноградов, насиловали наших женщин в деревне…

 

 Деев, побледнев от ярости, поднял с земли немецкую винтовку «Маузер»,  двумя выстрелами привёл приговор  в исполнение.

 

Велосипеды, одежду, оружие фашистов утопили в речке, которая протекала у дубовой рощи.

 

Представителей «Абвера» охранял взвод немецких солдат, которые располагались в двух бревенчатых домах. У дома, где находились абверовцы, стояло двое солдат с автоматами, которых убрали без единого выстрела.

Три бойца из группы Виноградова, захватив с собой трупы связистов, спрятались за оградой дома, в котором была часть взвода охраны.

Мёртвых связистов поставили на колени и, прислонив к ограде, сунули в их руки автоматы ППШ.

Виноградов с младшим сержантом Деевым вошли в избу. Виноградов лицом к лицу столкнулся в сенях с унтер-офицером.

Реакция у немца была отменная. Он, оттолкнув Виноградова, успел достать из кобуры «Люггер» и стал поднимать ствол пистолета на лейтенанта.

 

 Николай выстрелил первым.

За столом, покрытым белой, чистой скатертью сидели лейтенант и майор. Из-за большой русской печи вышла женщина в форме майора. Она подняла руку, в ней было оружие.

Виноградов выстрелил ей в руку, потом в майора и лейтенанта. Деев короткими очередями из автомата добил раненых мужчин.

Выскочив из избы, Виноградов заметил своих бойцов, которые, отстреливаясь от преследующих их немецких солдат, отходили в сторону рощи.

 

Николай обратил внимание, что у ограды лежали принесённые группой мёртвые связисты.

 

 

Когда медсестра в госпитале перебинтовывала кисть правой руки офицеру абвера, эта мужественная женщина улыбалась.

 Медсестра знала, что подполковника едва не убили русские разведчики. Погибли все из её группы, а её повысили в звании, наградили железным крестом.

 

Медсестра, закончив бинтовать раненую, смазала йодом ссадины на лбу и локте левой руки, ещё раз взглянула в лицо подполковнику.

Чуть удлинённое лицо не портили глубоко посаженные голубые глаза. Маленькие тонкие губы были едва растянуты улыбкой, обнажая мелкие, ровные, очень белые зубы.

Светлые локоны этой фрау, лежали на её несколько  широких плечах волнами, отдавая платиной при попадании на них солнечных лучей.

Медсестра невольно погладила свои белесые редкие волосы, и глубоко вздохнув, вышла из палаты.

Эльза легла на кровать удобнее, расправили свои пышные волосы на подушке, задумалась.

Операция по уничтожению майора Шобеля прошла успешно. Это ничего, что болит рука и скорей всего, безымянный палец не будет теперь сгибаться, главное всё получилось.

 

А тот лейтенант - разведчик, он молод, но она его будто где-то видела.

Память её не подвела.

Она будто наяву увидела командира отряда ВЧК Виноградова, с которым её, комиссара особых отрядов ВЧК Грундман свела судьба…

Когда это было?

В восемнадцатом, или девятнадцатом? Неужели это сын того командира?

 

Стараясь не потерять мысль, Эльза вновь и вновь повторяла про себя данные, которые прочла из сообщения Шобеля, он подготовил это сообщение своим боссам в морской разведке США.

Эльза вместе с Шобелем организовывали в 1938 году агентурную сеть в Соединенных Штатах Америки.

Она ещё тогда поняла, что её коллега, стал двойным, а возможно и тройным агентом.

Американцы, англичане и кто-то ещё.

 

Шобель, как и Эльза, свободно владел английским, испанским, французским, литовским языками, несколько хуже знал русский, говорил с заметным прибалтийским акцентом.

 

В сообщении Шобель указывал, что в штабе московского военного округа, с 1937 года успешно работает группа его агентов. Агентом удалось скомпрометировать пять высокопоставленных командиров Красной Армии, которых впоследствии судили.

 

Из донесения Шобеля Эльза поняла, что один из резидентов работающих на американцев, находился в последнее время в городе Тула, а в данное время его перевели в Москву.

 

                     

© Copyright: Владимир Винников, 2018

Регистрационный номер №0423639

от 28 августа 2018

[Скрыть] Регистрационный номер 0423639 выдан для произведения:

 

Новый куратор из Москвы, полковник Винник, встретился с Эльзой будто случайно в букинистическом магазине, в котором в это время не оказалось посетителей.                           

Павел Николаевич рассказал Эльзе, что ещё к сороковым годам войсковая разведка в СССР оформилась как составляющая военной разведки страны и в то же время как особый вид боевого обеспечения войск тактического звена – полк, бригада, дивизия. Поэтому её называют тактической разведкой.

Полковник Винник, читая ранее записи дневника Гелена, присланные Эльзой, считал, что аналитика в военной разведке, безусловно нужна и чрезвычайно важна!

Николай Павлович был согласен с начальником Разведупра  Проскуровым, который хорошо понимал значение аналитики в военной разведке, создав информационный отдел.

Винник давно знал начальника информационного отдела  полковника Новобранец. Они вместе в 1934  окончили Военную академию имени Фрунзе. Они вместе были участниками боев в районе реки Халхин-Гол, затем на оперативной работе в Ленинградском военном округе.

Винник и Новобранец часто разговаривали о значении военной разведки для Красной Армии.

Павел Николаевич, беседуя с Эльзой, вспомнил слова своего друга:

- О разведке среди командиров  закрепилась "плохая репутация".  Им было известно, что там никакого продвижения по службе не бывает.  Доходили слухи, что в разведке люди исчезают.

 

Также бесследно пропал полковник Васильев, который в 1918 году привлек к работе в разведке Эльзу, и долгое время руководил её работой.

Личное дело Штейнберг, хранилось отдельно от всех остальных, совершенно секретном архиве. Это и было некоторой гарантией безопасности Эльзы, со стороны слишком ретивых служащих, которые случайно попали в ряды военной разведки в предвоенные годы.

 

Винник посмотрел в глаза Эльзе, вслух ей сказал:

- Нам удалось за короткий срок усвоить новую для себя работу, благодаря оперативно-стратегическому кругозору, и работе таких людей как ты и Шерер, да и полковник Васильев оказался прекрасным педагогом.

Поступающая от вас и…, - Николай Павлович сделал паузу, - а так же другая информация из-за рубежа, накапливалась у нас на определенных направлениях. Накопленные данные мы группировали по определенным вопросам и размещали в различных информационных документах, разведывательных сводках, справочниках, описаниях.

 

Эльза так никогда и не узнала, что подобной работой, кроме  полковника Васильева, Новобранца, Онянова, позднее занимались майор Воронцов, майор.

Друг Винника, полковник Новобранец отвечал за разработку обобщенных документов по каждой стране.

Васильев, Винник, Новобранец считали, что всегда необходимо было помнить об одной важной детали в работе разведчика - как не попасть в сети дезинформации противника.

 

Эльза так никогда и не узнала, что в Красной Армии в предвоенные годы часто воспринимали сообщения своих разведчиков, как хорошо подготовленные противником «дезу».

Только секретный "официальный отчет о франко-германской войне" до войны, размножили в типографии и  разослали войскам, чтобы армия изучала этот опыт.

 

Незаметно пролетело четыре часа.

Эльза подробно рассказала Николаю Павловичу о своих подозрениях, по организованной за ней слежке со стороны установленного ей сотрудника Абвера.

Винник внимательно изучил документы, представленные Эльзой об опыте работы отдела Гелена и Донована.

 

Николай Павлович дважды прочитал пункт второй директивы Президента США, который гласил:

"Все правительственные учреждения и агентства будут предоставлять в распоряжение координатора информации все сведения и данные, имеющие отношение к национальной безопасности, если координатор затребует их с одобрения президента".

 

Винник даже улыбнулся, когда прочитал о том, что в письме Гопкинсу от 15 мая 1942 года, Донован с сожалением констатировал: «Уверен, вы не представляете себе, что русские, которые очень активно разрабатывают промышленные и военные ресурсы Восточной Сибири, создали в этом районе режим особой секретности. За последние пять лет практически никто не получал права проезда через Восточную Сибирь, за исключением тех, кто путешествовал по Восточно-Сибирской железной дороге».

 

Эльза представила материалы, подтверждающий, что Донован, для разведывательной работы, отправил в Сибирь Литлпейджа, работавшего в советском золотом тресте.

Эльза передала доказательства о том, что занимались шпионажем все представительства военной миссии США в советских портах Одессе, Владивостоке, Мурманске и Архангельске.

В целях устранения возникшей опасности, Штейнберг и Винник разработали операцию, которая должна укрепить позиции Эльзы в абвере.

                                     23.  Встреча

 

Капитан «Смерша» Гомаров заметил на груди лейтенанта Виноградов две медали: «За Отвагу» и «За оборону Москвы».

- А «Георгия» своего спасителя всё носишь у своего сердца? - Спросил капитан.

 

Лейтенант смутился.

Гомаров без тени улыбки сказал:

- Придётся хранить у меня в отделе в сейфе со своими наградами. Ты понял меня?

 

Виноградов улыбнулся, но холодок пробежал у него в груди.

 

Немцы не сумели ещё построить сплошную линию обороны, поэтому ночью без особых происшествий диверсионная группа лейтенанта Виноградова проникла на оккупированную фашистами территорию.

Группа состояла из пяти физически крепких солдат, хорошо владевших навыками рукопашного боя и прекрасно стреляющих из любого вида оружия.

 

Гомаров разъяснил Николаю задачу коротко:

- В деревню Каршино прибыла группа сотрудников «Абвера» состоящая из трёх человек. Твоя задача ликвидировать двоих, - капитан показал фотографии двоих офицеров. - А вот этого офицера, - лейтенант увидел фотографию красивой женщины, - не особо повредив внешность, оставить в живых.

Сделаешь это так, будто наша разведгруппа случайно попала в эту деревню. Тебе дадут два комплекта нашей формы, в которую оденешь, ну, ты понял кого, оставишь их трупы там.

 

 Обойдя деревню с запада, на просёлочной дороге Виноградов увидел двух немецких связистов на велосипедах. Вот они остановились у телеграфного столба, с которого свисал кусок провода, положили свои велосипеды на землю.  

Виноградов, свободно владея немецким языком, услышал, что один солдат ругал русских, которые так плохо крепят телефонные провода. Этот солдат, положив свою винтовку рядом с велосипедом, стал прикреплять к своим сапогам приспособления, когти, при помощи которых, повесив на плечо катушку с проводом, стал подниматься на столб.

 

Ефрейтор, поглядывая на него снизу, закурил, потом громко крикнул:

- А женщины в последней деревне такие мягкие, только кусаются очень.

 

Ефрейтор хохотнул, глубоко затянулся сигаретой, некурящий Николай даже почувствовал горьковатый дымок.

 

- А сильно одна задела тебя ухватом…

 

Больше ефрейтор ничего не успел сказать, получив сильный удар прикладом автомата по голове.

Спустившийся со столба связист, увидев лежащего ефрейтора, беспрекословно стал переодеваться в советскую форму. Его  командира, не пришедшего в сознание,  переодевали двое наших солдат.

 

- Эти выродки, тихо сказал своим бойцам Виноградов, насиловали наших женщин в деревне…

 

 Деев, побледнев от ярости, поднял с земли немецкую винтовку «Маузер»,  двумя выстрелами привёл приговор  в исполнение.

 

Велосипеды, одежду, оружие фашистов утопили в речке, которая протекала у дубовой рощи.

 

Представителей «Абвера» охранял взвод немецких солдат, которые располагались в двух бревенчатых домах. У дома, где находились абверовцы, стояло двое солдат с автоматами, которых убрали без единого выстрела.

Три бойца из группы Виноградова, захватив с собой трупы связистов, спрятались за оградой дома, в котором была часть взвода охраны.

Мёртвых связистов поставили на колени и, прислонив к ограде, сунули в их руки автоматы ППШ.

Виноградов с младшим сержантом Деевым вошли в избу. Виноградов лицом к лицу столкнулся в сенях с унтер-офицером.

Реакция у немца была отменная. Он, оттолкнув Виноградова, успел достать из кобуры «Люггер» и стал поднимать ствол пистолета на лейтенанта.

 

 Николай выстрелил первым.

За столом, покрытым белой, чистой скатертью сидели лейтенант и майор. Из-за большой русской печи вышла женщина в форме майора. Она подняла руку, в ней было оружие.

Виноградов выстрелил ей в руку, потом в майора и лейтенанта. Деев короткими очередями из автомата добил раненых мужчин.

Выскочив из избы, Виноградов заметил своих бойцов, которые, отстреливаясь от преследующих их немецких солдат, отходили в сторону рощи.

 

Николай обратил внимание, что у ограды лежали принесённые группой мёртвые связисты.

 

 

Когда медсестра в госпитале перебинтовывала кисть правой руки офицеру абвера, эта мужественная женщина улыбалась.

 Медсестра знала, что подполковника едва не убили русские разведчики. Погибли все из её группы, а её повысили в звании, наградили железным крестом.

 

Медсестра, закончив бинтовать раненую, смазала йодом ссадины на лбу и локте левой руки, ещё раз взглянула в лицо подполковнику.

Чуть удлинённое лицо не портили глубоко посаженные голубые глаза. Маленькие тонкие губы были едва растянуты улыбкой, обнажая мелкие, ровные, очень белые зубы.

Светлые локоны этой фрау, лежали на её несколько  широких плечах волнами, отдавая платиной при попадании на них солнечных лучей.

Медсестра невольно погладила свои белесые редкие волосы, и глубоко вздохнув, вышла из палаты.

Эльза легла на кровать удобнее, расправили свои пышные волосы на подушке, задумалась.

Операция по уничтожению майора Шобеля прошла успешно. Это ничего, что болит рука и скорей всего, безымянный палец не будет теперь сгибаться, главное всё получилось.

 

А тот лейтенант - разведчик, он молод, но она его будто где-то видела.

Память её не подвела.

Она будто наяву увидела командира отряда ВЧК Виноградова, с которым её, комиссара особых отрядов ВЧК Грундман свела судьба…

Когда это было?

В восемнадцатом, или девятнадцатом? Неужели это сын того командира?

 

Стараясь не потерять мысль, Эльза вновь и вновь повторяла про себя данные, которые прочла из сообщения Шобеля, он подготовил это сообщение своим боссам в морской разведке США.

Эльза вместе с Шобелем организовывали в 1938 году агентурную сеть в Соединенных Штатах Америки.

Она ещё тогда поняла, что её коллега, стал двойным, а возможно и тройным агентом.

Американцы, англичане и кто-то ещё.

 

Шобель, как и Эльза, свободно владел английским, испанским, французским, литовским языками, несколько хуже знал русский, говорил с заметным прибалтийским акцентом.

 

В сообщении Шобель указывал, что в штабе московского военного округа, с 1937 года успешно работает группа его агентов. Агентом удалось скомпрометировать пять высокопоставленных командиров Красной Армии, которых впоследствии судили.

 

Из донесения Шобеля Эльза поняла, что один из резидентов работающих на американцев, находился в последнее время в городе Тула, а в данное время его перевели в Москву.

 

                     

 

Тринадцать

Уехали давно из Ленинграда