Сон (Перекрестки дорог) книга 2 глава 15

15.          Что делать?
 
 
За окном необычно быстро летели ночные огни. В их свете бронзовые кудри водителя непрестанно вспыхивали огненным и мелкими спиралями рассыпались по его плечам.
- Где я? – c трудом произнес Соболев.
Но водитель вопрос расслышал и ответил довольно жизнерадостно:
- В транспортном средстве. Машина спортивная, двигатель форсированный, так что уже скоро будем  в больнице.
Николай почувствовал тугую повязку чуть выше локтя.
- Там, на проезжей части, куда вы имели несчастье приземлиться, оказались бутылочные осколки. Один из них повредил артерию, и мне пришлось наложить жгут. Вам очень повезло, что я сегодня в костюме и при галстуке. Я невольно оказался свидетелем происшествия и хочу отметить, что физически вы отлично подготовлены, - продолжил водитель, - Это спасло вам жизнь, лишь на короткий срок погасив сознание.
 - Номер машины запомнили?
- Машина ярко красная, но марку не разобрал, так как был увлечен созерцанием вашего полета. А номер был сильно испачкан. Я этому сильно удивился, еще подумал: «Где в такую погоду в Москве грязь можно найти»?
Огни мелькали все быстрее, и Николай решил, что ему в последнее время очень везет на злостных нарушителей правил дорожного движения.
- А что поделаешь, - сразу же отозвался на его мысль водитель, – приходится скорость превышать. Существенных телесных повреждений у вас не наблюдается, думаю, что имеют место только легкое сотрясение головного мозга и перелом одного ребра. Но вот эта глубокая резаная рана, пожалуй, опасна.
И тут Соболев ощутил тупую боль в правом боку под грудью.
- Вы медик? – спросил он.
- Нет, я сантехник. Правда, гораздо больше я все-таки люблю летать.
- На чем? – для чего-то спросил Николай.
- А это не важно, главное, чтобы в оболочке процесса не было такой составляющей, как страх.
- А, что,  бывает?
- У меня? – удивился сантехник – Никогда!
- Вот и у меня раньше не было. А сейчас кажется, что он появился. Тебя как зовут-то? – Соболев непроизвольно перешел на «ты».
- Георгий.
- Спасибо тебе за помощь, Георгий. А меня - Николай.
- Ну, вот и приехали, - сообщил водитель.
Соболев сразу узнал здание больницы. Над входом в приемное отделение стрелки часов показывали без пятнадцати двенадцать. Только сегодня утром он был здесь у потерпевшей, а теперь ему казалось, что с тех пор прошла целая вечность.
Георгий помог санитару завезти каталку в приемный покой, а потом, молча, встал рядом. Когда же в дверях показался доктор, он совсем по-отечески положил на лоб Николая свою руку и, вместо прощания, произнес:
- Тогда, в машине тебе это только показалось, - и, озорно подмигнув, исчез из поля зрения.
Доктор оказался утренним знакомым. Он посмотрел на часы и удивленно спросил:
- Тезка, ты же только завтра к нам собирался? Стоило ли так торопиться?
- Соскучился, - постарался улыбнуться Николай, но боль в области ребра напомнила о себе с новой силой, и улыбка не получилась. - Видишь, и ты домой не пошел - тоже, наверное, меня дожидался?
- По правде сказать, я тут на ночном дежурстве. Но, коль уж так случилось...
До самого утра Николая возили по всяким малоприятным местам. Делали снимки, кололи уколы, зашивали рану. И только когда рассвело, привезли, наконец, в палату. Отделение он тоже узнал: в другом его крыле, в женской части, лежала та самая потерпевшая.
Когда его подвезли к палате, то чуть поодаль, возле сестринского поста, он увидел знакомый голубой костюм и длинные рыжие кудри, только на плечи мужчины был накинут белый халат. Он мирно спал, растянувшись на стуле, рядом с девушкой в фирменном медицинском халатике.
Минут через тридцать пришел Николай Викторович.
- Видел своего спасителя? Никак уходить не желает, – одобрительно произнес он. –  Говорит, что мы в ответе за тех, кого спасаем. И еще он говорит, что следующие два дня совершенно свободен и может приглядеть здесь за процессом, а в случае чего, поддержать душевной заботой. Я с ним всего минут пять пообщался, и то поразился, какая у него мощная харизма, - с некоторым даже восторгом произнес доктор. – Только  ему  наша заведующая еще свою харизму не предъявляла, но я подозреваю, что он все равно, как сказал, так и сделает. И вообще, если бы не он, то неизвестно, чем бы для тебя все закончилось. Боюсь, что пока скорая доехала, потеря крови оказалась бы критической, а он тебе вовремя жгут наложил. В остальном, все в твоем организме поправимо. Диагноз такой: легкое сотрясение и перелом одного ребра.
- Я знаю. Мне Георгий сказал, - Николай увидел непонимание в глазах у доктора и добавил, – мой спаситель.
- Он врач?
- Нет, сантехник, а, может быть,  летает, - улыбнулся Соболев, и, тот недавний страх, который он остро испытывал в машине, окончательно испарился.
 
Этот разговор происходил в пятницу рано утром двадцать седьмого июля. А к обеду этого же дня Жора уже очаровал всех медработников отделения, включая заведующую, строжайшую Лидию Павловну. И произошло то, что остальные расценили не иначе, как чудо.
- Георгий Иванович может находиться в отделении вплоть до понедельника, - строго объявила она.
Впрочем, Жора вел себя дисциплинированно, в палаты не заходил, иногда вел с кем-то из числа сотрудников или их пациентов душевные беседы, необъяснимым образом вынудил женскую часть коллектива с особенным вниманием отнестись к своей внешности, но чаще он тихо дремал, сидя на стуле возле сестринского поста.
В субботу утром все оставалось по-прежнему: тихие разговоры, милые улыбки, и только процедурная сестра Светлана не разделяла всеобщего благодушного настроения. Наверное, это явилось следствием необычного события, произошедшего с ней накануне.
Света работала по графику «сутки через трое». Вчера она была выходная и после обеда случайно зашла в дорогой меховой салон. Зашла просто так. В серьез о развешенных здесь потрясающих своей красотой и ценниками шубах она даже не думала. Она уже имела настоящую норковую шубку, купленную два года назад в кредит, и только сегодня отнесла в банк последний взнос. На душе немного полегчало, и она решила просто помечтать.
Мечтать она любила, и делала это часто. Например, уже вторую неделю, она мечтала о машине, которую выставил на продажу ее сосед.
- А, что, Светик, слабо купить мою «развалюшку»? - сказал он ей в позапрошлый понедельник. - Всего за триста тысяч отдаю. Это, конечно, деньги большие, но машину в таком состоянии, тем более с  аэрографией, ты дешевле, чем за четыреста нигде не найдешь. Какая пантера на капоте – крассава!
Света всегда очень стеснялась своего безденежья, и всячески старалась казаться женщиной с достатком, поэтому она ответила, что подумает. На самом деле брать такой кредит не было никакого резона, потому что отдавать пришлось бы непозволительно долго.
 Права у нее были давно, еще при бывшем муже получила. При муже… в последнее время Света вспоминала его все чаще. Ведь жили они тогда совсем неплохо: и машина была, и обстановка в двухкомнатной квартире хорошая, только шубы у нее еще не было. А Сергей все время уговаривал родить ребенка.
 - Чего ждем? – удивлялся он. – Тебе скоро тридцатник, я  вообще на восемь лет старше. Уже все, что ты хотела, есть. Ну, чего еще-то надо?
- Вот шубу купим, тогда и подумаем, - упрямо отвечала она.
Она была совершенно уверена, что никуда этот увалень от нее не денется. Даже на шубу она почти успела накопить. Не на такую, конечно, как в этом магазине, но все равно, очень приличную купить было бы можно. А он, в один прекрасный момент, пришел домой и объявил, что уходит к другой женщине, что у него там скоро родится ребенок, что он возьмет себе только машину и деньги, потому что это нужно для малыша.
Она тогда даже не очень-то и расстроилась. Подумаешь, с ее-то внешними данными она себе в десять раз лучше найдет. Вон сосед холостой, не бедный. Сначала все складывалось почти так, как она и думала. Роман закрутился быстро, только замуж сосед звать не торопился, а через полтора года он завел себе другую. А еще через несколько месяцев она издалека увидела на улице своего бывшего. Он вез детские санки, в которых сидел как две капли воды похожий на него щекастый карапуз, а рядом шла ее хорошая знакомая, почти подруга, которая два года назад как-то неожиданно исчезла из ее жизни. Женщина счастливо улыбалась, и при этом была одета в коротенькую норковую шубку.
« На длинную, что ли не наскребли»? – злорадно подумала Света. Но не шуба оказалась тогда самым сильным потрясением. Ей почему-то  позарез снова стал нужен «бывший». А тут, как назло, ну совершенно ничего в личной жизни. И она начала копить на шубу. За четыре года процесс практически не тронулся с места, потому что все время очень нужно было что-то другое. И тогда она взяла кредит.
Шубу она носила уже два года, а личная жизнь по-прежнему оставалась без изменений. Даже, наоборот, несмотря на наличие шубы и все еще хорошую фигуру, случайных романов становилось все меньше. Теперь на каждого травмированного пациента она смотрела, как на заморского жениха. Да и обстановка в квартире уже не казалась ей хорошей – по телевизору такую красоту в передачах показывали, а у нее?
И вот сейчас она зашла в магазин, чтобы представить себя в роскошной шубе, в роскошной машине, рядом с…
- Тоже шубу присматриваете? – сквозь пелену фантазий дот нее донесся чей-то низкий шелестящий голос.
Света огляделась вокруг. Кроме стоящей рядом необыкновенно красивой и подчеркнуто дорого одетой брюнетки в магазине не было ни души, даже обе продавщицы, вопреки установленным правилам, не обращали на них ни малейшего внимания, сосредоточившись на чем-то возле стеклянной витрины с шапками. То, что в июле в меховом магазине никого не было, Свету совсем не удивило, но поведение продавщиц?
- Я, так совсем ничего не подобрала, - продолжала, тем временем, красавица, обращаясь определенно к Светлане. – А вы?
- Я…
Но женщина тут же ее перебила.
- Подождите. Пожалуй, у меня к вам будет странная просьба, - произнесла она, – только вы не обижайтесь на то, что я сейчас скажу. Я прекрасно понимаю, что вы дама не нашего круга и зашли в этот магазин по ошибке. Но для меня именно это как раз и хорошо. Я чувствую в вас родственную душу: вы, как и я, обожжены жизнью, только вас мучают неудовлетворенные потребности, а меня, как ни странно, их избыточное удовлетворение.  Это, как если тебе все время дают сладкое, а очень хочется соленого. И ты, вроде бы не голодна, но все равно мечтаешь что-нибудь съесть. Мы видимся с вами первый и последний раз, как пассажиры в поезде, а у меня сейчас нестерпимая потребность облегчить свою душу откровением. Мне просто необходимо выговориться. По понятным причинам я не могу использовать для этого своих подруг, поэтому очень прошу вас – если немного располагаете временем, посидите со мной в каком-нибудь уютном кафе и просто послушайте. А за ваш кофе я заплачу.
Сказать, что Света была удивлена, было бы недостаточно – она была в шоке от того, что ей предлагалось.
- Я…
- А знаете…, - неожиданно потухшие раскосые глаза новой знакомой загорелись огнем. Свете даже на миг показалось, что где-то в их глубине вспыхнули алые искры, - а давайте лучше я вам шубу куплю, А что? Нет, правда, бывают же в жизни чудеса! Я устрою для вас чудо. Пусть вам станет легче, а мне это доброе дело где-то зачтется? - нежно шелестел тихий голос, а брюнетка пристально смотрела в Светланины глаза – Не вежливо отказываться от такого предложения, тем более, что я могу и передумать.  Соглашайтесь быстрее.
И Света согласилась. Происходящее неожиданно показалось ей совершенно естественным, и она вдруг поверила, что чудеса в этой жизни действительно происходят. Тут же очнулись обе продавщицы, и первая же предложенная шуба села на Светину фигуру, как влитая. Правда, где-то на периферии сознания робко подала голос очень странная мысль: «А зачем тебе вторая шуба»? Но остальные мысли тут же набросились на нее с негодованием, и странная мысль быстро испарилась.
Потом они сели в сказочную машину и всю дорогу, пока ехали, и еще какое-то время в полутемном кабинете дорогого ресторана случайная знакомая, назвавшаяся именем Ирэн, рассказывала ей про свою несчастную жизнь.
Правда, через какое-то время в Светиной голове немного просветлело. Возможно, что это произошло от бокала дорогого вина, но неожиданно родилась пара-другая трезвых идей. «Мне бы такую несчастную жизнь. Наверное, она и вправду переела сладкого. Сидела бы при своем старке и не дергалась, а то до конца жизни старые шубы донашивать придется, и то, если он их оставит. Уж я-то знаю, как это бывает…»
В истории Ирэн ничего уникального не оказалось: сначала профессия модели, потом престарелый богатый друг, на которого с помощью нечеловеческих усилий она умудрилась-таки накинуть брачные узы, потом тайные любовники. Не совсем обычным оказался только финал этой истории.
Месяца два назад она случайно познакомилась с обыкновенным полицейским. Правда, тогда она этого не знала. У нее заглохла машина, а мимо проходил симпатичный мужик, который ей эту машину  починил.
- Как затмение на меня нашло, представляешь? - возбужденно рассказывала Ирэн, и это возбуждение постепенно передавалось Светлане. Она уже и сама практически испытывала эти пылкие чувства, -  Ему около сорока, брутальный, мускулы стальные, но не такие дурацкие, как в фитнес клубах накачивают, а настоящие мужицкие, ну, ты понимаешь? К тому же бывший десантник. В общем – то самое, долгожданное «соленое», о котором я так мечтала. Экзотика! Я почти два месяца, как в пьяном угаре была, даже не знала, что бывают такие страсти.
А недавно жизнь меня разом отрезвила, как ушатом холодной воды облила, или помоями? Оказалось, что он все это время наши встречи у него дома на камеру снимал. Я тогда все понять не могла, чего он меня в свой клоповник таскает, будто у меня денег на хороший отель нет. Он мне говорил, что ему гордость не позволяет, чтобы за него женщина платила, а вот, теперь эта гордость этих же самых денег у меня требует. Я, конечно, их нашла. – Ирэн открыла сумку и показала довольно увесистую пачку, но где гарантия, что он от меня отстанет? Может быть, он их теперь постоянно требовать начнет. Я про такие истории наслышана.
- Да, гарантий никаких, - сочувственно откликнулась Света, – а что делать-то думаешь?
- Отдам, - вздохнула Ирэн, - только тут заминка случилась, он вчера под машину попал. Правда, все закончилось мелкими неприятностями. А что такому козлу сделается? Это если бы на меня машина на полной скорости наехала, мокрого места бы не осталось, а у этого только перелом одного ребра. Теперь он в больнице лежит.
 И тут  Ирэн назвала ту самую больницу, в которой процедурной медсестрой работала Света. Мало того, даже отделение оказалось ее.
- Ну, значит, ты этого козла увидишь. Как тесен мир, ни о чем нельзя говорить. Свет, обещай, что ничего ему не скажешь. Я тебе почему-то очень доверяю.
И Света пообещала. Она даже не смогла себе объяснить,  почему ей вдруг искренне стало жаль Ирэн, которая уже не казалась такой жар-птицей. Ее потускневшие «перышки» обвисли, в глазах дрожали слезы, и вид был по-настоящему несчастным.
- А, знаешь, - глаза Ирэн вдруг снова вспыхнули, а  голос  начал набирать силу, – давай лучше я тебе эти деньги отдам, а ты мне за это поможешь?
- Каким образом я тебе помогу? - опешила Света.
Ирэн достала из сумки небольшую упаковку с лекарством:
- Это мужу прописывают. У него постоянно нервы на взводе – проблемы в бизнесе спать не дают, так я ему сама каждый день эти уколы делаю. Редкое лекарство, его специально самолетом из Китая привозят, контрабандой. Сегодня утром мне человек передал, а я  выложить не успела, как чувствовала.
- А почему из Китая-то? – удивилась Света.
- Ты, что? Там знаешь, какие лекарства– класс! Только их вывозить нельзя. Короче, - глаза Ирэн неотрывно смотрели прямо Свете в душу, – небольшая передозировка может привезти к параличу нервной системы. Если ты сделаешь ему такой укол, то этот человек перестанет быть для меня опасен, он просто через некоторое время станет «овощем». И на твоей совести смерти не будет, и одним гадом станет меньше.
Голос Ирэн действовал гипнотически, и Света без боя сдалась. Правда, снова вынырнула неправильная мысль: «Может быть, это как раз она его и сбила? – робко прошептала она, но правильные мысли тут же загнали ее обратно. Они выстроились в странную логическую цепочку, в конце которой прозвучал однозначный вывод: «Тебе выпал редкий случай, может быть, твой единственный шанс, не упускай его, дура».  И Света прошептала чужим осипшим голосом:
- А сколько там?
- Три миллиона рублей. У меня еще триста тридцать тысяч было, но мы их с тобой на шубу потратили. А что, мало?
И тут Света произнесла фразу, из-за которой потом не спала  целую ночь:
- Нет, не мало. Что ты!
Она вдруг испугалась, что Ирэн передумает, и откажется от своего предложения.
- А как я их получу?
- Сейчас бери, я тебе доверяю. Ты такая же, как я – не подведешь и не предашь, - улыбнулась Ирэн, – но, на всякий случай предупреждаю, обманывать меня лучше даже не пробуй. – и снова Свете померещились в раскосых глазах потаенные алые огни.
Вскоре случайные подруги распрощались, а уже дома, надев новую шубу и покрываясь испариной, Света несколько раз пересчитала деньги – было ровно шестьсот купюр достоинством в пять тысяч. На срезанном с шубы ценнике красовалась потрясающая цифра – триста тридцать тысяч рублей.
Ночью она не спала, она думала о многом.
Поднимаясь в квартиру, она встретила соседа.
- Машину еще не продал? – надменно спросила Света.
- Пока нет, а что? – игриво ответил тот.
- Сними с продажи, я ее у тебя возьму, – и, не дожидаясь ответа, она  гордо повернула ключ в замочной скважине.
И вот теперь она никак не могла решить, покупать машину у соседа, или приобрести новую в салоне? Но потом она представила, как утрет несостоявшемуся кавалеру нос, и немного успокоилась. А дальше она успокоилась еще больше, когда представила, как на оставшиеся деньги сделает в квартире современный ремонт, накупит шмоток, сходит в  дорогой косметический салон и поедет куда-нибудь на Бали, где уже не будет казаться  богатым людям женщиной не их круга.
 И вот когда она совсем определилась и окончательно успокоилась, пришло мучительное отрезвление - денежная сумма перестала казаться такой значительной! Она только что волосы на себе не рвала от досады: «Так продешевить? А если он умрет»? Только где теперь найдешь заказчицу, чтобы поторговаться? И совсем уже под утро в третий раз из  сознания выплыла старая знакомая:
- Скорее она тебя отыщет, если уговор не выполнишь, - очень уверенно заявила ей умная мысль, - так что сиди и не рыпайся!
В этот раз все остальные мысли дружно промолчали.
Одним словом, на работу Света пришла не выспавшаяся, озабоченная и злая. А тут еще какой-то рыжий на посту дремлет, глаза мозолит. «Может быть, его Ирэн наблюдать приставила? – тревожно подумала Света. – но тогда он мне не опасен, - и она облегченно вздохнула.
Дома Интернета не было, поэтому по дороге на работу она зашла в Интернет-кафе, прочитала все про это лекарство и прикинула дозировку. Лекарство оказалось очень толковое: действовало не сразу и из организма выводилось довольно быстро. Полученные сведения добавили ей уверенности, и в одиннадцать часов утра она начала обход лежачих больных.
Палата, где находился Николай, была четвертой по счету. «Что ж, гражданин Соболев, не сами мы такими становимся, жизнь нас такими делает», - уже почти спокойно сказала себе Света, и в этот момент кто-то тронул ее за плечо. От неожиданности она вздрогнула и обернулась.
Ослепительно улыбаясь, на нее смотрел рыжеволосый красавец в небесно голубом костюме.
- Извините, любезная, за проявленное любопытство, - ласково обратился он к Светлане, - но позвольте, все-таки узнать, зачем вам так потребовалась эта машина? Ну, чем же плохо ездить в метро?  Светло, сухо, спокойно. А там, наверху, сплошные пробки и ДТП. Я думаю, что машину покупать вам не стоит, и даже настоятельно советую посмотреть двадцать пятого декабря сводки дорожных происшествий. Машина, которую вы собираетесь приобрести у соседа, попадет в страшную автомобильную катастрофу. Водитель чудом останется невредим, а вот за вашу жизнь, окажись вы на его месте, я бы не поручился.
Лоток, в котором Света несла шприцы и лекарства, выскользнул из ее рук, и ампулы, все до единой, разбились вдребезги, включая и те, что были привезены из далекого Китая.
После чего рыжий, подмигнул ей и произнес странную фразу:
- Не все еще разбито в этой жизни. Еще есть надежда. Главное сейчас найти разум, мужество и смелость. Но сначала обязательно разум.
Потом он резко повернулся и пошел быстрой походкой к выходу, пожелав постовой медицинской сестре Аллочке всего самого хорошего, чем очень сильно ее опечалил. Но примерно через полчаса печаль эта сменилась необыкновенной легкостью и беспричинно хорошим настроением.
Света, проходя мимо Аллы, поставила пустой лоток на стол.
- Подмени меня, что-то руки дрожат. И, вообще, плохо мне. Я  домой пойду.
Она не стала ждать, что ответит ей девушка, повернулась и бегом бросилась в процедурную. Уже через минуту, с сумкой в руках, она выбежала из отделения.
  Всю дорогу в ее голове крутилась одни и те же мысли: «Что же делать? Все отдать? Но где я ее найду? А вдруг она больше не объявится, тогда деньги останутся у меня! Нужно сделать так, чтобы все осталось у меня. Я ей скажу… что же я ей скажу? Нет, все равно не отдам! А лекарство? Оно, наверное, стоит очень дорого. И за него тоже деньги возвращать? Что же делать?»
Дверь в ее квартиру оказалась незапертой. «Забыла закрыть? – испуганно подумала она, не решаясь войти в квартиру. – Не помню. Что делать»?
Она нажала на звонок с соседскую квартиру, потом постучала – тишина.
- Черт, сегодня же суббота, Лариска с Серегой на даче, - вспомнила она. Больше ей за помощью обратиться было не к кому.
Еще некоторое время она стояла, напряженно прислушиваясь к тому, что происходило за дверью, но так ничего не услышав, начала ее открывать. Потом она на цыпочках обошла квартиру, и снова никого не обнаружила. «Сама забыла закрыть», -  облегченно вздохнула Света. И тут ей в глаза бросилась приоткрытая створка гардероба.
Все так же крадучись, она прошла в спальню и резко рванула дверь.
В гардеробе никого не было. Но там не было и шубы: ни новой, ни старой. Она начала судорожно открывать другие дверцы и ящики, и вскоре выяснилось, что пропали еще и деньги.
- Что делать, что делать, что делать? – бесконечно повторяла она. Только полицию она, почему-то, вызывать не решилась. Зато под утро она вызвала скорую помощь, потому что давление резко подскочило, и голова начала раскалываться на куски. А еще она все больше ощущала нарастающий  страх. «Что делать, если она появится»?
После отъезда скорой головная боль, наконец, прошла, давление нормализовалось, и только никуда не собирался уходить безумный страх. Он поселился в ней основательно и надолго. Он будет заставлять ее тревожно всматриваться в каждую красную машину, проезжающую мимо, прятаться за ночные шторы от тех, которые  паркуются  во дворе. И каждый раз он будет тащить за собой сильные приступы головной боли. Очень нескоро страх все-таки исчезнет, а вот гипертония останется навсегда.
Двадцать пятого декабря возле подъезда их дома ее остановит сосед:
- Привет, Светик! Что-то тебя в последнее время совсем не видать? Ты «Новости» сегодня утром смотрела? Такое ДТП показали – жуть! И, представляешь,  гляжу – моя старая машина. Я ее по пантере на смятом капоте только и узнал. Разбита в хлам, хорошо, хоть, водитель каким-то чудом остался жив.
Ночью она опять вызовет скорую. Но в этот раз почти месяц придется отлежать в палате психиатрической больницы, где из ее больной  головы сильными антидепрессантами на какое-то время вытравят мучительный вопрос: «Что делать?»
 
                        …
 
 
Бурение колодца на даче у тещи Шевчука затянулось до позднего вечера пятницы, хорошо еще, что его существование немного скрасила жена, которая этим вечером появилась вместе с детьми. Но пиявка все равно постоянно мельтешила перед его глазами.
Дачу, а точнее сказать, тещино родовое гнездо, Шевчук любил самозабвенно. Он был бесконечно благодарен этому дому за то, что на целых четыре месяца он спасала его от тещиного присутствия, невидимыми путами привязывая ее к огородным грядкам. А вот все остальное время  они терпели друг друга на территории их общей трехкомнатной квартиры.
Самым заветным желанием в жизни Семена было отселение пиявки на отдельную жилплощадь, в результате чего стало бы возможным видеть ее только по великим праздникам.  На зарплату такое мероприятие не провернешь, поэтому Семен иногда брал взятки, незаконно закрывая дела. Он брал бы их и чаще, но был  трусливым, и в тот момент, когда деньги попадали к нему, каждый раз его лоб покрывался липкой испариной, а руки предательски дрожали в ожидании какого-нибудь подвоха.
 В результате собранных денег едва хватало только на комнату в коммуналке. Но теща наотрез отказывалась от такого варианта, и меньше, чем на однокомнатную квартиру, не соглашалась. Причем, квартира должна была находиться уж никак не за пределами Московской кольцевой дороги.
- Эх, - подумал Семен, когда в субботу после завтрака, он сел в свою машину, сославшись на огромную занятость, и рванул в Москву, – еще бы миллиона три, и глаза б мои тебя не видели!
Несмотря на воскресный день, стоянка возле дома была заполнена машинами, и только рядом с безумно дорогой красной иномаркой имелось одно единственное свободное место. Водителем Семен был опытным, но предполагаемая стоимость этого экземпляра заставила его проявить излишнюю осторожность. Он даже не успел понять, как это произошло: нога неожиданно нажала на газ, и в следующее мгновение Семен почувствовал несильный удар и услышал противный скрежет.
В животе неприятно похолодело, а при взгляде на результат, выяснилось, что совсем не напрасно. Первой мыслью Семена было тут же уехать и бросить свою машину где-нибудь подальше во дворах, но потом, вдруг, нестерпимо захотелось оказаться на даче рядом с тещей. Он был готов сейчас копать ее грядки, нюхать цветочки, и даже поливать все это навозной жижей.Но напрасно Семен беспокоил свое воображение - дверь поврежденной машины уже открылась. Вслед за красивой ногой в лакированном туфле на высоком каблуке появилась ее не менее потрясающая хозяйка. Она равнодушно осмотрела вмятину и кивком головы предложила Семену выйти.
Его отношения с женщинами были более, чем демократичными. Когда-то он, наверное, любил свою жену, но с годами она все больше стала походить на тещу. Хорошо, что характер у нее был не в мать, добрый и спокойный, но внешнее сходство становилось настолько очевидным, что у Семена уже с трудом получалось сдерживать ничем не обоснованное раздражение. И он легко оправдывался перед собой, объясняя, почему имеет право проводить время с какими-нибудь другими, более симпатичными женщинами. И всегда в любом женском обществе Семен испытывал приятное чувство собственного превосходства.
Правда, таких шикарных женщин, как эта брюнетка, у него не было никогда. Вот только обстоятельства знакомства …
Он покорно встал рядом с ней и заискивающе улыбнулся.
- Даже не понимаю, как такое могло случиться, - виновато пролепетал он.
- Вы хотя бы примерно представляете себе стоимость этой машины? – все так же равнодушно спросила красавица.
- Примерно, да… - закивал головой Семен, а про себя подумал о том, что солидна часть неприкосновенной денежной суммы, которая давала ему хоть какую-то надежу на тещино отселение, очевидно вскоре перекочует из укромного тайника, в лакированную сумку потерпевшей.
- Вот я, например, думаю, что половиной миллиона в этой ситуации вполне можно было бы обойтись - Она сказала это таким тоном, будто речь шла о каких-нибудь пяти тысячах.
- Но мне совершенно не хочется терять сейчас время, - продолжила она, - так что, если тоже не хотите ждать, когда приедет полиция и страховой агент, то давайте мне двести тысяч на педикюр, и я скажу мужу, что понятия не имею, кто сотворил такое безобразие.
Названная сумма была «ого-го», но после половины миллиона…
- Я сейчас, я только в квартиру поднимусь, - почти обрадовался Семен.
- Куда? – она мгновенно вцепилась  в его руку, и хватка у нее оказалась еще та. – Откуда мне знать, что ты живешь в этом доме. Может быть, ты машину вообще угнал? А я как-то не догадалась обуть сегодня кроссовки, чтобы гоняться за тобой по улицам. Документы оставь.
- Да-да, конечно, как я сам не догадался? – удивился Семен.
В барсетке лежали паспорт и водительские права, но он почему-то вынул из кармана брюк удостоверение следователя следственного комитета и протянул его женщине. В следующую секунду он понял, что поступил неправильно, но она уже крепко держала красную книжицу в своих руках.
- Подождите…,  - медленно произнесла она, разглядывая записи в документе, а потом неожиданно приветливо улыбнулась, – мне кажется, что есть возможность изменить характер компенсации. Сегодня, определенно, мой день.
- А машина? – не понял ее восторга Семен.
- Машину муж новую купит, не буду же я ездить на этой после ремонта. - надменно произнесла она. – Это мне старый хрыч нового мужа покупать не захочет, вот в чем проблема, а машина – это не проблема, это так - мелочи жизни, - царственно пожала плечами незнакомка, а затем бросила удостоверение к себе в сумку и села за руль, предложив ему расположиться на соседнем сидении. Семену показалось, что ее странные раскосые глаза обожгли его тайным желанием.
- А ты приятный мужчина, - прошелестел совсем рядом ее тихий голос, – и если бы не проблемы… - но затем голос ее окреп, и она произнесла уже совершенно по-деловому. - У меня есть личный интерес к кому-нибудь из сотрудником вашего ведомства. Сведешь с толковым человеком, забуду про долг.
- В чем проблема? – к Шевчуку начала возвращаться его обычная самоуверенность.
- О нападении на девушку в здании издательства слышал?
- В ночь на двадцать пятое, - утвердительно переспросил Семен.
- Значит слышал.
- Более чем – мой материал, - и Шевчук почувствовал, как  осознание собственной значимости распрямляет его плечи.
- Мне нужно, чтобы подозреваемый в нападении сел за решетку и очень надолго.
- Ну, над этим можно поработать, тем более, что там, вроде бы, все не так уж плохо складывается.
- Тогда почему он на свободе? – недовольно спросила женщина.
- Как на свободе? Зараза, Соболев, я же ему велел! Ну, ни на кого нельзя положиться! - с досадой проговорил Семен.
- Короче,  - она резко прервала его тираду,  - реальная тема для разговора есть, или все ограничится эмоциями? Учти, что я готова платить хорошие деньги.
- Конечно, есть, - Шевчук почувствовал, что она совершенно для него безопасна, и никакой подставой здесь не пахнет.
- Тогда поехали, - и она, не спрашивая его согласия, резко тронулась с места.
Выяснилось, что новую знакомую зовут Ирэн. Ресторан, в который она привезла Семена, был такого высокого разряда, что у него нехорошо засосало под ложечкой.
- Я тебя сюда притащила, я и несу материальную ответственность, - угадала его мысли женщина.
То, что слово «плачу» она так ловко заменила понятием «несу ответственность», сразу успокоило его самолюбие и разрешило все его неприятные сомнения. Он подумал о том, как удивительно тонко чувствует эта женщина специфику мужской души, как умело сохранила  она его достоинство в «трудную» минуту. Вот если бы жена обладала такой чувствительностью и таким тактом. Но потом он подумал, что жене было бы неплохо еще и выглядеть чуть лучше, и зарабатывать немного больше…
Отдельный кабинет, в который их провели, был оформлен весьма своеобразно. Тихий дрожащий свет исходил из отверстий, проделанных в страшных африканских масках, в большом количестве развешанных по стенам. Красным вздрагивали их пустые глазницы, красным горели жестокие оскалы, изображая не то улыбки, не то гримасы ужаса. Сумасшедшие красные блики плясали и в диких раскосых глазах его спутницы.
Поначалу Семен ощущал себя довольно неуютно, но глаза Ирэн постепенно успокоились мелкими крошечными искрами, ими же пузырилось нежное французское вино в тонких бокалах, и приятная истома постепенно опутала  его тело и мысли.
 Он уверял ее, что сделает все, что только возможно, а потом он сделает еще и все, что невозможно, поэтому она может на него положиться абсолютно и чувствовать себя совершенно спокойно. Он все больше ощущал в себе решимость оказывать помощь этой женщине  любой ценой.
- Только…, - замялся через некоторое время Шевчук, но Ирэн сразу все поняла и достала из сумки несколько банковских упаковок, сложенных из пятитысячных купюр. Потом она порылась еще и извлекла целую стопку купюр россыпью.
- Здесь несколько больше трех миллионов. Если все получится, дам еще столько же. Но, если… - и она снова царственно повела плечами, – тогда, конечно, придется все вернуть.
- А как мы увидимся? Наверное, нужно обменяться номерами телефонов.
- Не нужно - найду тебя сама. Ну, может, не совсем сама…, – и кровавые отсветы огней вспыхнули в ее глазах новой силой.
Впрочем, вся остальная часть вечера была очень милой и приятной. Текла неспешная беседа, и только один момент немного удивил Семена поразительной прозорливостью спутницы.
- Ты своего мужа старым хрычом назвала, а сколько ему лет, не скажешь? – поинтересовался он.
- Я тогда погорячилась. Все-таки из-за машины, наверное, расстроилась. Я своего мужа очень уважаю и, как друга, ценю. Он достаточно стар и достаточно мудр для того, чтобы все понимать. Когда приобретаешь жену, по возрасту более подходящую на роль дочери, то расплачиваться нужно не только материальными благами, но и  определенной степенью предоставляемой ей свободы. Тогда ты получишь и то немногое, на что еще способен, и гораздо большее, состоящее из надежности, преданности и дружбы, - хитро улыбнулась Иэн.
- А как же его мужская гордость и достоинство? – пафосно произнес Семен.
- А как же мои брезгливость и жажда молодого тела? – усмехнулась она. – А гордость можно испытывать и от того, что выходишь в общество с такой женщиной, равной которой нет ни у кого.
- В любом случае, - с горечью рассудил Семен, – твои неудобства протекают в комфортных условиях, а я мучаюсь с тещей на сорока квадратных метрах, и никакой перспективы. Что можно сделать, если на работе пропадаешь сутками, зарплата небольшая, двое детей, и никто не собирается расширять твою жилплощадь…
- Тогда, - ехидно прервала его Ирэн. – нужно дружить с тещей: ценить ее умение наполнять холодильник продуктами, купленными в полцены по акциям, уважать за экономию света в туалете, за способность каждый раз вытирать за тобой пол, когда ты забываешь вытирать перед дверью ботинки, хвалить за вкусные пироги, потому что на торты твоей зарплаты не всегда хватает, за умение копать и поливать грядки, потому что ты, якобы, «сутками» пропадаешь на работе, за то, …
«Интересно, откуда эта избалованная жизнью принцесса так точно угадала подробности простой человеческой жизни, а, точнее, моей собственной жизни?» - подумал Семен, и все, что раздражало его в теще, теперь показалось правильным и даже геройским. Но в следующую минуту глаза Ирэн  изменили свое выражение, и он вспомнил, что эти пироги  очень любит жена, отчего становится все толще и все больше походит на свою мать, что после окапывания огорода у него отваливается спина, что тряпка возле двери все время сбивается в кучу, что голос у тещи визжащий…
И он сделал окончательный вывод, что этой молодой женщине жить с дряхлым стариком совсем не трудно, не то, что ему с его пиявкой.
Они подъехали к его дому, и он уже хотел попрощаться, когда Ирэн неожиданно спросила:
- Что же, так и отправишь несчастную в объятия к старику? Или все-таки…
Женщин Семен домой никогда не водил. Не то, чтобы он сильно обременял себя моралью, просто супружеская кровать по-прежнему казалась ему неприкосновенно «чистой». Но глаза Ирэн были так близко, блеск в них так призывен, а окна в его, да и в других квартирах безопасно темны…
Весь следующий день Семен не мог думать ни о чем, кроме как об этой женщине, и постоянно прокручивал в голове подробности прошедшей ночи. Он даже не подозревал, что обладает такими потрясающими мужскими способностями. Однако что-то ему подсказывало, что проявиться они могут  только рядом с Ирэн.
Постепенно эти мысли перестали быть такими уж приятными, они начинали мучить, наваливаясь тоскливой беспросветной пустотой. Когда же он немного успокаивался, то понимал, что единственная возможность увидеть ее еще раз – это выполнить обещанное. Он просто чувствовал, что тогда она обязательно появится, и они... И это другое было для него сейчас гораздо важнее недостающей части денег.
К понедельнику ему стало еще хуже. Он даже рад был, что едет на работу – это позволяло ему решить сразу две задачи: хоть как-то забыться и заняться, тем, что давало надежду.
 Коридоры в управлении еще пустовали, и только дверь рядом с его кабинетом была открыта. Когда Семен уже всунул в замочную скважину ключ, из соседнего кабинета вышел Игорь Степанков.
- О! Слышу чьи-то шаги, - жизнерадостно произнес он, – а это, оказывается, ты! Что-то вид у тебя уставший, поди, теща совсем замучила?
- Да, там…
Но Игорь почему-то выслушивать подробности не стал, а радостно заговорил о своем:
- Слышал, Соболев-то как быстро на поправку пошел – чудеса! Говорят, что к концу недели могут выписать из больницы.
- А что с ним? – не понял Семен.
- Забыл совсем, тебя же на работе не было, - и Степанков рассказал Семену о происшествии, которое случилось с Николаем.
- А дело его последнее теперь у кого? – спросил Семен.
- Вроде, у Петеримова, но точно не знаю.
 Семен сел за свой стол, разложил брошенные впопыхах еще на прошлой неделе бумаги и взялся за телефонную трубку, чтобы разузнать, у кого находится нужный ему материал. В этот момент в дверь вежливо постучали, и на пороге появился крупный рыжеволосый мужчина в  небесно-голубой футболке и синих джинсах.
- Можно? – деликатно спросил он.
- Входите, - недовольно ответил Семен.
Он смотрел на посетителя и думал о том, что такому вот красавцу вряд ли бы потребовалось оказывать Ирэн какие –то услуги для того, чтобы завоевывать ее расположение. С таким она бы не отказалась провести время и просто так.
Он этих мыслей у Семена возникла сильная неприязнь к посетителю, и он продолжил уже совсем раздраженно. – У вас какое-то дело ко мне? У меня времени нет, – и Семен уткнулся в бумаги.
- Зато у меня есть очень важная для вас информация, - все также вежливо произнес вошедший.
Семен поднял на него злые глаза:
- Относительно чего?
- Относительно того дела, по которому вы только что собирались звонить.
- Не понял, - удивленно переспросил Семена, и по его спине пробежал неприятный озноб.
- Все вы прекрасно поняли, однако я не собираюсь рассказывать о том, как нехорошо за деньги портить жизнь другому человеку - боюсь, что сейчас вы этого все равно не поймете. Но я хочу дать вам совет, как не испортить жизнь себе самому. Он очень простой - не надо отселять тещу.
И тут Семена осенила страшная мысль -  этот «качок» наверняка из службы личной безопасности, а Ирэн – самая настоящая подстава. «Да нет, не может такого быть, - тут же одумался он, – слишком сложная комбинация. А что за ерунду он там бормочет?
Незнакомец, тем временем продолжал свою речь:
- Видите ли, милейший, в вашей квартире в обозримом будущем произойдет пожар от замыкания в электрической проводке, а меня, к сожалению, в этот момент не будет с вами рядом, и я не смогу протянуть вам руку помощи. Дело случится ночью, и теща окажется единственным человеком, который из-за хронической бессонницы сможет поднять тревогу. Теперь представляете, что произойдет, если ее новоселье к тому моменту уже состоится? Поэтому вам лучше выбросить эту мысль из своей головы, и задуматься над тем, для чего еще нужны человеку деньги, а, главное, какие деньги нужны человеку. Вот, пожалуй, это все, о чем я собирался вам сказать. На этом позвольте откланяться,  -  незнакомец важно кивнул головой и неспешно направился к двери.
«Сумасшедший какой-то, - подумал Семен. – Но откуда он знает про тещу? А намеки на деньги»?
- Вы забыли представиться, - строго окликнул он посетителя.
- Ах, простите, - по-прежнему невозмутимо вежливо откликнулся тот, – сантехник Георгий, – и он тихо закрыл за собой дверь.
Некоторое время Семен находился в ступоре, потом он опомнился и выскочил в коридор – там было пусто. Он бегом спустился на первый этаж и, немного запыхавшись, спросил у дежурного:
- Сейчас ко мне посетитель приходил, ты ему пропуск на какое имя выписывал?
- Не было к тебе никого, - ответил ему лейтенант, как-то хмуро покосившись на Семена.
- Как не было? Огромный такой, рыжий в голубой футболке?
- Не было здесь такого, – продолжал упираться дежурный, но глаза его при этом странно бегали, и Семен почувствовал, что парень что-то скрывает.
- А если он у тебя был, то что ж ты сам его документы не проверил и в пропуске отметку не сделал? – обрадовался неожиданной  догадке дежурный.
Не мог же он признаться в том, что только что неожиданно уснул буквально на каких-то пятнадцать минут.
- Не знаю, - буркнул Семен и вяло пошел обратно в свой кабинет.
«Что делать? – через полчаса он ходил по кабинету и без конца повторял один и тот же вопрос. – Что делать»?
Обстоятельства складывались из рук вон плохо. Выяснилось, что Кирилла в городе не было. На работе сказали, что он взял отпуск и убыл в неизвестном направлении. Объявлять его в розыск не было никаких оснований. Вот если бы он в Москве был, а еще лучше, в камере… тогда бы Семен точно нашел возможность, выполнить обещание.
Думать было трудно, мысли сбивались: перед глазами постоянно возникали то улыбающаяся Ирэн, то улыбающийся посетитель. От улыбки Ирэн становилось не по себе… Что делать?
- Чем занят? – в кабинет заглянул Степанов и удивленно уставился на Семена. – Сем, ты точно себя хорошо чувствуешь, может, тебе лучше в поликлинику сходить?
- Отстань! – рявкнул Шевчук, и Игорь скрылся за дверью.
«Чего он ко мне привязался»? – подумал Семен и подошел к зеркалу.
Оттуда на него посмотрел странный человек: идеальная обычно прическа сейчас имела сильно непрезентабельный вид, глаза были тоже какие-то непонятные - бегающие, а цвет лица, и говорить не хочется,  бледный, почти зеленый. Даже костюм, который обычно сидел на стройной фигуре Семена безупречно, сейчас обвис несуразным мешком. Семен наспех пригладил волосы руками и отвернулся от «незнакомца».
 И тут его окончательно добила одна мысль, а, точнее, вопрос: «А если сыщики в ближайшее время найдут настоящего преступника»?
- Что делать? Что делать?
К концу рабочего дня он был уже совершенно разбит. Три раза звонила пиявка, и спрашивала, как пользоваться установленным в колодце насосом.
- Достала! – злился на нее Шевчук, но больше как-то по привычке, и голос ее почему-то  уже не казался ему таким противным.
 – Хорошо, - думал он, - Я просто отдам назад эти деньги и забуду про все!
Но денег было нестерпимо жаль. Рушилась последняя надежда.
- Я подержу их немного у себя, а уже потом отдам, - принял он компромиссное решение.
Но ненадолго.
- Деньги! – и его бросило в жар. - А вдруг их найдет жена? Вот приедет сейчас с дачи и найдет!
Почему она должна вернуться в Москву в первый же день своего отпуска, он объяснить себе затруднился, и снова задал самый злободневный вопрос «Что делать»? и тут пришло неожиданное решение:
- Их нужно закопать!
Мысль показалась правильной, и он опрометью бросился к машине, а уже через час увесистый сверток приятно грел ему руки. Он даже немного успокоился, оставалось только решить, где лучше это сделать. Как-то само собой получилось, что двигался он  по направлению даче.
- Ну, в пятницу понятно, - злился Семен, еле-еле перемещаясь в огромной автомобильной пробке. – Сегодня-то они куда все подались? Чего им только дома не сидится?
На свободу он вырвался уже тогда, когда солнце приблизилось к линии горизонта. До дачи оставалось не так далеко, но неожиданно он вспомнил, что скоро будет поворот на сельское кладбище, на котором похоронена многочисленная тещина родня.
- Закопаю деньги на могиле у тестя, - осенила Семена гениальная идея. – А что? Никто не догадается, а, главное, сам не забудешь.
Он свернул на проселочную дорогу и остановил машину недалеко от кладбищенских ворот. Сумерки сильно сгустились, но он все равно открыл капот и достал оттуда небольшую лопатку, которую для чего-то все время возил с собой.
- Вот ты и пригодилась, - радостно прошептал он
 Ворота оказались заперты, а на звуки его голоса из домушки, расположенной рядом, никто не откликнулся. Небольшие ее окна были безнадежно темны. Семен уже нисколько не сомневался, что везти деньги домой ни в коем случае нельзя, И тогда он решил пойти вдоль ограды.
В вязком сумраке за железными прутьями печально стояли могильные кресты. Тех, что находились чуть дальше, уже спрятали тени старых деревьев. Семен засмотрелся, споткнулся и упал. Причиной его падения стал приличных размеров продолговатый камень.
- Лучше не придумаешь, - решил он, и начал приподнимать камень сначала руками, а потом с помощью лопаты. Не сразу, но дело, все-таки увенчалось успехом, камень отвалился, обнаружив под собой большое углубление. Семен уже с трудом различал его очертания. Он быстро положил туда целлофановый пакет с купюрами и вернул камень на прежнее место.
Стало совершенно темно, но тут из-за верхушек деревьев показалась огромная голубая луна. Она высветила дорогу, ведущую вдоль ограды, ближние кресты, и…
…Перед остановившимся взглядом Семена кресты вдруг поплыли медленным скорбным хороводом. Ледяной страх сковал все его тело, не позволяя сдвинуться с места. Неожиданно, какая-то ночная птица шумно вспорхнула с ближней ветки, Семен очнулся и опрометью бросился к машине, где-то по дороге обронив свою лопату. В домике сторожа в одном  из окошек мерцал тусклый свет.
- Что это? – было первое, что услышал Семен, когда жена открыла ему дверь квартиры.
«Откуда она взялась? - подумал он. - Она же собиралась провести весь отпуск на даче. «Не подвело чутье, - похвалил себя Шевчук, – хорошо еще, что деньги успел закопать. Только завтра нужно пораньше туда вернуться, и перепрятать их в могилу».
- Что это, я тебя спрашиваю? – снова повторила жена. – Как чувствовала. Зря меня мать отговаривала сюда ехать, права я оказалась.
И тут Семен увидел у нее в руках кружевной лифчик Ирэн.
- Ничего святого не осталась, в родную постель баб водить начал!
«Как же так, -  потерянно думал Семен, – я же сам застилал, все хорошо проверил.
Он вспомнил Ирэн, ее красивые раскосые глаза и ощутил целый букет чувств. Букет пах не очень приятно, и ему снова стало не по себе.
- Сема, что с тобой? – голос жены уже не был таким воинственным, Семен расслышал в нем тревогу, и лифчик неожиданно перестал маячить перед его глазами.
- Что? – не понял он.
- Ты где так испачкался? Ты напился, что ли? Или заболел?
- Я не пил. Мне просто нехорошо, - и он почувствовал, что ему действительно дурно – спать пойду.
Он уже хотел лечь, когда заметил, что их постель впервые в жизни не сияет привычной белизной: кое-где по простыне была рассыпана черная сухая земля.
Он не видел, что в дверях стояла жена и с тревогой наблюдала, как ее муж что-то долго стряхивает с идеально чистой простыни. Всю ночь она не спала, прислушиваясь к его неровному дыханию, и только когда небо за окном стало из черного выплывать в серый цвет, ее веки, наконец, сомкнул крепкий сон.
Он не дал ей расслышать, как встал муж, на цыпочках вышел из комнаты, а еще минут через десять, тихо закрыл ключом входную дверь.
Семен снова ехал на кладбище. Под утро ему приснилась Ирэн. Она молча стояла за оградой среди крестов и радостно улыбалась.
Машин практически не было, и из города Семен выехал быстро. Почти у самых кладбищенских ворот он обнаружил свою лопату, потом он пошел вдоль ограды, но камня не нашел. Он прошел уже довольно далеко, потом вернулся, и снова пошел вдоль ограды, и все никак не мог решить, что же ему теперь делать? «А вдруг приедет Ирэн? А вдруг не одна? – мысли становились все мучительнее – Что делать? Что делать»?
Часа через два к нему подошел сторож.
- Ты тут чего расходился? – сердито спросил он.
- Кольцо потерял, - после некоторой паузы нашелся Семен, – ищу вот.
- С лопатой ищешь? – снова спросил сторож, но посмотрев внимательнее на странного человека, дожидаться ответа не стал, а торопливой походкой засеменил к своей сторожке.
- Тут какой-то сумасшедший с лопатой уже два часа вдоль ограды ходит, - сообщил он по телефону местному участковому. – Я его еще вчера вечером в темноте заприметил, а сегодня он опять вернулся. Нужно принимать какие-то меры, а то скоро люди пойдут, как бы он на них с этой лопатой кидаться не начал – уж больно у него взгляд нездоровый.
Семен, тем временем, начал сомневаться, а был ли вообще этот камень? А, может быть, он все-таки закопал свой клад в могиле?
Могила тестя находилась недалеко от ворот. Холмик по бокам был обложен плиткой, а внутри прямоугольника густо разросся темно-зеленый барвинок. Семен опустился на пыльную скамейку и закрыл глаза. Почему-то вспомнилась молодость, то, как  вместе с тещей они забирали из больницы жену, родившую первого ребенка. А потом все время вспоминалась только теща: она приводила детей из садика, из школы, уводила их в секции и кружки, возилась на кухне, убиралась, копалась в огороде. И все время Семену казалось, что она что-то делает не так, и все время беспричинно к нему цепляется.
А где же был он? Работал? Все работают. Нет, где он был, когда он был дома? А что вообще, что он там в этом доме делал? От него-то какая польза была? Зарплата? А когда он с детьми последний раз говорил?  Не про оценки спрашивал, про жизнь?
Он почувствовал на себе чей-то взгляд и повернул голову – за оградкой стояла Ирэн и радостно улыбалась. Почему-то сегодня она была в белой шапочке и белом халате. Но самое ужасное было то, что рядом с ней стояли крепкие молодые парни, тоже одетые в белое…
 …Когда, после двух не очень болезненных уколов, Семена привели в больничную палату, на окнах которой были установлены прочные металлические решетки, он, наконец, успокоился.
«Как здесь хорошо, - подумал он, – и никакая Ирэн не сможет сюда проникнуть. И потом, тут такие чистые простыни».
Через месяц из больницы его заберет жена. И потом еще целый месяц он будет замечательно жить с тещей на даче. Пиявка окажется милым душевным человеком, и он поймет, что ничего в жизни не ел вкуснее, чем ее пироги с яблоками и капустой.
- Смотри, - скажет она однажды своей дочери, – как Сеня мне весь огород перекопал, а я ведь его даже не просила. А знаешь, как он любит цветы? Вот, что значит, у человека время появилось, а ты разводиться хотела. Пробросаешься мужиком-то. Думаешь, другой намного лучше окажется? Как же – жди! Того, который достался, беречь нужно.
Вскоре Семен уволится со службы и устроится работать нотариусом в контору к своему институтскому приятелю. Со временем, материальное положение его заметно улучшится, и они разменяют трехкомнатную квартиру на новую четырехкомнатную, но тещу заберут с собой. Жена, правда, будет сильно настаивать на ее отселении, утверждая, что ей становится все труднее находить с матерью общий язык. Однако, Семен этому категорически воспротивится -  с некоторых пор их отношения с тещей станут на удивление дружескими, и ни одна сила теперь не сможет удержать его по выходным в многолюдном и тревожном городе. Только там, на тещиной даче, он будет чувствовать себя абсолютно  спокойно.
Но даже если бы теща осталась его смертельным врагом, Семен все равно не согласился бы жить отдельно.
В тот же год, когда в его кабинете появился рыжеволосый посетитель, пред самыми новогодними праздниками в квартире загорелась электрическая проводка. Хорошо, что теща учуяла опасный запах и разбудила остальных членов семейства. В общем, квартиру удалось спасти, пострадала только спальня, но Семен потом ни разу не пожалел ни о сгоревшей кровати, на которой простыни иногда казались ему грязными, ни о тех спрятанных в матрасе деньгах, которые он так безуспешно копил на тещино отселение. Он очень сильно жалел и  даже мучился только от того,  что не смог раньше убедить жену перечислить эти деньги на счет какого-нибудь детского дома.
«Ну, ничего, тогда я этим детям по-другому помогать буду»,-  однажды решит Семен, и душа его  окончательно успокоится.

© Copyright: Светлана Чабанюк, 2015

Регистрационный номер №0272850

от 21 февраля 2015

[Скрыть] Регистрационный номер 0272850 выдан для произведения: 15.          Что делать?
 
 
За окном необычно быстро летели ночные огни. В их свете бронзовые кудри водителя непрестанно вспыхивали огненным и мелкими спиралями рассыпались по его плечам.
- Где я? – c трудом произнес Соболев.
Но водитель вопрос расслышал и ответил довольно жизнерадостно:
- В транспортном средстве. Машина спортивная, двигатель форсированный, так что уже скоро будем  в больнице.
Николай почувствовал тугую повязку чуть выше локтя.
- Там, на проезжей части, куда вы имели несчастье приземлиться, оказались бутылочные осколки. Один из них повредил артерию, и мне пришлось наложить жгут. Вам очень повезло, что я сегодня в костюме и при галстуке. Я невольно оказался свидетелем происшествия и хочу отметить, что физически вы отлично подготовлены, - продолжил водитель, - Это спасло вам жизнь, лишь на короткий срок погасив сознание.
 - Номер машины запомнили?
- Машина ярко красная, но марку не разобрал, так как был увлечен созерцанием вашего полета. А номер был сильно испачкан. Я этому сильно удивился, еще подумал: «Где в такую погоду в Москве грязь можно найти»?
Огни мелькали все быстрее, и Николай решил, что ему в последнее время очень везет на злостных нарушителей правил дорожного движения.
- А что поделаешь, - сразу же отозвался на его мысль водитель, – приходится скорость превышать. Существенных телесных повреждений у вас не наблюдается, думаю, что имеют место только легкое сотрясение головного мозга и перелом одного ребра. Но вот эта глубокая резаная рана, пожалуй, опасна.
И тут Соболев ощутил тупую боль в правом боку под грудью.
- Вы медик? – спросил он.
- Нет, я сантехник. Правда, гораздо больше я все-таки люблю летать.
- На чем? – для чего-то спросил Николай.
- А это не важно, главное, чтобы в оболочке процесса не было такой составляющей, как страх.
- А, что,  бывает?
- У меня? – удивился сантехник – Никогда!
- Вот и у меня раньше не было. А сейчас кажется, что он появился. Тебя как зовут-то? – Соболев непроизвольно перешел на «ты».
- Георгий.
- Спасибо тебе за помощь, Георгий. А меня - Николай.
- Ну, вот и приехали, - сообщил водитель.
Соболев сразу узнал здание больницы. Над входом в приемное отделение стрелки часов показывали без пятнадцати двенадцать. Только сегодня утром он был здесь у потерпевшей, а теперь ему казалось, что с тех пор прошла целая вечность.
Георгий помог санитару завезти каталку в приемный покой, а потом, молча, встал рядом. Когда же в дверях показался доктор, он совсем по-отечески положил на лоб Николая свою руку и, вместо прощания, произнес:
- Тогда, в машине тебе это только показалось, - и, озорно подмигнув, исчез из поля зрения.
Доктор оказался утренним знакомым. Он посмотрел на часы и удивленно спросил:
- Тезка, ты же только завтра к нам собирался? Стоило ли так торопиться?
- Соскучился, - постарался улыбнуться Николай, но боль в области ребра напомнила о себе с новой силой, и улыбка не получилась. - Видишь, и ты домой не пошел - тоже, наверное, меня дожидался?
- По правде сказать, я тут на ночном дежурстве. Но, коль уж так случилось...
До самого утра Николая возили по всяким малоприятным местам. Делали снимки, кололи уколы, зашивали рану. И только когда рассвело, привезли, наконец, в палату. Отделение он тоже узнал: в другом его крыле, в женской части, лежала та самая потерпевшая.
Когда его подвезли к палате, то чуть поодаль, возле сестринского поста, он увидел знакомый голубой костюм и длинные рыжие кудри, только на плечи мужчины был накинут белый халат. Он мирно спал, растянувшись на стуле, рядом с девушкой в фирменном медицинском халатике.
Минут через тридцать пришел Николай Викторович.
- Видел своего спасителя? Никак уходить не желает, – одобрительно произнес он. –  Говорит, что мы в ответе за тех, кого спасаем. И еще он говорит, что следующие два дня совершенно свободен и может приглядеть здесь за процессом, а в случае чего, поддержать душевной заботой. Я с ним всего минут пять пообщался, и то поразился, какая у него мощная харизма, - с некоторым даже восторгом произнес доктор. – Только  ему  наша заведующая еще свою харизму не предъявляла, но я подозреваю, что он все равно, как сказал, так и сделает. И вообще, если бы не он, то неизвестно, чем бы для тебя все закончилось. Боюсь, что пока скорая доехала, потеря крови оказалась бы критической, а он тебе вовремя жгут наложил. В остальном, все в твоем организме поправимо. Диагноз такой: легкое сотрясение и перелом одного ребра.
- Я знаю. Мне Георгий сказал, - Николай увидел непонимание в глазах у доктора и добавил, – мой спаситель.
- Он врач?
- Нет, сантехник, а, может быть,  летает, - улыбнулся Соболев, и, тот недавний страх, который он остро испытывал в машине, окончательно испарился.
 
Этот разговор происходил в пятницу рано утром двадцать седьмого июля. А к обеду этого же дня Жора уже очаровал всех медработников отделения, включая заведующую, строжайшую Лидию Павловну. И произошло то, что остальные расценили не иначе, как чудо.
- Георгий Иванович может находиться в отделении вплоть до понедельника, - строго объявила она.
Впрочем, Жора вел себя дисциплинированно, в палаты не заходил, иногда вел с кем-то из числа сотрудников или их пациентов душевные беседы, необъяснимым образом вынудил женскую часть коллектива с особенным вниманием отнестись к своей внешности, но чаще он тихо дремал, сидя на стуле возле сестринского поста.
В субботу утром все оставалось по-прежнему: тихие разговоры, милые улыбки, и только процедурная сестра Светлана не разделяла всеобщего благодушного настроения. Наверное, это явилось следствием необычного события, произошедшего с ней накануне.
Света работала по графику «сутки через трое». Вчера она была выходная и после обеда случайно зашла в дорогой меховой салон. Зашла просто так. В серьез о развешенных здесь потрясающих своей красотой и ценниками шубах она даже не думала. Она уже имела настоящую норковую шубку, купленную два года назад в кредит, и только сегодня отнесла в банк последний взнос. На душе немного полегчало, и она решила просто помечтать.
Мечтать она любила, и делала это часто. Например, уже вторую неделю, она мечтала о машине, которую выставил на продажу ее сосед.
- А, что, Светик, слабо купить мою «развалюшку»? - сказал он ей в позапрошлый понедельник. - Всего за триста тысяч отдаю. Это, конечно, деньги большие, но машину в таком состоянии, тем более с  аэрографией, ты дешевле, чем за четыреста нигде не найдешь. Какая пантера на капоте – крассава!
Света всегда очень стеснялась своего безденежья, и всячески старалась казаться женщиной с достатком, поэтому она ответила, что подумает. На самом деле брать такой кредит не было никакого резона, потому что отдавать пришлось бы непозволительно долго.
 Права у нее были давно, еще при бывшем муже получила. При муже… в последнее время Света вспоминала его все чаще. Ведь жили они тогда совсем неплохо: и машина была, и обстановка в двухкомнатной квартире хорошая, только шубы у нее еще не было. А Сергей все время уговаривал родить ребенка.
 - Чего ждем? – удивлялся он. – Тебе скоро тридцатник, я  вообще на восемь лет старше. Уже все, что ты хотела, есть. Ну, чего еще-то надо?
- Вот шубу купим, тогда и подумаем, - упрямо отвечала она.
Она была совершенно уверена, что никуда этот увалень от нее не денется. Даже на шубу она почти успела накопить. Не на такую, конечно, как в этом магазине, но все равно, очень приличную купить было бы можно. А он, в один прекрасный момент, пришел домой и объявил, что уходит к другой женщине, что у него там скоро родится ребенок, что он возьмет себе только машину и деньги, потому что это нужно для малыша.
Она тогда даже не очень-то и расстроилась. Подумаешь, с ее-то внешними данными она себе в десять раз лучше найдет. Вон сосед холостой, не бедный. Сначала все складывалось почти так, как она и думала. Роман закрутился быстро, только замуж сосед звать не торопился, а через полтора года он завел себе другую. А еще через несколько месяцев она издалека увидела на улице своего бывшего. Он вез детские санки, в которых сидел как две капли воды похожий на него щекастый карапуз, а рядом шла ее хорошая знакомая, почти подруга, которая два года назад как-то неожиданно исчезла из ее жизни. Женщина счастливо улыбалась, и при этом была одета в коротенькую норковую шубку.
« На длинную, что ли не наскребли»? – злорадно подумала Света. Но не шуба оказалась тогда самым сильным потрясением. Ей почему-то  позарез снова стал нужен «бывший». А тут, как назло, ну совершенно ничего в личной жизни. И она начала копить на шубу. За четыре года процесс практически не тронулся с места, потому что все время очень нужно было что-то другое. И тогда она взяла кредит.
Шубу она носила уже два года, а личная жизнь по-прежнему оставалась без изменений. Даже, наоборот, несмотря на наличие шубы и все еще хорошую фигуру, случайных романов становилось все меньше. Теперь на каждого травмированного пациента она смотрела, как на заморского жениха. Да и обстановка в квартире уже не казалась ей хорошей – по телевизору такую красоту в передачах показывали, а у нее?
И вот сейчас она зашла в магазин, чтобы представить себя в роскошной шубе, в роскошной машине, рядом с…
- Тоже шубу присматриваете? – сквозь пелену фантазий дот нее донесся чей-то низкий шелестящий голос.
Света огляделась вокруг. Кроме стоящей рядом необыкновенно красивой и подчеркнуто дорого одетой брюнетки в магазине не было ни души, даже обе продавщицы, вопреки установленным правилам, не обращали на них ни малейшего внимания, сосредоточившись на чем-то возле стеклянной витрины с шапками. То, что в июле в меховом магазине никого не было, Свету совсем не удивило, но поведение продавщиц?
- Я, так совсем ничего не подобрала, - продолжала, тем временем, красавица, обращаясь определенно к Светлане. – А вы?
- Я…
Но женщина тут же ее перебила.
- Подождите. Пожалуй, у меня к вам будет странная просьба, - произнесла она, – только вы не обижайтесь на то, что я сейчас скажу. Я прекрасно понимаю, что вы дама не нашего круга и зашли в этот магазин по ошибке. Но для меня именно это как раз и хорошо. Я чувствую в вас родственную душу: вы, как и я, обожжены жизнью, только вас мучают неудовлетворенные потребности, а меня, как ни странно, их избыточное удовлетворение.  Это, как если тебе все время дают сладкое, а очень хочется соленого. И ты, вроде бы не голодна, но все равно мечтаешь что-нибудь съесть. Мы видимся с вами первый и последний раз, как пассажиры в поезде, а у меня сейчас нестерпимая потребность облегчить свою душу откровением. Мне просто необходимо выговориться. По понятным причинам я не могу использовать для этого своих подруг, поэтому очень прошу вас – если немного располагаете временем, посидите со мной в каком-нибудь уютном кафе и просто послушайте. А за ваш кофе я заплачу.
Сказать, что Света была удивлена, было бы недостаточно – она была в шоке от того, что ей предлагалось.
- Я…
- А знаете…, - неожиданно потухшие раскосые глаза новой знакомой загорелись огнем. Свете даже на миг показалось, что где-то в их глубине вспыхнули алые искры, - а давайте лучше я вам шубу куплю, А что? Нет, правда, бывают же в жизни чудеса! Я устрою для вас чудо. Пусть вам станет легче, а мне это доброе дело где-то зачтется? - нежно шелестел тихий голос, а брюнетка пристально смотрела в Светланины глаза – Не вежливо отказываться от такого предложения, тем более, что я могу и передумать.  Соглашайтесь быстрее.
И Света согласилась. Происходящее неожиданно показалось ей совершенно естественным, и она вдруг поверила, что чудеса в этой жизни действительно происходят. Тут же очнулись обе продавщицы, и первая же предложенная шуба села на Светину фигуру, как влитая. Правда, где-то на периферии сознания робко подала голос очень странная мысль: «А зачем тебе вторая шуба»? Но остальные мысли тут же набросились на нее с негодованием, и странная мысль быстро испарилась.
Потом они сели в сказочную машину и всю дорогу, пока ехали, и еще какое-то время в полутемном кабинете дорогого ресторана случайная знакомая, назвавшаяся именем Ирэн, рассказывала ей про свою несчастную жизнь.
Правда, через какое-то время в Светиной голове немного просветлело. Возможно, что это произошло от бокала дорогого вина, но неожиданно родилась пара-другая трезвых идей. «Мне бы такую несчастную жизнь. Наверное, она и вправду переела сладкого. Сидела бы при своем старке и не дергалась, а то до конца жизни старые шубы донашивать придется, и то, если он их оставит. Уж я-то знаю, как это бывает…»
В истории Ирэн ничего уникального не оказалось: сначала профессия модели, потом престарелый богатый друг, на которого с помощью нечеловеческих усилий она умудрилась-таки накинуть брачные узы, потом тайные любовники. Не совсем обычным оказался только финал этой истории.
Месяца два назад она случайно познакомилась с обыкновенным полицейским. Правда, тогда она этого не знала. У нее заглохла машина, а мимо проходил симпатичный мужик, который ей эту машину  починил.
- Как затмение на меня нашло, представляешь? - возбужденно рассказывала Ирэн, и это возбуждение постепенно передавалось Светлане. Она уже и сама практически испытывала эти пылкие чувства, -  Ему около сорока, брутальный, мускулы стальные, но не такие дурацкие, как в фитнес клубах накачивают, а настоящие мужицкие, ну, ты понимаешь? К тому же бывший десантник. В общем – то самое, долгожданное «соленое», о котором я так мечтала. Экзотика! Я почти два месяца, как в пьяном угаре была, даже не знала, что бывают такие страсти.
А недавно жизнь меня разом отрезвила, как ушатом холодной воды облила, или помоями? Оказалось, что он все это время наши встречи у него дома на камеру снимал. Я тогда все понять не могла, чего он меня в свой клоповник таскает, будто у меня денег на хороший отель нет. Он мне говорил, что ему гордость не позволяет, чтобы за него женщина платила, а вот, теперь эта гордость этих же самых денег у меня требует. Я, конечно, их нашла. – Ирэн открыла сумку и показала довольно увесистую пачку, но где гарантия, что он от меня отстанет? Может быть, он их теперь постоянно требовать начнет. Я про такие истории наслышана.
- Да, гарантий никаких, - сочувственно откликнулась Света, – а что делать-то думаешь?
- Отдам, - вздохнула Ирэн, - только тут заминка случилась, он вчера под машину попал. Правда, все закончилось мелкими неприятностями. А что такому козлу сделается? Это если бы на меня машина на полной скорости наехала, мокрого места бы не осталось, а у этого только перелом одного ребра. Теперь он в больнице лежит.
 И тут  Ирэн назвала ту самую больницу, в которой процедурной медсестрой работала Света. Мало того, даже отделение оказалось ее.
- Ну, значит, ты этого козла увидишь. Как тесен мир, ни о чем нельзя говорить. Свет, обещай, что ничего ему не скажешь. Я тебе почему-то очень доверяю.
И Света пообещала. Она даже не смогла себе объяснить,  почему ей вдруг искренне стало жаль Ирэн, которая уже не казалась такой жар-птицей. Ее потускневшие «перышки» обвисли, в глазах дрожали слезы, и вид был по-настоящему несчастным.
- А, знаешь, - глаза Ирэн вдруг снова вспыхнули, а  голос  начал набирать силу, – давай лучше я тебе эти деньги отдам, а ты мне за это поможешь?
- Каким образом я тебе помогу? - опешила Света.
Ирэн достала из сумки небольшую упаковку с лекарством:
- Это мужу прописывают. У него постоянно нервы на взводе – проблемы в бизнесе спать не дают, так я ему сама каждый день эти уколы делаю. Редкое лекарство, его специально самолетом из Китая привозят, контрабандой. Сегодня утром мне человек передал, а я  выложить не успела, как чувствовала.
- А почему из Китая-то? – удивилась Света.
- Ты, что? Там знаешь, какие лекарства– класс! Только их вывозить нельзя. Короче, - глаза Ирэн неотрывно смотрели прямо Свете в душу, – небольшая передозировка может привезти к параличу нервной системы. Если ты сделаешь ему такой укол, то этот человек перестанет быть для меня опасен, он просто через некоторое время станет «овощем». И на твоей совести смерти не будет, и одним гадом станет меньше.
Голос Ирэн действовал гипнотически, и Света без боя сдалась. Правда, снова вынырнула неправильная мысль: «Может быть, это как раз она его и сбила? – робко прошептала она, но правильные мысли тут же загнали ее обратно. Они выстроились в странную логическую цепочку, в конце которой прозвучал однозначный вывод: «Тебе выпал редкий случай, может быть, твой единственный шанс, не упускай его, дура».  И Света прошептала чужим осипшим голосом:
- А сколько там?
- Три миллиона рублей. У меня еще триста тридцать тысяч было, но мы их с тобой на шубу потратили. А что, мало?
И тут Света произнесла фразу, из-за которой потом не спала  целую ночь:
- Нет, не мало. Что ты!
Она вдруг испугалась, что Ирэн передумает, и откажется от своего предложения.
- А как я их получу?
- Сейчас бери, я тебе доверяю. Ты такая же, как я – не подведешь и не предашь, - улыбнулась Ирэн, – но, на всякий случай предупреждаю, обманывать меня лучше даже не пробуй. – и снова Свете померещились в раскосых глазах потаенные алые огни.
Вскоре случайные подруги распрощались, а уже дома, надев новую шубу и покрываясь испариной, Света несколько раз пересчитала деньги – было ровно шестьсот купюр достоинством в пять тысяч. На срезанном с шубы ценнике красовалась потрясающая цифра – триста тридцать тысяч рублей.
Ночью она не спала, она думала о многом.
Поднимаясь в квартиру, она встретила соседа.
- Машину еще не продал? – надменно спросила Света.
- Пока нет, а что? – игриво ответил тот.
- Сними с продажи, я ее у тебя возьму, – и, не дожидаясь ответа, она  гордо повернула ключ в замочной скважине.
И вот теперь она никак не могла решить, покупать машину у соседа, или приобрести новую в салоне? Но потом она представила, как утрет несостоявшемуся кавалеру нос, и немного успокоилась. А дальше она успокоилась еще больше, когда представила, как на оставшиеся деньги сделает в квартире современный ремонт, накупит шмоток, сходит в  дорогой косметический салон и поедет куда-нибудь на Бали, где уже не будет казаться  богатым людям женщиной не их круга.
 И вот когда она совсем определилась и окончательно успокоилась, пришло мучительное отрезвление - денежная сумма перестала казаться такой значительной! Она только что волосы на себе не рвала от досады: «Так продешевить? А если он умрет»? Только где теперь найдешь заказчицу, чтобы поторговаться? И совсем уже под утро в третий раз из  сознания выплыла старая знакомая:
- Скорее она тебя отыщет, если уговор не выполнишь, - очень уверенно заявила ей умная мысль, - так что сиди и не рыпайся!
В этот раз все остальные мысли дружно промолчали.
Одним словом, на работу Света пришла не выспавшаяся, озабоченная и злая. А тут еще какой-то рыжий на посту дремлет, глаза мозолит. «Может быть, его Ирэн наблюдать приставила? – тревожно подумала Света. – но тогда он мне не опасен, - и она облегченно вздохнула.
Дома Интернета не было, поэтому по дороге на работу она зашла в Интернет-кафе, прочитала все про это лекарство и прикинула дозировку. Лекарство оказалось очень толковое: действовало не сразу и из организма выводилось довольно быстро. Полученные сведения добавили ей уверенности, и в одиннадцать часов утра она начала обход лежачих больных.
Палата, где находился Николай, была четвертой по счету. «Что ж, гражданин Соболев, не сами мы такими становимся, жизнь нас такими делает», - уже почти спокойно сказала себе Света, и в этот момент кто-то тронул ее за плечо. От неожиданности она вздрогнула и обернулась.
Ослепительно улыбаясь, на нее смотрел рыжеволосый красавец в небесно голубом костюме.
- Извините, любезная, за проявленное любопытство, - ласково обратился он к Светлане, - но позвольте, все-таки узнать, зачем вам так потребовалась эта машина? Ну, чем же плохо ездить в метро?  Светло, сухо, спокойно. А там, наверху, сплошные пробки и ДТП. Я думаю, что машину покупать вам не стоит, и даже настоятельно советую посмотреть двадцать пятого декабря сводки дорожных происшествий. Машина, которую вы собираетесь приобрести у соседа, попадет в страшную автомобильную катастрофу. Водитель чудом останется невредим, а вот за вашу жизнь, окажись вы на его месте, я бы не поручился.
Лоток, в котором Света несла шприцы и лекарства, выскользнул из ее рук, и ампулы, все до единой, разбились вдребезги, включая и те, что были привезены из далекого Китая.
После чего рыжий, подмигнул ей и произнес странную фразу:
- Не все еще разбито в этой жизни. Еще есть надежда. Главное сейчас найти разум, мужество и смелость. Но сначала обязательно разум.
Потом он резко повернулся и пошел быстрой походкой к выходу, пожелав постовой медицинской сестре Аллочке всего самого хорошего, чем очень сильно ее опечалил. Но примерно через полчаса печаль эта сменилась необыкновенной легкостью и беспричинно хорошим настроением.
Света, проходя мимо Аллы, поставила пустой лоток на стол.
- Подмени меня, что-то руки дрожат. И, вообще, плохо мне. Я  домой пойду.
Она не стала ждать, что ответит ей девушка, повернулась и бегом бросилась в процедурную. Уже через минуту, с сумкой в руках, она выбежала из отделения.
  Всю дорогу в ее голове крутилась одни и те же мысли: «Что же делать? Все отдать? Но где я ее найду? А вдруг она больше не объявится, тогда деньги останутся у меня! Нужно сделать так, чтобы все осталось у меня. Я ей скажу… что же я ей скажу? Нет, все равно не отдам! А лекарство? Оно, наверное, стоит очень дорого. И за него тоже деньги возвращать? Что же делать?»
Дверь в ее квартиру оказалась незапертой. «Забыла закрыть? – испуганно подумала она, не решаясь войти в квартиру. – Не помню. Что делать»?
Она нажала на звонок с соседскую квартиру, потом постучала – тишина.
- Черт, сегодня же суббота, Лариска с Серегой на даче, - вспомнила она. Больше ей за помощью обратиться было не к кому.
Еще некоторое время она стояла, напряженно прислушиваясь к тому, что происходило за дверью, но так ничего не услышав, начала ее открывать. Потом она на цыпочках обошла квартиру, и снова никого не обнаружила. «Сама забыла закрыть», -  облегченно вздохнула Света. И тут ей в глаза бросилась приоткрытая створка гардероба.
Все так же крадучись, она прошла в спальню и резко рванула дверь.
В гардеробе никого не было. Но там не было и шубы: ни новой, ни старой. Она начала судорожно открывать другие дверцы и ящики, и вскоре выяснилось, что пропали еще и деньги.
- Что делать, что делать, что делать? – бесконечно повторяла она. Только полицию она, почему-то, вызывать не решилась. Зато под утро она вызвала скорую помощь, потому что давление резко подскочило, и голова начала раскалываться на куски. А еще она все больше ощущала нарастающий  страх. «Что делать, если она появится»?
После отъезда скорой головная боль, наконец, прошла, давление нормализовалось, и только никуда не собирался уходить безумный страх. Он поселился в ней основательно и надолго. Он будет заставлять ее тревожно всматриваться в каждую красную машину, проезжающую мимо, прятаться за ночные шторы от тех, которые  паркуются  во дворе. И каждый раз он будет тащить за собой сильные приступы головной боли. Очень нескоро страх все-таки исчезнет, а вот гипертония останется навсегда.
Двадцать пятого декабря возле подъезда их дома ее остановит сосед:
- Привет, Светик! Что-то тебя в последнее время совсем не видать? Ты «Новости» сегодня утром смотрела? Такое ДТП показали – жуть! И, представляешь,  гляжу – моя старая машина. Я ее по пантере на смятом капоте только и узнал. Разбита в хлам, хорошо, хоть, водитель каким-то чудом остался жив.
Ночью она опять вызовет скорую. Но в этот раз почти месяц придется отлежать в палате психиатрической больницы, где из ее больной  головы сильными антидепрессантами на какое-то время вытравят мучительный вопрос: «Что делать?»
 
                        …
 
 
Бурение колодца на даче у тещи Шевчука затянулось до позднего вечера пятницы, хорошо еще, что его существование немного скрасила жена, которая этим вечером появилась вместе с детьми. Но пиявка все равно постоянно мельтешила перед его глазами.
Дачу, а точнее сказать, тещино родовое гнездо, Шевчук любил самозабвенно. Он был бесконечно благодарен этому дому за то, что на целых четыре месяца он спасала его от тещиного присутствия, невидимыми путами привязывая ее к огородным грядкам. А вот все остальное время  они терпели друг друга на территории их общей трехкомнатной квартиры.
Самым заветным желанием в жизни Семена было отселение пиявки на отдельную жилплощадь, в результате чего стало бы возможным видеть ее только по великим праздникам.  На зарплату такое мероприятие не провернешь, поэтому Семен иногда брал взятки, незаконно закрывая дела. Он брал бы их и чаще, но был  трусливым, и в тот момент, когда деньги попадали к нему, каждый раз его лоб покрывался липкой испариной, а руки предательски дрожали в ожидании какого-нибудь подвоха.
 В результате собранных денег едва хватало только на комнату в коммуналке. Но теща наотрез отказывалась от такого варианта, и меньше, чем на однокомнатную квартиру, не соглашалась. Причем, квартира должна была находиться уж никак не за пределами Московской кольцевой дороги.
- Эх, - подумал Семен, когда в субботу после завтрака, он сел в свою машину, сославшись на огромную занятость, и рванул в Москву, – еще бы миллиона три, и глаза б мои тебя не видели!
Несмотря на воскресный день, стоянка возле дома была заполнена машинами, и только рядом с безумно дорогой красной иномаркой имелось одно единственное свободное место. Водителем Семен был опытным, но предполагаемая стоимость этого экземпляра заставила его проявить излишнюю осторожность. Он даже не успел понять, как это произошло: нога неожиданно нажала на газ, и в следующее мгновение Семен почувствовал несильный удар и услышал противный скрежет.
В животе неприятно похолодело, а при взгляде на результат, выяснилось, что совсем не напрасно. Первой мыслью Семена было тут же уехать и бросить свою машину где-нибудь подальше во дворах, но потом, вдруг, нестерпимо захотелось оказаться на даче рядом с тещей. Он был готов сейчас копать ее грядки, нюхать цветочки, и даже поливать все это навозной жижей.Но напрасно Семен беспокоил свое воображение - дверь поврежденной машины уже открылась. Вслед за красивой ногой в лакированном туфле на высоком каблуке появилась ее не менее потрясающая хозяйка. Она равнодушно осмотрела вмятину и кивком головы предложила Семену выйти.
Его отношения с женщинами были более, чем демократичными. Когда-то он, наверное, любил свою жену, но с годами она все больше стала походить на тещу. Хорошо, что характер у нее был не в мать, добрый и спокойный, но внешнее сходство становилось настолько очевидным, что у Семена уже с трудом получалось сдерживать ничем не обоснованное раздражение. И он легко оправдывался перед собой, объясняя, почему имеет право проводить время с какими-нибудь другими, более симпатичными женщинами. И всегда в любом женском обществе Семен испытывал приятное чувство собственного превосходства.
Правда, таких шикарных женщин, как эта брюнетка, у него не было никогда. Вот только обстоятельства знакомства …
Он покорно встал рядом с ней и заискивающе улыбнулся.
- Даже не понимаю, как такое могло случиться, - виновато пролепетал он.
- Вы хотя бы примерно представляете себе стоимость этой машины? – все так же равнодушно спросила красавица.
- Примерно, да… - закивал головой Семен, а про себя подумал о том, что солидна часть неприкосновенной денежной суммы, которая давала ему хоть какую-то надежу на тещино отселение, очевидно вскоре перекочует из укромного тайника, в лакированную сумку потерпевшей.
- Вот я, например, думаю, что половиной миллиона в этой ситуации вполне можно было бы обойтись - Она сказала это таким тоном, будто речь шла о каких-нибудь пяти тысячах.
- Но мне совершенно не хочется терять сейчас время, - продолжила она, - так что, если тоже не хотите ждать, когда приедет полиция и страховой агент, то давайте мне двести тысяч на педикюр, и я скажу мужу, что понятия не имею, кто сотворил такое безобразие.
Названная сумма была «ого-го», но после половины миллиона…
- Я сейчас, я только в квартиру поднимусь, - почти обрадовался Семен.
- Куда? – она мгновенно вцепилась  в его руку, и хватка у нее оказалась еще та. – Откуда мне знать, что ты живешь в этом доме. Может быть, ты машину вообще угнал? А я как-то не догадалась обуть сегодня кроссовки, чтобы гоняться за тобой по улицам. Документы оставь.
- Да-да, конечно, как я сам не догадался? – удивился Семен.
В барсетке лежали паспорт и водительские права, но он почему-то вынул из кармана брюк удостоверение следователя следственного комитета и протянул его женщине. В следующую секунду он понял, что поступил неправильно, но она уже крепко держала красную книжицу в своих руках.
- Подождите…,  - медленно произнесла она, разглядывая записи в документе, а потом неожиданно приветливо улыбнулась, – мне кажется, что есть возможность изменить характер компенсации. Сегодня, определенно, мой день.
- А машина? – не понял ее восторга Семен.
- Машину муж новую купит, не буду же я ездить на этой после ремонта. - надменно произнесла она. – Это мне старый хрыч нового мужа покупать не захочет, вот в чем проблема, а машина – это не проблема, это так - мелочи жизни, - царственно пожала плечами незнакомка, а затем бросила удостоверение к себе в сумку и села за руль, предложив ему расположиться на соседнем сидении. Семену показалось, что ее странные раскосые глаза обожгли его тайным желанием.
- А ты приятный мужчина, - прошелестел совсем рядом ее тихий голос, – и если бы не проблемы… - но затем голос ее окреп, и она произнесла уже совершенно по-деловому. - У меня есть личный интерес к кому-нибудь из сотрудником вашего ведомства. Сведешь с толковым человеком, забуду про долг.
- В чем проблема? – к Шевчуку начала возвращаться его обычная самоуверенность.
- О нападении на девушку в здании издательства слышал?
- В ночь на двадцать пятое, - утвердительно переспросил Семен.
- Значит слышал.
- Более чем – мой материал, - и Шевчук почувствовал, как  осознание собственной значимости распрямляет его плечи.
- Мне нужно, чтобы подозреваемый в нападении сел за решетку и очень надолго.
- Ну, над этим можно поработать, тем более, что там, вроде бы, все не так уж плохо складывается.
- Тогда почему он на свободе? – недовольно спросила женщина.
- Как на свободе? Зараза, Соболев, я же ему велел! Ну, ни на кого нельзя положиться! - с досадой проговорил Семен.
- Короче,  - она резко прервала его тираду,  - реальная тема для разговора есть, или все ограничится эмоциями? Учти, что я готова платить хорошие деньги.
- Конечно, есть, - Шевчук почувствовал, что она совершенно для него безопасна, и никакой подставой здесь не пахнет.
- Тогда поехали, - и она, не спрашивая его согласия, резко тронулась с места.
Выяснилось, что новую знакомую зовут Ирэн. Ресторан, в который она привезла Семена, был такого высокого разряда, что у него нехорошо засосало под ложечкой.
- Я тебя сюда притащила, я и несу материальную ответственность, - угадала его мысли женщина.
То, что слово «плачу» она так ловко заменила понятием «несу ответственность», сразу успокоило его самолюбие и разрешило все его неприятные сомнения. Он подумал о том, как удивительно тонко чувствует эта женщина специфику мужской души, как умело сохранила  она его достоинство в «трудную» минуту. Вот если бы жена обладала такой чувствительностью и таким тактом. Но потом он подумал, что жене было бы неплохо еще и выглядеть чуть лучше, и зарабатывать немного больше…
Отдельный кабинет, в который их провели, был оформлен весьма своеобразно. Тихий дрожащий свет исходил из отверстий, проделанных в страшных африканских масках, в большом количестве развешанных по стенам. Красным вздрагивали их пустые глазницы, красным горели жестокие оскалы, изображая не то улыбки, не то гримасы ужаса. Сумасшедшие красные блики плясали и в диких раскосых глазах его спутницы.
Поначалу Семен ощущал себя довольно неуютно, но глаза Ирэн постепенно успокоились мелкими крошечными искрами, ими же пузырилось нежное французское вино в тонких бокалах, и приятная истома постепенно опутала  его тело и мысли.
 Он уверял ее, что сделает все, что только возможно, а потом он сделает еще и все, что невозможно, поэтому она может на него положиться абсолютно и чувствовать себя совершенно спокойно. Он все больше ощущал в себе решимость оказывать помощь этой женщине  любой ценой.
- Только…, - замялся через некоторое время Шевчук, но Ирэн сразу все поняла и достала из сумки несколько банковских упаковок, сложенных из пятитысячных купюр. Потом она порылась еще и извлекла целую стопку купюр россыпью.
- Здесь несколько больше трех миллионов. Если все получится, дам еще столько же. Но, если… - и она снова царственно повела плечами, – тогда, конечно, придется все вернуть.
- А как мы увидимся? Наверное, нужно обменяться номерами телефонов.
- Не нужно - найду тебя сама. Ну, может, не совсем сама…, – и кровавые отсветы огней вспыхнули в ее глазах новой силой.
Впрочем, вся остальная часть вечера была очень милой и приятной. Текла неспешная беседа, и только один момент немного удивил Семена поразительной прозорливостью спутницы.
- Ты своего мужа старым хрычом назвала, а сколько ему лет, не скажешь? – поинтересовался он.
- Я тогда погорячилась. Все-таки из-за машины, наверное, расстроилась. Я своего мужа очень уважаю и, как друга, ценю. Он достаточно стар и достаточно мудр для того, чтобы все понимать. Когда приобретаешь жену, по возрасту более подходящую на роль дочери, то расплачиваться нужно не только материальными благами, но и  определенной степенью предоставляемой ей свободы. Тогда ты получишь и то немногое, на что еще способен, и гораздо большее, состоящее из надежности, преданности и дружбы, - хитро улыбнулась Иэн.
- А как же его мужская гордость и достоинство? – пафосно произнес Семен.
- А как же мои брезгливость и жажда молодого тела? – усмехнулась она. – А гордость можно испытывать и от того, что выходишь в общество с такой женщиной, равной которой нет ни у кого.
- В любом случае, - с горечью рассудил Семен, – твои неудобства протекают в комфортных условиях, а я мучаюсь с тещей на сорока квадратных метрах, и никакой перспективы. Что можно сделать, если на работе пропадаешь сутками, зарплата небольшая, двое детей, и никто не собирается расширять твою жилплощадь…
- Тогда, - ехидно прервала его Ирэн. – нужно дружить с тещей: ценить ее умение наполнять холодильник продуктами, купленными в полцены по акциям, уважать за экономию света в туалете, за способность каждый раз вытирать за тобой пол, когда ты забываешь вытирать перед дверью ботинки, хвалить за вкусные пироги, потому что на торты твоей зарплаты не всегда хватает, за умение копать и поливать грядки, потому что ты, якобы, «сутками» пропадаешь на работе, за то, …
«Интересно, откуда эта избалованная жизнью принцесса так точно угадала подробности простой человеческой жизни, а, точнее, моей собственной жизни?» - подумал Семен, и все, что раздражало его в теще, теперь показалось правильным и даже геройским. Но в следующую минуту глаза Ирэн  изменили свое выражение, и он вспомнил, что эти пироги  очень любит жена, отчего становится все толще и все больше походит на свою мать, что после окапывания огорода у него отваливается спина, что тряпка возле двери все время сбивается в кучу, что голос у тещи визжащий…
И он сделал окончательный вывод, что этой молодой женщине жить с дряхлым стариком совсем не трудно, не то, что ему с его пиявкой.
Они подъехали к его дому, и он уже хотел попрощаться, когда Ирэн неожиданно спросила:
- Что же, так и отправишь несчастную в объятия к старику? Или все-таки…
Женщин Семен домой никогда не водил. Не то, чтобы он сильно обременял себя моралью, просто супружеская кровать по-прежнему казалась ему неприкосновенно «чистой». Но глаза Ирэн были так близко, блеск в них так призывен, а окна в его, да и в других квартирах безопасно темны…
Весь следующий день Семен не мог думать ни о чем, кроме как об этой женщине, и постоянно прокручивал в голове подробности прошедшей ночи. Он даже не подозревал, что обладает такими потрясающими мужскими способностями. Однако что-то ему подсказывало, что проявиться они могут  только рядом с Ирэн.
Постепенно эти мысли перестали быть такими уж приятными, они начинали мучить, наваливаясь тоскливой беспросветной пустотой. Когда же он немного успокаивался, то понимал, что единственная возможность увидеть ее еще раз – это выполнить обещанное. Он просто чувствовал, что тогда она обязательно появится, и они... И это другое было для него сейчас гораздо важнее недостающей части денег.
К понедельнику ему стало еще хуже. Он даже рад был, что едет на работу – это позволяло ему решить сразу две задачи: хоть как-то забыться и заняться, тем, что давало надежду.
 Коридоры в управлении еще пустовали, и только дверь рядом с его кабинетом была открыта. Когда Семен уже всунул в замочную скважину ключ, из соседнего кабинета вышел Игорь Степанков.
- О! Слышу чьи-то шаги, - жизнерадостно произнес он, – а это, оказывается, ты! Что-то вид у тебя уставший, поди, теща совсем замучила?
- Да, там…
Но Игорь почему-то выслушивать подробности не стал, а радостно заговорил о своем:
- Слышал, Соболев-то как быстро на поправку пошел – чудеса! Говорят, что к концу недели могут выписать из больницы.
- А что с ним? – не понял Семен.
- Забыл совсем, тебя же на работе не было, - и Степанков рассказал Семену о происшествии, которое случилось с Николаем.
- А дело его последнее теперь у кого? – спросил Семен.
- Вроде, у Петеримова, но точно не знаю.
 Семен сел за свой стол, разложил брошенные впопыхах еще на прошлой неделе бумаги и взялся за телефонную трубку, чтобы разузнать, у кого находится нужный ему материал. В этот момент в дверь вежливо постучали, и на пороге появился крупный рыжеволосый мужчина в  небесно-голубой футболке и синих джинсах.
- Можно? – деликатно спросил он.
- Входите, - недовольно ответил Семен.
Он смотрел на посетителя и думал о том, что такому вот красавцу вряд ли бы потребовалось оказывать Ирэн какие –то услуги для того, чтобы завоевывать ее расположение. С таким она бы не отказалась провести время и просто так.
Он этих мыслей у Семена возникла сильная неприязнь к посетителю, и он продолжил уже совсем раздраженно. – У вас какое-то дело ко мне? У меня времени нет, – и Семен уткнулся в бумаги.
- Зато у меня есть очень важная для вас информация, - все также вежливо произнес вошедший.
Семен поднял на него злые глаза:
- Относительно чего?
- Относительно того дела, по которому вы только что собирались звонить.
- Не понял, - удивленно переспросил Семена, и по его спине пробежал неприятный озноб.
- Все вы прекрасно поняли, однако я не собираюсь рассказывать о том, как нехорошо за деньги портить жизнь другому человеку - боюсь, что сейчас вы этого все равно не поймете. Но я хочу дать вам совет, как не испортить жизнь себе самому. Он очень простой - не надо отселять тещу.
И тут Семена осенила страшная мысль -  этот «качок» наверняка из службы личной безопасности, а Ирэн – самая настоящая подстава. «Да нет, не может такого быть, - тут же одумался он, – слишком сложная комбинация. А что за ерунду он там бормочет?
Незнакомец, тем временем продолжал свою речь:
- Видите ли, милейший, в вашей квартире в обозримом будущем произойдет пожар от замыкания в электрической проводке, а меня, к сожалению, в этот момент не будет с вами рядом, и я не смогу протянуть вам руку помощи. Дело случится ночью, и теща окажется единственным человеком, который из-за хронической бессонницы сможет поднять тревогу. Теперь представляете, что произойдет, если ее новоселье к тому моменту уже состоится? Поэтому вам лучше выбросить эту мысль из своей головы, и задуматься над тем, для чего еще нужны человеку деньги, а, главное, какие деньги нужны человеку. Вот, пожалуй, это все, о чем я собирался вам сказать. На этом позвольте откланяться,  -  незнакомец важно кивнул головой и неспешно направился к двери.
«Сумасшедший какой-то, - подумал Семен. – Но откуда он знает про тещу? А намеки на деньги»?
- Вы забыли представиться, - строго окликнул он посетителя.
- Ах, простите, - по-прежнему невозмутимо вежливо откликнулся тот, – сантехник Георгий, – и он тихо закрыл за собой дверь.
Некоторое время Семен находился в ступоре, потом он опомнился и выскочил в коридор – там было пусто. Он бегом спустился на первый этаж и, немного запыхавшись, спросил у дежурного:
- Сейчас ко мне посетитель приходил, ты ему пропуск на какое имя выписывал?
- Не было к тебе никого, - ответил ему лейтенант, как-то хмуро покосившись на Семена.
- Как не было? Огромный такой, рыжий в голубой футболке?
- Не было здесь такого, – продолжал упираться дежурный, но глаза его при этом странно бегали, и Семен почувствовал, что парень что-то скрывает.
- А если он у тебя был, то что ж ты сам его документы не проверил и в пропуске отметку не сделал? – обрадовался неожиданной  догадке дежурный.
Не мог же он признаться в том, что только что неожиданно уснул буквально на каких-то пятнадцать минут.
- Не знаю, - буркнул Семен и вяло пошел обратно в свой кабинет.
«Что делать? – через полчаса он ходил по кабинету и без конца повторял один и тот же вопрос. – Что делать»?
Обстоятельства складывались из рук вон плохо. Выяснилось, что Кирилла в городе не было. На работе сказали, что он взял отпуск и убыл в неизвестном направлении. Объявлять его в розыск не было никаких оснований. Вот если бы он в Москве был, а еще лучше, в камере… тогда бы Семен точно нашел возможность, выполнить обещание.
Думать было трудно, мысли сбивались: перед глазами постоянно возникали то улыбающаяся Ирэн, то улыбающийся посетитель. От улыбки Ирэн становилось не по себе… Что делать?
- Чем занят? – в кабинет заглянул Степанов и удивленно уставился на Семена. – Сем, ты точно себя хорошо чувствуешь, может, тебе лучше в поликлинику сходить?
- Отстань! – рявкнул Шевчук, и Игорь скрылся за дверью.
«Чего он ко мне привязался»? – подумал Семен и подошел к зеркалу.
Оттуда на него посмотрел странный человек: идеальная обычно прическа сейчас имела сильно непрезентабельный вид, глаза были тоже какие-то непонятные - бегающие, а цвет лица, и говорить не хочется,  бледный, почти зеленый. Даже костюм, который обычно сидел на стройной фигуре Семена безупречно, сейчас обвис несуразным мешком. Семен наспех пригладил волосы руками и отвернулся от «незнакомца».
 И тут его окончательно добила одна мысль, а, точнее, вопрос: «А если сыщики в ближайшее время найдут настоящего преступника»?
- Что делать? Что делать?
К концу рабочего дня он был уже совершенно разбит. Три раза звонила пиявка, и спрашивала, как пользоваться установленным в колодце насосом.
- Достала! – злился на нее Шевчук, но больше как-то по привычке, и голос ее почему-то  уже не казался ему таким противным.
 – Хорошо, - думал он, - Я просто отдам назад эти деньги и забуду про все!
Но денег было нестерпимо жаль. Рушилась последняя надежда.
- Я подержу их немного у себя, а уже потом отдам, - принял он компромиссное решение.
Но ненадолго.
- Деньги! – и его бросило в жар. - А вдруг их найдет жена? Вот приедет сейчас с дачи и найдет!
Почему она должна вернуться в Москву в первый же день своего отпуска, он объяснить себе затруднился, и снова задал самый злободневный вопрос «Что делать»? и тут пришло неожиданное решение:
- Их нужно закопать!
Мысль показалась правильной, и он опрометью бросился к машине, а уже через час увесистый сверток приятно грел ему руки. Он даже немного успокоился, оставалось только решить, где лучше это сделать. Как-то само собой получилось, что двигался он  по направлению даче.
- Ну, в пятницу понятно, - злился Семен, еле-еле перемещаясь в огромной автомобильной пробке. – Сегодня-то они куда все подались? Чего им только дома не сидится?
На свободу он вырвался уже тогда, когда солнце приблизилось к линии горизонта. До дачи оставалось не так далеко, но неожиданно он вспомнил, что скоро будет поворот на сельское кладбище, на котором похоронена многочисленная тещина родня.
- Закопаю деньги на могиле у тестя, - осенила Семена гениальная идея. – А что? Никто не догадается, а, главное, сам не забудешь.
Он свернул на проселочную дорогу и остановил машину недалеко от кладбищенских ворот. Сумерки сильно сгустились, но он все равно открыл капот и достал оттуда небольшую лопатку, которую для чего-то все время возил с собой.
- Вот ты и пригодилась, - радостно прошептал он
 Ворота оказались заперты, а на звуки его голоса из домушки, расположенной рядом, никто не откликнулся. Небольшие ее окна были безнадежно темны. Семен уже нисколько не сомневался, что везти деньги домой ни в коем случае нельзя, И тогда он решил пойти вдоль ограды.
В вязком сумраке за железными прутьями печально стояли могильные кресты. Тех, что находились чуть дальше, уже спрятали тени старых деревьев. Семен засмотрелся, споткнулся и упал. Причиной его падения стал приличных размеров продолговатый камень.
- Лучше не придумаешь, - решил он, и начал приподнимать камень сначала руками, а потом с помощью лопаты. Не сразу, но дело, все-таки увенчалось успехом, камень отвалился, обнаружив под собой большое углубление. Семен уже с трудом различал его очертания. Он быстро положил туда целлофановый пакет с купюрами и вернул камень на прежнее место.
Стало совершенно темно, но тут из-за верхушек деревьев показалась огромная голубая луна. Она высветила дорогу, ведущую вдоль ограды, ближние кресты, и…
…Перед остановившимся взглядом Семена кресты вдруг поплыли медленным скорбным хороводом. Ледяной страх сковал все его тело, не позволяя сдвинуться с места. Неожиданно, какая-то ночная птица шумно вспорхнула с ближней ветки, Семен очнулся и опрометью бросился к машине, где-то по дороге обронив свою лопату. В домике сторожа в одном  из окошек мерцал тусклый свет.
- Что это? – было первое, что услышал Семен, когда жена открыла ему дверь квартиры.
«Откуда она взялась? - подумал он. - Она же собиралась провести весь отпуск на даче. «Не подвело чутье, - похвалил себя Шевчук, – хорошо еще, что деньги успел закопать. Только завтра нужно пораньше туда вернуться, и перепрятать их в могилу».
- Что это, я тебя спрашиваю? – снова повторила жена. – Как чувствовала. Зря меня мать отговаривала сюда ехать, права я оказалась.
И тут Семен увидел у нее в руках кружевной лифчик Ирэн.
- Ничего святого не осталась, в родную постель баб водить начал!
«Как же так, -  потерянно думал Семен, – я же сам застилал, все хорошо проверил.
Он вспомнил Ирэн, ее красивые раскосые глаза и ощутил целый букет чувств. Букет пах не очень приятно, и ему снова стало не по себе.
- Сема, что с тобой? – голос жены уже не был таким воинственным, Семен расслышал в нем тревогу, и лифчик неожиданно перестал маячить перед его глазами.
- Что? – не понял он.
- Ты где так испачкался? Ты напился, что ли? Или заболел?
- Я не пил. Мне просто нехорошо, - и он почувствовал, что ему действительно дурно – спать пойду.
Он уже хотел лечь, когда заметил, что их постель впервые в жизни не сияет привычной белизной: кое-где по простыне была рассыпана черная сухая земля.
Он не видел, что в дверях стояла жена и с тревогой наблюдала, как ее муж что-то долго стряхивает с идеально чистой простыни. Всю ночь она не спала, прислушиваясь к его неровному дыханию, и только когда небо за окном стало из черного выплывать в серый цвет, ее веки, наконец, сомкнул крепкий сон.
Он не дал ей расслышать, как встал муж, на цыпочках вышел из комнаты, а еще минут через десять, тихо закрыл ключом входную дверь.
Семен снова ехал на кладбище. Под утро ему приснилась Ирэн. Она молча стояла за оградой среди крестов и радостно улыбалась.
Машин практически не было, и из города Семен выехал быстро. Почти у самых кладбищенских ворот он обнаружил свою лопату, потом он пошел вдоль ограды, но камня не нашел. Он прошел уже довольно далеко, потом вернулся, и снова пошел вдоль ограды, и все никак не мог решить, что же ему теперь делать? «А вдруг приедет Ирэн? А вдруг не одна? – мысли становились все мучительнее – Что делать? Что делать»?
Часа через два к нему подошел сторож.
- Ты тут чего расходился? – сердито спросил он.
- Кольцо потерял, - после некоторой паузы нашелся Семен, – ищу вот.
- С лопатой ищешь? – снова спросил сторож, но посмотрев внимательнее на странного человека, дожидаться ответа не стал, а торопливой походкой засеменил к своей сторожке.
- Тут какой-то сумасшедший с лопатой уже два часа вдоль ограды ходит, - сообщил он по телефону местному участковому. – Я его еще вчера вечером в темноте заприметил, а сегодня он опять вернулся. Нужно принимать какие-то меры, а то скоро люди пойдут, как бы он на них с этой лопатой кидаться не начал – уж больно у него взгляд нездоровый.
Семен, тем временем, начал сомневаться, а был ли вообще этот камень? А, может быть, он все-таки закопал свой клад в могиле?
Могила тестя находилась недалеко от ворот. Холмик по бокам был обложен плиткой, а внутри прямоугольника густо разросся темно-зеленый барвинок. Семен опустился на пыльную скамейку и закрыл глаза. Почему-то вспомнилась молодость, то, как  вместе с тещей они забирали из больницы жену, родившую первого ребенка. А потом все время вспоминалась только теща: она приводила детей из садика, из школы, уводила их в секции и кружки, возилась на кухне, убиралась, копалась в огороде. И все время Семену казалось, что она что-то делает не так, и все время беспричинно к нему цепляется.
А где же был он? Работал? Все работают. Нет, где он был, когда он был дома? А что вообще, что он там в этом доме делал? От него-то какая польза была? Зарплата? А когда он с детьми последний раз говорил?  Не про оценки спрашивал, про жизнь?
Он почувствовал на себе чей-то взгляд и повернул голову – за оградкой стояла Ирэн и радостно улыбалась. Почему-то сегодня она была в белой шапочке и белом халате. Но самое ужасное было то, что рядом с ней стояли крепкие молодые парни, тоже одетые в белое…
 …Когда, после двух не очень болезненных уколов, Семена привели в больничную палату, на окнах которой были установлены прочные металлические решетки, он, наконец, успокоился.
«Как здесь хорошо, - подумал он, – и никакая Ирэн не сможет сюда проникнуть. И потом, тут такие чистые простыни».
Через месяц из больницы его заберет жена. И потом еще целый месяц он будет замечательно жить с тещей на даче. Пиявка окажется милым душевным человеком, и он поймет, что ничего в жизни не ел вкуснее, чем ее пироги с яблоками и капустой.
- Смотри, - скажет она однажды своей дочери, – как Сеня мне весь огород перекопал, а я ведь его даже не просила. А знаешь, как он любит цветы? Вот, что значит, у человека время появилось, а ты разводиться хотела. Пробросаешься мужиком-то. Думаешь, другой намного лучше окажется? Как же – жди! Того, который достался, беречь нужно.
Вскоре Семен уволится со службы и устроится работать нотариусом в контору к своему институтскому приятелю. Со временем, материальное положение его заметно улучшится, и они разменяют трехкомнатную квартиру на новую четырехкомнатную, но тещу заберут с собой. Жена, правда, будет сильно настаивать на ее отселении, утверждая, что ей становится все труднее находить с матерью общий язык. Однако, Семен этому категорически воспротивится -  с некоторых пор их отношения с тещей станут на удивление дружескими, и ни одна сила теперь не сможет удержать его по выходным в многолюдном и тревожном городе. Только там, на тещиной даче, он будет чувствовать себя абсолютно  спокойно.
Но даже если бы теща осталась его смертельным врагом, Семен все равно не согласился бы жить отдельно.
В тот же год, когда в его кабинете появился рыжеволосый посетитель, пред самыми новогодними праздниками в квартире загорелась электрическая проводка. Хорошо, что теща учуяла опасный запах и разбудила остальных членов семейства. В общем, квартиру удалось спасти, пострадала только спальня, но Семен потом ни разу не пожалел ни о сгоревшей кровати, на которой простыни иногда казались ему грязными, ни о тех спрятанных в матрасе деньгах, которые он так безуспешно копил на тещино отселение. Он очень сильно жалел и  даже мучился только от того,  что не смог раньше убедить жену перечислить эти деньги на счет какого-нибудь детского дома.
«Ну, ничего, тогда я этим детям по-другому помогать буду»,-  однажды решит Семен, и душа его  окончательно успокоится.

 

Сон (Перекрестки дорог) книга 2 глава 16

Сон (Перекрестки дорог) книга 2 глава 14