Смех и слезы на арене цирка. Акт 2. Глава 4

23 января 2021 - Сергей Стрункин

Гримерка цирка была уютной и тихой после второго выступления клоуна на арене. Демиург сидел и смотрел на свое лицо в зеркало: немного уставшее, но удовлетворенное. Он налил себе виски в стакан.
- Как спокойно. Было бы так всегда, - подумал он, - самое тяжелое в жизни артиста – неуемное внимание человеческих масс. Если бы известным людям давали спокойно распоряжаться свои личным пространством, но мечты, мечты…
Он отхлебнул виски и жизнь показалась легче и не такой мерзкой. Демиург задумался:
- Второе выступление было еще более удачным, чем предыдущее. Говорил же я – дайте мне полный зал и не пожалеете. Большой артист требует большой сцены и массового внимания. Теперь, когда я получил полный зал – уже не остановлюсь и не разочарую публику, будь она не ладна…
В гримерке было тепло и он с удивлением замечал, как быстро сохнет его одежда.
- Этот мерзкий дождь! В ночь, когда выступает великий и ужасный – Демиург, не должно быть такой погоды, хотя может оно и к лучшему – легче уйти, улизнуть от посторонних глаз. Люди такие настырные: несколько человек пытались проникнуть в гримерную после выступления, еще несколько ждали у входа в цирк – хорошо, что есть черный выход, а еще около десяти стояли под окнами и кричали…приятно, конечно, но все должно быть в меру.
Клоун цинично усмехнулся, вспомнив, как один человек рассказывал шпрехшталмейстеру после выступления, что его жена беременна и они готовы назвать мальчика в честь великого и ужасного Демиурга.
- Знали бы они, что означает это имя – тогда были бы осторожней, но люди по своей сути не слишком утруждают себя поиском информации, не ставят перед собой сложных целей и задач, привыкли довольствоваться тем, что есть. Жалкие твари – на них даже злиться не хочется, не стоят они того. Стадо баранов, которое ведут на убой, и то проявляет какие-то признаки разумных существ, эти же совсем нет – это очень грустно и плохо для них.
Он налил еще виски и о чем-то долго думал, смотря перед собой в одну точку. Демиург посмотрел на часы – три часа ночи.
- Посижу здесь еще, - подумал он, - здесь в гримерке я чувствую свою важность и значимость, и только здесь в цирке я лучший. Спешить мне некуда. Зачем мне возвращаться туда, где меня не ценят и не поверят в меня никогда, чтобы я не делал? О, этот ужасный мир со своими законами и правилами, придуманными неизвестно кем, но при этом «этот устав» необходимо исполнять всем. Так ведь все думают, а точнее не думают. Никто не задается вопросами: «Откуда все это взялось? Кто первоисточник? К чему мораль?»
Демиург закурил. Облако дыма обволокло пространство уже после первых двух затяжек. Курить ему очень хотелось, причем давно, поэтому он жадно налетел на свою первую сигарету за эту ночь.
Он затушил огарок и еще долго вдыхал сигаретный дым, желая накуриться вдоволь и надышаться отравой на целую ночь. Когда он раскашлялся, то понял, что пора заканчивать – пространство было слишком маленьким и окна все закрыты.
- В такой гримерке можно быстро угореть, если вдруг случится пожар. Грустный был бы итог. После триумфального выступления любимый артист погибает в своей гримерной. Вот было бы шума! Представляю какой был бы переполох. Если мои выступления создали такой ажиотаж, что было бы в случае моей смерти? Фурор – не меньше! Весь городок пришел бы со мной проститься, они бы плакали и горевали, а я бы встал из гроба и сказал: «Привет, дураки! Думали, что я умер? Нет, великие артисты всегда живые, пока о них льют слезы.»
Демиург с большим наслаждением представил себе лица людей, пришедших на его похороны и, лицезревших его воскрешение.
- Это были бы тупые физиономии. Удивленные, ничего подобного до этого не видевшие – это было бы мое последнее выступление. Я бы удивил публику и на своих похоронах. Разве это не поступок настоящего артиста – вернуться с того света на минуту, чтобы ошеломить толпу своим присутствием? Надо сказать, что это весьма небанально, нетривиально. Это просто удивительно! Так не делал никто и никогда. Инсценировали свою смерть – это да, но, чтобы воскреснуть – такого не было, только Иисус так сделал, но он не артист, поэтому не в счет…
Демиург, довольный своим ходом мыслей, раскинулся на единственном кресле, стоявшем в углу гримерной. В руке у него был стакан виски, и он медленно. смакуя каждый глоток, наслаждался этими минутами, как будто они были последними в его жизни.
- Все может быть. Жизнь артиста может прерваться в любую минуту. Многих подводит сердце. Люди думают, что артисты проживают свой путь во славе и богатстве, но нет! Хотелось бы их разочаровать. Если бы люди знали: насколько это тяжелый и изматывающий труд. То напряжение, которое испытывает артист перед выходом на сцену, сравнимо с напряжением космонавта, собирающегося лететь в космос или сапера, идущего по минному полю. Если бы они знали: какой это тяжелый труд и, что это за жизнь – быть под постоянным давлением, ведь сегодня тебя любят и носят на руках, а завтра ты прозябаешь в наркоманском притоне, выменивая последние гроши на дозу или рюмку дешевой водки. И так бывает! Но они не знают – на их счастье, на их беду!
Через мгновение ход мыслей его изменился. Демиург вспомнил озеро с лебедями, которое видел в детстве. Отец однажды повел его посмотреть на этих удивительных птиц. Прекрасные лебеди, чудесные создания, птицы, чья грация пробуждает в человеке умение ценить красоту этого мира. Эти существа не поддаются анализу и логическим связям – они просто плавают в озере и живут свою жизнь, даже не осознавая, что они самые удивительные существа на Земле. Он вспомнил, как один лебедь подплыл к нему очень близко и мальчику удалось рассмотреть его детально: длинная, белая шея, лоснящееся оперения, блестящие глаза, прямой клюв, но больше всего в них поражали их движения – неспешные, плавные, с чувством собственного достоинства. Эти птицы знали себе цену. При своей видимой беззащитности – они могли за себя постоять…и за свою семью тоже.
Размышления Демиурга прервал стук в дверь. Он не хотел открывать, но стучали очень громко и настырно.
Клоун открыл дверь и увидел перед собой шпрехшталмейстера Григорьевича.
- Так и знал, что ты еще здесь! Дома тебя видимо не ждут?
Демиург грозно посмотрел на него.
- Да, я помню, что не должен лезть в твою личную жизнь – таков наш уговор.
- Ты что-то хотел?
- Я хотел тебя поблагодарить – сегодняшнее шоу было прекрасным и очень успешным. Ты вернул зрительский интерес к цирку, за это тебе моя большая благодарность…
- Но это лишь слова. Благодарность в карман не положишь, ведь так?
- Ах, да. Я забыл!
Шпрехшталмейстер залез рукой во внутренний карман своего пиджака и достал конверт, подержав его в руках несколько секунд, он протянул его артисту.
- Сумма соответствует нашему договору?
- Да, все так, как договаривались – сорок процентов выручки твои.
Демиург взял конверт и не раскрывая его положил в карман.
- Лучше пересчитай в моем присутствии, а то может ты подумаешь, что я тебя обманул, - сказал шпрехшталмейстер.
- Я тебе верю! Пока еще верю. Ты меня не обманывал.
- А что будет с человеком, который захочет обмануть великого Демиурга? – спросил шпрехшталмейстер.
- Ты это действительно хочешь знать?
Григорьевич потер шею, потом лысеющую голову и ответил:
- Нет. Это совсем не обязательно. В обязательную программу это не входит!
- Хорошо.
Шпрехшталмейстер еще какое-то время представлял, что может быть с человеком, обманувшим Демиурга, но когда устал представлять сцены насилия, то сказал:
- Я тебе благодарен, честно! Публика снова в цирке. Ты не представляешь, как долго я об этом мечтал. Долгие годы я трудился и искал того человека на которого придет зритель и, когда я почти отчаялся и смирился, то появился ты. Теперь, как в старые, добрые времена, главным местом для отдыха и досуга – снова стал цирк, наш цирк. Ты понимаешь, что ты сделал?
- Я понимаю. Более того я знал это заранее, как ты помнишь. Люди довольно предсказуемы, к сожалению, и к нашему счастью.
Шпрехшталмейстер мялся с ноги на ногу, как будто пытаясь собраться и что-то сказать.
- Тебе есть еще что сказать, а то я хочу побыть один? – спросил Демиург.
- Да.
- Спрашивай. Только умаляю избавь меня от слов благодарности. Я выполняю свою часть договора, а ты свою – помнишь?
Григорьевич кивнул.
- Я хотел спросить: ты ведь будешь еще выступать на нашей арене?
- Еще одно выступление – третье и заключительное.
- Но как же так! Ты сейчас на пике популярности. Мы можем разбогатеть.
- По нашему договору я могу в любой момент прекратить сотрудничество…
- Но это глупо!
- Я повторяю: еще одно выступление, только одно.
- Тебе не нужны деньги? – не унимался шпрехшталмейстер.
- Я получу ровно столько – сколько мне нужно. На этом все. Не вижу смысла продолжать разговор.
- Но подожди! Что буду делать я, когда людям объявят, что их любимец – Демиург - исчезнет и больше не будет выступать?
- Ты же опытный боец. Придумаешь, что-нибудь. Например, что Демиург погиб в автокатастрофе или при сходе лавины, а еще лучше скажи, что я пропал без вести. Да, так будет лучше. Короче говоря, придумаешь что-нибудь…
- Не ожидал от тебя такого…
- Потому что ты видишь во мне новую версию Циркуля, а я не он, я - Демиург – единственный и неповторимый в своем роде! А теперь уходи. Мне нужно побыть одному.
Демиург практически насильно вытолкнул шпрехшталмейстера за дверь, и он снова остался наедине со своими мыслями. Он снова подлил себе пойла в стакан, когда отпил, то посмотрел на часы – было половина пятого утра:
- Пора отсюда уходить. Скоро явятся все работники цирка, - подумал он, - мне ни к чему излишнее внимание. Они назойливы, как мухи, и не дают сделать и шага спокойно.
Он стер грим, переоделся и вышел с черного выхода на улицу. Холодное и туманное осеннее утро встретило его без особой симпатии. Безлюдные улицы, горы мусора на дорожках, оторванные скамейки - все это говорило о бурной ночи в городе, но теперь, когда все устали и довольные, и пьяные разбрелись по домам – город снова спал и снились ему сны про великого Демиурга.

Регистрационный номер №0487932

от 23 января 2021

[Скрыть] Регистрационный номер 0487932 выдан для произведения: Гримерка цирка была уютной и тихой после второго выступления клоуна на арене. Демиург сидел и смотрел на свое лицо в зеркало: немного уставшее, но удовлетворенное. Он налил себе виски в стакан.
- Как спокойно. Было бы так всегда, - подумал он, - самое тяжелое в жизни артиста – неуемное внимание человеческих масс. Если бы известным людям давали спокойно распоряжаться свои личным пространством, но мечты, мечты…
Он отхлебнул виски и жизнь показалась легче и не такой мерзкой. Демиург задумался:
- Второе выступление было еще более удачным, чем предыдущее. Говорил же я – дайте мне полный зал и не пожалеете. Большой артист требует большой сцены и массового внимания. Теперь, когда я получил полный зал – уже не остановлюсь и не разочарую публику, будь она не ладна…
В гримерке было тепло и он с удивлением замечал, как быстро сохнет его одежда.
- Этот мерзкий дождь! В ночь, когда выступает великий и ужасный – Демиург, не должно быть такой погоды, хотя может оно и к лучшему – легче уйти, улизнуть от посторонних глаз. Люди такие настырные: несколько человек пытались проникнуть в гримерную после выступления, еще несколько ждали у входа в цирк – хорошо, что есть черный выход, а еще около десяти стояли под окнами и кричали…приятно, конечно, но все должно быть в меру.
Клоун цинично усмехнулся, вспомнив, как один человек рассказывал шпрехшталмейстеру после выступления, что его жена беременна и они готовы назвать мальчика в честь великого и ужасного Демиурга.
- Знали бы они, что означает это имя – тогда были бы осторожней, но люди по своей сути не слишком утруждают себя поиском информации, не ставят перед собой сложных целей и задач, привыкли довольствоваться тем, что есть. Жалкие твари – на них даже злиться не хочется, не стоят они того. Стадо баранов, которое ведут на убой, и то проявляет какие-то признаки разумных существ, эти же совсем нет – это очень грустно и плохо для них.
Он налил еще виски и о чем-то долго думал, смотря перед собой в одну точку. Демиург посмотрел на часы – три часа ночи.
- Посижу здесь еще, - подумал он, - здесь в гримерке я чувствую свою важность и значимость, и только здесь в цирке я лучший. Спешить мне некуда. Зачем мне возвращаться туда, где меня не ценят и не поверят в меня никогда, чтобы я не делал? О, этот ужасный мир со своими законами и правилами, придуманными неизвестно кем, но при этом «этот устав» необходимо исполнять всем. Так ведь все думают, а точнее не думают. Никто не задается вопросами: «Откуда все это взялось? Кто первоисточник? К чему мораль?»
Демиург закурил. Облако дыма обволокло пространство уже после первых двух затяжек. Курить ему очень хотелось, причем давно, поэтому он жадно налетел на свою первую сигарету за эту ночь.
Он затушил огарок и еще долго вдыхал сигаретный дым, желая накуриться вдоволь и надышаться отравой на целую ночь. Когда он раскашлялся, то понял, что пора заканчивать – пространство было слишком маленьким и окна все закрыты.
- В такой гримерке можно быстро угореть, если вдруг случится пожар. Грустный был бы итог. После триумфального выступления любимый артист погибает в своей гримерной. Вот было бы шума! Представляю какой был бы переполох. Если мои выступления создали такой ажиотаж, что было бы в случае моей смерти? Фурор – не меньше! Весь городок пришел бы со мной проститься, они бы плакали и горевали, а я бы встал из гроба и сказал: «Привет, дураки! Думали, что я умер? Нет, великие артисты всегда живые, пока о них льют слезы.»
Демиург с большим наслаждением представил себе лица людей, пришедших на его похороны и, лицезревших его воскрешение.
- Это были бы тупые физиономии. Удивленные, ничего подобного до этого не видевшие – это было бы мое последнее выступление. Я бы удивил публику и на своих похоронах. Разве это не поступок настоящего артиста – вернуться с того света на минуту, чтобы ошеломить толпу своим присутствием? Надо сказать, что это весьма небанально, нетривиально. Это просто удивительно! Так не делал никто и никогда. Инсценировали свою смерть – это да, но, чтобы воскреснуть – такого не было, только Иисус так сделал, но он не артист, поэтому не в счет…
Демиург, довольный своим ходом мыслей, раскинулся на единственном кресле, стоявшем в углу гримерной. В руке у него был стакан виски, и он медленно. смакуя каждый глоток, наслаждался этими минутами, как будто они были последними в его жизни.
- Все может быть. Жизнь артиста может прерваться в любую минуту. Многих подводит сердце. Люди думают, что артисты проживают свой путь во славе и богатстве, но нет! Хотелось бы их разочаровать. Если бы люди знали: насколько это тяжелый и изматывающий труд. То напряжение, которое испытывает артист перед выходом на сцену, сравнимо с напряжением космонавта, собирающегося лететь в космос или сапера, идущего по минному полю. Если бы они знали: какой это тяжелый труд и, что это за жизнь – быть под постоянным давлением, ведь сегодня тебя любят и носят на руках, а завтра ты прозябаешь в наркоманском притоне, выменивая последние гроши на дозу или рюмку дешевой водки. И так бывает! Но они не знают – на их счастье, на их беду!
Через мгновение ход мыслей его изменился. Демиург вспомнил озеро с лебедями, которое видел в детстве. Отец однажды повел его посмотреть на этих удивительных птиц. Прекрасные лебеди, чудесные создания, птицы, чья грация пробуждает в человеке умение ценить красоту этого мира. Эти существа не поддаются анализу и логическим связям – они просто плавают в озере и живут свою жизнь, даже не осознавая, что они самые удивительные существа на Земле. Он вспомнил, как один лебедь подплыл к нему очень близко и мальчику удалось рассмотреть его детально: длинная, белая шея, лоснящееся оперения, блестящие глаза, прямой клюв, но больше всего в них поражали их движения – неспешные, плавные, с чувством собственного достоинства. Эти птицы знали себе цену. При своей видимой беззащитности – они могли за себя постоять…и за свою семью тоже.
Размышления Демиурга прервал стук в дверь. Он не хотел открывать, но стучали очень громко и настырно.
Клоун открыл дверь и увидел перед собой шпрехшталмейстера Григорьевича.
- Так и знал, что ты еще здесь! Дома тебя видимо не ждут?
Демиург грозно посмотрел на него.
- Да, я помню, что не должен лезть в твою личную жизнь – таков наш уговор.
- Ты что-то хотел?
- Я хотел тебя поблагодарить – сегодняшнее шоу было прекрасным и очень успешным. Ты вернул зрительский интерес к цирку, за это тебе моя большая благодарность…
- Но это лишь слова. Благодарность в карман не положишь, ведь так?
- Ах, да. Я забыл!
Шпрехшталмейстер залез рукой во внутренний карман своего пиджака и достал конверт, подержав его в руках несколько секунд, он протянул его артисту.
- Сумма соответствует нашему договору?
- Да, все так, как договаривались – сорок процентов выручки твои.
Демиург взял конверт и не раскрывая его положил в карман.
- Лучше пересчитай в моем присутствии, а то может ты подумаешь, что я тебя обманул, - сказал шпрехшталмейстер.
- Я тебе верю! Пока еще верю. Ты меня не обманывал.
- А что будет с человеком, который захочет обмануть великого Демиурга? – спросил шпрехшталмейстер.
- Ты это действительно хочешь знать?
Григорьевич потер шею, потом лысеющую голову и ответил:
- Нет. Это совсем не обязательно. В обязательную программу это не входит!
- Хорошо.
Шпрехшталмейстер еще какое-то время представлял, что может быть с человеком, обманувшим Демиурга, но когда устал представлять сцены насилия, то сказал:
- Я тебе благодарен, честно! Публика снова в цирке. Ты не представляешь, как долго я об этом мечтал. Долгие годы я трудился и искал того человека на которого придет зритель и, когда я почти отчаялся и смирился, то появился ты. Теперь, как в старые, добрые времена, главным местом для отдыха и досуга – снова стал цирк, наш цирк. Ты понимаешь, что ты сделал?
- Я понимаю. Более того я знал это заранее, как ты помнишь. Люди довольно предсказуемы, к сожалению, и к нашему счастью.
Шпрехшталмейстер мялся с ноги на ногу, как будто пытаясь собраться и что-то сказать.
- Тебе есть еще что сказать, а то я хочу побыть один? – спросил Демиург.
- Да.
- Спрашивай. Только умаляю избавь меня от слов благодарности. Я выполняю свою часть договора, а ты свою – помнишь?
Григорьевич кивнул.
- Я хотел спросить: ты ведь будешь еще выступать на нашей арене?
- Еще одно выступление – третье и заключительное.
- Но как же так! Ты сейчас на пике популярности. Мы можем разбогатеть.
- По нашему договору я могу в любой момент прекратить сотрудничество…
- Но это глупо!
- Я повторяю: еще одно выступление, только одно.
- Тебе не нужны деньги? – не унимался шпрехшталмейстер.
- Я получу ровно столько – сколько мне нужно. На этом все. Не вижу смысла продолжать разговор.
- Но подожди! Что буду делать я, когда людям объявят, что их любимец – Демиург - исчезнет и больше не будет выступать?
- Ты же опытный боец. Придумаешь, что-нибудь. Например, что Демиург погиб в автокатастрофе или при сходе лавины, а еще лучше скажи, что я пропал без вести. Да, так будет лучше. Короче говоря, придумаешь что-нибудь…
- Не ожидал от тебя такого…
- Потому что ты видишь во мне новую версию Циркуля, а я не он, я - Демиург – единственный и неповторимый в своем роде! А теперь уходи. Мне нужно побыть одному.
Демиург практически насильно вытолкнул шпрехшталмейстера за дверь, и он снова остался наедине со своими мыслями. Он снова подлил себе пойла в стакан, когда отпил, то посмотрел на часы – было половина пятого утра:
- Пора отсюда уходить. Скоро явятся все работники цирка, - подумал он, - мне ни к чему излишнее внимание. Они назойливы, как мухи, и не дают сделать и шага спокойно.
Он стер грим, переоделся и вышел с черного выхода на улицу. Холодное и туманное осеннее утро встретило его без особой симпатии. Безлюдные улицы, горы мусора на дорожках, оторванные скамейки - все это говорило о бурной ночи в городе, но теперь, когда все устали и довольные, и пьяные разбрелись по домам – город снова спал и снились ему сны про великого Демиурга.

Смех и слезы на арене цирка. Акт 2. Глава 5

Смех и слезы на арене цирка. Акт 2. Глава 3

Рейтинг: 0 406 просмотров

Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!