Роман "Горький вкус апельсина" Глава четвёртая "Ссылка в рабство"

                                                                     Глава четвёртая "Ссылка в рабство»

Пётр никак не мог успокоиться. Он видимо нервничал. Мышцы на его лице необычно задвигались. Ожидаемый барыш выскользнул из рук, как бейсбольный мяч, а это для него было словно нож в сердце.

   - Мужичок ты уже в годах, - оценивая Виктора, Петр злобно посмотрел с ног до головы, - то и сам должен вкурить что к чему.

        - Если это так важно, так не большая беда. Судя по обещанному Вадимом, так я должен неплохо зарабатывать, тоза какую-тонедельку заберете должок.

Наступила неприятная пауза. Пётр нервно перебирал пальцами и ехидно улыбался. Он подошёл к "оруженосцам", пошептался и вернулся к Виктору:

       - Базар не в тему, мужик. Ты просвистел мимо сокового завода в Мадриде, по форс-мажору, понимаешь, - его язык перестал быть подчеркнуто правильным как сначала, - ныне же покатишь в Валенсию, там круто, и Артур мужик конкретный, - довольно налегал он на каждом слове.

      Виктор молча смотрел на него, слова застряли в горле. Эту горькую пилюлю он был обязан проглотить. А Пётр смакуя с своего главенства над "лохом", продолжал как поп в церкви:

      - Поздно балаган разводить, поживем увидим. Придет время забанкуеш – никуда не денешься. Хотя в принципе, ложка дорога к обеду, а бабло такая тонкая штучка, что заканало бы забанковать заранее. Западло ждать пока пришвартуются с чертовых куличок, - разочарованно закончил свое недовольство Пётр.

      Звонкая птичка из дальних уголков души Виктора отозвалась тоненьким голоском:

                                                                    Где забрел ты казак,

                                                                    Чё не сидел дома,

                                                                    Мечтал найти судьбу мать,

                                                                    А встретил неволю. 

 Теперь Виктор догадался, почему его привезли в этот неприглядный уголок на окраине. Наверное, это отдаленное место выпадало из под жесткого контроля мошенников, которые обирали СНГовських гастарбайтеров до последней нитки на больших вокзалах. Пётр надеялся, что Виктор привезет для него надлежащие "зеленые". А попадись он в руки каких-то других "ребят", то и деньги осели бы в их бездонных карманах.

        - Так вот почему на телефон мне отвечали, и встретить не замедлили целым скопом, - понял наконец Виктор.

        Было видно, что неудача задела бандюганов за живое, и они не могли смириться с таким просчетом. Знали ведь наверняка, что те несчастные триста долларов, которые не достались им сейчас, не скоро доберутся до Мадрида. Грызло и то, что Виктор с их помощью остался всё же при какой-то копейке, не попав под общий шмон вокзальной братвы. Пётр еще раз недовольно посмотрел на Виктора и злобно тряхнул себя по ноге портмоне, которым играл, перебрасывая всё время из руки в руку.

       Трудно было догадаться, какие коварные планы копошились в голове самоуверенного парня, и видно было - он своего не упустит. Пётр, как голодная кума опять начал о деньгах, которые никак не давали ему покоя:

        - Плохо, очень плохо, что ты не привез бабло, но за час есть рейс на Валенсию. Прокатишься с ветерком, а там Артур уже знает, что с тобой делать, - выдержав паузу, лукаво посмотрел на Виктора и продолжил, - тридцать баксов стоит билет,думаю где-то в носках еще потеют драгоценные бумаги.

         Виктор, не ответил. Он вынул сигареты и жадно затянулся, а те как по команде уставились на блестящую пачку "Голден Америкэн", а Пётр внезапно спросил:

- Может найдется несколько пачек для братвы? Пацаны с удовольствием затянутся домашним дымком. В Испании эта штука довольно дорогая, а тут такая халява из далекой "Юкрейн".

      Он догадывался, что Виктор должен бы где-то скрыть от польских таможенников немного сигарет. Виктор открыл сумку и посмотрел на свое состояние - осталось еще семь пачек, которые удалось спрятать за ремнём при въезде в Польшу. Он вынул три пачки, и передал их в протянутые загребущие руки. Пока длилась эта беседа, к Петру впопыхах подбежал плечистый парень и шепотом сказал:

- Скажи этому лоху, пусть заткнёт пасть, когда менты подойдут.

 Неподалеку от них появилось двое полицейских. Пётр быстро сказал:

       - Рассказывать о вымогательстве денег или сигарет не надо, иначе сам понимаешь ... Мы выкрутимся, нас есть кому прикрыть, а у тебя начнутся проблемы.

       Виктор странно посмотрел на него и пожал плечами:

- Во-первых, я по испанскому могу едва поздороваться, а во-вторых, кто как не вы устроите меня на работу.

       Здесь уже Пётр, как настоящий сотник расправил плечи, даже руки веером заходили. Он даже на виду изменился, почувствовав себя вершителем человеческих судеб. Самодовольно улыбнувшись, по воровскому покосился на двухметрового здоровяка, а когда тот подскочил, шепнул ему что-то на ухо.

Этот "зарубежный Иван Добня" - такое прозвище прицепил ему Виктор, который и здесь не оставил привычки всё и всех называть "заслуженными" именами - зашёлся глупым смехом, а его плотная квадратная голова дергалась как маятник. Полицейские подошли, проверили паспорта и спросили у Виктора:

-          Tiene amenazaron?  Persibir dinero? (Все в порядке? Не требуют ли денег?) – и переглянувшись между собой, перевели взгляд на братву Петра, что топтались рядом.

           Виктор, несмотря на полицейских, и не раскрывая рта, смотрел на Петра. Тот усердно подсказал ему:

            - Они спрашивают, не угрожаем ли мы тебе и не требуем денег? Скажи им "Нет". Это слово ты наверняка знаешь по-испански.

           Виктора словно током поразило от такого ощущения их безнаказанности, и он, как не своим языком выпалил:

- No sinjor(нет сеньёр)! – а сердце от очевидного надругательства встрепенулось.

Виктор явно убедился, что даже здесь наши знаменитые бездельники-земляки имели свои привилегии. Испанской полиции трудно было привлечь к уголовной ответственности ЕСЕнговськуюжульню, ибо кто на них мог пожаловаться.