Я тупо смотрела на экран мобильного телефона. Сама Немальцына, с чего бы это?
–Анечка, здравствуй. Узнала, кто тебе звонит? – Да, голосок был поистине медовый. Узнала, конечно, что же я, дура совсем, читать не умею?
–Да, конечно, Любовь Аркадьевна.
–Требуется твоя помощь. Как ты на это смотришь?
–Всегда готова. Даже рада, что вам понадобилась. Куда мне подъехать?
Последовала некоторая пауза, видимо, Немальцына была не одна. С кем-то советовалась.
–Знаешь, а давай я сама к тебе подъеду, диктуй адрес. Только я буду не одна.
Знамо дело!
Я спешно принялась наводить в квартире порядок, хотя и так везде было чисто, убрано – бардака я ни в чем не терплю. Вот только в холодильнике было шаром покати. Я уже хотела было позвонить Немальцыной, спросить, хватит ли у меня времени, чтобы отлучиться в магазин, но тут раздался звонок в дверь.
Да, Немальцына действительно была не одна.
–Это Галина, – представила она молодящуюся дылду лет под тридцать, смотревшую на меня брезгливым, оценивающим взглядом. – Что ж, встречай гостей. Я почему-то подумала, что в холодильнике у тебя пусто, поэтому захватила с собой все необходимое. Где мы расположимся? Может, прямо здесь, в комнате? Такой красивый обеденный стол, «сталинский ампир».
Я развела руками в растерянности.
–Да где угодно, Любовь Аркадьевна. Вся квартира в полном вашем распоряжении.
Немальцына пронесла сумки на кухню, затем вернулась в комнату.
–Анечка, дай мне какой-нибудь халатик или передник, я у тебя немного похозяйничаю.
Уже колдуя возле плиты, она мне тихо сказала:
–Аня, только не пугайся: Галина – жена Глеба Евгеньевича, твоего… спонсора. Она приехала вовсе не для того, чтобы устраивать тебе сцену - боже упаси, просто чтобы поговорить. Я пока тут приготовлю что-нибудь, а вы уж посекретничайте. Ладно?
Да, ситуация! Мне еще только разборок не хватало. Я совершенно не знала, как себя вести. «Сука, стерва, сцены мне приехала устраивать?!» Я пыталась как-то разозлить, взбесить себя, но у меня ничего не получалось. Поэтому села напротив своей вроде как соперницы и угрюмо молчала, отведя в сторону взгляд.
–Спасибо, – вежливо поблагодарила я. Мне все же пришлось встретиться с ней глазами, и я тут же постаралась опять в сторону их отвести. Ничего хорошего в ее взгляде для меня не было.
–Ну, для своей пассии Глеб мог бы снять что-нибудь и получше, – не удержалась, злобно прошипела, наконец, она.
«Ага, вот сейчас она вцепится мне в волосы, – тоскливо подумала я. - Немальцына специально удалилась, ну а потом непременно присоединится к экзекуции». Я лихорадочно соображала, как мне вести себя в данном случае, и решила, что откровенничать мне совсем ни к чему, лучше и дальше прикидываться невинной овечкой.
–Не совсем так. Я сняла ее сама, давно, еще когда училась в институте. Просто в связи с лечением у меня закончились деньги, хозяйка хотела выставить меня на улицу, и тут Глеб Евгеньевич, наш начальник, действительно принял участие в моей судьбе. Он взял меня обратно на работу, выделил кое-какую сумму на жилье, на реабилитацию. Ну, естественно, я, как только встану на ноги, тут же ему все до копеечки верну.
Галина посмотрела на меня так, будто увидела впервые.
–Вернешь? До копеечки? Что ты мне тут дурочкой прикидываешься? Ты когда на себя в последний раз в зеркало смотрела? Задумала увести у меня мужа, простирушка драная? Разыгрываешь из себя невинную овечку, а на твоей совести гнусь, за которую тебя в тюрьме на веки вечные сгноить мало. Что, думаешь, я ничего о тебе не знаю? Ошибаешься, справки уже навела. Кстати, еще не поздно вернуть дело на доследование, я сама лично об этом позабочусь. Чего выставилась, гнида? Я тебя в порошок сотру!
Она вскочила с места, готовая наброситься на меня. Я непроизвольно отпрянула назад: получить несколько царапин на лице и пару пучков выдранных волос в мои планы совершенно не входило. К счастью, Немальцына оказалась тут как тут, вовремя втиснулась между нами.
–Галчонок, зачем ты так? – с досадой проговорила она. – Мы ведь не за тем приехали.
–Да ты посмотри, ведь эта соплячка надо мной издевается! – «Галчонок» никак не мог успокоиться. -Я ей покажу, курве, как чужих мужей отбивать!
–А как насчет того, чтобы наставлять рога своему собственному мужу? У нас на работе только об этом и говорят, причем каждый день новая информация, – не удержалась, съязвила я.
Тут уж Немальцына не удержалась на ногах, как плюшевая игрушка отлетела в сторону. Ну а мы с «Галчонком» сцепились не на жизнь, а на смерть. Спас дело только громовой, командирский, голос моей «благодетельницы», трудно было даже предположить его в таком, хоть и полном, но отнюдь не богатырском, теле.
–А ну, разойдись!!
Мы послушно сели по разные стороны «сталинского» обеденного стола, который Немальцына незадолго перед тем так расхваливала.
–Голодное брюхо к серьезному разговору глухо, – назидательно проговорила она. – Пойдем, Анечка, поможешь мне с сервировкой, будь хозяйкой - я плохо ориентируюсь на твоей кухне, уж больно она лилипутская.
–Зачем вы ее привели? – мрачно спросила я, когда мы остались одни. – Я и так не красавица, а тут меня бы совсем изуродовали. Мы с ней явно в разных весовых категориях.
Немальцына хитро усмехнулась.
–Издержки любви (чуть было не сказала – профессии). Так-то чужих мужей уводить! На всю жизнь запомнится.
–Я никого ни от кого не уводила, – мрачно ответила я.
–Конечно, «Он сам, он сам пришел. Невиноватая я!», – шутки продолжались, но по всему было видно, что разговор предстоял очень непростой. –Я понимаю, Анечка, у тебя, конечно, и в мыслях не было, но… человек увлекся. Собственно, и это не трагедия, однако Глебушке нашему моча ударила в голову подать заявление на развод. А это уже, по меньшей мере, драма. Ты должна нам помочь, по крайней мере, себя в наших глазах реабилитировать. Как ты смотришь на это? Галина – деловая женщина, она достаточно здраво оценивает случившееся: не ты, так другая, и поднимется выше личных обид. Главное – на чьей ты стороне в данной ситуации, больше нас ничего не интересует.
Я промолчала, хотелось бы скачать больше информации.
В дверях появился «Галчонок», отчаянно дымя какой-то крепчайшей, явно не дамской, сигаретой. Немальцына, стараясь сделать это незаметно, знаком попросила ее удалиться, не мешать. Та с неохотой повиновалась.
–В чем дело, Анюта? – холодно поинтересовалась Немальцына. – Я не узнаю тебя. Мы так много для тебя сделали, почему ты сейчас не хочешь пойти нам навстречу? Голова закружилась? Почувствовала себя вдруг женой крупного бизнесмена? Хочешь войны? Ты ее получишь. Глеба мы трогать не будем, тут вопрос только денег. С людьми такого ранга не воюют, с ними договариваются. Но тебя мы мигом сотрем в порошок. Глебушка первый от тебя потом и откажется. Другой вариант: мы не будем подставлять тебя, ты нигде, кроме как на фотографиях, не будешь фигурировать, но информацию будешь нам сливать от начала и до конца. Пойми, Галина – одна из наших. Мы и тебя считаем своей, и там, наверху, если вы с Глебом и в самом деле поженитесь, мы тебе не просто пригодимся, но даже гораздо больше пользы сможем принести, чем сейчас. Так что хорошенько подумай прежде, чем отказать нам.
Я выдохнула из себя весь воздух, который был во мне, сжалась в комок. Теперь мой выход. Все зависело от быстроты реакции, точности слов. И, конечно, торг. Торг был не просто уместен, он был необходим.
–Простите, Любовь Григорьевна, вы меня неверно поняли. Я прекрасно знаю, что по гроб жизни вам обязана, так что какие тут могли бы быть сомнения с моей стороны. Но… я уже заключила сделку. С противной стороной. И не могу нарушить принятые обязательства.
Немальцына некоторое время смотрела на меня с изумлением, словно впервые увидела, затем кивнула:
–Что ж, нам действительно пора заняться сервировкой стола, мы чересчур, пожалуй, здесь, на кухне, засиделись. Да и вопрос настолько серьезен, что уже невозможно обсуждать его только вдвоем.
Мы не спеша перенесли напитки, тарелки в комнату. Нехитро, как могли, украсили «ампировский» стол. Кстати, я так и не поняла: «сталинский ампир» – это что, шутка такая? То, что Иосиф Виссарионович возлюбленный наш, был вождем и генералиссимусом, я точно знала, а вот императором… когда, интересно, успел? Разумеется, Галине даже в голову не пришло нам помочь, она продолжала курить сигарету за сигаретой, хотя дым и так стоял коромыслом. И еще бесцеремонно, с нескрываемой подозрительностью, пялилась на нас.
Но я была совершенно, непробиваемо спокойна. Только одно меня смущало – алкоголь, эти две прохиндейки вполне могли попытаться меня споить. После некоторого колебания, во время очередного визита на кухню, я отрезала большой кусок сливочного масла и, морщась от отвращения, отправила его в рот.
–Так что я просто подстава, – вздохнула я, когда все предварительные признания были сделаны, и мы чокнулись рюмками по первой, «за знакомство». – Наверное, он еще тогда, в кафе, сообразил, как можно использовать меня, а я-то была буквально на небесах от его благородства, поверила в чудо.
–Так он все-таки трахнул или не трахнул тебя, я что-то не поняла? – успокоенная, но с не улегшейся еще злобой, спросила Галина.
–Угу, вчера, – кивнула я. – Я, собственно, была к этому готова. Глеб – не такой человек, чтобы упустить что-нибудь на дармовщинку.
–Да, уж это я знаю, – с кривой усмешкой вздохнула Галина. Последние остатки бури в ней улеглись. Теперь она была занята другим: старалась рассчитать, какую выгоду можно извлечь из этой ситуации. – Так ты с нами? – на всякий случай все же уточнила она.
Я скромно потупила взор.
–Глеб наверняка будет требовать свои деньги обратно. А они все потрачены. Если бы вы решили этот вопрос… Вы же сами знаете, какой он скупердяй.
–Да ладно уж, называй вещи своими именами: не скупердяй даже – кусочник, – с презрительной усмешкой вздохнула Галина. Теперь окончательно было видно, что она, в общем-то, неплохая баба, если ее как следует не разозлить. – Ясный вопрос, беру его на себя. Ну а если будешь все делать не абы как, а с азартом, даже на кое-какой приварочек можешь рассчитывать.
–Сделаю все, что смогу, уверяю вас, – скромно ответила я, с трудом удержав ехидную ухмылку в уголках губ, и чуть было не добавив: «Барыня!»
–Не беспокойся, – кивнула в свою очередь Немальцына. – Приз так приз. За мной тоже не задержится.
Дальше мы, не спеша, в мельчайших деталях, обсудили предстоящую операцию по экзекуции и экспроприации. Ручаюсь, при всем своем жлобстве, Глеб дорого дал бы за то, чтобы знать досконально содержание нашей беседы.
ГЛАВА 5
После ухода моих «благодетельниц» я долго сидела в раздумье. Был жуткий соблазн напиться до белых чертей, благо все для этого было под рукой, включая и наличие свободного времени. «Я здорова» – в очередной раз порадовалась я за себя, вот только на душе было очень уж погано от этого «здоровья». Собственно, и Фомич, и Игорь Карлович предупреждали меня насчет подобных игр, а Леонардик так прямо открытым текстом сказал: все, ты здорова, дальше – угомонись! Но как я могла угомониться? Волею судьбы я оказалась между двух огней, и еще неизвестно, какой из них жарче: Немальцына или мой горе-любовничек, горе-начальничек. Мне тут же вспомнилась одна из побасенок барона Мюнхгаузена, когда, находясь на охоте, он вдруг оказался в схватке между, кажется, львом и, кажется, крокодилом. Каким-то образом хитроумному барону удалось настолько вовремя уклониться в сторону, что бросаясь на него, два хищника на самом деле кинулись друг на друга, в результате и сам барон остался цел, и добыча получилась пребогатой, двойной. Я была хоть и молода, но не настолько глупа, чтобы попытаться куда-то уклониться. Поэтому я быстренько сделала выбор, приняла сторону, кажется, крокодила. Точнее, крокодилиц.
Когда я рассказала обо всем этом Леонардику, тот лишь головой покачал: «Господи, Аня, я же тебя предупреждал!»
Однако Иннуся мой выбор одобрила и даже попросила, при случае, все-таки свести ее с Немальцыной. Так что я лишний раз убедилась, что миф о дурах-блондинках придуман нищими, точнее, несостоятельными, горе-мужиками. Ту же мысль можно сформулировать и по-другому:наивная, хорошенькая, смешливая женщина, пусть без царя в голове – это такая редкость и роскошь, которую не каждый мужчина может себе позволить. Не то, что какую-нибудь прыщавую кандидатшу наук! Это уже полный отстой!
Помочь сайту
Поздравления
а Анечка......молодец....!......... 
