Путешествие во времени ч.5 гл. 39. Раны телесные и душевные

Читая книги и черновики деда Феликса, Герман убедился, что детский поэт Юденко, глубоко изучал психологию людей. Проработав долгое время на Чукотке, он встречался с разными категориями людей. Были среди них настоящие герои, не жалевшие своего здоровья и жизни ради блага страны и своего народа. Но были и открытые враги государства, которые отбывали наказание в исправительно-трудовых лагерях за предательство и пособничество врагу.

Исходя из прочитанного материала, Герман сделал вывод, что самыми опасными, по мнению деда, являлись те, кто внешне не показывал недовольство недостаткам, проявляющимся при развитии общества, а всячески пытался извлечь выгоду лично для себя, «обходя» нормы закона и морали.

Обучаясь в Санкт-Петербургском университете, Герман из прочитанной литературы выписал для себя пять обязательных для каждого человека понятий, которые являются неизменными в период всей жизни:

1) Раны бывают не только физические, но и душевные, часто возникающие оттого, что человек необдуманно обращается со словом.

2) Разговаривая с человеком, нужно обращаться со словом обдуманно, применять давно выработанные и общепринятые формулы вежливости.

3) Без грубости не обойтись в современном обществе, ведь крик и брань - свидетельство силы и убедительности.

4) Настоящий человек, уважающий себя и окружающих, никогда не опустится до уровня хама, стремясь сохранить собственную личность.

5) Вежливый человек, как правило, внутренне сильный.

Хотя пункт третий спорный, иногда вынужденный, особенно в переходной период развития общества и страны.

Герман читал собранные дедом вырезки из газеты «Красная звезда», и в его памяти сохранилось одно из них: «У Василия Волкова в годы войны погибли два брата. Его сестра Мария жила в Ленинграде, где заведовала детским садом. Во время переправы по «Дороге жизни» машина с детьми от артобстрела на её глазах ушла под лед. Потрясенная увиденным, Мария Волкова тяжело заболела. В 1947 году она умерла.

Погибли в боях и братья жены Василия Волкова. Сам старший лейтенант Василий Волков пал смертью храбрых в 1943 году.

Трудно пришлось Мане Волковой, которая подняла и воспитала своих младших сестёр и брата. Зое в это время только исполнилось 10 лет, её сестре Вале - 7, братику Коле - 3 года».

Вспомнив вырезку из газеты, Герман не случайно, пару дней назад, он прочитал данные, записанные в тетради деда: «В России на 2010 год рождалось около 1 миллион 600 тысяч младенцев в год, умирало - около 2 миллионов 100 тысяч граждан.

Рост смертности в России начался ещё при Брежневе, в 1970-е годы, и продолжался вплоть до середины 1990-х.

С 1995 года, смертность в России пошла на спад и в 1998 году опустилась до уровня ниже 2 миллионов человек в год.

Но в 2003 году обрела новую силу, достигнув нового пика в два миллиона триста семьдесят тысяч человек».

Прочитав книгу Мельникова: «Последний бой генерала Ефремова», Герман был потрясён, узнав в каких нечеловеческих условиях, воевали бойцы и командиры, как недоедали, спали в снегу и в воде.

Особенно тронуло душу, тот факт, что, не желая попасть в плен к врагу, тяжело раненый генерал Ефремов застрелился.

 Застрелились и многие командира, находившиеся радом с командармом.

Пока жена находилась в роддоме, младший Юденко прочитал много книг о Великой Отечественной войне и понял главное. Война не бывает без потерь, без убитых, раненых, без вести пропавших, как прадед Евгений. Не бывает и без пленных.

Никому ещё не удавалось так организовать боевые действия, чтобы ни один солдат, ни одно подразделение не оказались в беспомощном состоянии, в окружении, без оружия и боеприпасов.

Как ни расхваливали себя в послевоенных мемуарах бывшие фашистские генералы, но и в вермахте, несмотря на всю немецкую организованность и любовь к порядку, за первые три года Второй мировой войны общее число безвести пропавших и пленных достигло шестидесяти девяти тысяч человек. В среднем - по две тысячи человек каждый месяц. Это - по немецким, вероятно заниженным, учетным данным.

По данным советского Генерального штаба, за первый год войны Красная Армия взяла в плен 17285 солдат и офицеров противника.

В следующий год (до 1 июля 1943 года) было взято в плен 534 тысячи человек. Большая часть этих пленных были из состава окруженных на Дону и у Сталинграда армий союзников Германии (всего за время войны в советский плен попало 765 тысяч венгров, румын и итальянцев).

Летом 1944 года в ходе грандиозной и блестяще проведенной наступательной операции советских войск в Белоруссии (операция «Багратион») была практически полностью разгромлена немецкая группа армий «Центр».

А это около восьмидесяти тысяч военнослужащих вермахта оказались тогда в советском плену.

Однако всё познается в сравнении.

То, что произошло летом и осенью 1941 года с Красной Армией, стало на многие годы потрясением, как для Германа, так и всего населения СССР. Потери пленными и пропавшими без вести в 1941 году в процентах от среднемесячной списочной численности личного состава составили:

- на Северо-Западном фронте - пятьдесят пять процентов;

- на Западном фронте - сто пятьдесят девять процентов;

- на Юго-Западном фронте - сто двадцать восемь процентов; и это не опечатка, фронты постоянно получали пополнение, поэтому суммарные потери могут быть больше ста процентов от среднемесячной численности.

Именно массовое пленение было основной причиной огромных потерь Красной Армии в начале войны.

Были и не боевые потери - это умершие от болезней и погибшие в результате происшествий.

Их во всей Красной Армии за вторую половину 1941 года было 66169 человек.

Увы, не всякая болезнь заканчивается выздоровлением. Известно, что более сами процентов раненых и больных, поступивших за годы войны в госпитали, умерли, а это около шести тысяч заболевших.

Хотя вполне возможно, что данные занижались как с нашей стороны, так завышались и с немецкой.

По данным сборника «Гриф секретности снят», общее число пропавших без вести и пленных по всем фронтам составило 2 миллиона 335 тысяч человек, в то время как немецкие источники определяют число одних только пленных, захваченных вермахтом в 1941 году около трёх миллионов шестисот тысяч человек.

В сборнике «Гриф секретности снят» на странице 152 указано, что среднемесячная численность действующей армии к концу 1941 года несколько снизилась (2818500 человек против 3334400).

Можно сделать вывод, что численность пополнения была меньше размера потерь. Это подчёркивает, в каких трудных условиях, наши бойцы и командира остановили наступления врага и в морозные, зимние дни перешли в наступление под Москвой (Тульские оборонительные районы тоже входили в Московскую оборонительную линию).

Из книги Виноградова « взводный», Герман узнал, как отец Владимира Николаевича участвовал в наступлении под Москвой (в районе города Тулы):

«За последние три дня полк Виноградова был полностью доукомплектован новым пополнением. В каждом взводе у его командиров, командиров отделений, появились автоматы ППШ. Поступил новый пулемёт «Дегтярёва», вот только Грошев всё никак не хотел расставаться со своим «Льюисом».

Поздним вечером 5 декабря 1941 года командир батальона вызвал командиров рот и взводов. Комбат коротко поставил задачу каждому подразделению и, словно подводя черту, сказал:

-  Цель контрудара, разгромить ударную группировку немецких войск, действовавшую на тульском направлении, и ликвидировать угрозу обхода Москвы с юга.

Ночью в землянку Виноградова пришёл Гомаров. Чтобы не беспокоить спящих бойцов, он пригласил взводного выйти на воздух.

- Привет тебе от дяди. Хотел тебя забрать сегодня, но сам знаешь, что планируется завтра. Твой дядя разрешил рассказать тебе, что твой земляк, Винник, в тридцатых годах, в период борьбы с хунхузами,  спрятал от лишних глаз в верховьях реки Большая Самара, в пещере «Ледяной», что в районе Бироканских пещер, отбитые ценности.

Павел говорил, что пещера самая крупная, это гигантский подземный холодильник  длиной около 325 метров, а глубиной - до 34 метров. Хороший и надежный природный сейф, о котором практически никто не знал. Вот туда и сложили большое количество изъятого у хунхузов золота и серебра в царских монетах. Откуда у хунхузов это серебро, не важно. Монеты ещё Петровских времён, отчеканены в 1704 году.

Во время боёв Винник был ранен. Некие «добрые» люди, сообщили в Москву, что Павел вовсе и не Винник, а Винников, сын казачьего атамана из станицы Нижнее - Михайловской, что на Амуре.

Учитывая прежние заслуги, Павла только разжаловали. Стали проверять его данные о золоте и серебре.

Потом Павел работал некоторое время на Колыме.

Когда все ценности нашли, Винника восстановили в прежнем звании. Ну, этому ты был свидетель. - Гомаров хмыкнул, добавил. -  Хотя теперь он полковник. Сейчас совсем недалеко отсюда, скоро с ним встретишься.

Гомаров потрепал правое плечо Виноградова и, не оглядываясь, ушёл.

Наступление десятой армии Голикова началось 6 декабря 1941 года с атаки триста тридцатой стрелковой дивизии в направлении Михайлова, который был освобождён после ночного боя к утру 7 декабря. Этот успех стал сигналом к началу контрнаступления пятидесятой армии Болдина.

После получасовой мощной артиллерийской подготовки, рота Виноградова сходу, перемахнув овраг, захватила первые траншеи фашистов.

Виноградов, крепко сжимая в руках автомат, бежал вдоль траншеи до ближайшего блиндажа противника. Бросив в открытую дверь ручную гранату, он, по ступенькам, вырезанным в земле сбоку от блиндажа, поднялся из траншеи наверх и увидел Грошева, который присев на одно колено, короткими очередями «Льюиса», отсекал немцев от дзота второй линии обороны.

Лейтенант, стреляя на ходу, побежал в сторону вражеского дзота, из которого торчал ствол пулемёта.

Вот Николай поравнялся с сержантом Грошевым, вот он добежал  до амбразуры дзота, забросив на своё плечо автомат, лейтенант достал из-за пояса гранату и, падая на землю, бросил её точно в амбразуру.

Раздался взрыв».

Герман спрашивал у Виноградова, рассказывал ли ему отец о судьбе пропавших без вести и пленных красноармейцах, на что Владимир Николаевич ответил, что, воспоминая отца он записывал, когда тот находился в больнице незадолго до кончины. До этого, будучи относительно здоровым, отец не хотел рассказывать о войне.

Когда Герман прослушал песню, написанную на слова Виноградова: «Светлый день Победы», он понял причину:

Я в этот день мундир отца достал,

За годы службы он майором стал,

Его награды с внуками смотрю,

И будто снова с ним я говорю.

Припев:

Много время с той поры прошло,

Но не затянулись наши раны,

Смотрят с фотографии на нас,

Вечно молодые ветераны.

Столицу нашу он оборонял,

Холодный у медали той металл.

Суровая и снежная зима,

А за спиной Россия и Москва.

Припев:

Горит эмалью Красная звезда,

Тот бой он не забудет никогда,

В атаке пал его стрелковый взвод,

Какой же молодой то был народ.

Припев:

Я помню беспокойный его сон,

Как будто вновь в атаке батальон,

Отец кричит, за Родину, вперед,

А за окном шестидесятый год.

Старый полковник в тот вечер порекомендовал Герману перечитать страницы 402-403 книги Владимира Мельникова: «Последний бой генерала Ефремова», что тем же вечером Герман и занялся:

«Венный переводчик разведотдела армии техник-интендант второго ранга Бунин, с первого дня находившийся в составе окружённой группировки 33-й армии, и попавший в ходе прорыва через дорогу Беляево - Буслава раненым в плен, рассказал после войны:

«Разведотдел западной армии прибыл в Шпыревский лес поздно вечером 13 апреля. Работники разведотдела расположились на отдых прямо в лесу, расстелив под деревьями еловый лапник. На этом участке леса были наши блиндажи, но уже занятые различными отделами и службами. Блиндажи сделаны раньше, не в период концентрации частей группы в Шпырёвском лесу. Вместе со мной находились работники разведотдела майор Смирнов старшина Юрий Штурм и майор Евгений Дереко. Подполковник Гладченко все последние дни заставлял своих работников постоянно и круглосуточно дежурить на связных телефонах, поэтому все были основательно вымотаны бессонницей. Сквозь сон я услышал чей-то голос: «Ну, что, будем будить Николая?» Ему ответили, народу ещё здесь много, догонит нас на марше…»

Ещё когда ложились все спать, запомнил, что вокруг царила дежурная суматоха. В полутьме кто-то кого-то раздражённо отчитывал, давал указания и тому подобное…»

Накануне прорыва из окружения наблюдались отдельные случаи мародёрства тех небольших запасов продовольствия, которые имелись в частях, имели место и другие отрицательные моменты. Вскрывшийся в тот период негатив не был проявлением крайней невоспитанности и недисциплинированности отдельных красноармейцев и младших командиров, как таковой, а явился следствием того, что пришлось испытать тогда этим людям. Выпавшими на их долю невзгодами и лишениями они были доведены уже до крайности. О чём можно говорить, если во время прорыва из окружения неоднократно были отмечены случаи каннибализма.

Границы между дозволенными и недозволенным не существовало. Люди находились на грани полного нервного срыва. Командиры среднего и старшего звена, в силу более сильной жизненной и армейской закалки, более высоких волевых кондиций, ещё как-то держали себя в руках.

Надо отдать должное командному и политическому составу старшего звена и, прежде всего полковому комиссару Владимирову, которые проделали большой объём работы по подготовке войск к прорыву.

Вместе с тем, командиры частей и подразделений, и особенно военные комиссары, и политруки, несколько недоработали в плане поддержания строгой воинской дисциплины среди личного состава. И недоработали не по своей халатности, а потому что оказались не готовы к подобному развитию событий.

 Пусть красноармейцы не могли понять до конца важности строжайшей воинской дисциплины, но они должны были любыми путями разъяснить и довести до их сознания, что без строгого выполнения отдаваемых приказов и распоряжений, они все обречены на гибель. 

Хотим мы того, или нет, но необходимо было строже относится к тем, кто вносил элементы паники и расхлябанности, вплоть до применения крайних мер.

Сталинизм и тому подобное здесь не причём. Нет никакого сомнения в том, что в такой ситуации, в которой оказались тогда воины 33-й армии, только самая строгая дисциплина могла гарантировать успех предстоящих действий.

Г.К.Жукова часто упрекают за его излишнюю строгость и жестокость, но иногда в ходе ведении боевых действий без этого просто нельзя. Попробуйте совладать с массой людей, у которых наполовину помутился разум: а такое в  войну и, особенно в первые месяцы неудачных боёв, имело место довольно часто.

Маршал Жуков потому и остался в памяти народной  великим полководцем, что являлся образцом твёрдости духа, силы воли и непреклонной решимости. Совершённые им, как полководцем, ошибки и просчёты, а так же факты негативного личного поведения - это темы отдельного разговора.

Армия сильна только тогда, когда во главе её стоят сильные духом, волевые, грамотные и умные командиры, не только ставящие во главу угла воинскую дисциплину, но и постоянно принимающие необходимые меры по обеспечение подчинённых им частей и подразделений всем необходимым для успешного выполнения поставленной боевой задачи.

В противном случае вступает в силу один из постулатов Наполеона: «Армия баранов, предводительствуемая львом, сильнее, чем армия львов, предводительствуемая бараном».

И ещё одно важное, а точнее сказать самое главное условие: для того, чтобы успешно решить поставленную боевую задачу и понести при этом минимальные потери надо, чтобы командир, посылая в бой подчинённых, в каждом из них видели своего родного сына, а не чужих детей без рода и племени.

Своего ребёнка никто не додумается бросить на амбразуру дзота, на неподавленную артиллерией оборону врага, на неснятое минное поле. Если сделать это смыслом действий каждого командира, а не очередным книжным лозунгом - успех в бою и более низкий процент потерь.

Примерно такого принципа придерживались в войну немецкие командиры. Результат налицо?

Сравните потери вермахта и Красной Армии. Реальные потери, а не выдуманные после войны разного рода лже патриотами».

Прочитав эти страницы, Герман подумал, а хорошо бы этого принципа придерживались и нынешние руководители среднего и высшего звена нашей страны.