Андрей и сам не знал, с чего бы вдруг он так разоткровенничался перед Василиной. Однако ему важно было не просто обдумать, но до самых мельчайших подробностей припомнить содержание памятного разговора: и попытку официоза, и дрожащие руки Светланы у сейфа, и то, с каким выражением лица она швырнула на стол перед ним кассету. Да и сама эта проклятая порнушка, которую, по всем прикидкам, хоть сейчас запускай в Интернет.
–Она тебя любит, – со вздохом выдала резюме Василина.
–Ты так думаешь? Все еще? Несмотря ни на что? – не поверил ее словам Андрей.
–Нет, не все еще. Тогда не понимала, теперь точно знает, что не может без тебя жить.
–Доказательства?
–Ну, хотя бы кассета. Еще - предложение купить твой роман.
–Ну, с кассетой не совсем все ясно, да и роман...
Денег у Василины тоже не было, последние гроши она истратила на пресловутые «кошкины именины». Поэтому, не мудрствуя лукаво, со второй половины дня она уже подменяла отправившуюся в отпуск продавщицу из той же палатки, которую сторожил Андрей. Она довольно быстро нашла общий язык и с хозяином, и с покупателями, и скоро никто уже не подозревал в ней дебютантки.
Горячеву, между тем, предстояло выдержать еще одно испытание: разговор с сыном. Но Олег первым начал.
–Па, ты не осуждай меня за Валентину. Это просто жизнь. Ну а про то, как ваш разброд на меня повлиял, тоже не думай, я достаточно взрослый. Да и вообще я тебя хорошо понимаю. Матери нужно было всего лишь дать тебе время, ты бы вернулся, вне всяких сомнений, ты ведь обязательный человек. Да и о чем я говорю, па, это чистейшей воды литература. Они никто не в состоянии таких вещей понять. Тут другой мир и нельзя постоянно жить в раздвоении, когда-нибудь вдруг неизменно приходит момент, когда хочется соединить несоединимое. Он может пройти, а может... и не пройти.
–«Они», – насторожился Андрей, – почему «они», я случайно не ослышался?
Олег долго молчал, затем тяжело вздохнул.
–Да, па, ты не ослышался, «мы» и «они». Случилось непоправимое – я тоже решил стать писателем.
–Господи! Что я слышу? – стукнул Андрей со злостью кулаком по диванному валику. – Олег, что за бред? Что ты несешь, мы ведь говорили и не раз на эту тему, ты же мне обещал!
Олег еще раз вздохнул и развел руками.
–Разве такие вещи всерьез можно обещать, па? Разве ты сам не видел: я все сделал, чтобы не повторить твою судьбу. Литература и математика, считай, что я убежал на другой полюс, а толку что? Вот устроился я работать в одну фирму, чтобы немного приодеться, так и стал всасываться в меня, как в вакуум, жизненный материал. И не могу уже ничего поделать с собой: в голове диалоги, сцены, образы, сами собой разрастаются, соединяются. У меня тут зачеты, экзамены, а я будто в другом мире, счастлив, как последний идиот. Нет, па, ты не бойся, я по твоему пути не пойду. Коммерция, только коммерция, никакой серьезности, насмотрелся я, слава Богу, как ты одну и ту же сцену по сто раз переделываешь. И все-таки, ты мне поможешь, а? Ты ведь Мастер, па, мать ничего в подобных делах не смыслит, ну а я-то знаю: таких, как ты по пальцам можно пересчитать. Неужто с родным сыном ничем из своего загашника не поделишься?
–Ладно, – обессилено отмахнулся Горячев. – Ехал бы ты лучше к себе в институт. У меня и без тебя голова уже кругом идет.
–Да я понимаю, па, – обрадовано улыбнулся Олег. – Сначала, кровь из носа, диплом, и чтобы непременно с отличием, аспирантуру вот еще надо закончить. Как говорится, не горит. Но я не передумаю, не надейся. Я твердо решил. Для меня без этого жизнь – нежизнь.
О, Господи, устало подумал Горячев, сколько еще на свете идиотов? И все они липнут к нему, как мухи на мед. Чем же он это заслужил?
Помочь сайту
Поздравления
Поэтому и липнут)))))
