Помочь сайту
Поздравления
По обе стороны Сферы.Глава 39. Со "Смаком" и снова без него
21 декабря 2021 -
Nikolay Makarov
Г л а в а 39
Со «Смаком» и снова без него
– Середина августа 2019 года. –
Приняв душ после дороги, чтобы смыть с себя весь дискомфорт, связанный с перелётом из одной страны в другую, Александр присел в плетёное кресло. Оно было покрыто плотным пледом в крупную красно-синюю клетку с тонким фоновым рисунком в неброских приглушённых тонах. В этом совершенно чужом для него месте он чувствовал себя на удивление уютно. Силантьев не спрашивал себя, что этому причиной – наспех, но вполне удобно, оборудованный «в русском стиле» гостиничный номер, в котором его поселили, или идеально подобранный по его фигуре махровый халат. А может быть, тому виной были какие-то иные вещи, коих он пока ещё не заметил. Он просто снова слегка отёр голову полотенцем, которое висело у него на шее широким длинным шарфом, и, закрыв глаза, расслабился. Не то, чтобы поездка из России в этот небольшой европейский городок была слишком утомительной, скорее, какое-то внутреннее напряжение, что он испытывал с самого момента, когда они со «Смаком» сели в самолёт, дало о себе знать. Да и видения, ставшие уже привычными, не прибавляли бодрости.
Анвар разместился в номере напротив. Едва они бросили вещи, приятель Алекса удалился. Ему нужно было прибыть в Управление по Контактам и Переходам и доложить начальству о психологическом состоянии своего подопечного. Так решил сам Силантьев. Впрочем, его коллега по таксистскому ремеслу и не собирался скрывать своих намерений, но ещё в аэропорту на российской земле предупредил Александра, что оставит его на некоторое время, как только они обустроятся в отеле.
– Принял душ, – холодным равнодушным голосом «доложил» потенциальный агент «облачной девятки» «своему российскому руководству», набрав необходимую комбинацию на сенсорном экране мобильника. – Добрались хорошо и быстро. Растянулся в кресле, пью джюс, что принесла длинноногая горничная в облегающей униформе с декольте и в туфлях на шпилечке с прозрачной подошвой.
– Алекс, я не знаю, что я с тобой сделаю, когда ты вернёшься назад! – послышался из телефона Силантьева слегка напряжённый голос Люсиль.
– Wow! That sounds very sexy, miss! *
– Мы с Ваней и бабушкой за него волнуемся, а он... а он дурачится там! – серьёзно сказала Людмила, нервно сжимая свой кулачок. – Он ловит там «ха-ха»!
– My sweetheart, I really really love you**, – нежно произнёс в трубку Александр и несколько раз поцеловал свой айфон. – Чмоки-чмоки! Слышишь?.. И кулачок твой маленький тоже целую, целую, целую! Целую тысячу раз!
– Прям увидел, – оттаивая сердцем, ответила Людмила и добавила, обращаясь к кому-то, кто, видимо, был здесь же, в комнате, – вот как с ним разговаривать, а?
– Как с человеком, который тебя очень очень очень любит, солнышко моё! – трепетно отозвался Силантьев и снова несколько раз поцеловал трубку, – Валентине Дмитриевне и Ванюше мой большой заграничный привет!
– Они тоже тебе передают и целуют тебя, – успокоившись, проговорила Люда, на секунду машинально прижав телефон к сердцу, и немного растерянно добавила, – ну как там у тебя? Всё хорошо?
– Конечно, звезда моя, у нас всё океюшки!.. Что вам привезти из-за бугрёжья?
– Ване и бабушке – на твоё усмотрение... Короче, я потом сброшу тебе эсэмэской.
– А тебе, радость моя?
– А мне... а мне – цветочек аленькай, – нарочито выделяя вторую гласную «а» в последнем слове, ответила Люсиль.
– Как не обожать такую женщину! – выдохнул Александр, оценив чувство юмора своей возлюбленной. – Извини, стучат в дверь. Это, наверное, «Смак» или... или горничная ... Она забыла здесь кое-что.
– Вот только вернись мне! – изображая «африканскую ревность», воскликнула Людмила.
– Вернусь, вернусь, солнце моё, – задорно произнёс Силантьев и после секундной паузы тихим серьёзным голосом добавил, – вернусь к твоим ногам, любимая. Целую! Bye-bye!***
Ещё дома они договорились, что не будут использовать видеосвязи. Разве что в каком-то крайнем случае. Нервное состояние, в котором пребывал Александр в последние дни перед отъездом в силу различных причин, и его природная осторожность в сочетании с усилившейся подозрительностью буквально ко всему, что происходило вокруг него, продиктовали ему некоторые условия поведения вдали от родины...
На пороге гостиничного номера действительно стоял Анвар. Он на удивление быстро обернулся и даже успел ополоснуться и переодеться. По его настоянию они покинули отель и плотно перекусили в уличном кафе, в которое отвёл своего приятеля Смаковный.
– Я же говорил тебе, здесь отменная кухня! – сказал Анвар, довольно улыбаясь, – некогда выходцы из России приучили их шеф-повара к нашим особенностям и вкусам...
Да-а-а-а... А вид-то какой, Александр Николаевич! Взираешь отсюда на ландшафт как главнокомандующий, наблюдающий за ходом сражения. Ты только посмотри вокруг! Всё благоухает и поёт... А воздух!.. Но мы сейчас поедем в одно местечко... Та-а-ам!.. Рай на земле... Ну или его филиал, по крайней мере... Это недалеко... Да, собственно, здесь всё недалеко. Можно за полдня два раза обойти весь город... Пойдём, пойдём! Тебе понравится.
– А в Управление когда? – несколько растерянно произнёс Силантьев, оглядываясь по сторонам.
– Завтра... Завтра нас... Завтра тебя будут ждать...
– Что сам мистер Максвелл меня примет или как это делается? – застенчиво спросил Алекс.
– Нет... Нет, господин Максвелл, я думаю, встретится с тобой дня через два-три, а может быть, и чуть позже. Он – очень большой человек и, как ты понимаешь, у него масса разных дел... Но о тебе он в курсе и просил всячески развлекать тебя и всё такое прочее. В общем, у нас будет обширная культурная программа и встречи с разными людьми. Ты увидишь, как здесь всё крутится-вертится. Словом, скучать будет некогда!
Смаковный показал своему коллеге по таксованию на ночных улицах родного ему мегаполиса большой сквер, что располагался буквально в пяти-шести минутах ходьбы от центра европейского городка, в который они сегодня прибыли. Пройдя этот зелёный уголок вдоль и поперёк, они присели на скамье в одной из его аллей, производившей впечатление наиболее уединённой. Площадь, на которой находился эффектный, но не вычурный, фонтан и несколько тротуарных дорожек, была действительно весьма велика для такого довольно-таки скромного по своим размерам населённого пункта. Александр не мог отделаться от мысли, что он испытывает какую-то неловкость, причём, не понятно даже за что, может быть, даже за само своё существование или пребывание в этой точке земного шара. Ему казалось, что все как-то странно смотрят на него, как будто бы на нём было крупными буквами написано, что он приехал сюда из России, из той самой России, что заявила всему миру, что Крым теперь входит в её территориальные владения. И вообще, он чувствовал себя здесь как не в своей тарелке.
– Ты не находишь, что все... ну или почти все как-то странно смотрят на нас. Как будто мы какие-то не такие или делаем что-то не то?.. Мне даже кажется, что они тычут нам вслед, говоря, что мы, мол, кровожадные агрессоры и тому подобное. Ну то есть из-за этой проблемы, связанной... В общем, в связи с украинской темой и всё такое. Как я им объясню, что лично я был против, но меня никто не спросил!
– Думаешь, здесь больше не о чем говорить людям? И в мире больше ничего не происходит?– спокойно ответил «Смак». – Всё гораздо прозаичнее. Причина кроется в другом.
– Так в чём? В чём? – суетно переспросил Силантьев, с подозрением всматриваясь в лица прохожих. – Что не так-то, а?
– Просто ты, Алексан Николаич, всё это время, что мы ходим-бродим по этому чудесному скверу и его окрестностям, не выпускаешь из рук пачки с сигаретами. И ты даже периодически вынимаешь из неё сигаретку и нюхаешь, а спустя какое-то время, повертев её в руках, снова прячешь в пачку.
– Ну ты же знаешь, Анвар, что я так делаю, когда я нервничаю.
– Я-то знаю. Но встреченные нами люди не в курсе этой твоей привычки.
– Окей! Но какая в том проблема для них-то?
– Просто в этом месте не принято использовать табачные изделия по их прямому назначению.
– Серьёзно?
– Пока ещё это – внегласное правило. Но, я слышал из источников, заслуживающих доверия, что эту норму вот-вот узаконят, – с некоторой долей таинственности в голосе произнёс «Смак», слегка теребя своего компаньона за локоть.
– Да и флаг им в руки, собственно говоря! Ты сам знаешь, у меня на сигаретный дым аллергия... Что у нас по плану?
– По плану у нас – местный краеведческий музей... Обязательно посетим, но позже. Съездим даже в соседний городок, там имеется славный такой аквапарк и много различных достопримечательностей есть... А сейчас, чтобы снять напряжение, заглянем-ка мы в один милый бар. Там уютно, симпатичные девушки, хорошие коктейли и... В общем, тебе понравится, я думаю...
– Ты часом не подрабатываешь ещё и змеем-искусителем, дружище? – иронично спросил своего спутника Силантьев, сделав несколько снимков сквера на свой телефон.
– Всё будет благопристойно, в смысле, в рамках приличий. А как бы я, скажи на милость, смог потом смотреть в глаза Люсиль!
– Гм-м-м... Знаешь, несмотря на весьма замысловатое выражение твоего лица в данный момент, я почему-то тебе верю, – продолжая как-то нервно шутить, отреагировал на реплику «Смака» Александр, – запечатли-ка меня на фоне этого фонтана.
– Это тебе для «отчёта» нужно?
– Да ну тебя! У нас с Людой полное доверие... Я покажу эти фотки Ване, его маме и бабушке, и, конечно, нашим ребятам покажу.
Два дня подряд Силантьев в сопровождении Анвара посещал здание «Всемирного Управления по Контактам и Переходам». Здесь всё было современным и немного загадочным. Впрочем, может быть, это ему только так показалось на первых порах. Спустя некоторое время Александр поймал себя на мысли, что при всей модерновости и солидности своей, это учреждение чем-то незримо напоминает ему до боли знакомый НИИ**** конца восьмидесятых, в котором он честно отработал несколько лет в былые годы. Атмосфера здесь была деловой и вместе с тем какой-то расслабляющей. Всё крутилось и вертелось на некий особый манер, порой выпадая из штампованных привычных схем.
Культурно-развлекательная программа, что была составлена специально «под потенциального агента Администрации (Управления)», за исключением некоторых нюансов, которые внёс в неё Смаковный, тщательно перемежалась с разнообразными встречами и семинарами, проходившими в стенах научно-исследовательского центра. Время для Александра летело незаметно. Насыщенность событиями и его внутреннее напряжение делали течение часов практически неуловимым. На четвёртый день пребывания Силантьева в гостеприимном зарубежном городке Анвара сменила молодая дама приятной наружности. Она всегда была со вкусом одета, элегантная и эффектная одновременно. Сандра Сименс, так звали сотрудницу Отдела № 9, которая теперь занималась Александром, прекрасно говорила по-русски и по-английски. Родными же для неё языками были немецкий и французский. Светловолосая подтянутая подданная Швейцарии имела правильные округлые черты лица, она носила удлинённое каре и ходила так, словно бы дефилировала по подиуму. Всё в ней, кроме этой особенности походки мисс Сименс, напоминало ему Людмилу. В первый же день их знакомства Алекс подумал, что если бы можно было поставить их рядом, то они смотрелись бы, наверное, как родные сёстры. Отныне Сандра стала его куратором. На вид ей было лет тридцать или чуть более того. Её голубые глаза, отражавшие небо в ясные дни, постоянно имели спокойное и внимательное выражение. В них угадывалась или даже читалась забота и чувство ответственности за порученное ей дело.
Мозг Силантьева терзали довольно противоречивые мысли. С одной стороны, он думал: «Как здорово, что эти дни приезда и акклиматизации я провёл вместе со «Смаком», к которому давно привык и мог быть рядом с ним самим собой.» С другой стороны, теперь, когда Анвара сменила молодая красивая женщина, ему приходилось всё время держать себя в некоем тонусе, не позволяя себе расслабиться в её обществе практически ни на минуту. Хотя мисс Сименс и сильно напоминала ему возлюбленную, оставшуюся на родине, которая несколько укоротила и выпрямила свои шелковистые волосы, это всё же была не Люсиль, а совсем посторонняя особа. Она обладала массой достоинств и, наверное, не имела ни одного несовершенства. Впрочем, когда, пребывая в некотором волнении в каких-то стеснённых временем или каким-то другим фактором обстоятельствах, она была вынуждена быстро говорить по-русски, у неё проступал лёгкий акцент, казавшийся Силантьеву весьма забавным. Тем не менее, положа руку на сердце, можно было сказать, что эта особенность произношения делала её выговор каким-то ещё более живым и приятным, ещё более располагающим к себе.
Пошла вторая неделя пребывания Алекса в Европе. Ближе к концу рабочего дня в одном из офисов «Cloud nine» («Девятого облака» или «Седьмого неба») Сандра познакомила его с Гелиосом. Это был мужчина среднего роста, лет сорока-сорока пяти, носивший испанскую бородку с заметной сединой, весьма эстетично разрезавшей его природно-воронёные волосы в разных местах чуть вытянутого лица. Его облик дополняла коса, ниспадавшая до плеч, также прореженная серебристыми нитями и перетянутая ярко-малиновой резинкой. Данный человек произвёл на Силантьева достаточно странное впечатление. Он одновременно мог быть и простым, вроде бы, ничем особенно не выделяющимся из толпы джентльменом, но в другую секунду мог предстать перед собеседником уже в образе совершенно выбивавшегося из обычных правил жизни «чужака», рьяно пропагандирующего какие-то идеи, далёкие от реалий современного существования индивидуума в социуме. Как бы там ни было, Александр в быту и раньше неоднократно сталкивался с подобными личностями, словно бы жившими вне контекста эпохи. К подобным явлениям он давно уже привык. Более того, к такого рода субъектам он спокойно мог причислить и себя самого, ибо с некоторых пор осознавал, что по многим параметрам он не укладывается в действующие стандарты и не подходит под обыденные клише. Однако в этом человеке было ещё нечто отстранённое от суетности этого мира, что выдавало в нём особо тонкую, чувствительную натуру. Так или иначе посмотреть на себя со стороны или на человека, в котором ты можешь узнать себя, это всегда интересно и таковая возможность даёт пищу для размышлений. (Если, конечно, субъект в принципе способен каким-то образом контролировать собственную «нейронную деятельность».)
На отечественном телевидении «странные» и весьма «загадошные» люди не редкость. Подобный имидж энергично используется продюсерами проектов определённой направленности в борьбе за рейтинг, за умы и сердца довольно наивных людей, которые в жизни могут быть очень сметливыми, обнаруживая большую практичность. Когда же Александр иной раз, переключая каналы, чтобы отвлечься от действительности или навязчивых видений, натыкался на подобного рода передачи, он с первого взгляда опознавал лже-экстрасенсов, даже не вникая в подробности дела. В этих программах всё изначально понятно – вниманию зрителей предлагается шоу, где эксплуатируется востребованный временем образ, на котором и делаются деньги, «куются, не отходя от кассы». В Гелиосе, в отличие от подобного рода «профессиональных бомбил от экстрасенсорики», всё было настоящее, то есть совершенно неподдельное, имеющее некую природную основу. Он жил параллельно в двух мирах, конфликтуя поочерёдно то с одним из них, то с другим, то с обоими одновременно. Впрочем, наверное, какую-то часть или долю своего существования на земле он всё-таки проводил в некой своеобразной гармонии с обеими реальностями...
Не прошло и получаса с момента их знакомства, как Александру стало казаться, что он смотрится в зеркало, пытаясь отыскать в собственном отражении какие-то нюансы, что отличали бы копию от оригинала... А если посмотреть со стороны взглядом независимого наблюдателя, то вопрос об изначальности и имитации может просто раствориться в воздухе!..
Простившись с Сандрой, Силантьев немного послонялся по городку и забрёл в уличное кафе, в котором они вкусно отобедали со «Смаком» в день своего приезда. Всякий раз по дороге из Управления в отель они заглядывали в это местечко. Здесь была какая-то особенная атмосфера, навеянная, возможно, романтичной музыкой семидесятых-восьмидесятых годов прошлого века, что негромко звучала, не мешая никому из посетителей заведения. Две клетки с волнистыми попугайчиками придавали всей обстановке некий специфический шарм. Анвар говорил, что ровно в полночь дверцы этих чертогов из металлических прутьев отворяются и птицы обретают свободу. Однако к семи часам утра они вновь возвращаются в своё добровольное заточение, ибо точно знают, что здесь их ждёт еда и надёжный кров... Алекс сначала думал, что Смаковный так шутит, льстя своему самолюбию известного рассказчика баек и легенд. Однако не далее, как вчера он сам заметил, что дверца одной из клеток не заперта, но ни одна из птах не покидает своих пенатов, словно бы дожидаясь какого-то особого сигнала... Может быть, человек, который кормит пернатых или же ещё каким-то образом ухаживает за ними, случайно забыл закрыть клетку. Впрочем, он, наверное, мог неплотно затворить дверцу, если в силу каких-то причин был внезапно отвлечён на иное важное занятие. Да мало ли какое недоразумение либо чистая случайность могли произойти!.. Однако факт остаётся фактом: попугайчики не улетали. Они оживлённо щебетали друг с другом, словно бы обсуждая некое событие или, например, блюдо, заказанное кем-нибудь из клиентов кафе, а может быть, и самих посетителей данного заведения. Силантьев, раздираемый любопытством, подошёл поближе к клетке, чтобы убедиться, что путь на свободу от её оков действительно открыт... Так и есть! Видимо, по рассеянности или второпях лицо, ответственное за содержание этих пичуг, оставило их дом не запертым. Но пернатые не спешили бежать из своей темницы или же приюта своего – как посмотреть!..
Алекс прислушался к разговору птиц. Ему показалось, что две семейные пары никак не мог разрешить определённых противоречий и неурядиц в отношениях друг с другом. Он попробовал дать им совет, не зная, что из этого получится.
В этот вечер он быстро перекусил и направился в гостиницу. В оговорённый час должна была позвонить Люсиль. Изъясняться с ней по-русски в кафе было бы несколько неловко. Он однажды уже попробовал это, уединившись в кабине туалета... Практиковать сейчас со своей возлюбленной знание английского тоже было не вполне уместно на людях. Кроме того, ему не хотелось бы никому показывать тех нежных чувств, что он испытывал к предмету своей страсти. Ведь эти чувства предназначались только ей и ей одной! Посему он подрассчитал время так, чтобы на этот раз не попасть впросак, а пообщаться с любимой в спокойной, почти домашней обстановке.
Минуло ещё двое суток. Сегодня Силантьев никуда не торопился. Он завёл привычку ужинать там, куда его некогда отвёл «Смак». Теперь потенциальный агент «Облачной девятки» часто заходил в это местечко и уже успел примелькаться обслуживающему персоналу. Сам он, в шутку, конечно, но начал считать себя завсегдатаем сего заведения. Едва Александр сделал заказ, он почувствовал, лёгкое головокружение. Это означало, что сейчас начнутся видения. Алекс слегка привалился к столику и закрыл рукой глаза.
– Are you all right, sir?***** – поинтересовался состоянием здоровья Силантьева проходивший мимо официант.
– Don't bother, please. I'm O.K.****** – успокоил его Александр.
Сквозь свои привычные видения, точнее, в какой-то параллельной реальности он слышал, как только что говоривший с ним сотрудник этого заведения делится мыслями со своим коллегой относительно его скромной персоны.
– Странный этот русский джентльмен. Ты не находишь, Хельмут?
– Что в нём такого удивительного?
– Ну как?.. Он, то с попугайчиками нашими общается на их языке, то по-русски обсуждает что-то по телефону, заперевшись в туалете. А сейчас заказал: вина, нашего фирменного горячего блюда, но по-вегетариански, сэндвичи с сыром и солёных огурцов. Да, да! Солёных огурцов!.. И ещё шоколада попросил!
– Ты находишь это ненормальным?
– Смотри, его и так качает. Вон он и лицо закрыл рукой, – тщательно маскируя свою артикуляцию, проговорил официант, кивнув в сторону столика, за которым расположился Силантьев. – Похоже, его, вообще, сейчас стошнит... А солёные огурцы к жареной картошке с грибами и с луком?..
– Можно подумать в первый раз тебе такое заказывают!
– Этих русских не поймёшь! Может... может, он сейчас у нашего шефа попросит приготовить штрудень в форме Крыма!
– Смотри на вещи проще, Курт, и будешь счастлив!
– Да да! Твой дед всегда прав, дружище... Ну или почти всегда! – улыбаясь «в тридцать два зуба», завершил короткую беседу со своим сослуживцем официант и юркнул в подсобку.
* Ух ты! Звучит очень сексуально, госпожа (англ.)
** Милая моя, я тебя очень и очень люблю (англ.)
*** Пока-пока! (англ.)
**** НИИ – весьма распространённая аббревиатура советского периода жизни нашей страны, означающая Научно-исследовательский институт.
***** С Вами всё в порядке, сэр? (англ.)
****** Не беспокойтесь, у меня всё хорошо (англ.)
Рейтинг: 0
149 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
