Помочь сайту
Поздравления
По обе стороны Сферы. Глава 1. Контракт
30 декабря 2020 -
Nikolay Makarov
* ПО ОБЕ СТОРОНЫ СФЕРЫ *
Г л а в а 1
Контракт
– 2019 год. Середина августа. –
Александр бродил по длинной объёмной комнате, окрашенной в светло-зелёные тона, пребывая в состоянии некой прострации. Этот номер отеля в одном из небольших европейских городов был заказан специально для него. Поглощённый своими мыслями, он машинально поглядывал, то на большие настенные часы с узорчатым циферблатом, расписанным в стиле дымковской игрушки, что висели на южной стене апартаментов, то бросал беглый слеповатый взгляд на свой телефон, который непрестанно держал в левой руке. Время словно бы сдавливало эту частичку Вселенной, стремясь превратить её в точку. Казалось, что оно не просто шло, но летело куда-то в незримое пространство, унося с собой его путающиеся мысли и не вполне понятные ему самому чувства, которые он не смог бы легко изъяснить в разговоре с кем-либо или как-то выплеснуть на бумаге в виде некоего потока сознания. Иной раз у него возникало ощущение, что стены комнаты вдруг становились прозрачными, а затем в мгновение ока переставали существовать вовсе, делая его тело уязвимым для окружающего мира, а саму душу совершенно беззащитной перед реальностью. Все предметы интерьера комнаты приобретали какие-то неясные, полу-размытые очертания и становились безмерно отдалёнными, не возбуждая к себе абсолютно никакого интереса. Потом, словно бы по щелчку чьих-то волшебных пальцев, всё возвращалось на круги своя, не оставляя какого бы то ни было «послевкусия». Складывалось такое впечатление, что этот сон наяву длится целую вечность. На самом же деле, проходили считанные минуты, может быть, и секунды или даже мгновения...
В очередной раз подойдя к компьютерному столу, Александр взял свободной рукой сигарету, что лежала на полупустой пачке возле ноутбука, нервно повертел её в своих тонких бледных пальцах и вновь аккуратно положил на картонную коробочку с надписью «STARSHIP». Алекс, как называла его подруга Людмила, с которой он встречался на протяжении последних двух лет, давно бросил курить. Однако ему безумно нравился аромат незажжённых сигарет определённых марок; какие-то из них он всё время носил с собой, иногда доставая из пачки, но никогда не прикуривая. Если по какой-либо причине он нервничал, то вынимал сигарету, крутил её между пальцев, вдыхал ароматную композицию и, сделав несколько нехитрых манипуляций, вновь отправлял это табачное изделие на «домашнюю страницу». За те двадцать с небольшим лет, что Алекс провел, отказавшись от вредной привычки, он так наловчился использовать сигареты и спичечные коробочки, что, как шутил один из его приятелей, «мог бы показывать эти фокусы за деньги»...
Александр остро чувствовал, что настал срок принять какое-то решение, ибо дальше затягивать существование, это его пребывание в сложившейся ситуации, не просто не имело смысла, но шло вразрез с самой сутью его отношения, как к бытию, так и к небытию. Некая тупиковость положения, в котором он находился на протяжении последних семи-восьми лет, была обусловлена многими вещами и обстоятельствами, что на протяжении всего этого отрезка времени вели его к чему-то неотвратимому. Сей клубок противоречий и неразрешимых проблем, как локомотив, просто тащил его к какому-то определённому поступку, который он непременно должен был бы совершить. Всё это время он словно бы барахтался в колее на своём видавшем виды автомобиле, не имея ни единого шанса выбраться из неё. А если какой-то шанс появлялся, то, когда вещи обретали более или менее зримые контуры, становилось ясно, что и эта возможность была призрачной в самой основе своей. Всё это безумно давило на сознание, откладывалось в подсознании или «болталось в обе стороны на лифте» между этими компонентами человеческой ментальности. Вновь и вновь анализируя окружающие его обстоятельства, он вольно или невольно приходил к мысли о неотвратимости шага, который ему надлежало сделать, чтобы, наконец, разрубить этот узел противоречий в его жизни. Как будто бы кто-то давно вёл его по узкой тропе, с которой невозможно было сойти. Если он делал шаг влево или вправо с целью овладеть ситуацией, направить её в то русло, которое он считал правильным, интересным и более или менее приемлемым для него, то некто, вновь смешивая все карты, каким-то шаманским способом обращал положение вещей в особую форму безысходности...
От такого карнавала не приносящей полезных плодов человечеству суеты, граничащей с безумием, устаёшь, очень устаёшь, как морально, так и физически. Сама физиологическая оболочка души снашивается и даёт сбои в самый, казалось бы, неподходящий момент. А ведь некогда он весь «светился и горел», ставя перед собой высокие цели... Куда делось то, что он так скрупулёзно в себе культивировал, собирая по крохам год за годом изо дня в день?.. Идеалы и мечты о служении человечеству... Неужели они, если не растворились, то серьёзно «зависли» где-то в пространстве, где-то между строк тех мудрых книг, что освещали его путь по жизни в былые времена?..
Всё списывать на сложность эпохи, жить в которую досталось нынешнему поколению людей на земле, он не мог и не хотел. Этот срез времён должен был бы подготовить представителей сей расы, населяющей нашу планету, к колоссальным изменениям в самом способе существования человечества. Он чувствовал неотвратимость данных перемен и приближающиеся сроки. Но где его место во всём этом процессе, о котором он думал на протяжении многих лет? Что он может и что должен сделать для этой Эпохи Перемен, что уже наступила, а люди, похоже, этого и не заметили. Ведь мы перестали смотреть на звёзды и любоваться ими. Мы променяли эти бриллиантовые россыпи, эти сокровища небесные, на их отражение в мутных лужах пустой повседневности, захватившей нас в плен. Мы променяли самую суть на её отражение в пыльном закопчённом зеркале, на которое смотрим откуда-то со стороны, потеряв фокус...
Вот-вот всё закрутится и завертится с такой бешенной скоростью, что мы не сумеем толком ни отслеживать грядущих изменений, ни сможем дать этим явлениям объективной оценки. Всё это настолько близко, настолько рядом, что многие вещи и ценности этого мира покажутся просто шелухой, потеряв своё привычное для людей значение и смысл! Неужели никто не видит, что человечество стоит на самом краю обрыва и выбор для него невелик: так или иначе необходимо будет оторваться от этой скалы и... и либо рухнуть в полном бессилии в бездну, либо полететь, полететь подобно птице, взмыв к облакам, «включив в себе» эту возможность перемещаться в пространстве, заложенную в нас издревле. Чего не может сделать тело, то способен совершить дух, ведь это – его стихия...
А он сам-то исполнил своё предназначение, прописанное ему для этой жизни, или же так и будет грести вдоль берега, хотя давно пора выйти на стремнину, ибо время закончилось... Размышляя обо всём этом, Александр часто вспоминал фразу Федота-стрельца из известного произведения Леонида Филатова, гласящую: «А такой я ни к чему ни на службе, ни в дому, потому как весь мой смысел – исключительно в уму.» Просто и без пафоса, и в самую точку...
Сейчас его единственной отрадой была Людмила, это удивительное существо, словно бы ниспосланное ему свыше, оттуда, из-за пределов Сферы. Она, подобно сверхновой звезде, взорвавшейся где-то в немыслимой дали от Земли, светила ему и ночью, и днём, превращаясь в красивейшую галактику, заполняющую собой весь небосвод его жизни. Сделать шаг, на который он почти уже решился, означало бы предать её, молодую красивую женщину, которую он полюбил, – полюбил, наверное, в последний раз в этой жизни, в последний раз в своём земном воплощении. Отказаться от почти принятого решения, по сути дела, тоже означало бы предать своего любимого человека, но предать его уже с другой стороны. Самым ужасным в этой истории было то, что он чувствовал бы свою вину по отношению к Людмиле в любом случае, какой бы из двух вариантов развития событий он ни избрал!.. Следуя ходу его мыслей, он неминуемо предавал её, своего ангела, свою богиню, свою Вселенную... И все эти размышления о том, как всё-таки будет лучше для его любимой Люсиль, помноженные на искренность его чувств, доводили его до исступления. А решение, которое он мог бы назвать «правильным решением», так и не приходило или не хотело укорениться в его голове. Может быть, искомого ответа на вопрос просто не существовало в природе?.. Ведь так или иначе получалось, что он совершал выбор за двоих!..
Вновь повертев сигарету в своих слегка вспотевших пальцах и вдохнув её аромата, Александр с какой-то уверенной отчаянностью во взгляде посмотрел на часы, что пробили 11 до полудни, и стал искать в записной книжке мобильника номер... Ждать чего-то сверхестественного и удачного для него становится совсем уж глупо. Ничего, что вдруг решило бы все его проблемы неким магическим образом, произойти сейчас не может, как не происходило этого чуда на протяжении последних семи-восьми или даже девяти последних лет его жизни! Далее медлить с этим звонком – потеря времени и полная потеря независимости в конечном счёте, а ожидание положительного ответа на изъявление его воли – результат, лишающий его самостоятельности, к которой он, вроде бы как, привык. Впрочем, ощущение человеческой независимости в этом мире, по сути своей, всегда лишь иллюзия и некая форма самообмана...
Необычайно трудная дилемма, наконец, разрешена: он звонит доктору Максвеллу и говорит, что согласен на условия Контракта. Если мистер Максвелл даёт добро и запускает процесс, нужно самым серьёзным образом обдумать все нюансы ситуации, что, как в детском калейдоскопе, резко изменит картинку при лёгком вращении рукой основы корпуса игрушки.
-- Здравствуйте, мистер Силантьев!
--Гуд дэй, мистер Максвелл!
-- Я так понимаю, Вы приняли решение и оно... Вы готовы его сейчас озвучить?
-- Да... Я сог... Я согласен...
-- Окей. Подъезжайте в офис, мы закрепим Ваше решение документально. Я и мои помощники ответят на все имеющиеся у Вас вопросы.
-- На все, мистер Максвелл?
-- Разумеется, на те, которые входят в область нашей компетенции и не нарушают Правил Перехода за пределы Сферы.
-- Я Вас понял, Уильям.
-- До встречи, Алекзэндер. Я высылаю за Вами машину.
-- Хорошо, сэр.
-- По-моему, мы договорились прежде – просто Уильям, когда тет-а-тет. O.K.?
-- O.K. Bye!.. . . . .
По дороге к Управлению по Контактам и Переходам Силантьев всё-таки признался себе, что это решение он принял ещё, когда находился в России, в противном случае он бы просто отверг предложение профессора Максвелла посетить этот европейский городок. К тому же, кто бы его выпустил заграницу с незакрытым исполнительным документом по исполнительному производству, то есть с его неоплаченным долгом. А должен он был, как говорится, «как земля колхозу»... Однако господин Максвелл пообещал, что этот вопрос он может решить и все расходы по поездке Управление возьмёт на себя. Самым заманчивым в данном предложении был пункт, гласивший, что вне зависимости от того, какой выбор сделает Силантьев, он не обязан возмещать принимающей стороне абсолютно никаких расходов, даже по организации его культурного досуга и его питания за неделю, что он пробыл здесь на полном пансионе. Александр Николаевич, прожив сорок семь лет на белом свете, понимал, что сей all-inclusive, то бишь «всёвключёшник», мало отличается от пресловутого «сыра в мышеловке». Но состояние давившей на него железным прессом безысходности просто опустошало растерзанную и очень ранимую душу... К «правильному выбору» он шёл, наверное, многие годы. Он как будто бы сел играть в карты с шулером, который крутил и вертел этой колодой четырёх мастей, как хотел, а именно: мог обеспечить большой или маленький выигрыш своему оппоненту, подарив ему некую надежду, а мог просто раздеть и обобрать до нитки в любой момент времени. Это была игра без правил и она длилась много лет. Словно бы некий злой гений всё обращал против него по своему желанию, испытывая его бесконечное терпение. Иногда ему казалось, что он уже как-то приноровился к правилам сей игры без правил... Но теперь с ним была любимая леди и её братишка, к которому он относился как к сыну, коего у него никогда не было. Этого свалившегося на него внезапно счастья, как ему казалось, он просто не заслужил за всю свою прожитую жизнь. (А может быть, он судил себя слишком строго.) Однако, кроме счастья, возникла и колоссальная ответственность за их судьбы. А ставить под удар этих людей, ставших ему теперь такими близкими, о существовании которых он ещё пару лет назад даже не догадывался, он не имел права...
Таким образом, на одной чаше весов лежала поздняя, обретённая им любовь и сопутствующие ей радости жизни, а на другой – во-первых, возможность реально послужить человечеству (что само по себе уже прекрасно); во-вторых, материальное благополучие его любимой женщины и её брата, которого никаким иным способом он обеспечить бы не смог; в третьих, возможность помочь некоторым людям, для которых этот мир превратился в особого рода ловушку, и одним из этих людей стала мама Люды... Второй вариант был всем хорош, за исключением того, что в нём не было места возле любимой для самого Александра...
Рейтинг: +1
168 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
