Первый стол. Лада. Сладко. 2.

1.2.

С возвращением любимых!... Заново обрести кого-то, кого любил всем сердцем, близкого и дорогого человека, друга, с кем судьба развела, и некого винить в разлуке… Каково это? Какими они возвращаются? И есть ли разница, ждали тебя всё это время, ждали и надеялись на встречу, или же ты вот так, как ушат холодной воды на голову… Кто-то умный однажды сказал, что прощаемся мы с одним человеком, а встречаем совершенно другого, явившись сами до неузнаваемости изменившимися (поделиться вслух этим соображением я не сочла уместным)…

Воображаю, какая гамма чувств играла полутонами в голове моего мужа с самого утра, ибо, хоть спал он относительно спокойно, поднялся ни свет, ни заря и поднял на ноги всех. В доме воцарилась непривычная суматоха, меньше всех понимал что-либо двенадцатилетний Егор, который беспрерывно расспрашивал всех, что значит «на пикник», и чем ему там можно будет заниматься. Алиса деловито помогала мне на кухне, упаковывала еду в контейнеры, мыла и чистила овощи, готовила: то кофе отцу, то морковный сок брату, то валерьянку с корвалолом пополам для меня. Нервничала я, отчего-то, больше всех, так как выдержки, как у Алексея, мне бог явно отмерить поскупился. Муж внешне был спокоен как скала среди бурных волн, хотя тоже несколько раз поменял своё решение: брать или нет удочки, взять альп-систему потренировать сына или же бадминтон и мяч, чтобы развлечь игрой девочек… В конце концов, решил, что каждый из нас соберет для себя развлечения самостоятельно, на что сын тут же упаковал в сумку ноут, чем здорово разрядил нервозную обстановку.

Мне почему-то вспомнилось появление Женьки на пороге нашего дома на следующее утро после бракосочетания. В современном обществе ночь после свадебного банкета можно назвать первой разве что в смысле «первой в новом статусе», и, доволочив свои измотанные тела из ресторана, с полным боекомплектом подарков-сувениров наперевес, голодные и уставшие, сексом занимаются наверняка только самые озабоченные из новоиспеченных супругов. Мы в эту категорию явно не входили, поэтому наивысшим экстазом было растянуться наконец-то в горизонтальной плоскости, кое-как выпутавшись из свадебных облачений.

Утренний звонок в дверь произвел на нас впечатление разорвавшейся над ухом гранаты. Контуженные, плохо соображая, кому мы могли понадобиться в столь ранний час, мы имели весьма бледный вид на пороге, пропуская внутрь ватагу лучших, так и не расставшихся до утра друзей под предводительством Джона, горланившего что-то бравурно-маршевое и бодро отдававшего распоряжения заносившим в дом ящики запотевшего от холода пива и коробки со всякой снедью. В финале этой сюрреалистичной сцены мне был преподнесен букет шикарных свежих георгинов и персональную бутылку самого сухого «Абрау-Дюрсо».

Остаток утра я сидела во главе стола на нашей малюсенькой кухне, употребляя божественный напиток под недреманным оком Джона, вовремя его наполнявшего, слушала его бесконечные байки, рассказывать которые он был горазд, наблюдала, как он, в моём переднике, мечется между холодильником и плитой готовя «умопомрачительный горячий завтрак» для восстановления «потраченных килокалорий», и радовалась тому, как искренне и беззлобно подтрунивал над другом мой новообретенный супруг, в то время, как остальная братия похмелялась в комнате, совершенно не испытывая в нас троих никакой нужды…

Услужливая память неблагодарно вырвала меня из этой идиллической канвы, перебросив в другое, гораздо более туманное утро, когда я, проснувшись намного позже обычного, даже не заметив, когда поднялся Алексей, еще сквозь полудрёму, разобрала слабые гитарные переборы и мужские голоса на кухне. Сон как рукой прочь унесло: подбирая халат, пытаясь найти оправдания себе в беспорядочном пьянстве накануне (мы отмечали чью-то днюху, вернувшись весьма поздно, дети уже спали), я обнаружила мужиков на кухне, всех троих, включая трехлетнего Егорыша, который умилял Женьку до слез, пытаясь подтягивать своим тоненьким голоском совсем даже не детскую песню. Забрав сына, я попросила мужчин не употреблять без закуски, и мы ушли с детьми на прогулку, ибо день был выходной.

Позже муж рассказал мне, что Джон расстался со своей женой, оставив ей все, что было, но не получил взамен ни благодарности, ни понимания: супруга сама выступила инициатором развода, полюбив другого мужчину, однако, по непонятной никому, в том числе и мне, логике лишила отца права встречаться с собственной малолетней дочуркой, а потому – слезы, которые я видела… В общем, я попросту дала им совершенно неверную оценку, в силу не информированности, во-первых, ну и материнского эгоизма, наверное…

Таким в моей памяти и остался человек, встреча с которым нам предстояла. Моё подсознание упрямо цеплялось за эти пазлы, справедливо пытаясь защищать этот хрупкий образ, которому с минуты на минуту угрожал разбой по всей форме слона в посудной лавке… Попробуй тут не нервничать, хорошо бы еще не заистерить!

Когда стрелки на часах показывали без четверти десять, под окном раздался резкий и непривычно пафосный клаксон автомобиля, напомнивший кричалки футбольных фанатов. Мы все словно одновременно утратили скорость, синхронно медленно обернувшись в сторону окна.

– Это он, – не то спрашивая себя, не то утверждая очевидное, произнес Алексей. – Что ж, по-крайней мере, режим ожидания отключен. Семья – на выход! Проверьте отключение всяких чайников-утюгов, я жду вас на улице. – Входная дверь шумно захлопнулась.

– Мам, а этот дядя… Джон… Как нам к нему обращаться? – Ребёнок задал абсолютно уместный вопрос, который, однако, почему-то привёл меня в замешательство…

– Нууу… Думаю, это станет понятно в первые минуты знакомства. Выше нос, господа, мы, кажется, отдыхать собрались, а не на экзамен по этикету. Будьте корректны и адекватны, большего от детей никто не требует. – И подхватив собранные баулы-баульчики, мы с шумом вывалились на лестничную площадку.

...продолжение следует