13
Вика напряженно вглядывалась в проплывающие мимо острова. Разумеется, они никуда не плыли – это плыл катер, повинуясь не только силе мотора, но и течению реки.
Вика улыбнулась – ей вдруг стало очень весело, совсем как в комнате смеха, когда-то почти ухохатывалась, глядя на своё искаженное почти расплющенное отражение.
Тогда ей было отчего-то радостно смотреть на свой нелепый весьма большой и круглый живот. Мать смотрела как-то иначе на это нелепое отражение – она напротив, была там худа, словно бы нелепая пародия на Кощея Бессмертного.
- Вика, скоро Рублёвск! – Изольда Матвеевна смотрела на дочь с тревогой. Она вдруг поняла, что эта милая куколка независимо от её желания вот-вот превратится в забавного мотылька.
Это преображение было почти незаметно и от того наиболее страшно. Как и её преображение с некогда кокетливой и весёлой студентки сначала в такую представительную даму – а затем.
Изольда Матвеевна всегда гнала самые краткие мысли о смерти. Но сейчас они пугали её особенно сильно. Смерть всегда была рядом – она была готова взмахнуть своей косой в любой момент.
«Коса», - почти беззвучно произнесла она, глядя на Викину косу.
Та вилась по спине дочери, пытаясь яростно и безнадёжно укусить ту за копчик. Эта эмблема девственности и чистоты отчего-то раздражала, словно бы Вика только притворялась живым человеком, а по-настоящему была всего лишь удачно сконструированной механической куклой.
Изольда Матвеевна вдруг припомнила все свои выдумки про мифический магазин. Она и сама начала верить в то, что вовсе не рожала Вику, а попросту купила её, как привыкла покупать для дочери кукол.
Наконец катер замедлил ход и начал сворачивать к небольшому деревянному домику.
В последних числах мая Вика почувствовала лёгкое беспокойство. Школа с её проблемами оставалась позади, но девочку ужасно страшили неведомые ранее экзамены.
Их было всего четыре – но от этого становилось страшнее во много раз. Вика даже стала плохо спать по ночам – ей снились кошмары: будучи от природы скромной, она ужасно стеснялась и каждый раз во сне оказывалась перед экзамеционной комиссией совершенно голой, словно бы пришла не на экзамен, а в городскую баню.
Детство явно собиралось тайно, почти по-воровски улизнуть. Оно предавало наивную и такую ещё неприспособленную Вику. Родители стыдились брать её за руку на улице, да она сама стыдилась этого проявления заботы.
Страшная девушка, что ещё недавно казалась ей сказочной мачехой-колдуньей. больше не появлялась. Она стала походить на злого духа и мерещилась Вике повсюду, особенно ночью за портьерами.
Отец делал вид, что совершенно не знает чего боится его дочь. Он утром уходил в институт, возвращался вечером и совершенно не понимал, чего так боится некогда весёлая и смешливая Вика.
Зато в школе Вике было не так страшно. Она делала вид, что не боится мальчишек, что совершенно не думает о том, что её ожидает в первых числах июня. Желание перебраться из этого привычного здания в другое начинало сходить на нет.
Родители тоже не настаивали на карьере музыкантши. Вика пока ещё не знала, кем хочет стать – учительницей литературы или домохозяйкой. И теперь, когда привычные мечты уплывали прочь, она отчаянно ждала новых.
Так незаметно для её самой подошёл день последнего звонка. В этот субботний день родители так и не поехали на дачу. Они долго колдовали над внешним видом дочери, стараясь призорошить её, как только возможно.
Вика отчего-то стеснялась своей нарочитой кукольности. Словно бы ей предстояло не стоять на линейке пай-девочкой, а стать куклой для какого-то любителя фарфоровых игрушек.
Братья Беляевы изнывали от безделья. Им хотелось острых и весьма жгучих ощущений. Некогда привычный мир рушился на их глазах. По словам родителей, после замужества Елены они решили расстаться.
Рудольф с Родионом были напуганы этим известием. Они отчаянно храбрились на людях, но по ночам давали волю эмоциям.
Им обоим нравилось изображать из себя недорослей. Ненавистное ПТУ оскорбляло их своим распорядком, а ещё более ненавистный завод – своим гамом и шумом.
Они ходили туда, скорее, от ненавистной скуки. Становиться рабочим не хотелось ни одному из братьев. Они с завистью поглядывали на инженеров, но понимали, что с теми знаниями, что у них есть, институт – это попросту мираж в пустыне.
Сейчас они слонялись невдалеке от средней школы. Им на глаза попадалось немало красиво наряженных девочек. Они несли красивые букеты и оскаливали свои зубы в искренних улыбках
Рудольф и Родион старательно делали вид, что не интересуются счастливыми школьницами. Но в душе им не терпелось поиграть с каждой из этих счастливых куколок.
От вида девушек в джинсах у близнецов начиналось неприятное, но волнующее движение. Им становилось весело от одной только мысли о той возне, которую люди привыкли называть словом «любовь».
Вике удалось проскользнуть мимо братцев незамеченной. Она знала, что после торжественной части и фотографирования на память все пойдут в городской парк, где станут кататься на каруселях и есть мороженое.
Братья слышали, как звучал Государственный гимн, и выступали учителя. Им некогда тоже также стоявшим в шеренге восьмиклассников было немного жаль всех этих глупых мальчишек и девчонок. Когда-то и они старательно изображали раскаяние перед директором школы и почти унижаясь, просились в состав девятого класса. Но теперь, теперь им хотелось власти, власти над всеми этими маменькиными сынками и дочками.
Изображать из себя хулиганов было занятно. Особенно теперь, когда почти отцвели тюльпаны, а маленькие желтые цветы обзаводились невесомыми шариками, составленными из парашютиков-семян.
Помочь сайту
Поздравления
