Пересечения ч. 1 гл. 7. Повар в роте

 

После того, как Виноградова перевели к новому месту службы, куда-то под Хабаровск, Шура, потеряв подругу, о которой ей каждый день напоминала работа в детском саду, уволилась оттуда. Валера Рыкин предложил ей поработать поваром в роте, Шурка и согласилась.

На работу она приходила в пять, нужно было за два часа приготовить завтрак для солдат и начать варить обед. Картошку ей чистили четверо солдат, а она, обжаривая лук до золотистого цвета, вспоминала замполита Виноградова, который, выступая перед сотрудниками с очередной лекцией, говорил о красотах таёжных лесов. Она как будто наяву слышала убедительный голос капитана:

- Леса таежной зоны наиболее характерны для средних широт Северного полушария. Благодаря климатическим особенностям Дальнего Востока, длительной, холодной зиме, с устойчивым, большим снежным покровом, весной и летом  небольшим количеством осадков в равнинных условиях, с их увеличением в горных районах, растут здесь таежные леса.

На севере они граничат с лесотундрой, на юге с хвойно-широколиственными лесами. В Восточной Сибири и на Дальнем Востоке преобладают горно-таежные леса, а если говорить о территории всей России, таежные леса занимают почти девяносто процентов лесной площади.  Преобладающие коренные породы в таежных лесах - хвойные.

Когда вы ходите по грибы, за папоротником, черемшой, или за шишками, проходя под кедром, елью, вы должны идти осторожно, корни выступают из земли, словно толстые вены на руках у тяжелоатлета.

Эти леса берегут самую чистую реку Дальнего Востока – Тунгуску. На её берегах нет ни одного предприятия. Планируется провести водовод через Амур до Хабаровска, чтобы напоить жителей целебной таёжной водой.

Многие из вас видели  картины тех мест, где в Амур впадают реки Бира, Шукинка, Икура, Тунгуска. Чистые студёные струи, словно свежая кровь донора, излечивает, осветляет широкий поток Амура, добавляет ему силы. Именно по нашим рекам, два раза в год, поднимаются в верховья на нерест лососёвые.

 

Замполит закончил лекцию стихами:

 

Такое место рай для грибника,

Сосновый лес, недалеко река.

И воздух чистый, дятла слышу стук,

Но тишина тут наступила вдруг.

 

Не слышно птиц, не шевелятся ветки,

Вот у сосны два малые соседки.

Иголочек под ними лежит куча,

Склонился ниже, стало видно лучше.

 

 

Приподнимаю ветки я рукой,

Не вижу масляной головки ни одной.

Вот невезение, пусто ведь в корзине,

Быть может, не растут они в низине?

 

Как странно, почему здесь нет маслят?

Ввел в заблуждение ельника наряд.

 

Шура вспомнила, как она с Лидой и Володей ходили собирать голубику. Вышли с рассветом, мошки и комаров - тысячи. А ведь у Лиды аллергия на комариные укусы. Она чешет места укуса до крови, ноги у неё опухают, но ведь никогда не жаловалась, ни ей, ни мужу. Шагать приходиться по высохшему болоту, высоко поднимая ноги, перешагивая кочки.

И вот открывается поляна и низкорослые кусты, осыпанные голубыми ягодами, а перед ними стелется отступающий в стороны туман, который крупными каплями ложиться на густую траву, ног ниже колен не видно, спортивные штаны все мокрые. На фоне серого тумана ягоды светятся, словно звёзды на вечернем небе.

 

- Александра Дмитриевна, - обратился к повару дежурный по роте сержант, - к вам пришел какой-то мужчина, просит вас выйти к нему на КПП.

Сняв сковородку с поджаренным луком с печи, в своём белом халате и шапочке, Шура быстрым шагом шла к воротам части. Через открытую калитку она увидела Степана, второго её мужа, с которым она развелась месяц назад. У ног мужчины лежало несколько окурков. Он едва стоял на ногах, покачиваясь из стороны в сторону.

- Ты опять напился? Ты думаешь, я тебя буду кормить, и давать деньги? Езжай в Хабаровск к маме, ещё раз увижу, вызову оперов!

 

Ефрейтор, услышав крики поварихи, вышел из КПП с автоматом на груди. Степан, опустив голову, медленно повернулся и пошёл в сторону железнодорожной станции.

- У вас всё нормально, может его задержать? Спросил Шуру ефрейтор.

- Не нужно, это мой бывший муж, явился пьяным, зараза!

Шура влюбилась в него с первого взгляда. Степан – отбыв срок в колонии, после освобождения работал мастером на поселковой мраморной фабрике. Он был видный мужчина, широкоплечий, спортивного телосложения с темно-серыми глубоко посаженными глазами. После свадьбы, Степан рассказал, что его судили за хулиганство, но он больше никогда никого не обидит.

 

И тут Шуру затошнило, сильно закружилась голова. Солдат, заметив, что повариха пошатнулась, поддержал его по руку.

- Что с вами?

- Это от свежего …, - Шура хотела закончить фразу и улыбнуться в ответ, но вдруг поняла, что она беременна.

 

Через час опера колонии задержали Степана, когда тот перебрасывал через забор колонии наркотики. Возбудили уголовное дело.

 Через восемь месяцев у Шуры родился сын Андрей, который удивительно был похож на своего отца и лицом, и судьбой.

 

Возвратившись на кухню, Шура натолкнулась на старшего лейтенанта Кулик, который спешил куда-то.

Накормив завтраком солдат, Шура пошла  к Рыкину, получать мясо, пора было варить к обеду борщ. Старшину она не застала, вышла на улицу, где увидела, что двое солдат несут Кулика на носилках к машине.

- Ногу сломал, отправляем в Биробиджанский госпиталь, - услышала она за спиной голос Валеры Рыкина, - говорит, что оступился у поселковой теплотрассы.

Вечером, по посёлку пошли разговоры, что Кулик, спрыгнул из окна второго этажа квартиры Фокова, он давно «облизывался» на жену опера. 

 

В образцовую роту, где удивительный старшина держал пять коров и десять свиней, постоянно приезжали различные комиссии. Шура хорошо помнит несколько таких посещений. Помнит и капитана, который,  узнав, что молодая симпатичная повариха недавно развелась, пытался вечером проникнуть в её квартиру. Остановил его командир роты, сосед Шуры, не опасаясь последствий в проверке, он, глядя в глаза визитёру, сказал:

- Ей нужно устраивать свою жизнь.

 

Утором следующего дня, Шура солила двум генералам кету, только выловленную из реки Биры.

После отъезда членов комиссии, Валера Рыкин рассказал Шуре, что возил москвичей на рыбалку.  Генералы активно участвовали в ловле, азартно пытались выхватить из реки голыми руками огромных самцов кеты, но у них не получалось. Они все стали мокрыми, а потом сушились у костра, восторгаясь количеством поднимающейся на нерест рыбы.

Генералы несколько раз просили сфотографировать их на фоне сопок, поросших вековыми кедрами. Сидели до самой ночи, сожгли все заранее привезённые дрова.

Валера предложил капитану из членов комиссии вместе с ним пойти к машине за дровами. Неудачливый Шурин ухажёр, не повернув головы в сторону старшины, ответил:

- Есть солдат.

Генералы поднялись разом, как по команде, один из них буркнул:

- Не быть тебе, капитан, майором. Скажу твоему отцу, как ты себя ведёшь  с женщинами.

 

Командир роты пошёл на повышение, а в роту прибыл четырнадцатый, при старшине Рыкине, командир. К тому времени, Валера прослужил двадцать один год, но никогда не встречал такого самодура и хама.

Новый командир открыто курил на плацу роты, бросал бычки и требовал от солдат поднимать их. Этот капитан заставлял солдат по три  раза в день подшивать подворотнички, сам, отрывая их с гимнастёрок и бросая в лицо солдатам. Он мог схватить солдата за грудки, когда тот находился в карауле и не успевал приветствовать командира.

Переполнила чашу терпения Валерия то, что капитан дал команду нарядам все изъятые на КПП, незаконно вывозимые с предприятия колонии картины, набранные из шпона и отполированные, мебель, передавать ему лично, а не возвращать в колонию.

Рыкин прекрасно понимал, что униженные командиром солдаты могут совершить самострел, или хуже того, расстрелять из автомата капитана и своих товарищей.

Валера поговорил с новым замполитом роты, но тот, подав рапорт о переводе на Украину, не хотел портить отношения с командиром. А перевод с Дальнего Востока на Запад в то время был проблематичен.

Дошло до того, что капитану и его жене пастельное и нижнее белье уже стирал и развешивал на улице перед домом солдат.

Рыкин неоднократно просил капитана не делать этого, даже говорил с его женой о недопустимости подобного. Но та отмахнулась от назойливого старшины и пожаловалась мужу, что прапорщик не отпускает солдата убирать в их квартире и стирать бельё.

Ротный, в присутствии рядового состава, матом, оскорблял сержантов, бил некоторых по щёкам. По его команде, солдаты сделали деревянный ящик размером два метра в длину, метр в ширину и высоту, который капитан наполнил изъятыми на КПП поделками и отправил в город Львов.

Валера вынужден был ещё раз лично поговорить с ротным, требуя от того изменить своё поведение:

- За двадцать один год моей службы, вы первый, кто так унижает солдат, сержантов, кто похищает товар колонии. Ваши действия подрывают дружбу военнослужащих роты. Вы дискредитируете роль офицеров. Вы открыто били сержантов, всё это может привести к беде.

 

Командир роты написал главкому рапорт о том, что прапорщик открыто,унижает офицера, не выполняет его распоряжения.

Командир взвода, два прапорщика, с благословения ротного, стали писать на старшину роты анонимки, их приезжали проверять из особого отдела дивизии, но не находили подтверждения.

Когда прапорщик Самсонов, друг Рыкина узнал об этом, он открыто заявил, что набьёт анонимщикам морду.

К этому времени Главком, не дожидаясь результатов проверки анонимок, дал команду уволить старшего прапорщика Рыкина. Однако партийная организация дивизии и особый отдел доказали ложность сообщений о старшине роты и подтвердили неправильное поведение командира роты.

 

Через месяц, приехала из Москвы комиссия, к тому времени ход кеты уже закончился. Решили в столовой роты после отбоя личного состава, накормить гостей.

Шура приготовила заливное из амурского осетра, сварила тройную уху, накрыла стол и вышла позвать гостей, которые в это время любовались на улице закатом.

 

Солнце пряталось за сопки медленно, будто подразнивая людей, вот оно стало ярко бордовым, освещая верхушки сосен на вершине сопок. Темнота становилась всё гуще, словно незримое огромное мохнатое существо спускалось с сопки в посёлок, пряча за своей спиной стройные ели, высокие сосны. Солнце почти скрылось за сопкой, оставив лишь узкую яркую полукруглую полоску и тут…

 

Шура услышала, как дежурный по роте шепчет в ухо рядом стоящему старшине:

- Тёлка Белянка залезла через окно в столовую, напакостила, разбила и разбросала посуду.

 

Генерал тоже услышал сообщение дежурного и вместе с Шурой, старшиной, оглянулся, из окна комнаты торчал зад тёлки. Когда вошли в столовую, все замерли. Телка смотрит на вошедшего генерала и Валеру, спокойно жуёт хлеб.

Белянку знали все в посёлке, она гуляла отдельно от стада поселковых коров, а сколько раз, она заводила коров в болото. Эта тёлка не боялась даже медведей, а солдат, что ухаживал за ней,  от медведя убегал, бурый медведь был огромный, но тёлка не испугалась, медведя прогнала.

Когда спасать её прибежал Валера с автоматом, телка спокойно кормилась травой.

 

Увидев такой разгром в столовой, Валера замер. Он не ожидал подобного поведения от своей любимицы.

Не стесняясь высокого гостя, почти не повышая голоса, глядя на тёлку, произнёс:

- Уберу свинаря, а коровью роту расформирую.

 

Извинившись перед генералом, он вызвал свинаря и дал команду:

- Зарезать Белянку, навести порядок, я их всех перережу, тебя уволю.

 

Шура быстро помыла тарелки, постелила новую скатерть. Направляясь на кухню, она поскользнулась на куске заливной рыбы и прошлась по упавшему секундой раньше солдату – свинарю, этот пастух аж прогнулся.

 

- Будет тебе жаркое из кролика и Виннипуха, - ругался Валера.

Сбегав в свою каптёрку, он вынес оттуда две бутылки коньяка, большой, толстый кусок солёного свиного сала. Шура достала из холодильника оставленную для старшины одну порцию отложенного ей заливного, разлила в тарелки уху.

 

Запах ухи, отвлёк внимание членов комиссии от происшествия. Куски белого сала с тонкой прослойкой, нежные кусочки осетра, разложенные на тарелки, а главное, тройная уха, которую москвичи никогда до этого не пробовали, стали для гостей неожиданным и очень приятным событием.

 

Все командиры роты из Будукана в последующем шли на повышение, а разжалованного до старшего лейтенанта бывшего командира роты отправили командиром взвода в Мотвеевку.

 

Время шло, в роту неожиданно приехал из Москвы известный академик, который узнал от друга генерала об удивительной природе Будукана и старшине роты, у которого есть стадо коров, свинарник и пасека.

 

Пасека та стояла на правом берегу реки Бира, но она не была собственностью ротного старшины. Просто Рыкин отправлял каждую осень двух солдат помогать старому пасечнику деду Вите, качать мёд и к зиме, спускать ульи в омшаник. За это, пасечник отправлял в роту по две – три, двадцати пяти литровых фляги с мёдом.

Валера лично привез на лодке академика к деду Вите. Войдя в срубленный из брёвен лиственницы дом пасечника, академик остановился перед огромной, постеленной на полу шкурой медведя, потом, пока Валера готовил ужин, целый час осматривал прилегающую к пасеке тайгу.

 

         Сказочное это место. Неширокая светлая речка, богатая рыбой. Бесконечная тайга, начинавшаяся со склонов ближних сопок. Только заливные луга напомнили академику далекую Белоруссию, где он родился в тридцать первом году прошлого века.

Дед Витя неспешно рассказывал учёному, как зимой, во время ледостава на Бире, один солдат из роты спас утку в полынье. Видимо ту подранил ранее охотник, и она не улетела со своими родичами, а тут такие морозы.

- Гляжу я, - рассказывает дед Витя, - солдатик тот лёг на лёд, да ползет к утице-то. Я ведь знаю, лёд там тонкий, да и видно было, прогибается под служивым, даже вода из полыньи подтекает. А солдат всё ползет. Утице то деться некуда, да она и не испугалась, сама далась в руки, солдатик ползет назад, а утица, словно ему помочь хочет, лапками о лед отталкивается, да покрякивает, будто поощряет. Так они вместе и проползли.

 

- А, что стало с уткой? – Спросил академик.

- Я её подлечил, на следующий год она улетела, но через год привела сюда своих деток, я их подкармливал.

- А что стало с солдатом? Как он теперь?

- А что с ним будет, да вот он, лёгок на помине.

 

К деду и академику подошёл Валера и пригласил академика к речной заводи. Через пять минут, академик помог Валере вытащить из воды «мордушу» полную хариусов. Поставили на костёр котелок под уху, поджарили карасей на камнях.

Под умывальником стоял большой туес, Валера достал оттуда солёную черемшу.

Глядя на жареную рыбу, черемшу, толстый ствол липы, растущей неподалёку, наблюдая за полётом пчёл, академик перевёл взгляд на огромные высокие стволы кедра, растущие по склону сопки, произнёс:

- Как легко здесь дышится, пахнет сосной, - учёный ещё раз глубоко вздохнул, - всё, переезжаю сюда!

 

В чугунке забулькала вода, скоро будет готова картошка. Дед вынес из омшаника медовуху, цветом, как лучи солнца, пригласил всех в дом к столу.

Академик пил стаканами, и, казалось, совсем не опьянел. Выпив четвёртый стакан, он попытался встать на ноги, опираясь  руками за стол. С третьей попытки у него получилось, двигаясь вдоль стены, он перебрался к двери, открыл дверь, прислонился спиной к косяку, долго стоял, любуясь кедрами - великанами.

 

Академик неделю восторгался природой и каждый день повторял:

- Брошу Москву, перееду сюда. У вас такая чистая природа. А в реке такая сладкая вода. А ваши мёды! В кедрово-широколистных  лесах   Дальнего Востока произрастает более  двухсот  медоносных растений. Это удивительное природное разнообразие тайги определяет неповторимый аромат  ваших Дальневосточных мёдов. Здесь растут важнейшие медоносы.

Посмотрев в сторону расположившихся на краю поляны молодых сосенках, он продолжил:

- Это: ива козья, клен приречный, черемуха Мака, бархат Амурский, лимонник, малина, липа, аралия, элеутерококк колючий, акация белая. Поэтому ваш Дальневосточный Цветочный мёд бывает цветом от светлого, до насыщенного янтарного.

 

Когда академик собрался ехать домой, дед Витя дал ему баночки с липовым мёдом, цветочным, таёжным светлым, таёжным тёмным с кедровыми орешками, малиновый.

 

Дед Витя рассказал академику:

- В кедровом подлеске, малина - один из ценнейших медоносов тайги. Цветение малины проходит с конца июня по десятое июля. В этот период пчёлы пролетают мимо других цветущих растений леса.

Короткий и обильный медосбор позволяет получить мёд высшего качества.

Академик подтвердил, что тонкий аромат цветков малины  - отличное дополнение к целебным и питательным свойствам мёда.

Через сутки академик вернулся в столицу. Он так и не переехал жить к деду Вите и ничего не сообщал о себе Валере.

 

 

© Copyright: Владимир Винников, 2019

Регистрационный номер №0441743

от 10 марта 2019

[Скрыть] Регистрационный номер 0441743 выдан для произведения:

 

После того, как Виноградова перевели к новому месту службы, куда-то под Хабаровск, Шура, потеряв подругу, о которой ей каждый день напоминала работа в детском саду, уволилась оттуда. Валера Рыкин предложил ей поработать поваром в роте, Шурка и согласилась.

На работу она приходила в пять, нужно было за два часа приготовить завтрак для солдат и начать варить обед. Картошку ей чистили четверо солдат, а она, обжаривая лук до золотистого цвета, вспоминала замполита Виноградова, который, выступая перед сотрудниками с очередной лекцией, говорил о красотах таёжных лесов. Она как будто наяву слышала убедительный голос капитана:

- Леса таежной зоны наиболее характерны для средних широт Северного полушария. Благодаря климатическим особенностям Дальнего Востока, длительной, холодной зиме, с устойчивым, большим снежным покровом, весной и летом  небольшим количеством осадков в равнинных условиях, с их увеличением в горных районах, растут здесь таежные леса.

На севере они граничат с лесотундрой, на юге с хвойно-широколиственными лесами. В Восточной Сибири и на Дальнем Востоке преобладают горно-таежные леса, а если говорить о территории всей России, таежные леса занимают почти девяносто процентов лесной площади.  Преобладающие коренные породы в таежных лесах - хвойные.

Когда вы ходите по грибы, за папоротником, черемшой, или за шишками, проходя под кедром, елью, вы должны идти осторожно, корни выступают из земли, словно толстые вены на руках у тяжелоатлета.

Эти леса берегут самую чистую реку Дальнего Востока – Тунгуску. На её берегах нет ни одного предприятия. Планируется провести водовод через Амур до Хабаровска, чтобы напоить жителей целебной таёжной водой.

Многие из вас видели  картины тех мест, где в Амур впадают реки Бира, Шукинка, Икура, Тунгуска. Чистые студёные струи, словно свежая кровь донора, излечивает, осветляет широкий поток Амура, добавляет ему силы. Именно по нашим рекам, два раза в год, поднимаются в верховья на нерест лососёвые.

 

Замполит закончил лекцию стихами:

 

Такое место рай для грибника,

Сосновый лес, недалеко река.

И воздух чистый, дятла слышу стук,

Но тишина тут наступила вдруг.

 

Не слышно птиц, не шевелятся ветки,

Вот у сосны два малые соседки.

Иголочек под ними лежит куча,

Склонился ниже, стало видно лучше.

 

 

Приподнимаю ветки я рукой,

Не вижу масляной головки ни одной.

Вот невезение, пусто ведь в корзине,

Быть может, не растут они в низине?

 

Как странно, почему здесь нет маслят?

Ввел в заблуждение ельника наряд.

 

Шура вспомнила, как она с Лидой и Володей ходили собирать голубику. Вышли с рассветом, мошки и комаров - тысячи. А ведь у Лиды аллергия на комариные укусы. Она чешет места укуса до крови, ноги у неё опухают, но ведь никогда не жаловалась, ни ей, ни мужу. Шагать приходиться по высохшему болоту, высоко поднимая ноги, перешагивая кочки.

И вот открывается поляна и низкорослые кусты, осыпанные голубыми ягодами, а перед ними стелется отступающий в стороны туман, который крупными каплями ложиться на густую траву, ног ниже колен не видно, спортивные штаны все мокрые. На фоне серого тумана ягоды светятся, словно звёзды на вечернем небе.

 

- Александра Дмитриевна, - обратился к повару дежурный по роте сержант, - к вам пришел какой-то мужчина, просит вас выйти к нему на КПП.

Сняв сковородку с поджаренным луком с печи, в своём белом халате и шапочке, Шура быстрым шагом шла к воротам части. Через открытую калитку она увидела Степана, второго её мужа, с которым она развелась месяц назад. У ног мужчины лежало несколько окурков. Он едва стоял на ногах, покачиваясь из стороны в сторону.

- Ты опять напился? Ты думаешь, я тебя буду кормить, и давать деньги? Езжай в Хабаровск к маме, ещё раз увижу, вызову оперов!

 

Ефрейтор, услышав крики поварихи, вышел из КПП с автоматом на груди. Степан, опустив голову, медленно повернулся и пошёл в сторону железнодорожной станции.

- У вас всё нормально, может его задержать? Спросил Шуру ефрейтор.

- Не нужно, это мой бывший муж, явился пьяным, зараза!

Шура влюбилась в него с первого взгляда. Степан – отбыв срок в колонии, после освобождения работал мастером на поселковой мраморной фабрике. Он был видный мужчина, широкоплечий, спортивного телосложения с темно-серыми глубоко посаженными глазами. После свадьбы, Степан рассказал, что его судили за хулиганство, но он больше никогда никого не обидит.

 

И тут Шуру затошнило, сильно закружилась голова. Солдат, заметив, что повариха пошатнулась, поддержал его по руку.

- Что с вами?

- Это от свежего …, - Шура хотела закончить фразу и улыбнуться в ответ, но вдруг поняла, что она беременна.

 

Через час опера колонии задержали Степана, когда тот перебрасывал через забор колонии наркотики. Возбудили уголовное дело.

 Через восемь месяцев у Шуры родился сын Андрей, который удивительно был похож на своего отца и лицом, и судьбой.

 

Возвратившись на кухню, Шура натолкнулась на старшего лейтенанта Кулик, который спешил куда-то.

Накормив завтраком солдат, Шура пошла  к Рыкину, получать мясо, пора было варить к обеду борщ. Старшину она не застала, вышла на улицу, где увидела, что двое солдат несут Кулика на носилках к машине.

- Ногу сломал, отправляем в Биробиджанский госпиталь, - услышала она за спиной голос Валеры Рыкина, - говорит, что оступился у поселковой теплотрассы.

Вечером, по посёлку пошли разговоры, что Кулик, спрыгнул из окна второго этажа квартиры Фокова, он давно «облизывался» на жену опера. 

 

В образцовую роту, где удивительный старшина держал пять коров и десять свиней, постоянно приезжали различные комиссии. Шура хорошо помнит несколько таких посещений. Помнит и капитана, который,  узнав, что молодая симпатичная повариха недавно развелась, пытался вечером проникнуть в её квартиру. Остановил его командир роты, сосед Шуры, не опасаясь последствий в проверке, он, глядя в глаза визитёру, сказал:

- Ей нужно устраивать свою жизнь.

 

Утором следующего дня, Шура солила двум генералам кету, только выловленную из реки Биры.

После отъезда членов комиссии, Валера Рыкин рассказал Шуре, что возил москвичей на рыбалку.  Генералы активно участвовали в ловле, азартно пытались выхватить из реки голыми руками огромных самцов кеты, но у них не получалось. Они все стали мокрыми, а потом сушились у костра, восторгаясь количеством поднимающейся на нерест рыбы.

Генералы несколько раз просили сфотографировать их на фоне сопок, поросших вековыми кедрами. Сидели до самой ночи, сожгли все заранее привезённые дрова.

Валера предложил капитану из членов комиссии вместе с ним пойти к машине за дровами. Неудачливый Шурин ухажёр, не повернув головы в сторону старшины, ответил:

- Есть солдат.

Генералы поднялись разом, как по команде, один из них буркнул:

- Не быть тебе, капитан, майором. Скажу твоему отцу, как ты себя ведёшь  с женщинами.

 

Командир роты пошёл на повышение, а в роту прибыл четырнадцатый, при старшине Рыкине, командир. К тому времени, Валера прослужил двадцать один год, но никогда не встречал такого самодура и хама.

Новый командир открыто курил на плацу роты, бросал бычки и требовал от солдат поднимать их. Этот капитан заставлял солдат по три  раза в день подшивать подворотнички, сам, отрывая их с гимнастёрок и бросая в лицо солдатам. Он мог схватить солдата за грудки, когда тот находился в карауле и не успевал приветствовать командира.

Переполнила чашу терпения Валерия то, что капитан дал команду нарядам все изъятые на КПП, незаконно вывозимые с предприятия колонии картины, набранные из шпона и отполированные, мебель, передавать ему лично, а не возвращать в колонию.

Рыкин прекрасно понимал, что униженные командиром солдаты могут совершить самострел, или хуже того, расстрелять из автомата капитана и своих товарищей.

Валера поговорил с новым замполитом роты, но тот, подав рапорт о переводе на Украину, не хотел портить отношения с командиром. А перевод с Дальнего Востока на Запад в то время был проблематичен.

Дошло до того, что капитану и его жене пастельное и нижнее белье уже стирал и развешивал на улице перед домом солдат.

Рыкин неоднократно просил капитана не делать этого, даже говорил с его женой о недопустимости подобного. Но та отмахнулась от назойливого старшины и пожаловалась мужу, что прапорщик не отпускает солдата убирать в их квартире и стирать бельё.

Ротный, в присутствии рядового состава, матом, оскорблял сержантов, бил некоторых по щёкам. По его команде, солдаты сделали деревянный ящик размером два метра в длину, метр в ширину и высоту, который капитан наполнил изъятыми на КПП поделками и отправил в город Львов.

Валера вынужден был ещё раз лично поговорить с ротным, требуя от того изменить своё поведение:

- За двадцать один год моей службы, вы первый, кто так унижает солдат, сержантов, кто похищает товар колонии. Ваши действия подрывают дружбу военнослужащих роты. Вы дискредитируете роль офицеров. Вы открыто били сержантов, всё это может привести к беде.

 

Командир роты написал главкому рапорт о том, что прапорщик открыто,унижает офицера, не выполняет его распоряжения.

Командир взвода, два прапорщика, с благословения ротного, стали писать на старшину роты анонимки, их приезжали проверять из особого отдела дивизии, но не находили подтверждения.

Когда прапорщик Самсонов, друг Рыкина узнал об этом, он открыто заявил, что набьёт анонимщикам морду.

К этому времени Главком, не дожидаясь результатов проверки анонимок, дал команду уволить старшего прапорщика Рыкина. Однако партийная организация дивизии и особый отдел доказали ложность сообщений о старшине роты и подтвердили неправильное поведение командира роты.

 

Через месяц, приехала из Москвы комиссия, к тому времени ход кеты уже закончился. Решили в столовой роты после отбоя личного состава, накормить гостей.

Шура приготовила заливное из амурского осетра, сварила тройную уху, накрыла стол и вышла позвать гостей, которые в это время любовались на улице закатом.

 

Солнце пряталось за сопки медленно, будто подразнивая людей, вот оно стало ярко бордовым, освещая верхушки сосен на вершине сопок. Темнота становилась всё гуще, словно незримое огромное мохнатое существо спускалось с сопки в посёлок, пряча за своей спиной стройные ели, высокие сосны. Солнце почти скрылось за сопкой, оставив лишь узкую яркую полукруглую полоску и тут…

 

Шура услышала, как дежурный по роте шепчет в ухо рядом стоящему старшине:

- Тёлка Белянка залезла через окно в столовую, напакостила, разбила и разбросала посуду.

 

Генерал тоже услышал сообщение дежурного и вместе с Шурой, старшиной, оглянулся, из окна комнаты торчал зад тёлки. Когда вошли в столовую, все замерли. Телка смотрит на вошедшего генерала и Валеру, спокойно жуёт хлеб.

Белянку знали все в посёлке, она гуляла отдельно от стада поселковых коров, а сколько раз, она заводила коров в болото. Эта тёлка не боялась даже медведей, а солдат, что ухаживал за ней,  от медведя убегал, бурый медведь был огромный, но тёлка не испугалась, медведя прогнала.

Когда спасать её прибежал Валера с автоматом, телка спокойно кормилась травой.

 

Увидев такой разгром в столовой, Валера замер. Он не ожидал подобного поведения от своей любимицы.

Не стесняясь высокого гостя, почти не повышая голоса, глядя на тёлку, произнёс:

- Уберу свинаря, а коровью роту расформирую.

 

Извинившись перед генералом, он вызвал свинаря и дал команду:

- Зарезать Белянку, навести порядок, я их всех перережу, тебя уволю.

 

Шура быстро помыла тарелки, постелила новую скатерть. Направляясь на кухню, она поскользнулась на куске заливной рыбы и прошлась по упавшему секундой раньше солдату – свинарю, этот пастух аж прогнулся.

 

- Будет тебе жаркое из кролика и Виннипуха, - ругался Валера.

Сбегав в свою каптёрку, он вынес оттуда две бутылки коньяка, большой, толстый кусок солёного свиного сала. Шура достала из холодильника оставленную для старшины одну порцию отложенного ей заливного, разлила в тарелки уху.

 

Запах ухи, отвлёк внимание членов комиссии от происшествия. Куски белого сала с тонкой прослойкой, нежные кусочки осетра, разложенные на тарелки, а главное, тройная уха, которую москвичи никогда до этого не пробовали, стали для гостей неожиданным и очень приятным событием.

 

Все командиры роты из Будукана в последующем шли на повышение, а разжалованного до старшего лейтенанта бывшего командира роты отправили командиром взвода в Мотвеевку.

 

Время шло, в роту неожиданно приехал из Москвы известный академик, который узнал от друга генерала об удивительной природе Будукана и старшине роты, у которого есть стадо коров, свинарник и пасека.

 

Пасека та стояла на правом берегу реки Бира, но она не была собственностью ротного старшины. Просто Рыкин отправлял каждую осень двух солдат помогать старому пасечнику деду Вите, качать мёд и к зиме, спускать ульи в омшаник. За это, пасечник отправлял в роту по две – три, двадцати пяти литровых фляги с мёдом.

Валера лично привез на лодке академика к деду Вите. Войдя в срубленный из брёвен лиственницы дом пасечника, академик остановился перед огромной, постеленной на полу шкурой медведя, потом, пока Валера готовил ужин, целый час осматривал прилегающую к пасеке тайгу.

 

         Сказочное это место. Неширокая светлая речка, богатая рыбой. Бесконечная тайга, начинавшаяся со склонов ближних сопок. Только заливные луга напомнили академику далекую Белоруссию, где он родился в тридцать первом году прошлого века.

Дед Витя неспешно рассказывал учёному, как зимой, во время ледостава на Бире, один солдат из роты спас утку в полынье. Видимо ту подранил ранее охотник, и она не улетела со своими родичами, а тут такие морозы.

- Гляжу я, - рассказывает дед Витя, - солдатик тот лёг на лёд, да ползет к утице-то. Я ведь знаю, лёд там тонкий, да и видно было, прогибается под служивым, даже вода из полыньи подтекает. А солдат всё ползет. Утице то деться некуда, да она и не испугалась, сама далась в руки, солдатик ползет назад, а утица, словно ему помочь хочет, лапками о лед отталкивается, да покрякивает, будто поощряет. Так они вместе и проползли.

 

- А, что стало с уткой? – Спросил академик.

- Я её подлечил, на следующий год она улетела, но через год привела сюда своих деток, я их подкармливал.

- А что стало с солдатом? Как он теперь?

- А что с ним будет, да вот он, лёгок на помине.

 

К деду и академику подошёл Валера и пригласил академика к речной заводи. Через пять минут, академик помог Валере вытащить из воды «мордушу» полную хариусов. Поставили на костёр котелок под уху, поджарили карасей на камнях.

Под умывальником стоял большой туес, Валера достал оттуда солёную черемшу.

Глядя на жареную рыбу, черемшу, толстый ствол липы, растущей неподалёку, наблюдая за полётом пчёл, академик перевёл взгляд на огромные высокие стволы кедра, растущие по склону сопки, произнёс:

- Как легко здесь дышится, пахнет сосной, - учёный ещё раз глубоко вздохнул, - всё, переезжаю сюда!

 

В чугунке забулькала вода, скоро будет готова картошка. Дед вынес из омшаника медовуху, цветом, как лучи солнца, пригласил всех в дом к столу.

Академик пил стаканами, и, казалось, совсем не опьянел. Выпив четвёртый стакан, он попытался встать на ноги, опираясь  руками за стол. С третьей попытки у него получилось, двигаясь вдоль стены, он перебрался к двери, открыл дверь, прислонился спиной к косяку, долго стоял, любуясь кедрами - великанами.

 

Академик неделю восторгался природой и каждый день повторял:

- Брошу Москву, перееду сюда. У вас такая чистая природа. А в реке такая сладкая вода. А ваши мёды! В кедрово-широколистных  лесах   Дальнего Востока произрастает более  двухсот  медоносных растений. Это удивительное природное разнообразие тайги определяет неповторимый аромат  ваших Дальневосточных мёдов. Здесь растут важнейшие медоносы.

Посмотрев в сторону расположившихся на краю поляны молодых сосенках, он продолжил:

- Это: ива козья, клен приречный, черемуха Мака, бархат Амурский, лимонник, малина, липа, аралия, элеутерококк колючий, акация белая. Поэтому ваш Дальневосточный Цветочный мёд бывает цветом от светлого, до насыщенного янтарного.

 

Когда академик собрался ехать домой, дед Витя дал ему баночки с липовым мёдом, цветочным, таёжным светлым, таёжным тёмным с кедровыми орешками, малиновый.

 

Дед Витя рассказал академику:

- В кедровом подлеске, малина - один из ценнейших медоносов тайги. Цветение малины проходит с конца июня по десятое июля. В этот период пчёлы пролетают мимо других цветущих растений леса.

Короткий и обильный медосбор позволяет получить мёд высшего качества.

Академик подтвердил, что тонкий аромат цветков малины  - отличное дополнение к целебным и питательным свойствам мёда.

Через сутки академик вернулся в столицу. Он так и не переехал жить к деду Вите и ничего не сообщал о себе Валере.

 

 

 

К седьмому небу

Букет из листьев