Пересечения ч. 1 гл. 5. Память детства

 

Просыпалась Шура всегда в шесть утра без помощи будильника. Она жила одна, в благоустроенной, однокомнатной квартире в трёх этажном кирпичном доме на первом этаже. Недавно она сделала ремонт, в большой комнате стало так уютно, с сегодняшнего дня несколько дней в  квартире будет ночевать Володя Виноградов.

Интересно, подумала Шура, он будет кушать испечённые для него пироги, или опять скажет, что не хочет объедать меня?

Шура последние семь лет работала в водоканале. Сегодня она планировала снять данные со счетчиков на молокозаводе и мясокомбинате. Благо, что они были расположены в ста метрах от пятиэтажного дома, где была квартира, в которой теперь жила Аделина с сыном и ночевала она.

Шура так глубоко вздохнула, что даже голова закружилась. Она была три раза замужем, а теперь, когда ей за пятьдесят, осталась одна. Шура выпила чай с пирожками, почистила зубы и замерла, глядя на себя в зеркало.

А ведь она ещё так хороша! И ничего, что за последние пять лет её фигура заметно округлилось, а живот стал на уровне её высокой груди. Но ноги у неё полные, красивые, когда она надевает брюки, выделяется талия, широкие бёдра. Не зря на неё заглядываются мужчины, когда она наклоняется над счетчиками, переписывая показания. Некоторые даже предлагают встретиться, да зачем? Большинство из них женаты, а те, что нет, пьющие.

Хотя её сердце стучит чаще, когда она  приезжает на завод металлоконструкций, где начальником слесарного цеха их бывший земляк из Будукана, Витя Ивлев. Он  предлагает Шуре жить вместе. Жена у него  умерла давно, дети выросли, почему бы не сойтись? Говорит, что теперь не пьёт, а Шура ему всегда нравилась.

Шура улыбнулась, вспоминая, как Виктор вначале ухаживал за её подругой, Валей, а потом, когда с ним «поговорил» Валера Рыкин, сержант из роты, стал ухаживать за Шуркой, приговаривая, что Валька старая против Шуры, а та старше всего на пять дней!

Рыкин был родом из Бурятии, выглядел интересно, но очень молодо. Он отрастил усы и старался меньше улыбаться, чтобы выглядеть старше. Валентину он сильно любил, у него даже речь пропадала, когда Валентина, говорливая и общительная девушка, разговаривала о своём будущем с Шурой. Валера остался на сверхсрочную, его назначили старшиной роты.

 

 Шура вспомнила ещё одну свою подругу, Маринку Некрасову. Её очень любил сержант Горячев, товарищ Валеры. Любовь его была чистая, без клятв и телесной близости, за вечер он только один раз целовал Маринку, когда возвращался со свидания в роту.

Шура однажды услышала слова парня из Волгограда,  который говорил её подруге Марине:

- Заработаю деньги – вернусь за тобой, мы с тобой сыграем свадьбу.

Марина ждала его, писала письма каждый день, он не отвечал. Прошёл год, Маринка стала дружить с другим солдатом, дошла до свадьбы, Шура смотрела её  свидетельство о браке, там была написана фамилия жены - Петросян – Некрасова.

Уже началась гулянка, а тут заходит Горячев, все замерли. Оказывается мать, которая работала на поселковой почте, перехватывала письма дочери и Горячева, рвала, потом сжигала их в печи.

Горячев увёл Маринку со свадьбы, он остановился у прапорщика Самсонова, она хотела сбежать с любимым, да родители и гости не дали.

Были слёзы, истерика у матери и Маринки. Гости хотели, было проучить Горячева, да Самсонов и Рыкин не дали. Горячев в этот же день уехал.

 

Это потом, наверное, через полгода, Маринка рассказала Шуре и Вале, почему она не уехала с Горячевым:

- Если бы у меня было новое пальто, я бы с ним поехала.

 

Муж Маринки её постоянно избивал, гулял налево. Бил он жену так, что в областной больнице делали операцию,  накладывали пластинку на голову. Она никому не жаловалась. Маринка стала пить сама и постоянно спаивала мужа, который вскоре умер.

Матери Маринки с почты пришлось уйти.  Гуляев после своего отъезда ни разу не написал, ни одного письма.

Маринка сгорела в сторожке у складов в 1974 году. Опера потом установили, что она оставила не закрытой дверку в отопительной печи, а заслонку в дымовой трубе закрыла. Её обгоревшее тело нашли рядом с печкой, рядом лежали куски стекла от бутылки водки.

Сын Маринки окончил университет во Владивостоке, женился, но работы не нашёл, это был девяносто восьмой год, парень стал наркоманить.

Дочь Маринки совсем спилась, брат её выгнал из своей квартиры, она потом ночевала в подъездах домов, попала под поезд. Её похоронили под номером. А неделю назад, внучка Маринки  попала под поезд.

А вот Валера Рыкин ухаживал за Валей долго, полтора года, пока той не исполнилось восемнадцать лет, только тогда  сыграли свадьбу.

Шура, снимая показатели расхода воды на молокозаводе, не обращала внимания на вопросы слесарей, ничего им не отвечала. Те с удивлением поглядывали на инспектора. Всегда контактная женщина за сутки так изменилась? Они давно знали Александру Дмитриевну, та могла и пошутить с мужиками и отправить их в нужное направление крепким словцом, если те позволяли себе лишнее, или когда инспектор обнаруживала течи в водоводах.

А Шура, после поездки в Будукан, с самого утра вспоминала своё детство и юность.

 

Когда они с Валей учились во втором классе, однажды после уроков не пошли домой, а решили посмотреть, как в карьерах утки, которые вывели весной птенцов, обучают своих детей летать. И расстояние от школы небольшое, всего один километр.

У самого длинного и глубокого карьера, они устроились на лавочку и сидели не шелохнувшись, свои портфели они бросили по дороге, на тропинке неподалёку от школы. Забираться на высокую лавку было не просто, а сидеть не совсем удобно, ножки свисали, девочки опирались руками о потемневшую от времени широкую доску.

На  водной   глади,   прямо  перед   ними, селезень и крупная уточка, родители, учили своих деток, как нужно взлетать. Вот огромный селезень шилохвости расправил крылья, звонко хлопнул ими по воде, взмахивая часто-часто, отталкиваясь своими перепончатыми лапами о поверхность воды, поднимая брызги, побежал. Ещё перебирая лапами, он немного поднялся над водой, непонятно как, резко развернулся и, пролетая над своим выводком, будто остановился.

 

- Он сейчас упадёт, - шепнула Шуре Валя.

 

Но селезень расправил крылья и слегка помахивая, стал кружить над молодыми утками.

Вскоре, примеру отца последовала одна птица, потом все остальные их птенцы. Не у всех из них сразу получилось отрываться от воды, они, часто перебирая лапками, долго отталкивались от водной поверхности и, наконец, отрывались от неё. А селезень поощрял их своим призывам.

Смотрели подружки на птиц долго, а в это время в посёлке подняли тревогу. Девочки услышали прерывистые гудки, раздающиеся из поселковой котельной.

Такие сигналы подавали, когда в поселке у кого-то был пожар, или группа осуждённых в колонии начинала бузить, а ещё при побеге из соседней колонии.

По тревоге сотрудники колонии собрались у штаба. Перед ними стоял начальник оперативной части и держал в руках два портфеля:

- Из колонии в Бире, бежали двое осуждённых больных туберкулёзом. - Он сделал паузу.

 

Все знали, что в Бирской колонии номер два, располагалась межобластная больница, туда со всей России свозили осуждённых больных этой смертельной болезнью.

А капитан продолжил:

- Их видел машинист тепловоза неподалёку от нашего посёлка. Две ученицы второго класса нашей школы не вернулись домой. Необходимо прочесать территорию вокруг школы и карьеров. Сейчас подойдёт взвод солдат, мы цепью прочешем площадь до реки.

 

В этот момент, к капитану со слезами на глазах подбежали Шура и Валя, они кричали:

- Это наши портфели! Мы их потеряли, а дяденьки нас не заметили, это мы их видели у малого карьера.

 

Через час автозак увёз задержанных беглецов в посёлок Бира. С того времени, Валю и Шуру, поселковые мальчишки прозвали опершами.

Но это потом, а в тот день, когда Шуру и Валю пригласили покушать в столовую роты, они увидели, как живут солдаты, как их вкусно кормят, обе сразу захотели стать военными. Валя, как и её муж, Валера, стала прапорщиком, а Шура нет.

Шура несколько раз присутствовала на политинформациях пожилого замполита, участника войны с Японией, который в своих лекциях рассказывал солдатам и жителям посёлка о задачах сотрудников колонии и Внутренних войсках:

- Главное управление исправительно-трудовых учреждений   и   Внутренние    войска   входят     в       систему

Министерства внутренних дел СССР.

Колонии предназначены для содержания, исправления, трудового перевоспитания граждан осуждённых к лишению свободы. Исправительные колонии бывают общего, усиленного, как наша, строгого, особого режимов, колонии – поселения.

Внутренние  войска предназначены для обеспечения безопасности личности, общества и государства, защиты прав и свобод человека и гражданина от преступных и иных противоправных посягательств. Рота, которая расположена в нашем посёлке, обеспечивает охрану лиц, содержащихся в колонии.

Правовой основой деятельности колоний и внутренних войск служат Конституция СССР, законы и иные нормативные правовые акты, которые детально определяют назначение, правовые основы, принципы деятельности, полномочия сотрудников колонии, военнослужащих внутренних войск, порядок выполнения ими возложенных задач и устанавливает гарантии правовой и социальной защищенности.

В вашей каждодневной, неблагодарной, опасной работе с осужденными, которые содержаться в нашей колонии, вы должны дать им понять, что они такие же граждане нашей великой страны, но временно лишённые свободы за совершённые ими преступления.

Повторяю, временно! После окончания назначенного им срока наказания, они такие же граждане нашей Великой Родины, как и мы с вами, а не сироты и изгои. 

В этом месте замполит делал паузу, а потом, глядя в лица присутствующих, продолжал:

- Будет хорошо, если мы с вами сумеем убеждением и трудовым воспитанием, изменить поведение и мысли части осуждённых. Нам необходимо бережно относится друг другу, да и к этим людям, с поломанными судьбами, иногда чёрной душой, потому что каждый человек неповторим и уникален!

 

Уже в то время Шура знала, что каждый шестой, освобождённый из их колонии, в течение первого года на свободе, совершает новое преступление.

Обычно, после лекций, все её участники шли в тайгу, на лесосеку, где высаживали молодые сосны и ели, взамен спиленных лесорубами.

Шура и Валя с детства были самыми активными участницами посадки маленьких, колючих созданий, которые, на удивление Вали, всегда высаживали ровными рядами, совсем не так, как они росли в тайге.

Валя и Шура всегда спорили между собой, что их дерево будет выше и мохнатее. Что именно на их сосне, когда она вырастет и станет огромной, красивой, сядет рябчик и свистом, станет привлекать к себе свою любимую. А с  посаженных ими кедров, не скоро, может через сотню лет, белочки и местные жители будет собирать шишки и лакомиться кедровыми орешками. И сами деревья, принесут много радости и птичкам, и солнышку, и жителям Будукана, и таёжной реке Бире.

 

Когда после работы, Шура забежала в свою квартиру, проверить, поужинал ли Володя, она увидела, что тот, что-то пишет в свой блокнот.

- Минутку, - тихонько, словно боясь спугнуть свои мысли,    попросил  он заботливую   подругу жены,   а сам, записывая  на очередной листок новые строки, шептал:

 

Америка: - Вам санкции, - сказала,

Европа их, конечно, поддержала.

Как же хотят народы все подмять,

В России всё им нужно поменять.

 

А был Ливан, Ирак и Сирия теперь,

Средь мирных граждан много так потерь.

Мы террористов в Сирии бомбили,

Победы армии потом сирийской были.

 

Чтобы не отвлекать от мыслей, Шура знала, что Виноградов стал членом союза писателей, она была рада за Володю и гордилась, что дружит в ним и его женой.

Шура пошла в кухню, включила электрический чайник, достала из холодильника пакет с пирожками.

Чай пили в комнате, в маленькой кухне места для стола не хватало.

Шура включила телевизор, показывали очередной обстрел мирных жителей Донецка добровольческим батальоном «Айдар».

- Я вот вспомнила, - начала Шура, - помнишь, в Будукане жил старший лейтенант Гагаркин, начальник пожарной охраны.

- У него у первого появилась легковая машина, «Запорожец» - божья коровка.

- Да, у вас был мотороллер, у некоторых мотоциклы, а у него вдруг в 1979 году машина! Это ему родственники помогли. В начале семидесятых годов, когда он только вернулся из отпуска, навещал этих родственников на Украине, он мне рассказывал, что они с женой единственный раз гуляли вечером по улицам Львова, разговаривали между собой на русском языке.

Тут за своей спиной они услышали отборный мат и угрозы, сказанные на украинском языке, который  Гагаркин хорошо знал:

          - Москали нам здесь не нужны, мы всех вас скоро перестреляем.

 

Новости закончились, начался детективный сериал «След». Шура вопросительно посмотрела на Виноградова, понимая желание Володи, она кивнула головой:

- Мы с тобой много такого навидались, выключу, по каждому каналу одни детективы.

Убрав со стола стаканы, она вымыла их и поставила в сушилку. Вернувшись в комнату, села через стол напротив Виноградова:

- Мне сегодня под утро опять приснился Валерик. Я с Валериком стала встречаться после вашего с Лидой отъезда из Будукана. Валера Рыкин мне сказал, что Валерик по национальности немец, сам из Сибири. Он очень дисциплинированный и честный. Скоро Валерик сделал мне предложение.

Я ему говорю, что ты, подумай, мне двадцать восемь лет, а тебе двадцать, что скажут твои родители и гости на свадьбе. А он мне отвечает:

- Мне плевать на гостей. Но если тебе нужна свадьба, она будет. Я тебя люблю, мне плевать, что ты старше.

Шура на мгновение отвела глаза от лица Володи, в уголках её глаз заблестело. Не смахивая стекающих слёз, она, глядя в глаза Володи, закончила:

- Валерик до последнего дня называл меня на вы.

 

Володя знал, что вскоре после свадьбы Шуры, её мужа перевели в Биробиджан, в роту, охранявшую колонию строгого режима. К этому времени Виноградовы тоже жили в Биробиджане, где Володя работал начальником Воспитательно-трудовой колонии.

Вскоре у Шуры родилась дочь, которую она назвала Аделиной. Учитывая, что встречать из роддома новорождённую было некому, Валера был на курсах прапорщиков, встречали из роддома Шуру с дочерью Володя и Лида. В присутствии провожающих общительную мамашу врачей и медсёстёр, все услышали от неё:

- А вот и папа меня встречает! Спасибо папа за цветы.

 

Володя услышал шепоток за спиной Шуры:

- А папа её так молодо выглядит, а мама такая красивая и совсем молодая.

Шура, оглянулась, похвалила Виноградовых:

- Они у меня такие!

 

Володя не ходил в церковь, когда Шура с Лидой крестили Аделину. Но с тех пор, Шура и Аделина называли Володю папой.

После рождения Аделины прошло шесть месяцев. Поздно вечером в квартиру Виноградовых, держась за стенку, вошла Шура. Володя едва успел подхватить её под руку, женщину совсем не держали ноги. Она всхлипывала, а слёз уже не было, выплакала раньше:

- Валерик в госпитале, он без сознания. Оказывается, у него сердце с правой стороны. А как же его в армию взяли? Как он ежегодно проходил диспончеризалии?

Через неделю Валерия хоронили на городском кладбище.

 

Я тебе говорила, что Аделина ездила в прошлом году к его родителям в Германию, они туда переехали в девяносто первом году. Дочери предлагали совсем переехать к ним, тем более она знает немецкий язык, но Аделина отказалась. Она им сказала:

- Вы богато живете, но я же вижу и слышу, что местные немцы считают вас людьми третьего сорта, хуже многочисленных турок. А у нас, на Дальнем Востоке и реки чище, и дышится легче, да и люди добрее и честнее. А тут я  чувствую, что окружающие говорят одно, а думают о другом, и смотрят на меня, как на мусор.

 

 

© Copyright: Владимир Винников, 2019

Регистрационный номер №0441516

от 8 марта 2019

[Скрыть] Регистрационный номер 0441516 выдан для произведения:

 

Просыпалась Шура всегда в шесть утра без помощи будильника. Она жила одна, в благоустроенной, однокомнатной квартире в трёх этажном кирпичном доме на первом этаже. Недавно она сделала ремонт, в большой комнате стало так уютно, с сегодняшнего дня несколько дней в  квартире будет ночевать Володя Виноградов.

Интересно, подумала Шура, он будет кушать испечённые для него пироги, или опять скажет, что не хочет объедать меня?

Шура последние семь лет работала в водоканале. Сегодня она планировала снять данные со счетчиков на молокозаводе и мясокомбинате. Благо, что они были расположены в ста метрах от пятиэтажного дома, где была квартира, в которой теперь жила Аделина с сыном и ночевала она.

Шура так глубоко вздохнула, что даже голова закружилась. Она была три раза замужем, а теперь, когда ей за пятьдесят, осталась одна. Шура выпила чай с пирожками, почистила зубы и замерла, глядя на себя в зеркало.

А ведь она ещё так хороша! И ничего, что за последние пять лет её фигура заметно округлилось, а живот стал на уровне её высокой груди. Но ноги у неё полные, красивые, когда она надевает брюки, выделяется талия, широкие бёдра. Не зря на неё заглядываются мужчины, когда она наклоняется над счетчиками, переписывая показания. Некоторые даже предлагают встретиться, да зачем? Большинство из них женаты, а те, что нет, пьющие.

Хотя её сердце стучит чаще, когда она  приезжает на завод металлоконструкций, где начальником слесарного цеха их бывший земляк из Будукана, Витя Ивлев. Он  предлагает Шуре жить вместе. Жена у него  умерла давно, дети выросли, почему бы не сойтись? Говорит, что теперь не пьёт, а Шура ему всегда нравилась.

Шура улыбнулась, вспоминая, как Виктор вначале ухаживал за её подругой, Валей, а потом, когда с ним «поговорил» Валера Рыкин, сержант из роты, стал ухаживать за Шуркой, приговаривая, что Валька старая против Шуры, а та старше всего на пять дней!

Рыкин был родом из Бурятии, выглядел интересно, но очень молодо. Он отрастил усы и старался меньше улыбаться, чтобы выглядеть старше. Валентину он сильно любил, у него даже речь пропадала, когда Валентина, говорливая и общительная девушка, разговаривала о своём будущем с Шурой. Валера остался на сверхсрочную, его назначили старшиной роты.

 

 Шура вспомнила ещё одну свою подругу, Маринку Некрасову. Её очень любил сержант Горячев, товарищ Валеры. Любовь его была чистая, без клятв и телесной близости, за вечер он только один раз целовал Маринку, когда возвращался со свидания в роту.

Шура однажды услышала слова парня из Волгограда,  который говорил её подруге Марине:

- Заработаю деньги – вернусь за тобой, мы с тобой сыграем свадьбу.

Марина ждала его, писала письма каждый день, он не отвечал. Прошёл год, Маринка стала дружить с другим солдатом, дошла до свадьбы, Шура смотрела её  свидетельство о браке, там была написана фамилия жены - Петросян – Некрасова.

Уже началась гулянка, а тут заходит Горячев, все замерли. Оказывается мать, которая работала на поселковой почте, перехватывала письма дочери и Горячева, рвала, потом сжигала их в печи.

Горячев увёл Маринку со свадьбы, он остановился у прапорщика Самсонова, она хотела сбежать с любимым, да родители и гости не дали.

Были слёзы, истерика у матери и Маринки. Гости хотели, было проучить Горячева, да Самсонов и Рыкин не дали. Горячев в этот же день уехал.

 

Это потом, наверное, через полгода, Маринка рассказала Шуре и Вале, почему она не уехала с Горячевым:

- Если бы у меня было новое пальто, я бы с ним поехала.

 

Муж Маринки её постоянно избивал, гулял налево. Бил он жену так, что в областной больнице делали операцию,  накладывали пластинку на голову. Она никому не жаловалась. Маринка стала пить сама и постоянно спаивала мужа, который вскоре умер.

Матери Маринки с почты пришлось уйти.  Гуляев после своего отъезда ни разу не написал, ни одного письма.

Маринка сгорела в сторожке у складов в 1974 году. Опера потом установили, что она оставила не закрытой дверку в отопительной печи, а заслонку в дымовой трубе закрыла. Её обгоревшее тело нашли рядом с печкой, рядом лежали куски стекла от бутылки водки.

Сын Маринки окончил университет во Владивостоке, женился, но работы не нашёл, это был девяносто восьмой год, парень стал наркоманить.

Дочь Маринки совсем спилась, брат её выгнал из своей квартиры, она потом ночевала в подъездах домов, попала под поезд. Её похоронили под номером. А неделю назад, внучка Маринки  попала под поезд.

А вот Валера Рыкин ухаживал за Валей долго, полтора года, пока той не исполнилось восемнадцать лет, только тогда  сыграли свадьбу.

Шура, снимая показатели расхода воды на молокозаводе, не обращала внимания на вопросы слесарей, ничего им не отвечала. Те с удивлением поглядывали на инспектора. Всегда контактная женщина за сутки так изменилась? Они давно знали Александру Дмитриевну, та могла и пошутить с мужиками и отправить их в нужное направление крепким словцом, если те позволяли себе лишнее, или когда инспектор обнаруживала течи в водоводах.

А Шура, после поездки в Будукан, с самого утра вспоминала своё детство и юность.

 

Когда они с Валей учились во втором классе, однажды после уроков не пошли домой, а решили посмотреть, как в карьерах утки, которые вывели весной птенцов, обучают своих детей летать. И расстояние от школы небольшое, всего один километр.

У самого длинного и глубокого карьера, они устроились на лавочку и сидели не шелохнувшись, свои портфели они бросили по дороге, на тропинке неподалёку от школы. Забираться на высокую лавку было не просто, а сидеть не совсем удобно, ножки свисали, девочки опирались руками о потемневшую от времени широкую доску.

На  водной   глади,   прямо  перед   ними, селезень и крупная уточка, родители, учили своих деток, как нужно взлетать. Вот огромный селезень шилохвости расправил крылья, звонко хлопнул ими по воде, взмахивая часто-часто, отталкиваясь своими перепончатыми лапами о поверхность воды, поднимая брызги, побежал. Ещё перебирая лапами, он немного поднялся над водой, непонятно как, резко развернулся и, пролетая над своим выводком, будто остановился.

 

- Он сейчас упадёт, - шепнула Шуре Валя.

 

Но селезень расправил крылья и слегка помахивая, стал кружить над молодыми утками.

Вскоре, примеру отца последовала одна птица, потом все остальные их птенцы. Не у всех из них сразу получилось отрываться от воды, они, часто перебирая лапками, долго отталкивались от водной поверхности и, наконец, отрывались от неё. А селезень поощрял их своим призывам.

Смотрели подружки на птиц долго, а в это время в посёлке подняли тревогу. Девочки услышали прерывистые гудки, раздающиеся из поселковой котельной.

Такие сигналы подавали, когда в поселке у кого-то был пожар, или группа осуждённых в колонии начинала бузить, а ещё при побеге из соседней колонии.

По тревоге сотрудники колонии собрались у штаба. Перед ними стоял начальник оперативной части и держал в руках два портфеля:

- Из колонии в Бире, бежали двое осуждённых больных туберкулёзом. - Он сделал паузу.

 

Все знали, что в Бирской колонии номер два, располагалась межобластная больница, туда со всей России свозили осуждённых больных этой смертельной болезнью.

А капитан продолжил:

- Их видел машинист тепловоза неподалёку от нашего посёлка. Две ученицы второго класса нашей школы не вернулись домой. Необходимо прочесать территорию вокруг школы и карьеров. Сейчас подойдёт взвод солдат, мы цепью прочешем площадь до реки.

 

В этот момент, к капитану со слезами на глазах подбежали Шура и Валя, они кричали:

- Это наши портфели! Мы их потеряли, а дяденьки нас не заметили, это мы их видели у малого карьера.

 

Через час автозак увёз задержанных беглецов в посёлок Бира. С того времени, Валю и Шуру, поселковые мальчишки прозвали опершами.

Но это потом, а в тот день, когда Шуру и Валю пригласили покушать в столовую роты, они увидели, как живут солдаты, как их вкусно кормят, обе сразу захотели стать военными. Валя, как и её муж, Валера, стала прапорщиком, а Шура нет.

Шура несколько раз присутствовала на политинформациях пожилого замполита, участника войны с Японией, который в своих лекциях рассказывал солдатам и жителям посёлка о задачах сотрудников колонии и Внутренних войсках:

- Главное управление исправительно-трудовых учреждений   и   Внутренние    войска   входят     в       систему

Министерства внутренних дел СССР.

Колонии предназначены для содержания, исправления, трудового перевоспитания граждан осуждённых к лишению свободы. Исправительные колонии бывают общего, усиленного, как наша, строгого, особого режимов, колонии – поселения.

Внутренние  войска предназначены для обеспечения безопасности личности, общества и государства, защиты прав и свобод человека и гражданина от преступных и иных противоправных посягательств. Рота, которая расположена в нашем посёлке, обеспечивает охрану лиц, содержащихся в колонии.

Правовой основой деятельности колоний и внутренних войск служат Конституция СССР, законы и иные нормативные правовые акты, которые детально определяют назначение, правовые основы, принципы деятельности, полномочия сотрудников колонии, военнослужащих внутренних войск, порядок выполнения ими возложенных задач и устанавливает гарантии правовой и социальной защищенности.

В вашей каждодневной, неблагодарной, опасной работе с осужденными, которые содержаться в нашей колонии, вы должны дать им понять, что они такие же граждане нашей великой страны, но временно лишённые свободы за совершённые ими преступления.

Повторяю, временно! После окончания назначенного им срока наказания, они такие же граждане нашей Великой Родины, как и мы с вами, а не сироты и изгои. 

В этом месте замполит делал паузу, а потом, глядя в лица присутствующих, продолжал:

- Будет хорошо, если мы с вами сумеем убеждением и трудовым воспитанием, изменить поведение и мысли части осуждённых. Нам необходимо бережно относится друг другу, да и к этим людям, с поломанными судьбами, иногда чёрной душой, потому что каждый человек неповторим и уникален!

 

Уже в то время Шура знала, что каждый шестой, освобождённый из их колонии, в течение первого года на свободе, совершает новое преступление.

Обычно, после лекций, все её участники шли в тайгу, на лесосеку, где высаживали молодые сосны и ели, взамен спиленных лесорубами.

Шура и Валя с детства были самыми активными участницами посадки маленьких, колючих созданий, которые, на удивление Вали, всегда высаживали ровными рядами, совсем не так, как они росли в тайге.

Валя и Шура всегда спорили между собой, что их дерево будет выше и мохнатее. Что именно на их сосне, когда она вырастет и станет огромной, красивой, сядет рябчик и свистом, станет привлекать к себе свою любимую. А с  посаженных ими кедров, не скоро, может через сотню лет, белочки и местные жители будет собирать шишки и лакомиться кедровыми орешками. И сами деревья, принесут много радости и птичкам, и солнышку, и жителям Будукана, и таёжной реке Бире.

 

Когда после работы, Шура забежала в свою квартиру, проверить, поужинал ли Володя, она увидела, что тот, что-то пишет в свой блокнот.

- Минутку, - тихонько, словно боясь спугнуть свои мысли,    попросил  он заботливую   подругу жены,   а сам, записывая  на очередной листок новые строки, шептал:

 

Америка: - Вам санкции, - сказала,

Европа их, конечно, поддержала.

Как же хотят народы все подмять,

В России всё им нужно поменять.

 

А был Ливан, Ирак и Сирия теперь,

Средь мирных граждан много так потерь.

Мы террористов в Сирии бомбили,

Победы армии потом сирийской были.

 

Чтобы не отвлекать от мыслей, Шура знала, что Виноградов стал членом союза писателей, она была рада за Володю и гордилась, что дружит в ним и его женой.

Шура пошла в кухню, включила электрический чайник, достала из холодильника пакет с пирожками.

Чай пили в комнате, в маленькой кухне места для стола не хватало.

Шура включила телевизор, показывали очередной обстрел мирных жителей Донецка добровольческим батальоном «Айдар».

- Я вот вспомнила, - начала Шура, - помнишь, в Будукане жил старший лейтенант Гагаркин, начальник пожарной охраны.

- У него у первого появилась легковая машина, «Запорожец» - божья коровка.

- Да, у вас был мотороллер, у некоторых мотоциклы, а у него вдруг в 1979 году машина! Это ему родственники помогли. В начале семидесятых годов, когда он только вернулся из отпуска, навещал этих родственников на Украине, он мне рассказывал, что они с женой единственный раз гуляли вечером по улицам Львова, разговаривали между собой на русском языке.

Тут за своей спиной они услышали отборный мат и угрозы, сказанные на украинском языке, который  Гагаркин хорошо знал:

          - Москали нам здесь не нужны, мы всех вас скоро перестреляем.

 

Новости закончились, начался детективный сериал «След». Шура вопросительно посмотрела на Виноградова, понимая желание Володи, она кивнула головой:

- Мы с тобой много такого навидались, выключу, по каждому каналу одни детективы.

Убрав со стола стаканы, она вымыла их и поставила в сушилку. Вернувшись в комнату, села через стол напротив Виноградова:

- Мне сегодня под утро опять приснился Валерик. Я с Валериком стала встречаться после вашего с Лидой отъезда из Будукана. Валера Рыкин мне сказал, что Валерик по национальности немец, сам из Сибири. Он очень дисциплинированный и честный. Скоро Валерик сделал мне предложение.

Я ему говорю, что ты, подумай, мне двадцать восемь лет, а тебе двадцать, что скажут твои родители и гости на свадьбе. А он мне отвечает:

- Мне плевать на гостей. Но если тебе нужна свадьба, она будет. Я тебя люблю, мне плевать, что ты старше.

Шура на мгновение отвела глаза от лица Володи, в уголках её глаз заблестело. Не смахивая стекающих слёз, она, глядя в глаза Володи, закончила:

- Валерик до последнего дня называл меня на вы.

 

Володя знал, что вскоре после свадьбы Шуры, её мужа перевели в Биробиджан, в роту, охранявшую колонию строгого режима. К этому времени Виноградовы тоже жили в Биробиджане, где Володя работал начальником Воспитательно-трудовой колонии.

Вскоре у Шуры родилась дочь, которую она назвала Аделиной. Учитывая, что встречать из роддома новорождённую было некому, Валера был на курсах прапорщиков, встречали из роддома Шуру с дочерью Володя и Лида. В присутствии провожающих общительную мамашу врачей и медсёстёр, все услышали от неё:

- А вот и папа меня встречает! Спасибо папа за цветы.

 

Володя услышал шепоток за спиной Шуры:

- А папа её так молодо выглядит, а мама такая красивая и совсем молодая.

Шура, оглянулась, похвалила Виноградовых:

- Они у меня такие!

 

Володя не ходил в церковь, когда Шура с Лидой крестили Аделину. Но с тех пор, Шура и Аделина называли Володю папой.

После рождения Аделины прошло шесть месяцев. Поздно вечером в квартиру Виноградовых, держась за стенку, вошла Шура. Володя едва успел подхватить её под руку, женщину совсем не держали ноги. Она всхлипывала, а слёз уже не было, выплакала раньше:

- Валерик в госпитале, он без сознания. Оказывается, у него сердце с правой стороны. А как же его в армию взяли? Как он ежегодно проходил диспончеризалии?

Через неделю Валерия хоронили на городском кладбище.

 

Я тебе говорила, что Аделина ездила в прошлом году к его родителям в Германию, они туда переехали в девяносто первом году. Дочери предлагали совсем переехать к ним, тем более она знает немецкий язык, но Аделина отказалась. Она им сказала:

- Вы богато живете, но я же вижу и слышу, что местные немцы считают вас людьми третьего сорта, хуже многочисленных турок. А у нас, на Дальнем Востоке и реки чище, и дышится легче, да и люди добрее и честнее. А тут я  чувствую, что окружающие говорят одно, а думают о другом, и смотрят на меня, как на мусор.

 

 

 

Алые розы у музея

В музее