Глава 3. «Маленький гений» (Продолжение романа «Липовый Рай»)
Когда Сергей Леонидович выходил из кабинета, Ольховский остановил его в дверях и попросил вернуться. Как часто бывало с ним в последнее время, он устало снял свои очки, достал из кармана платочек и тщательно протёр линзы.
– Я скажу Вам, кто мне доложил о вашем непрофессиональном отношении к урокам, – проговорил он, одевая очки и пытливо всматриваясь в молодого учителя.
Для Сергея Леонидовича эти слова были столь неожиданными, что он оторопел от сказанного метром.
– Кто? – спросил он глухо, словно испугался, что его кто-то услышит.
– Новенький ваш, Сергей Киселёв.
– Сергей Киселёв?! – молодой учитель качнулся на стуле, выражая полное своё недоумение.
– Да, Сергей Киселёв, сын второго секретаря обкома, – ответил Вениамин Яковлевич, довольный произведенным эффектом.
– Сын второго секретаря?! А я-то думал, что это всё время его привозят и увозят на чёрной Волге!
– И ведь он прав, Сергей Леонидович. Он пришёл к нам учиться, получать знания, а не наблюдать за тем, как учится Ардашников.
– Исправлюсь, Вениамин Яковлевич. Виноват.
– Я и не сомневаюсь, что Вы исправитесь. Помните, что все мы рождаемся вундеркиндами, но объективные обстоятельства, неправильное воспитание, отсутствие должного образования сводят на нет все природные задатки, заложенные в человеке. Помните, что к каждому нашему ученику необходимо проявлять внимание, потому что мы приглашаем необычных, одарённых детей. Наша задача – развивать способности детишек… Если говорить образно – мы, как мастера музыкальных инструментов, должны уметь настраивать струны души, при помощи которых можно было бы играть на рояле духовной гармонии человека. Расскажу Вам о своём первом учителе математики Емельяне Модестовиче. В нашем классе учился Евгений Прохоров, сын председателя колхоза. И вот Емельян Модестович заискивал перед этим сыночком, ходил перед ним чуть ли не на цыпочках. «Женечка, посмотрите, пожалуйста», «Женечка, не забудьте», «Женечка, Вы большая умница», – любимые фразы Емельяна Модестовича. А меня это глубоко задевало – я как будто и не существовал для нашего учителя математики. Я прилежно выполнял все домашние задания, зубрил все правила и формулы, подолгу засиживался за учебниками по алгебре и геометрии, но Емельян Модестович смотрел на меня как на человека второго сорта. Я думал, как не учи этого барского сыночка, он всё равно останется болваном. Уязвлённый в своём самолюбии и вопиющей несправедливостью, я был страшно обижен, бывали минуты, что я просто ненавидел Емельяна Модестовича, которого, однако, и любил, и боготворил. Иногда, конечно, я понимал, что наш учитель – мудрый политик: председатель колхоза нам и школу новую построил и в полном ассортименте обеспечивал школьную кухню продуктами питания, но страшная досада, что меня не замечают, несправедливые оценки лишь только подливали масла в огонь. Я старался изо всех сил и окончил школу с отличием. По прошествии многих лет мудрость моего перового учителя стала очевидной: и Прохоров, и я стали математиками, но в отличие от меня Прохоров – ныне известный доктор математических наук, профессор, академик. Только сейчас понимаю, насколько Евгений Модестович был тонким психологом и насколько далеко смотрел вперёд. Он раскрыл в нас обоих математические способности и нашёл верные педагогические решения для развития наших дарований. Хочу сказать, Сергей Леонидович, что к каждому ребёнку необходимо относиться внимательно, с любовью, тогда успехи будут очевидны.
– Спасибо Вам за советы, Вениамин Яковлевич. Было интересно послушать Вас, – поблагодарил директора Сергей Леонидович и вежливо откланялся.
А Вениамин Яковлевич в свою очередь подумал: «Молодо – зелено, но молодёжь – наше будущее».
На следующий день Вениамин Яковлевич посетил урок пятиклашек, сгорая от нетерпения посмотреть на моего брата. И произошло следующее: директор был не просто очарован, а потрясён – Владимир слагал, вычитал, умножал, делил и вычислял квадратные и кубические корни мгновенно, совершенно не раздумывая над сложными заданиями. «Этот фрукт похлеще Зеры Колберна», – думал Ольховский, взволнованный увиденным чудом. Как опытный психолог и педагог, повидавший немало в этой жизни, он сообразил, что у Владимира вскоре появятся завистники и своим личным приказом выделил отдельную комнату для проживания маленькому гению; а по просьбе Владимира в эту же комнату чуть позже поселили и меня, потому что я нисколько не мешал брату, а, напротив, моё присутствие помогало ему лучше сосредоточиться над своими размышлениями и чтением книг.
(Продолжение следует. Глава четвёртая – Партийный функционер)
Помочь сайту
Поздравления
