Ловцы снов

 
 
                         ЛОВЦЫ   СНОВ
                 
                              1
 
       Первая пуля прошла мимо, взбив на бруствере фонтанчик сухой пыли. Вторая впилась в глиняную стенку окопа, рядом с головой, осой ужалив небритую щеку. Иван присел на дно окопа, грязной рукой зажав закровившую ранку.
      - Мажешь, фриц, мать твою за ногу, - равнодушно ругнул он немецкого снайпера.
Иван, прищурившись, взглянул на безжалостно палящее солнце, потом перевел взгляд на вещмешок с пустыми флягами, лежавший рядом с ним и, тяжело вздохнув, прикрыл глаза. Нечего было даже и думать днем добраться до реки, надо ждать темноты. Он уже в который раз подумал о том, как ждут его в землянке раненые, умирающие от жажды бойцы. Как мечется от одного раненого к другому медсестричка Любочка, устало шепча: “Потерпи, миленький! Потерпи немного, миленький!” А что же ей еще говорить, если у нее больше ничего, кроме слов утешения, для них не осталось. Иван подумал о своем ротном, который лежал там же, в землянке, раненый в живот осколком снаряда. Ему вспомнились воспаленные, безумные глаза лейтенанта и его хриплый, еле слышный голос: “Только вернись, Ваньша! На тебя вся надежда!”
       - Я вернусь, Паша, - прошептал Иван, - обязательно вернусь.
От испепеляющего зноя и жажды, он утратил чувство реальности, временами проваливаясь в спасительное забытье. И в этом забытьи ему грезился родимый отчий дом, и старый колодец под высокими липами. А рядом с колодцем, на приступочке, Иван видел ведра, полные хрустально-чистой, живительной влаги. Он склонялся к ведру и жадно пил искрящуюся под солнцем, обжигающе-студеную колодезную воду. Иван зачерпывал ее горстями из деревянного ведра и все пил и пил, и никак не мог напиться. Утоляя жажду, он чувствовал, как ласковая рука гладит его вихрастую голову и слышал матушкин, до боли любимый голос: “Умаялся, Ванюшка”. В очередной раз, вынырнув из небытия, Иван услышал приближающийся гул.
        “ – Юнкерсы, - определил он на слух, - бомбить летят”.
Иван не ошибся, вскоре в стороне позиций РККА стали падать бомбы и окоп, в котором он сидел, весь затрясся от близких разрывов. В это время со стороны Советских войск по врагу ударила артиллерия, и гул от разрывов тяжелых бомб смешался с раскатами артиллерийской канонады.
        “ – А ведь это шанс, - вяло шевельнулась в мозгу мысль, - чем черт не шутит, может быть, проскочу?”
Иван снял с головы каску, нацепил ее на штык “трехлинейки” и осторожно поднял над окопом. Пять секунд, десять, ничего не произошло, обшарпанная каска, целехонькая, висела на трехгранном штыке.
        “ – Ну что, - пробормотал он, - где наша не пропадала?”
Надев каску на голову, взяв вещмешок с пустыми флягами и винтовку, Иван быстро, насколько это было возможно, выскочил из окопа и бросился бежать к текущей внизу холма Волге. Хоть до реки и было не более сотни метров, Ивану всерьез казалось, что он их никогда не преодолеет. Но вот, слава Богу, все было позади, он с разбегу бросился в реку и стоя в ней по пояс, стал жадно пить воду. Немного утолив жажду, Иван стал набирать воду во фляги и скоро уже он был готов к возвращению. Звуки разрывов, между тем, прекратились. Стала затихать и артиллерийская пальба. Немецкие самолеты, истратив весь боекомплект, выстроились в боевой порядок, и взяли курс на запад.
    - Пора! – воскликнул Иван и, подхватив вещмешок с винтовкой, побежал к своим окопам.
Стрельба окончательно стихла, и обратный путь он преодолевал в полной тишине. Ему даже казалось, что он слышит стрекот беспечных кузнечиков в траве. Иван бежал и все ждал, когда раздастся выстрел в спину, хоть он и не раз слышал от опытных ветеранов, что свою пулю, ту, что принесет тебе забвение, услышать нельзя. Но вот и окоп, он спрыгнул в него и упал на живот, жадно вдыхая раскаленный воздух. Немного отдышавшись, Иван поспешил к землянке, нельзя было терять время, немцы, наверняка уже вернулись на свои позиции.
     - Я иду, Паша, - задыхаясь, шептал он, волоча по земле вещмешок со спасительной влагой, - я уже иду.
Оставался последний поворот перед землянкой, Иван преодолел его и оторопел: на том месте, где еще недавно была землянка, сейчас зияла огромная, дымящаяся воронка от бомбы. Он стоял и растерянно оглядывался по сторонам, в надежде, что хоть кто-нибудь уцелел, все еще держа за лямку вещмешок с флягами. И в это время мир вокруг него будто взорвался, Иван почувствовал нестерпимую, жгучую боль в спине и ему навстречу стала стремительно приближаться земля. Он упал лицом в разрыхленную взрывом бомбы глину и прохрипел:
     -А-а-а…. Всё.… Таки.… Достал…
И тихо, будто кому-то жалуясь, почти плача, прошептал: “Мама…”
Последним, что он запомнил, был запах пропитанной смертью земли. Вдохнув этот отравленный воздух навылет простреленными легкими, Иван потерял сознание.
 
                                      2
 
 Иван потянулся в постели и, свесив ноги с дивана, сел.
       - Блин, - поморщившись, пробормотал он, - что за хрень мне приснилась? Ну, Диман, удружил, спасибо… Вечно с ним влипнешь в историю. Опять развели как лоха.
Что бы хоть немного понять, о чем с такой досадой говорил Иван, нужно, вероятно, сказать пару слов о его товарище, Диме и открутить события на день назад. Иван с Димой дружили со школьной скамьи и в настоящее время вместе работали в одном из отделов довольно крупного Московского ЗАО. Дружили какое-то время и семьями, до тех пор, пока Иван не расстался с Дашей. Иван тяжело переживал расставание, винил себя в том, что произошло и считал это личной трагедией. Дима, как настоящий друг, не остался в стороне и как мог, старался не дать Ивану свалиться в депрессию. Звал с собой на рыбалку, в тренажерный зал, знакомил с незамужними подругами жены, одним словом, пытался как-то помочь товарищу. Но у Ивана с этими девушками отношения почему-то не срастались. Может быть из-за того, что они ему не нравились, а может быть потому, что он все еще надеялся помириться с Дашей. Вот и недавно Дима принес Ивану рекламный листок следующего содержания:
      Международная Корпорация “ЛОВЦЫ СНОВ”
      Предлагает незабываемые ощущения на любой вкус!
      Сны на заказ! Гарантия качества! Низкие цены!
Где он раздобыл это объявление, Дима загадочно промолчал, но Иван догадывался, что тот его достал из своего почтового ящика или ему его вручили возле станции метро. И вот вчера, после работы, Иван зашел в офис корпорации по указанному в объявлении адресу и заключил договор на оказание услуг с менеджером фирмы. Затем ему на голову надели шапочку с проводами и чем-то помигали в глаза. А на прощанье, вручив пузырек с зелеными пилюлями, клятвенно заверили, что этой же ночью Иван увидит такой сон, который не видел никогда. Сон он действительно увидел и этот сон ему не понравился. Иван надеялся, что во сне он на своем любимом танке ИС-3, как в World of tanks, в группе или один, разгромит всех врагов и захватит неприятельскую базу. А то, что он увидел, даже отдаленно не напоминало разгром вражеских войск. Поэтому он решил сегодня зайти в офис фирмы для того чтобы вернуть назад свои деньги, что было предусмотрено условиями контракта. Иван встал с дивана и прошел в ванную. Приняв душ и побрившись, он пошел на кухню, чтобы позавтракать. Открыв холодильник, он обнаружил, что холодильник был совершенно пуст. Иван снова негромко выругался, уже второй раз за утро.
          - Достали уже эти гости, - с досадой сказал он.
Он имел в виду своего двоюродного брата и его подружку, приехавших из провинции на пару дней и проживающих уже третий месяц в его квартире. Через несколько дней после того как Иван расстался с Дашей, ему позвонила его мама и сказала, что ее сестра из подмосковного поселка Фряново, попросила временно приютить своего сына Виталика. Иван был не в восторге от этого предложения и у него на это были свои причины, но мама была очень настойчива.
         - Ну, Вань, ну пусть он поживет у тебя пару дней. Он в институт будет поступать, и ему потом дадут общежитие от института. Ты же все равно сейчас один живешь.
Иван промолчал. А про себя, с возмущением, подумал:
         -“Все равно?! Кому все равно? Вам все равно? Кто бы сомневался. А вот мне не все равно”.
А вслух сказал:
         - А почему бы ему не пожить у вас, или у сестры, вы же, наверное, соскучилась по родственникам? – спросил Иван.
         - Ну, папа болеет, ты же ведь знаешь. А ему покой нужен и тишина, а у Марины с Костей маленький Захарка, – вдохнув, ответила мама.
Да, папа действительно болеет, с этим аргументом не поспоришь. А у сестры с мужем недавно родился ребенок. Значит, остаётся только он.
         - Точно, на пару дней? – вздохнув, спросил Иван.
         - Да точно, - ответила мама,- ну, от силы, на недельку. И тебе с ним повеселее будет.
         - Вот в этом я совершенно не сомневаюсь. Веселья будет предостаточно, - сказал Иван.
         - Вань, ну надо же помогать родственникам. Ты же ездил к ним летом отдыхать, помнишь? – спросила мама.
Еще бы не помнить. Это было в далеком детстве, ему было тогда лет двенадцать или тринадцать и то лето он запомнил навсегда. Тетя Роза с дядей Петей и сыном Виталиком, жили в частном доме с большим огородом, держали кур и несколько коз. Тетя Роза переложила с себя заботу о племяннике на своего сына, Виталика, ровесника Ивана и тот с этим поручением справился блестяще. Он постоянно изводил Ивана дурацкими насмешками, подначками и злыми розыгрышами, будто испытывая его терпение, а может быть просто из-за нелюбви к обитателям столицы. Один такой розыгрыш Иван запомнил очень хорошо. Спустя несколько дней после приезда, тетя Роза отправила их с Виталиком на огород, пропалывать грядки. Виталик к этой работе не горел энтузиазмом и, не прополов и половины грядки, ушел, сославшись на заболевший живот. Ивану пришлось работать одному. Когда он закончил работу и пошел в дом, ему навстречу выбежал Виталик с глазами по восемь копеек и начал причитать, что звонили из Москвы и сказали, что мама Ивана попала под машину и лежит в больнице при смерти. Если сказать что Иван очень испугался за маму, это значит, просто ничего не сказать. Он бросился к тете Розе и стал ее расспрашивать про то, что случилось с мамой, про ее состояние. Тетка сначала ничего не поняла, а потом рассмеялась и сказала:
             - Да то ж Виталя пошутил!
Иван сначала растерялся, а потом в ярости бросился на Виталика, но дядя Петя не дал ему отлупить своего сынульку и, дав Ивану подзатыльник, сказал, смеясь:
             - Шуток не понимаешь, племяш, сразу в драку лезешь. Не хорошо. Он ведь тебе брат, как-никак.
Но это были еще цветочки. У Виталика была компания друзей, ничем не уступавшая тому в отношении к городским жителям. И вот, Иван с Виталиком и с этой компанией, как-то пошли на реку купаться. Когда Иван, накупавшись вдоволь, стоял на бережке и обсыхал, к нему сзади подкрался Виталик и засунул лягушку в плавки. Иван хотел вытащить лягушку, но пацаны схватили его за руки и держали, а Виталик от смеха катался по земле.
Наконец, Иван вырвался из их рук и, вытащив из плавок холодную, противную лягушку, оделся и ушел домой. Дома в это время никого не было, тетя Роза с дядей Петей были на работе и Иван, собрав свои пожитки в сумку, пошел на остановку автобуса. У него оставалось немного карманных денег, и он доехал на автобусе до “Щелковской”, а потом без приключений доехал до дома на метро. Когда мама спросила, почему он так рано приехал, Иван ничего не стал рассказывать, но в сердцах сказал, что никогда не поедет больше в гости к этим родственникам. Мама позвонила тете Розе, что бы выяснить что произошло, а та во всех грехах обвинила Ивана. Он не ездил больше к маминой родне, а если к ним приезжала тетя Роза с чадами и домочадцами, то уходил пережидать их приезд к деду с бабулей. И еще, после той памятной поездки, помня свое бессилие перед кодлой мелких шкодников, он записался в секцию борьбы самбо, а потом еще несколько лет довольно плотно занимался единоборствами. Но однажды, на районных соревнованиях, Иван получил сильное сотрясение мозга, от чего произошло отслоение сетчатки глаза, отрицательно повлиявшее на зрение. Он пролежал месяц в больнице и врачи не рекомендовали ему больше заниматься этим видом спорта. С тех пор, как Иван гостил у родни, прошло уже немало лет и вот теперь ему снова выпал счастливый случай  свидеться с двоюродным братцем. Тот приехал, но почему-то, не один, а с девушкой, хоть о ней мама ничего и не говорила. Да, собственно и девушкой ее было сложно назвать, скорее девИца, или деваха. Это была разбитная особа, лет тридцати с хвостиком, с пирсингом, татушками, черными волосами и вечной сигаретой в прокуренных зубах. Представилась Оксаной.
            -“Она тоже, что ли, в институт поступать будет? – подумал Иван, – что-то не похоже, что Оксану нужно чему-то учить. Она, судя по внешнему виду, уже все умеет”.
Да и Виталя, как-то мало походил на абитуриента высшего учебного заведения. В спортивном костюме и кепочке, в вечно ухмыляющемся рту - золотые фиксы, судя по виду – типичный гопник. Когда Виталик с подругой приехали, Иван “накрыл поляну”, чтобы отметить встречу и, за рюмкой чая, поинтересовался у кузена, в какой институт тот намерен был поступать. Виталик, со своей обычной ухмылкой, ответил:
              - В заборостроительный. Слыхал про такой?
              - Слышал. Хороший институт, - Иван, помня манеру общения родственника, решил, что не стОит поддаваться на его подколки, - а Оксана, тоже в него будет поступать?
              - Нет, - осклабился Виталик, - она будет работать во фрилансе. Знаешь что это такое?
              - Да вроде того, - в тон ему ответил Иван.
              - Братуха, зацени какие портаки у Ксанки, - сказал Виталик, показывая вилкой на Оксану, - нравятся? Сам набивал, спецом для фриланса.
              -“А он все такой же, совсем не изменился,- подумал он про Виталика, - как будто вчера расстались, а не пятнадцать лет назад”.
Ивану, почему-то, окончательно расхотелось общаться с гостями и, допив свой чай и сославшись на занятость, он их покинул. Так они и стали жить, Иван в одной комнате, Виталик с Оксаной, в другой. Они почти не пересекались, когда Иван уезжал на работу, гости еще спали, когда он возвращался, их, как правило, еще не было дома. И если бы ни вечно опустошенный холодильник, Ивану, в общем-то, и жаловаться было не на что. Вот только в последнее время, Виталик все чаще стал донимать его своими просьбами:
              -“Слышь, бро, займи косарь по-братски”.
Вот только отдавать долги, он видимо не собирался и, Иван уже задумался о том, как бы Виталику потактичней отказать в займе денежных средств. Он несколько раз, по телефону, жаловался матери на гостей, говоря, что время вступительных экзаменов давно прошло и что пора бы им уже и честь знать. Но мама возражала, говорила:
              - Ну, Вань, неудобно, потерпи немного. Что я сестре скажу? Да и уедут они скоро.
Иван, скрепя сердце, обещал еще потерпеть родню, но честно предупреждал мать, что его терпение уже на исходе.
Иван присел за кухонный стол и закурил, глядя в окно и стряхивая пепел в стеклянную пепельницу. На кухню пришла Плюшка, кошка британской породы, соскучившаяся по своему хозяину, и стала тереться о его ногу. Иван, погладил кошку, насыпал ей в миску китикет и, докурив сигарету и попив чаю, стал собираться в Корпорацию.
   Организация, куда он направлялся, была распложена на Профсоюзной улице и около десяти часов утра, Иван уже подходил к офису Корпорации. Зайдя в офис, он увидел ту же сотрудницу, с которой вчера заключал договор, крашеную блондиночку, на ее бейджике значилось имя – Настя. Она его встретила дежурной улыбкой, но без особой радости, вероятно уже догадываясь о цели визита.
         - Доброе утро!- сказал Иван.
         - Здравствуйте! – снова улыбнувшись, ответила девушка.
         - Я хотел бы вернуть деньги за… - Иван замолчал, подыскивая слово для обозначения полученной услуги.
         - Вам не понравился сон? – подсказала ему Настя.
         - Да. Вот именно, не понравился сон, - ответил Иван, - и я хотел получить назад деньги за услугу… Э-э-э… Ненадлежащего качества.
         - Видите ли, в чем дело, - сказала девушка, - я такие вопросы не решаю.
         - “Начинается!”, - нахмурившись, подумал Иван.
         - Вам нужно обратиться к шефу… Извините, к директору, - поправилась Настя.
         - И где его найти? – поинтересовался Иван.
         - Его искать не нужно, - улыбнувшись, ответила девушка, - он у себя в кабинете. Третья дверь по коридору, налево.
Сотрудница указала рукой направление движения Ивану.
         - Спасибо, - поблагодарил Иван, и двинулся в указанном направлении.
На третьей двери в коридоре красовалась табличка со скромной надписью желтым шрифтом по серебристому фону: Директор. Иван постучал в дверь и вошел в кабинет. Войдя в помещение, он осмотрелся по сторонам. Кабинет ничем особенным не отличался, обычная офисная мебель и оргтехника, дипломы, сертификаты и фотографии на стенах.
          - “Что-то не очень похоже на кабинет директора Международной корпорации”, - подумал Иван.
Однако нужно заметить, что о том, как должен выглядеть кабинет директора Международной корпорации, он имел весьма туманное представление. Впрочем, на его взгляд, одна особенность все же была, потому что по всему кабинету были развешаны вязаные сеточки разной формы и цвета. Некоторые сеточки были украшены разноцветными птичьими перьями и веревочками. Возле большого окна стоял массивный дубовый стол, который тоже как-то не очень вязался с офисной обстановкой. Рядом со столом стояло высокое кожаное кресло, повернутое к окну. Иван остановился посередине кабинета и кашлянул, чтобы привлечь внимание к своей персоне. Кресло развернулось к столу, и Иван увидел сидящего в нем гражданина.
      - Доброе утро! – поздоровался Иван, рассматривая хозяина кабинета.
В кресле сидел мужчина лет пятидесяти, худощавый, в очках и сигаретой в руке. Редкие, черные с проседью волосы на гордо посаженной голове, были зачесаны назад. Словом, обычная, ничем непримечательная, заурядная  внешность, если не считать небольшой бородки – эспаньолки и линялой футболки под двубортным пиджаком, которая уже совсем не вязалась ни с обстановкой ни с ее владельцем. В общем, ни кабинет, ни его обитатель, совершенно не соответствовали представлению Ивана о Международной Корпорации.
      - Доброе! – приветливо ответил гражданин, буравя вошедшего пристальным взглядом, - присаживайтесь, пожалуйста.
Он указал рукой на кожаное кресло, стоящее возле стола. Иван присел.
      - Я на счет возврата денег…, - начал, было, Иван.
      - Понял, понял, - перебил его директор, - сном остались недовольны? Так ведь? А что именно вам не понравилось? Вас, извините, как зовут?
      - Иван…, - он немного растерялся от такого напора человека с бородкой.
      - Очень приятно. А меня зовут Эвклид Петрович. Родители так назвали. А родителей и Родину, как известно, не выбирают. Хотя, в последнее время, и то и другое стало модно менять. Причем на деньги. Шучу, - произнеся этот короткий монолог, хозяин кабинета непринужденно рассмеялся.
      - Эв…, - начал Иван и запнулся.
      - Не ломайте язык, - снова рассмеялся директор, - можете меня называть просто Петровичем. Я не обижусь. Так что же вам все-таки не понравилось в вашем сне?
         - Да как вам сказать, - задумался Иван, - как-то все уж очень трагично заканчивается… Во сне, я имею в виду. Я заказывал совсем другое.
         - Кажется, я догадываюсь, что вы заказывали, - улыбнулся Петрович и посмотрел на Ивана поверх очков, - в танчики погонять, наверное, хотели, всех врагов перебить и базу противника захватить. Верно ведь?
Иван даже немного растерялся от проницательности директора:
         - А как вы…
         - Как я узнал? – перебил его Петрович, и вздохнул, - да очень просто. Примерно девяносто процентов молодых людей заказывают такие сны. И вы, я думаю, не исключение. А знаете, что в основном заказывают девушки?
Иван пожал плечами.
         - Ни за что не догадаетесь, - сказал Петрович, - сон про собственную свадьбу. И  свадьба непременно должна проходить в замке Максима Галкина, а женихом, чтобы был Роналду, Кокорин, или, на худой конец, Джонни Депп. Я уж не говорю про то, какие сны заказывают политики и бизнесмены, но вам лучше этого не знать, да и к тому же профессиональная этика. Сами понимаете.
 В это время открылась дверь и в кабинет вошла уже знакомая Ивану секретарша Петровича. Она положила на стол перед директором папку-скоросшиватель и что-то тихо сказала ему на ухо.
         - Спасибо, Настя, - сказал Петрович, - можешь идти.
Дисциплинированная Настя бесшумно вышла из кабинета. Некоторое время директор изучал лежащие перед ним бумаги, а потом закрыл и отодвинул от себя скоросшиватель.
         - Похоже, я не ошибся, - сказал Петрович, посмотрев на Ивана.
Иван промолчал, не зная, что ответить.
         - Отлично, - сказал Петрович, - Иван, давайте не будем отнимать время друг у друга. Я вам вкратце объясню концепцию Компании, вопросы возникнут – задавайте. Вот вы сказали, что сон заканчивается трагически. Видите ли, Иван, дело в том, что ваш сон – это не просто сон - это чья-то жизнь.
         - Что? Чья-то жизнь? - не понял Иван, - как это?
         -  Да-да, - подтвердил Петрович, - вы не ослышались. Именно, чья-то жизнь. Не больше и не меньше.
Иван опять промолчал, думая, что ответить директору.
         - Меня вчера здесь не было, и вас должны были ввести в курс дела, - Петрович посмотрел на дверь, в которую вышла Настя, - но почему-то этого не сделали. Строго говоря, Иван, я не бизнесмен, я - ученый. Мне удалось открыть феномен нейронно - генетической памяти. Что это такое – постараюсь объяснить. Ни для кого не секрет, что человеческий мозг, это сложнейшее биологическое устройство, созданное природой. Никакой супернавороченный современный компьютер ему и в подметки не годится. Вы, Иван, наверное, слышали, что человек использует свой мозг не более чем на десять процентов?
          - Ну да, - подтвердил тот, - что-то такое слышал.
          - Тогда для чего нужны остальные девяносто процентов мозга? А ведь всем известно, что природа никогда и ничего просто так не создавала. Я уже не говорю о том, что эти девяносто процентов мозга потребляют значительную часть энергии организма. Что вообще очень трудно объяснить с точки зрения эволюции и выживания гомо сапиенса как вида. Значит они все-таки, для чего-то нужны? Вот только для чего?
Петрович замолчал и вопросительно посмотрел на Ивана. Но тот только пожал плечами.
          - Я хоть и ученый, Иван, но тоже этого не знаю. И мне в результате длительных исследований удалось выяснить, что если некоторые участки мозга человека дистанционно обрабатывать сигналами определенной частоты и амплитуды, то человек, в виде сна, может увидеть то, что когда-то пережили его предки. То есть, получается, что память передается от поколения к поколению на нейронном и генетическом уровне. И если мы сможем раскрыть механизм передачи памяти, то мы сможем овладеть настоящей биологической машиной времени. Понимаете меня?
Петрович многозначительно взглянул на Ивана.
Тот не очень уверенно кивнул.
          - На вербальном уровне, кажется, это почти все понимают, - вполголоса, непонятно кому, сказал директор, вертя в руках авторучку, - а вот понимают ли практически – это большой вопрос.
Иван промолчал. 
          - Жаль, что эта машина времени может работать только в одну сторону, в прошлое, - сказал Петрович, - насколько далекое прошлое, я пока не могу сказать. Как правило, это три или четыре поколения, не дальше. Но у нас была клиентка, которая дала очень подробное описание казни Марии-Антуанетты, на котором присутствовала ее пра-пра-пра-пра-бабушка. А ведь это, если я ничего не путаю, произошло в 1775 году. Более дальнего проникновения в прошлое нами пока не было зафиксировано, да и сам выбор воспоминаний носит довольно рандомный характер, но и это уже кое-что. Согласны со мной? 
Иван, с недоверием посмотрел на директора, и сказал:
             - Ну, если это действительно так, как вы говорите, то это действительно интересно.     
Петрович придвинул к себе скоросшиватель и, открыв, заглянул в него.
          - Так, - сказал он, - вы, Иван, вчера заказали сон на военную тематику и он вам не понравился.
Петрович вздохнул и побарабанил пальцами по столу.
          - А про какую войну вы видели сон? – спросил он Ивана.
Иван наморщил лоб.
          - Да, вроде бы про Великую Отечественную…
          - А как вы это поняли?
          - Там были немцы.
          - Немцы? – директор посмотрел на Ивана поверх очков.
          - Ну, да, - ответил тот, - немцы, фашисты.
          - Наверное, все-таки, нацисты, - задумчиво сказал Петрович, - но, в общем, понятно. А кто из вашей семьи воевал на той войне?
          - Дед воевал, - ответил Иван.
          - Вот как? Очень интересно! – Петрович удовлетворенно потер руки, - теперь мы знаем, чьи воспоминания вы видели.
          - Вы так думаете? – недоверчиво  посмотрел на директора Иван.
          - Уверен, - безапелляционно ответил Петрович, - хотя, конечно, лучше проверить.
Ваш дедушка жив?
          - Умер, - угрюмо ответил Иван.
          - Жаль, - сказал Петрович, и задумался, - вы, Иван, кажется сказали, что сон заканчивается трагически. А как именно?
          - Меня убили, - все так же угрюмо ответил Иван, - я имею в виду, во сне.
           - Я понял, - сказал сообразительный директор, - но если бы вас убили в вашем сне, то я не имел бы сейчас счастья с вами разговаривать. Значит, вас не убили, а, вероятно, только ранили. А у вашего дедушки, Иван, были ранения?
           - По-моему, были, - ответил, задумавшись, Иван, - да, точно были. У него на спине был большой белый шрам.
           - Ну, вот видите, Иван, - удовлетворенно сказал Петрович, - моя теория в очередной раз подтверждается. Ваш сон – это память вашего дедушки о войне, которая генетически передалась вам. Вы все ещё хотите забрать деньги?
Иван в нерешительности пожал плечами.
           - А еще какие-нибудь пруфы, то есть, доказательства того, что вы говорите, есть? – спросил Иван.
           - Конечно, есть пруфы, - улыбнулся директор, - и они вам будут представлены, а чтобы в этом убедится, достаточно посмотреть еще один сон.
           - Даже не знаю… - нерешительно сказал Иван.
Петрович снял очки, потер пальцами переносицу и вздохнул.
            - Я отлично понимаю ваш скепсис, Иван, - сказал директор, - более того скажу, что если бы лет десять назад я бы услышал что-нибудь подобное, я бы сам в это не поверил. Но жизнь и наука не стоит на месте, а ведь каких-то сто лет тому назад и великого ученого Константина Циалковского называли городским сумасшедшим, когда он рассказывал своим ученикам о космических путешествиях. А четыреста лет назад Джордано Бруно сожгли на костре за его утверждения, что Земля круглая и вращается вокруг Солнца. А что такое для истории человечества значит сто, или даже четыреста лет? Это всего лишь небольшая вспышка, ничтожно краткий миг в развитии Вселенной и Мировой цивилизации. И через какие-то десять лет, я надеюсь, и наши скромные открытия будут восприниматься потомками как нечто, само собой разумеющееся.
            - Если все так, как вы рассказываете, э-э-э… Петрович, то это, безусловно, действительно интересно, - ответил Иван.
           - Интересно, - это не то слово! Оно совершенно не отражает реального значения моего открытия для человечества, - воскликнул Петрович, - ведь если глубоко задуматься, то этот феномен нейронно-генетической памяти - величайшее открытие двадцать первого века!
           “ – А он явно не умрет от скромности, “ - подумал Иван.
Петрович, будто прочитал его мысли.
           - Нескромно, думаете? – спросил он, перестав улыбаться, - может быть. Честно говоря, Иван, я и сам иногда сомневаюсь, гений я или сумасшедший.
Иван промолчал, не зная, что ответить этому нескромному гению. Впрочем, один вопрос, у него, все-таки, был.
           - Петрович, - спросил он, - а зачем вам все это?
           - Что - это? – не понял его директор.
           - Ну…, эта Корпорация и прочее.  
           - Эта Корпорация, Иван, - ответил Петрович, - мне нужна для того, чтобы и дальше проводить свои исследования. Ведь для того чтобы проводить научную работу мне нужен подопытный материал, то есть люди. Я же не могу проводить исследования над кроликами и мышами. В принципе, конечно, могу, но они мне не расскажут, что им приснилось, а современная техника еще не дошла до того, чтобы мы могли видеть сны своих подопытных объектов. И если я буду набирать для своих исследований команду добровольцев, то мне им придется платить денежки. Понимаете меня?
Иван кивнул.
            - А создав Корпорацию, я убил сразу двух зайцев, у меня есть добровольцы для исследований и мне не нужно им платить деньги. Более того, они мне платят деньги за то, что я исследую работу их мозговой деятельности. Ну, что, разве это не гениально?
Петрович с победным видом посмотрел на Ивана.
             - Да как вам сказать, - ответил Иван, - мне кажется, это довольно спорное утверждение. Вы не боитесь, что будут иски от этих людей, которых вы исследуете?
             - Нет, не боюсь, - ответил Петрович совершенно серьезно, - во-первых мои исследования совершенно безвредны для мозга. Это какие-то слабые импульсы в тысячные доли вольта. Для примера, томография головного мозга куда более опасна, чем мои исследования. И к тому же, в договоре, который вы подписываете, русским по белому написано, что вы предупреждены о последствиях процедур и согласны со всеми условиями. Я по второму образованию юрист, как папа Жириновского, и знаю все тонкости заключения сделок. Я ответил на ваш вопрос?
Иван пожал плечами и спросил:
           - Петрович, неужели нельзя продвинуть ваше открытие как-то по-другому?
           - Молодой человек, - вздохнул Петрович, - я же вам сказал, что я ученый, а не бизнесмен. А на научные исследования, нужны эти проклЯтые деньги, вот и пришлось заняться коммерцией. Можно было бы, конечно, попросить денег на западе, но я, Иван, как это ни смешно звучит, патриот. И когда я слышу, что деньги не пахнут, я говорю - нет, нет, и еще раз нет. Деньги всегда пахнут – пахнут кровью, наркотиками или просто предательством. И я, скорее, буду на паперти сидеть с протянутой рукой, чем попрошу денег у добрых янки.
Петрович посмотрел на настенные часы и нахмурился.
           - А теперь, Иван, если у вас больше нет вопросов, я хотел бы вам сделать выгодное предложение, и я думаю, вы от него не сможете отказаться.
           - Какое? – поинтересовался Иван.
           - Мы, разумеется, можем вернуть плату за услугу, это не вопрос, но я хотел бы вам предложить еще два сна за ту же, уже уплаченную вами сумму. Ну, как вам предложение?
Иван задумался:
      -“ А почему бы и нет? В конце концов, пятьдесят баксов не такие уже и большие деньги”.
Но не успел Иван ответить, как Петрович его опередил.
           - Нет, Иван, даже не два сна, а четыре. По условиям договора, который, как я понял, вы не читали, если потребитель услуги согласен подробно изложить на бумаге или ином носителе информации, все то, что он увидит во сне, ему полагается пятидесяти процентная скидка. Ну, как, согласны?
           - Согласен, - ответил Иван.
           - Ну, вот и отлично, - расплылся в улыбке Петрович, - если бы вы только знали Иван, как порой замысловато переплетаются людские судьбы. Скажу вам по секрету, Иван, к нам обращались и уже не раз и не два, несколько российских киносценаристов и парочка известных писателей. Фамилии, конечно, называть я не могу, но это уже само по себе говорит о многом. Понимаете меня?
Иван кивнул, после всего увиденного и услышанного, он был готов поверить уже во что угодно.
            - Иван, -  сказал Петрович, - если вы не против, я лично проведу сеанс.
            - Не против, - ответил тот.
            -Ну и отлично, - улыбнулся Петрович, - пройдите, пожалуйста, в процедурную, а я через минуту подойду.
Иван уже знал, где находится процедурная, и поэтому, кивнув, вышел из кабинета и пошел к двери в конце коридора. Войдя в дверь, он сел на кушетку и стал ждать Петровича, рассматривая вязаные сеточки, развешенные в процедурной. Он еще вчера хотел расспросить Настю о предназначении этих сеток, да забыл.
            - “Нужно будет не забыть расспросить о них Петровича”, – подумал Иван.
Не успел он о нем подумать, как тот стремительно вошел в дверь, одетый уже в белый халат и шапочку, в руках у него была уже знакомая Ивану папка-скоросшиватель. Директор просматривал бумаги в папке и негромко напевал:
             Мальчик резвый, румяный, влюбленный,
             Адонис женской лаской прельщенный,
             Не довольно ль вертеться, кружиться,
             Не пора ли мужчиною стать.
Ивану уже была знакома эта ария Фигаро, но не потому что он был знатоком и любителем классической музыки, а исключительно из-за преподавателя сопромата в институте, который частенько на лекциях напевал эту мелодию. Особенно часто он любил ее мурлыкать, когда ставил двойку студенту, завалившему экзамен по его предмету на сессии. Вот только текст музыкального произведения при этом преподаватель немного, возможно умышленно,  искажал.
            - Так-так, отлично, - бормотал Петрович, перебирая листочки в скоросшивателе, - результаты сканирования мозга есть. Вы, Иван, еще раз, пожалуйста,  ознакомьтесь с тематикой заказов, а я пока настрою аппаратуру.
Иван взял протянутый директором файл, и углубился в чтение. Военная тема, лирическая, любовная, мистическая, сельскохозяйственная, криминальная и случайный выбор.
            -“Какую тему выбрать? - подумал Иван, - военную? Нет, больше не хочу. Лирическую? Вообще непонятно что за тема. Любовную пропускаем. Мистическую? Не знаю. А может быть – сельскохозяйственную? Вроде тема нейтральная. Не должно произойти  неожиданностей”.
Он задумался, еще раз перебирая и анализируя темы.
            - Отлично, - сказал директор, отворачиваясь от аппаратуры и протягивая шлем с проводочками Ивану.
Иван, с помощью Петровича, одел на голову шлем и собрался уже прилечь на кушетку, как вдруг вспомнил, о чём хотел спросить директора.
            - Петрович, - сказал он, - а что это за сеточки везде развешены? Давно хотел спросить.
            - Сеточки? – прищурился Петрович, - а это, собственно, и есть ловцы снов, по представлениям некоторых племен северо-американских индейцев. От них, как вы, наверное, уже заметили, и произошло название фирмы. Название, безусловно, интригующее, даже немного провокационное, но оно очень верно отражает цель и смысл нашей работы: мы именно тем и занимаемся, что ловим сны. А вообще это отдельная и очень большая тема, как-нибудь, если вы конечно, захотите, мы ее затронем. По вторникам у нас проводятся семинары, тематика очень разнообразная и занимательная, если хотите, можете сами принять участие. А сейчас, давайте приляжем, закроем глаза и расслабимся. Какую тему на этот раз выбрали?
            - Даже не знаю, - вздохнув, ответил Иван, - может быть, какую-нибудь нейтральную? Сельскохозяйственную, например?
            - Сельскохозяйственную? А в чем сомнения? Отличный выбор!
Петрович пощелкал мышкой, постучал пальцем по клавиатуре и повернулся к Ивану.
            - Ну, вот и все, молодой человек. Можно снять модулятор.
            - Что? - не понял Иван.
            - Шапочку с головы можно снять, - пояснил Петрович.
Иван встал с кушетки и снял с головы шапочку.
            - Как себя чувствуете? – поинтересовался Петрович.
            - Нормально, - ответил Иван.
            - Ну, и отлично, - сказал Петрович.
Вообще, Иван уже заметил, что “Отлично”, – похоже, самое любимое словечко Петровича.
Они вышли в коридор, и Петрович протянул Ивану руку.
            - До свидания, Иван. Как говорится, хороших снов. И не забудьте перед сном принять зеленую пилюльку.
            - А зачем они нужны, эти пилюли? – спросил Иван.
            - Неужели Настя вчера ничего не сказала? – нахмурился Петрович.
Иван промолчал.
            - Ах, Настя, Настя, - покачал головой Петрович, - эти пилюльки, Иван, нужны для того, чтобы вы не забыли то, что видели во сне. Не волнуйтесь, это не наркотик, это нейромедиатор, не химия, в основе трАвы. Иван, извините, мне нужно идти, ждет пациент, то есть посетитель, прошу прощения.
Они распрощались, и Иван поехал домой. Хоть ехать ему было и недалеко, но к концу поездки, он уже буквально засыпал на ходу. Когда он зашел в свою квартиру, то первым делом нашел пузырек с пилюлями, проглотил одну и кое-как раздевшись, повалился на диван.
 
                                    3
 
          - Епифан, поспешай, а то пятки отрежу, - крикнул брату Иван.
 Он шел последним в шеренге косцов за братьями, Епифаном и Акинфием, а первым шел отец, - Тимофей Иванович. Солнце уже высоко поднялось над землей и высушило росу на пойменном лугу.
          - ШабАш, - скомандовал сыновьям Тимофей Иванович, - кончай работу!
Уставшие братья утерли пот и прилегли в тени кустов на краю луга, а пришедшие из дома жены Епифана и Акинфия с детьми, стали деревянными граблями раскидывать сено для просушки. Братья выпили ядреного кваса из кринки и негромко переговаривались, обсуждая деревенские новости. Подошел Тимофей Иванович и тоже приложился к кринке с квасом.
          - Ну, Епифан, какие новости в городе? – обратился он к среднему сыну, утирая рукавом рубахи кудлатую бороду.
Епифан уже как два года был городским жителем, работал слесарем в паровозном депо и поэтому среди деревенских жителей считался образованным человеком.
          - Да, какие там новости, - устало вздохнул тот, - новости, одна хуже другой. В газетах пишут, что раскулачивать деревню будут. Что колхозы теперь везде будут, а всех кулаков и единоличников или в колхоз или на выселки.
          - Как же это, - удивился Тимофей Иванович, - а ежели я, к примеру, не хочу вступать в колхоз? У меня, чай, свое хозяйство имеется, по што мне колхоз?
          - Захочешь, - уверенно ответил Епифан, - а не захочешь, заставят.
          - Это кто же, к примеру, меня заставит? – не поверил сыну Тимофей Иванович, - сейчас, чай, не царский режим, мы ж за Советскую власть кровь проливали!
          - Эх, папаша, - скривился, как от зубной боли, Епифан, - линия партии сейчас такая, что все деревенские жители должны быть в колхозах.
          - Какая такая еще линия, - в недоумении спросил Тимофей Иванович, - неправильно это, не по-людски.
          - Им там, - Епифан показал указательным пальцем вверх, - виднее, что правильно, а что нет. А за такие разговорчики, сейчас можно и на Соловки угодить.
          - Типун тебе на язык! - нахмурился Тимофей Иванович.
          - Был Николашка, была крупа да кашка, - встрял в разговор Акинфий, - а теперь новый режим, все голодные лежим.
          - А вот за такие стишки запросто можно и свинцовую пилюлю в жбан схлопотать, - тихо сказал Епифан, оглянувшись по сторонам.
          - У вас в городе все такие пуганые? – рассмеялся Акинфий.
          - У меня был кореш, Степан, вместе работали в депо, - ответил Епифан, снова оглянувшись, - гармонист, красавец, косая сажень в плечах, девки за ним гурьбой бегали. Частушки любил петь про нонешнюю власть, полгода назад пропал, до сих пор ни слуху, ни духу. Так-то.
          - ЧуднЫ дела твои, Господи! - вздохнул Тимофей Иванович, махнул рукой, и что-то сердито бормоча, пошел помогать бабам раскидывать сено.
Братья помолчали, думая каждый о чем-то своем.
          - Да, - вспомнил Акинфий, - вчера бабы говорили, из города, нового председателя сельсовета прислали.
          - Городского? – спросил Епифан.
          - Не, - ответил Акинфий, - наш, деревенский.
          - Кто же это? – спросил Епифан.
          - Ванька его хорошо знает, - ухмыльнулся Акинфий, - они с ним за учительшей вместе бегали.
          - Да не уж-то Васька? – удивился Епифан.
          - Точно, - подтвердил Акинфий, - Васька Безродный.
          - Так его же, вроде, посадили, - сказал Епифан, - он же на конокрадстве попался.
          - Выходит, новая власть освободила, - вздохнул Акинфий, - ей, видать, такие лиходеи нужны.
Акинфий с Епифаном замолчали, а Иван, притворяясь спящим, обдумывал услышанное. Он хорошо знал этого Ваську. Они были сверстниками и неразлучными друзьями до тех пор, пока из города, в сельскую школу не приехала новая учительница. Ее звали Екатериной, и она была совершенно не похожа на местных деревенских девчонок, и вероятно, поэтому оба приятеля в нее сразу влюбились. И хотя она никому из них не отдавала предпочтения, между товарищами как будто кошка пробежала. Из друзей они превратились во врагов, борясь за внимание Екатерины. И в этой борьбе Ивану повезло больше, Катя выбрала его. И кто знает, чем бы все это закончилось, если бы Васька не связался с цыганами и не попался на воровстве. Ему дали три года исправительных работ, но не прошло и года, как он вернулся. И теперь можно только гадать, чем это может грозить Кате и Ивану.
Вечером Иван встретился с Катей за околицей, под ветлами, там, где они обычно деревенская молодежь проводила свои посиделки. Катя, обычно улыбчивая и жизнерадостная, выглядела сегодня хмурой. И вскоре выяснилась и причина ее подавленного состояния. Оказывается, Васька уже приходил сегодня в школу, чтобы с ней встретиться. Сказал, что специально попросился в их деревню, на место утонувшего по весне председателя сельсовета, чтобы быть к ней поближе.
            - Боюсь я, Ваня, - сказала Катя, - он страшный человек. Он пришел сегодня, говорит, улыбается, а у меня мороз по коже. Я его ужас как боюсь.
            - Не нужно бояться, Катюша, - утешал Катю Иван, но сам он был далеко не так уверен, он-то Ваську знал куда лучше ее. Им бы пожениться, да родители и слышать об этом не хотят. Тимофей Иванович, как только Иван заикнулся о женитьбе, замахал руками: “И думать не смей, не ровня она тебе, не ровня. Деревенскую надобно в жены брать”. И Катин отец, тоже был против женитьбы, не хочет, чтобы Катя выходила замуж за деревенского парня.
           “ - Что же делать, - растеряно думал Иван, - куда ни кинь – всюду клин!”
            - Уехать нам нужно, Катюша, - сказал он Кате.
            - Что ты, Ваня, - ответила Катя, - как же мы уедем, я не могу папу оставить.
Так ничего не решив, они расстались.
Днем Иван занимался домашними делами и чинил упряжь. Солнце уже подходило к полудню, как Иван услышал лай собак во дворе. Иван вышел во двор и увидел человека в военной форме. Он успокоил собак, взглянул на пришедшего, и сразу же его узнал - это был его бывший товарищ Васька. Некоторое время они стояли, молча рассматривая друг друга. Потом, Безродный, ухмыльнувшись, сказал:
           “ - Ну, здорОво, Ванек”, - но руки не подал.
            - ЗдорОво, - ответил, нехотя, Иван.
            -Давненько не видались, - сказал Василий, оглядывая Ивана с ног до головы, вероятно выискивая в нем то, что заставило Екатерину сделать свой выбор.
Иван промолчал, так же разглядывая бывшего приятеля.
            - А ты уж, поди, думал, что я сгинул? – делано рассмеялся Васька, - ан нет, живой я, и многих еще переживу.
            - Ничего я не думал, - сказал, нахмурившись, Иван.
Разговор ему совсем не нравился, а последняя Васькина фраза прозвучала как явная угроза.
            - Слышь, Ванек, ты, это, отступись от Катюхи, - все так же криво усмехаясь, сказал Безродный.
            - С какой это стати? - Иван сжал кулаки, готовый кинуться в драку.
            - Ты, Ванька, того, не кипятись, - Васька перестал улыбаться, - мы ж с тобой как братанЫ были. Чего ж нам из-за бабы дружбу терять?
            - Выходит, не было дружбы, коли ее так легко потерять, - ответил Иван.
            - Вон как ты заговорил, - усмехнулся, Васька, - значит, не отступишься?
            - Не отступлюсь.
            - Гляди, Ванек, как бы потом не пожалеть, - тихо сказал Безродный уже без тени улыбки, - я хотел по-хорошему. Но ты, видать, по-хорошему не понимаешь.
            - Я все понимаю, - ответил Иван, - а вот ты, видать, не понимаешь, что она меня любит.
            - Любит, не любит, плюнет, поцелует. Это все, Ванька, бабьи разговоры, - сказал Васька, - надо будет – полюбит.
            - Это как же ты ее заставишь? – спросил Иван.
            - А это, Ванек, не твоя печаль, - ответил Безродный, - ладно, я предупредил, потом не плачь.
Сказав это, Василий не попрощавшись, повернулся и вышел со двора. Он ушел, а Иван еще долго стоял, понимая, что спокойная жизнь закончилась.
Вечером они встретились с Катей и опять не решили, что им делать дальше. Иван снова уговаривал ее уехать, но Катя упорно твердила, что не может оставить одного больного отца. Домой Иван вернулся поздно и долго не мог уснуть, тревожные мысли не давали покоя. Но вот, наконец, сон его, кажется, сморил. Но не успел он заснуть, как на селе ударил тревожный звон набата и Иван, на ходу одеваясь, вместе с отцом и братьями выбежал из дома. Выскочив на улицу, Иван увидел красное зарево пожара в центре села, там, где стоял дом самого зажиточного крестьянина, имевшего водяную мельницу, и сосланного с семьей в Сибирь. В освободившемся пятистенке теперь была сельская школа. Со всех сторон к дому сбегались односельчане, разбуженные звоном набата, кто с ведрами, кто с лопатами, а попадья прибежала, размахивая иконой. Как ни старались всем миром отстоять школу, огонь разгорался все сильнее, и вскоре рухнула крыша, обдав сельчан снопом жгучих искр. В это время зазвонил будильник в телефоне.
 
                                   4
 
      Иван проснулся и сел на диване. Он находился все еще под впечатлением от увиденного (или пережитого?) во сне. Эти впечатления были настолько яркими, рельефными и осязаемыми, что у Ивана не было ни малейших сомнений, что все, что он видел во сне, происходило на самом деле.
              “- Так вот как жил дед Ваня…” – подумал Иван.
В обычной жизни дед был не очень разговорчивым человеком, а о войне вообще не любил говорить. Иван хорошо помнил, что на 9-е мая, надев свои награды и выпив боевые сто грамм, дед становился более разговорчивым. Но даже и тогда, когда внук просил его рассказать о том, как он воевал, дед Иван только хмурился и говорил:
             “ – Запомни Ванька, война – это кровь, это смерть. Война – это плохо…”
А однажды, когда он гостил у бабули с дедом, у них состоялся не очень хороший разговор на эту тему. Они с дедом смотрели старый советский фильм про войну и Иван, комментируя кино, посмеялся над солдатиком, который испугался немецкого танка. Дед тогда посмотрел на него с каким-то сожалением и сказал, нахмурившись:
                   - Чудак ты, Ванька…  Думаешь, это так легко? Думаешь, это просто, вот так, один на один, встретиться с этой здоровенной железной дурой? У нас в полку молодые солдаты, когда в первый раз видели немецкие танки, бывало, с ума сходили, бросали оружие и бежали в тыл, на заградотряды, а бывало, и сами стрелялись. Я помню, когда в первом бою на нас танки поперли, сам, от страха, чуть было не драпанул, хорошо ротный рядом был, так меня матом обложил, что я в себя пришел. Да и без танков в бою страха хватает. Когда командир поднимает бойцов в атаку, головой понимаешь что нужно подняться из окопа и бежать вперед, на врага, а тело не желает подчиняться, оно хочет вжаться, врасти в землю и выжить любой ценой. И не верь никому, кто скажет, что героям на войне не страшно. Всем страшно, и героям и новобранцам, которые еще пороха не нюхали и если бы не водка, то еще не известно, победили бы мы в войне или нет.
И вот еще одна странность, девушку во сне звали Екатериной, а бабушку Ивана звали Анной. Значит с Катей они так и не сошлись, видно что-то им помешало. Дед Иван с бабушкой Анной, жили не то что бы душа в душу, но и не ругались. Ивану припомнилось, когда дед выпивал лишнего, и бабуля начинала на него ворчать, он просто говорил ей: “- Не рычи ”.
              - “Интересно, что было дальше?” - подумал Иван и посмотрел на висевшие на стене часы, они показывали восемь часов. Сегодня было воскресенье, и в Корпорации “ Ловцы снов”, был выходной.
              - “Жаль, - подумал Иван, - заняться все равно нечем, можно было бы сходить в Корпорацию, у меня еще три сна осталось”.
Он встал с дивана, потянулся и пошел в ванную комнату. Надо было бы, конечно, сделать утреннюю гимнастику, но с некоторых пор, Иван ее забросил. Видимо, не хватало мотивации. И, наверное, по той же причине, опять начал курить. Умывшись, Иван оделся и пошел на кухню, что бы приготовить завтрак. Открыв холодильник, он осмотрел пустые полки. Залез в морозилку, но и там ничего не было, даже пельменей, которые он держал на самый крайний случай. Видимо, этот крайний случай, уже наступил. Конечно, по законам гостеприимства, не хорошо упрекать гостей, но всему же есть предел. Да и незваные гости, похоже, и не собираются съезжать, положение их вполне устраивает, и ситуацию они воспринимают как нечто, само собой разумеющееся.
               - “Надо бы, все-таки, с Виталиком поговорить”, - подумал Иван.
Он еще раз осмотрел пустой холодильник и, вздохнув, пошел собираться для похода в “Пятерочку”, находящуюся в двух кварталах от дома. Когда Иван затаривал продуктами тележку, он все обдумывал, как лучше намекнуть брату, что пора бы тому вернуться к родным пенатам или, хотя бы, осчастливить своим присутствием, кого-нибудь другого. Но повода для такого разговора, он никак не мог найти.
               -“Ладно, - в конце концов, решил Иван, - скажу, как-нибудь потом, когда будет более удобный случай”.
Он вернулся с полными пакетами домой и положил продукты в холодильник. Гостей не было видно, видимо они еще спали. Иван позавтракал и сел за компьютер, чтобы немного порубиться в танчики. Он сыграл уже несколько боев, как зазвонил телефон. Иван посмотрел на дисплей: “Диман”.
                - Привет, Дим, я слушаю, - ответил он.
                - Привет, Иван, - сказал Дима, - как дела?
                - Да, вроде все нормально, - Иван зевнул.
                - А ты все дома сидишь? – спросил Дима, - сходил бы куда-нибудь. Светку пригласил бы в кафе. Она тебе давно глазки строит. Хватит киснуть. Как говорил Отто Бисмарк: “Любое действие - лучше политики колебаний”.
Светка, про которую говорил Диман, была секретаршей директора. Ивану не хотелось говорить на эту тему, и поэтому он промолчал.
                 - Чего молчишь? – спросил Дима, - у тебя точно все нормально?
                 - Да все нормально, - ответил Иван с раздражением.
                - Ну, раз все нормально, значит, родственники уже уехали? – спросил Дима.
                - Нет, Дим, пока еще не уехали, - вздохнув, ответил Иван.
                - Удивляюсь я на тебя, Ваня, - сказал Дима, - они живут у тебя уже третий месяц, ты их поишь, кормишь и даже не спросишь у них, когда они собираются уехать? Ну и терпение у тебя! Я бы так не смог, честное слово!
                - Да неудобно, Диман, гости, все-таки, - помолчав, нехотя ответил Иван.
                - Кому неудобно, тебе, что ли? – удивился Дима, - это им должно быть неудобно, что они у тебя на шее сидят. А им, я смотрю, хоть бы хны, сели на шею и ножки свесили. А ты все молчишь и ничего им сказать не можешь. Давай, я сам сейчас подъеду и все им объясню, раз они никак не понимают?
                - Нет, Дим, не нужно, - ответил Иван, - я им сам, как-нибудь, скажу потом.
                - Эх, ты, - расстроился за друга Дима, - “как-нибудь, потом”. Ну, нельзя в наше время быть таким мягкотелым, сожрут ведь и не подавятся. Сам знаешь, какой сейчас народ вокруг, чуть расслабишься и …
                - Да все я знаю, Диман, - перебил друга Иван, которому очень не хотелось говорить на эту тему, - слушай, у нас тут группа классная в танки подобралась, не хочешь с нами погонять?
                - Нет, Ваня, - с сожалением ответил Дима, - мне сейчас нужно со своей ехать к теще, на дачу. Они с тестем колодец затеяли копать, нужно помочь.
                - Понятно, - сказал Иван, - теща затеяла колодец, а тебе его копать. Ну, и кто из нас мягкотелый?
                - Ладно, замнем, - ответил Дима, - теща, это совсем другое дело, это святое, сам понимаешь.
               - Не понимаю, - сказал Иван, - у меня больше нет тещи, и меня эти проблемы теперь не волнуют. А почему бы твоей теще таджиков не нанять? Они бы за день выкопали.
               - Теща говорит что нанимать – дорого, - вздохнул Дима, - а мы ей денег на рабочих тоже дать не можем, у нас ипотека.
               - Хорошая у тебя теща, совсем молодую семью не жалеет, - сказал Иван, - единственного зятя готова под землю загнать. И на кой черт ей колодец нужен, когда у них в СНТ водопровод есть?
               - Теща говорит, что колодезная вода для здоровья полезнее, чем водопроводная, - ответил Дима - она же ЗОЖ выписывает и на теме здоровья просто помешана. Я при ней и не курю, она сигаретного дыма не выносит.
               - Слава Богу, что у меня больше нет тещи, - сказал Иван, - можно пить, курить и в танки гонять, никто слова не скажет.
               - Везет же некоторым гражданским, - искренне, как показалось, ответил Дима, - ну все, пока! Пора ехать. Завтра увидимся.
               - До завтра, - попрощался с другом Иван.
Он снова сел за компьютер и начал рубиться в танки. Он провел несколько победных боев и в это время зазвонил мобильник. Иван, с сожалением оторвался от компьютера и посмотрел на дисплей телефона. Звонила мама.
               - Да, мам, привет! Я слушаю, - ответил Иван.
               - Здравствуй, сынок, - сказала мама, - ты чем сейчас занят?
               - Да, ничем особо, а что? – насторожился Иван.
               - У нас свет в квартире пропал, - сказала мама, - соседей спрашивала, они говорят, что у них все в порядке с электричеством.
               - Свет пропал? – переспросил Иван, - а холодильник или телевизор работают?
               - Ничего не работает, - ответила мама.
               - В Управляющую Компанию звонила?
               - Звонила, - ответила мама, - сказали, что мастер сегодня один и у него много вызовов. Будет не раньше шести часов вечера. Может, приедешь, посмотришь, что там с электричеством. Отец бы и сам посмотрел, да он болеет.
               - Да, приеду, конечно, - вздохнув, ответил Иван, - нужно что-нибудь купить?
               - Да нет, - ответила мама, - все есть, приезжай. А я к твоему приезду блинчиков с творогом напеку. Ты же их любишь?
               - Еще бы, - сказал Иван, - ладно, ждите, скоро буду. Пока!
Иван вышел из игры и стал собираться к родителям. Он знал, что у отца есть весь необходимый инструмент на случай ремонта и поэтому ничего собой не стал брать. Он вышел в коридор, и посмотрел на дверь комнаты, в который жили гости. Она была закрыта, музыки, которую они обычно включали, не было слышно, видимо Виталик с Оксаной уже ушли. Иван надел куртку и, достав бумажник, проверил его содержимое. Наличности было маловато и Иван пошел в свою комнату, для того что бы ее пополнить. Он открыл ящик стола и вытащил из него коробку из-под сигар, в которой хранил денежные знаки. Он пересчитал кэш и нахмурился, потому что в последнее время ему стало казаться, что деньги стали как-то быстро заканчиваться. У него были смутные подозрения относительно того куда они могли уходить, но у него не было доказательств для их подтверждения. Иван задумался и тут его взгляд упал на вэб-камеру, которая была установлена на раме окна и была направлена вниз, на улицу. Он поставил ее с полгода назад, после того как какие-то неизвестные лица стали царапать автомобили, припаркованные возле дома. Ему повезло, его автомобиль не пострадал, а злоумышленников вскоре задержали, но камера так и осталась стоять, потому что Ивану лень было ее отключать. Он подошел к камере и повернул ее в шарнире по направлению на дверь комнаты и довольный своим решением, пошел на выход. Он запер квартиру и, нажав на кнопку вызова, стал дожидаться лифт. Лифт скоро подъехал и Иван, спустившись вниз, вышел из дома. На улице стояла прекрасная майская погода, светило ласковое солнышко, дул теплый ветерок, покачивая ветки деревьев, на которых вовсю распускалась нежная, ярко-зеленая листва. Иван сел в свою “реношку” и завел мотор. Родители жили в Бибирево и где-то через час, Иван уже подъезжал к их дому. У него был свой ключ от домофона и от квартиры и поэтому он не стал звонить и открыл дверь своим ключом. Зашел, чмокнул в щечку маму и, сняв куртку и ботинки, прошел в комнату, где на диване лежал отец.
                 - Привет! – поздоровался Иван.
                 - Привет, Иван! – ответил отец.
Иван пожал руку отца и про себя отметил, что сегодня рукопожатие было крепче, чем в прошлый раз. У отца недавно был микроинсульт, как показало проведенное обследование. Частично отнялась правая рука, правая нога и была нарушена речь. Хорошо, что мама это быстро заметила и вовремя обратилась за медицинской помощью. Теперь отец уже пошел на поправку.
                 - Ну, сегодня молодцом, - похвалил его Иван.
                 - Да, - ответил отец, - теперь значительно лучше. Лекарства хорошие, здОрово помогают. Дорогие, правда, зараза.
                 - Это ничего, - сказал Иван, - Хорошие лекарства и должны быть дорогими. Главное, что бы помогали.
                 - Я ему то же говорю, - сказала вошедшая в комнату мама, - главное, что бы лекарства помогали, а остальное – ерунда! Вот как только наш участковый врач разрешит ему вставать, будем ходить в поликлинику на процедуры и на массаж. Будешь совсем как огурчик!
                 - Ага, огурчик, - согласился, с кривой улыбкой, отец, - малосольный.
                 - И на рыбалку с тобой махнем! А то мне одному скучно ехать, - сказал Иван.
Отец вздохнул, видно ему и самому уже надоело лежать. До болезни он ведь ни дня бы не просидел дома: то на дачу, то на рыбалку, то за грибами или за ягодами. А он ведь еще и на заводе слесарем газовой службы работал, до пенсии ему еще было пару лет.
                 - Скорей бы уже, - сказал отец, - сколько можно лежать! Я уже телевизор не могу смотреть. И как мать эти сериалы смотрит, с ума же можно сойти! Я бы и проводку сам посмотрел, если бы можно было вставать. А то вот тебя пришлось отвлекать.
                 - Ничего, - ответил Иван, - я и сам к вам собирался. А, кстати, что случилось?
                 - Да не знаю – ответил отец, - мать в магазин ушла, а я телевизор смотрел, и вдруг все погасло.
                - Я когда в магазин пошла, - встряла в разговор мама, - на площадке двое ребят в щитке копались. Я их спросила, чего они делают, а они сказали, что соседям нашим стиральную машину подключают.
                - Понятно, - сказал Иван, - пойду, посмотрю, что они там натворили.
Он взял в кладовке отцовский ящик с инструментом и пошел на лестничную площадку. Открыв щиток, он пару минут осматривал автоматы и проводку, идущую в квартиру родителей. Потом он вполголоса чертыхнулся и полез с отверткой в щиток. Что-то там покрутил и в квартире загорелся свет и заговорил телевизор.
                - “Вот и славно, трам-пам-пам,” - пропел довольный Иван и, закрыв щиток, вернулся в квартиру.
                - Ну, что там было? – спросил отец.
                - Да, пустяки, - ответил Иван, - проводка старая, провод – алюминий. Эти деятели, когда в щитке копались, провода задели, ноль и отвалился. Говорил тебе, что надо было медный провод кидать. Ну, вот, теперь, когда поправишься, вместе и поменяем.
                - Конечно, надо менять, - согласился отец, - я узнавал в ЖКХ, там замена проводки стоит бешеные деньги. Дешевле самим поменять.
В это время в комнату зашла мама.
                - Ваня, ты когда обедать будешь? У меня все готово. Блины сейчас допеку, и можно будет садиться за стол.
Иван посмотрел на отца, лежащего на диване.
                - Тебе еще нельзя вставать? – спросил он, - а то вместе бы пообедали.
                - Мать, мне можно уже вставать? – с надеждой спросил отец.
                - Участковый врач пока еще ничего не говорила, - ответила мама, - я последний раз с ней говорила дня три назад и она мне ничего не сказала.
                - Так, может быть ей позвонить и спросить? – поинтересовался Иван.
                - Неудобно, сегодня воскресенье, - после небольшого раздумья ответила мама.
                - Вы же с Нелли Аркадьевной подруги, - сказал отец, которому, видно, уже осточертело отлеживать бока на диване, - так что она не должна обидеться. Скажи ей, как только я оклемаюсь, то свежей рыбки наловлю на Волге и ей лично привезу.
                - Ну, не знаю, - ответила мама в нерешительности.
                - Да, ладно, позвони, - сказал Иван, - а я пока еще чего-нибудь починю. Что еще не работает?
                - Все, вроде работает, - ответила мама.
                - Ты же говорила, что стиральная машинка не отжимает белье, - встрял отец, - вот ты позвони, а Ваня пока посмотрит.
                - Ну, ладно, - вздохнула мама, - сейчас позвоню. Телефон только найду.
                - И спроси у нее, можно ли мне пятьдесят грамм коньяка, - сказал отец, - скажи, сын в гости приехал.
Мать ничего не ответила и, покачав головой, вышла из комнаты.
                - У меня коньяк есть неплохой, “Старый Кенигсберг”, - сказал отец, - давно уже стоит, все повода не было.
                - Пойду, посмотрю, что там с машинкой, - ответил Иван.
                - Да там, наверное, фильтр забился, - сказал отец, - он там внизу, на передней панели.
                - Да, я знаю, - ответил Иван и пошел в ванную комнату, где стояла стиральная машинка.
Он вытащил фильтр и вытряхнул из него скопившийся мусор. Потом поставил его на место и включив вилку в розетку, нажал на кнопку “Отжим”. Он услышал, как заработал насос, и вода стала откачиваться из бака, а потом закрутился барабан.
В это время в ванную зашла мама.
                - Порядок, - сказал ей Иван, - заработала.
                - Ой, как хорошо, - сказала мама, - а то я уже не знала, что и делать. Давай, мой руки, и cадись за стол.
                - А врач что сказала? - спросил Иван.
                - Сказала, что можно понемногу начинать подниматься, - ответила мама, - отец уже встал, пойду, помогу ему одеться, а ты иди на кухню.
Иван прошел на кухню и сел за стол, потом на кухню зашел улыбающийся отец. В одной руке у него была бутылка коньяка, а за другую руку его поддерживала мама. Он отдал бутылку Ивану и сел за стол.
                - А ему можно коньяк? – спросил Иван маму.
                - Нелли Аркадьевна сказала, что немного можно, - ответила мама и поставила на стол две стопки, одну маленькую, а вторую – побольше.
                - Я вообще-то, за рулем, - сказал Иван.
                - У нас заночуешь, - сказал отец, - у тебя что, дома дети малые, что ли?
                -“ И то верно”, - подумал Иван и махнул рукой, - наливай!
Они выпили и отец, погладив живот, улыбнулся:
Как Боженька ножками пробежал!Они закусили, и отец потянулся за бутылкой.
                - Сереж, ты что, с ума сошел? – возмутилась мама, - врач же сказала – немного!
                - А я и так немного, - ответил отец, - эта – последняя.
Мама нахмурилась, но ничего не ответила.
                - А как у тебя с Дашкой? – спросил отец, - не помирились?
                - Нет, - коротко ответил Иван и, видимо желая сменить тему разговора, спросил, - мам, а когда уже эти гости уедут? Меня они, честно говоря, достали. Я все, конечно понимаю, родня, то да сё, но они уже почти три месяца живут! Я же не Рокфеллер, а они не дети, а взрослые люди, должны же понимать, в конце концов!
                - Да, Вань, я тебя понимаю, - вздохнула мама, - мне и самой все это совсем не нравится. Я сегодня же позвоню сестре и с ней поговорю.
                - Вот и хорошо, - сказал Иван и, подняв свою рюмку, сказал, - ну, пап, за твое здоровье!
Они выпили, и мама спросила Ивана:
                - Ваня, блины-то подавать? А то ведь остынут.
                 - Погоди, мать, - сказал отец, - успеешь еще со своими блинами…
Но мама его перебила.
                 - А вот тебе уже пора ложиться. На сегодня уже с тебя хватит, - и прибавила, отсекая возможные возражения, - и так уже сегодня весь режим нарушил. И не спорь!
                 - Да я и не спорю, - ответил отец, - хватит, так хватит. Ваня, помоги мне дойти до дивана.
                 - Ага – ответил Иван и, поднявшись, взял под руку отца и отвел его в комнату.
Отец лег на диван и сказал:
                 - Вань, ты на меня не смотри, иди еще выпей, блинов поешь. Ты у нас и так редко бываешь, мать хоть тебя накормит. А я посплю немного, отвык уже от коньяка, в голове зашумело.
Иван вернулся на кухню и, выпив еще коньяка, принялся есть блины. Мама ему что-то рассказывала, а он рассеяно ее слушая, думал:
                 -“Как же хорошо у них. Как будто в детство вернулся”.
Он допил коньяк и съел все блины, что приготовила мама и уставший, но довольный, пошел спать. Мама ему постелила постель в его бывшей комнате, и ему на какое-то время показалось, что он как будто никуда не уходил из этого дома. И как будто не было нескольких лет прожитых с Дашкой, что это был лишь какой-то странный, кошмарный сон. Он уснул и сон его был таким крепким, что ему ничего не приснилось, а проснулся он оттого, что его разбудила мама.
                  - Сынок, вставай, на работу пора!
Иван встал, умылся, почистил зубы и сел завтракать. Мама поставила на стол яичницу, тарелку с бутербродами и спросила:  
                  - Чай или кофе?
                  - Кофе, - ответил Иван и поинтересовался, - как отец?
                  - Хорошо, - ответила мама, - он еще спит.
Наступил понедельник и значит нужно опять идти на работу. Иван вздохнул, поблагодарил маму за завтрак и пошел одеваться. Поцеловав маму и попрощавшись, он вышел из дома и завел машину.
 
                                       5
 
                     По дороге на работу он попал в “пробку”, и поэтому немного опоздал. Не успел он поздороваться с коллегами и включить компьютер, как позвонила секретарша и сказала, что его вызывает директор. Иван мысленно выругался, понимая, что если с утра тебя вызывает руководство, то это или к повышению или к увольнению. Третьего, как говорили еще древние, не дано. Предчувствие его не обмануло. Когда он зашел в кабинет и поздоровался, директриса сделала вид, что его не слышала, и молча указала рукой на стул напротив своего стола. Иван присел на стул, готовясь к самому худшему.
           - Иван Сергеевич, вы давно у нас работаете? – обратилась к нему директриса.
         “- К чему это она? Могла бы и в отделе кадров узнать”, - подумал Иван, а вслух сказал:
           - Два года.
           - Два года, - повторила директриса, постукивая авторучкой по столу, - и за это время вы проявили себя с лучшей стороны. Нами не раз были отмечены ваша мотивированность и стремление к карьерному продвижению. И на курсах личностного роста вы показали хорошие результаты. Мы даже хотели вас назначить начальником отдела. Но в последнее время вы стали хуже относиться к своим обязанностям, работаете спустя рукава, постоянно опаздываете на работу. Что с вами происходит?
Иван откашлялся.
           - Да, как вам сказать, Альбина Викторовна, - вздохнул Иван и задумался.
Как ей объяснить, что его жизнь без Дашки стала серой, однообразной, и потеряла всякий смысл, а он живет просто по инерции? Поймет ли она, как иногда ему кажется, что он будто спит, а когда проснется, все будет так, как было раньше? Но это не сон, это жизнь и когда она изменится (да изменится ли?) в лучшую сторону – неизвестно. Так он подумал, вслух же сказал:
           - Да все, вроде, нормально…
           - Все нормально? – директриса пристально на него посмотрела, - в таком      случае, Иван Сергеевич, напоминаю вам, что свои личные заботы и проблемы нужно оставлять дома. А сюда мы приходим работать и зарабатывать деньги, и я вас обязана предупредить, если вы не измЕните свое отношение к работе, нам придется с вами расстаться. Вы все поняли?
           - Понял, - хмуро ответил Иван.
           - В таком случае не смею вас больше задерживать, - сухо сказала Альбина Викторовна, - до свидания.
           - До свидания, - сказал Иван и вышел из кабинета.
Иван вернулся в свой отдел и ни на кого не глядя, молча сел за стол. Чувствовал он себя неважно. Кружилась голова, а в ушах стоял какой-то неприятный звон. Ощущение было такое, будто он пропустил неслабый лоу-кик. Сотрудники, видя его состояние, делали вид, что ничего не произошло. Лишь только верный друг Дима, подошел к нему и тихо спросил:
           - Зачем она тебя вызывала?
Иван махнул рукой.
           - Сказала, что если еще раз опоздаю, она меня уволит.
           - Не принимай близко к сердцу, - утешил его Дмитрий, - она всегда так говорит.
Иван промолчал. Ему, почему-то не показалось, что директриса шутит.
           - Ты ходил по объявлению, которое я тебе дал? – спросил друга Дима, видно стараясь отвлечь его от мрачных мыслей.
           - Ходил, - вяло ответил Иван.
           - Ну, и что там было, - со стороны казалось, что Диму очень интересовал этот вопрос, - давай, рассказывай.
           - Да, что там рассказывать, - поморщился Иван, - в двух словах тебе все равно же не объяснить.
            - Ну, объясни в трех словах, - прилип как репей Диман.
            - Как бы тебе растолковать, - вздохнул Иван, - сны там действительно как-то вызывают, но только это не совсем сны, а как бы воспоминания твоих родных, которые жили раньше. Понимаешь?
            - Нет, - честно ответил Дима, - не понимаю. Как это, воспоминания твоих родных? Ты-то откуда их можешь помнить?
            - В том-то все и дело, - ответил Иван, - тот, который главный у них, говорит, что он открыл феномен нейронно-генетической памяти.
            - А это что такое?
            - Как он утверждает, человек ничего не забывает, и свою жизнь, и то, что ему передается от предыдущих поколений. Нужно только суметь пробудить эти воспоминания.
            - И ты в это веришь? - с сомнением в голосе спросил Дима.
            - Да, как тебе сказать, - задумался Иван, - я видел два сна из жизни своего деда, деда Ивана, там было столько всяких мелких подробностей, которые никак придумать и внушить нельзя.
            - Ты это серьезно? – похоже, Дмитрий пожалел, что втянул друга в эту авантюру, - слушай, Вань, а может это секта какая-нибудь? Они про твою квартиру ничего не спрашивали?
            - Да, какая еще секта? – рассердился Иван, - это научная организация. Давай сегодня вечером сходим, сам посмотришь.
            - Чего-то не очень хочется, - ответил Дима, - не хочу, чтобы мне мозги промывали.
            - Как хочешь.
            - Слушай, Вань, и ты не ходи, - попросил друга Дима, - давай, лучше я тебя познакомлю с подружкой жены? Она вчера приехала из Питера. Увидишь ее, ахнешь!
            - Да, я думаю, не стоит. Знаю я уже всех ее подруг, - с досадой ответил Иван, - одни дуры набитые. Все разговоры только о деньгах, тряпках и мужиках.
            - А где ты сейчас других-то найдешь? – резонно заметил Дима, - они же сейчас с пеленок на Доме-2 воспитываются. О чем им еще-то говорить? Они же не знают больше ничего.
            - В том-то и дело, - вздохнул Иван, и вдруг он что-то вспомнил, - слушай, Диман, я такую девчонку во сне видел, Катей зовут. Красивая, умная, вот если бы с такой познакомиться…
            - Красивая и умная? – саркастически рассмеялся Дима, - сейчас таких не бывает. Что-нибудь одно, - либо красивая, либо умная.
Иван промолчал, припоминая девушку из сна.
            - Кстати, анекдот в тему, про девушку и сон, - сказал, улыбаясь, Дима. - Ночь. За одинокой девушкой бежит маньяк. Наконец он ее догоняет, и она у него в ужасе спрашивает: “ – Что вы хотите со мной сделать?”  А маньяк отвечает: “ - Откуда я знаю? Это же твой сон”.
Рассказав анекдот, Дима рассмеялся, вероятно, ожидая такой же реакции и от Ивана. Но тот лишь только промолчал. Он опять вспомнил Катю, ту девушку из своего сна, ее большие голубые глаза, тёмно-русые волосы и нежные руки. Вспомнил то чувство неизъяснимой нежности, которое он к ней испытывал во сне.
            -“А ведь к Дашке у меня такого чувства никогда не было”, - почему-то подумал он.
            - Вань, а может, все-таки познакомить тебя? - отвлек его от размышлений Дима, - ну хватит сиднем сидеть. Пора уже в себя приходить. Как говорил Фридрих Ницше: “То, что нас не убивает, делает нас сильней!”
            - Что? – не понял Иван, - а, нет, не нужно. Я сегодня после работы опять в Корпорацию пойду.
            - Как хочешь, - разочарованно сказал Дима.
В это время у Ивана зазвонил телефон. Он посмотрел на дисплей и побледнел.
            - Дашка, - прошептал он, и как можно безразличнее ответил, - да…
Разговор был коротким и, отключив телефон, Иван задумался.
            - Чего она звонила? – нетерпеливо спросил Дима.
            - Чего звонила? – в раздумьи ответил Иван, - сказала, что нам нужно встретиться и поговорить.
            - О чем?
            - Не сказала, - ответил Иван.
            - Пойдешь? – не отставал Дима.
            - Не знаю, - сказал Иван.
            - Иди, чудак, может, снова сойдетесь, - посоветовал Дмитрий.
 
                                  6
 
Весь оставшийся рабочий день Иван провел как на иголках, ему не давал покоя Дашин звонок. Зачем она звонила? Чего хочет? Оставалось только гадать. А если она предлОжит снова жить вместе? Соглашаться? Отказываться? От раздумий у него разболелась голова. После работы он поехал в кафе, в которое они раньше, частенько заглядывали. Оставив машину на стоянке, Иван зашел в дверь заведения и подошел к столику, за которым они обычно сидели с Дашкой, и здесь его поджидал сюрприз. Рядом с Дашей, за столом, сидел молодой человек с комплекцией бодибилдера, одетый в деловой костюм и белую рубашку с галстуком.
               - Здравствуйте, - сказал Иван и в растерянности встал возле столика.
               - Привет! – улыбнулась, как ни в чем, ни бывало, Даша, - присаживайся. Кофе будешь?
               - Нет, спасибо, - ответил Иван.
Иван присел за столик, не зная, что дальше делать. На такое развитие событий он никак не рассчитывал и сейчас уже жалел, что согласился на встречу.
               - Короче, я вот зачем тебя позвала, - сразу взяла быка за рога Даша, - нам с тобой надо разделить имущество.
               - Что? – не понял Иван, - какое имущество? Ты же забрала все что хотела.
               - Как это какое? – удивилась, или сделала вид, что удивилась, Даша, - квартиру. Квартира – это тоже имущество.
               -“Так вот в чем дело, - дошло, наконец, до Ивана, - а я-то, идиот, думал, что она помириться хочет”.
Он еще раз, с явной очевидностью осознал всю нелепость ситуации, в которой, по собственной глупости, оказался.
               -“Вот дебил!” - подумал Иван, а вслух сказал:
               - Квартиру мне подарили родители. Ты ведь это знаешь.
               - Так я и думала, - с удовлетворением сказала Даша и многозначительно посмотрела на сидящего рядом мужчину, - познакомься, это мой адвокат Александр… э-э-э Олегович.
               - Добрый вечер, - сказал адвокат и голос у него оказался неожиданно высокий, женский, совершенно не соответствующий его облику, и Иван, вместо того чтобы поздороваться, непроизвольно улыбнулся. Александр Олегович заметил улыбку и, нахмурившись, взял с соседнего стула кейс. Положив его себе на колени, открыл и достал из него стопку бумаг.
               - Прикинь, Александр Олегович, ложУ я вчера в банкомате деньги на телефон и мне звОнит его соседка, - здесь Даша показала пальцем на Ивана, - и говорит, а твой-то, бывший, по ходу, притон в квартире устроил, проституток привел, а сам сутенером стал. Еще и охранника нанял. Как тебе такой расклад?
Адвокат промолчал и дипломатично улыбнулся, а Иван подумал:
               - “ Как она сказала? ЗвОнит? Видно не зря говорят, что девушку можно вывезти из деревни, а вот деревню из девушки не вывести никогда! И почему он раньше не обращал внимания на то, как она говорит? Или действительно, любовь настолько ослепляет человека? Похоже, что так оно и есть. И про какую соседку она говорила? Про Машку, что ли? А проститутка и охранник, это Оксана с Виталиком?”
Машка, по прозвищу “Рваные Коленки”, была соседкой Ивана по лестничной площадке, старой девой лет сорока и большой любительницей кошек. Из-за этих кошек, продуктов их жизнедеятельности и их запаха, у нее часто возникали конфликты с соседями. Те даже создали коалицию против Машки, в которую пытались втянуть и Ивана, но он эту коалицию не поддержал. Может быть поэтому, Машка решила, что он в нее влюблен и стала предпринимать попытки сближения и соблазнения Ивана, после его расставания с Дашей. Но Иван на них не поддавался, а как-то раз, когда она была особенно настойчива, послал ее в пешее эротическое путешествие и вероятно из-за этого, стал для Машки врагом номер один.
               - И этот человек клялся мне в вечной любви, - на этом месте Дашка трагично закатила глаза к потолку и попыталась выдавить слезу, но попытка, видно, не удалась, - а я ему, как дура, верила!
               “ – Говорил я ей, что нельзя так много сериалов смотреть, - нахмурившись, подумал Иван, - и для кого этот театр одного актера? Для меня, что ли? Вряд ли. Наверное, для адвоката”.
Бодибилдер разложил бумаги на столе и откашлялся, вопросительно посмотрев на Дашку, та ему кивнула.
               -“Подготовились уже”, – подумал Иван.
               - Иван Сергеевич, согласно пункта 1, статьи 28 Гражданского кодекса Российской Федерации, все совместно нажитое супругами имущество за время брака, является общим достоянием супругов и подлежит разделу в случае расторжения брака, - прочитал по бумажке Дашин адвокат, - ваша квартира также является совместно нажитым имуществом и подлежит разделу. Понимаете, о чем я вам сейчас говорю?
Иван промолчал, обдумывая услышанную информацию.
               -“Так вот она что задумала, - размышлял Иван, - а я в этих юридических вопросах полный профан”.
               - Но у нас есть к вам выгодное предложение, которое, я полагаю, вас должно полностью устроить, - между тем продолжал адвокат, - готовы его выслушать?
Совершенно сбитый с толку Иван, только пожал плечами. Принявший этот жест за согласие Александр Олегович продолжил:
               - Мы предлагаем вам взамен квартиры, комнату моей доверительницы, - сказал адвокат, - расходы по обмену доверитель готов взять на себя.
               - Да вы что, с ума сошли, - невольно возмутился Иван, - двухкомнатную квартиру менять на комнату в общежитии? И вы называете это выгодным предложением?
               - Насколько я вас понял, наше предложение вас не устраивает? – невозмутимо спросил адвокат.
               - Конечно не устраивает, - раздраженно ответил Иван, - вы меня что, совсем за идиота принимаете?
Адвокат не ответил и посмотрел на Дашу, которая пила кофе и курила, не вмешиваясь в их разговор.
               - Спасибо, Александр Олегович, - затянувшись сигаретой и пустив струйку дыма к потолку, сказала Даша, - дальше я сама.
Она посмотрела на Ивана с явным сожалением и, вздохнув, продолжила:
               - Ну, что ж, я хотела как лучше. Что бы ты не тратил ”бабки” на адвокатов, не терял время на суды. Но ты всегда был упрямым и не понимал, когда люди тебе добра хотят.
               - “Ах, как это гуманно, так по-женски, - усмехнувшись, подумал Иван, - убивая - бояться ранить”.
Допив остывший кофе и погасив сигарету в пепельнице, Даша встала.
               - Теперь жди повестку в суд, - сказала она Ивану. И бросила адвокату:
               - Пошли…
Александр Олегович встал, сказал:
               - До свидания, - и пошел за Дашей к выходу.
Они ушли, а Иван остался сидеть за столиком один. На него навалилось чувство жуткой тоски и вселенского одиночества. Он чувствовал себя маленьким резиновым шариком, из которого выпустили воздух. Похоже, что и этот лоу-кик, он тоже пропустил. Подошла официантка и что-то спросила, Иван посмотрел на нее мутным, пустым взглядом.
               - Можно убрать со столика? – повторила официантка.
Иван ничего ей не ответил и когда та начала собирать со стола посуду, сказал:
               - Принесите коньяка. Сто. Нет, двести.
               - Чем закусывать будете? – спросила официантка.
               - Не надо.
Через минуту официантка вернулась и положила на столик салфетку, на которую поставила бокал с коньяком. Иван протянул ей купюру и сказал:
               - Сдачи не надо.
               - Спасибо, - сказала официантка и отошла.
Иван поднял бокал и, понюхав коньяк, вздохнул.
               -“Вот так, - подумал он, - два года можно вычеркнуть из жизни. И почему эта Дашка ему так нравилась? Она симпатичная, это верно. Но разве этого достаточно для сильного чувства? Неужели это просто была химия? А может быть, ему импонировали ее деловитость и рациональность, которые на поверку оказались стервозностью и обычным расчетом? Наверное. Что же это получается, провинциалка использовала его, городского простака, чтобы получить московскую прописку? А почему тогда жила с ним два года? Вероятно, просто ждала, когда родители подарят ему квартиру? Так, что ли? Выходит что так. Ну, и кто он после этого?”
Иван посмотрел на бокал, который держал в руке, потом медленно выпил его содержимое и, поставив бокал на стол, вышел из кафе.
 
                                    7
 
     Как он попал домой, Иван не помнил. Помнил лишь смутно, что еще куда-то заходил, что-то пил. Утром он проснулся у себя в квартире, с ужасной головной болью и красивым “бланшем” под правым глазом. Самое интересное, Иван совершенно не помнил, при каких обстоятельствах он его мог получить. Иван посмотрел на часы и понял, что на работу он, похоже, опять опоздал. Он медленно встал с дивана и, держась за больную голову рукой, пошел в ванную. Приняв душ, Иван вышел из ванной и, найдя свой мобильник, набрал номер Дмитрия.
              - Привет, Диман! – сказал Иван, - слушай, я заболел, и сегодня меня не будет.
              - Тебе бы лучше все-таки прийти, - ответил Дима, - директриса тебя может уволить, ты же сам говорил.
              - Плевать, - ответил Иван, - скажи, что я поехал в поликлинику. Все, пока.
Он отключился и положил телефон на стол.
              - “Может похмелиться? – подумал Иван, потрогав рукой горячий лоб, - в холодильнике, кажется, была пара банок пива”.
Он прошел на кухню и открыл холодильник. Пива не было. Но Иван, почему-то, этому не удивился. Он взял с полки холодильника бокс с лекарствами и, покопавшись в нем, нашел упаковку аспирина. Достав из упаковки пару таблеток, он запил их кипяченой водой из чайника. Аппетита, после вчерашнего посещения кафе, у Ивана не было, а если бы и был, в холодильнике, все равно ничего не было по уже известной причине. Он направился в свою комнату и в дверях кухни едва не столкнулся с Виталиком.
                - Привет! – сказал Иван и хотел пройти мимо.
Виталик не ответил, а оглядев Ивана, ухмыльнулся.
                - Красавчег! – похвалил он Ивана, - а мне маманька его все в пример ставит. Не пьет, не курит, матом не ругается. Слышь, Оксан! Я говорю - погляди на брательника!
Оксана заглянула на кухню и, увидев Ивана, рассмеялась. Виталик, улыбаясь и показав на Ивана пальцем, сказал:
                - А мне маманька все уши прожужжала. Бери с Ваньки пример, человеком станешь! Ну как, Ксан, брать мне с него пример?
Оксана еще раз посмотрела на Ивана и снова расхохоталась.
                - Не, Виталь, не надо. Ты мне без синяков больше нравишься!
                - Алкоголь - это яд, родственник, - ухмыляясь, сказал Виталий, - он разрушает печень и снижает потенцию. Хотя, тебя это не касается, ты же все равно развелся.
Иван не ответил, и хоть у него чесались кулаки смазать родственнику по его наглой и самоуверенной физиономии, но он взял себя в руки и прошел мимо гостей в свою комнату. Когда он закрывал дверь, услышал, как Виталик крикнул в догонку:
                - Слышь, родственник, займи штуку! По-братски!
Иван и обернулся и, припомнив где-то уже слышанное выражение, сказал:
                - Денег нет, но вы держитесь.
                - Да ты гонишь! - не поверил ему Виталик, - денег у него нету… У тебя денег - как у дурака махорки. Скажи что зажал, родственник, тогда я поверю.
Иван не ответил и закрыл за собой дверь, но, тем не менее, услышал, как Оксана сказала:
                - Он нами брезгует. Мы для него люди второго сорта.
На что ей Виталик негромко ответил:
                - Мы еще посмотрим, кто здесь второго сорта.
Эта фраза Ивану совсем не понравилась, она звучала уже не как шутка, а как явная угроза. Но так как он себя не очень хорошо чувствовал, то не посчитал нужным, на нее реагировать. Он прилег на диван в надежде, что голова перестанет болеть. Лежа на диване, Иван немного раскинул больными мозгами. Занятия спортом его приучили следить за своими эмоциями, но сегодня, похоже, Виталик его здОрово разозлил.
              -“Как он сказал? Алкоголь - это яд? - с возмущением подумал Иван, - а кто мое пиво вылакал? Халявщик. Доведет он меня до греха, выгоню, к чертовой матери!”
Чтобы успокоиться, Иван сделал несколько дыхательных упражнений и пульс у него скоро  вошел в норму, да и голова стала меньше болеть.
              -“ Так, - подумал Иван, - с работой, вроде разобрались, головная боль, надеюсь, скоро совсем пройдет. Чем бы теперь заняться? Есть не хочу, пить тоже. Так, стоп! А что у нас сегодня? Вторник? Так в Корпорации по вторникам какие-то семинары проходят, Петрович говорил. Заодно и третий сон нужно получить. Ну что, надо ехать, пожалуй”.
Вот только что делать с синячком? За то время, что Иван занимался спортом, ему не раз приходилось ходить и с синяками и с разбитым носом, и он как-то не особенно переживал по этому поводу. Но сейчас он немного опасался, что Петрович может подумать, что он алкаш и  маргинал, а ему хотелось, что бы его принимали за нормального человека. Иван покопался в сумочке с косметикой, что за ненадобностью оставила Дашка, и нашел тональный крем.
               - Отлично, - пробормотал он, поймав себя на мысли, что он, кажется, стал перенимать лексикон Петровича, - как раз то, что нужно.
Иван замазал кремом синяк и критически осмотрел свое лицо в зеркале.
               “- Ох, халтура, - поморщился Иван, - здОрово заметно”.
Он отошел подальше от зеркала и еще раз посмотрел на отражение.
               “- А так, вроде, не очень заметно. Ладно, черт с ним, надо ехать”.
Одев солнечные очки, Иван вышел на улицу. Машину он вчера оставил возле кафе и, решив, что, пожалуй, это и к лучшему, поехал в Корпорацию на метро. Около одиннадцати он уже заходил в помещение Корпорации. В офисе он встретил уже знакомую ему Настю, сидевшую у стойки с дежурной улыбкой. Они поздоровались.
             - Вам назначено? – спросила Настя, - дело в том, что Эвклид Петрович проводит семинар…
             - А я как раз на семинар, - ответил Иван.
             - Тогда проходите, пожалуйста, - сказала Настя, - четвертая дверь по коридору. Только, пожалуйста, потише, семинар уже начался.
             - Хорошо, - ответил Иван, - спасибо.
Он тихонько постучал и осторожно вошел в четвертую по коридору дверь. В комнате сидело около десятка человек, мужчин и женщин, разного возраста, некоторые что-то записывали.
            - Здравствуйте, - сказал Иван, - можно войти?
            - Здравствуйте, - ответил Петрович, - проходите, пожалуйста.
Он указал рукой на пустые стулья. Иван прошел в комнату и присел на один из стульев, а Петрович продолжил прерванную лекцию.
            - Таким образом, - сказал Петрович, - мнение, что сном управлять невозможно, в корне ошибочно. Сном можно и нужно управлять. Существуют специальные методики позволяющие человеку управлять своим сном, направлять сновидения в нужное русло и с этими методиками мы с вами, позже, ознакомимся. Хотя, наверняка, некоторые из вас подумают: а зачем нам управлять своим сном? Отвечаю: а затем, что человек, видевший приятный, положительный сон, днем, чувствует себя намного бодрее и лучше, чем тот, кому ночью снились кошмары. Это уже подтверждено многочисленными экспериментами, и я думаю, что никто из присутствующих с этим спорить не будет. Но у вас, возможно, опять возникнет вопрос: а вдруг, эти кошмары, которые человек видит во сне, являются предупреждением о каких-то болезнях или несчастных случаях? Отвечаю: возможно, это и так. Но что это за болезни и какие несчастные случаи, человек все равно не узнает, пока с ними не столкнется, а вот положительный эффект от позитивного сна, возможно, поможет избежать и болезней и несчастных случаев.
                 - Эвклид Петрович, можно вопрос? – подняла руку женщина средних лет, сидящая рядом с Иваном.
                 - Да, конечно, - ответил Петрович.
                 - А вот мой муж совсем не видит снов. Чем это можно объяснить?
                 - Этого, Наталья Анатольевна, не может быть, потому что не может быть никогда, - улыбаясь, ответил Петрович, - все люди видят сны, только не все их потом могут вспомнить. Хотя, в принципе, такое возможно при органическом поражении коры головного мозга, но я уверен, что это не наш случай.
                 - А может это быть из-за какого-нибудь психического заболевания? – спросила женщина, - мой муж очень нервный, я очень боюсь, что это может быть, у него шизофрения начинается?
                 - Как специалист, могу вам авторитетно заявить, что это не может быть шизофренией, - ответил Петрович, - шизофреники видят сны, и эти сны чрезвычайно насыщены цветом и невообразимой фантазией, они разительно отличаются от снов обычного человека. А для того чтобы запоминать сны, опять же существуют специальные методики и медицинские препараты, мы потом об этом еще поговорим. Но я бы, все-таки, посоветовал вам, Наталья Анатольевна, привести вашего мужа к нам, на обследование. Дело в том, что медицине известны случаи, когда отсутствие сновидений у человека было вызвано начинающейся деменцией или болезнью Альцгеймера. И еще раз повторю, я уверен, что это не наш случай. Но обследование не будет лишним, в любом случае. Есть еще ко мне вопросы?
Петрович осмотрел аудиторию, но желающих задать вопросы не увидел.
                 - Отлично, - сказал, потирая руки, Петрович, - тогда у меня к вам такой вопрос. Допустим, вы знаете какого-то человека, какого – не важно, просто абстрактного человека. Помните его облик, тембр голоса, привычки и так далее. И все, что вы знаете и помните об этом человеке, хранится у вас в головном мозге, в какой-то его нейронной ячейке. Правильно?
Петрович, поверх очков, оглядел аудиторию, вероятно выискивая тех, кто с ним не согласится. Но таковых не нашлось.
                  - Значит, когда вы вспоминаете этого человека, вы обращаетесь к этой ячейке, и она вам выдает всю имеющуюся в ней информацию. А теперь возьмем такую ситуацию: этот человек умирает. Что в этом случае происходит с этой ячейкой вашего мозга? Она тоже умирает? Или записи в ней как бы консервируются или просто стираются за ненадобностью? Есть какие-то версии?
Петрович снова осмотрел аудиторию. Но опять никакой реакции не было.
                  - Отлично, - сказал Петрович, - на этом разрешите семинар считать законченным, а для всех присутствующих домашнее задание: подумать над моим вопросом и к следующему семинару приготовить свои версии. Тема следующего семинара: Влияние циркадных ритмов мозга человека на сновидения и его психологическое состояние. Спасибо за внимание!
Народ из аудитории стал расходиться, а Иван остался сидеть на своем стуле. 
                  - А вас, молодой человек, - обратился к нему Петрович, - я попрошу остаться и пройти в мой кабинет.
Иван прошел вслед за Петровичем в его кабинет, и без приглашения сел на кресло рядом со столом. Петрович сел за свой стол и крутя в руках авторучку, внимательно посмотрел на Ивана.
                  - Ну как, Иван, - спросил он, - видели сон?
Иван молча кивнул.
                  - Совпал он с предложенной тематикой?
Иван опять кивнул.
                   - У вас все в порядке? – спросил его Петрович.
                   - Да, более- менее, - расплывчато ответил Иван.
                   - Иван, не могли бы вы снять очки, - попросил его Петрович, - когда я разговариваю с собеседником, я привык смотреть ему в глаза.
Иван снял солнечные очки и посмотрел на Петровича.
                   - Да, - сказал Петрович, - теперь я вижу, что у вас не все в порядке. Надеюсь, это не связано с вашим последним сном?
                   - Нет-нет, - успокоил его Иван, - этот синяк совсем из другой сказки.
                   - Отлично, - сказал Петрович, - ваш сон, Иван, как вы сказали, совпал с заявленной тематикой.
                   - Совпал, - ответил тот, - вот только…
                   - Опять отрицательные эмоции? – перебил его Петрович.
Иван кивнул.
                   - Что поделать? – развел руками Петрович, - видно жизнь не очень баловала вашего дедушку. Вы, Иван, насколько я понял, опять видели сон из его жизни?
                   - Да, - ответил Иван, - опять из его жизни…
                   - Вообще, нужно признать, что на долю этого военного поколения выпали колоссальные испытания: коллективизация, стройки народного хозяйства, лагерЯ,  три войны, целина и космос, наконец. И ведь выстояли и победили! А сегодняшние либералы, желающие переписать историю, укоряют это поколение, дескать, не так жили, не в то верили и не за тех воевали. А где были бы, и были бы вообще, эти псевдоисторики, если бы это поколение не сломало хребет фашизму?
Эвклид Петрович вскочил с кресла и, не в силах сдержать эмоции, прошел несколько раз от стола до входной двери.
                   - Однако мы отвлеклись, - сказал Петрович, немного успокоившись и снова присев за свой стол, - Иван, а хотите, я скажу, как звали вашего деда? Вы ведь сами, раньше, мне этого не говорили?
                   - Нет, кажется, не говорил, - ответил заинтригованный Иван, - а как вы можете узнать его имя?
                   - Ну, Иван, у нас, специалистов по сновидениям, есть свои секреты. А дедушку вашего звали Иваном, как и вас. Вернее вас назвали Иваном в честь деда. Правильно?
                   - Правильно, - ответил удивленный Иван, - а как вы все-таки это узнали?
                   - Видите ли, в чем дело, Иван, - вздохнул директор, - наш мозг, возможно ассоциативно, из всего массива воспоминаний, чаще всего выбирает героя с нашим именем. Вероятно, чтобы не возникло когнитивного диссонанса. Хотя, конечно, встречаются и исключения. У старика Фрейда, я думаю, была бы своя теория, но лично мне, больше нравится эта.
Иван промолчал, обдумывая услышанное.
Петрович посмотрел на часы и сказал:
                  - Иван, мы, кажется, должны вам еще три сна. Когда вы хотите их получить?
                  - Да, можно и сейчас, - ответил Иван, которому хотелось снова увидеть Катю.
                  - Сейчас? Отлично! – воскликнул Петрович, - не будем терять времени. Прошу вас пройти в процедурную.
Иван прошел в процедурную, и сел на кушетку в ожидании Петровича, который не замедлил появиться. Приговаривая свои обычные: “Так-так и Отлично”, он принялся настраивать аппаратуру.
                   - Иван, - сказал Петрович, - я забыл файл с перечнем тем. Но вы, наверное, и так все помните? Какую тему вы предпочитаете?
                   - Может быть, попробовать случайный выбор? - ответил тот, - я надеюсь, на этот раз воспоминания у деда Вани будут более позитивными.
                   - Отлично, - сказал Петрович, - прошу надеть шапочку и прилечь на кушетку.
Иван прилег на кушетку, а Петрович продолжил манипуляции с аппаратурой.
                   - Вот и все, - сказал он через пару минут, - можно снять модулятор. Где будете смотреть сон? Можно остаться у нас.
                   - Да нет, спасибо, - ответил Иван, - я лучше дома.
                   - В таком случае, вам следует поторопиться, - сказал Петрович, - приятных сновидений и не забудьте принять пилюльку.
                   - Я помню, спасибо, - ответил Иван, - до свидания.
Как и в прошлый раз, Иван, засыпая на ходу, доехал до дома и, поднявшись в квартиру, стал искать пузырек с пилюлями. Найдя пузырек, он проглотил зеленую пилюльку и в изнеможении, не раздеваясь, повалился на диван.
 
                                      8
 
       В переполненной тюремной камере стояло ужасное зловоние. Запах давно не мытых, потных, тел, был перемешан с ароматом тюремной параши. И хоть Иван находился в камере уже третьи сутки, он все равно никак не мог привыкнуть к этому удушающему и тошнотворному запаху. На вторые сутки освободилось место на нижнем ярусе нар и Ивану удалось его занять. Он невольно присматривался к контингенту, составляющему состав тюремной камеры. Народ был абсолютно разный, всех слоев и сословий: рабочие, крестьяне, лица духовного звания и представители интеллигенции. Ярко выраженных представителей воровского мира было очень мало. За все время обитателей камеры кормили всего два раза жидкой безвкусной баландой, и поэтому Иван испытывал мучительное чувство голода. И вот на исходе третьих суток, Иван услышал, как вошедший в камеру надзиратель громко выкрикнул:
             - Иван Кузнецов, на допрос! 
Красноармеец с винтовкой повел Ивана темными коридорами на допрос к следователю Губ Чека. Его привели в кабинет с одним зарешеченным окном, вся мебель которого состояла из шкафа, стола и привинченного к полу табурета. За столом, освещенным настольной лампой, сидел лысый человек в кожанке, перепоясанной портупеей. На ремне, в кобуре, висел наган. Человек в кожанке читал разложенные перед ним, на столе бумаги. Остановившемуся возле двери Ивану он молча, рукой указал на табурет, а конвоиру головой кивнул на дверь. Иван присел на табурет, держа в руках картуз, а конвоир молча вышел и кабинета и закрыл за собой дверь. Следователь продолжал молча изучать лежащие перед ним бумаги, не обращая на Ивана ни малейшего внимания. Иван, теребя в руках картуз, с тоской глядел на кусочек голубого неба за зарешеченным тюремным окном. Так продолжалось довольно долго. Наконец, лысый следователь оторвался от бумаг и взглянул на понурого Ивана.
                 - Я следователь Губ Чека Закревский. Расследую дело о поджоге сельской школы в селе Акимово. Все ясно?
Иван кивнул.
                 - Кузнецов Иван Тимофеевич, вы обвиняетесь в поджоге сельской школы села Акимово, совершенное вами с сообщниками, с целью подрыва Советской Власти. Что вы можете сказать в свое оправдание?
                 - Это ошибка, - волнуясь, ответил Иван, - я ничего не поджигал. А школу я тушил и не я один, всем селом тушили. Вот только отстоять не смогли.
                 - Ошибка, говоришь, - перешел на “ты” следователь, - а кто же тогда ее поджигал?
                 - Я не знаю, - растерянно сказал Иван, - когда мы с братьями подбежали, она уже горела.
                 - С братьями…, - вслух сказал, что-то записывая, следователь, - как братьев зовут?
                 - Акинфий и Епифан, - ответил Иван.
                 - …и Епифан, - сказал лысый, записывая слова Ивана, - ну, вот и сообщники, а ты говоришь, не знаю.
Лысый следователь повеселел, дело явно сдвинулось с мертвой точки.
                 - Ну, а теперь, рассказывай, как вы подожгли школу, - сказал Закревский задушевным тоном, глядя на Ивана.
                 - Не поджигали мы школу, - ответил Иван, - я побожиться могу, что не поджигали.
                 - Божиться не надо, - устало сказал следователь, которому видно уже надоело каждый день иметь дело с такой хитрой и изворотливой мразью, - это не поможет. А вот чистосердечное признание и раскаяние помогут сократить срок. Ну, что, будем сознаваться?
                 - Не в чем мне сознаваться, - продолжал упорствовать Иван.
Закревский вздохнул и достал из папочки какой-то листок.
                 - Вот показания председателя сельсовета села Акимово, Василия Безродного, который сообщает, что незадолго до пожара видел тебя возле школы. Что теперь скажешь?
                 - Неправда это, - ответил Иван, - не мог он меня видеть.
                 - Неправда, говоришь? – спросил следователь, - а вот эту вещь узнаешь?
Он, хрустя портупеей, подошел к шкафу, достал из него жестяной бидончик и поднес к лицу Ивана. Тот посмотрел на бидончик и невольно охнул, это был их бидон из-под керосина. На деревянной ручке, Иван самолично вырезал ножом свою фамилию, чтобы не перепутать его с другими, когда он оставлял его у керосинной лавки и играл с пацанами в лапту.
                 - Твой бидон? – спросил его Закревский.
                 - Мой, - упавшим голосом ответил Иван.
                 - А знаешь, где его нашли? – спросил следователь, довольный произведенным эффектом, - а нашли его возле сгоревшей школы. Ну, что, будем еще запираться, или будем уже сознаваться?
                  - Я не поджигал, - тихо и упрямо сказал Иван.
                  - Сознаваться, значит, не желаем, - констатировал Закревский, - ладно, тогда еще посиди в камере, подумай, может чего и вспомнишь.
Он подошел к двери, приоткрыл ее и сказал конвойному:
                  - Увести.
Потянулись серые тюремные будни. Арестанты в камере менялись, а Иван, похоже, остался в ней постоянным сидельцем. У него было много времени для раздумий, и он понял, кто поджег школу и кто подбросил бидон к пепелищу. Васька Безродный, больше некому, не зря же он угрожал Ивану. И так он ловко все обставил, что все улики были против Ивана. Он уже потерял счет дням, когда прогремевший ключами надзиратель выкрикнул:
                  - Иван Кузнецов, на допрос!
Снова Иван оказался в кабинете с зарешеченным окном и опять следователь Закревский, не обращая на него внимания, изучал бумаги на столе. Наконец, он оторвался от бумаг и, посмотрев на Ивана, сказал:
                  - Ну, что, вспомнил?
                  - Я не поджигал, - тихо ответил Иван.
                  - Понятно, - сказал следователь, - по твоей просьбе, тебе сейчас будет предоставлено свидание.
                  - Я не просил никакого свидания, - опешил Иван.
                  - Мне лучше знать, просил или нет, - сказал Закревский. Он встал, подошел к двери, открыл ее и сказал:
                  - Входите.
В дверь кабинета вошла Катя и остановилась глядя на Ивана.
                  - Три минуты, - сказал Кате следователь и вышел из кабинета, закрыв за собой дверь.
                  - Катя, - сказал растерявшийся Иван, - зачем ты пришла?
                  - Здравствуй, Ваня, - Катя подошла к Ивану и взяла его за руку.
                  - Здравствуй, Катюша, - обнял ее Иван, - как тебе удалось?
                  - Послушай меня, Ваня, - сказала Катя, - тебе надо уехать, совсем уехать.
                  - Как же я уеду? – не понял Иван, - я же в тюрьме.
Он взял ее за руки и заметил что у Кати на руке нет колечка с бриллиантом, памяти об умершей матери.   
                  - А где твое кольцо, Катя? – спросил Иван.
                  - Об этом потом, Ваня, - ответила она, - тебя выпустят. Вот возьми деньги, спрячь получше.
Она сунула ему в руку несколько свернутых купюр и тут он все понял:
                  - Васька? – тихо спросил ее Иван.
Она кивнула.
                  - Ваня, если ты не уедешь, тебя убьют.
                  - А как же ты, Катя? - спросил он ее.
Катя заплакала.
                  - Я не могу оставить папу, он совсем ослеп после болезни. Он же пропадет без меня.
В это время в кабинет вошел Закревский и сказал:
                  - Свидание закончено.
                  - Прощай, Ваня, - сказала Катя плача, и опустив голову, вышла из кабинета. Иван в растерянности стоял, глядя на дверь, в которую вышла Катя.
                  - Сядьте, подозреваемый, - сказал ему следователь.
Иван медленно опустился на табурет. У него в ушах все еще звучали Катины слова:
                   -“ Прощай, Ваня…”
                  - Подозреваемый, ввиду вновь открывшихся обстоятельств, следствие считает возможным освободить вас из-под стражи, - без выражения сказал Закревский, держа в руках какой-то листок.
                  - Чего? – не понял Иван, - каких обстоятельств?
                  - Следствием установлен истинный поджигатель, - все также монотонно проговорил следователь, - кроме того, Василий Безродный отказался от своих показаний.
                  - Не понимаю, - растерянно сказал Иван, уже смирившийся со своей участью, - что это значит?
                  - Это значит, что ты свободен, - устало сказал Закревский, - конвой, проводите до выхода!
В кабинет вошел красноармеец с винтовкой и, подойдя к Ивану, сидящему на табурете, скомандовал:
                  - Встать! На выход!
Иван, по привычке, сложив руки за спиной, пошел к двери. Но не успел он выйти, как его окликнул Закревский:
                  - Кузнецов! Не дай Бог, еще мне попадешься! Загоню туда, куда Макар телят не гонял. Понял? Ступай!
Иван шел по коридору и все никак не мог поверить в счастливую перемену его участи. Но, только как быть с Катей? Неужели им не суждено больше увидеться? А зачем тогда ему свобода? Иван остановился, но идущий сзади конвоир, подтолкнул его прикладом:
                  - Давай, шагай!
Иван пошел дальше и услышал впереди какой-то шум. Подойдя ближе, он увидел, что два конвоира волокут им навстречу человека, который отчаянно сопротивляется изо всех сил. И тут этот человек завопил:
                  - Ваня! Ваня! Скажи им! Это не я! Ваня!
Иван, невольно остановившись, вгляделся в этого кричащего человека. Его трудно было узнать: лицо разбито, глаза заплыли под багровыми синяками, передние зубы выбиты. Но он все-таки его узнал: это был Сенька, деревенский дурачок, безвредный мужичонка, который и мухи не обидит.
                  -“Так вот кого Васька, вместо меня в поджигатели определил!” – подумал Иван.
                    - Ваня, скажи им, что я не поджигал! – взмолился Сенька, протягивая к Ивану руки.
В это время, один из его конвойных, ударил Сеньку прикладом по затылку и тот, потеряв сознание, рухнул лицом в грязный, заплеванный пол. Конвойные, подхватив под руки затихшего Сеньку, поволокли его, как тряпичную куклу, дальше по коридору. Красноармеец с винтовкой, подвел Ивана к входной двери и, открыв ее, подтолкнул к ней бывшего арестанта. Иван вышел на улицу и дверь за ним захлопнулась. Он постоял немного возле двери, думая, что ему делать дальше, и в это время зазвонил мобильный телефон.
 
                                    9
 
Иван проснулся и сердцах выругался. Как же он забыл выключить телефон? Он взял мобильник и посмотрел на дисплей:
                   - “Диман”-, сказал Иван и ответил, - да, Дима.
                   - Иван, слушай, - возбужденно говорил Дмитрий, - сейчас секретарша заходила, говорила, что директриса злая, как пантера. Сказала, если ты не представишь больничного листа, она уволит тебя по статье. Понял меня?
                   - Да понял, понял, - ответил Иван, - ладно, спасибо, Диман, что предупредил, с меня причитается.
                   - Да, хорош, Иван, - ответил Дима, - ты давай, не сиди. Если не оформил еще бюллетень, давай торопись, в поликлинике прием скоро закончится.
                   - Хорошо, Дим, все пока, - Иван отключился и посмотрел на часы. Надо же! Он спал всего полчаса, а во сне просмотрел события длинною в месяц, не меньше. С какой же скоростью, интересно, мозг прокручивает воспоминания? Надо бы Петровича спросить. Однако все это цветочки, а вот если он не принесет директрисе больничный лист, то будут и ягодки.
Иван переоделся и пошел в поликлинику, благо, что до нее было рукой подать. На его счастье сегодня дежурила его одноклассница, Светка Кондратьева, которая работала терапевтом в поликлинике. Талонов на прием в регистратуре уже, конечно, не было, и Иван встал возле двери, где вела прием терапевт, думая, как бы в нее без очереди прошмыгнуть. Но ему опять повезло, Светлана сама вышла из кабинета по каким-то своим делам, чем Иван и воспользовался, преградив ей путь.
                    - Здравствуй, Света, - сказал он как можно любезнее.
                    - Здравствуй, Ваня, - ответила та, рассматривая Ивана. И судя по тому, как она нахмурилась, его синячок, покрытый тоном, не укрылся от ее внимания, - ты что, заболел?
                    - Ну, да, - не стал с ней спорить Иван, - типа того. Видишь, что со мной приключилось? Не могу же я в таком виде идти на работу. Понимаешь меня?
                    - Понимаю, - вздохнула Света, - сейчас что-нибудь придумаем. Я возьму твою карточку в регистратуре. Живешь все там же?
                    - Ага, - ответил Иван, - там же.
                    - Полис принес?
                    - Ой, Свет, - растеряно сказал Иван, - полис-то я забыл.
                    - Ладно, - ответила Света, - в другой раз не забудь.
Какие все-таки доктора, сердечные, в хорошем смысле этого слова, люди. И почему он женился не на врачихе? Кажется, первый раз в жизни, Иван об этом пожалел. Через полчаса Иван уже был обладателем больничного листа, и мог теперь не ходить на работу на вполне законных основаниях. Он даже в красках себе представил, как молча зайдет в кабинет директрисы и так же молча положит ей на стол свой бюллетень. Смотри, мол, человек горит на работе, всей душой болеет за производство. Мог бы еще свободно недели две поболеть, а он, еще не полностью выздоровевший, все же вышел на работу. И если руководитель этого по достоинству не оценит, то значит, у него камень вместо сердца и не место ему на руководящей работе. По дороге домой, Иван закупился продуктами питания, но помня о вечно голодной родне, не стал набирать их, как обычно, на неделю. Идя домой, он проходил мимо кафешки, которая ему показалась смутно знакомой. А не заглядывал ли он вчера сюда? Тем более люди, стоящие возле входной двери, видимо завсегдатаи, показывают на него руками и почему-то улыбаются. Уж не здесь ли он вчера и заработал свой лучезарный синячок? Отвернувшись, на всякий случай, в другую сторону, Иван прошел мимо этого рассадника порока. Он пришел домой и действительно, почувствовал себя совсем разбитым. Видно вчерашние приключения, все же не прошли даром. Попив чайку и посмотрев зомбоящик, Иван решил пораньше лечь спать, в надежде увидеть продолжение сна. А еще больше он надеялся увидеть Катю. Где-то в глубине души, Иван начинал догадываться, что он, кажется, влюбился в этот бесплотный образ, существующий только в его воображении. Он долго не мог уснуть, постоянно отвлекали посторонние тревожные мысли, о работе, о Дашке, о паразитической ментальности Виталика и вообще, о смысле жизни. Может у него уже кризис среднего возраста начинается? Вроде еще рановато, хотя, сейчас наступили такие времена, что может быть все что угодно. И вот, наконец, он уснул, и ему приснилась большая черная кошка.
                 -“Пантера!”- догадался Иван.
Пантера подошла к нему своей грациозной женской походкой и, обнюхав Ивана, спросила голосом директрисы:
                 - Ты сколько у нас работаешь?
                 - Два года, - ответил Иван, стараясь не дышать.
                 - Два года? – удивилась пантера с голосом Альбины Викторовны, - и я до сих пор тебя не съела? Надо же, какая недоработка.
И пантера еще раз обнюхала Ивана.
                 - Может быть, я несъедобный? – предположил Иван.
                 - Мне такие работники еще не попадались, - задумчиво промурлыкала пантера, - и если ты не принесешь мне больничный лист, я тебя точно съем.
                 - Я принесу, - пообещал Иван, и потихоньку пятясь, стал отходить от пантеры. Его почему-то мало привлекала перспектива стать последним звеном пищевой цепочки. Он пятился до тех пор, пока не натолкнулся на что-то массивное. Иван оглянулся и увидел бодибилдера, подрабатывающего адвокатом у разведенных жен, желающих развести на деньги бывших мужей.
                 - Здравствуйте, - женским голосом сказал бодибилдер, - у нас к вам выгодное предложение. Мы можем обменять ваш больничный лист на два пакета кошачьего корма. Расходы по обмену мы готовы взять на себя.
                 - Какое же это выгодное предложение? – даже во сне возмутился Иван, - если я не принесу пантере свой больничный лист, она меня точно съест.
                 - Вам не следует так расстраиваться, - успокоил его Дашкин адвокат, - даже если вас съедят, у вас все равно будет два выхода. И мы готовы их с вами обсудить.
                 - Какие это, еще два выхода? – подозрительно спросил Иван, почему-то совершенно не доверяющий адвокату, - не нужны мне никакие два выхода.
В это время из-за объемной фигуры бодибилдера вышла Дашка с сигаретой в зубах.
                 - Ну, что я говорила, Александр Олегович, - с удовлетворением сказала она, - он же упрямый, как баран и не понимает, что люди ему добра хочут. А мне вчера его  соседка звОнит и говорит, а твой-то, бывший, хотит моих кошек отравить.
Иван уже догадался, что Дашка хочет сказать и подумал, что зря он, видимо, сюда пришел, лучше бы ему остаться возле пантеры. С той хоть как-то договориться можно, тем более что бюллетень у него есть. Он повернулся, что бы уйти и в это время проснулся.
 
                                   10
 
Проснулся Иван опять в плохом настроении. Это стало какой-то недоброй традицией и он, уже кажется, перестал этому удивляться. Иван посмотрел на часы и подумал, что тысячу раз прав Петрович, когда говорит, что мозг сложнейший биологический инструмент. К примеру, взять последний сон. Он проспал не менее восьми часов, а снилась ему только одна и та же вязкая тягомотина. Интересно, почему директриса ему пригрезилась в виде дикой кошки? Наверное, из-за Димана, который сказал по телефону, что директриса злая как пантера. Воистину, неисповедимы алгоритмы работы мозга. Иван встал, позавтракал и призадумался. Чем же ему заняться? Он, кажется, не настолько болен, чтобы ему был прописан постельный режим. И тут он поймал себя на мысли, что Катин бестелесный образ, сильнее занимает его воображенье, чем Дашкин земной. Может это и к лучшему? Быстрее пройдет боль расставания? Жаль вот только, что ему никогда не суждено ее увидеть, даже во сне. Стоп! А почему, собственно, он не может ее увидеть во сне? Ведь есть же Петрович и его Корпорация “Ловцы снов”! И что такое, в конце концов, пятьдесят долларов? Кучка разноцветных иностранных бумажных фантиков, не более. Разве это сумма, для человека, работающего в серьезной фирме? Тем более что за эти деньги, Ивану посчастливилось увидеть не один, а целых три сна. Вот только машину нужно забрать от кафе. Приняв решение, Иван вызвал Яндекс-такси, затем наложил на фингал свежий тон, переоделся, надел солнечные очки и закрыл квартиру. Через двадцать минут он забрал свою “реношку” от кафе, а еще через полчаса уже подходил к зданию, где был расположен офис Корпорации. Иван вошел в здание и поднялся по лестнице к стойке ресепшена. За столом сидела Настя со своей дежурной улыбкой.
              - Доброе утро! – поздоровался Иван.
              - Здравствуйте! – ответила секретарша Петровича, - вам назначено?
              - Нет, - ответил Иван, - мне не назначено, но у меня еще должны остаться два сна.
              - Извините, - сказала Настя, - скажите, пожалуйста, свою фамилию.
              - Кузнецов Иван Сергеевич, - ответил Иван.
Настя повозила мышкой по коврику, смотря в экран монитора.
              - Да, действительно, Иван Сергеевич, у вас еще есть два неиспользованных сна, - сказала Настя, - но только, по условиям контракта, вы должны будете написать отчет  о том, что видели в предыдущих снах.
Иван не хотелось писать про свои сны, и он спросил:
              - А Петрович у себя?
              - Эвклида Петровича сегодня не будет, - ответила секретарша, - но я могу сама провести сеанс, если вас это устроит.
              -“Почему бы и нет?” – подумал Иван и сказал:
              - Меня это вполне устроит.
              - Тогда давайте сначала пройдемте в кабинет и заполним форму отчета.
Иван вздохнул.
              - Ну, что же делать, - сказал он, - давайте заполним.
Настя его провела в кабинет, в котором стояли два стола с компьютерами и сказала:
              - Форму можно заполнить в бумажном или электроном виде. Вас какой больше устроит?
              - Электронный, - ответил Иван.
              - Тогда, пожалуйста, присядьте за компьютер, - улыбнулась Настя, - здесь, как вы видите, есть готовая форма, нужно только написать свою фамилию, имя и дату. А потом подробно описать содержание сна. Если что-то будет непонятно, вы знаете, где меня найти. Вопросы есть, Иван Сергеевич? Очки вам не мешают?
               - Не мешают. Вопросов пока нет, - ответил Иван, - хотя, наверное, есть.
               - Спрашивайте, - снова улыбнулась Настя.
               - Настя, а почему у вашего директора имя немного странное, - спросил  Иван, - нехарактерное для средней полосы России?
               - Вы, Иван Сергеевич, очень наблюдательны, - ответила секретарша, - а если серьезно, то это целая романтическая история! Эвклид Петрович, по маме грек, а по папе, как вы, наверное, уже поняли, русский. Вот отсюда и такое имя.
               - Дети фестиваля? – спросил Иван.
               - Не угадали, Иван, - ответила Настя, - дело в том, что в Греции, в 60-х годах прошлого века был государственный фашистский переворот и будущий папа Эвклида Петровича, будучи патриотом, поехал туда выполнять свой интернациональный долг.
               - В Греции был переворот? – с сомнением наморщив лоб, спросил Иван, пытаясь освежить в памяти свои познания в исторической науке.
               - А разве не был? – улыбнулась секретарша, - погуглите, Греция, 1967 год, кажется, хунта, переворот.
               - Ну, хорошо… Допустим, что в Греции был переворот. А как же ему удалось перебраться через границу? – спросил Иван.
               - Я подробностей не знаю, - ответила секретарша, - но как-то, значит, удалось. В Греции он познакомился с будущей мамой Эвклида Петровича, между ними вспыхнуло большое и светлое чувство, а потом сопротивление подавили, и им пришлось бежать в Советский Союз. Вот такая, если вкратце, история.
               - А вы откуда ее знаете? – недоверчиво спросил Иван.
               - Мне Эвклид Петрович рассказал, когда я, как и вы, поинтересовалась о происхождении его имени, - ответила Настя.
               - Понятно, - сказал Иван.
 В это время в коридоре прозвучал звонок и Настя, сказав: - “Извините”, вышла из кабинета, закрыв за собой дверь. Иван вздохнул и стал заполнять форму отчета об увиденном в своих снах. Писал он с непривычки долго, стараясь припомнить все, что ему приснилось. Когда он заполнил отчет, посмотрел на время в углу дисплея монитора. Прошло больше часа с того момента, как он стал заполнять форму отчета. Иван не стал выключать компьютер, а вышел в коридор и подошел к стойке, за которой сидела Настя.
                 - Заполнили форму? – улыбнувшись, спросила его секретарша Петровича.
                 - Вроде того, - скромно ответил Иван, - только не знаю, что там у меня получилось.
                 - Я посмотрю, - сказала Настя, - а вы пока можете пройти в процедурную.
Настя уткнулась в экран монитора, а Иван пошел в процедурный кабинет. В кабинете он присел на кушетку и, взяв в руки лежащий на столике файл с тематикой снов, стал дожидаться Настю. Через несколько минут она вошла в кабинет.
                 - Иван Сергеевич, очки, вам все-таки, придется снять, - сказала Настя, - иначе они могут помешать работе модулятора.
Иван, нехотя, снял очки. Настя улыбнулась, увидев его синячок, но ничего не сказала.
                 -“Вымуштровал ее Петрович”, – подумал Иван.
Он натянул на голову шапочку с кабелем и прилег на кушетку.
                 - Какую тему выбрали, Иван Сергеевич? – спросила секретарша.
                 - Наверное, опять “Случайный выбор”, - после небольшого раздумья, ответил Иван.
                 - Хорошо, - ответила Настя, - я поняла, “Случайный выбор”.
Она пощелкала тумблерами на аппаратуре, повозила “мышкой” по коврику, смотря в экран монитора, и повернулась к лежащему Ивану.
                 - Можно вставать, - сказала Настя.
Иван встал с кушетки и, сняв с головы шапочку с электродами, снова одел очки.
                 - У нас будете сон смотреть? – спросила Настя, - если у нас, пройдите в соседнюю комнату, там можно прилечь.
                 - Нет, спасибо, - ответил Иван, - я домой поеду. До свидания.
                 - До свидания, - ответила Настя.
Иван доехал до дома, поднялся на лифте на свой этаж и зашел в квартиру. Гостей не было видно. Он прошел в свою комнату, проглотил зеленую пилюлю и, раздевшись, уже засыпая, повалился на диван.
 
                                   11
                - Барак, выходи строиться на вечернюю поверку! - раздалась команда “капо”, - старшего по бараку.
Заключенные в полосатых робах, худые как скелеты, стали слезать со своих нар и стуча деревянными колодками по утрамбованному полу барака, потянулись на выход. Если бы они между собой не переговаривались, то их можно было бы принять за скопление живых мертвецов, хотя это было не так уж и далеко от истинны. Заключенные выстроились на плацу и, освещаемые светом фонарей, стали ждать офицера, который должен был провести поверку. Стоял теплый апрельский вечер 1945 года и до заключенных концентрационного лагеря доносился запах полыни и цветущих деревьев, растущих возле канцелярии. К запаху полыни примешивался запах горелой человеческой плоти, который поднимался сюда из долины, где находился работавший круглосуточно лагерный крематорий. Кроме шума листвы, были слышны раскаты дальней канонады с западной стороны. Эти раскаты были все сильней с каждым днем и среди заключенных лагеря ходили слухи, что это армия союзников прорывает немецкую оборону. Лагерь смерти “Флоссенбюрг”, в котором находился Иван, был расположен в живописной долине Восточной Баварии. В строю, рядом с Иваном, стоял Семен, с которым они вместе попали в плен. Наконец, в сопровождении двух охранников с овчарками, подошел дежурный офицер и “капо” барака сделал перекличку заключенных по списку, который принес офицер. После переклички офицер кивнул старшему барака и тот повел заключенных в барак. В деревянном бараке заключенные разошлись по своим нарам, что бы после короткого ночного отдыха, утром отправиться на работы в каменоломню. Когда Иван с Семеном, лежа на нарах, негромко переговаривались, к ним подошел Илья и присел на нары Ивана.
                             - Товарищи из чешского барака передали, что утром в лагерь приедет зондеркоманда и будут проводить массовые расстрелы, - тихо сказал Илья.
Иван с Семеном знали, что Илья состоял в подпольном комитете лагеря и его информации можно было доверять. Иван задумался. Он помнил, что в прошлом году, в мае, подпольный комитет лагеря под руководством советских заключенных подготовил восстание, которое потом было жестоко подавлено.
                             - Нельзя больше ждать, - сказал Илья, - нужно действовать.
                             - А что мы можем сделать? – спросил Семен, - с голыми руками идти на пулеметы? Ты же знаешь, чем все закончилось в прошлом году?
                             - Знаю, - ответил Илья, - но, все равно нужно попробовать и если не получится, то подороже продать свои жизни. Иван, тебе с Семеном комитет поручил отключить напряжение в трансформаторной подстанции, когда все уснут. Ты же до войны работал электриком и должен знать, как это можно сделать. Сетка забора под напряжением, а у нас уже нет времени, что бы сделать в ней проходы. Если вам удастся все отключить, то мы все нападем на охрану и сможем открыть ворота. Вот такой план, другого нет. Или победим или умрем.
Иван с Семеном посмотрели друг на друга и задумались. Шансов на успех почти не было, это было ясно, как Божий день, но просто сидеть и ждать смерти, было глупо, здесь Илья был совершенно прав.
                            - Подстанцию охраняет часовой, - вздохнув, сказал Семен, - как мы в нее попадем?
                            - Часового нужно убрать, - тихо сказал Илья и, оглянувшись по сторонам, положил на нары рядом с Иваном какой-то предмет, завернутый в грязную тряпку. Иван развернул тряпку и увидел самодельный нож, сделанный из заточенной полоски стали с деревянной ручкой. Иван проверил ногтем заточку ножа, тот был очень острым.
                            - Годится, - сказал Иван.
                            - Если у вас, даст Бог, все получится и когда погаснет свет, - сказал Илья, показав пальцем на лампу дежурного освещения, постоянно горевшую в бараке, - мы все пойдем на штурм. А пока вы будете заниматься своим делом, мы придушим “капо”, а то он нас может выдать раньше времени.
                            - Все понятно, - ответил Иван, пряча нож под полосатой робой, - я сейчас пройду мимо “капо” в нужник и если он спит, то мы с Семеном пойдем.
                            - Удачи, товарищи! – сказал Илья, - а я остальных предупрежу.
Иван спрятал нож под робу и, встав с нар, направился к выходу. Проходя мимо “капо”, он посмотрел на него и увидел, что старший по бараку, по фамилии Лапа, спит, положив под голову полосатую куртку. Иван оглянулся и кивнул Семену, тот кивнул в ответ и пошел к выходу. Они вышли из барака и, прижимаясь к стене, пошли в направлении трансформаторной подстанции, стараясь не выходить на освещенное пространство. Гул канонады раздавался все сильнее и со стороны долины был слышен гул машин и грохот танковых гусениц. Наконец они добрались до подстанции и залегли за углом, решая как им убрать часового. Стена подстанции с дверью, возле которой прохаживался часовой, была освещена прожектором и незаметно подкрасться к охраннику, не представлялось возможным.
                            - Ну, и как мы к нему подойдем? - с досадой прошипел Семен, - не успеешь и пару шагов пройти, как он из нас решето сделает.
                            - Как-то надо подобраться, - шепотом ответил Иван, - товарищи на нас надеются.
Друзья замолчали, прикидывая как им выполнить поручение подпольного комитета. Гул машин со стороны долины, между тем, становился все сильнее.
                            - Наверное, “зондеркоманда” едет, - прошептал Иван.
                            - Не иначе, - согласился с ним Семен, - Ваня, давай сделаем так: я зайду с другой стороны и отвлеку часового, а ты в это время подберешься к нему со спины. Мне больше ничего в голову не приходит.
                            - Можно попробовать, - ответил Иван, - нужно торопиться, а то фрицы уже скоро подъедут.
Семен стал отползать, что бы зайти с другого угла подстанции, а Иван достал из-за пазухи сверток с ножом. Он развернул тряпку и, сжав в руке деревянную ручку ножа, стал готовиться к рывку. Прошло несколько томительных минут и до слуха Ивана донесся какой-то шум. Часовой, который до этого лениво прогуливался вдоль стены, резко остановился, повернулся спиной к Ивану, передернул затвор автомата и крикнул:
                             - Хальт!
Затем раздалась автоматная очередь и Иван вскочил, что бы броситься на часового. В это время неподалеку от подстанции, на плацу, раздался оглушительный взрыв и по кирпичной стене, рядом с Иваном, застучали осколки. Иван почувствовал резкую боль в ноге и упал на бетон, краем глаза заметив, что часовой тоже упал, нелепо взмахнув руками. Взрывы снарядов стали раздаваться то тут, то там и Иван, лежа на боку и зажимая рукой рану на ноге, увидел, что на плац выехали два танка и стали в упор расстреливать здание комендатуры и пулеметные вышки. Это были не советские танки, на башне танка, что был ближе к Ивану, он увидел белую звезду в круге и надпись: “US Army”. Один из танковых снарядов попал в топливный склад и над ним вырос огненный шар. Пламя от горящего склада очень быстро перекинулось на деревянные бараки, находившиеся рядом, и они в считанные секунды были охвачены огнем. Из бараков стали выбегать заключенные и по ним с вышек охранники открыли огонь. Иван заметил, что башня ближайшего к нему танка, стала разворачиваться в сторону подстанции и понял, что сейчас последует выстрел. Он хотел отползти в сторону, но ощутил сильную боль в ноге, от которой парализовало все тело.
                             - “Капут”! – в отчаянии подумал Иван.
В то же мгновение он почувствовал, как его кто-то схватил за воротник робы и тащит в сторону от подстанции. Он оглянулся и увидел Семена, который матерясь сквозь зубы и сжимая в одной руке автомат, а другой рукой держа его за ворот, оттаскивает Ивана в безопасное место. В это время раздался выстрел танка и от здания подстанции ударил яркий сноп искр. Фонари и прожектора в лагере погасли, и все происходящее вокруг было теперь освещено адским светом горящих зданий.
                             - Уходим, Ваня, уходим, - задыхаясь, шептал Семен, волоча по земле Ивана, - а то нас “союзнички” сейчас накроют.
Иван хотел ему что-то ответить, но в это время он заметил, что стена подстанции, поврежденная взрывом, стала крениться, угрожая завалиться на них с Семеном.
                             - Семен! – закричал Иван, - стена сейчас на нас упадет!
Семен оглянулся назад, на накренившуюся стену, и в это время Иван проснулся.
 
                                    12
 
Иван проснулся и сел на диване. Мысленно он был еще в своем сне, и его сердце бешено билось от смертельной угрозы, от разрывов снарядов и жара пылающих зданий. Постепенно он пришел в себя, но посторонний шум не прекращался. Иван понял, что это раздается громкая музыка из комнаты гостей. Иван посмотрел на дисплей телефона:
                       - “Два часа! Соседи сейчас полицию вызовут, а может быть, уже вызвали! Машка не упустит такой случай позвонить в органы”.
Иван натянул спортивные штаны и куртку и подошел к комнате гостей. Сквозь музыку были слышны незнакомые мужские и женские голоса. Иван постучал в дверь. Никакого эффекта. Он постучал сильнее и легонько толкнул дверь, та приоткрылась. В комнате, кроме Виталика и Оксаны, были еще двое парней и одна девушка. Виталик сидел за столом, на котором стояло несколько бутылок пива и водки, а Оксана и незнакомая девушка, сидели на диване в обнимку с парнями.
                       -“А Машка-то, пожалуй, не врет”, - подумал Иван и подошел к  музыкальному центру. Он выключил музыку и, повернувшись к гостям, прислонился задом к подоконнику.
                       - Дратути, - сказал Иван, оглядывая присутствующих и, подражая голосу диктора на вокзале, с гнусавым прононсом объявил, - дискотека закончена в виду  жалоб трудящихся, просьба посторонним гражданам покинуть помещение!
В комнате стало тихо. Виталик, Оксана и незнакомые Ивану молодые люди, молча уставились на него. Первым подал голос Виталик:
                       - Какого хрена ты выключил музыку, родственник? – не улыбаясь, как обычно и голосом, не предвещающим ничего хорошего, спросил тот.
                       - Сейчас два часа ночи, - спокойно ответил ему Иван, - вам с Оксаной пора спать, а остальных попрошу на выход.
Виталик промолчал, видимо растерявшись от такой наглости Ивана, а вот один из парней вскочил на ноги, сбросив со своих колен Оксану.
                       - Ты кто такой? Кто тебя сюда звал? - гневно спросил парень Ивана.                     
                       - Я есть Грут! Меня не надо звать, я всегда прихожу сам, - ответил Иван и улыбнулся, представив себе, как комично, наверное, выглядит ситуация со стороны.
                       - Он еще и смеется! – возмутился парень, - да ты сейчас пожалеешь, что на свет родился!
Он стал медленно надвигаться на Ивана и в это время поднялся с дивана второй незнакомец.
                       -“Здоровые ребята, - профессионально оценил парней Иван, не выпуская из поля зрения Виталика, - с ними надо поосторожнее, неизвестно, что они могут выкинуть”.
Глядя на грозно надвигающегося парня, Иван не испугался, а почувствовал то забытое чувство драйва, которое у него возникало во время схваток на спортивных соревнованиях. Это были незабываемые мгновенья, когда стремительно учащается пульс и кровь начинает бешено пульсировать по венам и артериям под действием выбрасываемого надпочечниками адреналина.
                       - Стой на месте, приятель! – на всякий случай предостерег незнакомца Иван, снимая очки и убирая их в карман, но тот его не послушал.
Парень подошел к сидящему на подоконнике Ивану и замахнулся для удара. Иван немного отклонил голову, и кулак парня просвистел мимо его уха.
                       -“Чайник!” – успел подумать Иван.
Парень, выругавшись, замахнулся снова и когда кулак уже летел Ивану в голову, тот поднырнул под его руку и провел быстрый хук справа в челюсть и нападающий сразу обмяк, завалившись на Ивана. Придержав парня, Иван аккуратно опустил его на пол и привстал с подоконника. В комнате повисла напряженная тишина. Второй незнакомый парень, вынув из заднего кармана джинсов нож-бабочку, стал молча наступать на Ивана. На этот раз, Иван не стал дожидаться, пока незнакомец его ударит. Он выбросил правую руку в сторону и когда нападавший повелся на его отвлекающее движение, провел левой рукой апперкот. Парень грохнулся спиной на пол, нож выскочил из его руки и улетел под диван. Иван повернулся к Виталику, а незнакомая девушка закричала:
                    - Полиция! Убивают!
Виталик молча сидел и смотрел, то на лежащих на полу ребят, то на Ивана, не делая при этом резких движений, видимо опасаясь оказаться на полу, рядом с парнями. Оксана, как заметил Иван, стала пятиться к выходу из комнаты, и это время раздался настойчивый звонок в дверь. Иван вздохнул и, покачав головой, пошел открывать. Когда он проходил мимо Оксаны, она испугано вздрогнула, прижав руки к груди. Иван открыл дверь, за ней стояли двое полицейских, Машка-Рваные Коленки и соседка из квартиры напротив. У одного полицейского в руках ничего не было, а второй придерживал одной рукой висевший на плече короткоствольный автомат.
                     - Гражданин Кузнецов? – полувопросительно-полуутвердительно сказал полицейский без автомата в звании лейтенанта.
                     - Да, - не стал спорить Иван, - он самый.
                     - Почему нарушаете общественный порядок? – спросил полицейский, - на вас поступила жалоба от соседей, что вы включаете громкую музыку и мешаете ночному отдыху граждан.
                     - Извините, пожалуйста, - ответил Иван, - больше такое не повторится, я обещаю.
Но представитель закона, видимо, не поверил Ивану.
                    - Разрешите осмотреть квартиру, - сказал лейтенант.
                    - Я вас уверяю, что подобное больше не повторится, - попробовал еще раз отделаться от ночных визитеров Иван.
                    - А я настаиваю на необходимости осмотреть квартиру! – повысил тон лейтенант, а второй полицейский, как бы невзначай, поправил висящий на плече автомат.
Иван молча отошел в сторону, и представитель закона прошел в помещение, за ним проскочили Машка с соседкой. Вооруженный полицейский остался снаружи, вероятно для того, что бы никто из нарушителей не сбежал. Полицейский, не торопясь, прошел на кухню, потом заглянул в туалет и ванную комнату. Потом он осмотрел комнату Ивана и только после этого пошел в комнату, в которой жили Виталик с Оксаной. Иван с соседками стоял в коридоре, пока из комнаты не выглянул лейтенант:
                     - Пройдите в комнату, - сказал тот.
Соседки и, следом за ними, Иван зашли в комнату гостей. Когда Иван зашел в комнату, он увидел что парни уже пришли в себя. Первый из нападавших сидел на диване, склонив голову и сплевывая на пол кровавые слюни. Возле него, на диване, сидела Оксана и носовым платком обтирала ему лицо. Второй парень сидел на полу, оперевшись спиной в диван, изредка качая поникшей головой. Рядом с ним стояла растерянная незнакомая девушка, держащая в руках сумочку. Виталик, все так же сидел за столом, невозмутимо смотря на происходящее вокруг. Бутылок на столе уже не было.
                     - “А они молодцы, быстро пришли в себя, - мысленно похвалил парней Иван, - я думал, будет хуже. Надо бы им мокрое полотенце принести, что бы побыстрей очухались”.
Он пошел, было, в ванную, за полотенцем, но его окликнул лейтенант:
                     - Стоять! Куда пошел?
                     - В ванную, - ответил Иван, - полотенце мокрое хотел принести.
                     - Стойте на месте, - приказал ему полицейский, и обратился к Машке, - принесите, пожалуйста, два мокрых полотенца.
Та молча кивнула и вышла из комнаты. Полицейский нажал кнопку рации, висящей у него на груди и сказал:
                     - База, ответьте пятьсот пятому.
                     - База на связи, - раздался, сквозь шорох помех, женский голос из рации.
                     - На адресе есть двое раненых, им требуется медицинская помощь. Как поняли меня? - доложил лейтенант.
                     - Вас поняла, - ответила база, - двое раненых, требуется медпомощь. Ждите.
                     - Пятьсот пятый принял, - сказал лейтенант и отключился.
В это время в комнату зашла Машка с двумя мокрыми полотенцами. Одно полотенце она отдала Оксане, а второе протянула девушке, стоявшей с сумочкой в руках. Девушка полотенце не взяла, она смотрела то на полицейского, то на дверь, видимо ей очень хотелось отсюда уйти. Тогда Машка, сама приложила мокрое полотенце к голове парня.
                     - Пока едет “скорая”, что бы не терять время, - сказал лейтенант, - кто может сказать, что здесь произошло?
Он оглядел присутствующих в комнате, но никто из них не изъявил желание поделиться информацией с представителем власти.
                     - А этих граждан кто избил? – спросил лейтенант, показав на парней, все еще надеющийся пробить стену молчания. И это ему удалось.
                     - Он, - сказал сидевший за столом Виталик, кивнув на Ивана.
                     - Так-так, - сказал полицейский, подходя к Ивану и пристально рассматривая его гламурный синячок, - зачем вы избили потерпевших, гражданин Кузнецов.
                     - Я их не избивал, - вздохнув, ответил Иван, понимая, что его объяснения выглядят нелепо, - я просто попросил их покинуть квартиру.
                     - Как это, не избивали? – удивился лейтенант, - а кто же их тогда избил?
                     - Я их не избивал, - повторил Иван, - это они хотели на меня напасть, а я просто оборонялся.
                     - Это правда? – лейтенант оглядел девушек и парней, находившихся в комнате, - так было, как он говорит?
                     - Нет, не так, - ответил со своего места Виталик, - мои друзья пришли в гости и уже собирались уходить, а он на них напал.
                     - Так было, как он говорит? – снова спросил лейтенант девушек.
Те кивнули в ответ. В это время в комнату зашла женщина в синей куртке с надписью “Скорая помощь”, накинутой на белый халат. В руке у нее был оранжевый бокс, на котором был нарисован красный крест. На руках у нее были медицинские резиновые перчатки.
                     - Здравствуйте, - громко сказала женщина с боксом, - где раненые?
Полицейский указал рукой на парней:
                     - Вот эти граждане, доктор, - сказал он, - мне нужно знать, насколько они сильно пострадали.
Врач поставила бокс на пол и подошла к сидящему на полу парню. Она посмотрела ему в глаза, ощупала голову, затем что-то тихо у него спросила. Парень молча кивнул головой. Потом она подошла к пострадавшему, сидящему на диване и осмотрела его. Иван наблюдал за происходящим и уже сильно жалел, что так отреагировал на громкую музыку гостей. Ведь если у парней будут серьезные проблемы со здоровьем, то у него могут возникнуть проблемы с законом. Превышение пределов необходимой обороны, это как минимум, да и показания свидетелей явно не в его пользу.
Осмотрев парней, врач подошла к лейтенанту.
                       - У одного, похоже, сломана челюсть, у второго сотрясение мозга, возможно, сильное. Обоим требуется госпитализация, - коротко, по-военному, доложила она лейтенанту.
                       - Понял, - ответил тот, - можете забирать.
Женщина подошла к парням и спросила:
                       - Сами можете идти?
Сидящий на диване кивнул и довольно бодро поднялся. Тому парню, что сидел на полу, помогла подняться врач, и они медленно покинули комнату. Лейтенант осмотрел оставшихся и сказал Машке и соседке:
    - Этих граждан я вынужден забрать в отделение. Сами видите, дело слишком серьезное. В отделении я составлю протокол, а вам придется завтра зайти и расписаться, как свидетелям. Все понятно?
Машка с соседкой кивнули и, попрощавшись с полицейским, вышли из комнаты. Лейтенант, оглядев девушек, Ивана и Виталика, сказал:
                       - А вы, граждане, как говорится, следуйте за мной, - и пошел на выход.
Ивана и компанию, на полицейском УАЗике, отвезли в отделение. Там Ивана поместили в камеру, наполовину заполненную бомжами, пьяными гражданами и прочим асоциальным элементом. Перед этим у него изъяли, под опись, содержимое карманов и документы. Куда определили компанию, с которой Иван приехал, ему было неизвестно. Он сидел на нарах, и от нечего делать, разглядывал разношерстных личностей, составляющих контингент “бомжатника”. При этом Ивана не покидало стойкое чувство дежа вю, что он уже где-то это видел, хоть и был в этом положении впервые. Его долго никуда не вызывали и наконец, полицейский, громыхнув ключами, выкрикнул:
                      - Кузнецов, на выход!
                     “- Блин, как во сне!” – подумал Иван, припомнив, что еще недавно, во сне, он уже это слышал.
Его провели в дежурное помещение, и хмурый старший лейтенант протянул ему листок бумаги и авторучку.
                     - Напишите объяснение о том, что произошло в квартире, и кто избил пострадавших. На стенде есть форма, по которой нужно писать. Все понятно? Вопросы есть? – устало спросил полицейский.
                     - Вопросов нет, - ответил Иван, которому хотелось поскорее отсюда уйти.
                     - Хорошо, присядьте за стол и пишите, - сказал старший лейтенант и уткнулся в бумаги, лежащие на столе.
Иван присел за столик и, поглядывая на стенд с формами заявлений и объяснений, написал свою версию того, что происходило в его квартире. Написав объяснительную, он встал из-за стола и сказал полицейскому:
                    - Написал.
Полицейский оторвался от бумаг и молча протянул руку. Иван подошел к нему и отдал листок. Лейтенант указал Ивану на стул и стал читать объяснительную записку. Иван присел на стул и в ожидании, пока полицейский читал бумагу, оглядывал дежурное помещение.
                   -“ Вот же повезло, - подумал он, - когда бы я еще побывал в полиции? Спасибо Виталику, помог, так сказать. Сегодня же его и Оксану, выгоню из квартиры. Пусть тетя Роза с дядей Петей обижаются, сколько хотят”.
Полицейский, прочитав объяснение Ивана, вздохнул и сказал:
- Пока можете быть свободны. Если возникнут вопросы, вас вызовут. Все понятно?
                   - Понятно, - ответил Иван.
                   - И еще. Поскольку пока неясно, что с потерпевшими и возможно, будет возбуждено уголовное дело, с вас берется подписка о невыезде. Распишитесь.
Иван пожал плечами, но делать было нечего, и он расписался в бумаге, которую к нему придвинул старший лейтенант.
                   - Дежурный, проводите гражданина Кузнецова! – сказал кому-то, за спиной Ивана, полицейский.
К Ивану, с коробкой, в которой лежали его вещи и документы, подошел сержант и сказал:
                  - Проверьте содержимое описи и распишитесь.
Иван забрал свои вещи с документами и расписался в какой-то бумаге, которую ему дал сержант.
                 - Можете быть свободны, - сказал сержант и добавил, ухмыльнувшись, - пока.
                 - До свидания, - сказал Иван, и пошел к двери, по пути поймав себя на мысли, что нужно было сказать не “До свидания”, а “Прощайте”.
                 - До скорого свидания, - улыбнулся ему в ответ сержант.
Иван вышел на улицу и достал из кармана телефон. Светало. На экране мобильника было 4 часа. Денег на такси у Ивана не было, и он пошел домой пешком. Через сорок минут он зашел в свою квартиру и решительно направился к комнате гостей. Подойдя к двери, он хотел ее открыть, но потом, все-таки постучал. Никто не ответил. Он открыл дверь и зашел, осмотрел комнату, в ней никого не было. Виталик с Оксаной, видимо, еще оставались в полиции, а может быть, уже освободились и решили заночевать в другом месте. Немного постояв в размышлении, Иван решил прилечь немного поспать, решив разобраться с гостями на свежую голову. Он пошел в свою комнату и, поставив будильник в телефоне на 12 часов дня и раздевшись, прилег на диван, накрывшись одеялом с головой.
 
                                 13
 
Спал Иван плохо, ему снились какие-то кошмары, а потом приснилось, что он встречается на ринге с соперником и никак, как ни старается, не может выйти на дистанцию для удара. И этот противник лицом очень сильно напоминал Виталика. Потом соперников стало двое, потом трое и они его стали окружать и загонять в угол. Иван присмотрелся к этим двум присоединившимся к Виталику и растерялся: они, один в один были похожи на Виталика. Даже не похожи, - они и были Виталиками. Иван отбивался, как мог, от превосходящих его по численности, Виталиков, но все равно пропускал удары и проигрывал, чувствуя, что силы уже на исходе и они его скоро одолеют. А гонга, между тем, почему-то, все не было.
                -“Почему нет гонга? - в отчаянии думал Иван во сне, - это же не по правилам! Их и так трое и я так долго не смогу выдержать! Почему судья не останавливает бой?” 
Иван, упав на одно колено, взглянул на рефери и окончательно растерялся, потому что это тоже был Виталик. Собрав волю в кулак, он поднялся и снова бросился в бой, но силы были слишком неравными, а Виталики все норовили ударить его побольнее по ногам, ниже пояса и по затылку. И вот когда силы покинули Ивана, и он уже думал, что окончательно проиграл, раздался спасительный удар гонга, в последствие оказавший звоном будильника в телефоне. Иван сел на диване, чувствуя, как сильно колотится сердце в груди под действием приснившегося кошмара. В ожидании, пока организм приходит в себя, он оглядывался по сторонам и его взгляд упал на камеру, про которую он уже совсем забыл. Иван встал и, одевшись, присел за компьютерный стол. Возя мышкой по коврику, он стал просматривать файлы видеозаписей событий, которые происходили в его комнате, когда его не было дома. Вдруг ему показалось, что в комнате гостей тихо скрипнула дверь. Иван встал из-за стола и направился к ним в комнату. Подойдя к двери, он постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, вошел. Виталика в комнате не было, а на кровати лежала на животе полуобнаженная Оксана и, стыдливо прикрывая голую грудь рукой, с кем-то оживленно общалась, смотря в ноутбук. Увидев вошедшего Ивана, она закрыла ноутбук и натянула на себя одеяло.
                  -“Так вот какой фриланс у Оксаны, - подумал Иван, - голыми сиськами по вэбке светить! Молодцы, здОрово придумали!”
Иван стоял возле двери, глядя на Оксану, а та испуганно смотрела на него.
                  - Где Виталик? – спросил Иван.
                  - Я не знаю, - растерянно ответила Оксана, - сказал, что скоро подъедет.
                  - Понятно, - сказал Иван и вышел из комнаты.
Он прошел в свою комнату, оставив приоткрытой дверь, что бы не пропустить кузена и, снова присел за компьютер и стал дальше прокручивать видеофайлы. В это время в коридоре послышались быстрые шаги, промелькнула тень и хлопнула входная дверь. Видимо, Оксана неожиданно решила прервать сеанс фриланса. Иван файл за файлом просматривал видеозаписи, одновременно напряженно размышляя, как ему следует поступить с гостями. В видеозаписях сначала не было ничего интересного, в его комнату никто не заходил, но потом Иван увидел, как в помещение, осторожно заходит Виталик и, оглядываясь по сторонам, что-то ищет. Потом он подходит к столу и, открыв ящик, в котором Иван хранил денежные сбережения, что-то из него берет и кладет в свой карман.
                       - Вот сучонок! – прошептал Иван, - теперь понятно, куда у меня пропадали деньги.
Иван посмотрел на дату видеозаписи и подумал, что это было во вторник, когда он ездил в Корпорацию на семинар. Между тем, на экране, Виталик, вместо того, что бы уйти из комнаты, зачем-то полез в платяной шкаф.
                       -“Интересно, - подумал Иван, - что ему там понадобилось?”
После того, как Виталик осторожно закрыл шкаф, он оглядел комнату и тихонько вышел из комнаты. Иван просмотрел записи до сегодняшнего дня, но незваных пришельцев в его комнате больше он не увидел. Снова поставив компьютер на запись, Иван подошел к шкафу и открыл дверцу.
                      -“ Что здесь искал Виталик? – подумал он, оглядывая висевшую в шкафе одежду, - вроде бы ничего ценного здесь быть не может. Или он не искал, а наоборот, хотел, что бы другие что-то здесь нашли?”
Иван стал проверять карманы пиджаков и курток и вдруг что-то нащупал. Он достал из кармана своей кожаной куртки два маленьких пакетика с каким-то белым порошком и стал их с недоумением рассматривать. Постепенно до него дошло, что это за порошок и зачем Виталик засунул его в куртку Ивана.
                 - Подставить меня захотел? Ах ты, паскуда! Ну, я тебе сделаю козью морду! – зло сказал Иван и направился в комнату гостей. Он вошел в комнату и огляделся по сторонам. Гардероба в ней не было, и поэтому вещи постояльцев были развешаны на стульях или лежали на кровати. Иван подошел к стулу, на котором висела мужская рубашка, и положил пакетики с порошком в нагрудный карман и застегнул на пуговку. Не успел он выйти из комнаты, как раздался звонок в дверь. Иван подошел к двери и открыл ее, В квартиру стремительно вошли два гражданина в полицейской форме, а за ними появились Виталик с Оксаной. Один из полицейских в форме капитана, достал из куртки удостоверение и раскрыл его перед лицом Ивана.
                  - ФСКН. Капитан Ларионов, предъявите ваши документы, - сказал он, и повернул голову в сторону двери, - понятые проходите сюда!
В прихожую зашли Машка-Рваные Коленки и соседка из квартиры напротив.
                  -“Давненько их не было”, - подумал Иван и пошел в комнату за паспортом. Следом за ним прошел второй полицейский в чине лейтенанта. Иван достал из ящика стола паспорт и протянул полицейскому. Тот заглянул в документ, затем положил его в свой карман и молча указал Ивану на дверь. Иван вышел в прихожую, где его ждали незваные гости. Лейтенант отдал паспорт Ивана Ларионову и тот, пролистав его, достал из папки, которую он держал в руках, листок, показал его понятым и сказал:
                  - Граждане, у меня в руках ордер на проведение обыска в квартире данного гражданина Кузнецова Ивана Сергеевича, на предмет наличия и незаконного хранения наркотических веществ, - произнеся этот монолог, полицейский повернулся к Ивану, - гражданин Кузнецов, вам предлагается добровольно выдать имеющиеся у вас наркотические вещества.
Полицейский замолчал, вопросительно глядя на Ивана. А тот, не спеша, оглядев ухмыляющегося Виталика и Оксану, ответил:
                  - У меня нет, и никогда не было никаких наркотических веществ.
Старший лейтенант, положил ордер и паспорт Ивана в папку и с удовлетворением сказал:
                  - Понятые, вы слышали, что данный гражданин Кузнецов отказался добровольно выдать наркотические вещества?
Машка с соседкой согласно кивнули.
                  - Гражданин Кузнецов, - сказал старший лейтенант, - пройдите в комнату. Понятые, вы тоже проходите.
Они прошли в комнату Ивана, а второй полицейский и Виталик с Оксаной, остались стоять в прихожей. Иван подошел к окну, поправил штору, закрыв ей вэб-камеру, и выглянул на улицу. Под окнами квартиры стоял белый микроавтобус “Форд” с синей полосой на бортах.
                       - Отойдите от окна! - приказал полицейский Ивану.
Иван отошел от окна и сел на диван.
                       -“Боится, что я выпрыгну, что ли? - подумал Иван, - не дождетесь. Я что, самоубийца, с пятого этажа прыгать”?
Полицейский, положив папку на стол, подошел к шкафу и открыл дверцу. Затем он стал перебирать висящие на вешалках вещи, пока не дошел до кожаной куртки.
                       - Подойдите сюда, - сказал он понятым, и обратился к напарнику, оставшемуся в коридоре, - Миша, давай камеру.
Машка с соседкой молча подошли к шкафу, а второй полицейский достал из кармана портативную видеокамеру и начал съемку.
                       -“Знает, где искать, молодец! Случайность? Не думаю, - усмехнулся Иван, - только вместо долгожданного приза на звание почетного лоха, сейчас будет небольшой сюрприз, и вот тогда мы посмотрим на твою физиономию”.
Капитан Ларионов, жестом фокусника, вытаскивающего из пустой шляпы кролика, сунул руку во внутренний карман куртки Ивана, висящей в гардеробе. Он молча пошарил в одном кармане, затем полез в другой, после чего стал лихорадочно ощупывать наружные карманы. Иван, сидя на диване, по достоинству оценил всю гамму чувств и эмоций представителя закона, которые, одно за другим озаряли его чело. Сначала на лице Ларионова была уверенная улыбка человека, который знает, что делает и в своих действиях нисколько не сомневается. Затем на его лице появилась гримаса удивления и непонимания, сменившаяся выражением разочарования, перешедшего в некоторую озабоченность с оттенком озлобленности.
                       -“Факир был пьян и фокус не удался, - констатировал про себя  Иван, демонстративно зевнув, чем вызвал еще бОльшую озлобленность капитана, - а мимика, нужно признать, богатая”.
                       - Выключи камеру, - зло бросил напарнику полицейский и вышел в коридор, прикрыв за собой дверь. В коридоре он о чем-то, тихо, переговаривался с Виталиком, но слов Иван не разобрал. Затем Ларионов зашел в комнату и стал молча обшаривать висящие в гардеробе вещи. Иван хотел предложить ему свою помощь, но видя состояние полицейского, передумал, подумав, что тот воспримет это как издевательство и будет, в общем, где-то даже, прав. Так и ничего не найдя, с раскрасневшимся лицом, Ларионов отошел от гардероба и достав из кармана мобильник, снова вышел в коридор, прикрыв дверь. На этот раз он говорил громче и Иван расслышал, что полицейский звонил какому-то Сергею и говорил, что возникли проблемы и потребуется собака и что он точно уверен, что наркота в квартире есть. Судя по тому, что кинолог с собакой появились через несколько минут, можно было предположить, что они находились в микроавтобусе, припаркованном под окнами квартиры. Полицейский, с лохматой собачкой непонятной породы на поводке, зашли в комнату, за ними вошел Ларионов и его напарник.
                        - Серый, поищи сначала в гардеробе, - обратился Капитан к кинологу, - я уверен, что дурь где-то здесь.
Кинолог кивнул и, подведя собаку к гардеробу, негромко сказал:
                        - Муха, ищи!
Собачка вскочила внутрь гардероба и начала его обнюхивать, после чего выскочила из него и уселась, глядя преданными глазами на своего хозяина. Тот в свою очередь посмотрел на капитана.
                       -Дальше искать? – спросил кинолог.
                       - Да, - вздохнув, ответил капитан, - осмотрите комнату.
Кинолог с собачкой стали обнюхивать комнату и когда та дошла до сидящего на диване Ивана, дважды пролаяла. Капитан расцвел прямо на глазах и, с улыбкой рыбака, подсекшего крупную рыбину, указал на Ивана напарнику:
                        - Обыскать!
Молчаливый лейтенант подошел к сидящему на диване Ивану и негромко скомандовал:
                        - Встать! Руки в стороны!
Иван подчинился и про себя похвалил собакена:
-‘Умная собачонка, унюхала, что я наркотики в руках держал”.
На Иване был спортивный костюм, который полицейский “обшманал” несколько раз, но ничего не нашел и вопросительно посмотрел на капитана.
                   - Может его на горшок посадить? – спросил лейтенант.
Ларионов не ответил и, нахмурившись, подошел к Ивану.
                   - Что у вас с лицом, Кузнецов? - спросил он.
                   - Пустяки, - улыбнулся Иван, - бандитская пуля.
Было заметно, что Ларионову не нравилось поведение Ивана, вероятно у него произошел разрыв шаблона, ведь обычно наркодилеры себя так нагло не ведут, отчетливо понимая, что над ними дамокловым мечом висит немалый тюремный срок. Он повернулся к кинологу:
                   - Осмотрите всю квартиру.
                   - Понял, - ответил кинолог, отстегнул собачку с поводка и приказал ей:
                   - Муха, ищи!     
Собачка стала принюхиваться к запахам пола и устремилась прочь из помещения. Выбежав в коридор, она недолго поводила мохнатой мордочкой по сторонам, тявкнула на Виталика и устремилась в комнату гостей. Ларионов, молча указал рукой понятым, напарнику и Ивану, что бы они следовали за ней. Забежав в комнату, собачка быстро обежала помещение, села возле стула, на котором висела рубашка Виталика и два раза пролаяла, оглянувшись на хозяина. Тот подошел к собачке, дал ей какую-то вкусняшку, потрепал по холке и сказал:
                    - Молодец, Муха!
Ларионов оглянулся на полицейского с камерой и спросил:
                    - Миша, ты снимаешь?
Тот молча кивнул, не отрываясь от процесса съемки. Капитан так, чтобы его действия были хорошо видны оператору, подошел к стулу и, пошарив в карманах рубашки, достал из одного  пакетики с белым порошком. Достав пакетики, он поднес их поближе к камере и сказал:
                    - В кармане рубашки обнаружены два пакета с порошком белого цвета.
Он показал пакетики понятым и спросил Ивана:
                     - Это ваша рубашка?
                     - Нет, не моя, - спокойно ответил Иван.
                     - Не ваша? А чья же это рубашка? – спросил несколько озадаченный капитан.
                     - Его, - коротко сказал Иван, кивнув на бледного Виталика, заглядывающего в дверь комнаты.
                     - Зайдите в комнату! – обратился к Виталику капитан.
Бледный Виталик зашел в комнату и подошел к Ларионову.
                     - Это ваша рубашка? – спросил его капитан.
                     - Моя, - ответил Виталик тихим голосом и без своей обычной ухмылки. Видимо то, что сейчас происходило в комнате, совсем не входило в его планы и как в таких случаях говорят в плохих американских фильмах: “Что-то пошло не так”.
                     - А что это за порошок и как он оказался в вашей рубашке? – спросил Ларионов, для которого появление этих пакетов в рубахе Виталика, очевидно, тоже было неожиданностью.
                     - Я не знаю, - растерянно ответил Виталик, оглянувшись на Ивана, стоявшего со скучающим видом, - я его туда не клал… То есть, я не знаю, что это за порошок и как он туда попал.
                     - И у вас нет предположений, как он мог оказаться в вашей рубашке? – спросил его капитан.
                     - Я не знаю, - снова сказал Виталик, - наверное, подбросили.
                     - А кто его мог вам подбросить? – спросил Виталика Ларионов.
                     - Я не знаю, - ответил Виталик, взглянув на Ивана, - меня не было в квартире.
                     - Хорошо, - сказал капитан и, обратившись к напарнику, сказал:
                     - Наручники надень.
Лейтенант, как будто ждал этой команды, и через пару секунд “браслеты” защелкнулись на руках Виталика. Тот, видимо, никак не ожидал такого финала, у него подкосились ноги и он, буквально, рухнул на диван. Ларионов, мельком взглянув на Виталика, обратился к понятым:
                     - Граждане понятые, я сейчас заполню данный протокол об изъятии вещества, которое мы отправим на анализ в лабораторию, а от вас требуется подтвердить, что изъятие запрещенного наркотического вещества происходило в рамках закона. Все понятно?
Машка с соседкой переглянулись и согласно закивали головами.
                     - А вы, гражданин Кузнецов, пройдите в соседнюю комнату и напишите объяснение по поводу того, что произошло в вашей квартире, - сказал Ивану капитан и вынул из своей папки несколько листов бумаги, - Миша, проводи его в другую  комнату.
Иван прошел в свою комнату и присев за компьютерный стол, положил перед собой листы бумаги, которые ему дал капитан. Лейтенант, который его сопровождал, присел на диван и, достав из кармана сигареты, закурил.
                     -“Мог бы спросить разрешения”, - подумал Иван, а вслух спросил:
                     - На кого писать?
                     - Начальнику ФСКН ГУВД Москвы, - нехотя ответил молчаливый лейтенант и с удовольствием затянулся сигаретой.
Иван писал объяснение и думал:
                     -“А что было бы, если бы я не поставил камеру и не узнал о том, что Виталик мне подбросил наркоту? Наверное, я сейчас бы, вместо Виталика, сидел в наручниках и смотрел, как Ларионов составляет протокол? А потом бы отъехал в камеру, ожидать суд, а после суда присел бы лет на восемь, или на десять? И зачем Виталик это сделал? Может затем, что бы получить квартиру, когда меня закроют? Наверное, так оно и есть, а иначе, для чего тогда это все ему было нужно? Не потому ли, он тогда сказал, что еще посмотрим, кто здесь будет людьми второго сорта? Ну, если это действительно так, то ему Виталика совсем не жалко, как говорится – не рой другому яму, сам в нее попадешь”!
Иван написал объяснительную и протянул ее полицейскому. Тот взял листы бумаги, стряхнул пепел в цветочный горшок и пошел в комнату к Ларионову, приказав Ивану:
                     - Из комнаты не выходить!
Дверь лейтенант оставил открытой. Через некоторое время Иван увидел, что мимо его комнаты на выход прошли Машка с соседкой, а за ними Виталик в наручниках, в сопровождении молчаливого лейтенанта. Затем в его комнату зашел Ларионов и подошел к столу, за которым сидел Иван.
                    - А ты ловкий парень, - сказал он, - здОрово нас провел. Но я все равно тебя, рано или поздно, поймаю.
                    - Я не понимаю, о чем вы говорите, - ответил Иван, - я законопослушный гражданин и если у вас есть какие-то доказательства, то предъявите.
                    - Все ты понимаешь, - прищурившись, сказал капитан, доставая из папки лист бумаги кладя его перед Иваном, - а за свою ловкость ты награждаешься бесплатной подпиской о невыезде. И то, что ты пока останешься на свободе, это не твоя заслуга, а наша недоработка, которая будет однозначно и очень скоро исправлена.
Иван промолчал, решив больше не троллить капитана, и расписался в бумаге, которую Ларионов потом убрал обратно в папку. Затем капитан достал еще один листок.
                    - А это повестка на завтра в управление на очную ставку с гражданином Отрышко Виталием Петровичем, - сказал Ларионов, - адрес там указан. Вопросы есть?
                    - Паспорт верните, - ответил Иван, которому уже изрядно надоел этот цирк с дрессированными собачками и неумелыми фокусниками.
Ларионов достал из папки паспорт Ивана, бросил его на стол, развернулся к двери и, по-английски, не прощаясь, ушел. Иван остался сидеть за столом, глядя на повестку, лежащую перед ним. У него было такое чувство, что все события, которые происходят с ним в последнее время, это просто какой-то невообразимый сюр и треш.
                     -“Что со мной происходит? - думал Иван, - что я делаю не так? Вроде бы не нарушал никаких законов, а за пару-тройку дней уже несколько конфликтов с представителями правоохранительных органов и вторая подписка о невыезде. Надо что-то в своей жизни менять. Причем срочно. Но что? Для начала, пожалуй, нужно выселить из квартиры Виталика с Оксаной. Да и курить надо бросать”.
Иван встал из-за стола и пошел в комнату гостей. Подойдя к двери, он постучал и открыл дверь. Оксаны в комнате не было. Иван прошел в свою комнату, переоделся и обновил тон на “бланше”, решив, что не стОит сидеть сегодня дома, лучше, наверное, немного развеяться и поехать в Корпорацию. Затем он открыл ящик письменного стола и, покопавшись в нем, достал ключ от дверного замка. Квартира, которую подарили ему родители, раньше принадлежала деду с бабулей и на ее входной двери были два замка. Один замок обычный – английский, а второй какой-то хитрый, как дед говорил: “Японский”. Иван обычно пользовался одним замком, английским, а сейчас решил закрыть квартиру и на “японский”, от которого ключа у Виталика и Оксаны не было. Он вполне справедливо опасался, что в его отсутствие они могут сотворить еще какую-нибудь пакость или просто обворовать квартиру. Теперь он от них мог ожидать чего угодно, последний случай его в этом очень сильно убедил. Иван запер квартиру на оба замка и поехал в Корпорацию.
 
                                  14
 
Когда Иван подъезжал к офису Корпорации, часы в машине показывали 17.35. Он вошел в дверь офиса и подошел к стойке ресепшна, за которой сидела улыбающаяся Настя.
                       - Добрый вечер! – сказал Иван, - я не очень поздно сегодня приехал?
                       - Добрый вечер! – ответила Настя и посмотрела на настенные часы, - до окончания рабочего дня еще двадцать минут. Если вы на сеанс, Иван Сергеевич, вам следует поторопиться, а то Эвклид Петрович скоро уйдет.
                       -“Надо же, - подумал Иван, - запомнила, как меня зовут. Ценный сотрудник у Петровича”.  
А вслух сказал:
                       - Спасибо, Настя, я надеюсь, что успею.
Иван поспешил в кабинет директора. Он подошел к двери, постучал и, услышав: ”Войдите!”, открыл дверь. Петрович сидел за столом и, глядя на экран монитора, что-то печатал на клавиатуре. Увидев вошедшего Ивана, он встал из-за стола и протянул ему руку.
                       - Здравствуйте, Иван! – сказал директор, - я рад вас снова видеть в нашей Корпорации.
Иван пожал протянутую руку.
                      - Добрый вечер, Эвклид Петрович! – сказал он, - я не слишком поздно приехал?
                      - Ну, что вы! – ответил Петрович, - мы вам всегда рады.  Присаживайтесь, пожалуйста.
Иван присел в кресло, а директор, взяв в руки авторучку, спросил:
                      - Как дела, Иван? Видели сон? Напомните мне, какая была тематика?
                      - Я заказывал случайный выбор, - ответил Иван, - и увидел сон про немецкий концлагерь, в который попал мой дед. Весь цимес в том, что он мне про это никогда не рассказывал.
                      - Как вы сказали, “цимес”? - спросил Петрович и нахмурился, - иногда, Иван, я совершенно не понимаю современную молодежь. Старость, наверное. Цимес, насколько я помню, это блюдо еврейской кухни?
                      - На современном разговорном языке это означает – фишка, главная деталь, - пояснил, как смог, Иван.
                      - Фишка? – переспросил, прищурившись, директор.
                      - Ну, да, - ответил Иван, - просто я хотел сказать, что дед никогда не рассказывал про то, что он был в плену.
                      - Его можно понять, - вздохнув, сказал Петрович, - вероятно, он  хотел, что бы у вас, из-за некоторых моментов в его биографии, не возникло проблем. Сами, наверное, помните, какое тогда время было?
                      - Нет, не помню, - ответил Иван, - я был тогда очень молод и не особенно задумывался о том, что происходило вокруг.
                      - Потому, наверное, и не помните, что проблем не возникало. А вот если бы они возникли, то тогда бы вы это хорошо запомнили, - сказал Петрович, - мне так, почему-то, кажется.
Иван промолчал и, видимо желая сменить тему, спросил:
                      - Петрович, а как у вас возникла сама идея заняться такими исследованиями?
Петрович снял очки, потер переносицу и после небольшого раздумья, ответил:
                      - Сама идея, Иван, возникла у меня очень давно, в далеком, далеком детстве. Я был весьма любознательным ребенком и сколько себя помню, интересовался всякими историческими исследованиями, древними цивилизациями, поисками кладов и тому подобными вещами. Родители мне выписывали журналы “Техника Молодежи” и “Юный Натуралист” и вот, в одном из номеров я как-то прочел, что один человек после травмы головы, стал разговаривать на иностранных языках, которые никогда до этого не изучал. Меня этот случай очень сильно заинтересовал. Как мог тот человек узнать языки, которые он никогда не учил? Значит, эти знания ему как-то передались от предыдущих поколений. Но как? Меня так заинтриговал этот вопрос, что после окончания школы, я поступил в Сеченовский университет на факультет медицинской биофизики. Затем работал в лаборатории клиники Института Мозга, где, собственно и начал свои исследования. Вот так, постепенно и дошел до создания своей Корпорации и сейчас занимаюсь делом всей своей жизни. И, как видите, Иван, кое-чего достиг.
                      - По-моему вы как-то слишком скромно говорите о своих исследованиях, - сказал Иван, вспомнив, как Петрович называл свое открытие гениальным, - я вот, например, человек далекий от науки, но все равно мне кажется это очень важным делом.
                      - Мне помнится, не так давно, вы несколько скептически отнеслись к нашей работе, - улыбнулся директор, взглянув на Ивана.
                      - Да, не скрою, мне сначала показалось это несколько несерьезным, - ответил Иван, - но потом, когда я посмотрел несколько снов, я изменил свое мнение.
                      - Ну что ж, в таком случае, я очень рад, что вы переменили свое отношение к нашим скромным достижениям, - сказал Петрович.
Иван посмотрел на настенные часы и сказал:
                     - Эвклид Петрович, ваш рабочий день заканчивается, а мне бы не  хотелось вас задерживать.
                     - Не волнуйтесь, Иван, я не спешу, - ответил директор, - да и дома сегодня меня никто не ждет, жена с дочерью и внуком улетели в Грецию, навестить родственников. Так что я к вашим услугам. Как вы отнесетесь к чашечке кофе с коньяком?
                     - Положительно, - ответил Иван, - только мне, пожалуйста, без коньяка, я за рулем.
                     - Отлично, - сказал Петрович, и нажал кнопку на селекторе, - Настя принеси нам кофе, пожалуйста.
Не прошло и пяти минут, как в кабинет зашла Настя с подносом, на котором стоял кофейник, сахарница, вазочка с печеньем и две чашки на блюдцах. Она поставила поднос на стол и встала около стола в ожидании новых распоряжений.
                     - Спасибо, Настя, - сказал директор, - на сегодня все, можешь быть свободна. До свидания.
                     - До свидания, - ответила Настя и вышла из кабинета.
Петрович налил в чашки кофе и, достав из ящика стола бутылку коньяка, плеснул немного в одну чашку.
                     - Пожалуйста, Иван, угощайтесь, - сказал Петрович и, взяв чашку, отхлебнул напиток.
                     - Спасибо, - ответил Иван и взял чашку с подноса.
Он отпил кофе и одобрительно кивнув, сказал:
  - А Настя хорошо заваривает кофе.
                     - Настя умеет не только кофе заваривать, - ответил директор, - она, очень ценный работник и весьма симпатичная девушка. Кстати, она не замужем, и я вам советую Иван, к ней внимательно присмотреться. Настя - большая умница! Она по образованию программист и самостоятельно разработала программу, которая анализирует сны наших клиентов и определяет в них некие реперные точки, совпадения, так сказать, опираясь на которые мы можем сделать очень важные выводы. Этот алгоритм работает, примерно конечно, как та популярная программа, которая создана для того, что бы находить плагиат в научных работах и диссертациях. Помните, Иван, что я вам говорил о том, как причудливо переплетаются человеческие судьбы?
Иван кивнул:
                    - Помню, Эвклид Петрович, вы действительно так говорили.
                    - Так вот, пользуясь этой программой, мы можем узнать были знакомы предки наших клиентов между собой или нет, а так же то, что они, возможно, были родственниками. Представляете?
                    - Все это очень интересно, Эвклид Петрович, - ответил Иван.
                    - Кстати, Иван, у меня для вас будет один небольшой сюрприз, связанный с этой нашей программой, - сказал Петрович, отпив еще кофе из чашки и загадочно улыбнувшись.
                    - Что же это за сюрприз? – спросил заинтригованный Иван.
                    - Настина программа, которую она назвала Лонг Мэмори,  определила человека, нашего клиента, предок которого был знаком с вашим дедушкой, - ответил директор, - и вы с этим человеком можете познакомиться. Как вам такая новость?
                    - Ого! Ничего себе! – удивился Иван, - я никогда бы не подумал что такое возможно. А что это за человек, Петрович?
                    - Ну, Иван, я же сказал что это сюрприз, - улыбнулся директор, - так что всему свое время и завтра вы его, возможно, увидите.
Иван промолчал, заинтригованный рассказом Петровича, стараясь представить себе, кто это может быть.
                    - Вот видите, Иван, какими интересными вещами мы здесь занимаемся, - сказал директор, допив свою чашку и наливая из кофейника новую порцию, - давайте вашу чашку, пока кофе не остыл.
Он налил кофе в чашку Ивана и добавил в свою немного коньяка из бутылки.
                      - Помните, как там, у Пушкина? – спросил Петрович, отхлебнув кофе из чашки и устремив взор к потолку, продекламировал, - О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух! И опыт, сын ошибок трудных! И гений, парадоксов друг!
                      - Да, действительно, лучше и не скажешь, - согласился с ним Иван.
                      - И случай – Бог, изобретатель… - добавил Петрович.
                      - Я очень рад, что вам, Эвклид Петрович, удается все дальше проникнуть в тайны человеческого мозга, - сказал Иван.
                      - А вот здесь, Иван, я не могу с вами согласиться, - сказал погрустневший директор, держа в руках чашку с остывающим кофе.
Иван с недоумением посмотрел на Петровича.
                      - Понимаете в чем дело, Иван, - со вздохом сказал директор, - чем больше я изучаю мозг, тем больше понимаю, что знаю о нем несоизмеримо ничтожно мало. Человеческий мозг и его возможности, если сравнивать космическими мерками - это даже не галактика. Это вселенная, это бесконечный и бескрайний космос! И я здесь уже в который раз вспоминаю Энштейна, который говорил, что чем больше он изучает науку, тем более чувствует себя маленьким мальчиком, собирающим красивые камешки на берегу океана! Как же он был прав!
Петрович замолчал и сделал несколько больших глотков из чашки. Иван сидел, держа в руках свою чашку, и не находя нужных слов что бы поддержать Петровича в его нелегкой и интересной работе.
                      - Эвклид Петрович, - сказал Иван, - я давно хотел вас спросить… А как вы собираетесь еще использовать свое открытие? Я имею в виду, помимо пробуждения воспоминаний. 
                      - Вопрос конечно интересный, - ответил Петрович и задумался. Потом сделал изрядный глоток кофе и сказал:
                      - Спектр использования нейронно-генетической памяти мозга может быть очень широким. Взять, для примера, хотя бы такой аспект: когда я занимался своими исследованиями, то невольно столкнулся с проблемой эмпатии.
                      - Эмпатии? – переспросил Иван.
                      - Да, да, Иван, именно эмпатии, вернее, ее отсутствия, - ответил директор, - то есть абсолютного отсутствия чувства человеческого сострадания. Мы часто слышим слова: жестокий век, жестокие нравы. И мало задумываемся о том, что это не расхожие штампы, а суровая реальность. Люди действительно ожесточились, стали толстокожими, непробиваемыми и проявление человечности и сострадания стало очень редким явлением. Мы равнодушно проходим мимо лежащего на земле человека, которому возможно нужна наша помощь и делаем вид, что не замечаем человека попавшего в беду. Что стало этому виной? Возможно это масс-медиа, телевидение и интернет, из которых мы каждый день видим и слышим, что где-то случаются катаклизмы, катастрофы и теракты. Мы так часто наблюдаем многочисленные жертвы, что уже перестаем на них реагировать, а это ведь не очень хорошо и неправильно по своей сути, согласны со мной?
                      - Согласен, конечно, - ответил Иван, - но что мы можем с этим сделать?
                      - Что мы можем сделать, я не знаю, - вздохнул Петрович, - но я заметил, что мои клиенты, которые во сне проживают жизни своих предков, становятся более человечными и милосердными. Вот какой получается интересный казус. Я долго думал над этим феноменом и пришел к выводу, что в прошлом люди были более сострадательны и эти их качества, невольно переносятся во время сна их далеким предкам. Почему они были более сострадательны? Я этого тоже не знаю. Может потому, что тогда не было масс-медиа, телевидения, интернета и люди жили реальной, а не виртуальной жизнью. И у нас даже был случай, когда одна наша клиентка, посмотрев несколько снов, стала разыскивать по детдомам своего ребенка, от которого она отказалась несколько лет назад. Представляете?
                      - Да, - ответил Иван, - это очень интересный эффект.
Теперь ему понятно стало, почему он в последнее время без излишнего почтения общался с представителями закона. Видно ему передалась уверенность или опыт его деда. Если раньше он немного робел и нервничал, имея дело с этими государевыми людьми, то теперь, в лучшем случае, испытывал лишь чувство досады и раздражения.
                      - Однако мы отвлеклись, - сказал Петрович, ставя свою чашку на поднос, - а вы, Иван, наверное, торопитесь. Мы ведь, кажется, должны вам еще один сон? Когда вы хотели бы его получить?
Иван даже немного опешил от такой быстрой смены темы разговора.
                      - Да, можно и сейчас, - ответил он, пожав плечами и ставя на поднос свою недопитую чашку.
                      - Сейчас? – спросил Петрович и потер руки, - отлично, Иван, давайте пройдем в процедурный кабинет!
Петрович стремительно поднялся из-за стола и направился в процедурную. Иван пошел за ним, удивляясь, откуда у такого, сравнительно немолодого ученого столько энергии и тяги к научным знаниям.
                        -“Все-таки, все эти ученые - немного сумасшедшие”, - подумал Иван, пройдя в процедурный кабинет и присев на кушетку.
Петрович, облаченный уже в белый халат и шапочку, сидя на вращающемся стуле, настраивал аппаратуру и негромко напевал уже слышанную от него мелодию:
                        Мальчик резвый, румяный, влюбленный,
                        Адонис женской лаской прельщенный,
                        Не довольно ль вертеться, кружиться,
                        Не пора ли мужчиною стать.
Услышав знакомый мотив, Иван невольно улыбнулся.
                        - Так-так, отлично, - сказал директор и повернулся к Ивану.
                        - Ария Фигаро из оперы Моцарта? – проявил свою осведомленность Иван.
                        - О! – воскликнул удивленный директор, - а вы, Иван, оказывается, более интеллектуально развиты, чем я мог предположить. Честно говоря, я оценивал ваш ай кью в пределах восьмидесяти-девяноста пунктов. Как хорошо, что я ошибался. Похоже, ваш ай кью выше ста десяти пунктов, точнее сказать не могу, нужно провести тестирование.
                        - Вы мне льстите, Эвклид Петрович, - ответил Иван, - к сожалению, мой ай кью значительно ниже, просто один мой преподаватель в институте частенько напевал эту мелодию.
                        - Вот как? – спросил Петрович, - но все равно похвально. Другой бы, на вашем месте, это уже давно забыл, а все еще помните. 
                        - Только вместо: “Мальчик резвый”, он почему-то напевал - “Мальчик трезвый”, - сказал Иван, - и звучало это как-то двусмысленно.
                        - Да, “Мальчик трезвый”- дает совсем другую окраску арии, - немного подумав, ответил директор, - более оригинальную, безусловно. Однако мы отвлеклись, какую тему сегодня выбрали, Иван?
Иван задумался, наморщив лоб и сказал:
                        - Да, наверное, опять, случайный выбор.
                        - Ну, что ж, пусть будет случайный выбор, давайте, я вам помогу одеть модулятор, - Петрович закрепил шапочку на голове Ивана и пощелкал компьютерной мышкой, - так, все готово, шапочку можно снять.
Иван присел на кушетке и снял с головы шлем с электродами.
                         - У нас останетесь? – спросил директор.
                         - Нет, спасибо, Петрович, я домой поеду, - ответил Иван.
                         - Ну, что ж, - сказал директор, - тогда, как говорится, хороших снов и до свидания!
                         - До свидания! – ответил Иван и, пожав Петровичу руку, направился к выходу.
Через полчаса он был уже дома и, закрыв входную дверь на массивный засов и проглотив  зеленую пилюлю, Иван упал на диван и сразу же провалился в сон.
 
                                   15
 
                         - Следующий! – услышал Иван из-за двери с табличкой “Особый отдел”.
Он зашел в кабинет, остановился возле двери и посмотрел по сторонам. Иван увидел, что за столом, стоящим возле зарешеченного окна, сидит рыжеволосый военный лет тридцати, в чине майора и что-то пишет, не обращая на него внимания. Возле стола стоял высокий сейф, шкаф для бумаг и вешалка, на которой висела шинель с золотистыми погонами и фуражка. Мельком взглянув на Ивана, майор жестом указал ему на стул, стоящий напротив его стола. Иван подошел к столу и присел на стул, исподлобья глядя на занятОго особиста. Рядом со стулом он положил свой вещмешок с нехитрыми солдатскими пожитками. Майор сидел и писал, периодически опуская ручку в чернильницу, изредка промокая написанное тяжелым пресс-папье. Наконец, он закрыл скоросшиватель, на котором стояла пометка ”Секретно” и отложил ее на край стола. Затем с другого края стола он взял еще одну  папку-скоросшиватель и, раскрыв ее, спросил Ивана:
                            - Фамилия? Имя?  
                            - Кузнецов Иван.
                            - Кузнецов, - повторил майор и стал перелистывать бумаги в скоросшивателе, - Кузнецов, Кузнецов… Ага… Кузнецов Иван Тимофеевич?
                            - Так точно, - ответил Иван.
                            - Какие есть документы?  
Иван достал из нагрудного кармана справку, которую ему выдали в Американской военной канцелярии и, развернув, положил ее на стол. В это время зазвонил стоящий на столе черный эбонитовый телефон.
Майор взял трубку.
                            - Коган слушает, - ответил он, - здравия желаю, товарищ полковник! Я в курсе. Особым отделом утвержден список в количестве ста тридцати двух человек из числа бывших солдат РОА, полицаев и пленных концлагерей на суд трибунала. В приложении имеются личные дела и характеристики на всех представленных граждан. Я вас понял. Так точно. Постараюсь успеть.
Особист положил трубку, достал из пачки “Норда” папиросу, закурил и, щурясь от дыма, углубился в чтение бумаг. Читал он долго, вздыхая и стряхивая пепел папиросы в массивную  стеклянную пепельницу. Иван сидел на стуле и, глядя на майора, думал о том, какая участь его ожидает. Он видел, как молодой солдатик, который перед ним зашел в кабинет особиста, вышел из него бледный и в сопровождении вооруженного конвоира, который его куда-то увел. Наконец, майор отодвинул от себя скоросшиватель, посмотрел на Ивана и вздохнул.
                            - Значит, так, - сказал он, затянувшись папиросой, - что я могу сказать… Неважные у тебя дела, Кузнецов Иван Тимофеевич.
Иван не ответил майору, потому что он ожидал нечто подобное, и поэтому просто молчал, глядя в пол. Особист придвинул к себе папку и, заглянув в нее, сказал:
         - Воевал ты неплохо, - сказал майор, - медаль “За отвагу”,
Орден Красной Звезды – это тебе не фунт изюма. Но вот плен… Плен, это слишком серьезное дело. До тебя же ведь был доведен приказ товарища Сталина за номером 270 от 16 августа 1941 года?
         - Был, - тихо ответил Иван.
 Особист как будто ждал этот ответ. Он встал, со стула, подошел к Ивану, поскрипывая яловыми сапогами и, наклонившись над ним, спросил: 
                            - А почему же ты тогда сдался в плен, Кузнецов? Ты же знал, что в плен сдаваться нельзя! Ты должен быть умереть, но в плен не сдаваться! Почему ты не выполнил приказ товарища Сталина? Отвечай!
                            - Я был ранен и находился без сознания, - вздохнув, тихо ответил Иван.
                            - Был без сознания? – спросил майор, - и кто это может подтвердить? Никто? И почему я должен тебе верить? Ты сын кулака, но Советская власть тебе поверила, ты не был поражен в правах и пользовался всеми привилегиями и благами, которая дала наша народная власть всем честным Советским людям. Тебя не выслали на поселение, ты получил образование и работу. И чем же ты отплатил Советской власти за ее такую заботу о тебе? Ты отплатил предательством, ты вместо того, что бы выполнить свой священный воинский долг, сдался врагу.
Иван молчал, понимая, что спорить с особистом бесполезно и если судить формально, то тот был совершенно прав. Приказ доводили? Доводили. В плен попал? Попал. И что бы он ни сказал в свое оправдание, всё будет выглядеть как жалкий, никому не нужный лепет.
                             - Ну, что молчишь, Кузнецов? – спросил майор, - нечего сказать в свое оправдание?
Иван молчал и вспоминал своего друга Семена, вместе с которым он был в плену. Семен не стал возвращаться на Родину и остался в Американской оккупационной зоне. Он уговаривал остаться Ивана, напоминая тому про тот же приказ, о котором говорил особист, но Иван его не послушал. Он не мог себе представить, как будет жить вдали от родной земли, от своих близких и от Кати, которую он все еще надеялся найти. Но, видимо, он зря надеялся на лучшее и сделал большую ошибку что вернулся, здесь, в лице майора, его, видимо и настигнет карающий меч правосудия.
                              - Я с кем разговариваю? – услышал он недовольный голос майора, - а ну, встать, сволочь!
Майор схватил Ивана за грудки и с силой поднял со стула. Иван стоял и смотрел, как наливается кровью лицо особиста и чувствовал запах перегара из его перекошенного рта.
                              - В молчанку будем играть? – с ненавистью прошипел майор, - это тебе не поможет, я еще и не таких как ты, на чистую воду выводил!
Но неожиданно майор замолк и помял в руках воротник кожаной куртки Ивана. Форму Ивану выдали американцы, и она состояла из сшитых из мягкой свиной кожи куртки и галифе. В комплекте к форме были и высокие сапоги на шнуровке. Особист отпустил ворот куртки Ивана и обошел его кругом, разглядывая Ивана с ног до головы. Затем он прошел за свой стол и сел на стул.
                              - Ты садись, Кузнецов, - сказал майор, и Иван немного удивился, как изменился его тон, - в ногах правды нет.
Иван опустился на стул и молча взглянул на особиста. Лицо майора приобрело уже нормальный оттенок, и он снова уткнулся в папку, лежащую на столе. Затем он отодвинул папку и сказал:
                              - Ты не обижайся, Иван Тимофеевич. Ты думаешь, здесь звери работают? Нет, не звери, просто работа у нас такая, врагов Советской Родины изобличать. Понимаешь?
Иван ничего не ответил особисту и уставился в пол, размышляя о том, с чем связана такая резкая перемена настроения гражданина начальника.
                             - Вот ты сам рассуди, - сказал майор, - ты возвращаешься из плена и где гарантия, что ты не переметнулся к врагу и не стал предателем? Нету такой гарантии. Я тебя отпущу, а ты потом пойдешь и диверсию устроишь. А с кого потом спросят? С меня спросят, понимаешь?
                             - Я не предатель, - тихо и зло ответил Иван.
                             - Да ты не злись, - уже как-то даже миролюбиво сказал майор, - но во всем должен быть свой порядок. А форму тебе неплохую американцы подогнали.
Последняя фраза была сказана майором как бы вскользь, невзначай, но только тут до Ивана дошло, почему так сильно изменилось настроение особиста. Видимо, ему очень приглянулась новенькая американская форма Ивана. Он взглянул на свой костюм, потом на майора и сказал:
                             - У меня нет подменки.
                            - Да я сейчас что-нибудь найду, - успокоил его повеселевший майор, - ты подожди немного, я скоро.
Особист вышел, и Иван услышал, как щелкнул в замке ключ. Он сидел и думал о том, какие коленца иногда выкидывает судьба. Кто бы мог подумать, что американцы которые освободили его из немецкого плена и снабдили своей формой, сами того не желая, освободили его еще и от Советских лагерей. Воистину неисповедимы пути Господни. Снова щелкнул в замке ключ и в комнату зашел особист, держа в руках комплект бэушной военной Советской формы и кирзовые сапоги.
                             - Вот, держи, - сказал он Ивану.
Иван встал со стула и взял протянутую майором форму. Он положил ее на стул и стал стягивать с себя американский костюм. Сняв костюм, он протянул его майору, который тот аккуратно сложил и убрал в сейф. Иван надел обноски с чужого плеча и осмотрел себя в отражении оконного стекла. Чужое хэбэ мало того что было сильно поношенным, но к тому же еще было Ивану маловато. А вот стоптанные кирзачи были больше на пару размеров.
                                    - Значит так, - сказал майор, убрав в сейф американские ботинки Ивана и сев за стол, - слушай меня внимательно, Кузнецов. Я сейчас напишу справку, что ты прошел проверку “Особого отдела”. По месту жительства ты по этой бумаге выправишь свои документы. Понял?
                                    - Понял, - ответил Иван.
                                    - А когда получишь документы, забейся в какую-нибудь щель, что бы тебя не было ни видно и ни слышно, - сказал особист, - а еще лучше, завербуйся куда-нибудь на север, на стройку, там тебя точно искать не будут. Вас, бывших пленных, еще не раз будут проверять и если что-то будет не так, с меня первого голову снимут. Понял?
                                     - Понял, - повторил Иван.
                                     - А сейчас иди, пока посиди в коридоре, а я справку напишу, - сказал майор и кивнул головой на дверь.
Иван вышел в коридор и присел на деревянную скамью, на которой сидело несколько человек в солдатской форме, ожидая своей очереди в “Особый отдел”.
Военный, который сидел рядом с Иваном, немного к нему придвинулся и шепотом спросил:
                                     - Ну, как, прошел?
                                     - Да вроде прошел, - ответил Иван.
                                     - Повезло тебе, парень, - с завистью сказал военный и вздохнул.
                                     - Повезло, - вздохнув, ответил Иван и в это время раздался вой сирены.
 
                                     16
Иван проснулся и сел на диване. Постепенно до него дошло, что он слышал во сне не вой сирены, а звон дверного звонка. Иван встал, натянул штаны с курточкой и пошел открывать дверь. По дороге он посмотрел на настенные часы, они показывали восемь тридцать. Подойдя к двери, Иван взглянул в дверной глазок и увидел Оксану, Виталика не было видно. Он открыл дверь и оглядел тамбур, кроме Оксаны Иван увидел еще двух незнакомых парней.
                                    - Здрасьте, - сказала Оксана, - я за вещами.
                                    - Привет, - ответил Иван, - если за вещами, то заходи.
Оксана зашла в квартиру и за ней, было двинулись, пришедшие с ней парни, но Иван преградил им путь:
                                    - Стоп! – сказал он, - больше никто не заходит.
Иван захлопнул перед парнями дверь и повернулся к Оксане.
                                    - Слушай, Оксана, если вы хотите снова затеять драку, то я сейчас позвоню в полицию.
                                    - Да нет, они мне просто помогут вещи вынести, - ответила Оксана.
                                    - Я тебе сам помогу вещи донести до двери, - сказал Иван.
Он пошел за ней в комнату и по пути подумал:
                                    “Слава Богу! Наконец-то съезжают! Дождался!”
В комнате Оксана стала собирать вещи, свои и Виталика и упаковывать их в чемоданы, сумки и пакеты. Иван остался стоять в дверях и смотрел, что бы Оксана не прихватила ничего лишнего. Наконец сборы были закончены, и Иван удивился тому количеству собранных сумок и чемоданов, которые стояли на полу комнаты. Он припомнил, что когда они приехали, у них была одна сумка и чемодан. Оксана взяла две большие спортивные сумки и пошла к двери, Иван прихватил два чемодана и пошел за ней. Поставив на пол сумки, он открыл входную дверь, и Оксана вышла в тамбур, где стояли и курили пришедшие с ней парни. Иван хотел им сделать замечание, чтоб здесь не курили, но потом передумал, подумав, что они, возможно, хотят спровоцировать его на конфликт. А конфликт ему сейчас, с его двумя подписками, был совсем ни к чему. Поэтому он просто выставил в тамбур чемоданы и сказав Оксане:
                              - Сейчас остальные сумки принесу, - и запер входную дверь.
Затем он прошел в комнату и, забрав оставшиеся сумки пакеты, вынес в прихожую, отпер дверь и выставил их в тамбур. Парней не было видно, наверное, они с вещами спустились в низ. Оксана сказала: “Вроде ничего не забыла или…”, и стала собирать с пола принесенные Иваном вещи.
                              - Ключи, - сказал Иван.
                              - Ой! – ответила Оксана, - совсем забыла!
Она поставила сумки на пол, вытащила из кармана ключ и протянула его Ивану. Тог взял ключ и сказал:
                              - Должно быть два ключа.
                              - А второй у Виталика, - ответила Оксана, - а Виталик в тюрьме.
Иван поднял с пола принесенные им сумки и сказал:
                              - Когда принесете второй ключ, получите свои вещи.
                              - Так, когда его отпустят, я не знаю, - сказала Оксана.
Он ей не ответил и, дождавшись, когда она выйдет из тамбура, закрыл входную дверь.
                              - Слава тебе, Господи! Съехали! Осталось еще курить бросить, – вслух сказал Иван и, поставив сумки в прихожей, пошел в ванную, чтобы умыться.
В это время зазвонил мобильник. Иван прошел в комнату и, взяв телефон, ответил:
           - Алло!
                              - Привет, Ваня! – услышал он, - это Света Кондратьева. Ты не забыл, что тебе сегодня нужно прийти в поликлинику на отметку?
Говоря начистоту, находясь в этой чехарде, сменяющих друг друга, как картинки в калейдоскопе, событий, Иван совсем забыл о том, что он на больничном, и что ему нужно периодически посещать лечебное учреждение.
                              - Здравствуй, Света, - ответил Иван, - ты знаешь, я помню, что мне на отметку, только я, по-моему, где-то потерял талон на прием.
                              - Хорошо, что я позвонила, - с удовлетворением сказала Светлана, - я как знала, что ты или забудешь или талон потеряешь. Ты все такой же, как в школе был, совсем не изменился.
                              - Да нет, Свет, я изменился, - не согласился с ней Иван, припомнив свои подписки о невыезде, - да только, боюсь, что не в лучшую сторону.
                              - Ладно, не прибедняйся, - сказала Света, - извини, времени нет, у тебя прием в 9.20, не опаздывай. Если нет талона, стой возле кабинета, я выйду и тебя проведу. И медполис не забудь.
                              - Свет, а нельзя как-нибудь без меня оформить? – попробовал увильнуть Иван, - у меня со временем проблема, нужно еще в одно место срочно заскочить.
                              - Нет, Ваня, нельзя, - вздохнув, ответила Света, - сейчас с этим очень строго, постоянно проверки идут. Так что, давай, не опаздывай. Пока!
И отключилась.
                              - Пока! – сказал в пустоту Иван, отложил телефон и задумался.
                              -“В поликлинику мне в 9.20, в ФСКН в 10.30, - размышлял он, - должен успеть, если постараться”.
Иван не стал завтракать, быстро переоделся и поспешил в поликлинику. В 9.30 он уже подбегал к двери кабинета терапевта, попутно наблюдая приличную очередь из пациентов, страждущих попасть на прием. Только он подошел к двери кабинета, как из-за нее выглянула Света и сказала ему официальным тоном:
           - Заходите, больной! - и, вероятно для того что бы пресечь возможное недовольство очереди, сообщила, надевая марлевую маску, - осторожно, граждане! Возможно заражение опасным штаммом гриппа!
Иван зашел и поздоровался со Светланой и медсестрой, ассистирующей врачу, заполняющей медкарты пациентов.
                              - Присаживайся, Ваня, - сказала Света, снимая марлевую повязку, - как себя чувствуем? На что жалуемся?
                              - Чувствуем себя намного лучше, - скромно ответил Иван, - жалоб особых нет. Если только на жизнь.
                              - Да, я вижу, - сказала терапевт, - и выглядишь уже значительно веселей. И синяк скоро совсем пропадет. А с жалобами на жизнь – это не ко мне - это в другую инстанцию, которая находится немного повыше. Ваня, если ты торопишься, я тебя не буду задерживать. Марина, дай ему талон на среду.
                              - Хорошо, Светлана Юрьевна, - сказала медсестра и протянула Ивану талончик, - пожалуйста.
                              - Спасибо, - ответил Иван, беря талон и убирая его в карман. 
                              - Только не потеряй, - улыбнулась Света, - и позови следующего.
                              - Спасибо и до свидания, - ответил Иван и вышел из кабинета.
Выйдя из кабинета, он посмотрел на часы: 9.35. Нужно было торопиться на очную ставку с Виталиком в ФСКН. На часах было 10.15, когда Иван заходил в здание, где находилась служба ФСКН. Он был в первый (и даст Бог, в последний!) раз в этой организации и поэтому, когда он проходил через стойку охраны, спросил у полицейского, которому он предъявил повестку, где находится кабинет, указанный в документе. 217-й кабинет был расположен на втором этаже и Иван уже скоро был у его двери. Подойдя к двери, он посмотрел на часы, было 10.25. Он хотел, было присесть на стул напротив двери, как услышал из-за неплотно закрытой двери разговор.
                              - Виталик, это твой косяк, и не надо ни на кого его перекладывать, - услышал Иван знакомый голос Ларионова, - я ничего не могу поделать. Свидетели, видеосъемка, два пакета метамфетамина в твоей рубашке. А в пакетах девять с половиной грамм наркотика. Это тебе не хухры-мухры. Это, как ни крути, конфискация  наркотического вещества в крупных размерах. Статья тяжелая, ты сам это знаешь, и делу уже дан ход.
                              - Олег Василич, - Иван с трудом узнал в этом плаксивом голоске, обычно наглый и самоуверенный голос Виталика, - ну, как же так? Мы же с вами договаривались, что я вам его сдаю, а вы закроете мое дело.
                              - А ты кого сдал, Виталик, его что ли? Ты себя сдал! Так что сам лажанулся, сам и расхлебывай, мне этот геморрой ни к чему. Сам накосячил, сам и отвечай. Я думал, ты прошареный чувак, а ты лузер позорный. Этот очкарик тебя как сопливого пацана вокруг пальца обвел, – в голосе Ларионова слышалось плохо скрываемое раздражение, - и вообще, это в своем Кукуево, ты, может быть и самый крутой перец на деревне, а здесь Москва, тут, таких как ты – десяток на версту и за тебя никто особо впрягаться не будет.
                              - Олег Василич, - нудил Виталик, - ну, может, отмажете, я вам денег заплачУ.
                              - Деньги - это конечно, хорошо! Да у тебя столько денег нет, что бы я тебя отмазал, - рассмеялся Ларионов, - да и с его квартирой ты пролетел как фанера над Парижем.
                              - Олег Василич, - канючил Виталик, - я бы вам еще пригодился, если вы меня отмажете.
                              - Да какая мне разница, ты или другой нарик, - раздраженно ответил Ларионов, - я любого торчка возьму и на второй день, как ломка начнется, он мне с потрохами выдаст всех, кого знает и кого не знает. А мне палка в график выполнения плана и плюсик в карму за вас, долбанных наркоманов. И хватит мне здесь слезы лить, сейчас уже Кузнецов должен подойти.
Иван быстро отошел от кабинета, присел на стул и повернулся к окну, делая вид, что разглядывает весенний пейзаж. Он услышал, как открылась дверь и повернул голову на звук. Ларионов, держась за ручку двери, оглядел его и сказал, не здороваясь:
                                         - А, пришел, ну заходи.
Иван зашел в кабинет и, тоже ни с кем не здороваясь, присел на стул, стоявший возле стола Ларионова. Капитан, сидящий за столом, вздохнул и спросил Ивана:
                                         - Кузнецов, вы знаете этого гражданина? -  и кивнул на Виталика.
                                         - Знаю, - ответил Иван, - это Отрышко Виталий Петрович.
                                         - Кем он вам приходится? – спросил Ларионов.
                                         - Двоюродный брат.
                                         - Почему он у вас проживает? – спросил Ларионов.
                                         - Его мама, тетя Роза, попросила его пустить пожить, пока он поступает в институт, - ответил Иван.
                                         - Кто поступает в институт? Виталик? – спросил удивленный капитан. Кажется, для него это было новостью.
Виталик промолчал, а Иван пожал плечами.
                                         - А чем вы можете объяснить, что в вещах гражданина Отрышко было найдено запрещенное наркотическое вещество?
                                         - Этого я не знаю, - зевнув, ответил Иван, которому уже начали надоедать эти однообразные вопросы, рассчитанные, вероятно на то, что он собьется в своих показаниях и представитель закона его расколет и выведет на чистую воду, - все, что я знал, я написал в объяснении.
                                         - Я его читал, - раздраженно сказал капитан, - очень содержательное объяснение: ничего не видел, ничего не слышал, ничего не знаю.
                                         - Ну, какое есть, - пожал плечами Иван, - мне больше нечего добавить.
Капитан, сидящий за столом, наклонился к Ивану.
                                         - Кузнецов, скажи честно, это ведь ты подложил ему наркоту в карман? – спросил, прищурившись, Ларионов.
У Ивана, эта фраза: “Скажи честно”, из уст представителя закона вызвала одновременно и усмешку и чувство удивления. Ну, какой вменяемый человек будет говорить честно с этими людьми облаченными властью, но не располагающими доказательствами твоей вины, имея при этом все шансы получить тюремный срок за свою честность? Тем более после того, как он сегодня точно узнал, что Ларионов с Виталиком против него вступили в преступный сговор?
                                         - А зачем мне нужно было это делать? Какая мне от этого выгода? - вопросом на вопрос ответил Иван.
Ларионов промолчал, взглянув на Виталика.
                                        -Вот если бы, допустим, у него была в собственности квартира, а я хотел бы ей завладеть, тогда, конечно, другое дело. А все что знал, я уже сказал и добавить к сказанному мне больше нечего, - устало сказал Иван, подавив ухмылку и не отводя взгляда от пристально смотрящего на него капитана.
Повисла продолжительная пауза.
                                         - Ну, что ж… - начал, было, Ларионов, но Виталик его перебил.
                                         - Олег Василич, - заканючил он, - можно мне с ним, с глазу на глаз, поговорить? Ну, пожалуйста!
Ларионов немного подумал, глядя то на Виталика, то на Ивана и ответил:
                                         - Ладно, поговори, только недолго. Мне уже уходить надо. Две минуты в твоем распоряжении. Время пошло.
Капитан вышел за дверь, а Виталик вскочил и вплотную подошел к Ивану.
                                         - Вань, ну пожалуйста, скажи капитану, что я здесь не при делах, что наркоту мне кто-то подбросил!
Виталик, приложив руки к груди, говорил с таким напором и страстью, что на Ивана летели брызги слюны, а это Ивану было очень неприятно.
                                         - Отойди от меня и сядь на свое место! - приказал он Виталику и после того, как тот подчинился, продолжил, - Виталик, ты, что, идиот, что ли? Или думаешь, что я идиот? Ты подкинул мне наркотики для того, что бы я сел в тюрьму, а теперь хочешь, что бы я тебе помог? Ты хотел посадить меня на нары и получить мою квартиру, а теперь хочешь, что бы я тебя выручал? Ты бы хоть раз подумал головой, не тем местом, которым ты обычно думаешь!
                                         - Ваня, я не хотел, меня заставили, Ларионов сказал, что если я ему дам денег, он меня не посадит. Я хотел продать квартиру, что бы с ним рассчитаться, - захлюпал носом Виталик, - прости, пожалуйста, я больше так не буду!
Чувство раскаяния, которое демонстрировал Виталик, было таким искренним, что у Ивана где-то в глубине души, невольно, шевельнулось чувство братского сострадания. Но Иван, скрепя сердце, с огромным трудом его в себе подавил и ответил:
                                         - Вот что, Виталик, ты уже большой мальчик, а за свои поступки надо отвечать. Ты хотел меня подставить и получить мою квартиру. И за этот свой подлый поступок ты должен получить адекватный ответ. Только я не совсем понимаю, как ты собирался продать мою квартиру?
                                         - У меня есть знакомый риэлтор, а у него есть знакомый нотариус, - разоткровенничался Виталик, - он бы мне оформил генеральную доверенность на твою квартиру, а я бы по ней продал ее этому риэлтору.
                                         - “Надо же, - подумал Иван, - в Москве живет без году неделю, а уже нужными криминальными связями обзавелся. Видно не зря говорят, что плохих людей на Земле меньше, чем хороших, но они лучше организованы”.
                                         - Тем более тебя нужно наказать, Виталик, да и твоих знакомых тоже. Считай, что это тебе ответка прилетела.
                                         - Ну, Вань… - начал, было, Виталик, но в это время в кабинет вошел Ларионов и оглядев братьев, сказал:
                                         - Я смотрю, вы не договорились. Ну, ладно, Кузнецов, распишись в протоколе и можешь быть свободен. Пока свободен.
Иван расписался в бумаге, встал со стула и, не прощаясь, вышел из кабинета. Идя по коридору, он все думал об этом слове “Пока”, которое эти служивые люди так любят ставить вместо точки в конце предложения. Сев в машину и запустив двигатель, Иван решил немного развеяться и поехать в Корпорацию. Но не успел он вырулить со стоянки, как в кармане зазвонил телефон. Иван посмотрел на дисплей: “Мама”.
Он поднес аппарат к уху:
                                         - Да, мам я слушаю! Привет!
                                         - Здравствуй, Ванечка! – сказала мама и замолчала.
                                         - Что-то случилось? – спросил Иван, после небольшой паузы.
                                         - Ваня, вчера звонила сестра, - сказала мама, вздыхая, - наговорила семь верст до небес…
                                         - Я представляю себе, - перебил ее Иван, - короче, мам, что бы она ни говорила, дело обстоит так…
Иван вкратце объяснил сложившуюся ситуацию, опустив подробности с подписками о невыезде и повесткой в казенный дом.
                                         - Ах, он мерзавец, этакий! - в негодовании ответила мама, - ну, я позвоню Розе и все скажу, что о них думаю! Ты же мог в тюрьму попасть!
                                         - Ну, в принципе, мог, - не стал спорить с матерью Иван.
                                         - Вот каков негодяй, - продолжала возмущаться мама, - как он так мог поступить! Вы же братья! Что на свете творится! Какой ужас!
                                         - Мам, ты успокойся, все будет хорошо, - сказал Иван, - и отцу ничего не говори, ему нельзя волноваться.
                                         - Хорошо, Ванечка, отцу не скажу, хоть это будет нелегко, - вздохнула мама, - но ты прав, ему волноваться нельзя. А вот Розка у меня свое получит!
Поговорив с мамой, Иван убрал телефон в карман и, выехав со стоянки, поехал в Корпорацию.
 
                                    17
 
Иван припарковал машину у тротуара и направился к входу в здание, в котором располагалась Корпорация. Не успел он открыть дверь, как у него в кармане опять зазвонил телефон. Он посмотрел на дисплей и увидел фото улыбающегося Димана.
                               - Да, Дима! Привет! – сказал Иван в телефон.
                               - Привет, Иван! Как дела? – ответил Дима.
Ивану показалось, что голос у Димы немного изменился.
                              - Диман, а что у тебя с голосом? – спросил он.
                              - Да, простыл немного, когда колодец копал у тещи на даче, - ответил Дима, - когда поставили третье кольцо, плывун пошел, и я по колено в воде его черпал. Ну и заболел немного, температура, сопли, все дела.
                              - Понятно, - сказал Иван, - сказал бы я пару ласковых слов о твоей теще, да боюсь, что ты обидишься за нее. Докопали хоть колодец-то?
                              - Да нет, - ответил Дима, вздохнув, - еще одно кольцо осталось поставить.
Иван уже хотел войти в здание, как дверь подъезда открылась и из него стремительно выбежала гражданка с испуганным лицом, и что-то про себя бормоча, пробежала мимо, едва не сбив его с ног. Лицо женщины показалось Ивану знакомым, кажется, он ее видел на семинаре в Корпорации.
                  - “К чему бы это?” - подумал Иван, но не придал увиденному большого значения.
                              - А с кем ты копаешь? - спросил Иван, поднимаясь по лестнице.
                              - Да с тестем, - ответил Дима, - я внизу копаю, а он наверху, ведра с землей вытаскивает.
                              - А теща с калькулятором экономию считает, - рассмеялся Иван, - семейный подряд в действии.
                              - Типа того, - не стал спорить Дима, - Вань, я чего звоню-то. Ты когда на работу выйдешь?
                              - Я сегодня на отметку ходил, - ответил Иван, - больничный до среды продлили. А что?
                              - Да я тоже хочу на больничном остаться, если сильно  разболеюсь, - сказал Дима, - только Альбина сказала, что пока ты выйдешь, она меня не отпустит. Я ведь, как ты знаешь, и твой участок сейчас веду.
                              - Диман, елки-палки, - с досадой сказал Иван, - что же ты утром не позвонил? Я бы закрыл больничный лист.
                              - Да ладно, не парься, - ответил Дима, - болей на здоровье. Меня Анютка подлечит, я надеюсь, это я тебя на самый крайний случай предупредил. Ладно, Вань, все пока, мне нужно отчетом заниматься.
                             - Давай Дим, пока! - ответил Иван и отключился.
Он зашел в офис и увидел человека в камуфляже и балаклаве, с короткоствольным автоматом на плече, предупредительно закрывшего за ним дверь. Иван, в нерешительности остановился, раздумывая, стоит ли идти дальше, но тут незнакомец в форме шагнул к двери, отрезая ему пути к отступлению.
                  - Проходите, пожалуйста, - вежливо сказал камуфлированный, указав свободной от оружия рукой в сторону стола секретарши.
В это время из кабинета директора послышался визг пилы по металлу.
                  -“Похоже, у них здесь маски-шоу”, – подумал Иван и пошел в указанном направлении. Подойдя к стойке ресепшена, он увидел сидящего рядом с бледной Настей, приветливо улыбающегося человека в гражданской одежде, который с интересом его разглядывал.
                  - Здравствуйте, - на всякий случай сказал Иван.
Бледная как смерть Настя, промолчала, а гражданский человек с довольной улыбкой охотника, заарканившего крупного зверя, сказал:
                  - Добрый день. Предъявите, пожалуйста, документы и снимите очки.
Иван достал из кармана паспорт, протянул его гражданскому, и снял очки, запоздало подумав, что надо бы у того сначала спросить документы. Гражданский внимательно изучил паспорт, встал со своего места и сказал Ивану:
                  - Пройдемте со мной, - и указал рукой в сторону кабинета директора.
Иван пошел по коридору, а за ним бесшумной тенью пошел тип гражданской наружности. В коридоре, возле каждой двери, стояла вооруженная фигура в камуфляже. Когда Иван подошел к кабинету, из него вышли двое военных. Один нес два системных блока, второй – большую коробку с бумагами. Гражданский опередил Ивана, постучав, открыл дверь в кабинет и сказал кому-то:
                   - Еще одного задержали.
                   - Ведите сюда, - сказал кто-то ему в ответ.
                   - Заходите, - сказал гражданский Ивану и пропустил его в кабинет.
Иван зашел в кабинет и осмотрелся. Петровича нигде не было видно, в его кресле сидел лысый человек в цивильном костюме и пристально смотрел на Ивана.
                   -“Да что же они все в “гражданке?” – подумал Иван и, решив первым не здороваться, просто молча остановился возле стола.
                   - Его документы, - сказал сопровождающий Ивана гражданину без волос на голове, протягивая тому паспорт Ивана.
Лысый стал листать документ, а Иван посмотрел по сторонам и увидел в углу вскрытый сейф и лежащую на полу “болгарку”.
                   - Обыскали? – спросил лысый.
                   - Никак нет, - растеряно ответил сопровождающий, - обыскать?
                   - Отставить, - сказал лысый, - свободен.
Сопровождающий тихо вышел, а безволосый достал из кармана “красную корочку” и, раскрыв ее сказал:          
                   - Майор ФСБ Смирнов, присядьте.
Майор указал Ивану рукой на кресло.
Тот присел на кресло, а майор ФСБ, устало вздохнув, спросил:
                   - Иван Сергеевич, с какой целью вы сюда пришли?
                   - А в чем, собственно, криминал? – спросил Иван.
                   - Здесь вопросы задаю я, - веско ответил лысый, - и советую давать на них полные и развернутые ответы.
                   - Повторяю вопрос, - сказал майор, - с какой целью вы сюда пришли?
                   - Я заключил договор на оказание услуг с фирмой, - ответил Иван, - поэтому сюда и пришел.
                   - Какого рода услуги?
                   - Бытового характера, - уклончиво ответил Иван.
                   - А именно, - продолжал настаивать майор Смирнов.
                   - Здесь можно заказать любой сон за определенную сумму, - туманно пояснил Иван.
                   - Иван Сергеевич, - вздохнул лысый майор, - вы вроде взрослый, серьезный человек, бреетесь, налоги платите, а несете какой-то бред. Что значит заказать сон? А розового слона, случайно, здесь нельзя заказать?
Иван промолчал.
                    - Давайте расставим точки над ё, - сказал майор, - здесь работает лохотрон по отъему денег у граждан. Каким образом они действуют, мы пока не знаем. Возможно, гипнотизируют, возможно, запугивают, мы это устанавливаем. И от того, будете ли вы сотрудничать со следствием или нет, зависит, будете ли вы признаны потерпевшим, или соучастником банды аферистов. Понятно объясняю?
Иван кивнул. Он вспомнил следователя Закревского из своего сна. Хоть и формулировки стали более цивилизованными, методы работы, похоже, остались прежними: напугать, запутать или просто обмануть.
                     - Вот вам бумага, ручка, - сказал майор Смирнов, - напишите подробно, откуда узнали об этой фирме, о ее сотрудниках, посетителях и так далее.
Майор взял рацию, лежащую рядом с ним на столе, и сказал в нее:
                    - “Третий”, зайди ко мне.
В кабинет зашел гражданский тип, сидевший рядом с Настей в приемной.
                     - Капитан, - сказал лысый майор, - отведите гражданина Кузнецова  в свободный кабинет, пусть напишет объяснительную записку на мое имя. И возьмите с него подписку о невыезде.
                     - Есть, - сказал “Третий”, и обратился к Ивану, - пройдемте.
Иван пошел за капитаном, но не успел он выйти, как к нему обратился лысый фээсбэшник:
                     - Иван Сергеевич, а что у вас с лицом?
                     - С лицом? – переспросил Иван и подумал: “Далось вам мое лицо!”, а вслух ответил, - а это аллергия… на алкоголь.
                     - Понятно. Идите.
Капитан отвел Ивана в свободный кабинет, показал рукой на стол и спросил:
                     - Часа вам хватит?
                     - Вполне, - ответил Иван.
“Третий” вышел из кабинета, закрыл дверь и сказал стоящему рядом бойцу в камуфляже:
                     - Никуда его не выпускать.
Иван присел за стол, положил перед собой бумагу, взял авторучку и задумался:
                     - “Что же ему написать?”
Если он напишет правду, то его, пожалуй, сочтут или сумасшедшим или соучастником. А писать ложь, ему совесть не позволяет. Вот и думай теперь, как быть. Еще Иван подумал о том, что он, видимо, ошибался, когда считал, что в его жизни начался треш. Это был лишь  легкий трешачок. Настоящий треш, похоже, еще только начинается. Иван сидел и тупо смотрел на лежащий перед ним лист и не знал, что ему следует написать. Вот уже и время на исходе, а он дальше слов: “Объяснительная записка”, так и не продвинулся. Впрочем, кое-что он все-таки написал, вернее, нарисовал. Находясь в задумчивых чувствах, он изобразил, как смог, цветок ромашки, но вот почему именно ромашки, Иван, хоть убей, не знал. Через час зашел капитан и спросил:
                     - Написал?
Иван пожал плечами. Капитан взял листок, лежавший перед Иваном, и спросил:
                     - Это все?
                     - Что-то не пишется сегодня, - ответил Иван.
                     - Не пишется, зато рисуется, - сказал капитан и положил перед Иваном какие-то бумаги.
                     - Распишись, - сказал он.
                     - А что это? – спросил Иван.
                     - Подписка о невыезде и повестка на допрос, на завтра.
                     -“Третья подписка о невыезде за неделю. Это не слишком круто?”- подумал Иван, а вслух спросил: - а что будет, если я не подпишу?
                     - Если не подпишешь, - ответил капитан, - то отсюда отправишься на нары. Андэстэнд?
                     - Ес, - вздохнув, ответил Иван.
И поставил подписи на бумагах.   
                     - Пошли, - сказал капитан и указал рукой на дверь.
Иван пошел в указанном направлении. Когда они проходили мимо кабинета Петровича, у капитана “ожила” рация:
                     - “Третий” зайди ко мне, - раздался из нее голос майора.
                     - Есть, - ответил в рацию капитан и сказал Ивану, - стой здесь и жди меня.
Он зашел в кабинет, а Иван остался стоять у двери. Ждать пришлось недолго, вскоре дверь открылась и на пороге появилась девушка, державшая в руках лист бумаги с авторучкой, и эта девушка показалась Ивану очень знакомой. Он присмотрелся к ней и обомлел:
                     - Катя?
Девушка посмотрела на Ивана и, кажется, тоже растерялась:
                     - Ваня? – спросила она.
Капитан внимательно посмотрел на растерянных молодых людей и спросил:
                     - Вы знакомы?
Первой опомнилась девушка.
                     - Нет, - ответила она, - я просто ошиблась.
                     - А ты, - обратился капитан к Ивану, - знаешь ее?
Иван немного замешкался и, опустив голову, ответил:
                     - Нет. Мне показалось, что я где-то ее видел.
                     - Пройдемте, – сказал капитан девушке, а Ивану бросил:
                     - Стой здесь.
Капитан провел девушку в кабинет, где Иван пытался писать объяснительную записку и вскоре вернулся.
                      - Пошли, - сказал капитан Ивану, и они пошли к выходу. Подойдя к двери, капитан открыл ее и сказал Ивану:
                      - До завтра.
Иван промолчал в ответ и вышел, после чего капитан закрыл за ним дверь.
 
                                 18
 
Иван вышел на улицу и глубоко вздохнув, задумался. Вернее, пытался думать, потому что мысли путались в голове, хаотично перемещаясь по нейронам и аксонам, налетая друг на друга.
                    -“Неужели это Катя! Нет, не может быть, так не бывает! Значит, бывает, ты же ее видел. А может это не она? Как же не она, разве ее можно с кем-то спутать? Но ведь прошло семьдесят лет! А если это провокация фээсбэшников? А откуда они о Кате могут знать?”
Так он и стоял, в состоянии, если не полной прострации, то очень близком к нему. В это время открылась дверь подъезда и на улицу вышла девушка, которую он встретил в офисе Корпорации. Она подошла к Ивану, стоящему недалеко от подъезда и, улыбнувшись, сказала:
                    - Ну, здравствуй, Ваня!
                    - Здравствуй… Катя…,- растеряно ответил он, - это правда, ты?
                    - Конечно я, Ваня, - рассмеялась девушка, - кто же еще?
                    - Но этого же не может быть, Катя.
                    - Ваня, давай отойдем отсюда, и я тебе все объясню, - уже серьезно сказала девушка.
Они отошли от подъезда в редкую тень тополей, и присели на скамью.
                    - Мне вчера позвонил Эвклид Петрович, - стала объяснять Катя, - и сказал, что он столкнулся с занятным случаем и мне, наверное, он тоже будет интересен. Сказал, что есть человек, у которого сны почти полностью совпадают с моими снами.
                    - Это он про меня, что ли? – спросил Иван.
                    - Наверное.
И тут Иван понял про кого говорил Петрович, когда намекал, что есть человек, родственник которого был знаком с его дедом. Этим человеком и была Катя, бабушка которой, тоже Екатерина, была знакома с дедом Ивана.
                    - А откуда ты знаешь Петровича? – спросил Иван.
Надо признать, что в последнее время Иван стал несколько подозрителен и на это у него были уже известные причины.
                    - А я здесь была месяца три назад, - ответила Катя, - когда его фирма еще только открылась, потом ходила на семинары.
                    - Понятно, - ответил Иван, - а интересно, почему сны у нас совпадают?
                    - А ты еще этого не понял? – удивилась Катя.
                    - Ты знаешь, - начал оправдываться Иван, - в последнее время столько разных событий произошло, что я уже как-то потерялся…
                    - Я заметила, - улыбнулась Катя, взглянув на его, замазанный кремом синячок.
                    - Да я не про это, - сказал Иван, дотронувшись до синяка, - я про сны. Неужели мой дед был знаком с твоей бабушкой?
                    - Выходит, что так, - ответила Катя, - а ты, Ваня, очень похож на своего дедушку. Я, как только тебя увидела, сразу узнала.
                    - И я тебя тоже сразу узнал.
                    - А тебе, дедушка, ничего про мою бабушку не рассказывал? - спросила Катя.
                    - Нет. Не рассказывал, - вздохнув, ответил Иван, - он вообще был не очень разговорчивым человеком.
                    - А мне бабушка рассказывала, - сказала Катя, - но это уже потом, когда мой дед умер.
                    - А кто у тебя был дед?
                    - А ты не понял? – улыбнулась Катя, - эх, ты, Ваня. А дед у меня был Василий Безродный.
                    - Ах, вот оно что… - протянул Иван, - значит, когда дед Ваня уехал, она вышла за него замуж?
                    - А что ей еще оставалось? – спросила Катя, - иначе бы не поздоровилось ни твоему деду, ни ее отцу.
                    - Видно, досталось не только моему деду, но и твоей бабушке.
                     - А ты знаешь, Ваня, - сказала Катя, - я не знаю, насколько мой дед был жесток с другими, но бабушку он никогда не обижал и по-своему, наверное, очень любил. И свою дочь, мою маму. Он ведь дослужился до начальника главка, и наш дом всегда был полная чаша. Вот только уже в конце жизни, может из-за алкоголя, а может еще почему, он стал слышать голоса, его преследовали какие-то видения. Он говорил, что это наказание за его грехи и бабушка с ним не спорила. А потом он окончательно свихнулся и умер в Кащенко.
                     - Вот оно что, - ответил Иван и, припомнив Петровича, сказал, - как же причудливо переплетаются людские судьбы.
                     - Это точно, - сказала Катя, - ты знаешь, Ваня, мне нужно на работу бежать, я отпросилась ненадолго. Я тут недалеко работаю.
                     - Мы еще увидимся? – спросил Иван.
                     - А это, Ваня, зависит от тебя, - ответила Катя.
                     - А от тебя не зависит?
                     - И от меня зависит тоже, - улыбнулась Катя, - от нас зависит, лучше сказать.
                     - Тогда я тебя здесь подожду. Хорошо? – с надеждой спросил Иван.
                     - Ну, подожди, Ваня, если хочешь, - ответила Катя, посмотрев на дисплей телефона, - только ждать придется долго, часа три.
                     - Что такое три часа, Катя? - тихо сказал Иван, - я тебя всю жизнь ждал.
Катя не ответила, просто быстро ушла, помахав на прощанье рукой, а Иван остался сидеть на лавочке. И опять его стали одолевать неприятные мысли. А вдруг она не придет? Надо было у нее хоть номер телефона спросить. А если она замужем, что тогда? И почему он ее не спросил о том, что там происходит в офисе? От этих невеселых мыслей его отвлек вопрос гражданина, неизвестно когда присоседившегося на его скамейке:
                      - Спичек не найдется?
Иван молча протянул ему зажигалку. Неизвестный прикурил сигарету и вернул зажигалку:
                      - Спасибо.
И когда Иван забрал зажигалку тихо спросил:
                      - Вас Иваном зовут?
                      - Да, - ответил Иван, - а в чем дело?
                      - Я от Петровича, - прошептал неизвестный, - не смотрите, пожалуйста, на меня, за нами могут наблюдать. Меня зовут Сергей. Вы уже были в офисе?
                       - Был, - коротко ответил Иван, - только не понял, что там происходит.
                       - Мы не успели, к сожалению, вас предупредить. Дело в том, что глава некоего ведомства по инновациям положил глаз на открытие Эвклида Петровича и решил им завладеть.
                       - Это кто же? – спросил Иван.
                       - Тот, фамилию которого лучше не упоминать, - ответил Сергей, оглядываясь по сторонам.
                       - А зачем оно ему?
                       - Видите ли, в чем дело, - вздохнул знакомый Петровича, - в этом ведомстве плоховато с изобретениями, вот они и приобретают их у других.
                       - А почему плохо-то? – не понял Иван.
                       - А потому что у них там много специалистов по откатам и распилам, а ученых и настоящих изобретателей мало. И вот с месяц назад, этот одиозный специалист через посредника обратился к Петровичу, предложив за его открытие какие-то смешные деньги. Петрович отказался и теперь он, используя свои связи, решил взять его даром и заодно показать, кто есть кто, в этой стране. К счастью у Петровича есть знакомый в ФСБ, он и сегодня утром предупредил о готовящемся налете. Петрович успел забрать кое-какую аппаратуру, списки клиентов, документацию и скрыться в одной дружественной стране, а я постарался всех предупредить. Но вот некоторых, к сожалению, не успел.
                       - Это хорошо, что Петровичу удалось уехать, - совершенно искренне сказал Иван.
                       - Это верно, - согласился с ним Сергей, - но теперь у вас могут быть неприятности. Вас еще не вызвали на допрос?
                       - Вызвали, - вздохнул Иван, - на завтра.
                       - Когда придете завтра в это ведомство, - сказал Сергей, - отказывайтесь от всего, вот вам мой совет. Никаких конкретных доказательств у них нет. На их слэнге это называется – “Включить дурака”. Рассказывайте про тарелочки, про инопланетян, про зеленых человечков и они от вас быстро отстанут.
                       - Вы так думаете? – с сомнением спросил Иван, - там же все-таки не дураки работают.
                       - Там работают обычные люди, - ответил Петрович, - такие же, как и мы с вами.
Иван не стал сообщать новому знакомому, что у него уже есть три подписки о невыезде и две повестки на допрос. И это только менее чем за одну неделю. Но у Сергея, видимо и своих проблем было предостаточно.
                       - Я в офисе видел Настю, секретаршу Эвклида Петровича, - сказал Иван, - вы ее не успели предупредить?
                       - Они Настю арестовали на квартире, - с досадой ответил Сергей, - когда я ей позвонил, было уже поздно.
                       - Очень жаль, - сказал Иван, - когда я ее увидел, она была очень бледная.
                       - Ничего удивительного, - ответил Сергей, - ей угрожает реальный срок. Я представляю себе, как они на нее давят. Настю надо как-то выручать. Но вот как лучше это сделать?
Сергей замолчал, затянувшись сигаретой и задумчиво глядя вдаль. 
                       - Да, жалко Настю, - сказал Иван, - а как ее можно выручить?
                       - Я думаю, подойдет самый простой вариант, - ответил Сергей, - я прозондировал почву и выяснил, что заместитель Смирнова, капитан Белецкий, очень любит деньги. Надо дать ему взятку. Петрович готов заплатить любую сумму, в разумных пределах, конечно. Но вот как это сделать? Ни у меня, ни у вас он денег не возьмет. Испугается подставы от службы собственной безопасности. Здесь нужен посредник, и желательно из их среды, человек, которому он доверяет. Но я не вхож в эту среду и такого человека не знаю. Мазафака!
Сергей замолчал, тоскливо глядя куда- то вдаль. Иван тоже молчал, размышляя над тем, о чем сказал Сергей. И здесь ему в голову пришла идея.
                        - Кажется, я знаю такого человека, - сказал Иван, - только не спрашивайте меня, откуда я его знаю. Просто пришлось с ним столкнуться. Он работает в ФСКН. Это капитан Ларионов и мне кажется, что он тоже неравнодушен к деньгам.
                        - Вот как? – спросил Сергей, - вы точно это знаете?
                        - Я уверен процентов на девяносто. Только у меня он деньги тоже не возьмет, по той же причине, что и Белецкий, нужен еще один посредник.
                        - Ну и где мы возьмем этого посредника? – разочарованно спросил Сергей.
                        - У меня есть родственник, который его хорошо знает, - ответил Иван, - и которому он доверяет.
                        - И с какой стати этот ваш родственник станет нам помогать? – спросил Сергей.
                        - Я знаю как его можно замотивировать, - улыбнулся Иван.
                        - Вы в этом уверены? – спросил Сергей с некоторым недоверием.
                        - Стопудово! - ответил Иван, - можете мне верить.
                        - Хорошо, - сказал Сергей, немного подумав, - давайте попробуем. Да, собственно, я других вариантов и не вижу. У вас память хорошая?
                        - Да не жалуюсь, - ответил Иван.
                        - Тогда запоминайте, - Сергей дважды продиктовал номер телефона, - запомнили? Это мой номер, только со своего телефона не звоните, его могут прослушивать.
                        - Запомнил, - ответил Иван, повторяя про себя номер телефона.
                        - А сейчас извините, мне нужно уходить. Я жду звонка. До свидания.
                       - До свидания, - ответил Иван и остался на лавочке в одиночестве. Он закурил и, размышляя о том, как им выручить Настю, подумал, что зря он, вероятно, предложил Сергею свой вариант. Ведь для того что бы его осуществить, нужен был  Виталик, а с Виталиком он связаться не может, так как тот находится в тюрьме. Придется, наверное, обратиться к Ларионову, что бы тот его свел с Виталиком, а этого делать Ивану очень не хотелось. И зачем он только вызвался помогать Сергею, выручать из-под ареста Настю? Видимо на него действует эффект передачи эмпатии, открытый Эвклидом Петровичем, потому что ничем другим Иван свой порыв объяснить не мог. Раньше, в подобном случае, он просто бы промолчал, справедливо рассудив, что ему лишние, а тем более чужие проблемы, ни к чему. Иван посмотрел на экран телефона: ждать Катю еще два с половиной часа. За это время он, наверное, успеет съездить в управление ФСКН и поискать Ларионова, что бы поговорить с Виталиком. Не хотелось бы, конечно, самому светиться, но что поделаешь, взялся за гуж – не говори, что не дюж. Иван бросил окурок в урну и хотел уже подняться со скамьи, как у него в кармане зазвонил телефон. Он посмотрел на экран и удивился: Виталик. Неужели его уже выпустили? Ну, что ж, как говорится, на ловца и зверь бежит.
                            - Алло! – ответил Иван.
                            - Привет, Иван, это Виталик!
Голос Виталика был значительно веселее, чем раньше, видимо он радовался свободе.
                            - Привет, Виталик, - ответил Иван, - чего хотел?
                            - Оксана сказала, что тебе нужно ключ отдать и вещи забрать, ты сейчас дома? – спросил Виталик.
                            - Нет, Виталик, я не дома, - ответил Иван, - а тебя что, уже выпустили?
                            - Выпустили до суда, - ответил, вздохнув, Виталик, - с браслетом на ноге.
                            - Понятно, - сказал Иван, - кстати, по твоему делу есть один вариант, но это не телефонный разговор. Понимаешь?
                            - Понял, - ответил Виталик, - где тебя найти?
                            - Улица Профсоюзная, дом 42. Я буду рядом с входом, на скамейке. Пока.
Иван отключился и подумал, стоит ли ждать от Виталика каких-нибудь сюрпризов? Наверное, это маловероятно. Хотя от Виталика все можно ожидать, а теперь, когда Иван встретил Катю, ему рисковать совсем не хотелось. Минут через сорок к лавочке, на которой сидел Иван, подошел Виталик.
                              - Привет, - сказал он.
                              - Привет, - ответил Иван, - присаживайся.
Виталик присел на лавку.
                              - Значит так, - сказал Иван, - дело серьезное и я сразу тебя должен предупредить, что если ты будешь вести двойную игру и постараешься меня обмануть, то твои шансы остаться на свободе, равны нулю. Понятно объясняю?
                              - Я все понял, стопятьсот! - закивал головой Виталик, - я что, совсем идиот, что ли?
                              - Не знаю, - покосился на него Иван и закурил, - короче, нужно помочь освободить одного человечка, которого арестовало ФСБ. Это может сделать капитан Белецкий, который там работает. Тебе нужно об этом поговорить с Ларионовым, который, за свой процент, должен передать взятку этому Белецкому. А ты уже с Ларионовым сам обсудишь условия своего освобождения из-под суда. Вот такая многоходовочка. Все понятно?
                              - Понятно, - ответил, вздохнув, Виталик, - только ФСБ - это тебе не полиция, это слишком серьезная контора и я не уверен…
                              - Если бы было все так просто, - перебил его Иван, - то обошлись бы без тебя. А так, у тебя есть шанс не присесть, а уж использовать его или нет, решай сам.
                              - Ну, деваться мне некуда. И что я должен сказать Ларионову? – обреченно спросил Виталик.
                              - Я тебе обрисовал общий план, - ответил Иван, - а что бы узнать детали, я тебя свяжу с одним человеком, который тебе все подробно объяснит. Усекаешь?
Виталик кивнул.
                              - Дай свой телефон, - сказал Иван.
Виталик протянул ему телефон, на котором Иван набрал заученный наизусть номер Сергея.
                              - Да, - ответил Сергей, - я слушаю.
                               - Привет, - сказал Иван, - это я. Узнал?
                               - Да вроде узнал, - ответил Сергей, - есть какие-то известия?
                               - Все идет по плану, - сказал Иван, - сейчас я дам трубку своему родственнику, а ты объясни, что ему нужно делать.
                               - Хорошо, - ответил Сергей, - давай его к телефону.
Иван протянул телефон Виталику.
                               - Как его зовут? – спросил Виталик Ивана, беря телефон.
                               - Для тебя – никак, - ответил, ухмыльнувшись, Иван, - обойдемся без имен. Говори!
                               - Алло! – сказал Виталик, - я у аппарата.
Что там Сергей говорил Виталику, Иван не слышал, но судя по тому, как Виталик напрягался, разговор был очень серьезный. Наконец Виталик протянул телефон Ивану.
                               - Я слушаю, - сказал в трубку Иван.
                               - Ну, я ему все вроде, объяснил, - ответил Сергей, - он как будто понял, ну, а как получится, посмотрим. Я тебе звонить не буду, найди левую трубу и перезвони мне вечерком. Пока!
                               - Пока! – ответил Иван и отключился.
Он стер из памяти номер Сергея, протянул телефон Виталику и спросил:
                               - А как там себя чувствуют твои друзья, с которыми ты в моей квартире водку пил? И ключик от квартиры мне верни.
                               - Нормально себя чувствуют, уже квартирку вчера  помыли, - ответил Виталик, протягивая ключ Ивану, - если ты на счет заяв от них, то не парься, заяв не будет. У одного условный срок, а второй от алиментов скрывается, так что это им и на фиг не надо. Ладно, я пошел, нужно еще Ларионова повидать. Пока.
                               - Пока, - ответил Иван.
 
                                    19
 
Он закурил и стал ждать свою судьбу. Ждать оставалось не очень долго и не успев докурить и десятка сигарет, Иван увидел Катю. Она подошла к скамье и сказала:
                       - Привет! А я думала, что тебя уже не увижу.
                       - Привет, - ответил Иван, вставая, - а я думал, что ты не придешь.
                       - Как хорошо, что мы оба ошиблись, - сказала Катя.
                       - Это точно, - подтвердил Иван и нахмурился, - Катюш, я тебя не спросил, может ты замужем?
                       - Теперь уже нет, - улыбнулась Катя, - развелись полгода назад.
                       - Это хорошо, - сказал Иван, но потом поправился, - то есть, конечно, не очень хорошо. То есть…
Иван замолчал, совсем запутавшись в определениях.
                       - Ладно, не заморачивайся, я поняла, - ответила Катя.
                       - Ну, и как ты теперь, одна? – спросил Иван.
                       - Нет, Ваня, я не одна, - ответила Катя, - у меня есть мой любимый мужчина, мой защитник, ему целых четыре года и его уже пора забирать из детского садика.
                       - У тебя есть сын? – спросил Иван.
                       - Да, Ваня, у меня есть сын, - с гордостью ответила Катя, - и знаешь, как его зовут?
                       - Неужели Ваня? – предположил Иван.
                       - Правильно, Ванька, - сказала Катя, - и мне, пожалуй, уже нужно идти.
                       - Катя, а можно я с тобой? – спросил Иван – хочется познакомиться с тезкой.
                       - Правда? – внимательно посмотрев на Ивана, спросила Катя.
                       - Правда, - совершенно искренне ответил Иван.
                       - Ну, что ж, почему бы и нет, - немного подумав, сказала Катя, - пойдем.
Они пошли по улице, и Иван осторожно взял Катю за руку.
                       - Катюш, ты знаешь, - сказал он, - у меня такое чувство, как будто я тебя знаю если не сто лет, то лет семьдесят точно.
                       - У меня такое же чувство, - рассмеялась Катя.
                       - А далеко детский сад? – спросил Иван.
                       - Да нет, не очень, - ответила Катя, - две автобусные остановки.
Иван остановился.
                       - Слушай, Катя, я на машине, - сказал он, - может, лучше доедем, что бы мне потом не возвращаться?
                       - Если есть машина, то конечно лучше доехать, - улыбнулась Катя.
Они сели в машину Ивана, и он завел мотор.
                       - Командуй, куда ехать, - сказал Иван.
                       - А то сами мы не местные? - пошутила Катя, - пока поезжай прямо, а потом я скажу.
                       - Катюш, а тебе майор не говорил, что надо объяснительную написать? – спросил Иван, - мне показалось, что ты как-то быстро вышла.
                       - Ну, я написала объяснение и отдала этому… Не знаю, кто он там, он не представился. Он мне сказал, что я могу идти.
                       - А что ты написала, если не секрет, конечно, - пристал к Кате Иван.
                       - Да нет, не секрет, - ответила Катя, - здесь поверни направо. Я поняла, что в офисе проходит обыск и написала, что пришла по объявлению, устраиваться на работу. Здесь прямо.
                       - На какую работу? – не понял Иван.
                       - Ты когда в подъезд заходил, не видел объявление, что Корпорации “Ловцы снов” срочно требуется уборщица?
                       - Нет, не видел, - ответил Иван,
                       - А я видела, - сказала Катя, - ну, вот и приехали. Припаркуйся где-нибудь, а я схожу за Ванькой.
Иван остановился у тротуара, а Катя вышла из машины и направилась к воротам, рядом с которыми висела табличка: Детский сад “Тополек”. Иван вышел из машины и стоя возле ворот детского сада, закурил.
                      -“ Женщины все-таки более наблюдательны, чем мужчины, - подумал он, затягиваясь сигаретой, - и более сообразительны. А я и объявление не видел, да, если бы и видел, не догадался бы написать, что просто искал работу”.
                       - Молодой человек! – услышал Иван и обернулся, - здесь нельзя курить! Здесь детское учреждение!
На Ивана грозно надвигалась полноватая дама лет пятидесяти, с короткой стрижкой и маленькой собачкой на поводке.
                       - Извините, - сказал Иван и стал оглядываться в поисках урны.
                       - Безобразие! – продолжала возмущаться женщина, проходя мимо Ивана, - для них законы не писаны! Курят и курят, места им мало!
Иван выбросил сигарету в урну рядом с металлической калиткой и услышал сзади Катин голос:
                       - А вот и мы! Поздоровайся с дядей.
Иван обернулся и увидел, что Катя держала за руку белобрысого мальчугана в синем комбинезоне, который с интересом смотрел на Ивана.
                       - Здласьте! – сказал мальчик и сообщил, - а меня Ваней зовут.
                       - Привет! – ответил Иван и, наклонившись, протянул руку, - очень приятно! А меня тоже Ваней зовут.
                       - Плавда? – недоверчиво спросил мальчик.
                       - Правда, - ответил Иван и осторожно пожал маленькую ручку.
                       - Ваня, говори нормально, ты же умеешь, - сказала Катя, - ну- ка, повтори: Правда!
                       - Пррравда! – громко повторил мальчик.
                       - Ну вот, другое дело. Мы к логопеду ходим, - сказала Катя Ивану, - уж почти все умеем выговаривать, но вот только ленимся. Да, Ваня?
Мальчуган засопел и промолчал.
                       - Ну, нам пора домой, - сказала Катя, - Ваня, попрощайся с дядей Ваней.
                       - До свиданья, дядя Ваня, - послушно сказал мальчик.
                       - Рано прощаешься, тезка, - улыбнулся Иван, и повернулся к Кате, - я вас до дома отвезу.
                       - А у тебя есть детское кресло? – спросила Катя, - или деньги на штраф?
                       - Нет у меня детского кресла, - ответил Иван, - но мы постараемся ехать очень осторожно. А вы далеко живете?
                        - Да нет, здесь рядом, - ответила Катя, - два квартала. Можно и дворами проехать.
                        - Ну, вот и хорошо, - улыбнулся Иван, - показывай дорогу, а то сами мы не местные. Пойдем, тезка!
Иван взял Ваньку за руку и пошел к машине, Катя пошла за ними. Когда она с Ваней садилась на заднее сиденье, мальчуган сказал:
                        - Когда я вырасту большой, у меня тоже будет машина.
                        - Я в этом не сомневаюсь, - рассмеялся Иван, - да у тебя, наверное, и так много машин есть.
                        - Есть, только они маленькие, - сказал Ваня, - а нашу машину папа разбил.
                        - Ваня, не мешай дяде Ване вести машину, - сказала Катя, - здесь направо. За углом еще раз направо.
                        - А меня сегодня Жадина - Говядина не ругала, - сообщил Ваня.
                        - Ну, вот и хорошо, а то, сколько мне можно из-за тебя краснеть, - сказала Катя, и пояснила Ивану, - это они так воспитательницу Жанну Геннадьевну называют. Приехали.
Катя с Ваней вышли из машины. Иван тоже поднялся с водительского места.
                        -“Интересно, позовет в гости или нет?” – подумал Иван.
                        - В гости не зову, - сказала Катя, будто прочитав его мысли, - а то может бывший супруг заявиться. Мы квартиру пока никак не можем разменять, то судились, то хороших вариантов не было. Вообще-то он сейчас у своих родителей живет, но периодически заходит денег занять.
                       - Но если вы в разводе, то, какое ему дело до того, кто к тебе в гости ходит? – спросил Иван.
                       - Да я просто сообщаю, - пожала плечами Катя, - а ты уж сам смотри, надо тебе это или нет.
                       - Ваня, ты хочешь, что бы я к вам в гости зашел? – спросил Иван маленького тезку.
                       - Хочу! – ответил мальчуган.
                       - Ну, вот видишь, Катюш, вопрос исчерпан, - улыбнулся Иван.
                       - Вольному воля, - сказала Катя, - вот только разносолов у нас нет, но чаем могу напоить, - сказала Катя, - крепче ничего не держим.
                       - Спасибо, от чая не откажусь, - ответил Иван, - нам крепче и не надо. Тем более что алкоголь - это яд, он разрушает печень и… короче, вреден для здоровья. Тезка, давай руку!
                        - Я не тезка, я Ваня! – ответил мальчик, протягивая Ивану ладошку.
                        - Я Ваня и ты Ваня, значит мы – тезки, - сказал Иван, - понял?
                        - Нет, - ответил мальчик.
                        - Ничего, потом поймешь, - сказала Катя, когда они зашли в лифт, - жми кнопку!
Лифт поднялся на седьмой этаж, Катя немного повозилась с замком и они зашли в квартиру.
                        - Куртку можешь повесить сюда, - сказала Катя, показав Ивану на вешалку, - Ваня, покажи дяде свои игрушки, а я пока чай приготовлю. Иван с Ваней пошли в комнату, а Катя пошла на кухню, готовить чай. В комнате Ваня стал показывать Ивану игрушки и машинки, которые у него были сложены в большой картонной коробке.
                        - Это моя самая любимая машина, - сказал Ванька, показывая Ивану изрядно побитую и поцарапанную игрушку, - мне на день рожденья подарили.
                        - Красивая машинка, - одобрил игрушку Иван.
                        - А папа нехороший, - шепотом сообщил Ваня, - он на маму ругается плохими словами.
Иван почувствовал, как у него комок к горлу подступил от щемящего чувства жалости к этому маленькому человечку и его маме.
                        - Ваня, - сказал он, - я обещаю, что тебя с мамой больше никто не обидит.
В это время в комнату зашла Катя.
                        - Чай готов, - сказала Катя, - идите мыть руки.
Ванька побежал в ванную, а Иван подошел к Кате.
                        - Катюш, это правда, что твой бывший муж вас обижает? – спросил он.
                        - Нажаловался уже, - вздохнула Катя, посмотрев вслед Ваньке, - ты знаешь, Ваня, когда он трезвый, вроде нормальный, а как выпьет – дурак дураком. Раньше-то он не пил, а потом на фирме его сократили, работу не смог найти, с какими-то дружками связался. В общем, обычная история. Руки будешь мыть?
Иван пошел в ванную и помыл руки, потом сел за кухонный стол рядом с Ваней.
                          - Так, - сказала Катя, - кто, что будет есть? Дядя Ваня, ты обедал сегодня? Есть щи из свежей капусты.
                          - Да можно и щи, - скромно ответил Иван, который сегодня не успел даже позавтракать.
                          - А я буду чай с Барни, - сообщил Ваня.
                          - Вот твой чай, вот твой Барни, - сказала Катя, - а дяде Ване я сейчас налью щи.
Она налила полную тарелку щей и поставила ее перед Иваном,
                         - Вот ложка, вот хлеб, сейчас сметану положу, - сказала Катя, - есть перец, если любишь поострей.
                         - Спасибо, - ответил Иван, у которого от аромата, поднимавшегося над тарелкой, разыгрался аппетит и принялся за щи.
                         - Второго нет, - сказала Катя, - я не знала, что встречу сегодня тебя, но могу яичницу пожарить. Или ты омлет любишь?
                         - Я все люблю, - ответил Иван, - ты сама-то, почему не ешь? На диете, что ли?
                         - Да нет, я на работе недавно перекусила, когда обед готовила, - ответила Катя, поставив сковородку на плиту, - я тебе, кажется, говорила, что недалеко от Корпорации работаю. Помощницей по хозяйству в одной зажиточной семье. Вообще-то, я работала менеджером в консалтинговой фирме, но пришлось оттуда уволиться, потому что Ванька часто болеет. Хотела сначала нянечкой в к нему в садик устроиться, но там такая маленькая зарплата, что нам с ним вдвоем на нее не прожить. Вот такие дела.
                         - Понятно, - сказал Иван, - надеюсь, это все скелеты из шкафа, или еще остались?
                         - На сегодня скелетов достаточно, - ответила Катя, ставя перед Иваном тарелку с яичницей, - своих-то когда будешь доставать?
                         - Как-нибудь в другой раз, - улыбнулся Иван, принимаясь за второе блюдо.
В это время из прихожей послышался звук открывающегося дверного замка.
                         - Ну, вот и папанька, - вздохнула Катя, - Ваня, папа пришел, пойдешь встречать?
                         - Не пойду, - угрюмо ответил мальчик.
В кухню зашел высокий молодой человек в кожаной куртке.
                         - О-па! – удивленно сказал он, распространяя вокруг себя запах алкоголя, - у нас гости! А я, почему ничего не знаю?
                         - Потому что это не твое дело, - ответила Катя, - ботинки мог бы снять, что бы грязь не таскать.
                         - Ничего, потерпишь, скоро разъедемся, - ответил молодой человек, - может, познакомишь со своим гостем?
                         - Обойдешься, - ответила Катя, - Макс, ты чего пришел-то? Если денег занять, то денег нет.
                         - Ну, почему сразу денег? – ответил Макс, - я может, просто познакомиться хочу.
Иван понял, что без разборок, видно не обойдется, хоть это ему совсем ни к чему. К тому же он заметил, что маленький Ванька заметно задрожал.
                         - Отчего же не познакомиться, - сказал он, вставая из-за стола, - меня Иваном зовут, а тебя, как я понял – Максимом?
                         - Ну, Максимом, - ответил, набычясь, молодой человек, - и чего?
                         - А ничего, - сказал Иван, - пойдем, покурим.
                         - Ваня… - хотела что-то сказать Катя.
Но тот ее перебил.
                         - Не волнуйся, я скоро.
Он пошел в прихожую и полез в свою куртку за сигаретами. Максим, посмотрев на Катю, молча пошел за ним. Иван открыл входную дверь и вышел в тамбур, затем из квартиры показался Максим, держа руки в карманах. Иван протянул сигаретную пачку Максиму. Тот взял из пачки сигарету и стал шарить себя по карманам, в поисках зажигалки. Потом он полез в карман и вытащил из него телефон и ключи. Посмотрел на них и убрал обратно в карман. Иван достал свою зажигалку и протянул Максиму, тот прикурил сигарету и положил зажигалку себе в карман. Иван немного удивился, но ничего не сказал.
                          - И давно ты с Катюхой встречаешься? – спросил Максим, щурясь от сигаретного дыма.
                          - Да нет, не очень, - ответил Иван, убирая сигареты в карман, - а тебя это, кажется, не устраивает?
                          - Не устраивает, - хмуро ответил Максим, - надо бы тебе морду набить.
                          - Может, в другой раз? - спросил Иван, подумав, что трех подписок о невыезде ему более чем достаточно, - к тому же, вы вроде как развелись? Или я чего-то путаю?
                          - Развелись, - все так же хмуро подтвердил Максим, вероятно раздумывая о том, что он должен делать в такой ситуации, - но все равно…
                          - Давай, все-таки, в другой раз, - перебил его Иван, - я у тебя телефон, кажется, видел, можно взглянуть?
                          - Это еще зачем? - спросил Максим с некоторым удивлением.
                          - Да я, понимаешь, телефоны кнопочные коллекционирую, - ответил Иван, - и такого, по-моему, в моей коллекции нет.
                          - Ну, гляди, коли охота, - сказал Максим, стряхивая пепел на пол подъезда, - мне скрывать нечего, все честно заработанное.
Он достал телефон и протянул его Ивану. Тот взял телефон и стал его рассматривать.
                           - Ну, точно, Самсунг Е1100Т, в рабочем состоянии, - сказал Иван, - у меня такого в коллекции нет. Могу предложить за него рубль.
                           - Пять, - выдохнул колечко дыма Максим.
                           - Не, ну пять это много, - сказал Иван, - два и по рукам.
                           - Четыре, последняя цена, - ответил Максим, - дешевле не отдам.
                           - Ладно, - согласился Иван, - но только вместе с симкой.
                           - Нет, с симкой не могу, - ответил Максим, - у меня там важные контакты.
                           - Плачу десятку, - сказал Иван, улыбнувшись, - соглашайся, а то передумаю.
Максим молчал, наморщив лоб и мучительно соображая, как ему поступить. А Иван достал из кармана две купюры по пять тысяч и протянул их Максиму. Тот еще поколебался несколько секунд и сказал, забирая деньги:
                           - Хрен с тобой, забирай, пока я добрый. А морду тебе, все-таки надо пощупать.
                           - В следующий раз, обязательно, только напомнить не забудь, - рассмеялся Иван, - а пока, как говорится, не смею задерживать.
Максим положил деньги в карман и, бросив окурок на пол подъезда, не прощаясь, пошел к дверям лифта. Иван подождал пока лифт не начал опускаться, а потом набрал на телефоне номер Сергея.
                           - Алло, - ответил Сергей.
                           - Это я, - сказал Иван, - какие новости?
                           - Короче, расклад такой, - ответил Сергей, - по цифрам мы вроде как договорились, но только перечислением на счет этот крендель брать не хочет, желает получить наличкой. Я сейчас занимаюсь обналичиванием, а тебе придется ему их передать. Ему и посреднику, через твоего родственника.
                           - Понятно, - сказал Иван, - куда мне подъехать?
                           - Пока еще рано подъезжать, - ответил Сергей, - я пока еще не собрал всю сумму, позвони через час, полтора. Хорошо?
                           - Хорошо, - сказал Иван и отключился.
Иван бросил окурок в урну и, зайдя в квартиру, прошел на кухню. Ваньки за столом уже не было, а Катя мыла посуду. Иван опустился на стул.
                           - Здесь кто-то обещал напоить меня чаем, - сказал он.
                           - Чайник уже остыл, сейчас подогрею, - ответила Катя, - ну, что, поговорили? И как тебе Макс? Сейчас он был не очень пьяный и более адекватный. А был бы пьяный, тогда все – туши свет. Мы его два раза кодировали, все бесполезно.  
                           - Значит, мне повезло, - ответил Иван, - ну, что я могу здесь  сказать, каждый человек - кузнец своего счастья или несчастья. И пока он сам не захочет бросить пить, никто ему не сможет помочь.
Катя поставила перед Иваном большую чашку с чаем и подвинула поближе к нему вазочку с печеньем и конфетами.
                           - Спасибо, - сказал Иван, беря чашку, - и вот что, Катя, я тебе скажу. Сейчас я допью чай, и мы поедем ко мне, потому что Ваньке находиться в таких условиях никак нельзя. И ты это знаешь лучше меня. Поживете у меня, хотя бы до тех пор, пока не разъедетесь.
                           - Постой, Ваня, а как же… - начала Катя, но Иван ее перебил:
                           - Возражения не принимаются, детали обсудим потом. Иди, пожалуйста, собирай вещи, я допью чай и тебе помогу.
Катя постояла немного, что-то обдумывая, потом посмотрела на Ивана:
                           - У тебя, Ваня, исключительный дар убеждения.
                           - Что есть, то есть, спорить не стану, - ответил Иван, хрустя печеньем, - Катя, бери только все самое необходимое, потом заберем остальное.
                           - Как скажешь, - ответила Катя и вышла из кухни.
Иван пил чай и думал, что, пожалуй, эта его встреча с Катей произошла не случайно. Видимо, кто-то там, на небесах, решил, что ему нужно перелистнуть прожитую главу в книге его жизни и пора уже начинать писать новую страницу.
 
                                    20
Иван допил чай, помыл чашку, поставил ее в сушилку и пошел в комнату. Там он увидел хмурую Катю и заплаканного Ваньку.
                      - Не хотим мы никуда ехать, - сказала Катя, вздохнув.
                      - Это еще почему? – спросил Иван, - Ваня, почему ты не хочешь ко мне ехать?
                      - Мама не хочет брать мои игрушки, - всхлипывая, пожаловался Ванька.
                      - Ваня, ну куда мы денем целую коробку игрушек? – спросила Катя, - у дяди Вани в машине места и так мало, а нам еще и другие вещи надо брать.
                      - Ваня, не плачь, - утешил мальчика Иван, - возьмем мы твои игрушки. А еще, у меня дома есть кошка, ее зовут Плюшка.
                      - Плюська? – переспросил Ванька, перестав шмыгать носом.
                      - Да, - ответил Иван, вытирая носовым платком слезы мальчугану, - она у меня дрессированная и умеет стоять на задних лапках.
                      - Правда? – удивленно спросил мальчик.
                      - Правда, - ответил Иван, - а еще она любит играть с мячиком.
                      - Мама, поехали скорее к дяде Ване, - затеребил Ванька за руку Катю.
                      - А ты умеешь разговаривать с детьми, дядя Ваня, - похвалила Ивана Катя.
                      - Я давно подозревал, что во мне Макаренко умер, - ответил Иван, поднимая с пола коробку с игрушками, - эх, не тому я в жизни учился! Ладно, я пошел относить коробку, а вы собирайтесь. Да, Катюш, если есть детское кресло, оно бы пригодилось.
                      - Оно на балконе, - сказала Катя, - я сейчас принесу.
Иван с коробкой игрушек и детским креслом пошел к машине, а Катя стала собирать вещи, складывая их в дорожные сумки и чемоданы. Когда Иван с Катей и Ванькой, с последней партией вещей, вышли из квартиры, из соседней квартиры, вышла женщина средних лет и поздоровалась с Катей.
                      - Катя, а вы куда-то уезжаете? - улыбаясь, спросила она Катю.
                      - Да вот пока не знаю, Галина Семеновна, - ответила Катя, - как получится.
                      - “Вот еще одна Машка – Рваные коленки, - с досадой подумал Иван, - заняться им, что ли больше нечем, как за соседями следить?”
                      - Май дарлинг Катья, едет в Амэрика, - на ломанном русском сообщил Катиной соседке Иван, - айм есть амэриканьский милионэр и забирай ее на свой амэриканьский вилла. Андэстэнд?
                      - Миллионер! – растерялась, побледнев, женщина, - в Америку! Катя, это правда?
                      - Ес, - ответил за Катю Иван, - мы есть отчень торопиться. Гуд бай!
                      - До свидания, Галина Семеновна! - попрощалась Катя, и они зашли в лифт, оставив на площадке потерявшую дар речи, соседку.
                      - Ну, чем еще сегодня удивишь, американский миллионер? - спросила Катя Ивана, пока лифт опускался на первый этаж.
                      - Не знаю, - скромно ответил Иван, - все зависит от конкретных обстоятельств. А тебе что, не понравился мой небольшой экспромт?
                      - Я даже не знаю, что тебе ответить, - сказала Катя, - оригинально, конечно. Только сейчас соседка, наверняка уже сидит на телефоне и обзванивает всех подруг, что бы рассказать им эту горячую новость.
                      - Ничего страшного, - ответил Иван, - пусть немного тебе позавидуют.
                      - А есть чему завидовать? - улыбнулась Катя, - кстати, я не спросила, а ты может из скромности, не говоришь. Ты сам-то, случаем, не женат?
                      - К сожалению или к счастью, холост, - ответил Иван, - как говорится, один – как сторож на посту. Развелись три месяца назад, но об этом как-нибудь, в другой раз. Скандалы, интриги, расследования и так далее, в следующей серии.
Они вышли из подъезда, подошли к машине Ивана и он стал укладывать в нее вещи. После чего Ваньку посадили в кресло и отправились в путь. До дома Ивана они доехали без приключений и стали заносить в квартиру первую партию вещей. Когда они поднимались на лифте на пятый этаж, Иван сказал:
                       - Катюша, я сразу предупреждаю, что у меня в квартире бардак. Только сегодня утром съехал родственник с подругой, и я еще не успел прибраться.
                       - Как ты говоришь в таких случаях, - ничего страшного, - сказала Катя, - главное, что бы Ваньке понравилось.
Они зашли в квартиру, и их у порога встретила Плюшка, слегка удивленная новыми гостями.
                       - Ваня, видишь, тебя Плюшка встречает, - сказал Иван, - хочет с тобой познакомиться. Погладь ее, она не кусается.
Ванька подошел к Плюшке и погладил ее по голове.
                        - А меня Ваней зовут, - сообщил он кошке.
                        - Мур, - ответила ему кошка и потерлась об его ноги.
                        - Ну, вот вы и познакомились, - сказал Иван, - Катюш, смотри, это моя комната, а в этой жил родственник. Сама гляди, в какой вам больше понравится, в ту и заселяйтесь, а я буду пока вещи из машины носить.
                        - Хорошо, - ответила Катя и пошла осматривать квартиру.
Когда Иван забирал из машины последнюю партию вещей, он решил позвонить Сергею и узнать, как обстоят дела.
                        - Алло, - ответил Сергей.
                        - Это я, - сказал Иван, - как дела?
                        - В общем, так, - ответил Сергей, - сумму я набрал, тебе нужно подъехать и забрать посылки. Тебя же на завтра вызвали в контору?
                        - Точно, на завтра, - подтвердил Иван.
                        - Ну, вот, - сказал Сергей, - одну посылку нужно отдать сам знаешь кому, а вторую передашь через своего родственника, то же сам знаешь кому.
                        - Понял, - сказал Иван.
                        - Если не занят, подъезжай через час к трем вокзалам, на Каланчевке есть кафе “Петергоф”, я в нем тебя буду ждать. Знаешь, как его найти?
                        - М-м-м… Петергоф? - повторил Иван, - найду по навигатору.
                        - Хорошо, - сказал Сергей, - через час жду. Успеешь?
                        - Постараюсь, - ответил Иван, если что-то будет не так, я отзвонюсь. Пока.
Иван отключился и, забрав из машины вещи, поспешил домой. Когда он зашел в квартиру, то увидел, что уборка уже идет полным ходом. Катя, переодевшись в спортивный костюм, наводит порядок в комнате, из которой накануне выехали гости, а Ванька с веником в руках ей помогает.
                         - Уже порядочек наводите? – спросил Катю Иван, ставя в коридоре на пол сумки, - молодцы.
                         - Как видишь, - ответила Катя, - сдувая со лба прядь волос, - мы с Ванькой решили занять комнату, в которой жили твои гости. Если ты, конечно, не возражаешь.
                         - Не возражаю, - ответил Иван, - делай так, как считаешь нужным.
                         - А это твоя квартира, или съемная? - спросила Катя.
                         - Квартира моя, - ответил Иван, вздохнув, - но, видимо скоро придется ее разменивать.
Иван вкратце рассказал Кате о претензиях Даши на его квартиру.
                         - Если, как ты говоришь, Ваня, квартиру тебе подарили  родители, - сказала Катя, - то вряд ли кто-то, сможет у тебя ее отсудить.
                         - Ты это точно знаешь? - спросил Иван, - видишь ли, Катя, мне как-то раньше не приходилось сталкиваться с этими делами и я в них слабо ориентируюсь.
                         - Точнее не бывает, - со вздохом ответила Катя, - я уже прошла все круги этого судебного ада и теперь неплохо разбираюсь в квартирном вопросе. У нас дела хуже обстоят, квартира была нами взята в ипотеку и Макс имеет право на половину собственности.
                         - Понятно, - сказал Иван, - спасибо за консультацию. У меня просто камень с души упал. Слава тебе, Господи!
                         - Не за что, - улыбнулась Катя, - обращайтесь, если что.
                         - Катюш, мне нужно срочно отъехать, дело касается Насти, секретарши Петровича. Есть возможность ее освободить. Я тебя в детали посвящать не буду, думаю, тебе это ни к чему и чем меньше ты будешь знать, тем лучше. Если что-то случится со мной, ты со спокойной совестью можешь сказать, что ты здесь не при чем.
                         - Ты так считаешь? – серьезно спросила Катя, - Ваня, только будь, пожалуйста, осторожен.
                         - Да, я так считаю, - ответил Иван, - тем более что у тебя Ванька на руках. И не волнуйся, все будет хорошо. Жди меня и я вернусь! Пока!
                         - Пока! – ответила Катя.
Иван пошел к машине, прикидывая, успеет ли он за час доехать до трех вокзалов. Когда он шел к своей машине, мимоходом, заметил сидящего в припаркованной черной ауди, молодого парня в белой куртке и синей бейсболке. Тот сидел в машине и, не обращая на Ивана внимания, разговаривал по мобильному телефону. Лицо парня показалось Ивану знакомым. Иван сел в свою реношку, завел мотор и поехал на встречу с Сергеем. Он ехал и ему все не давал покоя тот парень, которого он заметил возле своего дома. Где он мог его видеть? Он не был жителем его дома, Иван это знал определенно, но что он тогда делал возле дома? И тут, словно звоночек прозвенел у него в голове, он вспомнил, где видел этого мужчину. Точно, он его видел вчера, возле дома, где был расположен офис Корпорации, на соседней от него лавочке. Молодой человек был в той же бейсболке, и так же залипал в телефоне, казалось, не обращая внимания на окружающих его людей. Иван немного притормозил и стал всматриваться в зеркало заднего вида, разглядывая едущие за ним машины. Черной ауди в пределах прямой видимости не наблюдалось.
                             - Наверное, показалось, - пробормотал Иван, списав этого парня в машине на свою излишнюю мнительность.
На повороте он еще раз, на всякий случай, посмотрел назад и в двух машинах от себя, увидел черную ауди и парня за рулем, в синей бейсболке и черных очках.
                              - Черт! – выругался Иван, - Хьюстон, у нас проблемы!
Значит, ему не показалось, и за ним действительно ведется слежка. И если он ничего не предпримет в самое ближайшее время, то приведет этого парня к Сергею, который его ждет и ни о чем не догадывается. Нужно что-то сделать, что бы этого не допустить, иначе вся их затея накроется медным тазом. Но что предпринять? И тут у него возник план. Не доезжая несколько кварталов до места встречи, Иван припарковался возле тротуара, зашел в подъезд дома, на котором была вывеска “Школа современной фотографии”, встал за дверью, убрал в карман очки и стал ждать. Он услышал, как тихонько открылась дверь, и кто-то зашел в подъезд. Еще мгновенье и он лицом к лицу, оказался с парнем в синей бейсболке, только черных очков на нем уже не было. И тут Иван припомнил, когда он занимался единоборствами, тренер по “рукопашке” своим ученикам не раз говорил, что для того, что бы победить, противника нужно каким-то образом вывести из физического и эмоционального равновесия. И для этого его нужно или сильно напугать или сильно удивить. Напугать человека, который работает в этой организации, вряд ли удастся, а вот если попробовать его удивить…
                               - Вас думахен, курва?! – сделав страшное лицо, громко спросил Иван, глядя мимо парня в синей бейсболке.
                               - Чего? - не понял парень, кажется, никак не ожидавший подобного вопроса и повернувший голову в ту сторону, куда глядел Иван.
Иван не стал отвечать на вопрос и, заметив, как рука парня медленно потянулась в карман,  нанес ему короткий, но довольно мощный джэб, когда тот повернул к нему свою голову. Молодой человек нелепо взмахнул руками и стал медленно оседать на пол. Иван поддержал парня, что бы тот не ударился при падении.
                               - Нокаут, - констатировал Иван, расстегивая молнию на куртке парня, и растягивая ворот рубашки, - все хорошо! Давай дыши, дыши!
Молодой человек глубоко вздохнул и задышал, но сознание, по-видимому, к нему пока еще не вернулось. Иван его устроил поудобней на полу и поспешил на выход, нужно было торопиться на встречу к Сергею, потому что минут через пять-десять парень придет в себя.
Он вышел из подъезда и сев в машину, поехал на встречу. Через десять минут Иван зашел в кафе и увидел за столом, с чашкой кофе в руках, скучающего Сергея. Он направился к столу.
                               - Привет! – сказал Иван и присел за столик, - как дела?
                               - Привет, - ответил Сергей, ставя на стол чашку, и оглядываясь по сторонам, - да, так, комси-комса. Вроде все собрал, только есть небольшое изменение в планах. Белецкий позвонил и сказал, что пришлет человека за посылкой. Он скоро должен подъехать, так что тебе лучше уйти, что бы с ним не встретиться.
Сергей взял с соседнего стула спортивную сумку и протянул ее Ивану. Тот взял сумку и хотел уже уйти, как у него в голове мелькнула одна мысль.
                              - А Белецкий тебе не сказал, как он выглядит? – спросил Иван.
                              - Сказал, - ответил Сергей, - он будет в светлой куртке и синей бейсболке.
                              - Понятно, - сказал Иван и коротко рассказал Сергею свои недавние приключения.
                              - Надеюсь, ты его не сильно помял? – нахмурившись, спросил Сергей.
                              - Да вроде, нет, - ответил Иван, - я постарался максимально аккуратно его нейтрализовать.
                              - Это хорошо, - сказал Сергей, - я пока не знаю, что Белецкий задумал, но мне это совсем не нравится и тебе, Иван, нужно отсюда поскорей уходить. Так будет лучше. И тебе привет от Петровича.
                              - Хорошо, спасибо, - ответил Иван, поднимаясь со стула, - я попозже позвоню. Пока!
                              - Пока! - ответил Сергей, доставая из пачки сигарету.
Иван вышел из кафе и пошел к машине. Парня в синей бейсболке нигде не было видно. Иван положил сумку в багажник, сел в машину и поехал домой. По пути он с мобильника Макса набрал номер телефона Виталика.
                              - Я слушаю, - ответил Виталик.
                              - Привет! – сказал Иван, - я через час буду дома, можешь подъезжать.
                              - Привет! – ответил Виталик, - я понял, через час буду.
Иван, не прощаясь, отключился и положил телефон в карман.
                              -“Ну, пока все идет неплохо, - подумал он, - будем надеяться, что и дальше фортуна нам не изменит. Лишь бы с этим пареньком в синей бейсболке все было нормально, а то, что-то я за него переживаю”.
По дороге Иван заехал в Дикси и закупил продукты питания. Потом в “Красное & белое” купил бутылку Кадис Шардонне и несколько бутылок Будвайзера. Вскоре Иван подъехал к своему дому и припарковал машину. Взяв сумки из багажника, он поднялся на лифте на пятый этаж и отпер дверь в квартиру. Войдя в квартиру, он поставил на пол сумки и повесил на вешалку свою куртку. Из кухни вышла Катя в Дашкином переднике.
                             - Как дела? – спросила она.
                             - Да вроде, пока, все нормально, - ответил Иван, - а вы как устроились?
                             - Замечательно устроились, - сказала Катя, - самое главное, что Ваньке здесь нравится. Он давно меня просил завести кошку или собаку, да Макс был против.
                             - Я очень рад, что Ваньке здесь нравится, - ответил Иван, - надо бы еще аквариум с рыбками купить, как ты считаешь, Катюш?
                             - Было бы неплохо, - сказала Катя, - Ваня, скоро будет ужин готов из того, что я нашла в холодильнике, так что претензии к меню не принимаются.
                             - Претензий не будет, - рассмеялся Иван, - когда у меня жили гости, я вообще почти не ужинал.
                             - Это еще почему? – спросила Катя, - диету соблюдал?
                             - Ага, - усмехнулся Иван, - постился. А где Ваня?
                             - Он в комнате, с кошкой играет, - ответила Катя, - да, кстати, я тут под диваном пыль протирала и вот что нашла…
Она достала из кармана передника нож-бабочку и протянула его Ивану.
                             - Не ты потерял? – спросила она.
                             - Нет, не я, - ответил Иван, - это один приятель хотел мне его подарить, да уронил, растеряха. Спасибо, что нашла.
В это время из комнаты выбежал Ванька, за ним следом выскочила Плюшка. Ванька подбежал к Кате и спросил:
                             - Мам, а папа не придет?
                             - Папа не придет, Ваня, - нахмурилась Катя, - а ты его ждешь?
                             - Нет, - ответил Ванька, - я с Плюськой играю.
Ванька побежал в комнату, а за ним вприпрыжку понеслась кошка, которой тоже, видимо было интересно играть с маленьким мальчиком.
                             - Ваня, сейчас будем ужинать, - крикнула сыну вдогонку, Катя, - иди руки мыть!
                             - Катюш, я тут кое-какие продукты купил по дороге, - сказал Иван, - я на кухню отнесу.
                             - Хорошо, - ответила Катя, - я сейчас за Ванькой схожу, и будем ужинать.
Иван взял сумку с продуктами и отнес ее на кухню. Он стал выкладывать продукты и поставил на стол бутылку вина. В это время на кухню зашли Катя с Ваней.
                             - А кто у нас пьет вино? – удивленно спросила Катя, - если я ничего не путаю, кто-то говорил, что не употребляет алкоголя?
                             - Ну, за знакомство, как говорится, - растерянно ответил Иван, - вроде, так принято.
                             - Вроде, у бабки на огороде, как говорил мой дед Василий, - сказала Катя, улыбнувшись, - ну, если только за знакомство. Ванька, садись за стол.
Ваня забрался на стул и взял в руки ложку в ожидании, пока Катя наложит ему в тарелку кашу. Иван достал из пакета коробку с пряниками и положил ее рядом с Ваней.
                             - Ваня, ты, кажется, любишь Барни? – спросил Иван.
                             - А это все мне? - растерялся, кажется, мальчик, беря в руки коробку с нарисованными на ней веселыми медвежатами.
                             - Тебе, конечно, - ответил Иван, - кому же еще?
                             - Что надо сказать дяде Ване? – спросила Катя Ванюшку.
                             - Спасибо, - ответил мальчик, не выпуская коробку из рук.
                             - Пожалуйста, - ответил Иван и подумал, видя реакцию Ваньки: - “Неужели, отец ему ничего не покупал?”
                             - Ваня, положи коробку, - сказала Катя, - сначала нужно поесть кашу. Никто твоих Барни не съест.
Иван достал из шкафа два хрустальных фужера и поставил их на стол. Затем достал штопор и хотел уже вонзить его в пробку, как раздался звонок домофона.
                             - Это ко мне, - сказал Иван, поднимаясь из-за стола, - Катюш, я скоро вернусь.
                             - Хорошо, - ответила Катя, - мы с Ваней подождем. Подождем, Ваня?
                            - Подождем! – ответил мальчик.
                            - Ваня, не надо ждать, - улыбнулся Иван, - кушай кашу.
Он прошел в прихожую и нажал на кнопку замка домофона. Затем Иван взял сумку, которую ему передал Сергей и вышел из квартиры в тамбур. Вскоре раздался звук открывающихся дверей лифта и в тамбур зашел Виталик.
                            - Привет! – сказал он.
                            - Привет, - ответил Иван, протягивая Виталику сумку с деньгами и ставя на пол сумки, которые он не отдал Оксане.
Виталик взял сумку в руку, покачал ее, прикидывая вес и спросил:
                            - Сколько здесь?
                            - Не знаю, - ответил Иван, - это не мое дело. И не твое. Это наличка для Ларионова. Я надеюсь, ты не собираешься с ними удариться в бега? Очень не советую. Ларионов тебя и на дне моря найдет.
                           - Да я так, просто спросил, - ответил Виталик, - Ларионов говорил, что у этого мужичка денег, как грязи.
                           - Тебе-то какая разница, сколько у него денег? – спросил Иван.
                           - Да я подумал, может, тему замутить, - сказал Виталик, - можно бабосов намайнить.
                           -“Вот еще кандидат на премию Дарвина! - подумал Иван, - ему зона светит, а он все о деньгах думает! Что это, слабоумие или отвага?”
                           - Выбрось эти глупости из головы, - сказал Иван, нахмурившись, - у тебя что, проблем мало?
                           - Братан, подскажи, как на этого мужика выйти, - попросил Виталик, - по-братски тебя прошу!  
                           - Я давно уже заметил, что ты нормальный, человеческий  язык не понимаешь, - задумчиво сказал Иван, в упор разглядывая Виталика, - ну, что ж, тогда придется разъяснить более доходчиво.
И он сделал то, что уже давно хотел сделать. А именно, - прописал родственнику “двоечку”: один удар в печень, второй в подбородок. Но без фанатизма, а так, - чисто профилактически, для ума. Виталик сначала впечатался в стену, а потом по ней сполз на пол. Иван подождал, пока он придет в себя, и помог родственнику подняться на ноги.
                            - Я надеюсь, ты все понял? – спросил Иван, отряхивая брюки родственника, - если не понял, придется повторить еще раз.
                            - Да-да, - подтвердил Виталик, немного покачиваясь и держась рукой за скулу, - я все понял.
Глядя на ошарашенного Виталика, Иван всеми фибрами души ощутил сильную неприязнь к этой категории двуногих существ, не приносящей обществу абсолютно никакой пользы, а наоборот, каждодневно и всячески мешающей жить обычным, нормальным людям.
                            - Точно, понял? - не поверил Иван, поднимая оброненную Виталиком сумку и вкладывая ее тому в руку, - может, все-таки, повторить?
                            - Точно, точно, все понял! – заверил его Виталик, с опаской глядя на Ивана, - повторять не надо!
Иван поднял с пола остальные сумки и вложил их в другую руку Виталика.
                            - Тогда, свободен, бро! – сказал Иван, открывая дверь тамбура, - сумки не потеряй!
Виталик, покачиваясь, вышел, и Иван закрыл за ним дверь. Хоть он и понимал, что сделанное им, было, мягко выражаясь, не очень хорошо, но Иван почему-то испытывал чувство глубокого удовлетворения, как любил в свое время выражаться лидер СССР эпохи застоя, - Леонид Ильич Брежнев. Он вернулся в квартиру и прошел на кухню, взял со стола бутылку с вином и, видя Катин немой вопрос, негромко пропел:
                            - Все хорошо, прекрасная маркиза! Все хорошо, все хорошо!
                            - Мы еще и петь умеем! – удивилась Катя, - надо же, какой ты Ваня, разносторонний человек.
                            - Я же говорил, Катюш, что не тому я в жизни учился, - ответил Иван, - а так, глядишь, педагогом бы стал или певцом.
                            - Я в этом нисколько не сомневаюсь, - сказала Катя.
Иван открыл бутылку и разлил вино по бокалам.
                             А мне? – обиделся Ванька.
Иван достал из шкафа хрустальный фужер и налил в него сок.
                            - Вот и тебе, Ваня, - сказал Иван, поставив фужер рядом с мальчиком.
                            - За знакомство! – сказал он, поднимая свой фужер, - я очень рад, что наконец-то встретил тебя, Катя. Тебя и Ванюшку.
                            - Я тоже очень рада, - ответила Катя, поднимая свой фужер.
                            - И я тоже рад, - сказал Ванька.
Они выпили и Катя, посмотрев на этикетку бутылки, сказала:
                            - Приятное вино, хоть я в нем небольшой специалист.
                            - Да, неплохое, - ответил Иван.
                            - Ваня большой, что положить, картошку с котлетами или пельмени? Ваня маленький, будешь, еще есть кашу? – спросила Катя.
                            - Я картошку, - ответил Иван, - от пельменей у меня уже идиосинкразия.
                            - А я Барни, - сказал Ванька.
                            - Что такое идиосинкразия? – спросила Катя, - я надеюсь, это не заразно?
                            - Не знаю, - ответил Иван, - просто мне это слово нравится.
Иван взялся за бутылку и хотел еще наполнить бокалы, но Катя сказала:
                            - Мне не наливай, я больше не буду. Себе налей, если хочешь.
                            - Я один не пью, - сказал Иван, принимаясь за картошку.
                            - Ваня, доедай свой Барни и пошли спать, - сказала Катя, взглянув на висевшие на стене кухни часы, - мне завтра на работу, а ты будешь гостить у бабушки в Гольяново.
                            - Я вас завтра отвезу, - сказал Иван.
                            - Ты в отпуске? – спросила Катя.
                            - На больничном, - ответил Иван, - а в 9.30 у меня повестка в ФСБ.
                            - Понятно, - сказала Катя, - тогда тебе, наверное, тоже пора ложиться спать. Ваня маленький, пойдем, почистим зубки и в кроватку.
Катя с Ванькой пошли в ванную, а Иван остался за столом, доедая ужин и размышляя о том, что его завтра ожидает в той организации, куда его вызывают. Потом он помыл посуду, сходил в ванную и пошел спать.
 
                                        21
 
Ночью Ивану ничего не снилось, а может быть и снилось, но он ничего не помнил. В половине седьмого его разбудил будильник в телефоне и он, одевшись, пошел в ванную. В кухне он увидел Катю, которая колдовала над газовой плитой.
                            - Привет, Катюш! - поздоровался Иван, - как спалось на новом месте?
                            - Доброе утро, Ваня! - ответила Катя, - нормально, Ванька еще спит. Ты что будешь на завтрак? Яичницу, омлет или кашу?
                            - Да что приготовишь, я не привередливый, - сказал Иван.
                            - Ну, тогда я пшенную кашу варю, - ответила Катя, - тем более что никакой другой крупы у тебя нет.
                            - Катюш, ты мне список напиши, я, как освобожусь, заеду в магазин, - сказал Иван.
                            - Хорошо, - ответила Катя, - ты мне, на всякий случай, свой телефон скажи.
                            - Звони мне пока на телефон Макса, - сказал Иван, - а то мой номер могут прослушивать.
                            - А откуда у тебя телефон Макса? - удивилась Катя.
                            - А он мне его подарил по сходной цене, - ответил Иван.
                            - Ну, Макс, совсем докатился, - нахмурилась Катя, - я уже давно стала замечать, что из квартиры вещи пропадают. Ладно, мой руки, я пойду будить Ваньку.
Когда Иван выходил из ванной он увидел заспанного Ваньку, которого Катя вела умываться.
                            - Привет, тезка! - сказал Иван, - как дела?
                            - Привет! - ответил Ванька, - нормально все. А где Плюська?
                           - Плюшка еще спит, - ответил Иван, - ты, Ваня, ее вчера своими играми слегка притомил. Она отдохнет немного, и вы потом с ней снова будете играть.
Они позавтракали и стали собираться. Когда он выходили из квартиры, им навстречу попалась Машка с пустым мусорным ведром.
                            - Здравствуйте, Иван Сергеевич! – как ни в чем не бывало, поздоровалась соседка, - а я смотрю, к вам еще гости приехали.
                            - Здравствуйте, - ответил Иван, - это не гости, это моя жена и сын.
Соседка ничего не ответила и, поджав губы, прошла мимо. Иван вызвал лифт, и когда они спускались, Катя его спросила:
                             - Ваня, а не рановато ты меня в жены записал? Ты ведь меня совсем не знаешь. Как бы потом не пожалеть.
                             - Катя, я же тебе уже говорил, что у меня такое чувство, что я тебя знаю очень давно, - ответил Иван, - а на счет жены, считай, что это была неудачная шутка. Хотя, в каждой шутке…
Иван не договорил, в это время двери лифта открылись, и они вышли на улицу. Иван завел машину, и они поехали в Гольяново. После того, как Катя сдала Ваньку своей матери, Иван отвез ее на работу.
                             - Катюш, во сколько ты сегодня освободишься? – спросил Иван, - я за тобой заеду.
                             - Ваня, я пока точно не знаю, - ответила Катя, - у меня рабочий день не нормированный, я тебе тогда позвоню.
                             - Хорошо, - сказал Иван, - тогда, - пока!
                             - Пока! - ответила Катя и вышла из машины.
Иван достал из кармана телефон Макса и набрал номер Сергея. Он еще вчера хотел ему позвонить, но так замотался и устал, что забыл это сделать.
                             - Алло! - ответил Сергей.
                             - Доброе утро! - сказал Иван, - это я.
                             - Доброе! - ответил Сергей, - хорошо, что позвонил. Повестка дня у нас будет такая: наш общий знакомый сообщил, что из ФСБ тебя с Настей повезут в Корпорацию, на следственный эксперимент.
                             - Что за эксперимент? – перебил Сергея Иван.
                             - Я и сам толком не знаю, - ответил Сергей, - ну, как я понял, Настя будет показывать, как работает аппарат Эвклида Петровича, а тебе будет уготована роль подопытного кролика. Там должен кто-то подъехать из Роснано, и они хотят знать, как работает аппаратура.
                             - Понятно, - вздохнул Иван, - слушай, может быть не стоит по телефону все подробности обсуждать?
                             - Да, я забыл тебе раньше сказать, извини. Короче, наш общий знакомый сказал, что твой телефон стоит на “прослушке”, а мой номер они не знают, и поэтому не прослушивают.
                             - И долго они мой телефон собираются прослушивать? – спросил Иван. 
                             - Этого я не могу тебе сказать. Увидишь этого приятеля, спроси у него сам, - ответил Сергей, - теперь дальше: после сеанса Настя должна отпроситься в туалет, а к окну туалета я приставлю лестницу, по которой Настя и покинет здание.
                             - Там же второй этаж, - сказал Иван.
                             - Да, второй этаж, - задумчиво повторил Сергей, - значит, нужна длинная лестница, трехколенка. Ну, это мои проблемы. Для тебя тоже работа найдется. Тебе будет нужна крестовая отвертка, для того, что бы вытащить из компьютера жесткий диск. Этот жесткий диск и шлем с кабелем ты мне сбросишь из окна, когда в помещении никого не будет. Вот такой план. Насте передай, что бы она не волновалась, и что ей передает привет Петрович. Все понятно?
                             - Да, более-менее, - ответил, чуть помедлив, Иван.
                             - Ну, тогда, пока! – сказал Сергей и отключился.
                             - Пока, - ответил в пустоту Иван и посмотрел на экран мобильника. Было 8.20. Он покопался в “бардачке” автомобиля, достал из него крестовую отвертку и положил ее в карман куртки.
                             -“А если меня будут обыскивать? – подумал Иван, - ладно, будем надеяться на лучшее”.
Он поехал по адресу, который был указан в повестке и в 9.10 уже был на месте. Иван зашел в вестибюль здания и увидел, что посетители стоят в очереди к военному, который проверяет у них документы и заносит данные в журнал. Когда очередь дошла до Ивана, он протянул дежурному паспорт и повестку. Тот полистал паспорт, взглянул на повестку и, записав данные, вернул документы Ивану. Затем он объяснил, как пройти к нужному кабинету и занялся следующим посетителем. Иван нашел кабинет и сел возле него на стул. В 9.40 к кабинету подошел Смирнов и, достав ключи, отпер дверь. Затем он посмотрел на Ивана и сказал ему, что бы он заходил. Иван зашел в кабинет и присел на стул напротив стола. Лысый фээсбэшник достал какую-то папку и стал ее изучать. Потом он положил перед Иваном его объяснительную записку с цветком и спросил:
                             - Что вы хотели сказать этим рисунком? Хотели продемонстрировать свою неадекватность? Вам это кто-то подсказал или вы сами до этого додумались?
Иван посмотрел на свой рисунок и ответил, пожав плечами:
                             - Да, сам не знаю, никто мне не подсказывал. Что-то в голову ничего не приходило, что писать, а цветок получился как-то машинально.
                             - От кого вы узнали об этой организации? - спросил Смирнов.
                             - Из рекламы, - ответил Иван.
                             - Кто вам дал эту рекламу? – продолжал лысый свой допрос.
                             - Один товарищ, - ответил Иван, которому уже изрядно надоели вопросы феэсбэшника.
                            - Как фамилия товарища? – спросил Смирнов, вздохнув.
                            - Не помню, - соврал Иван.
                            - Где этот товарищ взял рекламу? – спросил Смирнов закуривая.
                            - В почтовом ящике, - ответил Иван, - но это неточно.
                            - По нашим сведениям, у Еремеева есть помощник, по имени Сергей, который занимается финансами организации, - сказал Смирнов, - что вам о нем известно?
                            - Ничего, - ответил Иван, - а кто такой Еремеев?
                            - Еремеев – это директор фирмы, - сказал Смирнов, - вы этого не знали?
                            - Нет, - совершенно искренне ответил Иван.
                            - Чем вы занимались в этой организации? – спросил Смирнов.
                            - А я могу задать вам вопрос? – спросил Иван лысого майора.
                            - Ну, задайте, - ответил, немного удивившись, Смирнов.
                            - А почему этим делом занимается ФСБ, а не полиция?
                            - Неужели не понятно? - спросил майор, - этим делом занимается ФСБ, потому что мы имеем дело с международной организацией. Ко всему прочему, здесь присутствуют признаки НКО, а это уже наша епархия. Итак, повторяю свой вопрос: чем вы занимались в этой организации?
Ивану уже надоели однообразные вопросы фээсбэшника, к тому же, это был третий допрос за неделю, и он сказал:
         - Я отказываюсь отвечать на вопросы, касающиеся моей персоны, и ссылаюсь при этом на 51-ю статью Конституции Российской Федерации.
Смирнов, щурясь от сигаретного дыма, с интересом посмотрел на Ивана.
                             - Это ваше право, - сказал Смирнов, - сейчас вы поедете в эту организацию для проведения следственного эксперимента.
Он нажал на кнопку под столом и из соседнего кабинета зашел уже знакомый Ивану капитан Белецкий. Он подошел к Ивану и сказал:
                             - Пройдемте!
Иван встал со стула и пошел за Белецким. Они вышли из здания и прошли к служебной автостоянке, на которой стоял микроавтобус с синей полосой по бортам. Белецкий открыл дверь машины и кивнул Ивану, что бы тот залезал. Иван залез в салон и увидел, что там находится боец в камуфляжной форме, с автоматом, а рядом с ним сидела секретарша Петровича. Белецкий закрыл за ним дверь, затем сел на пассажирское место и машина стала отъезжать от стоянки.
                             - Здравствуй, Настя! – сказал Иван и хотел сесть рядом с ней, но боец жестом показал ему, что бы он сел рядом с ним, с другой стороны.
                             - Здравствуйте, - ответила Настя.
                             - Не разговаривать! – приказал камуфлированный.
Они молча ехали всю дорогу и, наконец, машина остановилась возле здания корпорации. Отъехала дверь и Белецкий приказал:
          - Выходите!
Иван вылез из микроавтобуса, за ним вышла Настя, последним вылез боец в камуфляже.
                             - За мной! – приказал Белецкий, и Иван с Настей пошли за ним, камуфлированный шел последним. Когда подошли к дверям офиса, Белецкий достал ключи, сорвал наклеенную бумажную полоску с печатью и отпер дверь. Затем он прошел в помещение процедурной, взглянув на настенные часы. Когда все зашли в помещение процедурной, Белецкий повернулся к Насте и сказал:
                             - Готовьте пока аппаратуру, сейчас подъедут специалисты, покажите им, как все работает.
                             - Хорошо, - ответила Настя.
                             - Никого из помещения не выпускать, - бросил Белецкий бойцу и вышел из процедурной.
                             - Есть! – ответил военный и вышел вслед за Белецким.
Настя подошла к стойке с аппаратурой и стала включать приборы. Иван понял, что Белецкий специально их оставил наедине и подошел к Насте.
                             - Настя, тебе привет от Эвклида Петровича, - тихо сказал Иван.
Настя посмотрела на дверь и ответила:
          - Спасибо, а как он сам?
          - У него все нормально, - сказал Иван, - и мы тебя сегодня отсюда вытащим.
          - Каким образом? - удивилась Настя, - меня же конвой охраняет, а отсюда опять в изолятор повезут.
          - Дело в следующем, - ответил Иван, - ты Сергея знаешь? Который у Петровича финансами занимается?
          - Знаю, конечно, - ответила Настя.
          - Так вот, - сказал Иван, - он дал взятку Белецкому и тот ему сказал, как тебе можно будет отсюда убежать. После сеанса ты скажешь Белецкому, что тебе нужно в туалет, а там возле окна будет лестница, которую приготовит Сергей. По ней ты и покинешь Корпорацию. Понятно?
          - Понятно, - ответила Настя, - только я высоты боюсь. А как-нибудь по-другому нельзя? Как-нибудь, что бы выйти через дверь?
          - Нет, нельзя, - ответил Иван, - Белецкий не может тебя просто так отпустить, он хочет быть вне подозрений. Так что, Настя, придется лезть по лестнице.
          - Ну что же делать, - обреченно вздохнула Настя, - значит, придется лезть по лестнице.
          - И вот еще, - сказал Иван, - мне нужно достать жесткий диск из компьютера и шлем отключить, что бы отдать их Сергею. Диск, я знаю, как вытащить, а вот как мне шлем отключить?
          - Это очень просто, - ответила Настя, - кабель от модулятора с разъемом, и подключен вот к этому прибору.
Настя пальцем показала на прибор, к которому был подключен шлем и в это время они услышали шаги в коридоре. Иван быстро сел на кушетку и отвернулся к окну, а Настя подошла к стойке с аппаратурой. В процедурную вошел Белецкий, а за ним вошли трое мужчин в гражданской одежде. Иван с интересом присмотрелся к этой троице. Двое из пришедших граждан, явно были из научной среды, по виду типичные “ботаники”, сутулые и в очках с диоптриями. А вот третий, в кожаной куртке, Ивана сильно удивил и озадачил. Его как будто на машине времени переместили сюда из 90-х годов: стриженный под “ноль” плотный браток с квадратной челюстью, на бычьей шее – толстая золотая цепь, а на пальце – массивная печатка. Не хватало только мобилы с антенной и малинового пиджака.
                            - “Златая цепь на дубе том”… - выплыли откуда-то из подсознания строки поэмы Пушкина.
Иван думал, что такие персонажи остались уже в прошлом, но видимо, он ошибался.
                            - Ну, вот этот аппарат, о котором мы говорили, - сказал Белецкий этой троице, показывая рукой на стойку с аппаратурой, - а это главный специалист по тарелочкам, ее зовут Настя, она покажет, как все должно работать. На кушетке подопытный объект, на который будет производиться непосредственно воздействие аппарата. Кажется, все сказал. Настя, большая просьба подробно объяснить господам, как работает данное оборудование.
                            - Хорошо, - ответила Настя, - здравствуйте!
                            - Здравствуйте! - ответили “ботаники”, а третий сотрудник промолчал.
                            - Я вам пока не нужен, - сказал Белецкий гостям, - если что, я буду в соседнем кабинете. Скажете бойцу, который стоит возле двери, он меня позовет.
“Ботаники” покивали головами, и Белецкий вышел из процедурной. Очкарики подошли к стойке с аппаратурой и стали ее рассматривать, переговариваясь между собой, а третий гражданин, достав из кармана мобильник, отошел к окну и стал кому-то звонить.
                             - Можно начинать? - спросила Настя “ботаников”.
Те посмотрели на третьего сотрудника, стоявшего у окна. Тот кивнул головой, не прекращая говорить по телефону. Настя подошла к стойке с приборами и повернулась к “ботаникам”.
                             - Аппаратура представляет собой сингулярный генератор сигналов низкой частоты, модулированных по частоте и фазе импульсами высокочастотного диапазона, - сказала Настя тоном преподавателя общеобразовательной школы, - сгенерированный сигнал по коаксиальному кабелю подается на модулятор, который фиксируется на голове исследуемого объекта. Так же, на передней части модулятора расположены светодиоды инфракрасного диапазона, которые в такт передаваемых сигналов, воздействуют через зрительный канал объекта, на область лобных долей головного мозга.
Настя подошла к Ивану, надела ему на голову шлем и показала жестом, что бы он лег на кушетку. Затем она подошла к стойке с аппаратурой.
                             - Далее, мы включаем сингулярный генератор и настраиваем его на выбранную частоту, добиваясь при этом резонанса экстремум в настраиваемом диапазоне, - продолжила свои объяснения Настя, - если ко мне нет вопросов, мы можем двигаться дальше.
Настя замолчала и посмотрела на “ботаников”, внимательно слушавших ее монолог. Те переглянулись между собой и посмотрели на третьего, который закончил разговор по телефону и теперь сидел на вращающемся стуле и ковырял зубочисткой в зубах.
                             - Да мне, как-то по барабану, - лениво процедил он, - сами смотрите, вам же на этой хреновине работать.
”Ботаники” опять переглянулись и один из них сказал:
                              - Пока все понятно. Можете продолжать дальше.
Настя подошла к монитору компьютера.
                              - На экране монитора мы видим схематическое изображение зон мозга человека. Да, я забыла вам сказать, что перед этими процедурами у подопытного объекта проводится сканирование головного мозга. Затем результаты сканирования вводятся в компьютер и пингуются нейросетью программы, для определения индивидуальных особенностей работы мозга объекта. Выбрав зону воздействия мозга, мы наводим на нее курсор и нажимаем “Энтер”. Серия импульсов заданной частоты и амплитуды, в течение десяти секунд производит облучение заданной части серого вещества. Все готово, модулятор с головы можно снять.
Иван сел на кушетке и снял с головы шлем.
                              - Затем исследуемый объект должен перорально принять специальное средство, нейромедиатор, для того, что бы он не забыл то, что он увидит во сне.
Настя протянула Ивану зеленую пилюлю и стакан с водой. Иван проглотил таблетку и запил ее водой.
                              - Теперь исследуемый объект должен на некоторое время погрузиться в сон. Вот, собственно, и все. Есть ко мне вопросы?
“Ботаники” пошептались между собой и один из них сказал:
                              - По процедуре все понятно, но хотелось бы взглянуть на документацию и схему этого аппарата.
                              - К сожалению, я в этом вам помочь не могу, - ответила Настя, - директор всю документацию на оборудование забрал с собой.
                              - Жаль, - разочарованно сказал “ботаник”.
                              - Ну, что? – спросил “ботаников” браток, - стОящая вещь? Будем брать или нет? Или зря бабло выбросим?
                              - Мы думаем, что это очень ценный аппарат, - ответил ему один из ученых, - жалко только, что описания на него нет.
                              - Ну, если ценный, то будем брать, - нахмурившись, сказал бритый, - пойду, потрещу с Белецким, пусть ищут этого директора с бумагами. И закажу в конторе Газель, на своем джипе, я эту “бандуру” не повезу.
Он вышел из помещения процедурной, а один из “ботаников” спросил Настю:
                              - А сколько времени должен длиться сон?
                              - Здесь нет определенных временных рамок, - ответила Настя, - все зависит от объема воспоминаний. Но не менее часа, как мне кажется.
                              - Спасибо за консультацию, - сказал “ботаник” и вместе с товарищем вышел в коридор.
                              - Настя, тебе пора, - сказал лежащий на кушетке Иван, - удачи!
                              - Спасибо, Иван Сергеевич, я попрошу, что бы вас в течение часа не беспокоили, - ответила Настя и, приоткрыв дверь, что-то сказала охранявшему помещение бойцу.
Затем она вышла из процедурной и закрыла за собой дверь. Иван чувствовал, что скоро он уснет, и поэтому решил не откладывать задание Сергея. Он поднялся с кушетки, достал из куртки отвертку и подошел к компьютеру. Открутив боковую крышку, Иван вытащил из компьютера жесткий диск и прикрутил на место боковину. Затем он подошел к стойке с аппаратурой и отключил от нее кабель модулятора. Подойдя к окну, он открыл створку и выглянул вниз. На газоне он увидел Сергея, который улыбался и махал ему рукой. Иван взял шлем, вложил в него жесткий диск и обмотал вокруг шлема кабель. После чего он осторожно сбросил его стоявшему внизу Сергею. Сергей поймал шлем и, махнув Ивану рукой, быстро ушел. Иван тоже махнул рукой Сергею и, чувствуя, что он уже засыпает, закрыл окно и пошел к кушетке. Подойдя к кушетке, Иван рухнул на нее и провалился в сон. 
                                     22
                                 - Кузнецов, к тебе посетитель! - услышал Иван голос врача и открыл глаза.
Белый потолок, белые стены. Иван уже вторую неделю лежал в больнице с переломом ноги, шестью сломанными ребрами и сотрясением мозга. В палату, в накинутом на плечи, белом халате зашел мастер строительного участка, по фамилии Генварев. Старенький доктор, Порфирий Кузьмич, показал мастеру на лежащего на больничной койке Ивана, сказал: “Только недолго”, и вышел из палаты.
                                 - ЗдорОво, Кузнецов! – сказал Генварев, протягивая руку Ивану, - тебе привет от твоей бригады и всего нашего участка. Ну, как ты тут? Доктор сказал, что ты уже пошел на поправку. Как себя чувствуешь? 
                                 - Здравствуйте, - ответил Иван, - пожимая протянутую руку, - спасибо за приветы. Да, вроде уже лучше.
                                 - Слушай, Кузнецов, я тут заявление принес, нужно его подписать, - сказал Генварев, присев на стул возле койки и доставая из папки листы бумаги.
                                 - Какое заявление? – спросил Иван.
                                 - Ну, что я вам не приказывал вручную ставить столбы. Что это вы все сами решили, без меня. Понимаешь, у меня может быть взыскание по партийной линии, а у меня уже итак есть два выговора и третий мне совсем ни к чему, - сказал мастер, протягивая Ивану лист бумаги и авторучку, - давай, подписывай.
Иван взял протянутую мастером бумагу и задумался. Он уже четвертый месяц работал на целинной стройке под Кустанаем, в бригаде, которая занималась электромонтажными работами на строящемся совхозе. Они вели линию электропередачи к элеватору и не укладывались в заданный руководством график. В тот день, когда произошел несчастный случай, они должны были ставить деревянные опоры под линию электропередачи, но мастер участка, Генварев, распорядился не давать им трактор для подъема опор. Сырые и тяжелые деревянные столбы приходилось поднимать вручную. А перед этим, в промороженном январским морозом грунте, нужно было ломами и лопатами, выдалбливать ямы под опоры. В бригаде, в которой работал Иван, было четыре человека: он, два зека с вольного поселения и один гражданский паренек. Гражданского парня звали Николаем, он отслужил срочную службу, женился и поехал на целину не за романтикой, а за длинным рублем. Иван не раз видел как он, сидя в вагончике возле керосиновой лампы по вечерам, перечитывал письма из дома и с улыбкой разглядывал фото с женой и маленьким ребенком. Им до темноты оставалось поставить еще пару опор, а работники бригады уже сильно утомились. Зеки матерились от злобы и усталости, а Николай заходился в надсадном кашле на пронизывающем до костей январском ветру. Иван, видя, что Николай совсем ослаб, отдал ему ухват, которым монтажники поддерживали устанавливаемую опору, упирая его в землю. Столб, который они стали поднимать был сырой и очень тяжелый и когда Николай подставил под него ухват, что бы его поддержать, сырой столб стал скользить по ухвату и заваливаться на стоявшего под ним монтажника. Зеки бросили столб, а Иван подскочил к Николаю, что бы оттолкнуть того подальше от падающего на него столба, но не успел этого сделать. Тяжелый столб упал, придавив собой их обоих. Иван отделался сравнительно легко, сломанной ногой, поломанными ребрами и сотрясением мозга, а Николая упавший столб убил, размозжив ему голову. И вот сейчас, лежа на больничной койке, Иван думал: “А что будет, если он подпишет эту бумагу, которую ему подсовывает Генварев?” То, что тот избежит наказания, это понятно, но что тогда будет с семьей Николая? Ведь получается, что он со своей бригадой самовольно не выполнил приказ и нарушил технику безопасности. И его семья, наверное, не будет получать пенсию по потере кормильца. А зекам, которые работают в бригаде Ивана, наверняка добавят срок заключения. Скорее всего, так и будет. Иван еще раз прочитал бумагу, которую ему дал Генварев и протянул ее обратно.
                                - Ты чего? – не понял мастер.
                                - Я не буду это подписывать, - сказал Иван, - мы ставили опоры вручную по вашему распоряжению и за это должны отвечать вы, а не бригада.
                                - Ах, вон ты как заговорил, - протянул Генварев, побагровев от злости, - мне уже давно передавали, что ты ведешь антисоветские разговорчики, недоволен политикой партии, правительства и товарища Хрущева, да я все не верил, думал, наговаривают на тебя. Теперь вижу, что не врали люди. Нет, не врали.
Иван промолчал и, чувствуя начинающийся приступ головной боли, отвернулся к стене.
                                 - Ну, ничего, - сказал Генварев, поднимаясь со стула, - сегодня же поеду в первый отдел, пусть тебя как следует проверят, голубчика. Посмотрим, что ты за птица… Посмотрим…
Генварев вышел из палаты, а Иван подумал, что ему нужно как можно быстрее уезжать со стройки. Но как он отсюда уйдет без документов и со сломанной ногой? До целины он несколько лет работал на севере, мыл золото в государственной артели. Но, видимо из-за ранений и пребывания в немецком концлагере, у него начались проблемы со здоровьем, открылась язва желудка и врачи рекомендовали ему сменить суровый сибирский климат на более теплый, южный. Так он оказался на целинной стройке в Казахстане. Но, похоже, что и здесь ему не удалось прижиться. В палату зашла нянечка, с которой Иван подружился за время своего нахождения в больнице. Ее звали Аней и их судьбы были чем-то очень похожи. Когда Иван, что бы хоть как-то заглушить боли в ноге и сломанных ребрах, стал ей рассказывать о своей жизни, выяснилось, что Аню, еще до войны, вместе со всей семьей выслали на поселение в Казахстан. А выслали их семью из-за того, что ее отец нанимал на время посадки и сбора урожая батраков и поэтому считался в своем селе зажиточным крестьянином. Аня подошла к койке Ивана и, оглянувшись на больных лежащих рядом, тихо сказала:
                                 - Этот, что к тебе приходил, очень ругался. Грозился главврачу, что посадит тебя в тюрьму за антисоветскую пропаганду и саботаж.
Иван посмотрел на Аню и сказал:
                                 - Уехать мне нужно поскорее Анют, а то если они начнут копать мое прошлое, мне хана. Сын кулака, плен, концлагерь, а если еще припишут антисоветскую пропаганду и саботаж, считай все, дело - труба!
                                 - Ваня, куда же ты уедешь на одной ноге и без документов? – спросила Аня.
                                 - Не знаю, - хмуро сказал Иван, - но дожидаться, пока за мной придут, я не буду. Вот еще бы паспорт мой вернуть. А где в вашей больнице хранятся документы и вещи больных?
                                 - Вещи в приемном покое, - ответила Аня, - а документы в кабинете у старшей медсестры.
                                 - Аня, ты можешь их взять? - спросил Иван, с надеждой глядя на девушку, - очень тебя прошу!
Аня задумалась, теребя тесемку белой медицинской шапочки.
                                 - Я попробую, Ваня, - тихо сказала она, - но с одним условием…
                                 - С каким условием? – не понял Иван.
                                 - Я поеду с тобой, - ответила Аня, - без меня ты  пропадешь.
Иван взглянул на отвернувшуюся в сторону Аню и сказал:
                                 - Это ты со мной пропадешь, Анюта, если меня поймают, тебе достанется, как пособнице. Так что не надо губить свою молодую жизнь.
                                 - Нет, Ваня, я уже все решила, - твердо ответила девушка, - и тебя одного я не отпущу. У меня здесь никого не осталось, родители умерли, братья на войне погибли, а сестра вышла замуж. У меня есть тетка в Москве, она давно зовет меня к себе, вот к ней мы и поедем.
Иван задумался. Вообще-то вариант был неплохой, но вот не опасно ли сейчас ехать в Москву? А впрочем, уже была Бериевская амнистия заключенным, и не так давно разрешили возвращаться на родину всем тем, кого ранее высылали на поселение.
                                - Ну, ладно, - сказал Иван, - спасибо тебе, конечно Анют, но уезжать нужно поскорее.
                                - Твои вещи из приемного покоя я сейчас заберу, а вот документы… - девушка задумалась, наморщив лоб, - ладно, что-нибудь придумаем. Я пошла.
Аня вышла из палаты, а Иван задумался, глядя в белый больничный потолок. Анюта ему нравилась, да и на Катю она была чем-то очень похожа, а вот Катю ему, видно, увидеть уже было не суждено. Поздно вечером в палату пришла Аня и принесла его вещи, завернутые в простыню. Вместе с вещами она принесла еще пару костылей и, улыбаясь, достала из кармана халата его паспорт. На вопрос Ивана: “Как ей это удалось?”, Аня загадочно промолчала. Иван переоделся и, простившись с больными, лежащими в палате, неуверенно покостылял на выход. Аня придерживала его, что бы он, ненароком, не упал. Аня договорилась с водителем санитарной машины, и он отвез их с Иваном до железнодорожной станции Кустанай. На станции они выгрузили из машины свой нехитрый скарб и Иван остался его охранять, а Аня пошла в кассу за билетами. Иван сидел на вокзальной скамье и удивлялся, что как-то легко, на этот раз ему удалось избежать опасности. С одной стороны, это, конечно, его радовало, а с другой стороны – настораживало. Опыт предыдущей жизни ему говорил, что не может все так гладко проходить, в чем-то, обязательно, должна быть заковыка. Аня пришла из кассы и, улыбаясь, показала ему два билета в плацкартный вагон на транзитный Московский поезд.
                                    - Правда, я молодец, Ваня? – спросила Аня, присаживаясь на скамью рядом с Иваном.
                                    - Правда, Аня, ты молодец, - совершенно искренне ответил Иван, понимая, что без Ани ему бы отсюда выбраться не удалось.
                                    - То-то же, - сказала Аня, посмотрев на станционные часы, - поезд через час, успеем еще поесть перед посадкой. Ты ведь, Ваня, наверное, голодный?
                                    - Есть немного, - скромно ответил Иван.
Аня разложила на газете картошку, соленые огурцы и хлеб, и сказала Ивану:
                                     - Как говорится, чем богаты.
Они поели, попили теплого чая из термоса и стали дожидаться своего поезда. Минут через двадцать поезд и подъехал, и они благополучно сели в свой вагон. Аня отдала билеты проводнице и они с Иваном сели на свои места в плацкартном вагоне. Они уже расположились, было, спать, как Аня сказала:
                               - Ваня, ты ложись спать, а я пойду в туалет и заодно спрошу у проводницы, сколько времени нам ехать.
                               - Ладно, - ответил Иван,- только не задерживайся.
Аня ушла, а Иван стал устраиваться спать на своей полке. Неожиданно его внимание привлек свет ручного фонарика, приближавшегося к нему в тусклом освещении вагона. Когда свет фонарика приблизился, Иван понял, что это был милицейский патруль, который проверяет документы у пассажиров. Причем, не у всех, а только у тех, на которых указывает человек в гражданской одежде. Иван присмотрелся к нему и оторопел: это был Генварев.
                                -“ Что же делать?” – растерянно подумал Иван и не придумал ничего лучше, как отвернувшись к стене и накрывшись пальто, притвориться спящим.
Голоса, между тем, приближались. Иван очень надеялся, что патруль пройдет мимо него, но вдруг он услышал голос Генварева:
                                - Вот он, голубчик, попался! От нас не убежишь!
Иван почувствовал чью-то руку на своем плече, а чей-то голос сурово спросил:
                                - Ваши документы!
 
                                     23
 
Иван проснулся и понял, что его теребит за плечо Белецкий.
                                 - Хватит спать! - сказал Белецкий, - некогда мне ждать, пока ты свои сны досмотришь. Мне уже в управление нужно ехать. У нас тут ЧП.
                                 - Какое ЧП? - не поняв, спросил Иван, поднимаясь с кушетки.
                                 - Сам знаешь, какое, - ухмыльнулся Белецкий, - твоя подельница сбежала, мне надо ехать теперь в управление, объясняться. Пошли за мной.
Иван прошел за Белецким в кабинет Петровича и увидел, что за столом сидит боец в камуфляже и что-то пишет. Его автомат лежал рядом с ним, на столе.
                                - Ну что, написал? - спросил бойца Белецкий.
                                - Написал, - хмуро ответил камуфлированный, вышел из-за стола, прихватив автомат, и протянул листок Белецкому.
Белецкий взял у него бумагу, пробежал ее глазами и сказал, посмотрев на военного:
                                 - Эх, Вася, Вася, как же так? Ты же опытный боец, служишь не первый год, числишься на хорошем счету. Как же ты мог ее упустить?
                                 - Да, откуда же я знал, что там лестница была? – вздохнув, ответил Вася, - я до этого проверял, ничего не было.
                                 - Значит, плохо проверял, - ответил Белецкий, - ладно, иди пока место под окном охраняй, что бы следы не затоптали. Только аккуратно, сам не наследи, сейчас сыщики с собакой приедут, будут нашу беглянку искать.
                                 - Есть! – ответил боец и, повесив автомат на плечо, вышел из кабинета.
                                 -“Ловкий мужичок, этот Белецкий, - подумал Иван, - сам побег организовал, а объяснительную записку написал рядовой стрелочник Вася”.
                                 - Присаживайся, Кузнецов, - сказал Белецкий, садясь за стол и указывая Ивану рукой на стул, стоящий около стола.
                                 - Может, я лучше пойду? – спросил Иван.
                                 - Успеешь, - ответил Белецкий, - сейчас один человек подойдет, уж очень он хочет на тебя посмотреть. Так что тебе придется присесть и его подождать.
Иван присел на стул и посмотрел на часы, висящие на стене. Они показывали 12.40. В это время дверь в кабинет открылась, и в помещение вошел человек в гражданской одежде, который показался Ивану очень знакомым. Иван присмотрелся и его узнал, это был тот самый паренек, что следил за ним, когда он ехал на встречу с Сергеем, только синей бейсболки на нем сегодня не было. Молодой человек подошел к столу, поздоровался за руку с Белецким и повернулся к Ивану.
                                 - Ну, вот, Кузнецов, познакомься с одним из наших лучших агентов, его зовут Денис, - улыбаясь, сказал Белецкий.
                                 - Очень приятно, - ответил Иван, - Иван.
                                 - Не могу ответить тем же, - хмуро ответил агент, глядя исподлобья на Ивана.
На его лице, под левым глазом, Иван увидел заметную припухлость, покрытую тональным кремом.
                                -“ Оказывается, не один я пользуюсь тоном”, - подумал Иван.
                                - Обиделся, - пояснил Ивану Белецкий, - а ты зря обиделся, Денис. Ты, вместо того, что бы изображать из себя крутого офицера Штази, лучше бы его личное дело внимательно полистал. Тогда бы ты узнал, что у объекта, который ты ведешь, черный пояс по единоборствам и был бы с ним немного поосторожнее. Еще мне очень интересно, как он тебя вычислил. То ли ты плохо шифровался, то ли у него хорошее чутье. Спросить бы у него самого, да, думаю, что он не скажет. И вообще, я бы на твоем месте, ему спасибо сказал, что он тебя инвалидом не сделал.
Денис промолчал, говорить “спасибо”, он явно не собирался.
                                - Ладно, хватит дуться, - сказал Белецкий своему агенту, - сам виноват, не нужно было проявлять инициативу. Тебе же сказали ехать на встречу к трем вокзалам, значит, нужно было ехать. И спецподготовку тебе нужно подтянуть, я лично потом проверю. Понял?
                                - Так точно, - ответил Денис.
                                - Ну что, внимательно посмотрел на свой объект? – спросил агента Белецкий, - как видишь, внешне он совсем не Шварценеггер, не Дуэйн Джонсон и даже не Джеки Чан, а обычный среднестатистический гражданин. И вы, агенты, должны понимать, что внешность объекта может быть очень обманчива и поэтому необходимо очень серьезно и профессионально относиться к своей работе. Я вам об этом постоянно напоминаю, но вы, пока не получите как следует по голове, все пропускаете мимо ушей. Все, можешь быть свободен.
Агент вышел из кабинета, а Белецкий повернулся к Ивану:
                                 - Я вижу, ты торопишься, и долго не задержу. Я предлагаю тебе, Иван Сергеевич, работу в нашей организации. Я внимательно просмотрел твое личное дело и считаю, что ты нам подходишь. Учти, мы не каждому делаем такое предложение. И зарплата у нас сейчас весьма достойная. Если ты согласен, я могу похадатайствовать перед своим руководством.
                                 - Ну, как уволят меня с моей работы, пойду к вам работать, - попробовал отшутиться Иван, припомнив предупреждение Альбины Викторовны.
                                 - Мы можем сделать так, что тебя уволят вчерашним числом, - серьезно ответил капитан.
                                 - Спасибо, не надо, - ответил Иван, вставая, - я как-нибудь сам уволюсь.
                                 - Ну, ты все-таки подумай, - сказал Белецкий, протягивая Ивану визитку, - надумаешь, позвони. Твоя машина осталась возле управления?
                                 - Ну, да, - ответил Иван.
                                 - Тебя сейчас на нашей машине туда отвезут, - сказал капитан и протянул ему какой-то листок, - это твоя подписка о невыезде. Телефон твой с прослушки сняли.
                                 - Спасибо, - ответил Иван, разрывая лист, - это очень любезно с вашей стороны. И до свидания.
                                 - До свидания, - ответил Белецкий.
Иван вышел из здания и увидел, что у тротуара стоит “Форд”, на котором его сюда привезли, а рядом с ним стоит водитель и, открыв пассажирскую дверь, смотрит на Ивана.
                                 -“Почему бы и нет, - подумал Иван, - не на такси же мне деньги тратить? Пускай сами везут”.
Он подошел к микроавтобусу и залез на пассажирское место. Водитель прошел на свое место, завел двигатель и машина тронулась. Иван, глядя в окно машины, думал о том, что он видел в последнем сне. Теперь он знал, как его дед познакомился с бабулей и почему, несмотря ни на что, они были так привязаны друг к другу. Видимо те испытания, что они пережили вдвоем, послужили таким прочным фундаментом их совместной жизни. Иван достал телефон и посмотрел на дисплей, было 13.30. Он хотел позвонить Сергею и узнать, как прошла операция по спасению Насти, но взглянув на водителя, решил это сделать позднее.
                           - “А вот Кате, наверное, нужно позвонить, - подумал Иван и вспомнил, что он не записал номер ее телефона, - но у Максима он ведь должен быть в контактах?”
Иван включил телефон Макса и посмотрел на дисплей: там было несколько пропущенных звонков и два звонка из них были под именем “Стерва”. У Ивана возникла смутная догадка о том, кто был у Макса обозначен этим именем и только он хотел ее проверить, как зазвонил его телефон. Он посмотрел на дисплей и удивился: звонок был от Даши. Иван сначала хотел его сбросить, но потом передумал и ответил:
                            - Я слушаю.
                            - Привет, Ваня! – сказала Даша и замолчала.
Голос у нее был не такой, каким он был при их встрече в кафе, а тихий и вкрадчивый.
                            - Привет! – ответил Иван.
Повисла длинная пауза, и Иван уже хотел отключиться, как Даша сказала:
                            - Ваня, я много думала после нашего расставания…
Она снова замолчала, вероятно, ожидая, что он ее спросит, о чем она думала. Но Иван не спросил.
                            - Ваня, мне кажется, нам нужно с тобой встретиться и о многом поговорить, - сказала Даша.
И текст и интонации, были такими, какими их изображают в какой-нибудь очень мыльной телевизионной мелодраме. Ивану не хотелось встречаться с Дашей и тем более о чем-то, много говорить и поэтому он ответил:
                            - Извини, я сейчас занят и буду занят в ближайшее время, так что встретиться у нас никак не получится.
                            - А когда же мы можем встретиться? – растеряно спросила Даша.
                            - Пока не знаю, - ответил Иван, - как освобожусь, я позвоню. Пока!
Иван отключился и задумался о том, с чем мог быть связан этот Дашин звонок и ее такой вкрадчивый и неуверенный тон. Неужели, Катя все-таки права и Даша поняла, или ей объяснили, что им бодибилдером не удастся отсудить часть его квартиры?
                          - “Скорее всего, так оно и есть”, - подумал Иван.
В это время зазвонил телефон Макса. Иван посмотрел на дисплей и усмехнулся, - звонила “Стерва”.
                          - Алло, - ответил Иван, - я слушаю.
                          - Привет, Ваня, - услышал он голос Кати, - это я. Я тебе уже звонила, но не дозвонилась.
                          - Здравствуй, Катя! – ответил Иван и поймал себя на мысли, что он был очень рад услышать ее голос, - я только что освободился и включил телефон.
                          - Я волновалась за тебя, Ваня, - сказала Катя, - а ты все не отвечал. Как у тебя дела?
В голосе Кати были слышны нотки неподдельного участия, и Ивану подумалось, что это все-таки, чертовски приятно, когда о тебе кто-то волнуется. Тем более что этот кто-то, ни кто-нибудь, а молодая и красивая женщина, которая, к тому же, тебе очень нравится.
                          - Все в порядке, Катюш, - ответил Иван, - все прошло по плану.
                          - Очень хорошо, - сказала Катя, - я очень рада. Я сегодня смогу пораньше освободиться, где-то, через час.
                          - Отлично! – ответил Иван и улыбнулся, вспомнив Петровича, - а куда мне подъехать?
                          - Подъезжай на Профсоюзную, к Корпорации, - сказала Катя.
                          - Понял, - ответил Иван, - я через час за тобой подъеду.
                          - Хорошо, - ответила Катя, - тогда, - пока!
                          - Пока! – ответил Иван и отключил телефон.
Минут через двадцать они подъехали к управлению, и Иван вышел из машины, побрагодарив водителя за доставку. Потом он прошел к своей “реношке” и, запустив двигатель, закурил. Достав из кармана свой телефон, он записал в него Катин номер телефона и, выключив “Самсунг” Макса, забросил его в “бардачок”. Потом он решил позвонить Сергею и узнать, как там прошло спасение Насти. Он набрал номер Сергея и тот  сразу ответил, как будто ждал его звонок:
                           - Алло! Я слушаю!
                           - Привет, Сергей! Это я, - сказал Иван, - как там дела у Насти?
                           - Привет, Иван! – радостно ответил Сергей, - у Насти все хорошо, она шлет тебе большой привет и благодарит за помощь.
                           - Спасибо, - сказал Иван, - я очень рад за нее.
                           - Иван, тебе так же передает большой привет и слова благодарности Эвклид Петрович, - продолжил Сергей, - он приглашает тебя одного или с супругой приехать к нему в гости, в Грецию! И пожить у него столько, сколько ты пожелаешь! Он просил передать, что он очень обидится, если ты не примешь его приглашение.
                           - Спасибо, Сергей, - ответил Иван, - передай, пожалуйста, Эвклиду Петровичу мой привет и скажи, что я обязательно воспользуюсь его предложением.
                           - Очень хорошо, Иван, - сказал Сергей, - а сейчас, извини, мне нужно бежать на самолет, я срочно улетаю по делам. До свидания, Иван!
                           - До свидания, Сергей! Удачи! – ответил Иван и отключился.
Докурив сигарету, он вылез из машины и, подойдя к урне, стоявшей рядом со стоянкой, выбросил в нее окурок и недокуренную пачку сигарет. Теперь, после встречи с Катей, у него, кажется, появилась мотивация для того, что бы бросить курить. Сев в машину, Иван поехал на встречу с Катей, и через полчаса, подъезжая к зданию корпорации, он увидел стоявшую возле дверей подъезда Катю. Заметив подъезжающего Ивана, Катя помахала ему рукой, а Иван, улыбаясь, посигналил ей, коротко нажав несколько раз на клаксон. Подрулив к тротуару, Иван заглушил двигатель и вышел из машины.
                              - Привет! - сказал он, подходя к Кате, - а вот и я.
                              - Привет! - ответила Катя, - как хорошо, что ты приехал.
                              - Поедем за Ванькой? - спросил Иван.
                              - Ванька сегодня останется у бабушки, - ответила Катя, - так что за ним ехать не надо. Мы бы могли с тобой куда-нибудь сходить. Если ты не занят, конечно.
                              - Слава Богу, что я не занят, - улыбнулся Иван, - а для тебя, я тем более, свободен.
Иван взял Катю за руки и подошел к ней очень близко. Он почувствовал полузабытый запах ее волос, который он не раз вдыхал во сне, и ему очень сильно захотелось ее поцеловать. Но Иван не стал этого делать, потому что он не знал, как Катя к этому отнесется.
                               - Как же я по тебе соскучился, Катя, - тихо сказал он ей на ухо.
                               - Я тоже соскучилась по тебе, Ваня, - ответила Катя и улыбнулась.
Иван не знал, что нужно было ей ответить, и, помолчав, спросил:
                               - А куда же мы пойдем?
                               - Не знаю, надо подумать, - ответила Катя.
                               - Катюш, наверное, нужно в магазин заехать, продуктов закупить, - сказал Иван, - и Ваньке нужно купить его любимые Барни.
                               - Здесь супермаркет рядом, - ответила Катя, - можно пешком дойти.
                               - Ну, и отлично, - ответил Иван, - пойдем.
Они пошли по улице, держась за руки, и Иван подумал, что судьба дала ему возможность исправить ошибку своего деда, и он приложит все свои силы, что бы этот шанс не упустить.

© Copyright: Евгений Кузьминов, 2020

Регистрационный номер №0471522

от 7 апреля 2020

[Скрыть] Регистрационный номер 0471522 выдан для произведения:  
 
                         ЛОВЦЫ   СНОВ
                 
                              1
 
       Первая пуля прошла мимо, взбив на бруствере фонтанчик сухой пыли. Вторая впилась в глиняную стенку окопа, рядом с головой, осой ужалив небритую щеку. Иван присел на дно окопа, грязной рукой зажав закровившую ранку.
      - Мажешь, фриц, мать твою за ногу, - равнодушно ругнул он немецкого снайпера.
Иван, прищурившись, взглянул на безжалостно палящее солнце, потом перевел взгляд на вещмешок с пустыми флягами, лежавший рядом с ним и, тяжело вздохнув, прикрыл глаза. Нечего было даже и думать днем добраться до реки, надо ждать темноты. Он уже в который раз подумал о том, как ждут его в землянке раненые, умирающие от жажды бойцы. Как мечется от одного раненого к другому медсестричка Любочка, устало шепча: “Потерпи, миленький! Потерпи немного, миленький!” А что же ей еще говорить, если у нее больше ничего, кроме слов утешения, для них не осталось. Иван подумал о своем ротном, который лежал там же, в землянке, раненый в живот осколком снаряда. Ему вспомнились воспаленные, безумные глаза лейтенанта и его хриплый, еле слышный голос: “Только вернись, Ваньша! На тебя вся надежда!”
       - Я вернусь, Паша, - прошептал Иван, - обязательно вернусь.
От испепеляющего зноя и жажды, он утратил чувство реальности, временами проваливаясь в спасительное забытье. И в этом забытьи ему грезился родимый отчий дом, и старый колодец под высокими липами. А рядом с колодцем, на приступочке, Иван видел ведра, полные хрустально-чистой, живительной влаги. Он склонялся к ведру и жадно пил искрящуюся под солнцем, обжигающе-студеную колодезную воду. Иван зачерпывал ее горстями из деревянного ведра и все пил и пил, и никак не мог напиться. Утоляя жажду, он чувствовал, как ласковая рука гладит его вихрастую голову и слышал матушкин, до боли любимый голос: “Умаялся, Ванюшка”. В очередной раз, вынырнув из небытия, Иван услышал приближающийся гул.
        “ – Юнкерсы, - определил он на слух, - бомбить летят”.
Иван не ошибся, вскоре в стороне позиций РККА стали падать бомбы и окоп, в котором он сидел, весь затрясся от близких разрывов. В это время со стороны Советских войск по врагу ударила артиллерия, и гул от разрывов тяжелых бомб смешался с раскатами артиллерийской канонады.
        “ – А ведь это шанс, - вяло шевельнулась в мозгу мысль, - чем черт не шутит, может быть, проскочу?”
Иван снял с головы каску, нацепил ее на штык “трехлинейки” и осторожно поднял над окопом. Пять секунд, десять, ничего не произошло, обшарпанная каска, целехонькая, висела на трехгранном штыке.
        “ – Ну что, - пробормотал он, - где наша не пропадала?”
Надев каску на голову, взяв вещмешок с пустыми флягами и винтовку, Иван быстро, насколько это было возможно, выскочил из окопа и бросился бежать к текущей внизу холма Волге. Хоть до реки и было не более сотни метров, Ивану всерьез казалось, что он их никогда не преодолеет. Но вот, слава Богу, все было позади, он с разбегу бросился в реку и стоя в ней по пояс, стал жадно пить воду. Немного утолив жажду, Иван стал набирать воду во фляги и скоро уже он был готов к возвращению. Звуки разрывов, между тем, прекратились. Стала затихать и артиллерийская пальба. Немецкие самолеты, истратив весь боекомплект, выстроились в боевой порядок, и взяли курс на запад.
    - Пора! – воскликнул Иван и, подхватив вещмешок с винтовкой, побежал к своим окопам.
Стрельба окончательно стихла, и обратный путь он преодолевал в полной тишине. Ему даже казалось, что он слышит стрекот беспечных кузнечиков в траве. Иван бежал и все ждал, когда раздастся выстрел в спину, хоть он и не раз слышал от опытных ветеранов, что свою пулю, ту, что принесет тебе забвение, услышать нельзя. Но вот и окоп, он спрыгнул в него и упал на живот, жадно вдыхая раскаленный воздух. Немного отдышавшись, Иван поспешил к землянке, нельзя было терять время, немцы, наверняка уже вернулись на свои позиции.
     - Я иду, Паша, - задыхаясь, шептал он, волоча по земле вещмешок со спасительной влагой, - я уже иду.
Оставался последний поворот перед землянкой, Иван преодолел его и оторопел: на том месте, где еще недавно была землянка, сейчас зияла огромная, дымящаяся воронка от бомбы. Он стоял и растерянно оглядывался по сторонам, в надежде, что хоть кто-нибудь уцелел, все еще держа за лямку вещмешок с флягами. И в это время мир вокруг него будто взорвался, Иван почувствовал нестерпимую, жгучую боль в спине и ему навстречу стала стремительно приближаться земля. Он упал лицом в разрыхленную взрывом бомбы глину и прохрипел:
     -А-а-а…. Всё.… Таки.… Достал…
И тихо, будто кому-то жалуясь, почти плача, прошептал: “Мама…”
Последним, что он запомнил, был запах пропитанной смертью земли. Вдохнув этот отравленный воздух навылет простреленными легкими, Иван потерял сознание.
 
                                      2
 
 Иван потянулся в постели и, свесив ноги с дивана, сел.
       - Блин, - поморщившись, пробормотал он, - что за хрень мне приснилась? Ну, Диман, удружил, спасибо… Вечно с ним влипнешь в историю. Опять развели как лоха.
Что бы хоть немного понять, о чем с такой досадой говорил Иван, нужно, вероятно, сказать пару слов о его товарище, Диме и открутить события на день назад. Иван с Димой дружили со школьной скамьи и в настоящее время вместе работали в одном из отделов довольно крупного Московского ЗАО. Дружили какое-то время и семьями, до тех пор, пока Иван не расстался с Дашей. Иван тяжело переживал расставание, винил себя в том, что произошло и считал это личной трагедией. Дима, как настоящий друг, не остался в стороне и как мог, старался не дать Ивану свалиться в депрессию. Звал с собой на рыбалку, в тренажерный зал, знакомил с незамужними подругами жены, одним словом, пытался как-то помочь товарищу. Но у Ивана с этими девушками отношения почему-то не срастались. Может быть из-за того, что они ему не нравились, а может быть потому, что он все еще надеялся помириться с Дашей. Вот и недавно Дима принес Ивану рекламный листок следующего содержания:
      Международная Корпорация “ЛОВЦЫ СНОВ”
      Предлагает незабываемые ощущения на любой вкус!
      Сны на заказ! Гарантия качества! Низкие цены!
Где он раздобыл это объявление, Дима загадочно промолчал, но Иван догадывался, что тот его достал из своего почтового ящика или ему его вручили возле станции метро. И вот вчера, после работы, Иван зашел в офис корпорации по указанному в объявлении адресу и заключил договор на оказание услуг с менеджером фирмы. Затем ему на голову надели шапочку с проводами и чем-то помигали в глаза. А на прощанье, вручив пузырек с зелеными пилюлями, клятвенно заверили, что этой же ночью Иван увидит такой сон, который не видел никогда. Сон он действительно увидел и этот сон ему не понравился. Иван надеялся, что во сне он на своем любимом танке ИС-3, как в World of tanks, в группе или один, разгромит всех врагов и захватит неприятельскую базу. А то, что он увидел, даже отдаленно не напоминало разгром вражеских войск. Поэтому он решил сегодня зайти в офис фирмы для того чтобы вернуть назад свои деньги, что было предусмотрено условиями контракта. Иван встал с дивана и прошел в ванную. Приняв душ и побрившись, он пошел на кухню, чтобы позавтракать. Открыв холодильник, он обнаружил, что холодильник был совершенно пуст. Иван снова негромко выругался, уже второй раз за утро.
          - Достали уже эти гости, - с досадой сказал он.
Он имел в виду своего двоюродного брата и его подружку, приехавших из провинции на пару дней и проживающих уже третий месяц в его квартире. Через несколько дней после того как Иван расстался с Дашей, ему позвонила его мама и сказала, что ее сестра из подмосковного поселка Фряново, попросила временно приютить своего сына Виталика. Иван был не в восторге от этого предложения и у него на это были свои причины, но мама была очень настойчива.
         - Ну, Вань, ну пусть он поживет у тебя пару дней. Он в институт будет поступать, и ему потом дадут общежитие от института. Ты же все равно сейчас один живешь.
Иван промолчал. А про себя, с возмущением, подумал:
         -“Все равно?! Кому все равно? Вам все равно? Кто бы сомневался. А вот мне не все равно”.
А вслух сказал:
         - А почему бы ему не пожить у вас, или у сестры, вы же, наверное, соскучилась по родственникам? – спросил Иван.
         - Ну, папа болеет, ты же ведь знаешь. А ему покой нужен и тишина, а у Марины с Костей маленький Захарка, – вдохнув, ответила мама.
Да, папа действительно болеет, с этим аргументом не поспоришь. А у сестры с мужем недавно родился ребенок. Значит, остаётся только он.
         - Точно, на пару дней? – вздохнув, спросил Иван.
         - Да точно, - ответила мама,- ну, от силы, на недельку. И тебе с ним повеселее будет.
         - Вот в этом я совершенно не сомневаюсь. Веселья будет предостаточно, - сказал Иван.
         - Вань, ну надо же помогать родственникам. Ты же ездил к ним летом отдыхать, помнишь? – спросила мама.
Еще бы не помнить. Это было в далеком детстве, ему было тогда лет двенадцать или тринадцать и то лето он запомнил навсегда. Тетя Роза с дядей Петей и сыном Виталиком, жили в частном доме с большим огородом, держали кур и несколько коз. Тетя Роза переложила с себя заботу о племяннике на своего сына, Виталика, ровесника Ивана и тот с этим поручением справился блестяще. Он постоянно изводил Ивана дурацкими насмешками, подначками и злыми розыгрышами, будто испытывая его терпение, а может быть просто из-за нелюбви к обитателям столицы. Один такой розыгрыш Иван запомнил очень хорошо. Спустя несколько дней после приезда, тетя Роза отправила их с Виталиком на огород, пропалывать грядки. Виталик к этой работе не горел энтузиазмом и, не прополов и половины грядки, ушел, сославшись на заболевший живот. Ивану пришлось работать одному. Когда он закончил работу и пошел в дом, ему навстречу выбежал Виталик с глазами по восемь копеек и начал причитать, что звонили из Москвы и сказали, что мама Ивана попала под машину и лежит в больнице при смерти. Если сказать что Иван очень испугался за маму, это значит, просто ничего не сказать. Он бросился к тете Розе и стал ее расспрашивать про то, что случилось с мамой, про ее состояние. Тетка сначала ничего не поняла, а потом рассмеялась и сказала:
             - Да то ж Виталя пошутил!
Иван сначала растерялся, а потом в ярости бросился на Виталика, но дядя Петя не дал ему отлупить своего сынульку и, дав Ивану подзатыльник, сказал, смеясь:
             - Шуток не понимаешь, племяш, сразу в драку лезешь. Не хорошо. Он ведь тебе брат, как-никак.
Но это были еще цветочки. У Виталика была компания друзей, ничем не уступавшая тому в отношении к городским жителям. И вот, Иван с Виталиком и с этой компанией, как-то пошли на реку купаться. Когда Иван, накупавшись вдоволь, стоял на бережке и обсыхал, к нему сзади подкрался Виталик и засунул лягушку в плавки. Иван хотел вытащить лягушку, но пацаны схватили его за руки и держали, а Виталик от смеха катался по земле.
Наконец, Иван вырвался из их рук и, вытащив из плавок холодную, противную лягушку, оделся и ушел домой. Дома в это время никого не было, тетя Роза с дядей Петей были на работе и Иван, собрав свои пожитки в сумку, пошел на остановку автобуса. У него оставалось немного карманных денег, и он доехал на автобусе до “Щелковской”, а потом без приключений доехал до дома на метро. Когда мама спросила, почему он так рано приехал, Иван ничего не стал рассказывать, но в сердцах сказал, что никогда не поедет больше в гости к этим родственникам. Мама позвонила тете Розе, что бы выяснить что произошло, а та во всех грехах обвинила Ивана. Он не ездил больше к маминой родне, а если к ним приезжала тетя Роза с чадами и домочадцами, то уходил пережидать их приезд к деду с бабулей. И еще, после той памятной поездки, помня свое бессилие перед кодлой мелких шкодников, он записался в секцию борьбы самбо, а потом еще несколько лет довольно плотно занимался единоборствами. Но однажды, на районных соревнованиях, Иван получил сильное сотрясение мозга, от чего произошло отслоение сетчатки глаза, отрицательно повлиявшее на зрение. Он пролежал месяц в больнице и врачи не рекомендовали ему больше заниматься этим видом спорта. С тех пор, как Иван гостил у родни, прошло уже немало лет и вот теперь ему снова выпал счастливый случай  свидеться с двоюродным братцем. Тот приехал, но почему-то, не один, а с девушкой, хоть о ней мама ничего и не говорила. Да, собственно и девушкой ее было сложно назвать, скорее девИца, или деваха. Это была разбитная особа, лет тридцати с хвостиком, с пирсингом, татушками, черными волосами и вечной сигаретой в прокуренных зубах. Представилась Оксаной.
            -“Она тоже, что ли, в институт поступать будет? – подумал Иван, – что-то не похоже, что Оксану нужно чему-то учить. Она, судя по внешнему виду, уже все умеет”.
Да и Виталя, как-то мало походил на абитуриента высшего учебного заведения. В спортивном костюме и кепочке, в вечно ухмыляющемся рту - золотые фиксы, судя по виду – типичный гопник. Когда Виталик с подругой приехали, Иван “накрыл поляну”, чтобы отметить встречу и, за рюмкой чая, поинтересовался у кузена, в какой институт тот намерен был поступать. Виталик, со своей обычной ухмылкой, ответил:
              - В заборостроительный. Слыхал про такой?
              - Слышал. Хороший институт, - Иван, помня манеру общения родственника, решил, что не стОит поддаваться на его подколки, - а Оксана, тоже в него будет поступать?
              - Нет, - осклабился Виталик, - она будет работать во фрилансе. Знаешь что это такое?
              - Да вроде того, - в тон ему ответил Иван.
              - Братуха, зацени какие портаки у Ксанки, - сказал Виталик, показывая вилкой на Оксану, - нравятся? Сам набивал, спецом для фриланса.
              -“А он все такой же, совсем не изменился,- подумал он про Виталика, - как будто вчера расстались, а не пятнадцать лет назад”.
Ивану, почему-то, окончательно расхотелось общаться с гостями и, допив свой чай и сославшись на занятость, он их покинул. Так они и стали жить, Иван в одной комнате, Виталик с Оксаной, в другой. Они почти не пересекались, когда Иван уезжал на работу, гости еще спали, когда он возвращался, их, как правило, еще не было дома. И если бы ни вечно опустошенный холодильник, Ивану, в общем-то, и жаловаться было не на что. Вот только в последнее время, Виталик все чаще стал донимать его своими просьбами:
              -“Слышь, бро, займи косарь по-братски”.
Вот только отдавать долги, он видимо не собирался и, Иван уже задумался о том, как бы Виталику потактичней отказать в займе денежных средств. Он несколько раз, по телефону, жаловался матери на гостей, говоря, что время вступительных экзаменов давно прошло и что пора бы им уже и честь знать. Но мама возражала, говорила:
              - Ну, Вань, неудобно, потерпи немного. Что я сестре скажу? Да и уедут они скоро.
Иван, скрепя сердце, обещал еще потерпеть родню, но честно предупреждал мать, что его терпение уже на исходе.
Иван присел за кухонный стол и закурил, глядя в окно и стряхивая пепел в стеклянную пепельницу. На кухню пришла Плюшка, кошка британской породы, соскучившаяся по своему хозяину, и стала тереться о его ногу. Иван, погладил кошку, насыпал ей в миску китикет и, докурив сигарету и попив чаю, стал собираться в Корпорацию.
   Организация, куда он направлялся, была распложена на Профсоюзной улице и около десяти часов утра, Иван уже подходил к офису Корпорации. Зайдя в офис, он увидел ту же сотрудницу, с которой вчера заключал договор, крашеную блондиночку, на ее бейджике значилось имя – Настя. Она его встретила дежурной улыбкой, но без особой радости, вероятно уже догадываясь о цели визита.
         - Доброе утро!- сказал Иван.
         - Здравствуйте! – снова улыбнувшись, ответила девушка.
         - Я хотел бы вернуть деньги за… - Иван замолчал, подыскивая слово для обозначения полученной услуги.
         - Вам не понравился сон? – подсказала ему Настя.
         - Да. Вот именно, не понравился сон, - ответил Иван, - и я хотел получить назад деньги за услугу… Э-э-э… Ненадлежащего качества.
         - Видите ли, в чем дело, - сказала девушка, - я такие вопросы не решаю.
         - “Начинается!”, - нахмурившись, подумал Иван.
         - Вам нужно обратиться к шефу… Извините, к директору, - поправилась Настя.
         - И где его найти? – поинтересовался Иван.
         - Его искать не нужно, - улыбнувшись, ответила девушка, - он у себя в кабинете. Третья дверь по коридору, налево.
Сотрудница указала рукой направление движения Ивану.
         - Спасибо, - поблагодарил Иван, и двинулся в указанном направлении.
На третьей двери в коридоре красовалась табличка со скромной надписью желтым шрифтом по серебристому фону: Директор. Иван постучал в дверь и вошел в кабинет. Войдя в помещение, он осмотрелся по сторонам. Кабинет ничем особенным не отличался, обычная офисная мебель и оргтехника, дипломы, сертификаты и фотографии на стенах.
          - “Что-то не очень похоже на кабинет директора Международной корпорации”, - подумал Иван.
Однако нужно заметить, что о том, как должен выглядеть кабинет директора Международной корпорации, он имел весьма туманное представление. Впрочем, на его взгляд, одна особенность все же была, потому что по всему кабинету были развешаны вязаные сеточки разной формы и цвета. Некоторые сеточки были украшены разноцветными птичьими перьями и веревочками. Возле большого окна стоял массивный дубовый стол, который тоже как-то не очень вязался с офисной обстановкой. Рядом со столом стояло высокое кожаное кресло, повернутое к окну. Иван остановился посередине кабинета и кашлянул, чтобы привлечь внимание к своей персоне. Кресло развернулось к столу, и Иван увидел сидящего в нем гражданина.
      - Доброе утро! – поздоровался Иван, рассматривая хозяина кабинета.
В кресле сидел мужчина лет пятидесяти, худощавый, в очках и сигаретой в руке. Редкие, черные с проседью волосы на гордо посаженной голове, были зачесаны назад. Словом, обычная, ничем непримечательная, заурядная  внешность, если не считать небольшой бородки – эспаньолки и линялой футболки под двубортным пиджаком, которая уже совсем не вязалась ни с обстановкой ни с ее владельцем. В общем, ни кабинет, ни его обитатель, совершенно не соответствовали представлению Ивана о Международной Корпорации.
      - Доброе! – приветливо ответил гражданин, буравя вошедшего пристальным взглядом, - присаживайтесь, пожалуйста.
Он указал рукой на кожаное кресло, стоящее возле стола. Иван присел.
      - Я на счет возврата денег…, - начал, было, Иван.
      - Понял, понял, - перебил его директор, - сном остались недовольны? Так ведь? А что именно вам не понравилось? Вас, извините, как зовут?
      - Иван…, - он немного растерялся от такого напора человека с бородкой.
      - Очень приятно. А меня зовут Эвклид Петрович. Родители так назвали. А родителей и Родину, как известно, не выбирают. Хотя, в последнее время, и то и другое стало модно менять. Причем на деньги. Шучу, - произнеся этот короткий монолог, хозяин кабинета непринужденно рассмеялся.
      - Эв…, - начал Иван и запнулся.
      - Не ломайте язык, - снова рассмеялся директор, - можете меня называть просто Петровичем. Я не обижусь. Так что же вам все-таки не понравилось в вашем сне?
         - Да как вам сказать, - задумался Иван, - как-то все уж очень трагично заканчивается… Во сне, я имею в виду. Я заказывал совсем другое.
         - Кажется, я догадываюсь, что вы заказывали, - улыбнулся Петрович и посмотрел на Ивана поверх очков, - в танчики погонять, наверное, хотели, всех врагов перебить и базу противника захватить. Верно ведь?
Иван даже немного растерялся от проницательности директора:
         - А как вы…
         - Как я узнал? – перебил его Петрович, и вздохнул, - да очень просто. Примерно девяносто процентов молодых людей заказывают такие сны. И вы, я думаю, не исключение. А знаете, что в основном заказывают девушки?
Иван пожал плечами.
         - Ни за что не догадаетесь, - сказал Петрович, - сон про собственную свадьбу. И  свадьба непременно должна проходить в замке Максима Галкина, а женихом, чтобы был Роналду, Кокорин, или, на худой конец, Джонни Депп. Я уж не говорю про то, какие сны заказывают политики и бизнесмены, но вам лучше этого не знать, да и к тому же профессиональная этика. Сами понимаете.
 В это время открылась дверь и в кабинет вошла уже знакомая Ивану секретарша Петровича. Она положила на стол перед директором папку-скоросшиватель и что-то тихо сказала ему на ухо.
         - Спасибо, Настя, - сказал Петрович, - можешь идти.
Дисциплинированная Настя бесшумно вышла из кабинета. Некоторое время директор изучал лежащие перед ним бумаги, а потом закрыл и отодвинул от себя скоросшиватель.
         - Похоже, я не ошибся, - сказал Петрович, посмотрев на Ивана.
Иван промолчал, не зная, что ответить.
         - Отлично, - сказал Петрович, - Иван, давайте не будем отнимать время друг у друга. Я вам вкратце объясню концепцию Компании, вопросы возникнут – задавайте. Вот вы сказали, что сон заканчивается трагически. Видите ли, Иван, дело в том, что ваш сон – это не просто сон - это чья-то жизнь.
         - Что? Чья-то жизнь? - не понял Иван, - как это?
         -  Да-да, - подтвердил Петрович, - вы не ослышались. Именно, чья-то жизнь. Не больше и не меньше.
Иван опять промолчал, думая, что ответить директору.
         - Меня вчера здесь не было, и вас должны были ввести в курс дела, - Петрович посмотрел на дверь, в которую вышла Настя, - но почему-то этого не сделали. Строго говоря, Иван, я не бизнесмен, я - ученый. Мне удалось открыть феномен нейронно - генетической памяти. Что это такое – постараюсь объяснить. Ни для кого не секрет, что человеческий мозг, это сложнейшее биологическое устройство, созданное природой. Никакой супернавороченный современный компьютер ему и в подметки не годится. Вы, Иван, наверное, слышали, что человек использует свой мозг не более чем на десять процентов?
          - Ну да, - подтвердил тот, - что-то такое слышал.
          - Тогда для чего нужны остальные девяносто процентов мозга? А ведь всем известно, что природа никогда и ничего просто так не создавала. Я уже не говорю о том, что эти девяносто процентов мозга потребляют значительную часть энергии организма. Что вообще очень трудно объяснить с точки зрения эволюции и выживания гомо сапиенса как вида. Значит они все-таки, для чего-то нужны? Вот только для чего?
Петрович замолчал и вопросительно посмотрел на Ивана. Но тот только пожал плечами.
          - Я хоть и ученый, Иван, но тоже этого не знаю. И мне в результате длительных исследований удалось выяснить, что если некоторые участки мозга человека дистанционно обрабатывать сигналами определенной частоты и амплитуды, то человек, в виде сна, может увидеть то, что когда-то пережили его предки. То есть, получается, что память передается от поколения к поколению на нейронном и генетическом уровне. И если мы сможем раскрыть механизм передачи памяти, то мы сможем овладеть настоящей биологической машиной времени. Понимаете меня?
Петрович многозначительно взглянул на Ивана.
Тот не очень уверенно кивнул.
          - На вербальном уровне, кажется, это почти все понимают, - вполголоса, непонятно кому, сказал директор, вертя в руках авторучку, - а вот понимают ли практически – это большой вопрос.
Иван промолчал. 
          - Жаль, что эта машина времени может работать только в одну сторону, в прошлое, - сказал Петрович, - насколько далекое прошлое, я пока не могу сказать. Как правило, это три или четыре поколения, не дальше. Но у нас была клиентка, которая дала очень подробное описание казни Марии-Антуанетты, на котором присутствовала ее пра-пра-пра-пра-бабушка. А ведь это, если я ничего не путаю, произошло в 1775 году. Более дальнего проникновения в прошлое нами пока не было зафиксировано, да и сам выбор воспоминаний носит довольно рандомный характер, но и это уже кое-что. Согласны со мной? 
Иван, с недоверием посмотрел на директора, и сказал:
             - Ну, если это действительно так, как вы говорите, то это действительно интересно.     
Петрович придвинул к себе скоросшиватель и, открыв, заглянул в него.
          - Так, - сказал он, - вы, Иван, вчера заказали сон на военную тематику и он вам не понравился.
Петрович вздохнул и побарабанил пальцами по столу.
          - А про какую войну вы видели сон? – спросил он Ивана.
Иван наморщил лоб.
          - Да, вроде бы про Великую Отечественную…
          - А как вы это поняли?
          - Там были немцы.
          - Немцы? – директор посмотрел на Ивана поверх очков.
          - Ну, да, - ответил тот, - немцы, фашисты.
          - Наверное, все-таки, нацисты, - задумчиво сказал Петрович, - но, в общем, понятно. А кто из вашей семьи воевал на той войне?
          - Дед воевал, - ответил Иван.
          - Вот как? Очень интересно! – Петрович удовлетворенно потер руки, - теперь мы знаем, чьи воспоминания вы видели.
          - Вы так думаете? – недоверчиво  посмотрел на директора Иван.
          - Уверен, - безапелляционно ответил Петрович, - хотя, конечно, лучше проверить.
Ваш дедушка жив?
          - Умер, - угрюмо ответил Иван.
          - Жаль, - сказал Петрович, и задумался, - вы, Иван, кажется сказали, что сон заканчивается трагически. А как именно?
          - Меня убили, - все так же угрюмо ответил Иван, - я имею в виду, во сне.
           - Я понял, - сказал сообразительный директор, - но если бы вас убили в вашем сне, то я не имел бы сейчас счастья с вами разговаривать. Значит, вас не убили, а, вероятно, только ранили. А у вашего дедушки, Иван, были ранения?
           - По-моему, были, - ответил, задумавшись, Иван, - да, точно были. У него на спине был большой белый шрам.
           - Ну, вот видите, Иван, - удовлетворенно сказал Петрович, - моя теория в очередной раз подтверждается. Ваш сон – это память вашего дедушки о войне, которая генетически передалась вам. Вы все ещё хотите забрать деньги?
Иван в нерешительности пожал плечами.
           - А еще какие-нибудь пруфы, то есть, доказательства того, что вы говорите, есть? – спросил Иван.
           - Конечно, есть пруфы, - улыбнулся директор, - и они вам будут представлены, а чтобы в этом убедится, достаточно посмотреть еще один сон.
           - Даже не знаю… - нерешительно сказал Иван.
Петрович снял очки, потер пальцами переносицу и вздохнул.
            - Я отлично понимаю ваш скепсис, Иван, - сказал директор, - более того скажу, что если бы лет десять назад я бы услышал что-нибудь подобное, я бы сам в это не поверил. Но жизнь и наука не стоит на месте, а ведь каких-то сто лет тому назад и великого ученого Константина Циалковского называли городским сумасшедшим, когда он рассказывал своим ученикам о космических путешествиях. А четыреста лет назад Джордано Бруно сожгли на костре за его утверждения, что Земля круглая и вращается вокруг Солнца. А что такое для истории человечества значит сто, или даже четыреста лет? Это всего лишь небольшая вспышка, ничтожно краткий миг в развитии Вселенной и Мировой цивилизации. И через какие-то десять лет, я надеюсь, и наши скромные открытия будут восприниматься потомками как нечто, само собой разумеющееся.
            - Если все так, как вы рассказываете, э-э-э… Петрович, то это, безусловно, действительно интересно, - ответил Иван.
           - Интересно, - это не то слово! Оно совершенно не отражает реального значения моего открытия для человечества, - воскликнул Петрович, - ведь если глубоко задуматься, то этот феномен нейронно-генетической памяти - величайшее открытие двадцать первого века!
           “ – А он явно не умрет от скромности, “ - подумал Иван.
Петрович, будто прочитал его мысли.
           - Нескромно, думаете? – спросил он, перестав улыбаться, - может быть. Честно говоря, Иван, я и сам иногда сомневаюсь, гений я или сумасшедший.
Иван промолчал, не зная, что ответить этому нескромному гению. Впрочем, один вопрос, у него, все-таки, был.
           - Петрович, - спросил он, - а зачем вам все это?
           - Что - это? – не понял его директор.
           - Ну…, эта Корпорация и прочее.  
           - Эта Корпорация, Иван, - ответил Петрович, - мне нужна для того, чтобы и дальше проводить свои исследования. Ведь для того чтобы проводить научную работу мне нужен подопытный материал, то есть люди. Я же не могу проводить исследования над кроликами и мышами. В принципе, конечно, могу, но они мне не расскажут, что им приснилось, а современная техника еще не дошла до того, чтобы мы могли видеть сны своих подопытных объектов. И если я буду набирать для своих исследований команду добровольцев, то мне им придется платить денежки. Понимаете меня?
Иван кивнул.
            - А создав Корпорацию, я убил сразу двух зайцев, у меня есть добровольцы для исследований и мне не нужно им платить деньги. Более того, они мне платят деньги за то, что я исследую работу их мозговой деятельности. Ну, что, разве это не гениально?
Петрович с победным видом посмотрел на Ивана.
             - Да как вам сказать, - ответил Иван, - мне кажется, это довольно спорное утверждение. Вы не боитесь, что будут иски от этих людей, которых вы исследуете?
             - Нет, не боюсь, - ответил Петрович совершенно серьезно, - во-первых мои исследования совершенно безвредны для мозга. Это какие-то слабые импульсы в тысячные доли вольта. Для примера, томография головного мозга куда более опасна, чем мои исследования. И к тому же, в договоре, который вы подписываете, русским по белому написано, что вы предупреждены о последствиях процедур и согласны со всеми условиями. Я по второму образованию юрист, как папа Жириновского, и знаю все тонкости заключения сделок. Я ответил на ваш вопрос?
Иван пожал плечами и спросил:
           - Петрович, неужели нельзя продвинуть ваше открытие как-то по-другому?
           - Молодой человек, - вздохнул Петрович, - я же вам сказал, что я ученый, а не бизнесмен. А на научные исследования, нужны эти проклЯтые деньги, вот и пришлось заняться коммерцией. Можно было бы, конечно, попросить денег на западе, но я, Иван, как это ни смешно звучит, патриот. И когда я слышу, что деньги не пахнут, я говорю - нет, нет, и еще раз нет. Деньги всегда пахнут – пахнут кровью, наркотиками или просто предательством. И я, скорее, буду на паперти сидеть с протянутой рукой, чем попрошу денег у добрых янки.
Петрович посмотрел на настенные часы и нахмурился.
           - А теперь, Иван, если у вас больше нет вопросов, я хотел бы вам сделать выгодное предложение, и я думаю, вы от него не сможете отказаться.
           - Какое? – поинтересовался Иван.
           - Мы, разумеется, можем вернуть плату за услугу, это не вопрос, но я хотел бы вам предложить еще два сна за ту же, уже уплаченную вами сумму. Ну, как вам предложение?
Иван задумался:
      -“ А почему бы и нет? В конце концов, пятьдесят баксов не такие уже и большие деньги”.
Но не успел Иван ответить, как Петрович его опередил.
           - Нет, Иван, даже не два сна, а четыре. По условиям договора, который, как я понял, вы не читали, если потребитель услуги согласен подробно изложить на бумаге или ином носителе информации, все то, что он увидит во сне, ему полагается пятидесяти процентная скидка. Ну, как, согласны?
           - Согласен, - ответил Иван.
           - Ну, вот и отлично, - расплылся в улыбке Петрович, - если бы вы только знали Иван, как порой замысловато переплетаются людские судьбы. Скажу вам по секрету, Иван, к нам обращались и уже не раз и не два, несколько российских киносценаристов и парочка известных писателей. Фамилии, конечно, называть я не могу, но это уже само по себе говорит о многом. Понимаете меня?
Иван кивнул, после всего увиденного и услышанного, он был готов поверить уже во что угодно.
            - Иван, -  сказал Петрович, - если вы не против, я лично проведу сеанс.
            - Не против, - ответил тот.
            -Ну и отлично, - улыбнулся Петрович, - пройдите, пожалуйста, в процедурную, а я через минуту подойду.
Иван уже знал, где находится процедурная, и поэтому, кивнув, вышел из кабинета и пошел к двери в конце коридора. Войдя в дверь, он сел на кушетку и стал ждать Петровича, рассматривая вязаные сеточки, развешенные в процедурной. Он еще вчера хотел расспросить Настю о предназначении этих сеток, да забыл.
            - “Нужно будет не забыть расспросить о них Петровича”, – подумал Иван.
Не успел он о нем подумать, как тот стремительно вошел в дверь, одетый уже в белый халат и шапочку, в руках у него была уже знакомая Ивану папка-скоросшиватель. Директор просматривал бумаги в папке и негромко напевал:
             Мальчик резвый, румяный, влюбленный,
             Адонис женской лаской прельщенный,
             Не довольно ль вертеться, кружиться,
             Не пора ли мужчиною стать.
Ивану уже была знакома эта ария Фигаро, но не потому что он был знатоком и любителем классической музыки, а исключительно из-за преподавателя сопромата в институте, который частенько на лекциях напевал эту мелодию. Особенно часто он любил ее мурлыкать, когда ставил двойку студенту, завалившему экзамен по его предмету на сессии. Вот только текст музыкального произведения при этом преподаватель немного, возможно умышленно,  искажал.
            - Так-так, отлично, - бормотал Петрович, перебирая листочки в скоросшивателе, - результаты сканирования мозга есть. Вы, Иван, еще раз, пожалуйста,  ознакомьтесь с тематикой заказов, а я пока настрою аппаратуру.
Иван взял протянутый директором файл, и углубился в чтение. Военная тема, лирическая, любовная, мистическая, сельскохозяйственная, криминальная и случайный выбор.
            -“Какую тему выбрать? - подумал Иван, - военную? Нет, больше не хочу. Лирическую? Вообще непонятно что за тема. Любовную пропускаем. Мистическую? Не знаю. А может быть – сельскохозяйственную? Вроде тема нейтральная. Не должно произойти  неожиданностей”.
Он задумался, еще раз перебирая и анализируя темы.
            - Отлично, - сказал директор, отворачиваясь от аппаратуры и протягивая шлем с проводочками Ивану.
Иван, с помощью Петровича, одел на голову шлем и собрался уже прилечь на кушетку, как вдруг вспомнил, о чём хотел спросить директора.
            - Петрович, - сказал он, - а что это за сеточки везде развешены? Давно хотел спросить.
            - Сеточки? – прищурился Петрович, - а это, собственно, и есть ловцы снов, по представлениям некоторых племен северо-американских индейцев. От них, как вы, наверное, уже заметили, и произошло название фирмы. Название, безусловно, интригующее, даже немного провокационное, но оно очень верно отражает цель и смысл нашей работы: мы именно тем и занимаемся, что ловим сны. А вообще это отдельная и очень большая тема, как-нибудь, если вы конечно, захотите, мы ее затронем. По вторникам у нас проводятся семинары, тематика очень разнообразная и занимательная, если хотите, можете сами принять участие. А сейчас, давайте приляжем, закроем глаза и расслабимся. Какую тему на этот раз выбрали?
            - Даже не знаю, - вздохнув, ответил Иван, - может быть, какую-нибудь нейтральную? Сельскохозяйственную, например?
            - Сельскохозяйственную? А в чем сомнения? Отличный выбор!
Петрович пощелкал мышкой, постучал пальцем по клавиатуре и повернулся к Ивану.
            - Ну, вот и все, молодой человек. Можно снять модулятор.
            - Что? - не понял Иван.
            - Шапочку с головы можно снять, - пояснил Петрович.
Иван встал с кушетки и снял с головы шапочку.
            - Как себя чувствуете? – поинтересовался Петрович.
            - Нормально, - ответил Иван.
            - Ну, и отлично, - сказал Петрович.
Вообще, Иван уже заметил, что “Отлично”, – похоже, самое любимое словечко Петровича.
Они вышли в коридор, и Петрович протянул Ивану руку.
            - До свидания, Иван. Как говорится, хороших снов. И не забудьте перед сном принять зеленую пилюльку.
            - А зачем они нужны, эти пилюли? – спросил Иван.
            - Неужели Настя вчера ничего не сказала? – нахмурился Петрович.
Иван промолчал.
            - Ах, Настя, Настя, - покачал головой Петрович, - эти пилюльки, Иван, нужны для того, чтобы вы не забыли то, что видели во сне. Не волнуйтесь, это не наркотик, это нейромедиатор, не химия, в основе трАвы. Иван, извините, мне нужно идти, ждет пациент, то есть посетитель, прошу прощения.
Они распрощались, и Иван поехал домой. Хоть ехать ему было и недалеко, но к концу поездки, он уже буквально засыпал на ходу. Когда он зашел в свою квартиру, то первым делом нашел пузырек с пилюлями, проглотил одну и кое-как раздевшись, повалился на диван.
 
                                    3
 
          - Епифан, поспешай, а то пятки отрежу, - крикнул брату Иван.
 Он шел последним в шеренге косцов за братьями, Епифаном и Акинфием, а первым шел отец, - Тимофей Иванович. Солнце уже высоко поднялось над землей и высушило росу на пойменном лугу.
          - ШабАш, - скомандовал сыновьям Тимофей Иванович, - кончай работу!
Уставшие братья утерли пот и прилегли в тени кустов на краю луга, а пришедшие из дома жены Епифана и Акинфия с детьми, стали деревянными граблями раскидывать сено для просушки. Братья выпили ядреного кваса из кринки и негромко переговаривались, обсуждая деревенские новости. Подошел Тимофей Иванович и тоже приложился к кринке с квасом.
          - Ну, Епифан, какие новости в городе? – обратился он к среднему сыну, утирая рукавом рубахи кудлатую бороду.
Епифан уже как два года был городским жителем, работал слесарем в паровозном депо и поэтому среди деревенских жителей считался образованным человеком.
          - Да, какие там новости, - устало вздохнул тот, - новости, одна хуже другой. В газетах пишут, что раскулачивать деревню будут. Что колхозы теперь везде будут, а всех кулаков и единоличников или в колхоз или на выселки.
          - Как же это, - удивился Тимофей Иванович, - а ежели я, к примеру, не хочу вступать в колхоз? У меня, чай, свое хозяйство имеется, по што мне колхоз?
          - Захочешь, - уверенно ответил Епифан, - а не захочешь, заставят.
          - Это кто же, к примеру, меня заставит? – не поверил сыну Тимофей Иванович, - сейчас, чай, не царский режим, мы ж за Советскую власть кровь проливали!
          - Эх, папаша, - скривился, как от зубной боли, Епифан, - линия партии сейчас такая, что все деревенские жители должны быть в колхозах.
          - Какая такая еще линия, - в недоумении спросил Тимофей Иванович, - неправильно это, не по-людски.
          - Им там, - Епифан показал указательным пальцем вверх, - виднее, что правильно, а что нет. А за такие разговорчики, сейчас можно и на Соловки угодить.
          - Типун тебе на язык! - нахмурился Тимофей Иванович.
          - Был Николашка, была крупа да кашка, - встрял в разговор Акинфий, - а теперь новый режим, все голодные лежим.
          - А вот за такие стишки запросто можно и свинцовую пилюлю в жбан схлопотать, - тихо сказал Епифан, оглянувшись по сторонам.
          - У вас в городе все такие пуганые? – рассмеялся Акинфий.
          - У меня был кореш, Степан, вместе работали в депо, - ответил Епифан, снова оглянувшись, - гармонист, красавец, косая сажень в плечах, девки за ним гурьбой бегали. Частушки любил петь про нонешнюю власть, полгода назад пропал, до сих пор ни слуху, ни духу. Так-то.
          - ЧуднЫ дела твои, Господи! - вздохнул Тимофей Иванович, махнул рукой, и что-то сердито бормоча, пошел помогать бабам раскидывать сено.
Братья помолчали, думая каждый о чем-то своем.
          - Да, - вспомнил Акинфий, - вчера бабы говорили, из города, нового председателя сельсовета прислали.
          - Городского? – спросил Епифан.
          - Не, - ответил Акинфий, - наш, деревенский.
          - Кто же это? – спросил Епифан.
          - Ванька его хорошо знает, - ухмыльнулся Акинфий, - они с ним за учительшей вместе бегали.
          - Да не уж-то Васька? – удивился Епифан.
          - Точно, - подтвердил Акинфий, - Васька Безродный.
          - Так его же, вроде, посадили, - сказал Епифан, - он же на конокрадстве попался.
          - Выходит, новая власть освободила, - вздохнул Акинфий, - ей, видать, такие лиходеи нужны.
Акинфий с Епифаном замолчали, а Иван, притворяясь спящим, обдумывал услышанное. Он хорошо знал этого Ваську. Они были сверстниками и неразлучными друзьями до тех пор, пока из города, в сельскую школу не приехала новая учительница. Ее звали Екатериной, и она была совершенно не похожа на местных деревенских девчонок, и вероятно, поэтому оба приятеля в нее сразу влюбились. И хотя она никому из них не отдавала предпочтения, между товарищами как будто кошка пробежала. Из друзей они превратились во врагов, борясь за внимание Екатерины. И в этой борьбе Ивану повезло больше, Катя выбрала его. И кто знает, чем бы все это закончилось, если бы Васька не связался с цыганами и не попался на воровстве. Ему дали три года исправительных работ, но не прошло и года, как он вернулся. И теперь можно только гадать, чем это может грозить Кате и Ивану.
Вечером Иван встретился с Катей за околицей, под ветлами, там, где они обычно деревенская молодежь проводила свои посиделки. Катя, обычно улыбчивая и жизнерадостная, выглядела сегодня хмурой. И вскоре выяснилась и причина ее подавленного состояния. Оказывается, Васька уже приходил сегодня в школу, чтобы с ней встретиться. Сказал, что специально попросился в их деревню, на место утонувшего по весне председателя сельсовета, чтобы быть к ней поближе.
            - Боюсь я, Ваня, - сказала Катя, - он страшный человек. Он пришел сегодня, говорит, улыбается, а у меня мороз по коже. Я его ужас как боюсь.
            - Не нужно бояться, Катюша, - утешал Катю Иван, но сам он был далеко не так уверен, он-то Ваську знал куда лучше ее. Им бы пожениться, да родители и слышать об этом не хотят. Тимофей Иванович, как только Иван заикнулся о женитьбе, замахал руками: “И думать не смей, не ровня она тебе, не ровня. Деревенскую надобно в жены брать”. И Катин отец, тоже был против женитьбы, не хочет, чтобы Катя выходила замуж за деревенского парня.
           “ - Что же делать, - растеряно думал Иван, - куда ни кинь – всюду клин!”
            - Уехать нам нужно, Катюша, - сказал он Кате.
            - Что ты, Ваня, - ответила Катя, - как же мы уедем, я не могу папу оставить.
Так ничего не решив, они расстались.
Днем Иван занимался домашними делами и чинил упряжь. Солнце уже подходило к полудню, как Иван услышал лай собак во дворе. Иван вышел во двор и увидел человека в военной форме. Он успокоил собак, взглянул на пришедшего, и сразу же его узнал - это был его бывший товарищ Васька. Некоторое время они стояли, молча рассматривая друг друга. Потом, Безродный, ухмыльнувшись, сказал:
           “ - Ну, здорОво, Ванек”, - но руки не подал.
            - ЗдорОво, - ответил, нехотя, Иван.
            -Давненько не видались, - сказал Василий, оглядывая Ивана с ног до головы, вероятно выискивая в нем то, что заставило Екатерину сделать свой выбор.
Иван промолчал, так же разглядывая бывшего приятеля.
            - А ты уж, поди, думал, что я сгинул? – делано рассмеялся Васька, - ан нет, живой я, и многих еще переживу.
            - Ничего я не думал, - сказал, нахмурившись, Иван.
Разговор ему совсем не нравился, а последняя Васькина фраза прозвучала как явная угроза.
            - Слышь, Ванек, ты, это, отступись от Катюхи, - все так же криво усмехаясь, сказал Безродный.
            - С какой это стати? - Иван сжал кулаки, готовый кинуться в драку.
            - Ты, Ванька, того, не кипятись, - Васька перестал улыбаться, - мы ж с тобой как братанЫ были. Чего ж нам из-за бабы дружбу терять?
            - Выходит, не было дружбы, коли ее так легко потерять, - ответил Иван.
            - Вон как ты заговорил, - усмехнулся, Васька, - значит, не отступишься?
            - Не отступлюсь.
            - Гляди, Ванек, как бы потом не пожалеть, - тихо сказал Безродный уже без тени улыбки, - я хотел по-хорошему. Но ты, видать, по-хорошему не понимаешь.
            - Я все понимаю, - ответил Иван, - а вот ты, видать, не понимаешь, что она меня любит.
            - Любит, не любит, плюнет, поцелует. Это все, Ванька, бабьи разговоры, - сказал Васька, - надо будет – полюбит.
            - Это как же ты ее заставишь? – спросил Иван.
            - А это, Ванек, не твоя печаль, - ответил Безродный, - ладно, я предупредил, потом не плачь.
Сказав это, Василий не попрощавшись, повернулся и вышел со двора. Он ушел, а Иван еще долго стоял, понимая, что спокойная жизнь закончилась.
Вечером они встретились с Катей и опять не решили, что им делать дальше. Иван снова уговаривал ее уехать, но Катя упорно твердила, что не может оставить одного больного отца. Домой Иван вернулся поздно и долго не мог уснуть, тревожные мысли не давали покоя. Но вот, наконец, сон его, кажется, сморил. Но не успел он заснуть, как на селе ударил тревожный звон набата и Иван, на ходу одеваясь, вместе с отцом и братьями выбежал из дома. Выскочив на улицу, Иван увидел красное зарево пожара в центре села, там, где стоял дом самого зажиточного крестьянина, имевшего водяную мельницу, и сосланного с семьей в Сибирь. В освободившемся пятистенке теперь была сельская школа. Со всех сторон к дому сбегались односельчане, разбуженные звоном набата, кто с ведрами, кто с лопатами, а попадья прибежала, размахивая иконой. Как ни старались всем миром отстоять школу, огонь разгорался все сильнее, и вскоре рухнула крыша, обдав сельчан снопом жгучих искр. В это время зазвонил будильник в телефоне.
 
                                   4
 
      Иван проснулся и сел на диване. Он находился все еще под впечатлением от увиденного (или пережитого?) во сне. Эти впечатления были настолько яркими, рельефными и осязаемыми, что у Ивана не было ни малейших сомнений, что все, что он видел во сне, происходило на самом деле.
              “- Так вот как жил дед Ваня…” – подумал Иван.
В обычной жизни дед был не очень разговорчивым человеком, а о войне вообще не любил говорить. Иван хорошо помнил, что на 9-е мая, надев свои награды и выпив боевые сто грамм, дед становился более разговорчивым. Но даже и тогда, когда внук просил его рассказать о том, как он воевал, дед Иван только хмурился и говорил:
             “ – Запомни Ванька, война – это кровь, это смерть. Война – это плохо…”
А однажды, когда он гостил у бабули с дедом, у них состоялся не очень хороший разговор на эту тему. Они с дедом смотрели старый советский фильм про войну и Иван, комментируя кино, посмеялся над солдатиком, который испугался немецкого танка. Дед тогда посмотрел на него с каким-то сожалением и сказал, нахмурившись:
                   - Чудак ты, Ванька…  Думаешь, это так легко? Думаешь, это просто, вот так, один на один, встретиться с этой здоровенной железной дурой? У нас в полку молодые солдаты, когда в первый раз видели немецкие танки, бывало, с ума сходили, бросали оружие и бежали в тыл, на заградотряды, а бывало, и сами стрелялись. Я помню, когда в первом бою на нас танки поперли, сам, от страха, чуть было не драпанул, хорошо ротный рядом был, так меня матом обложил, что я в себя пришел. Да и без танков в бою страха хватает. Когда командир поднимает бойцов в атаку, головой понимаешь что нужно подняться из окопа и бежать вперед, на врага, а тело не желает подчиняться, оно хочет вжаться, врасти в землю и выжить любой ценой. И не верь никому, кто скажет, что героям на войне не страшно. Всем страшно, и героям и новобранцам, которые еще пороха не нюхали и если бы не водка, то еще не известно, победили бы мы в войне или нет.
И вот еще одна странность, девушку во сне звали Екатериной, а бабушку Ивана звали Анной. Значит с Катей они так и не сошлись, видно что-то им помешало. Дед Иван с бабушкой Анной, жили не то что бы душа в душу, но и не ругались. Ивану припомнилось, когда дед выпивал лишнего, и бабуля начинала на него ворчать, он просто говорил ей: “- Не рычи ”.
              - “Интересно, что было дальше?” - подумал Иван и посмотрел на висевшие на стене часы, они показывали восемь часов. Сегодня было воскресенье, и в Корпорации “ Ловцы снов”, был выходной.
              - “Жаль, - подумал Иван, - заняться все равно нечем, можно было бы сходить в Корпорацию, у меня еще три сна осталось”.
Он встал с дивана, потянулся и пошел в ванную комнату. Надо было бы, конечно, сделать утреннюю гимнастику, но с некоторых пор, Иван ее забросил. Видимо, не хватало мотивации. И, наверное, по той же причине, опять начал курить. Умывшись, Иван оделся и пошел на кухню, что бы приготовить завтрак. Открыв холодильник, он осмотрел пустые полки. Залез в морозилку, но и там ничего не было, даже пельменей, которые он держал на самый крайний случай. Видимо, этот крайний случай, уже наступил. Конечно, по законам гостеприимства, не хорошо упрекать гостей, но всему же есть предел. Да и незваные гости, похоже, и не собираются съезжать, положение их вполне устраивает, и ситуацию они воспринимают как нечто, само собой разумеющееся.
               - “Надо бы, все-таки, с Виталиком поговорить”, - подумал Иван.
Он еще раз осмотрел пустой холодильник и, вздохнув, пошел собираться для похода в “Пятерочку”, находящуюся в двух кварталах от дома. Когда Иван затаривал продуктами тележку, он все обдумывал, как лучше намекнуть брату, что пора бы тому вернуться к родным пенатам или, хотя бы, осчастливить своим присутствием, кого-нибудь другого. Но повода для такого разговора, он никак не мог найти.
               -“Ладно, - в конце концов, решил Иван, - скажу, как-нибудь потом, когда будет более удобный случай”.
Он вернулся с полными пакетами домой и положил продукты в холодильник. Гостей не было видно, видимо они еще спали. Иван позавтракал и сел за компьютер, чтобы немного порубиться в танчики. Он сыграл уже несколько боев, как зазвонил телефон. Иван посмотрел на дисплей: “Диман”.
                - Привет, Дим, я слушаю, - ответил он.
                - Привет, Иван, - сказал Дима, - как дела?
                - Да, вроде все нормально, - Иван зевнул.
                - А ты все дома сидишь? – спросил Дима, - сходил бы куда-нибудь. Светку пригласил бы в кафе. Она тебе давно глазки строит. Хватит киснуть. Как говорил Отто Бисмарк: “Любое действие - лучше политики колебаний”.
Светка, про которую говорил Диман, была секретаршей директора. Ивану не хотелось говорить на эту тему, и поэтому он промолчал.
                 - Чего молчишь? – спросил Дима, - у тебя точно все нормально?
                 - Да все нормально, - ответил Иван с раздражением.
                - Ну, раз все нормально, значит, родственники уже уехали? – спросил Дима.
                - Нет, Дим, пока еще не уехали, - вздохнув, ответил Иван.
                - Удивляюсь я на тебя, Ваня, - сказал Дима, - они живут у тебя уже третий месяц, ты их поишь, кормишь и даже не спросишь у них, когда они собираются уехать? Ну и терпение у тебя! Я бы так не смог, честное слово!
                - Да неудобно, Диман, гости, все-таки, - помолчав, нехотя ответил Иван.
                - Кому неудобно, тебе, что ли? – удивился Дима, - это им должно быть неудобно, что они у тебя на шее сидят. А им, я смотрю, хоть бы хны, сели на шею и ножки свесили. А ты все молчишь и ничего им сказать не можешь. Давай, я сам сейчас подъеду и все им объясню, раз они никак не понимают?
                - Нет, Дим, не нужно, - ответил Иван, - я им сам, как-нибудь, скажу потом.
                - Эх, ты, - расстроился за друга Дима, - “как-нибудь, потом”. Ну, нельзя в наше время быть таким мягкотелым, сожрут ведь и не подавятся. Сам знаешь, какой сейчас народ вокруг, чуть расслабишься и …
                - Да все я знаю, Диман, - перебил друга Иван, которому очень не хотелось говорить на эту тему, - слушай, у нас тут группа классная в танки подобралась, не хочешь с нами погонять?
                - Нет, Ваня, - с сожалением ответил Дима, - мне сейчас нужно со своей ехать к теще, на дачу. Они с тестем колодец затеяли копать, нужно помочь.
                - Понятно, - сказал Иван, - теща затеяла колодец, а тебе его копать. Ну, и кто из нас мягкотелый?
                - Ладно, замнем, - ответил Дима, - теща, это совсем другое дело, это святое, сам понимаешь.
               - Не понимаю, - сказал Иван, - у меня больше нет тещи, и меня эти проблемы теперь не волнуют. А почему бы твоей теще таджиков не нанять? Они бы за день выкопали.
               - Теща говорит что нанимать – дорого, - вздохнул Дима, - а мы ей денег на рабочих тоже дать не можем, у нас ипотека.
               - Хорошая у тебя теща, совсем молодую семью не жалеет, - сказал Иван, - единственного зятя готова под землю загнать. И на кой черт ей колодец нужен, когда у них в СНТ водопровод есть?
               - Теща говорит, что колодезная вода для здоровья полезнее, чем водопроводная, - ответил Дима - она же ЗОЖ выписывает и на теме здоровья просто помешана. Я при ней и не курю, она сигаретного дыма не выносит.
               - Слава Богу, что у меня больше нет тещи, - сказал Иван, - можно пить, курить и в танки гонять, никто слова не скажет.
               - Везет же некоторым гражданским, - искренне, как показалось, ответил Дима, - ну все, пока! Пора ехать. Завтра увидимся.
               - До завтра, - попрощался с другом Иван.
Он снова сел за компьютер и начал рубиться в танки. Он провел несколько победных боев и в это время зазвонил мобильник. Иван, с сожалением оторвался от компьютера и посмотрел на дисплей телефона. Звонила мама.
               - Да, мам, привет! Я слушаю, - ответил Иван.
               - Здравствуй, сынок, - сказала мама, - ты чем сейчас занят?
               - Да, ничем особо, а что? – насторожился Иван.
               - У нас свет в квартире пропал, - сказала мама, - соседей спрашивала, они говорят, что у них все в порядке с электричеством.
               - Свет пропал? – переспросил Иван, - а холодильник или телевизор работают?
               - Ничего не работает, - ответила мама.
               - В Управляющую Компанию звонила?
               - Звонила, - ответила мама, - сказали, что мастер сегодня один и у него много вызовов. Будет не раньше шести часов вечера. Может, приедешь, посмотришь, что там с электричеством. Отец бы и сам посмотрел, да он болеет.
               - Да, приеду, конечно, - вздохнув, ответил Иван, - нужно что-нибудь купить?
               - Да нет, - ответила мама, - все есть, приезжай. А я к твоему приезду блинчиков с творогом напеку. Ты же их любишь?
               - Еще бы, - сказал Иван, - ладно, ждите, скоро буду. Пока!
Иван вышел из игры и стал собираться к родителям. Он знал, что у отца есть весь необходимый инструмент на случай ремонта и поэтому ничего собой не стал брать. Он вышел в коридор, и посмотрел на дверь комнаты, в который жили гости. Она была закрыта, музыки, которую они обычно включали, не было слышно, видимо Виталик с Оксаной уже ушли. Иван надел куртку и, достав бумажник, проверил его содержимое. Наличности было маловато и Иван пошел в свою комнату, для того что бы ее пополнить. Он открыл ящик стола и вытащил из него коробку из-под сигар, в которой хранил денежные знаки. Он пересчитал кэш и нахмурился, потому что в последнее время ему стало казаться, что деньги стали как-то быстро заканчиваться. У него были смутные подозрения относительно того куда они могли уходить, но у него не было доказательств для их подтверждения. Иван задумался и тут его взгляд упал на вэб-камеру, которая была установлена на раме окна и была направлена вниз, на улицу. Он поставил ее с полгода назад, после того как какие-то неизвестные лица стали царапать автомобили, припаркованные возле дома. Ему повезло, его автомобиль не пострадал, а злоумышленников вскоре задержали, но камера так и осталась стоять, потому что Ивану лень было ее отключать. Он подошел к камере и повернул ее в шарнире по направлению на дверь комнаты и довольный своим решением, пошел на выход. Он запер квартиру и, нажав на кнопку вызова, стал дожидаться лифт. Лифт скоро подъехал и Иван, спустившись вниз, вышел из дома. На улице стояла прекрасная майская погода, светило ласковое солнышко, дул теплый ветерок, покачивая ветки деревьев, на которых вовсю распускалась нежная, ярко-зеленая листва. Иван сел в свою “реношку” и завел мотор. Родители жили в Бибирево и где-то через час, Иван уже подъезжал к их дому. У него был свой ключ от домофона и от квартиры и поэтому он не стал звонить и открыл дверь своим ключом. Зашел, чмокнул в щечку маму и, сняв куртку и ботинки, прошел в комнату, где на диване лежал отец.
                 - Привет! – поздоровался Иван.
                 - Привет, Иван! – ответил отец.
Иван пожал руку отца и про себя отметил, что сегодня рукопожатие было крепче, чем в прошлый раз. У отца недавно был микроинсульт, как показало проведенное обследование. Частично отнялась правая рука, правая нога и была нарушена речь. Хорошо, что мама это быстро заметила и вовремя обратилась за медицинской помощью. Теперь отец уже пошел на поправку.
                 - Ну, сегодня молодцом, - похвалил его Иван.
                 - Да, - ответил отец, - теперь значительно лучше. Лекарства хорошие, здОрово помогают. Дорогие, правда, зараза.
                 - Это ничего, - сказал Иван, - Хорошие лекарства и должны быть дорогими. Главное, что бы помогали.
                 - Я ему то же говорю, - сказала вошедшая в комнату мама, - главное, что бы лекарства помогали, а остальное – ерунда! Вот как только наш участковый врач разрешит ему вставать, будем ходить в поликлинику на процедуры и на массаж. Будешь совсем как огурчик!
                 - Ага, огурчик, - согласился, с кривой улыбкой, отец, - малосольный.
                 - И на рыбалку с тобой махнем! А то мне одному скучно ехать, - сказал Иван.
Отец вздохнул, видно ему и самому уже надоело лежать. До болезни он ведь ни дня бы не просидел дома: то на дачу, то на рыбалку, то за грибами или за ягодами. А он ведь еще и на заводе слесарем газовой службы работал, до пенсии ему еще было пару лет.
                 - Скорей бы уже, - сказал отец, - сколько можно лежать! Я уже телевизор не могу смотреть. И как мать эти сериалы смотрит, с ума же можно сойти! Я бы и проводку сам посмотрел, если бы можно было вставать. А то вот тебя пришлось отвлекать.
                 - Ничего, - ответил Иван, - я и сам к вам собирался. А, кстати, что случилось?
                 - Да не знаю – ответил отец, - мать в магазин ушла, а я телевизор смотрел, и вдруг все погасло.
                - Я когда в магазин пошла, - встряла в разговор мама, - на площадке двое ребят в щитке копались. Я их спросила, чего они делают, а они сказали, что соседям нашим стиральную машину подключают.
                - Понятно, - сказал Иван, - пойду, посмотрю, что они там натворили.
Он взял в кладовке отцовский ящик с инструментом и пошел на лестничную площадку. Открыв щиток, он пару минут осматривал автоматы и проводку, идущую в квартиру родителей. Потом он вполголоса чертыхнулся и полез с отверткой в щиток. Что-то там покрутил и в квартире загорелся свет и заговорил телевизор.
                - “Вот и славно, трам-пам-пам,” - пропел довольный Иван и, закрыв щиток, вернулся в квартиру.
                - Ну, что там было? – спросил отец.
                - Да, пустяки, - ответил Иван, - проводка старая, провод – алюминий. Эти деятели, когда в щитке копались, провода задели, ноль и отвалился. Говорил тебе, что надо было медный провод кидать. Ну, вот, теперь, когда поправишься, вместе и поменяем.
                - Конечно, надо менять, - согласился отец, - я узнавал в ЖКХ, там замена проводки стоит бешеные деньги. Дешевле самим поменять.
В это время в комнату зашла мама.
                - Ваня, ты когда обедать будешь? У меня все готово. Блины сейчас допеку, и можно будет садиться за стол.
Иван посмотрел на отца, лежащего на диване.
                - Тебе еще нельзя вставать? – спросил он, - а то вместе бы пообедали.
                - Мать, мне можно уже вставать? – с надеждой спросил отец.
                - Участковый врач пока еще ничего не говорила, - ответила мама, - я последний раз с ней говорила дня три назад и она мне ничего не сказала.
                - Так, может быть ей позвонить и спросить? – поинтересовался Иван.
                - Неудобно, сегодня воскресенье, - после небольшого раздумья ответила мама.
                - Вы же с Нелли Аркадьевной подруги, - сказал отец, которому, видно, уже осточертело отлеживать бока на диване, - так что она не должна обидеться. Скажи ей, как только я оклемаюсь, то свежей рыбки наловлю на Волге и ей лично привезу.
                - Ну, не знаю, - ответила мама в нерешительности.
                - Да, ладно, позвони, - сказал Иван, - а я пока еще чего-нибудь починю. Что еще не работает?
                - Все, вроде работает, - ответила мама.
                - Ты же говорила, что стиральная машинка не отжимает белье, - встрял отец, - вот ты позвони, а Ваня пока посмотрит.
                - Ну, ладно, - вздохнула мама, - сейчас позвоню. Телефон только найду.
                - И спроси у нее, можно ли мне пятьдесят грамм коньяка, - сказал отец, - скажи, сын в гости приехал.
Мать ничего не ответила и, покачав головой, вышла из комнаты.
                - У меня коньяк есть неплохой, “Старый Кенигсберг”, - сказал отец, - давно уже стоит, все повода не было.
                - Пойду, посмотрю, что там с машинкой, - ответил Иван.
                - Да там, наверное, фильтр забился, - сказал отец, - он там внизу, на передней панели.
                - Да, я знаю, - ответил Иван и пошел в ванную комнату, где стояла стиральная машинка.
Он вытащил фильтр и вытряхнул из него скопившийся мусор. Потом поставил его на место и включив вилку в розетку, нажал на кнопку “Отжим”. Он услышал, как заработал насос, и вода стала откачиваться из бака, а потом закрутился барабан.
В это время в ванную зашла мама.
                - Порядок, - сказал ей Иван, - заработала.
                - Ой, как хорошо, - сказала мама, - а то я уже не знала, что и делать. Давай, мой руки, и cадись за стол.
                - А врач что сказала? - спросил Иван.
                - Сказала, что можно понемногу начинать подниматься, - ответила мама, - отец уже встал, пойду, помогу ему одеться, а ты иди на кухню.
Иван прошел на кухню и сел за стол, потом на кухню зашел улыбающийся отец. В одной руке у него была бутылка коньяка, а за другую руку его поддерживала мама. Он отдал бутылку Ивану и сел за стол.
                - А ему можно коньяк? – спросил Иван маму.
                - Нелли Аркадьевна сказала, что немного можно, - ответила мама и поставила на стол две стопки, одну маленькую, а вторую – побольше.
                - Я вообще-то, за рулем, - сказал Иван.
                - У нас заночуешь, - сказал отец, - у тебя что, дома дети малые, что ли?
                -“ И то верно”, - подумал Иван и махнул рукой, - наливай!
Они выпили и отец, погладив живот, улыбнулся:
Как Боженька ножками пробежал!Они закусили, и отец потянулся за бутылкой.
                - Сереж, ты что, с ума сошел? – возмутилась мама, - врач же сказала – немного!
                - А я и так немного, - ответил отец, - эта – последняя.
Мама нахмурилась, но ничего не ответила.
                - А как у тебя с Дашкой? – спросил отец, - не помирились?
                - Нет, - коротко ответил Иван и, видимо желая сменить тему разговора, спросил, - мам, а когда уже эти гости уедут? Меня они, честно говоря, достали. Я все, конечно понимаю, родня, то да сё, но они уже почти три месяца живут! Я же не Рокфеллер, а они не дети, а взрослые люди, должны же понимать, в конце концов!
                - Да, Вань, я тебя понимаю, - вздохнула мама, - мне и самой все это совсем не нравится. Я сегодня же позвоню сестре и с ней поговорю.
                - Вот и хорошо, - сказал Иван и, подняв свою рюмку, сказал, - ну, пап, за твое здоровье!
Они выпили, и мама спросила Ивана:
                - Ваня, блины-то подавать? А то ведь остынут.
                 - Погоди, мать, - сказал отец, - успеешь еще со своими блинами…
Но мама его перебила.
                 - А вот тебе уже пора ложиться. На сегодня уже с тебя хватит, - и прибавила, отсекая возможные возражения, - и так уже сегодня весь режим нарушил. И не спорь!
                 - Да я и не спорю, - ответил отец, - хватит, так хватит. Ваня, помоги мне дойти до дивана.
                 - Ага – ответил Иван и, поднявшись, взял под руку отца и отвел его в комнату.
Отец лег на диван и сказал:
                 - Вань, ты на меня не смотри, иди еще выпей, блинов поешь. Ты у нас и так редко бываешь, мать хоть тебя накормит. А я посплю немного, отвык уже от коньяка, в голове зашумело.
Иван вернулся на кухню и, выпив еще коньяка, принялся есть блины. Мама ему что-то рассказывала, а он рассеяно ее слушая, думал:
                 -“Как же хорошо у них. Как будто в детство вернулся”.
Он допил коньяк и съел все блины, что приготовила мама и уставший, но довольный, пошел спать. Мама ему постелила постель в его бывшей комнате, и ему на какое-то время показалось, что он как будто никуда не уходил из этого дома. И как будто не было нескольких лет прожитых с Дашкой, что это был лишь какой-то странный, кошмарный сон. Он уснул и сон его был таким крепким, что ему ничего не приснилось, а проснулся он оттого, что его разбудила мама.
                  - Сынок, вставай, на работу пора!
Иван встал, умылся, почистил зубы и сел завтракать. Мама поставила на стол яичницу, тарелку с бутербродами и спросила:  
                  - Чай или кофе?
                  - Кофе, - ответил Иван и поинтересовался, - как отец?
                  - Хорошо, - ответила мама, - он еще спит.
Наступил понедельник и значит нужно опять идти на работу. Иван вздохнул, поблагодарил маму за завтрак и пошел одеваться. Поцеловав маму и попрощавшись, он вышел из дома и завел машину.
 
                                       5
 
                     По дороге на работу он попал в “пробку”, и поэтому немного опоздал. Не успел он поздороваться с коллегами и включить компьютер, как позвонила секретарша и сказала, что его вызывает директор. Иван мысленно выругался, понимая, что если с утра тебя вызывает руководство, то это или к повышению или к увольнению. Третьего, как говорили еще древние, не дано. Предчувствие его не обмануло. Когда он зашел в кабинет и поздоровался, директриса сделала вид, что его не слышала, и молча указала рукой на стул напротив своего стола. Иван присел на стул, готовясь к самому худшему.
           - Иван Сергеевич, вы давно у нас работаете? – обратилась к нему директриса.
         “- К чему это она? Могла бы и в отделе кадров узнать”, - подумал Иван, а вслух сказал:
           - Два года.
           - Два года, - повторила директриса, постукивая авторучкой по столу, - и за это время вы проявили себя с лучшей стороны. Нами не раз были отмечены ваша мотивированность и стремление к карьерному продвижению. И на курсах личностного роста вы показали хорошие результаты. Мы даже хотели вас назначить начальником отдела. Но в последнее время вы стали хуже относиться к своим обязанностям, работаете спустя рукава, постоянно опаздываете на работу. Что с вами происходит?
Иван откашлялся.
           - Да, как вам сказать, Альбина Викторовна, - вздохнул Иван и задумался.
Как ей объяснить, что его жизнь без Дашки стала серой, однообразной, и потеряла всякий смысл, а он живет просто по инерции? Поймет ли она, как иногда ему кажется, что он будто спит, а когда проснется, все будет так, как было раньше? Но это не сон, это жизнь и когда она изменится (да изменится ли?) в лучшую сторону – неизвестно. Так он подумал, вслух же сказал:
           - Да все, вроде, нормально…
           - Все нормально? – директриса пристально на него посмотрела, - в таком      случае, Иван Сергеевич, напоминаю вам, что свои личные заботы и проблемы нужно оставлять дома. А сюда мы приходим работать и зарабатывать деньги, и я вас обязана предупредить, если вы не измЕните свое отношение к работе, нам придется с вами расстаться. Вы все поняли?
           - Понял, - хмуро ответил Иван.
           - В таком случае не смею вас больше задерживать, - сухо сказала Альбина Викторовна, - до свидания.
           - До свидания, - сказал Иван и вышел из кабинета.
Иван вернулся в свой отдел и ни на кого не глядя, молча сел за стол. Чувствовал он себя неважно. Кружилась голова, а в ушах стоял какой-то неприятный звон. Ощущение было такое, будто он пропустил неслабый лоу-кик. Сотрудники, видя его состояние, делали вид, что ничего не произошло. Лишь только верный друг Дима, подошел к нему и тихо спросил:
           - Зачем она тебя вызывала?
Иван махнул рукой.
           - Сказала, что если еще раз опоздаю, она меня уволит.
           - Не принимай близко к сердцу, - утешил его Дмитрий, - она всегда так говорит.
Иван промолчал. Ему, почему-то не показалось, что директриса шутит.
           - Ты ходил по объявлению, которое я тебе дал? – спросил друга Дима, видно стараясь отвлечь его от мрачных мыслей.
           - Ходил, - вяло ответил Иван.
           - Ну, и что там было, - со стороны казалось, что Диму очень интересовал этот вопрос, - давай, рассказывай.
           - Да, что там рассказывать, - поморщился Иван, - в двух словах тебе все равно же не объяснить.
            - Ну, объясни в трех словах, - прилип как репей Диман.
            - Как бы тебе растолковать, - вздохнул Иван, - сны там действительно как-то вызывают, но только это не совсем сны, а как бы воспоминания твоих родных, которые жили раньше. Понимаешь?
            - Нет, - честно ответил Дима, - не понимаю. Как это, воспоминания твоих родных? Ты-то откуда их можешь помнить?
            - В том-то все и дело, - ответил Иван, - тот, который главный у них, говорит, что он открыл феномен нейронно-генетической памяти.
            - А это что такое?
            - Как он утверждает, человек ничего не забывает, и свою жизнь, и то, что ему передается от предыдущих поколений. Нужно только суметь пробудить эти воспоминания.
            - И ты в это веришь? - с сомнением в голосе спросил Дима.
            - Да, как тебе сказать, - задумался Иван, - я видел два сна из жизни своего деда, деда Ивана, там было столько всяких мелких подробностей, которые никак придумать и внушить нельзя.
            - Ты это серьезно? – похоже, Дмитрий пожалел, что втянул друга в эту авантюру, - слушай, Вань, а может это секта какая-нибудь? Они про твою квартиру ничего не спрашивали?
            - Да, какая еще секта? – рассердился Иван, - это научная организация. Давай сегодня вечером сходим, сам посмотришь.
            - Чего-то не очень хочется, - ответил Дима, - не хочу, чтобы мне мозги промывали.
            - Как хочешь.
            - Слушай, Вань, и ты не ходи, - попросил друга Дима, - давай, лучше я тебя познакомлю с подружкой жены? Она вчера приехала из Питера. Увидишь ее, ахнешь!
            - Да, я думаю, не стоит. Знаю я уже всех ее подруг, - с досадой ответил Иван, - одни дуры набитые. Все разговоры только о деньгах, тряпках и мужиках.
            - А где ты сейчас других-то найдешь? – резонно заметил Дима, - они же сейчас с пеленок на Доме-2 воспитываются. О чем им еще-то говорить? Они же не знают больше ничего.
            - В том-то и дело, - вздохнул Иван, и вдруг он что-то вспомнил, - слушай, Диман, я такую девчонку во сне видел, Катей зовут. Красивая, умная, вот если бы с такой познакомиться…
            - Красивая и умная? – саркастически рассмеялся Дима, - сейчас таких не бывает. Что-нибудь одно, - либо красивая, либо умная.
Иван промолчал, припоминая девушку из сна.
            - Кстати, анекдот в тему, про девушку и сон, - сказал, улыбаясь, Дима. - Ночь. За одинокой девушкой бежит маньяк. Наконец он ее догоняет, и она у него в ужасе спрашивает: “ – Что вы хотите со мной сделать?”  А маньяк отвечает: “ - Откуда я знаю? Это же твой сон”.
Рассказав анекдот, Дима рассмеялся, вероятно, ожидая такой же реакции и от Ивана. Но тот лишь только промолчал. Он опять вспомнил Катю, ту девушку из своего сна, ее большие голубые глаза, тёмно-русые волосы и нежные руки. Вспомнил то чувство неизъяснимой нежности, которое он к ней испытывал во сне.
            -“А ведь к Дашке у меня такого чувства никогда не было”, - почему-то подумал он.
            - Вань, а может, все-таки познакомить тебя? - отвлек его от размышлений Дима, - ну хватит сиднем сидеть. Пора уже в себя приходить. Как говорил Фридрих Ницше: “То, что нас не убивает, делает нас сильней!”
            - Что? – не понял Иван, - а, нет, не нужно. Я сегодня после работы опять в Корпорацию пойду.
            - Как хочешь, - разочарованно сказал Дима.
В это время у Ивана зазвонил телефон. Он посмотрел на дисплей и побледнел.
            - Дашка, - прошептал он, и как можно безразличнее ответил, - да…
Разговор был коротким и, отключив телефон, Иван задумался.
            - Чего она звонила? – нетерпеливо спросил Дима.
            - Чего звонила? – в раздумьи ответил Иван, - сказала, что нам нужно встретиться и поговорить.
            - О чем?
            - Не сказала, - ответил Иван.
            - Пойдешь? – не отставал Дима.
            - Не знаю, - сказал Иван.
            - Иди, чудак, может, снова сойдетесь, - посоветовал Дмитрий.
 
                                  6
 
Весь оставшийся рабочий день Иван провел как на иголках, ему не давал покоя Дашин звонок. Зачем она звонила? Чего хочет? Оставалось только гадать. А если она предлОжит снова жить вместе? Соглашаться? Отказываться? От раздумий у него разболелась голова. После работы он поехал в кафе, в которое они раньше, частенько заглядывали. Оставив машину на стоянке, Иван зашел в дверь заведения и подошел к столику, за которым они обычно сидели с Дашкой, и здесь его поджидал сюрприз. Рядом с Дашей, за столом, сидел молодой человек с комплекцией бодибилдера, одетый в деловой костюм и белую рубашку с галстуком.
               - Здравствуйте, - сказал Иван и в растерянности встал возле столика.
               - Привет! – улыбнулась, как ни в чем, ни бывало, Даша, - присаживайся. Кофе будешь?
               - Нет, спасибо, - ответил Иван.
Иван присел за столик, не зная, что дальше делать. На такое развитие событий он никак не рассчитывал и сейчас уже жалел, что согласился на встречу.
               - Короче, я вот зачем тебя позвала, - сразу взяла быка за рога Даша, - нам с тобой надо разделить имущество.
               - Что? – не понял Иван, - какое имущество? Ты же забрала все что хотела.
               - Как это какое? – удивилась, или сделала вид, что удивилась, Даша, - квартиру. Квартира – это тоже имущество.
               -“Так вот в чем дело, - дошло, наконец, до Ивана, - а я-то, идиот, думал, что она помириться хочет”.
Он еще раз, с явной очевидностью осознал всю нелепость ситуации, в которой, по собственной глупости, оказался.
               -“Вот дебил!” - подумал Иван, а вслух сказал:
               - Квартиру мне подарили родители. Ты ведь это знаешь.
               - Так я и думала, - с удовлетворением сказала Даша и многозначительно посмотрела на сидящего рядом мужчину, - познакомься, это мой адвокат Александр… э-э-э Олегович.
               - Добрый вечер, - сказал адвокат и голос у него оказался неожиданно высокий, женский, совершенно не соответствующий его облику, и Иван, вместо того чтобы поздороваться, непроизвольно улыбнулся. Александр Олегович заметил улыбку и, нахмурившись, взял с соседнего стула кейс. Положив его себе на колени, открыл и достал из него стопку бумаг.
               - Прикинь, Александр Олегович, ложУ я вчера в банкомате деньги на телефон и мне звОнит его соседка, - здесь Даша показала пальцем на Ивана, - и говорит, а твой-то, бывший, по ходу, притон в квартире устроил, проституток привел, а сам сутенером стал. Еще и охранника нанял. Как тебе такой расклад?
Адвокат промолчал и дипломатично улыбнулся, а Иван подумал:
               - “ Как она сказала? ЗвОнит? Видно не зря говорят, что девушку можно вывезти из деревни, а вот деревню из девушки не вывести никогда! И почему он раньше не обращал внимания на то, как она говорит? Или действительно, любовь настолько ослепляет человека? Похоже, что так оно и есть. И про какую соседку она говорила? Про Машку, что ли? А проститутка и охранник, это Оксана с Виталиком?”
Машка, по прозвищу “Рваные Коленки”, была соседкой Ивана по лестничной площадке, старой девой лет сорока и большой любительницей кошек. Из-за этих кошек, продуктов их жизнедеятельности и их запаха, у нее часто возникали конфликты с соседями. Те даже создали коалицию против Машки, в которую пытались втянуть и Ивана, но он эту коалицию не поддержал. Может быть поэтому, Машка решила, что он в нее влюблен и стала предпринимать попытки сближения и соблазнения Ивана, после его расставания с Дашей. Но Иван на них не поддавался, а как-то раз, когда она была особенно настойчива, послал ее в пешее эротическое путешествие и вероятно из-за этого, стал для Машки врагом номер один.
               - И этот человек клялся мне в вечной любви, - на этом месте Дашка трагично закатила глаза к потолку и попыталась выдавить слезу, но попытка, видно, не удалась, - а я ему, как дура, верила!
               “ – Говорил я ей, что нельзя так много сериалов смотреть, - нахмурившись, подумал Иван, - и для кого этот театр одного актера? Для меня, что ли? Вряд ли. Наверное, для адвоката”.
Бодибилдер разложил бумаги на столе и откашлялся, вопросительно посмотрев на Дашку, та ему кивнула.
               -“Подготовились уже”, – подумал Иван.
               - Иван Сергеевич, согласно пункта 1, статьи 28 Гражданского кодекса Российской Федерации, все совместно нажитое супругами имущество за время брака, является общим достоянием супругов и подлежит разделу в случае расторжения брака, - прочитал по бумажке Дашин адвокат, - ваша квартира также является совместно нажитым имуществом и подлежит разделу. Понимаете, о чем я вам сейчас говорю?
Иван промолчал, обдумывая услышанную информацию.
               -“Так вот она что задумала, - размышлял Иван, - а я в этих юридических вопросах полный профан”.
               - Но у нас есть к вам выгодное предложение, которое, я полагаю, вас должно полностью устроить, - между тем продолжал адвокат, - готовы его выслушать?
Совершенно сбитый с толку Иван, только пожал плечами. Принявший этот жест за согласие Александр Олегович продолжил:
               - Мы предлагаем вам взамен квартиры, комнату моей доверительницы, - сказал адвокат, - расходы по обмену доверитель готов взять на себя.
               - Да вы что, с ума сошли, - невольно возмутился Иван, - двухкомнатную квартиру менять на комнату в общежитии? И вы называете это выгодным предложением?
               - Насколько я вас понял, наше предложение вас не устраивает? – невозмутимо спросил адвокат.
               - Конечно не устраивает, - раздраженно ответил Иван, - вы меня что, совсем за идиота принимаете?
Адвокат не ответил и посмотрел на Дашу, которая пила кофе и курила, не вмешиваясь в их разговор.
               - Спасибо, Александр Олегович, - затянувшись сигаретой и пустив струйку дыма к потолку, сказала Даша, - дальше я сама.
Она посмотрела на Ивана с явным сожалением и, вздохнув, продолжила:
               - Ну, что ж, я хотела как лучше. Что бы ты не тратил ”бабки” на адвокатов, не терял время на суды. Но ты всегда был упрямым и не понимал, когда люди тебе добра хотят.
               - “Ах, как это гуманно, так по-женски, - усмехнувшись, подумал Иван, - убивая - бояться ранить”.
Допив остывший кофе и погасив сигарету в пепельнице, Даша встала.
               - Теперь жди повестку в суд, - сказала она Ивану. И бросила адвокату:
               - Пошли…
Александр Олегович встал, сказал:
               - До свидания, - и пошел за Дашей к выходу.
Они ушли, а Иван остался сидеть за столиком один. На него навалилось чувство жуткой тоски и вселенского одиночества. Он чувствовал себя маленьким резиновым шариком, из которого выпустили воздух. Похоже, что и этот лоу-кик, он тоже пропустил. Подошла официантка и что-то спросила, Иван посмотрел на нее мутным, пустым взглядом.
               - Можно убрать со столика? – повторила официантка.
Иван ничего ей не ответил и когда та начала собирать со стола посуду, сказал:
               - Принесите коньяка. Сто. Нет, двести.
               - Чем закусывать будете? – спросила официантка.
               - Не надо.
Через минуту официантка вернулась и положила на столик салфетку, на которую поставила бокал с коньяком. Иван протянул ей купюру и сказал:
               - Сдачи не надо.
               - Спасибо, - сказала официантка и отошла.
Иван поднял бокал и, понюхав коньяк, вздохнул.
               -“Вот так, - подумал он, - два года можно вычеркнуть из жизни. И почему эта Дашка ему так нравилась? Она симпатичная, это верно. Но разве этого достаточно для сильного чувства? Неужели это просто была химия? А может быть, ему импонировали ее деловитость и рациональность, которые на поверку оказались стервозностью и обычным расчетом? Наверное. Что же это получается, провинциалка использовала его, городского простака, чтобы получить московскую прописку? А почему тогда жила с ним два года? Вероятно, просто ждала, когда родители подарят ему квартиру? Так, что ли? Выходит что так. Ну, и кто он после этого?”
Иван посмотрел на бокал, который держал в руке, потом медленно выпил его содержимое и, поставив бокал на стол, вышел из кафе.
 
                                    7
 
     Как он попал домой, Иван не помнил. Помнил лишь смутно, что еще куда-то заходил, что-то пил. Утром он проснулся у себя в квартире, с ужасной головной болью и красивым “бланшем” под правым глазом. Самое интересное, Иван совершенно не помнил, при каких обстоятельствах он его мог получить. Иван посмотрел на часы и понял, что на работу он, похоже, опять опоздал. Он медленно встал с дивана и, держась за больную голову рукой, пошел в ванную. Приняв душ, Иван вышел из ванной и, найдя свой мобильник, набрал номер Дмитрия.
              - Привет, Диман! – сказал Иван, - слушай, я заболел, и сегодня меня не будет.
              - Тебе бы лучше все-таки прийти, - ответил Дима, - директриса тебя может уволить, ты же сам говорил.
              - Плевать, - ответил Иван, - скажи, что я поехал в поликлинику. Все, пока.
Он отключился и положил телефон на стол.
              - “Может похмелиться? – подумал Иван, потрогав рукой горячий лоб, - в холодильнике, кажется, была пара банок пива”.
Он прошел на кухню и открыл холодильник. Пива не было. Но Иван, почему-то, этому не удивился. Он взял с полки холодильника бокс с лекарствами и, покопавшись в нем, нашел упаковку аспирина. Достав из упаковки пару таблеток, он запил их кипяченой водой из чайника. Аппетита, после вчерашнего посещения кафе, у Ивана не было, а если бы и был, в холодильнике, все равно ничего не было по уже известной причине. Он направился в свою комнату и в дверях кухни едва не столкнулся с Виталиком.
                - Привет! – сказал Иван и хотел пройти мимо.
Виталик не ответил, а оглядев Ивана, ухмыльнулся.
                - Красавчег! – похвалил он Ивана, - а мне маманька его все в пример ставит. Не пьет, не курит, матом не ругается. Слышь, Оксан! Я говорю - погляди на брательника!
Оксана заглянула на кухню и, увидев Ивана, рассмеялась. Виталик, улыбаясь и показав на Ивана пальцем, сказал:
                - А мне маманька все уши прожужжала. Бери с Ваньки пример, человеком станешь! Ну как, Ксан, брать мне с него пример?
Оксана еще раз посмотрела на Ивана и снова расхохоталась.
                - Не, Виталь, не надо. Ты мне без синяков больше нравишься!
                - Алкоголь - это яд, родственник, - ухмыляясь, сказал Виталий, - он разрушает печень и снижает потенцию. Хотя, тебя это не касается, ты же все равно развелся.
Иван не ответил, и хоть у него чесались кулаки смазать родственнику по его наглой и самоуверенной физиономии, но он взял себя в руки и прошел мимо гостей в свою комнату. Когда он закрывал дверь, услышал, как Виталик крикнул в догонку:
                - Слышь, родственник, займи штуку! По-братски!
Иван и обернулся и, припомнив где-то уже слышанное выражение, сказал:
                - Денег нет, но вы держитесь.
                - Да ты гонишь! - не поверил ему Виталик, - денег у него нету… У тебя денег - как у дурака махорки. Скажи что зажал, родственник, тогда я поверю.
Иван не ответил и закрыл за собой дверь, но, тем не менее, услышал, как Оксана сказала:
                - Он нами брезгует. Мы для него люди второго сорта.
На что ей Виталик негромко ответил:
                - Мы еще посмотрим, кто здесь второго сорта.
Эта фраза Ивану совсем не понравилась, она звучала уже не как шутка, а как явная угроза. Но так как он себя не очень хорошо чувствовал, то не посчитал нужным, на нее реагировать. Он прилег на диван в надежде, что голова перестанет болеть. Лежа на диване, Иван немного раскинул больными мозгами. Занятия спортом его приучили следить за своими эмоциями, но сегодня, похоже, Виталик его здОрово разозлил.
              -“Как он сказал? Алкоголь - это яд? - с возмущением подумал Иван, - а кто мое пиво вылакал? Халявщик. Доведет он меня до греха, выгоню, к чертовой матери!”
Чтобы успокоиться, Иван сделал несколько дыхательных упражнений и пульс у него скоро  вошел в норму, да и голова стала меньше болеть.
              -“ Так, - подумал Иван, - с работой, вроде разобрались, головная боль, надеюсь, скоро совсем пройдет. Чем бы теперь заняться? Есть не хочу, пить тоже. Так, стоп! А что у нас сегодня? Вторник? Так в Корпорации по вторникам какие-то семинары проходят, Петрович говорил. Заодно и третий сон нужно получить. Ну что, надо ехать, пожалуй”.
Вот только что делать с синячком? За то время, что Иван занимался спортом, ему не раз приходилось ходить и с синяками и с разбитым носом, и он как-то не особенно переживал по этому поводу. Но сейчас он немного опасался, что Петрович может подумать, что он алкаш и  маргинал, а ему хотелось, что бы его принимали за нормального человека. Иван покопался в сумочке с косметикой, что за ненадобностью оставила Дашка, и нашел тональный крем.
               - Отлично, - пробормотал он, поймав себя на мысли, что он, кажется, стал перенимать лексикон Петровича, - как раз то, что нужно.
Иван замазал кремом синяк и критически осмотрел свое лицо в зеркале.
               “- Ох, халтура, - поморщился Иван, - здОрово заметно”.
Он отошел подальше от зеркала и еще раз посмотрел на отражение.
               “- А так, вроде, не очень заметно. Ладно, черт с ним, надо ехать”.
Одев солнечные очки, Иван вышел на улицу. Машину он вчера оставил возле кафе и, решив, что, пожалуй, это и к лучшему, поехал в Корпорацию на метро. Около одиннадцати он уже заходил в помещение Корпорации. В офисе он встретил уже знакомую ему Настю, сидевшую у стойки с дежурной улыбкой. Они поздоровались.
             - Вам назначено? – спросила Настя, - дело в том, что Эвклид Петрович проводит семинар…
             - А я как раз на семинар, - ответил Иван.
             - Тогда проходите, пожалуйста, - сказала Настя, - четвертая дверь по коридору. Только, пожалуйста, потише, семинар уже начался.
             - Хорошо, - ответил Иван, - спасибо.
Он тихонько постучал и осторожно вошел в четвертую по коридору дверь. В комнате сидело около десятка человек, мужчин и женщин, разного возраста, некоторые что-то записывали.
            - Здравствуйте, - сказал Иван, - можно войти?
            - Здравствуйте, - ответил Петрович, - проходите, пожалуйста.
Он указал рукой на пустые стулья. Иван прошел в комнату и присел на один из стульев, а Петрович продолжил прерванную лекцию.
            - Таким образом, - сказал Петрович, - мнение, что сном управлять невозможно, в корне ошибочно. Сном можно и нужно управлять. Существуют специальные методики позволяющие человеку управлять своим сном, направлять сновидения в нужное русло и с этими методиками мы с вами, позже, ознакомимся. Хотя, наверняка, некоторые из вас подумают: а зачем нам управлять своим сном? Отвечаю: а затем, что человек, видевший приятный, положительный сон, днем, чувствует себя намного бодрее и лучше, чем тот, кому ночью снились кошмары. Это уже подтверждено многочисленными экспериментами, и я думаю, что никто из присутствующих с этим спорить не будет. Но у вас, возможно, опять возникнет вопрос: а вдруг, эти кошмары, которые человек видит во сне, являются предупреждением о каких-то болезнях или несчастных случаях? Отвечаю: возможно, это и так. Но что это за болезни и какие несчастные случаи, человек все равно не узнает, пока с ними не столкнется, а вот положительный эффект от позитивного сна, возможно, поможет избежать и болезней и несчастных случаев.
                 - Эвклид Петрович, можно вопрос? – подняла руку женщина средних лет, сидящая рядом с Иваном.
                 - Да, конечно, - ответил Петрович.
                 - А вот мой муж совсем не видит снов. Чем это можно объяснить?
                 - Этого, Наталья Анатольевна, не может быть, потому что не может быть никогда, - улыбаясь, ответил Петрович, - все люди видят сны, только не все их потом могут вспомнить. Хотя, в принципе, такое возможно при органическом поражении коры головного мозга, но я уверен, что это не наш случай.
                 - А может это быть из-за какого-нибудь психического заболевания? – спросила женщина, - мой муж очень нервный, я очень боюсь, что это может быть, у него шизофрения начинается?
                 - Как специалист, могу вам авторитетно заявить, что это не может быть шизофренией, - ответил Петрович, - шизофреники видят сны, и эти сны чрезвычайно насыщены цветом и невообразимой фантазией, они разительно отличаются от снов обычного человека. А для того чтобы запоминать сны, опять же существуют специальные методики и медицинские препараты, мы потом об этом еще поговорим. Но я бы, все-таки, посоветовал вам, Наталья Анатольевна, привести вашего мужа к нам, на обследование. Дело в том, что медицине известны случаи, когда отсутствие сновидений у человека было вызвано начинающейся деменцией или болезнью Альцгеймера. И еще раз повторю, я уверен, что это не наш случай. Но обследование не будет лишним, в любом случае. Есть еще ко мне вопросы?
Петрович осмотрел аудиторию, но желающих задать вопросы не увидел.
                 - Отлично, - сказал, потирая руки, Петрович, - тогда у меня к вам такой вопрос. Допустим, вы знаете какого-то человека, какого – не важно, просто абстрактного человека. Помните его облик, тембр голоса, привычки и так далее. И все, что вы знаете и помните об этом человеке, хранится у вас в головном мозге, в какой-то его нейронной ячейке. Правильно?
Петрович, поверх очков, оглядел аудиторию, вероятно выискивая тех, кто с ним не согласится. Но таковых не нашлось.
                  - Значит, когда вы вспоминаете этого человека, вы обращаетесь к этой ячейке, и она вам выдает всю имеющуюся в ней информацию. А теперь возьмем такую ситуацию: этот человек умирает. Что в этом случае происходит с этой ячейкой вашего мозга? Она тоже умирает? Или записи в ней как бы консервируются или просто стираются за ненадобностью? Есть какие-то версии?
Петрович снова осмотрел аудиторию. Но опять никакой реакции не было.
                  - Отлично, - сказал Петрович, - на этом разрешите семинар считать законченным, а для всех присутствующих домашнее задание: подумать над моим вопросом и к следующему семинару приготовить свои версии. Тема следующего семинара: Влияние циркадных ритмов мозга человека на сновидения и его психологическое состояние. Спасибо за внимание!
Народ из аудитории стал расходиться, а Иван остался сидеть на своем стуле. 
                  - А вас, молодой человек, - обратился к нему Петрович, - я попрошу остаться и пройти в мой кабинет.
Иван прошел вслед за Петровичем в его кабинет, и без приглашения сел на кресло рядом со столом. Петрович сел за свой стол и крутя в руках авторучку, внимательно посмотрел на Ивана.
                  - Ну как, Иван, - спросил он, - видели сон?
Иван молча кивнул.
                  - Совпал он с предложенной тематикой?
Иван опять кивнул.
                   - У вас все в порядке? – спросил его Петрович.
                   - Да, более- менее, - расплывчато ответил Иван.
                   - Иван, не могли бы вы снять очки, - попросил его Петрович, - когда я разговариваю с собеседником, я привык смотреть ему в глаза.
Иван снял солнечные очки и посмотрел на Петровича.
                   - Да, - сказал Петрович, - теперь я вижу, что у вас не все в порядке. Надеюсь, это не связано с вашим последним сном?
                   - Нет-нет, - успокоил его Иван, - этот синяк совсем из другой сказки.
                   - Отлично, - сказал Петрович, - ваш сон, Иван, как вы сказали, совпал с заявленной тематикой.
                   - Совпал, - ответил тот, - вот только…
                   - Опять отрицательные эмоции? – перебил его Петрович.
Иван кивнул.
                   - Что поделать? – развел руками Петрович, - видно жизнь не очень баловала вашего дедушку. Вы, Иван, насколько я понял, опять видели сон из его жизни?
                   - Да, - ответил Иван, - опять из его жизни…
                   - Вообще, нужно признать, что на долю этого военного поколения выпали колоссальные испытания: коллективизация, стройки народного хозяйства, лагерЯ,  три войны, целина и космос, наконец. И ведь выстояли и победили! А сегодняшние либералы, желающие переписать историю, укоряют это поколение, дескать, не так жили, не в то верили и не за тех воевали. А где были бы, и были бы вообще, эти псевдоисторики, если бы это поколение не сломало хребет фашизму?
Эвклид Петрович вскочил с кресла и, не в силах сдержать эмоции, прошел несколько раз от стола до входной двери.
                   - Однако мы отвлеклись, - сказал Петрович, немного успокоившись и снова присев за свой стол, - Иван, а хотите, я скажу, как звали вашего деда? Вы ведь сами, раньше, мне этого не говорили?
                   - Нет, кажется, не говорил, - ответил заинтригованный Иван, - а как вы можете узнать его имя?
                   - Ну, Иван, у нас, специалистов по сновидениям, есть свои секреты. А дедушку вашего звали Иваном, как и вас. Вернее вас назвали Иваном в честь деда. Правильно?
                   - Правильно, - ответил удивленный Иван, - а как вы все-таки это узнали?
                   - Видите ли, в чем дело, Иван, - вздохнул директор, - наш мозг, возможно ассоциативно, из всего массива воспоминаний, чаще всего выбирает героя с нашим именем. Вероятно, чтобы не возникло когнитивного диссонанса. Хотя, конечно, встречаются и исключения. У старика Фрейда, я думаю, была бы своя теория, но лично мне, больше нравится эта.
Иван промолчал, обдумывая услышанное.
Петрович посмотрел на часы и сказал:
                  - Иван, мы, кажется, должны вам еще три сна. Когда вы хотите их получить?
                  - Да, можно и сейчас, - ответил Иван, которому хотелось снова увидеть Катю.
                  - Сейчас? Отлично! – воскликнул Петрович, - не будем терять времени. Прошу вас пройти в процедурную.
Иван прошел в процедурную, и сел на кушетку в ожидании Петровича, который не замедлил появиться. Приговаривая свои обычные: “Так-так и Отлично”, он принялся настраивать аппаратуру.
                   - Иван, - сказал Петрович, - я забыл файл с перечнем тем. Но вы, наверное, и так все помните? Какую тему вы предпочитаете?
                   - Может быть, попробовать случайный выбор? - ответил тот, - я надеюсь, на этот раз воспоминания у деда Вани будут более позитивными.
                   - Отлично, - сказал Петрович, - прошу надеть шапочку и прилечь на кушетку.
Иван прилег на кушетку, а Петрович продолжил манипуляции с аппаратурой.
                   - Вот и все, - сказал он через пару минут, - можно снять модулятор. Где будете смотреть сон? Можно остаться у нас.
                   - Да нет, спасибо, - ответил Иван, - я лучше дома.
                   - В таком случае, вам следует поторопиться, - сказал Петрович, - приятных сновидений и не забудьте принять пилюльку.
                   - Я помню, спасибо, - ответил Иван, - до свидания.
Как и в прошлый раз, Иван, засыпая на ходу, доехал до дома и, поднявшись в квартиру, стал искать пузырек с пилюлями. Найдя пузырек, он проглотил зеленую пилюльку и в изнеможении, не раздеваясь, повалился на диван.
 
                                      8
 
       В переполненной тюремной камере стояло ужасное зловоние. Запах давно не мытых, потных, тел, был перемешан с ароматом тюремной параши. И хоть Иван находился в камере уже третьи сутки, он все равно никак не мог привыкнуть к этому удушающему и тошнотворному запаху. На вторые сутки освободилось место на нижнем ярусе нар и Ивану удалось его занять. Он невольно присматривался к контингенту, составляющему состав тюремной камеры. Народ был абсолютно разный, всех слоев и сословий: рабочие, крестьяне, лица духовного звания и представители интеллигенции. Ярко выраженных представителей воровского мира было очень мало. За все время обитателей камеры кормили всего два раза жидкой безвкусной баландой, и поэтому Иван испытывал мучительное чувство голода. И вот на исходе третьих суток, Иван услышал, как вошедший в камеру надзиратель громко выкрикнул:
             - Иван Кузнецов, на допрос! 
Красноармеец с винтовкой повел Ивана темными коридорами на допрос к следователю Губ Чека. Его привели в кабинет с одним зарешеченным окном, вся мебель которого состояла из шкафа, стола и привинченного к полу табурета. За столом, освещенным настольной лампой, сидел лысый человек в кожанке, перепоясанной портупеей. На ремне, в кобуре, висел наган. Человек в кожанке читал разложенные перед ним, на столе бумаги. Остановившемуся возле двери Ивану он молча, рукой указал на табурет, а конвоиру головой кивнул на дверь. Иван присел на табурет, держа в руках картуз, а конвоир молча вышел и кабинета и закрыл за собой дверь. Следователь продолжал молча изучать лежащие перед ним бумаги, не обращая на Ивана ни малейшего внимания. Иван, теребя в руках картуз, с тоской глядел на кусочек голубого неба за зарешеченным тюремным окном. Так продолжалось довольно долго. Наконец, лысый следователь оторвался от бумаг и взглянул на понурого Ивана.
                 - Я следователь Губ Чека Закревский. Расследую дело о поджоге сельской школы в селе Акимово. Все ясно?
Иван кивнул.
                 - Кузнецов Иван Тимофеевич, вы обвиняетесь в поджоге сельской школы села Акимово, совершенное вами с сообщниками, с целью подрыва Советской Власти. Что вы можете сказать в свое оправдание?
                 - Это ошибка, - волнуясь, ответил Иван, - я ничего не поджигал. А школу я тушил и не я один, всем селом тушили. Вот только отстоять не смогли.
                 - Ошибка, говоришь, - перешел на “ты” следователь, - а кто же тогда ее поджигал?
                 - Я не знаю, - растерянно сказал Иван, - когда мы с братьями подбежали, она уже горела.
                 - С братьями…, - вслух сказал, что-то записывая, следователь, - как братьев зовут?
                 - Акинфий и Епифан, - ответил Иван.
                 - …и Епифан, - сказал лысый, записывая слова Ивана, - ну, вот и сообщники, а ты говоришь, не знаю.
Лысый следователь повеселел, дело явно сдвинулось с мертвой точки.
                 - Ну, а теперь, рассказывай, как вы подожгли школу, - сказал Закревский задушевным тоном, глядя на Ивана.
                 - Не поджигали мы школу, - ответил Иван, - я побожиться могу, что не поджигали.
                 - Божиться не надо, - устало сказал следователь, которому видно уже надоело каждый день иметь дело с такой хитрой и изворотливой мразью, - это не поможет. А вот чистосердечное признание и раскаяние помогут сократить срок. Ну, что, будем сознаваться?
                 - Не в чем мне сознаваться, - продолжал упорствовать Иван.
Закревский вздохнул и достал из папочки какой-то листок.
                 - Вот показания председателя сельсовета села Акимово, Василия Безродного, который сообщает, что незадолго до пожара видел тебя возле школы. Что теперь скажешь?
                 - Неправда это, - ответил Иван, - не мог он меня видеть.
                 - Неправда, говоришь? – спросил следователь, - а вот эту вещь узнаешь?
Он, хрустя портупеей, подошел к шкафу, достал из него жестяной бидончик и поднес к лицу Ивана. Тот посмотрел на бидончик и невольно охнул, это был их бидон из-под керосина. На деревянной ручке, Иван самолично вырезал ножом свою фамилию, чтобы не перепутать его с другими, когда он оставлял его у керосинной лавки и играл с пацанами в лапту.
                 - Твой бидон? – спросил его Закревский.
                 - Мой, - упавшим голосом ответил Иван.
                 - А знаешь, где его нашли? – спросил следователь, довольный произведенным эффектом, - а нашли его возле сгоревшей школы. Ну, что, будем еще запираться, или будем уже сознаваться?
                  - Я не поджигал, - тихо и упрямо сказал Иван.
                  - Сознаваться, значит, не желаем, - констатировал Закревский, - ладно, тогда еще посиди в камере, подумай, может чего и вспомнишь.
Он подошел к двери, приоткрыл ее и сказал конвойному:
                  - Увести.
Потянулись серые тюремные будни. Арестанты в камере менялись, а Иван, похоже, остался в ней постоянным сидельцем. У него было много времени для раздумий, и он понял, кто поджег школу и кто подбросил бидон к пепелищу. Васька Безродный, больше некому, не зря же он угрожал Ивану. И так он ловко все обставил, что все улики были против Ивана. Он уже потерял счет дням, когда прогремевший ключами надзиратель выкрикнул:
                  - Иван Кузнецов, на допрос!
Снова Иван оказался в кабинете с зарешеченным окном и опять следователь Закревский, не обращая на него внимания, изучал бумаги на столе. Наконец, он оторвался от бумаг и, посмотрев на Ивана, сказал:
                  - Ну, что, вспомнил?
                  - Я не поджигал, - тихо ответил Иван.
                  - Понятно, - сказал следователь, - по твоей просьбе, тебе сейчас будет предоставлено свидание.
                  - Я не просил никакого свидания, - опешил Иван.
                  - Мне лучше знать, просил или нет, - сказал Закревский. Он встал, подошел к двери, открыл ее и сказал:
                  - Входите.
В дверь кабинета вошла Катя и остановилась глядя на Ивана.
                  - Три минуты, - сказал Кате следователь и вышел из кабинета, закрыв за собой дверь.
                  - Катя, - сказал растерявшийся Иван, - зачем ты пришла?
                  - Здравствуй, Ваня, - Катя подошла к Ивану и взяла его за руку.
                  - Здравствуй, Катюша, - обнял ее Иван, - как тебе удалось?
                  - Послушай меня, Ваня, - сказала Катя, - тебе надо уехать, совсем уехать.
                  - Как же я уеду? – не понял Иван, - я же в тюрьме.
Он взял ее за руки и заметил что у Кати на руке нет колечка с бриллиантом, памяти об умершей матери.   
                  - А где твое кольцо, Катя? – спросил Иван.
                  - Об этом потом, Ваня, - ответила она, - тебя выпустят. Вот возьми деньги, спрячь получше.
Она сунула ему в руку несколько свернутых купюр и тут он все понял:
                  - Васька? – тихо спросил ее Иван.
Она кивнула.
                  - Ваня, если ты не уедешь, тебя убьют.
                  - А как же ты, Катя? - спросил он ее.
Катя заплакала.
                  - Я не могу оставить папу, он совсем ослеп после болезни. Он же пропадет без меня.
В это время в кабинет вошел Закревский и сказал:
                  - Свидание закончено.
                  - Прощай, Ваня, - сказала Катя плача, и опустив голову, вышла из кабинета. Иван в растерянности стоял, глядя на дверь, в которую вышла Катя.
                  - Сядьте, подозреваемый, - сказал ему следователь.
Иван медленно опустился на табурет. У него в ушах все еще звучали Катины слова:
                   -“ Прощай, Ваня…”
                  - Подозреваемый, ввиду вновь открывшихся обстоятельств, следствие считает возможным освободить вас из-под стражи, - без выражения сказал Закревский, держа в руках какой-то листок.
                  - Чего? – не понял Иван, - каких обстоятельств?
                  - Следствием установлен истинный поджигатель, - все также монотонно проговорил следователь, - кроме того, Василий Безродный отказался от своих показаний.
                  - Не понимаю, - растерянно сказал Иван, уже смирившийся со своей участью, - что это значит?
                  - Это значит, что ты свободен, - устало сказал Закревский, - конвой, проводите до выхода!
В кабинет вошел красноармеец с винтовкой и, подойдя к Ивану, сидящему на табурете, скомандовал:
                  - Встать! На выход!
Иван, по привычке, сложив руки за спиной, пошел к двери. Но не успел он выйти, как его окликнул Закревский:
                  - Кузнецов! Не дай Бог, еще мне попадешься! Загоню туда, куда Макар телят не гонял. Понял? Ступай!
Иван шел по коридору и все никак не мог поверить в счастливую перемену его участи. Но, только как быть с Катей? Неужели им не суждено больше увидеться? А зачем тогда ему свобода? Иван остановился, но идущий сзади конвоир, подтолкнул его прикладом:
                  - Давай, шагай!
Иван пошел дальше и услышал впереди какой-то шум. Подойдя ближе, он увидел, что два конвоира волокут им навстречу человека, который отчаянно сопротивляется изо всех сил. И тут этот человек завопил:
                  - Ваня! Ваня! Скажи им! Это не я! Ваня!
Иван, невольно остановившись, вгляделся в этого кричащего человека. Его трудно было узнать: лицо разбито, глаза заплыли под багровыми синяками, передние зубы выбиты. Но он все-таки его узнал: это был Сенька, деревенский дурачок, безвредный мужичонка, который и мухи не обидит.
                  -“Так вот кого Васька, вместо меня в поджигатели определил!” – подумал Иван.
                    - Ваня, скажи им, что я не поджигал! – взмолился Сенька, протягивая к Ивану руки.
В это время, один из его конвойных, ударил Сеньку прикладом по затылку и тот, потеряв сознание, рухнул лицом в грязный, заплеванный пол. Конвойные, подхватив под руки затихшего Сеньку, поволокли его, как тряпичную куклу, дальше по коридору. Красноармеец с винтовкой, подвел Ивана к входной двери и, открыв ее, подтолкнул к ней бывшего арестанта. Иван вышел на улицу и дверь за ним захлопнулась. Он постоял немного возле двери, думая, что ему делать дальше, и в это время зазвонил мобильный телефон.
 
                                    9
 
Иван проснулся и сердцах выругался. Как же он забыл выключить телефон? Он взял мобильник и посмотрел на дисплей:
                   - “Диман”-, сказал Иван и ответил, - да, Дима.
                   - Иван, слушай, - возбужденно говорил Дмитрий, - сейчас секретарша заходила, говорила, что директриса злая, как пантера. Сказала, если ты не представишь больничного листа, она уволит тебя по статье. Понял меня?
                   - Да понял, понял, - ответил Иван, - ладно, спасибо, Диман, что предупредил, с меня причитается.
                   - Да, хорош, Иван, - ответил Дима, - ты давай, не сиди. Если не оформил еще бюллетень, давай торопись, в поликлинике прием скоро закончится.
                   - Хорошо, Дим, все пока, - Иван отключился и посмотрел на часы. Надо же! Он спал всего полчаса, а во сне просмотрел события длинною в месяц, не меньше. С какой же скоростью, интересно, мозг прокручивает воспоминания? Надо бы Петровича спросить. Однако все это цветочки, а вот если он не принесет директрисе больничный лист, то будут и ягодки.
Иван переоделся и пошел в поликлинику, благо, что до нее было рукой подать. На его счастье сегодня дежурила его одноклассница, Светка Кондратьева, которая работала терапевтом в поликлинике. Талонов на прием в регистратуре уже, конечно, не было, и Иван встал возле двери, где вела прием терапевт, думая, как бы в нее без очереди прошмыгнуть. Но ему опять повезло, Светлана сама вышла из кабинета по каким-то своим делам, чем Иван и воспользовался, преградив ей путь.
                    - Здравствуй, Света, - сказал он как можно любезнее.
                    - Здравствуй, Ваня, - ответила та, рассматривая Ивана. И судя по тому, как она нахмурилась, его синячок, покрытый тоном, не укрылся от ее внимания, - ты что, заболел?
                    - Ну, да, - не стал с ней спорить Иван, - типа того. Видишь, что со мной приключилось? Не могу же я в таком виде идти на работу. Понимаешь меня?
                    - Понимаю, - вздохнула Света, - сейчас что-нибудь придумаем. Я возьму твою карточку в регистратуре. Живешь все там же?
                    - Ага, - ответил Иван, - там же.
                    - Полис принес?
                    - Ой, Свет, - растеряно сказал Иван, - полис-то я забыл.
                    - Ладно, - ответила Света, - в другой раз не забудь.
Какие все-таки доктора, сердечные, в хорошем смысле этого слова, люди. И почему он женился не на врачихе? Кажется, первый раз в жизни, Иван об этом пожалел. Через полчаса Иван уже был обладателем больничного листа, и мог теперь не ходить на работу на вполне законных основаниях. Он даже в красках себе представил, как молча зайдет в кабинет директрисы и так же молча положит ей на стол свой бюллетень. Смотри, мол, человек горит на работе, всей душой болеет за производство. Мог бы еще свободно недели две поболеть, а он, еще не полностью выздоровевший, все же вышел на работу. И если руководитель этого по достоинству не оценит, то значит, у него камень вместо сердца и не место ему на руководящей работе. По дороге домой, Иван закупился продуктами питания, но помня о вечно голодной родне, не стал набирать их, как обычно, на неделю. Идя домой, он проходил мимо кафешки, которая ему показалась смутно знакомой. А не заглядывал ли он вчера сюда? Тем более люди, стоящие возле входной двери, видимо завсегдатаи, показывают на него руками и почему-то улыбаются. Уж не здесь ли он вчера и заработал свой лучезарный синячок? Отвернувшись, на всякий случай, в другую сторону, Иван прошел мимо этого рассадника порока. Он пришел домой и действительно, почувствовал себя совсем разбитым. Видно вчерашние приключения, все же не прошли даром. Попив чайку и посмотрев зомбоящик, Иван решил пораньше лечь спать, в надежде увидеть продолжение сна. А еще больше он надеялся увидеть Катю. Где-то в глубине души, Иван начинал догадываться, что он, кажется, влюбился в этот бесплотный образ, существующий только в его воображении. Он долго не мог уснуть, постоянно отвлекали посторонние тревожные мысли, о работе, о Дашке, о паразитической ментальности Виталика и вообще, о смысле жизни. Может у него уже кризис среднего возраста начинается? Вроде еще рановато, хотя, сейчас наступили такие времена, что может быть все что угодно. И вот, наконец, он уснул, и ему приснилась большая черная кошка.
                 -“Пантера!”- догадался Иван.
Пантера подошла к нему своей грациозной женской походкой и, обнюхав Ивана, спросила голосом директрисы:
                 - Ты сколько у нас работаешь?
                 - Два года, - ответил Иван, стараясь не дышать.
                 - Два года? – удивилась пантера с голосом Альбины Викторовны, - и я до сих пор тебя не съела? Надо же, какая недоработка.
И пантера еще раз обнюхала Ивана.
                 - Может быть, я несъедобный? – предположил Иван.
                 - Мне такие работники еще не попадались, - задумчиво промурлыкала пантера, - и если ты не принесешь мне больничный лист, я тебя точно съем.
                 - Я принесу, - пообещал Иван, и потихоньку пятясь, стал отходить от пантеры. Его почему-то мало привлекала перспектива стать последним звеном пищевой цепочки. Он пятился до тех пор, пока не натолкнулся на что-то массивное. Иван оглянулся и увидел бодибилдера, подрабатывающего адвокатом у разведенных жен, желающих развести на деньги бывших мужей.
                 - Здравствуйте, - женским голосом сказал бодибилдер, - у нас к вам выгодное предложение. Мы можем обменять ваш больничный лист на два пакета кошачьего корма. Расходы по обмену мы готовы взять на себя.
                 - Какое же это выгодное предложение? – даже во сне возмутился Иван, - если я не принесу пантере свой больничный лист, она меня точно съест.
                 - Вам не следует так расстраиваться, - успокоил его Дашкин адвокат, - даже если вас съедят, у вас все равно будет два выхода. И мы готовы их с вами обсудить.
                 - Какие это, еще два выхода? – подозрительно спросил Иван, почему-то совершенно не доверяющий адвокату, - не нужны мне никакие два выхода.
В это время из-за объемной фигуры бодибилдера вышла Дашка с сигаретой в зубах.
                 - Ну, что я говорила, Александр Олегович, - с удовлетворением сказала она, - он же упрямый, как баран и не понимает, что люди ему добра хочут. А мне вчера его  соседка звОнит и говорит, а твой-то, бывший, хотит моих кошек отравить.
Иван уже догадался, что Дашка хочет сказать и подумал, что зря он, видимо, сюда пришел, лучше бы ему остаться возле пантеры. С той хоть как-то договориться можно, тем более что бюллетень у него есть. Он повернулся, что бы уйти и в это время проснулся.
 
                                   10
 
Проснулся Иван опять в плохом настроении. Это стало какой-то недоброй традицией и он, уже кажется, перестал этому удивляться. Иван посмотрел на часы и подумал, что тысячу раз прав Петрович, когда говорит, что мозг сложнейший биологический инструмент. К примеру, взять последний сон. Он проспал не менее восьми часов, а снилась ему только одна и та же вязкая тягомотина. Интересно, почему директриса ему пригрезилась в виде дикой кошки? Наверное, из-за Димана, который сказал по телефону, что директриса злая как пантера. Воистину, неисповедимы алгоритмы работы мозга. Иван встал, позавтракал и призадумался. Чем же ему заняться? Он, кажется, не настолько болен, чтобы ему был прописан постельный режим. И тут он поймал себя на мысли, что Катин бестелесный образ, сильнее занимает его воображенье, чем Дашкин земной. Может это и к лучшему? Быстрее пройдет боль расставания? Жаль вот только, что ему никогда не суждено ее увидеть, даже во сне. Стоп! А почему, собственно, он не может ее увидеть во сне? Ведь есть же Петрович и его Корпорация “Ловцы снов”! И что такое, в конце концов, пятьдесят долларов? Кучка разноцветных иностранных бумажных фантиков, не более. Разве это сумма, для человека, работающего в серьезной фирме? Тем более что за эти деньги, Ивану посчастливилось увидеть не один, а целых три сна. Вот только машину нужно забрать от кафе. Приняв решение, Иван вызвал Яндекс-такси, затем наложил на фингал свежий тон, переоделся, надел солнечные очки и закрыл квартиру. Через двадцать минут он забрал свою “реношку” от кафе, а еще через полчаса уже подходил к зданию, где был расположен офис Корпорации. Иван вошел в здание и поднялся по лестнице к стойке ресепшена. За столом сидела Настя со своей дежурной улыбкой.
              - Доброе утро! – поздоровался Иван.
              - Здравствуйте! – ответила секретарша Петровича, - вам назначено?
              - Нет, - ответил Иван, - мне не назначено, но у меня еще должны остаться два сна.
              - Извините, - сказала Настя, - скажите, пожалуйста, свою фамилию.
              - Кузнецов Иван Сергеевич, - ответил Иван.
Настя повозила мышкой по коврику, смотря в экран монитора.
              - Да, действительно, Иван Сергеевич, у вас еще есть два неиспользованных сна, - сказала Настя, - но только, по условиям контракта, вы должны будете написать отчет  о том, что видели в предыдущих снах.
Иван не хотелось писать про свои сны, и он спросил:
              - А Петрович у себя?
              - Эвклида Петровича сегодня не будет, - ответила секретарша, - но я могу сама провести сеанс, если вас это устроит.
              -“Почему бы и нет?” – подумал Иван и сказал:
              - Меня это вполне устроит.
              - Тогда давайте сначала пройдемте в кабинет и заполним форму отчета.
Иван вздохнул.
              - Ну, что же делать, - сказал он, - давайте заполним.
Настя его провела в кабинет, в котором стояли два стола с компьютерами и сказала:
              - Форму можно заполнить в бумажном или электроном виде. Вас какой больше устроит?
              - Электронный, - ответил Иван.
              - Тогда, пожалуйста, присядьте за компьютер, - улыбнулась Настя, - здесь, как вы видите, есть готовая форма, нужно только написать свою фамилию, имя и дату. А потом подробно описать содержание сна. Если что-то будет непонятно, вы знаете, где меня найти. Вопросы есть, Иван Сергеевич? Очки вам не мешают?
               - Не мешают. Вопросов пока нет, - ответил Иван, - хотя, наверное, есть.
               - Спрашивайте, - снова улыбнулась Настя.
               - Настя, а почему у вашего директора имя немного странное, - спросил  Иван, - нехарактерное для средней полосы России?
               - Вы, Иван Сергеевич, очень наблюдательны, - ответила секретарша, - а если серьезно, то это целая романтическая история! Эвклид Петрович, по маме грек, а по папе, как вы, наверное, уже поняли, русский. Вот отсюда и такое имя.
               - Дети фестиваля? – спросил Иван.
               - Не угадали, Иван, - ответила Настя, - дело в том, что в Греции, в 60-х годах прошлого века был государственный фашистский переворот и будущий папа Эвклида Петровича, будучи патриотом, поехал туда выполнять свой интернациональный долг.
               - В Греции был переворот? – с сомнением наморщив лоб, спросил Иван, пытаясь освежить в памяти свои познания в исторической науке.
               - А разве не был? – улыбнулась секретарша, - погуглите, Греция, 1967 год, кажется, хунта, переворот.
               - Ну, хорошо… Допустим, что в Греции был переворот. А как же ему удалось перебраться через границу? – спросил Иван.
               - Я подробностей не знаю, - ответила секретарша, - но как-то, значит, удалось. В Греции он познакомился с будущей мамой Эвклида Петровича, между ними вспыхнуло большое и светлое чувство, а потом сопротивление подавили, и им пришлось бежать в Советский Союз. Вот такая, если вкратце, история.
               - А вы откуда ее знаете? – недоверчиво спросил Иван.
               - Мне Эвклид Петрович рассказал, когда я, как и вы, поинтересовалась о происхождении его имени, - ответила Настя.
               - Понятно, - сказал Иван.
 В это время в коридоре прозвучал звонок и Настя, сказав: - “Извините”, вышла из кабинета, закрыв за собой дверь. Иван вздохнул и стал заполнять форму отчета об увиденном в своих снах. Писал он с непривычки долго, стараясь припомнить все, что ему приснилось. Когда он заполнил отчет, посмотрел на время в углу дисплея монитора. Прошло больше часа с того момента, как он стал заполнять форму отчета. Иван не стал выключать компьютер, а вышел в коридор и подошел к стойке, за которой сидела Настя.
                 - Заполнили форму? – улыбнувшись, спросила его секретарша Петровича.
                 - Вроде того, - скромно ответил Иван, - только не знаю, что там у меня получилось.
                 - Я посмотрю, - сказала Настя, - а вы пока можете пройти в процедурную.
Настя уткнулась в экран монитора, а Иван пошел в процедурный кабинет. В кабинете он присел на кушетку и, взяв в руки лежащий на столике файл с тематикой снов, стал дожидаться Настю. Через несколько минут она вошла в кабинет.
                 - Иван Сергеевич, очки, вам все-таки, придется снять, - сказала Настя, - иначе они могут помешать работе модулятора.
Иван, нехотя, снял очки. Настя улыбнулась, увидев его синячок, но ничего не сказала.
                 -“Вымуштровал ее Петрович”, – подумал Иван.
Он натянул на голову шапочку с кабелем и прилег на кушетку.
                 - Какую тему выбрали, Иван Сергеевич? – спросила секретарша.
                 - Наверное, опять “Случайный выбор”, - после небольшого раздумья, ответил Иван.
                 - Хорошо, - ответила Настя, - я поняла, “Случайный выбор”.
Она пощелкала тумблерами на аппаратуре, повозила “мышкой” по коврику, смотря в экран монитора, и повернулась к лежащему Ивану.
                 - Можно вставать, - сказала Настя.
Иван встал с кушетки и, сняв с головы шапочку с электродами, снова одел очки.
                 - У нас будете сон смотреть? – спросила Настя, - если у нас, пройдите в соседнюю комнату, там можно прилечь.
                 - Нет, спасибо, - ответил Иван, - я домой поеду. До свидания.
                 - До свидания, - ответила Настя.
Иван доехал до дома, поднялся на лифте на свой этаж и зашел в квартиру. Гостей не было видно. Он прошел в свою комнату, проглотил зеленую пилюлю и, раздевшись, уже засыпая, повалился на диван.
 
                                   11
                - Барак, выходи строиться на вечернюю поверку! - раздалась команда “капо”, - старшего по бараку.
Заключенные в полосатых робах, худые как скелеты, стали слезать со своих нар и стуча деревянными колодками по утрамбованному полу барака, потянулись на выход. Если бы они между собой не переговаривались, то их можно было бы принять за скопление живых мертвецов, хотя это было не так уж и далеко от истинны. Заключенные выстроились на плацу и, освещаемые светом фонарей, стали ждать офицера, который должен был провести поверку. Стоял теплый апрельский вечер 1945 года и до заключенных концентрационного лагеря доносился запах полыни и цветущих деревьев, растущих возле канцелярии. К запаху полыни примешивался запах горелой человеческой плоти, который поднимался сюда из долины, где находился работавший круглосуточно лагерный крематорий. Кроме шума листвы, были слышны раскаты дальней канонады с западной стороны. Эти раскаты были все сильней с каждым днем и среди заключенных лагеря ходили слухи, что это армия союзников прорывает немецкую оборону. Лагерь смерти “Флоссенбюрг”, в котором находился Иван, был расположен в живописной долине Восточной Баварии. В строю, рядом с Иваном, стоял Семен, с которым они вместе попали в плен. Наконец, в сопровождении двух охранников с овчарками, подошел дежурный офицер и “капо” барака сделал перекличку заключенных по списку, который принес офицер. После переклички офицер кивнул старшему барака и тот повел заключенных в барак. В деревянном бараке заключенные разошлись по своим нарам, что бы после короткого ночного отдыха, утром отправиться на работы в каменоломню. Когда Иван с Семеном, лежа на нарах, негромко переговаривались, к ним подошел Илья и присел на нары Ивана.
                             - Товарищи из чешского барака передали, что утром в лагерь приедет зондеркоманда и будут проводить массовые расстрелы, - тихо сказал Илья.
Иван с Семеном знали, что Илья состоял в подпольном комитете лагеря и его информации можно было доверять. Иван задумался. Он помнил, что в прошлом году, в мае, подпольный комитет лагеря под руководством советских заключенных подготовил восстание, которое потом было жестоко подавлено.
                             - Нельзя больше ждать, - сказал Илья, - нужно действовать.
                             - А что мы можем сделать? – спросил Семен, - с голыми руками идти на пулеметы? Ты же знаешь, чем все закончилось в прошлом году?
                             - Знаю, - ответил Илья, - но, все равно нужно попробовать и если не получится, то подороже продать свои жизни. Иван, тебе с Семеном комитет поручил отключить напряжение в трансформаторной подстанции, когда все уснут. Ты же до войны работал электриком и должен знать, как это можно сделать. Сетка забора под напряжением, а у нас уже нет времени, что бы сделать в ней проходы. Если вам удастся все отключить, то мы все нападем на охрану и сможем открыть ворота. Вот такой план, другого нет. Или победим или умрем.
Иван с Семеном посмотрели друг на друга и задумались. Шансов на успех почти не было, это было ясно, как Божий день, но просто сидеть и ждать смерти, было глупо, здесь Илья был совершенно прав.
                            - Подстанцию охраняет часовой, - вздохнув, сказал Семен, - как мы в нее попадем?
                            - Часового нужно убрать, - тихо сказал Илья и, оглянувшись по сторонам, положил на нары рядом с Иваном какой-то предмет, завернутый в грязную тряпку. Иван развернул тряпку и увидел самодельный нож, сделанный из заточенной полоски стали с деревянной ручкой. Иван проверил ногтем заточку ножа, тот был очень острым.
                            - Годится, - сказал Иван.
                            - Если у вас, даст Бог, все получится и когда погаснет свет, - сказал Илья, показав пальцем на лампу дежурного освещения, постоянно горевшую в бараке, - мы все пойдем на штурм. А пока вы будете заниматься своим делом, мы придушим “капо”, а то он нас может выдать раньше времени.
                            - Все понятно, - ответил Иван, пряча нож под полосатой робой, - я сейчас пройду мимо “капо” в нужник и если он спит, то мы с Семеном пойдем.
                            - Удачи, товарищи! – сказал Илья, - а я остальных предупрежу.
Иван спрятал нож под робу и, встав с нар, направился к выходу. Проходя мимо “капо”, он посмотрел на него и увидел, что старший по бараку, по фамилии Лапа, спит, положив под голову полосатую куртку. Иван оглянулся и кивнул Семену, тот кивнул в ответ и пошел к выходу. Они вышли из барака и, прижимаясь к стене, пошли в направлении трансформаторной подстанции, стараясь не выходить на освещенное пространство. Гул канонады раздавался все сильнее и со стороны долины был слышен гул машин и грохот танковых гусениц. Наконец они добрались до подстанции и залегли за углом, решая как им убрать часового. Стена подстанции с дверью, возле которой прохаживался часовой, была освещена прожектором и незаметно подкрасться к охраннику, не представлялось возможным.
                            - Ну, и как мы к нему подойдем? - с досадой прошипел Семен, - не успеешь и пару шагов пройти, как он из нас решето сделает.
                            - Как-то надо подобраться, - шепотом ответил Иван, - товарищи на нас надеются.
Друзья замолчали, прикидывая как им выполнить поручение подпольного комитета. Гул машин со стороны долины, между тем, становился все сильнее.
                            - Наверное, “зондеркоманда” едет, - прошептал Иван.
                            - Не иначе, - согласился с ним Семен, - Ваня, давай сделаем так: я зайду с другой стороны и отвлеку часового, а ты в это время подберешься к нему со спины. Мне больше ничего в голову не приходит.
                            - Можно попробовать, - ответил Иван, - нужно торопиться, а то фрицы уже скоро подъедут.
Семен стал отползать, что бы зайти с другого угла подстанции, а Иван достал из-за пазухи сверток с ножом. Он развернул тряпку и, сжав в руке деревянную ручку ножа, стал готовиться к рывку. Прошло несколько томительных минут и до слуха Ивана донесся какой-то шум. Часовой, который до этого лениво прогуливался вдоль стены, резко остановился, повернулся спиной к Ивану, передернул затвор автомата и крикнул:
                             - Хальт!
Затем раздалась автоматная очередь и Иван вскочил, что бы броситься на часового. В это время неподалеку от подстанции, на плацу, раздался оглушительный взрыв и по кирпичной стене, рядом с Иваном, застучали осколки. Иван почувствовал резкую боль в ноге и упал на бетон, краем глаза заметив, что часовой тоже упал, нелепо взмахнув руками. Взрывы снарядов стали раздаваться то тут, то там и Иван, лежа на боку и зажимая рукой рану на ноге, увидел, что на плац выехали два танка и стали в упор расстреливать здание комендатуры и пулеметные вышки. Это были не советские танки, на башне танка, что был ближе к Ивану, он увидел белую звезду в круге и надпись: “US Army”. Один из танковых снарядов попал в топливный склад и над ним вырос огненный шар. Пламя от горящего склада очень быстро перекинулось на деревянные бараки, находившиеся рядом, и они в считанные секунды были охвачены огнем. Из бараков стали выбегать заключенные и по ним с вышек охранники открыли огонь. Иван заметил, что башня ближайшего к нему танка, стала разворачиваться в сторону подстанции и понял, что сейчас последует выстрел. Он хотел отползти в сторону, но ощутил сильную боль в ноге, от которой парализовало все тело.
                             - “Капут”! – в отчаянии подумал Иван.
В то же мгновение он почувствовал, как его кто-то схватил за воротник робы и тащит в сторону от подстанции. Он оглянулся и увидел Семена, который матерясь сквозь зубы и сжимая в одной руке автомат, а другой рукой держа его за ворот, оттаскивает Ивана в безопасное место. В это время раздался выстрел танка и от здания подстанции ударил яркий сноп искр. Фонари и прожектора в лагере погасли, и все происходящее вокруг было теперь освещено адским светом горящих зданий.
                             - Уходим, Ваня, уходим, - задыхаясь, шептал Семен, волоча по земле Ивана, - а то нас “союзнички” сейчас накроют.
Иван хотел ему что-то ответить, но в это время он заметил, что стена подстанции, поврежденная взрывом, стала крениться, угрожая завалиться на них с Семеном.
                             - Семен! – закричал Иван, - стена сейчас на нас упадет!
Семен оглянулся назад, на накренившуюся стену, и в это время Иван проснулся.
 
                                    12
 
Иван проснулся и сел на диване. Мысленно он был еще в своем сне, и его сердце бешено билось от смертельной угрозы, от разрывов снарядов и жара пылающих зданий. Постепенно он пришел в себя, но посторонний шум не прекращался. Иван понял, что это раздается громкая музыка из комнаты гостей. Иван посмотрел на дисплей телефона:
                       - “Два часа! Соседи сейчас полицию вызовут, а может быть, уже вызвали! Машка не упустит такой случай позвонить в органы”.
Иван натянул спортивные штаны и куртку и подошел к комнате гостей. Сквозь музыку были слышны незнакомые мужские и женские голоса. Иван постучал в дверь. Никакого эффекта. Он постучал сильнее и легонько толкнул дверь, та приоткрылась. В комнате, кроме Виталика и Оксаны, были еще двое парней и одна девушка. Виталик сидел за столом, на котором стояло несколько бутылок пива и водки, а Оксана и незнакомая девушка, сидели на диване в обнимку с парнями.
                       -“А Машка-то, пожалуй, не врет”, - подумал Иван и подошел к  музыкальному центру. Он выключил музыку и, повернувшись к гостям, прислонился задом к подоконнику.
                       - Дратути, - сказал Иван, оглядывая присутствующих и, подражая голосу диктора на вокзале, с гнусавым прононсом объявил, - дискотека закончена в виду  жалоб трудящихся, просьба посторонним гражданам покинуть помещение!
В комнате стало тихо. Виталик, Оксана и незнакомые Ивану молодые люди, молча уставились на него. Первым подал голос Виталик:
                       - Какого хрена ты выключил музыку, родственник? – не улыбаясь, как обычно и голосом, не предвещающим ничего хорошего, спросил тот.
                       - Сейчас два часа ночи, - спокойно ответил ему Иван, - вам с Оксаной пора спать, а остальных попрошу на выход.
Виталик промолчал, видимо растерявшись от такой наглости Ивана, а вот один из парней вскочил на ноги, сбросив со своих колен Оксану.
                       - Ты кто такой? Кто тебя сюда звал? - гневно спросил парень Ивана.                     
                       - Я есть Грут! Меня не надо звать, я всегда прихожу сам, - ответил Иван и улыбнулся, представив себе, как комично, наверное, выглядит ситуация со стороны.
                       - Он еще и смеется! – возмутился парень, - да ты сейчас пожалеешь, что на свет родился!
Он стал медленно надвигаться на Ивана и в это время поднялся с дивана второй незнакомец.
                       -“Здоровые ребята, - профессионально оценил парней Иван, не выпуская из поля зрения Виталика, - с ними надо поосторожнее, неизвестно, что они могут выкинуть”.
Глядя на грозно надвигающегося парня, Иван не испугался, а почувствовал то забытое чувство драйва, которое у него возникало во время схваток на спортивных соревнованиях. Это были незабываемые мгновенья, когда стремительно учащается пульс и кровь начинает бешено пульсировать по венам и артериям под действием выбрасываемого надпочечниками адреналина.
                       - Стой на месте, приятель! – на всякий случай предостерег незнакомца Иван, снимая очки и убирая их в карман, но тот его не послушал.
Парень подошел к сидящему на подоконнике Ивану и замахнулся для удара. Иван немного отклонил голову, и кулак парня просвистел мимо его уха.
                       -“Чайник!” – успел подумать Иван.
Парень, выругавшись, замахнулся снова и когда кулак уже летел Ивану в голову, тот поднырнул под его руку и провел быстрый хук справа в челюсть и нападающий сразу обмяк, завалившись на Ивана. Придержав парня, Иван аккуратно опустил его на пол и привстал с подоконника. В комнате повисла напряженная тишина. Второй незнакомый парень, вынув из заднего кармана джинсов нож-бабочку, стал молча наступать на Ивана. На этот раз, Иван не стал дожидаться, пока незнакомец его ударит. Он выбросил правую руку в сторону и когда нападавший повелся на его отвлекающее движение, провел левой рукой апперкот. Парень грохнулся спиной на пол, нож выскочил из его руки и улетел под диван. Иван повернулся к Виталику, а незнакомая девушка закричала:
                    - Полиция! Убивают!
Виталик молча сидел и смотрел, то на лежащих на полу ребят, то на Ивана, не делая при этом резких движений, видимо опасаясь оказаться на полу, рядом с парнями. Оксана, как заметил Иван, стала пятиться к выходу из комнаты, и это время раздался настойчивый звонок в дверь. Иван вздохнул и, покачав головой, пошел открывать. Когда он проходил мимо Оксаны, она испугано вздрогнула, прижав руки к груди. Иван открыл дверь, за ней стояли двое полицейских, Машка-Рваные Коленки и соседка из квартиры напротив. У одного полицейского в руках ничего не было, а второй придерживал одной рукой висевший на плече короткоствольный автомат.
                     - Гражданин Кузнецов? – полувопросительно-полуутвердительно сказал полицейский без автомата в звании лейтенанта.
                     - Да, - не стал спорить Иван, - он самый.
                     - Почему нарушаете общественный порядок? – спросил полицейский, - на вас поступила жалоба от соседей, что вы включаете громкую музыку и мешаете ночному отдыху граждан.
                     - Извините, пожалуйста, - ответил Иван, - больше такое не повторится, я обещаю.
Но представитель закона, видимо, не поверил Ивану.
                    - Разрешите осмотреть квартиру, - сказал лейтенант.
                    - Я вас уверяю, что подобное больше не повторится, - попробовал еще раз отделаться от ночных визитеров Иван.
                    - А я настаиваю на необходимости осмотреть квартиру! – повысил тон лейтенант, а второй полицейский, как бы невзначай, поправил висящий на плече автомат.
Иван молча отошел в сторону, и представитель закона прошел в помещение, за ним проскочили Машка с соседкой. Вооруженный полицейский остался снаружи, вероятно для того, что бы никто из нарушителей не сбежал. Полицейский, не торопясь, прошел на кухню, потом заглянул в туалет и ванную комнату. Потом он осмотрел комнату Ивана и только после этого пошел в комнату, в которой жили Виталик с Оксаной. Иван с соседками стоял в коридоре, пока из комнаты не выглянул лейтенант:
                     - Пройдите в комнату, - сказал тот.
Соседки и, следом за ними, Иван зашли в комнату гостей. Когда Иван зашел в комнату, он увидел что парни уже пришли в себя. Первый из нападавших сидел на диване, склонив голову и сплевывая на пол кровавые слюни. Возле него, на диване, сидела Оксана и носовым платком обтирала ему лицо. Второй парень сидел на полу, оперевшись спиной в диван, изредка качая поникшей головой. Рядом с ним стояла растерянная незнакомая девушка, держащая в руках сумочку. Виталик, все так же сидел за столом, невозмутимо смотря на происходящее вокруг. Бутылок на столе уже не было.
                     - “А они молодцы, быстро пришли в себя, - мысленно похвалил парней Иван, - я думал, будет хуже. Надо бы им мокрое полотенце принести, что бы побыстрей очухались”.
Он пошел, было, в ванную, за полотенцем, но его окликнул лейтенант:
                     - Стоять! Куда пошел?
                     - В ванную, - ответил Иван, - полотенце мокрое хотел принести.
                     - Стойте на месте, - приказал ему полицейский, и обратился к Машке, - принесите, пожалуйста, два мокрых полотенца.
Та молча кивнула и вышла из комнаты. Полицейский нажал кнопку рации, висящей у него на груди и сказал:
                     - База, ответьте пятьсот пятому.
                     - База на связи, - раздался, сквозь шорох помех, женский голос из рации.
                     - На адресе есть двое раненых, им требуется медицинская помощь. Как поняли меня? - доложил лейтенант.
                     - Вас поняла, - ответила база, - двое раненых, требуется медпомощь. Ждите.
                     - Пятьсот пятый принял, - сказал лейтенант и отключился.
В это время в комнату зашла Машка с двумя мокрыми полотенцами. Одно полотенце она отдала Оксане, а второе протянула девушке, стоявшей с сумочкой в руках. Девушка полотенце не взяла, она смотрела то на полицейского, то на дверь, видимо ей очень хотелось отсюда уйти. Тогда Машка, сама приложила мокрое полотенце к голове парня.
                     - Пока едет “скорая”, что бы не терять время, - сказал лейтенант, - кто может сказать, что здесь произошло?
Он оглядел присутствующих в комнате, но никто из них не изъявил желание поделиться информацией с представителем власти.
                     - А этих граждан кто избил? – спросил лейтенант, показав на парней, все еще надеющийся пробить стену молчания. И это ему удалось.
                     - Он, - сказал сидевший за столом Виталик, кивнув на Ивана.
                     - Так-так, - сказал полицейский, подходя к Ивану и пристально рассматривая его гламурный синячок, - зачем вы избили потерпевших, гражданин Кузнецов.
                     - Я их не избивал, - вздохнув, ответил Иван, понимая, что его объяснения выглядят нелепо, - я просто попросил их покинуть квартиру.
                     - Как это, не избивали? – удивился лейтенант, - а кто же их тогда избил?
                     - Я их не избивал, - повторил Иван, - это они хотели на меня напасть, а я просто оборонялся.
                     - Это правда? – лейтенант оглядел девушек и парней, находившихся в комнате, - так было, как он говорит?
                     - Нет, не так, - ответил со своего места Виталик, - мои друзья пришли в гости и уже собирались уходить, а он на них напал.
                     - Так было, как он говорит? – снова спросил лейтенант девушек.
Те кивнули в ответ. В это время в комнату зашла женщина в синей куртке с надписью “Скорая помощь”, накинутой на белый халат. В руке у нее был оранжевый бокс, на котором был нарисован красный крест. На руках у нее были медицинские резиновые перчатки.
                     - Здравствуйте, - громко сказала женщина с боксом, - где раненые?
Полицейский указал рукой на парней:
                     - Вот эти граждане, доктор, - сказал он, - мне нужно знать, насколько они сильно пострадали.
Врач поставила бокс на пол и подошла к сидящему на полу парню. Она посмотрела ему в глаза, ощупала голову, затем что-то тихо у него спросила. Парень молча кивнул головой. Потом она подошла к пострадавшему, сидящему на диване и осмотрела его. Иван наблюдал за происходящим и уже сильно жалел, что так отреагировал на громкую музыку гостей. Ведь если у парней будут серьезные проблемы со здоровьем, то у него могут возникнуть проблемы с законом. Превышение пределов необходимой обороны, это как минимум, да и показания свидетелей явно не в его пользу.
Осмотрев парней, врач подошла к лейтенанту.
                       - У одного, похоже, сломана челюсть, у второго сотрясение мозга, возможно, сильное. Обоим требуется госпитализация, - коротко, по-военному, доложила она лейтенанту.
                       - Понял, - ответил тот, - можете забирать.
Женщина подошла к парням и спросила:
                       - Сами можете идти?
Сидящий на диване кивнул и довольно бодро поднялся. Тому парню, что сидел на полу, помогла подняться врач, и они медленно покинули комнату. Лейтенант осмотрел оставшихся и сказал Машке и соседке:
    - Этих граждан я вынужден забрать в отделение. Сами видите, дело слишком серьезное. В отделении я составлю протокол, а вам придется завтра зайти и расписаться, как свидетелям. Все понятно?
Машка с соседкой кивнули и, попрощавшись с полицейским, вышли из комнаты. Лейтенант, оглядев девушек, Ивана и Виталика, сказал:
                       - А вы, граждане, как говорится, следуйте за мной, - и пошел на выход.
Ивана и компанию, на полицейском УАЗике, отвезли в отделение. Там Ивана поместили в камеру, наполовину заполненную бомжами, пьяными гражданами и прочим асоциальным элементом. Перед этим у него изъяли, под опись, содержимое карманов и документы. Куда определили компанию, с которой Иван приехал, ему было неизвестно. Он сидел на нарах, и от нечего делать, разглядывал разношерстных личностей, составляющих контингент “бомжатника”. При этом Ивана не покидало стойкое чувство дежа вю, что он уже где-то это видел, хоть и был в этом положении впервые. Его долго никуда не вызывали и наконец, полицейский, громыхнув ключами, выкрикнул:
                      - Кузнецов, на выход!
                     “- Блин, как во сне!” – подумал Иван, припомнив, что еще недавно, во сне, он уже это слышал.
Его провели в дежурное помещение, и хмурый старший лейтенант протянул ему листок бумаги и авторучку.
                     - Напишите объяснение о том, что произошло в квартире, и кто избил пострадавших. На стенде есть форма, по которой нужно писать. Все понятно? Вопросы есть? – устало спросил полицейский.
                     - Вопросов нет, - ответил Иван, которому хотелось поскорее отсюда уйти.
                     - Хорошо, присядьте за стол и пишите, - сказал старший лейтенант и уткнулся в бумаги, лежащие на столе.
Иван присел за столик и, поглядывая на стенд с формами заявлений и объяснений, написал свою версию того, что происходило в его квартире. Написав объяснительную, он встал из-за стола и сказал полицейскому:
                    - Написал.
Полицейский оторвался от бумаг и молча протянул руку. Иван подошел к нему и отдал листок. Лейтенант указал Ивану на стул и стал читать объяснительную записку. Иван присел на стул и в ожидании, пока полицейский читал бумагу, оглядывал дежурное помещение.
                   -“ Вот же повезло, - подумал он, - когда бы я еще побывал в полиции? Спасибо Виталику, помог, так сказать. Сегодня же его и Оксану, выгоню из квартиры. Пусть тетя Роза с дядей Петей обижаются, сколько хотят”.
Полицейский, прочитав объяснение Ивана, вздохнул и сказал:
- Пока можете быть свободны. Если возникнут вопросы, вас вызовут. Все понятно?
                   - Понятно, - ответил Иван.
                   - И еще. Поскольку пока неясно, что с потерпевшими и возможно, будет возбуждено уголовное дело, с вас берется подписка о невыезде. Распишитесь.
Иван пожал плечами, но делать было нечего, и он расписался в бумаге, которую к нему придвинул старший лейтенант.
                   - Дежурный, проводите гражданина Кузнецова! – сказал кому-то, за спиной Ивана, полицейский.
К Ивану, с коробкой, в которой лежали его вещи и документы, подошел сержант и сказал:
                  - Проверьте содержимое описи и распишитесь.
Иван забрал свои вещи с документами и расписался в какой-то бумаге, которую ему дал сержант.
                 - Можете быть свободны, - сказал сержант и добавил, ухмыльнувшись, - пока.
                 - До свидания, - сказал Иван, и пошел к двери, по пути поймав себя на мысли, что нужно было сказать не “До свидания”, а “Прощайте”.
                 - До скорого свидания, - улыбнулся ему в ответ сержант.
Иван вышел на улицу и достал из кармана телефон. Светало. На экране мобильника было 4 часа. Денег на такси у Ивана не было, и он пошел домой пешком. Через сорок минут он зашел в свою квартиру и решительно направился к комнате гостей. Подойдя к двери, он хотел ее открыть, но потом, все-таки постучал. Никто не ответил. Он открыл дверь и зашел, осмотрел комнату, в ней никого не было. Виталик с Оксаной, видимо, еще оставались в полиции, а может быть, уже освободились и решили заночевать в другом месте. Немного постояв в размышлении, Иван решил прилечь немного поспать, решив разобраться с гостями на свежую голову. Он пошел в свою комнату и, поставив будильник в телефоне на 12 часов дня и раздевшись, прилег на диван, накрывшись одеялом с головой.
 
                                 13
 
Спал Иван плохо, ему снились какие-то кошмары, а потом приснилось, что он встречается на ринге с соперником и никак, как ни старается, не может выйти на дистанцию для удара. И этот противник лицом очень сильно напоминал Виталика. Потом соперников стало двое, потом трое и они его стали окружать и загонять в угол. Иван присмотрелся к этим двум присоединившимся к Виталику и растерялся: они, один в один были похожи на Виталика. Даже не похожи, - они и были Виталиками. Иван отбивался, как мог, от превосходящих его по численности, Виталиков, но все равно пропускал удары и проигрывал, чувствуя, что силы уже на исходе и они его скоро одолеют. А гонга, между тем, почему-то, все не было.
                -“Почему нет гонга? - в отчаянии думал Иван во сне, - это же не по правилам! Их и так трое и я так долго не смогу выдержать! Почему судья не останавливает бой?” 
Иван, упав на одно колено, взглянул на рефери и окончательно растерялся, потому что это тоже был Виталик. Собрав волю в кулак, он поднялся и снова бросился в бой, но силы были слишком неравными, а Виталики все норовили ударить его побольнее по ногам, ниже пояса и по затылку. И вот когда силы покинули Ивана, и он уже думал, что окончательно проиграл, раздался спасительный удар гонга, в последствие оказавший звоном будильника в телефоне. Иван сел на диване, чувствуя, как сильно колотится сердце в груди под действием приснившегося кошмара. В ожидании, пока организм приходит в себя, он оглядывался по сторонам и его взгляд упал на камеру, про которую он уже совсем забыл. Иван встал и, одевшись, присел за компьютерный стол. Возя мышкой по коврику, он стал просматривать файлы видеозаписей событий, которые происходили в его комнате, когда его не было дома. Вдруг ему показалось, что в комнате гостей тихо скрипнула дверь. Иван встал из-за стола и направился к ним в комнату. Подойдя к двери, он постучал в дверь и, не дожидаясь ответа, вошел. Виталика в комнате не было, а на кровати лежала на животе полуобнаженная Оксана и, стыдливо прикрывая голую грудь рукой, с кем-то оживленно общалась, смотря в ноутбук. Увидев вошедшего Ивана, она закрыла ноутбук и натянула на себя одеяло.
                  -“Так вот какой фриланс у Оксаны, - подумал Иван, - голыми сиськами по вэбке светить! Молодцы, здОрово придумали!”
Иван стоял возле двери, глядя на Оксану, а та испуганно смотрела на него.
                  - Где Виталик? – спросил Иван.
                  - Я не знаю, - растерянно ответила Оксана, - сказал, что скоро подъедет.
                  - Понятно, - сказал Иван и вышел из комнаты.
Он прошел в свою комнату, оставив приоткрытой дверь, что бы не пропустить кузена и, снова присел за компьютер и стал дальше прокручивать видеофайлы. В это время в коридоре послышались быстрые шаги, промелькнула тень и хлопнула входная дверь. Видимо, Оксана неожиданно решила прервать сеанс фриланса. Иван файл за файлом просматривал видеозаписи, одновременно напряженно размышляя, как ему следует поступить с гостями. В видеозаписях сначала не было ничего интересного, в его комнату никто не заходил, но потом Иван увидел, как в помещение, осторожно заходит Виталик и, оглядываясь по сторонам, что-то ищет. Потом он подходит к столу и, открыв ящик, в котором Иван хранил денежные сбережения, что-то из него берет и кладет в свой карман.
                       - Вот сучонок! – прошептал Иван, - теперь понятно, куда у меня пропадали деньги.
Иван посмотрел на дату видеозаписи и подумал, что это было во вторник, когда он ездил в Корпорацию на семинар. Между тем, на экране, Виталик, вместо того, что бы уйти из комнаты, зачем-то полез в платяной шкаф.
                       -“Интересно, - подумал Иван, - что ему там понадобилось?”
После того, как Виталик осторожно закрыл шкаф, он оглядел комнату и тихонько вышел из комнаты. Иван просмотрел записи до сегодняшнего дня, но незваных пришельцев в его комнате больше он не увидел. Снова поставив компьютер на запись, Иван подошел к шкафу и открыл дверцу.
                      -“ Что здесь искал Виталик? – подумал он, оглядывая висевшую в шкафе одежду, - вроде бы ничего ценного здесь быть не может. Или он не искал, а наоборот, хотел, что бы другие что-то здесь нашли?”
Иван стал проверять карманы пиджаков и курток и вдруг что-то нащупал. Он достал из кармана своей кожаной куртки два маленьких пакетика с каким-то белым порошком и стал их с недоумением рассматривать. Постепенно до него дошло, что это за порошок и зачем Виталик засунул его в куртку Ивана.
                 - Подставить меня захотел? Ах ты, паскуда! Ну, я тебе сделаю козью морду! – зло сказал Иван и направился в комнату гостей. Он вошел в комнату и огляделся по сторонам. Гардероба в ней не было, и поэтому вещи постояльцев были развешаны на стульях или лежали на кровати. Иван подошел к стулу, на котором висела мужская рубашка, и положил пакетики с порошком в нагрудный карман и застегнул на пуговку. Не успел он выйти из комнаты, как раздался звонок в дверь. Иван подошел к двери и открыл ее, В квартиру стремительно вошли два гражданина в полицейской форме, а за ними появились Виталик с Оксаной. Один из полицейских в форме капитана, достал из куртки удостоверение и раскрыл его перед лицом Ивана.
                  - ФСКН. Капитан Ларионов, предъявите ваши документы, - сказал он, и повернул голову в сторону двери, - понятые проходите сюда!
В прихожую зашли Машка-Рваные Коленки и соседка из квартиры напротив.
                  -“Давненько их не было”, - подумал Иван и пошел в комнату за паспортом. Следом за ним прошел второй полицейский в чине лейтенанта. Иван достал из ящика стола паспорт и протянул полицейскому. Тот заглянул в документ, затем положил его в свой карман и молча указал Ивану на дверь. Иван вышел в прихожую, где его ждали незваные гости. Лейтенант отдал паспорт Ивана Ларионову и тот, пролистав его, достал из папки, которую он держал в руках, листок, показал его понятым и сказал:
                  - Граждане, у меня в руках ордер на проведение обыска в квартире данного гражданина Кузнецова Ивана Сергеевича, на предмет наличия и незаконного хранения наркотических веществ, - произнеся этот монолог, полицейский повернулся к Ивану, - гражданин Кузнецов, вам предлагается добровольно выдать имеющиеся у вас наркотические вещества.
Полицейский замолчал, вопросительно глядя на Ивана. А тот, не спеша, оглядев ухмыляющегося Виталика и Оксану, ответил:
                  - У меня нет, и никогда не было никаких наркотических веществ.
Старший лейтенант, положил ордер и паспорт Ивана в папку и с удовлетворением сказал:
                  - Понятые, вы слышали, что данный гражданин Кузнецов отказался добровольно выдать наркотические вещества?
Машка с соседкой согласно кивнули.
                  - Гражданин Кузнецов, - сказал старший лейтенант, - пройдите в комнату. Понятые, вы тоже проходите.
Они прошли в комнату Ивана, а второй полицейский и Виталик с Оксаной, остались стоять в прихожей. Иван подошел к окну, поправил штору, закрыв ей вэб-камеру, и выглянул на улицу. Под окнами квартиры стоял белый микроавтобус “Форд” с синей полосой на бортах.
                       - Отойдите от окна! - приказал полицейский Ивану.
Иван отошел от окна и сел на диван.
                       -“Боится, что я выпрыгну, что ли? - подумал Иван, - не дождетесь. Я что, самоубийца, с пятого этажа прыгать”?
Полицейский, положив папку на стол, подошел к шкафу и открыл дверцу. Затем он стал перебирать висящие на вешалках вещи, пока не дошел до кожаной куртки.
                       - Подойдите сюда, - сказал он понятым, и обратился к напарнику, оставшемуся в коридоре, - Миша, давай камеру.
Машка с соседкой молча подошли к шкафу, а второй полицейский достал из кармана портативную видеокамеру и начал съемку.
                       -“Знает, где искать, молодец! Случайность? Не думаю, - усмехнулся Иван, - только вместо долгожданного приза на звание почетного лоха, сейчас будет небольшой сюрприз, и вот тогда мы посмотрим на твою физиономию”.
Капитан Ларионов, жестом фокусника, вытаскивающего из пустой шляпы кролика, сунул руку во внутренний карман куртки Ивана, висящей в гардеробе. Он молча пошарил в одном кармане, затем полез в другой, после чего стал лихорадочно ощупывать наружные карманы. Иван, сидя на диване, по достоинству оценил всю гамму чувств и эмоций представителя закона, которые, одно за другим озаряли его чело. Сначала на лице Ларионова была уверенная улыбка человека, который знает, что делает и в своих действиях нисколько не сомневается. Затем на его лице появилась гримаса удивления и непонимания, сменившаяся выражением разочарования, перешедшего в некоторую озабоченность с оттенком озлобленности.
                       -“Факир был пьян и фокус не удался, - констатировал про себя  Иван, демонстративно зевнув, чем вызвал еще бОльшую озлобленность капитана, - а мимика, нужно признать, богатая”.
                       - Выключи камеру, - зло бросил напарнику полицейский и вышел в коридор, прикрыв за собой дверь. В коридоре он о чем-то, тихо, переговаривался с Виталиком, но слов Иван не разобрал. Затем Ларионов зашел в комнату и стал молча обшаривать висящие в гардеробе вещи. Иван хотел предложить ему свою помощь, но видя состояние полицейского, передумал, подумав, что тот воспримет это как издевательство и будет, в общем, где-то даже, прав. Так и ничего не найдя, с раскрасневшимся лицом, Ларионов отошел от гардероба и достав из кармана мобильник, снова вышел в коридор, прикрыв дверь. На этот раз он говорил громче и Иван расслышал, что полицейский звонил какому-то Сергею и говорил, что возникли проблемы и потребуется собака и что он точно уверен, что наркота в квартире есть. Судя по тому, что кинолог с собакой появились через несколько минут, можно было предположить, что они находились в микроавтобусе, припаркованном под окнами квартиры. Полицейский, с лохматой собачкой непонятной породы на поводке, зашли в комнату, за ними вошел Ларионов и его напарник.
                        - Серый, поищи сначала в гардеробе, - обратился Капитан к кинологу, - я уверен, что дурь где-то здесь.
Кинолог кивнул и, подведя собаку к гардеробу, негромко сказал:
                        - Муха, ищи!
Собачка вскочила внутрь гардероба и начала его обнюхивать, после чего выскочила из него и уселась, глядя преданными глазами на своего хозяина. Тот в свою очередь посмотрел на капитана.
                       -Дальше искать? – спросил кинолог.
                       - Да, - вздохнув, ответил капитан, - осмотрите комнату.
Кинолог с собачкой стали обнюхивать комнату и когда та дошла до сидящего на диване Ивана, дважды пролаяла. Капитан расцвел прямо на глазах и, с улыбкой рыбака, подсекшего крупную рыбину, указал на Ивана напарнику:
                        - Обыскать!
Молчаливый лейтенант подошел к сидящему на диване Ивану и негромко скомандовал:
                        - Встать! Руки в стороны!
Иван подчинился и про себя похвалил собакена:
-‘Умная собачонка, унюхала, что я наркотики в руках держал”.
На Иване был спортивный костюм, который полицейский “обшманал” несколько раз, но ничего не нашел и вопросительно посмотрел на капитана.
                   - Может его на горшок посадить? – спросил лейтенант.
Ларионов не ответил и, нахмурившись, подошел к Ивану.
                   - Что у вас с лицом, Кузнецов? - спросил он.
                   - Пустяки, - улыбнулся Иван, - бандитская пуля.
Было заметно, что Ларионову не нравилось поведение Ивана, вероятно у него произошел разрыв шаблона, ведь обычно наркодилеры себя так нагло не ведут, отчетливо понимая, что над ними дамокловым мечом висит немалый тюремный срок. Он повернулся к кинологу:
                   - Осмотрите всю квартиру.
                   - Понял, - ответил кинолог, отстегнул собачку с поводка и приказал ей:
                   - Муха, ищи!     
Собачка стала принюхиваться к запахам пола и устремилась прочь из помещения. Выбежав в коридор, она недолго поводила мохнатой мордочкой по сторонам, тявкнула на Виталика и устремилась в комнату гостей. Ларионов, молча указал рукой понятым, напарнику и Ивану, что бы они следовали за ней. Забежав в комнату, собачка быстро обежала помещение, села возле стула, на котором висела рубашка Виталика и два раза пролаяла, оглянувшись на хозяина. Тот подошел к собачке, дал ей какую-то вкусняшку, потрепал по холке и сказал:
                    - Молодец, Муха!
Ларионов оглянулся на полицейского с камерой и спросил:
                    - Миша, ты снимаешь?
Тот молча кивнул, не отрываясь от процесса съемки. Капитан так, чтобы его действия были хорошо видны оператору, подошел к стулу и, пошарив в карманах рубашки, достал из одного  пакетики с белым порошком. Достав пакетики, он поднес их поближе к камере и сказал:
                    - В кармане рубашки обнаружены два пакета с порошком белого цвета.
Он показал пакетики понятым и спросил Ивана:
                     - Это ваша рубашка?
                     - Нет, не моя, - спокойно ответил Иван.
                     - Не ваша? А чья же это рубашка? – спросил несколько озадаченный капитан.
                     - Его, - коротко сказал Иван, кивнув на бледного Виталика, заглядывающего в дверь комнаты.
                     - Зайдите в комнату! – обратился к Виталику капитан.
Бледный Виталик зашел в комнату и подошел к Ларионову.
                     - Это ваша рубашка? – спросил его капитан.
                     - Моя, - ответил Виталик тихим голосом и без своей обычной ухмылки. Видимо то, что сейчас происходило в комнате, совсем не входило в его планы и как в таких случаях говорят в плохих американских фильмах: “Что-то пошло не так”.
                     - А что это за порошок и как он оказался в вашей рубашке? – спросил Ларионов, для которого появление этих пакетов в рубахе Виталика, очевидно, тоже было неожиданностью.
                     - Я не знаю, - растерянно ответил Виталик, оглянувшись на Ивана, стоявшего со скучающим видом, - я его туда не клал… То есть, я не знаю, что это за порошок и как он туда попал.
                     - И у вас нет предположений, как он мог оказаться в вашей рубашке? – спросил его капитан.
                     - Я не знаю, - снова сказал Виталик, - наверное, подбросили.
                     - А кто его мог вам подбросить? – спросил Виталика Ларионов.
                     - Я не знаю, - ответил Виталик, взглянув на Ивана, - меня не было в квартире.
                     - Хорошо, - сказал капитан и, обратившись к напарнику, сказал:
                     - Наручники надень.
Лейтенант, как будто ждал этой команды, и через пару секунд “браслеты” защелкнулись на руках Виталика. Тот, видимо, никак не ожидал такого финала, у него подкосились ноги и он, буквально, рухнул на диван. Ларионов, мельком взглянув на Виталика, обратился к понятым:
                     - Граждане понятые, я сейчас заполню данный протокол об изъятии вещества, которое мы отправим на анализ в лабораторию, а от вас требуется подтвердить, что изъятие запрещенного наркотического вещества происходило в рамках закона. Все понятно?
Машка с соседкой переглянулись и согласно закивали головами.
                     - А вы, гражданин Кузнецов, пройдите в соседнюю комнату и напишите объяснение по поводу того, что произошло в вашей квартире, - сказал Ивану капитан и вынул из своей папки несколько листов бумаги, - Миша, проводи его в другую  комнату.
Иван прошел в свою комнату и присев за компьютерный стол, положил перед собой листы бумаги, которые ему дал капитан. Лейтенант, который его сопровождал, присел на диван и, достав из кармана сигареты, закурил.
                     -“Мог бы спросить разрешения”, - подумал Иван, а вслух спросил:
                     - На кого писать?
                     - Начальнику ФСКН ГУВД Москвы, - нехотя ответил молчаливый лейтенант и с удовольствием затянулся сигаретой.
Иван писал объяснение и думал:
                     -“А что было бы, если бы я не поставил камеру и не узнал о том, что Виталик мне подбросил наркоту? Наверное, я сейчас бы, вместо Виталика, сидел в наручниках и смотрел, как Ларионов составляет протокол? А потом бы отъехал в камеру, ожидать суд, а после суда присел бы лет на восемь, или на десять? И зачем Виталик это сделал? Может затем, что бы получить квартиру, когда меня закроют? Наверное, так оно и есть, а иначе, для чего тогда это все ему было нужно? Не потому ли, он тогда сказал, что еще посмотрим, кто здесь будет людьми второго сорта? Ну, если это действительно так, то ему Виталика совсем не жалко, как говорится – не рой другому яму, сам в нее попадешь”!
Иван написал объяснительную и протянул ее полицейскому. Тот взял листы бумаги, стряхнул пепел в цветочный горшок и пошел в комнату к Ларионову, приказав Ивану:
                     - Из комнаты не выходить!
Дверь лейтенант оставил открытой. Через некоторое время Иван увидел, что мимо его комнаты на выход прошли Машка с соседкой, а за ними Виталик в наручниках, в сопровождении молчаливого лейтенанта. Затем в его комнату зашел Ларионов и подошел к столу, за которым сидел Иван.
                    - А ты ловкий парень, - сказал он, - здОрово нас провел. Но я все равно тебя, рано или поздно, поймаю.
                    - Я не понимаю, о чем вы говорите, - ответил Иван, - я законопослушный гражданин и если у вас есть какие-то доказательства, то предъявите.
                    - Все ты понимаешь, - прищурившись, сказал капитан, доставая из папки лист бумаги кладя его перед Иваном, - а за свою ловкость ты награждаешься бесплатной подпиской о невыезде. И то, что ты пока останешься на свободе, это не твоя заслуга, а наша недоработка, которая будет однозначно и очень скоро исправлена.
Иван промолчал, решив больше не троллить капитана, и расписался в бумаге, которую Ларионов потом убрал обратно в папку. Затем капитан достал еще один листок.
                    - А это повестка на завтра в управление на очную ставку с гражданином Отрышко Виталием Петровичем, - сказал Ларионов, - адрес там указан. Вопросы есть?
                    - Паспорт верните, - ответил Иван, которому уже изрядно надоел этот цирк с дрессированными собачками и неумелыми фокусниками.
Ларионов достал из папки паспорт Ивана, бросил его на стол, развернулся к двери и, по-английски, не прощаясь, ушел. Иван остался сидеть за столом, глядя на повестку, лежащую перед ним. У него было такое чувство, что все события, которые происходят с ним в последнее время, это просто какой-то невообразимый сюр и треш.
                     -“Что со мной происходит? - думал Иван, - что я делаю не так? Вроде бы не нарушал никаких законов, а за пару-тройку дней уже несколько конфликтов с представителями правоохранительных органов и вторая подписка о невыезде. Надо что-то в своей жизни менять. Причем срочно. Но что? Для начала, пожалуй, нужно выселить из квартиры Виталика с Оксаной. Да и курить надо бросать”.
Иван встал из-за стола и пошел в комнату гостей. Подойдя к двери, он постучал и открыл дверь. Оксаны в комнате не было. Иван прошел в свою комнату, переоделся и обновил тон на “бланше”, решив, что не стОит сидеть сегодня дома, лучше, наверное, немного развеяться и поехать в Корпорацию. Затем он открыл ящик письменного стола и, покопавшись в нем, достал ключ от дверного замка. Квартира, которую подарили ему родители, раньше принадлежала деду с бабулей и на ее входной двери были два замка. Один замок обычный – английский, а второй какой-то хитрый, как дед говорил: “Японский”. Иван обычно пользовался одним замком, английским, а сейчас решил закрыть квартиру и на “японский”, от которого ключа у Виталика и Оксаны не было. Он вполне справедливо опасался, что в его отсутствие они могут сотворить еще какую-нибудь пакость или просто обворовать квартиру. Теперь он от них мог ожидать чего угодно, последний случай его в этом очень сильно убедил. Иван запер квартиру на оба замка и поехал в Корпорацию.
 
                                  14
 
Когда Иван подъезжал к офису Корпорации, часы в машине показывали 17.35. Он вошел в дверь офиса и подошел к стойке ресепшна, за которой сидела улыбающаяся Настя.
                       - Добрый вечер! – сказал Иван, - я не очень поздно сегодня приехал?
                       - Добрый вечер! – ответила Настя и посмотрела на настенные часы, - до окончания рабочего дня еще двадцать минут. Если вы на сеанс, Иван Сергеевич, вам следует поторопиться, а то Эвклид Петрович скоро уйдет.
                       -“Надо же, - подумал Иван, - запомнила, как меня зовут. Ценный сотрудник у Петровича”.  
А вслух сказал:
                       - Спасибо, Настя, я надеюсь, что успею.
Иван поспешил в кабинет директора. Он подошел к двери, постучал и, услышав: ”Войдите!”, открыл дверь. Петрович сидел за столом и, глядя на экран монитора, что-то печатал на клавиатуре. Увидев вошедшего Ивана, он встал из-за стола и протянул ему руку.
                       - Здравствуйте, Иван! – сказал директор, - я рад вас снова видеть в нашей Корпорации.
Иван пожал протянутую руку.
                      - Добрый вечер, Эвклид Петрович! – сказал он, - я не слишком поздно приехал?
                      - Ну, что вы! – ответил Петрович, - мы вам всегда рады.  Присаживайтесь, пожалуйста.
Иван присел в кресло, а директор, взяв в руки авторучку, спросил:
                      - Как дела, Иван? Видели сон? Напомните мне, какая была тематика?
                      - Я заказывал случайный выбор, - ответил Иван, - и увидел сон про немецкий концлагерь, в который попал мой дед. Весь цимес в том, что он мне про это никогда не рассказывал.
                      - Как вы сказали, “цимес”? - спросил Петрович и нахмурился, - иногда, Иван, я совершенно не понимаю современную молодежь. Старость, наверное. Цимес, насколько я помню, это блюдо еврейской кухни?
                      - На современном разговорном языке это означает – фишка, главная деталь, - пояснил, как смог, Иван.
                      - Фишка? – переспросил, прищурившись, директор.
                      - Ну, да, - ответил Иван, - просто я хотел сказать, что дед никогда не рассказывал про то, что он был в плену.
                      - Его можно понять, - вздохнув, сказал Петрович, - вероятно, он  хотел, что бы у вас, из-за некоторых моментов в его биографии, не возникло проблем. Сами, наверное, помните, какое тогда время было?
                      - Нет, не помню, - ответил Иван, - я был тогда очень молод и не особенно задумывался о том, что происходило вокруг.
                      - Потому, наверное, и не помните, что проблем не возникало. А вот если бы они возникли, то тогда бы вы это хорошо запомнили, - сказал Петрович, - мне так, почему-то, кажется.
Иван промолчал и, видимо желая сменить тему, спросил:
                      - Петрович, а как у вас возникла сама идея заняться такими исследованиями?
Петрович снял очки, потер переносицу и после небольшого раздумья, ответил:
                      - Сама идея, Иван, возникла у меня очень давно, в далеком, далеком детстве. Я был весьма любознательным ребенком и сколько себя помню, интересовался всякими историческими исследованиями, древними цивилизациями, поисками кладов и тому подобными вещами. Родители мне выписывали журналы “Техника Молодежи” и “Юный Натуралист” и вот, в одном из номеров я как-то прочел, что один человек после травмы головы, стал разговаривать на иностранных языках, которые никогда до этого не изучал. Меня этот случай очень сильно заинтересовал. Как мог тот человек узнать языки, которые он никогда не учил? Значит, эти знания ему как-то передались от предыдущих поколений. Но как? Меня так заинтриговал этот вопрос, что после окончания школы, я поступил в Сеченовский университет на факультет медицинской биофизики. Затем работал в лаборатории клиники Института Мозга, где, собственно и начал свои исследования. Вот так, постепенно и дошел до создания своей Корпорации и сейчас занимаюсь делом всей своей жизни. И, как видите, Иван, кое-чего достиг.
                      - По-моему вы как-то слишком скромно говорите о своих исследованиях, - сказал Иван, вспомнив, как Петрович называл свое открытие гениальным, - я вот, например, человек далекий от науки, но все равно мне кажется это очень важным делом.
                      - Мне помнится, не так давно, вы несколько скептически отнеслись к нашей работе, - улыбнулся директор, взглянув на Ивана.
                      - Да, не скрою, мне сначала показалось это несколько несерьезным, - ответил Иван, - но потом, когда я посмотрел несколько снов, я изменил свое мнение.
                      - Ну что ж, в таком случае, я очень рад, что вы переменили свое отношение к нашим скромным достижениям, - сказал Петрович.
Иван посмотрел на настенные часы и сказал:
                     - Эвклид Петрович, ваш рабочий день заканчивается, а мне бы не  хотелось вас задерживать.
                     - Не волнуйтесь, Иван, я не спешу, - ответил директор, - да и дома сегодня меня никто не ждет, жена с дочерью и внуком улетели в Грецию, навестить родственников. Так что я к вашим услугам. Как вы отнесетесь к чашечке кофе с коньяком?
                     - Положительно, - ответил Иван, - только мне, пожалуйста, без коньяка, я за рулем.
                     - Отлично, - сказал Петрович, и нажал кнопку на селекторе, - Настя принеси нам кофе, пожалуйста.
Не прошло и пяти минут, как в кабинет зашла Настя с подносом, на котором стоял кофейник, сахарница, вазочка с печеньем и две чашки на блюдцах. Она поставила поднос на стол и встала около стола в ожидании новых распоряжений.
                     - Спасибо, Настя, - сказал директор, - на сегодня все, можешь быть свободна. До свидания.
                     - До свидания, - ответила Настя и вышла из кабинета.
Петрович налил в чашки кофе и, достав из ящика стола бутылку коньяка, плеснул немного в одну чашку.
                     - Пожалуйста, Иван, угощайтесь, - сказал Петрович и, взяв чашку, отхлебнул напиток.
                     - Спасибо, - ответил Иван и взял чашку с подноса.
Он отпил кофе и одобрительно кивнув, сказал:
  - А Настя хорошо заваривает кофе.
                     - Настя умеет не только кофе заваривать, - ответил директор, - она, очень ценный работник и весьма симпатичная девушка. Кстати, она не замужем, и я вам советую Иван, к ней внимательно присмотреться. Настя - большая умница! Она по образованию программист и самостоятельно разработала программу, которая анализирует сны наших клиентов и определяет в них некие реперные точки, совпадения, так сказать, опираясь на которые мы можем сделать очень важные выводы. Этот алгоритм работает, примерно конечно, как та популярная программа, которая создана для того, что бы находить плагиат в научных работах и диссертациях. Помните, Иван, что я вам говорил о том, как причудливо переплетаются человеческие судьбы?
Иван кивнул:
                    - Помню, Эвклид Петрович, вы действительно так говорили.
                    - Так вот, пользуясь этой программой, мы можем узнать были знакомы предки наших клиентов между собой или нет, а так же то, что они, возможно, были родственниками. Представляете?
                    - Все это очень интересно, Эвклид Петрович, - ответил Иван.
                    - Кстати, Иван, у меня для вас будет один небольшой сюрприз, связанный с этой нашей программой, - сказал Петрович, отпив еще кофе из чашки и загадочно улыбнувшись.
                    - Что же это за сюрприз? – спросил заинтригованный Иван.
                    - Настина программа, которую она назвала Лонг Мэмори,  определила человека, нашего клиента, предок которого был знаком с вашим дедушкой, - ответил директор, - и вы с этим человеком можете познакомиться. Как вам такая новость?
                    - Ого! Ничего себе! – удивился Иван, - я никогда бы не подумал что такое возможно. А что это за человек, Петрович?
                    - Ну, Иван, я же сказал что это сюрприз, - улыбнулся директор, - так что всему свое время и завтра вы его, возможно, увидите.
Иван промолчал, заинтригованный рассказом Петровича, стараясь представить себе, кто это может быть.
                    - Вот видите, Иван, какими интересными вещами мы здесь занимаемся, - сказал директор, допив свою чашку и наливая из кофейника новую порцию, - давайте вашу чашку, пока кофе не остыл.
Он налил кофе в чашку Ивана и добавил в свою немного коньяка из бутылки.
                      - Помните, как там, у Пушкина? – спросил Петрович, отхлебнув кофе из чашки и устремив взор к потолку, продекламировал, - О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух! И опыт, сын ошибок трудных! И гений, парадоксов друг!
                      - Да, действительно, лучше и не скажешь, - согласился с ним Иван.
                      - И случай – Бог, изобретатель… - добавил Петрович.
                      - Я очень рад, что вам, Эвклид Петрович, удается все дальше проникнуть в тайны человеческого мозга, - сказал Иван.
                      - А вот здесь, Иван, я не могу с вами согласиться, - сказал погрустневший директор, держа в руках чашку с остывающим кофе.
Иван с недоумением посмотрел на Петровича.
                      - Понимаете в чем дело, Иван, - со вздохом сказал директор, - чем больше я изучаю мозг, тем больше понимаю, что знаю о нем несоизмеримо ничтожно мало. Человеческий мозг и его возможности, если сравнивать космическими мерками - это даже не галактика. Это вселенная, это бесконечный и бескрайний космос! И я здесь уже в который раз вспоминаю Энштейна, который говорил, что чем больше он изучает науку, тем более чувствует себя маленьким мальчиком, собирающим красивые камешки на берегу океана! Как же он был прав!
Петрович замолчал и сделал несколько больших глотков из чашки. Иван сидел, держа в руках свою чашку, и не находя нужных слов что бы поддержать Петровича в его нелегкой и интересной работе.
                      - Эвклид Петрович, - сказал Иван, - я давно хотел вас спросить… А как вы собираетесь еще использовать свое открытие? Я имею в виду, помимо пробуждения воспоминаний. 
                      - Вопрос конечно интересный, - ответил Петрович и задумался. Потом сделал изрядный глоток кофе и сказал:
                      - Спектр использования нейронно-генетической памяти мозга может быть очень широким. Взять, для примера, хотя бы такой аспект: когда я занимался своими исследованиями, то невольно столкнулся с проблемой эмпатии.
                      - Эмпатии? – переспросил Иван.
                      - Да, да, Иван, именно эмпатии, вернее, ее отсутствия, - ответил директор, - то есть абсолютного отсутствия чувства человеческого сострадания. Мы часто слышим слова: жестокий век, жестокие нравы. И мало задумываемся о том, что это не расхожие штампы, а суровая реальность. Люди действительно ожесточились, стали толстокожими, непробиваемыми и проявление человечности и сострадания стало очень редким явлением. Мы равнодушно проходим мимо лежащего на земле человека, которому возможно нужна наша помощь и делаем вид, что не замечаем человека попавшего в беду. Что стало этому виной? Возможно это масс-медиа, телевидение и интернет, из которых мы каждый день видим и слышим, что где-то случаются катаклизмы, катастрофы и теракты. Мы так часто наблюдаем многочисленные жертвы, что уже перестаем на них реагировать, а это ведь не очень хорошо и неправильно по своей сути, согласны со мной?
                      - Согласен, конечно, - ответил Иван, - но что мы можем с этим сделать?
                      - Что мы можем сделать, я не знаю, - вздохнул Петрович, - но я заметил, что мои клиенты, которые во сне проживают жизни своих предков, становятся более человечными и милосердными. Вот какой получается интересный казус. Я долго думал над этим феноменом и пришел к выводу, что в прошлом люди были более сострадательны и эти их качества, невольно переносятся во время сна их далеким предкам. Почему они были более сострадательны? Я этого тоже не знаю. Может потому, что тогда не было масс-медиа, телевидения, интернета и люди жили реальной, а не виртуальной жизнью. И у нас даже был случай, когда одна наша клиентка, посмотрев несколько снов, стала разыскивать по детдомам своего ребенка, от которого она отказалась несколько лет назад. Представляете?
                      - Да, - ответил Иван, - это очень интересный эффект.
Теперь ему понятно стало, почему он в последнее время без излишнего почтения общался с представителями закона. Видно ему передалась уверенность или опыт его деда. Если раньше он немного робел и нервничал, имея дело с этими государевыми людьми, то теперь, в лучшем случае, испытывал лишь чувство досады и раздражения.
                      - Однако мы отвлеклись, - сказал Петрович, ставя свою чашку на поднос, - а вы, Иван, наверное, торопитесь. Мы ведь, кажется, должны вам еще один сон? Когда вы хотели бы его получить?
Иван даже немного опешил от такой быстрой смены темы разговора.
                      - Да, можно и сейчас, - ответил он, пожав плечами и ставя на поднос свою недопитую чашку.
                      - Сейчас? – спросил Петрович и потер руки, - отлично, Иван, давайте пройдем в процедурный кабинет!
Петрович стремительно поднялся из-за стола и направился в процедурную. Иван пошел за ним, удивляясь, откуда у такого, сравнительно немолодого ученого столько энергии и тяги к научным знаниям.
                        -“Все-таки, все эти ученые - немного сумасшедшие”, - подумал Иван, пройдя в процедурный кабинет и присев на кушетку.
Петрович, облаченный уже в белый халат и шапочку, сидя на вращающемся стуле, настраивал аппаратуру и негромко напевал уже слышанную от него мелодию:
                        Мальчик резвый, румяный, влюбленный,
                        Адонис женской лаской прельщенный,
                        Не довольно ль вертеться, кружиться,
                        Не пора ли мужчиною стать.
Услышав знакомый мотив, Иван невольно улыбнулся.
                        - Так-так, отлично, - сказал директор и повернулся к Ивану.
                        - Ария Фигаро из оперы Моцарта? – проявил свою осведомленность Иван.
                        - О! – воскликнул удивленный директор, - а вы, Иван, оказывается, более интеллектуально развиты, чем я мог предположить. Честно говоря, я оценивал ваш ай кью в пределах восьмидесяти-девяноста пунктов. Как хорошо, что я ошибался. Похоже, ваш ай кью выше ста десяти пунктов, точнее сказать не могу, нужно провести тестирование.
                        - Вы мне льстите, Эвклид Петрович, - ответил Иван, - к сожалению, мой ай кью значительно ниже, просто один мой преподаватель в институте частенько напевал эту мелодию.
                        - Вот как? – спросил Петрович, - но все равно похвально. Другой бы, на вашем месте, это уже давно забыл, а все еще помните. 
                        - Только вместо: “Мальчик резвый”, он почему-то напевал - “Мальчик трезвый”, - сказал Иван, - и звучало это как-то двусмысленно.
                        - Да, “Мальчик трезвый”- дает совсем другую окраску арии, - немного подумав, ответил директор, - более оригинальную, безусловно. Однако мы отвлеклись, какую тему сегодня выбрали, Иван?
Иван задумался, наморщив лоб и сказал:
                        - Да, наверное, опять, случайный выбор.
                        - Ну, что ж, пусть будет случайный выбор, давайте, я вам помогу одеть модулятор, - Петрович закрепил шапочку на голове Ивана и пощелкал компьютерной мышкой, - так, все готово, шапочку можно снять.
Иван присел на кушетке и снял с головы шлем с электродами.
                         - У нас останетесь? – спросил директор.
                         - Нет, спасибо, Петрович, я домой поеду, - ответил Иван.
                         - Ну, что ж, - сказал директор, - тогда, как говорится, хороших снов и до свидания!
                         - До свидания! – ответил Иван и, пожав Петровичу руку, направился к выходу.
Через полчаса он был уже дома и, закрыв входную дверь на массивный засов и проглотив  зеленую пилюлю, Иван упал на диван и сразу же провалился в сон.
 
                                   15
 
                         - Следующий! – услышал Иван из-за двери с табличкой “Особый отдел”.
Он зашел в кабинет, остановился возле двери и посмотрел по сторонам. Иван увидел, что за столом, стоящим возле зарешеченного окна, сидит рыжеволосый военный лет тридцати, в чине майора и что-то пишет, не обращая на него внимания. Возле стола стоял высокий сейф, шкаф для бумаг и вешалка, на которой висела шинель с золотистыми погонами и фуражка. Мельком взглянув на Ивана, майор жестом указал ему на стул, стоящий напротив его стола. Иван подошел к столу и присел на стул, исподлобья глядя на занятОго особиста. Рядом со стулом он положил свой вещмешок с нехитрыми солдатскими пожитками. Майор сидел и писал, периодически опуская ручку в чернильницу, изредка промокая написанное тяжелым пресс-папье. Наконец, он закрыл скоросшиватель, на котором стояла пометка ”Секретно” и отложил ее на край стола. Затем с другого края стола он взял еще одну  папку-скоросшиватель и, раскрыв ее, спросил Ивана:
                            - Фамилия? Имя?  
                            - Кузнецов Иван.
                            - Кузнецов, - повторил майор и стал перелистывать бумаги в скоросшивателе, - Кузнецов, Кузнецов… Ага… Кузнецов Иван Тимофеевич?
                            - Так точно, - ответил Иван.
                            - Какие есть документы?  
Иван достал из нагрудного кармана справку, которую ему выдали в Американской военной канцелярии и, развернув, положил ее на стол. В это время зазвонил стоящий на столе черный эбонитовый телефон.
Майор взял трубку.
                            - Коган слушает, - ответил он, - здравия желаю, товарищ полковник! Я в курсе. Особым отделом утвержден список в количестве ста тридцати двух человек из числа бывших солдат РОА, полицаев и пленных концлагерей на суд трибунала. В приложении имеются личные дела и характеристики на всех представленных граждан. Я вас понял. Так точно. Постараюсь успеть.
Особист положил трубку, достал из пачки “Норда” папиросу, закурил и, щурясь от дыма, углубился в чтение бумаг. Читал он долго, вздыхая и стряхивая пепел папиросы в массивную  стеклянную пепельницу. Иван сидел на стуле и, глядя на майора, думал о том, какая участь его ожидает. Он видел, как молодой солдатик, который перед ним зашел в кабинет особиста, вышел из него бледный и в сопровождении вооруженного конвоира, который его куда-то увел. Наконец, майор отодвинул от себя скоросшиватель, посмотрел на Ивана и вздохнул.
                            - Значит, так, - сказал он, затянувшись папиросой, - что я могу сказать… Неважные у тебя дела, Кузнецов Иван Тимофеевич.
Иван не ответил майору, потому что он ожидал нечто подобное, и поэтому просто молчал, глядя в пол. Особист придвинул к себе папку и, заглянув в нее, сказал:
         - Воевал ты неплохо, - сказал майор, - медаль “За отвагу”,
Орден Красной Звезды – это тебе не фунт изюма. Но вот плен… Плен, это слишком серьезное дело. До тебя же ведь был доведен приказ товарища Сталина за номером 270 от 16 августа 1941 года?
         - Был, - тихо ответил Иван.
 Особист как будто ждал этот ответ. Он встал, со стула, подошел к Ивану, поскрипывая яловыми сапогами и, наклонившись над ним, спросил: 
                            - А почему же ты тогда сдался в плен, Кузнецов? Ты же знал, что в плен сдаваться нельзя! Ты должен быть умереть, но в плен не сдаваться! Почему ты не выполнил приказ товарища Сталина? Отвечай!
                            - Я был ранен и находился без сознания, - вздохнув, тихо ответил Иван.
                            - Был без сознания? – спросил майор, - и кто это может подтвердить? Никто? И почему я должен тебе верить? Ты сын кулака, но Советская власть тебе поверила, ты не был поражен в правах и пользовался всеми привилегиями и благами, которая дала наша народная власть всем честным Советским людям. Тебя не выслали на поселение, ты получил образование и работу. И чем же ты отплатил Советской власти за ее такую заботу о тебе? Ты отплатил предательством, ты вместо того, что бы выполнить свой священный воинский долг, сдался врагу.
Иван молчал, понимая, что спорить с особистом бесполезно и если судить формально, то тот был совершенно прав. Приказ доводили? Доводили. В плен попал? Попал. И что бы он ни сказал в свое оправдание, всё будет выглядеть как жалкий, никому не нужный лепет.
                             - Ну, что молчишь, Кузнецов? – спросил майор, - нечего сказать в свое оправдание?
Иван молчал и вспоминал своего друга Семена, вместе с которым он был в плену. Семен не стал возвращаться на Родину и остался в Американской оккупационной зоне. Он уговаривал остаться Ивана, напоминая тому про тот же приказ, о котором говорил особист, но Иван его не послушал. Он не мог себе представить, как будет жить вдали от родной земли, от своих близких и от Кати, которую он все еще надеялся найти. Но, видимо, он зря надеялся на лучшее и сделал большую ошибку что вернулся, здесь, в лице майора, его, видимо и настигнет карающий меч правосудия.
                              - Я с кем разговариваю? – услышал он недовольный голос майора, - а ну, встать, сволочь!
Майор схватил Ивана за грудки и с силой поднял со стула. Иван стоял и смотрел, как наливается кровью лицо особиста и чувствовал запах перегара из его перекошенного рта.
                              - В молчанку будем играть? – с ненавистью прошипел майор, - это тебе не поможет, я еще и не таких как ты, на чистую воду выводил!
Но неожиданно майор замолк и помял в руках воротник кожаной куртки Ивана. Форму Ивану выдали американцы, и она состояла из сшитых из мягкой свиной кожи куртки и галифе. В комплекте к форме были и высокие сапоги на шнуровке. Особист отпустил ворот куртки Ивана и обошел его кругом, разглядывая Ивана с ног до головы. Затем он прошел за свой стол и сел на стул.
                              - Ты садись, Кузнецов, - сказал майор, и Иван немного удивился, как изменился его тон, - в ногах правды нет.
Иван опустился на стул и молча взглянул на особиста. Лицо майора приобрело уже нормальный оттенок, и он снова уткнулся в папку, лежащую на столе. Затем он отодвинул папку и сказал:
                              - Ты не обижайся, Иван Тимофеевич. Ты думаешь, здесь звери работают? Нет, не звери, просто работа у нас такая, врагов Советской Родины изобличать. Понимаешь?
Иван ничего не ответил особисту и уставился в пол, размышляя о том, с чем связана такая резкая перемена настроения гражданина начальника.
                             - Вот ты сам рассуди, - сказал майор, - ты возвращаешься из плена и где гарантия, что ты не переметнулся к врагу и не стал предателем? Нету такой гарантии. Я тебя отпущу, а ты потом пойдешь и диверсию устроишь. А с кого потом спросят? С меня спросят, понимаешь?
                             - Я не предатель, - тихо и зло ответил Иван.
                             - Да ты не злись, - уже как-то даже миролюбиво сказал майор, - но во всем должен быть свой порядок. А форму тебе неплохую американцы подогнали.
Последняя фраза была сказана майором как бы вскользь, невзначай, но только тут до Ивана дошло, почему так сильно изменилось настроение особиста. Видимо, ему очень приглянулась новенькая американская форма Ивана. Он взглянул на свой костюм, потом на майора и сказал:
                             - У меня нет подменки.
                            - Да я сейчас что-нибудь найду, - успокоил его повеселевший майор, - ты подожди немного, я скоро.
Особист вышел, и Иван услышал, как щелкнул в замке ключ. Он сидел и думал о том, какие коленца иногда выкидывает судьба. Кто бы мог подумать, что американцы которые освободили его из немецкого плена и снабдили своей формой, сами того не желая, освободили его еще и от Советских лагерей. Воистину неисповедимы пути Господни. Снова щелкнул в замке ключ и в комнату зашел особист, держа в руках комплект бэушной военной Советской формы и кирзовые сапоги.
                             - Вот, держи, - сказал он Ивану.
Иван встал со стула и взял протянутую майором форму. Он положил ее на стул и стал стягивать с себя американский костюм. Сняв костюм, он протянул его майору, который тот аккуратно сложил и убрал в сейф. Иван надел обноски с чужого плеча и осмотрел себя в отражении оконного стекла. Чужое хэбэ мало того что было сильно поношенным, но к тому же еще было Ивану маловато. А вот стоптанные кирзачи были больше на пару размеров.
                                    - Значит так, - сказал майор, убрав в сейф американские ботинки Ивана и сев за стол, - слушай меня внимательно, Кузнецов. Я сейчас напишу справку, что ты прошел проверку “Особого отдела”. По месту жительства ты по этой бумаге выправишь свои документы. Понял?
                                    - Понял, - ответил Иван.
                                    - А когда получишь документы, забейся в какую-нибудь щель, что бы тебя не было ни видно и ни слышно, - сказал особист, - а еще лучше, завербуйся куда-нибудь на север, на стройку, там тебя точно искать не будут. Вас, бывших пленных, еще не раз будут проверять и если что-то будет не так, с меня первого голову снимут. Понял?
                                     - Понял, - повторил Иван.
                                     - А сейчас иди, пока посиди в коридоре, а я справку напишу, - сказал майор и кивнул головой на дверь.
Иван вышел в коридор и присел на деревянную скамью, на которой сидело несколько человек в солдатской форме, ожидая своей очереди в “Особый отдел”.
Военный, который сидел рядом с Иваном, немного к нему придвинулся и шепотом спросил:
                                     - Ну, как, прошел?
                                     - Да вроде прошел, - ответил Иван.
                                     - Повезло тебе, парень, - с завистью сказал военный и вздохнул.
                                     - Повезло, - вздохнув, ответил Иван и в это время раздался вой сирены.
 
                                     16
Иван проснулся и сел на диване. Постепенно до него дошло, что он слышал во сне не вой сирены, а звон дверного звонка. Иван встал, натянул штаны с курточкой и пошел открывать дверь. По дороге он посмотрел на настенные часы, они показывали восемь тридцать. Подойдя к двери, Иван взглянул в дверной глазок и увидел Оксану, Виталика не было видно. Он открыл дверь и оглядел тамбур, кроме Оксаны Иван увидел еще двух незнакомых парней.
                                    - Здрасьте, - сказала Оксана, - я за вещами.
                                    - Привет, - ответил Иван, - если за вещами, то заходи.
Оксана зашла в квартиру и за ней, было двинулись, пришедшие с ней парни, но Иван преградил им путь:
                                    - Стоп! – сказал он, - больше никто не заходит.
Иван захлопнул перед парнями дверь и повернулся к Оксане.
                                    - Слушай, Оксана, если вы хотите снова затеять драку, то я сейчас позвоню в полицию.
                                    - Да нет, они мне просто помогут вещи вынести, - ответила Оксана.
                                    - Я тебе сам помогу вещи донести до двери, - сказал Иван.
Он пошел за ней в комнату и по пути подумал:
                                    “Слава Богу! Наконец-то съезжают! Дождался!”
В комнате Оксана стала собирать вещи, свои и Виталика и упаковывать их в чемоданы, сумки и пакеты. Иван остался стоять в дверях и смотрел, что бы Оксана не прихватила ничего лишнего. Наконец сборы были закончены, и Иван удивился тому количеству собранных сумок и чемоданов, которые стояли на полу комнаты. Он припомнил, что когда они приехали, у них была одна сумка и чемодан. Оксана взяла две большие спортивные сумки и пошла к двери, Иван прихватил два чемодана и пошел за ней. Поставив на пол сумки, он открыл входную дверь, и Оксана вышла в тамбур, где стояли и курили пришедшие с ней парни. Иван хотел им сделать замечание, чтоб здесь не курили, но потом передумал, подумав, что они, возможно, хотят спровоцировать его на конфликт. А конфликт ему сейчас, с его двумя подписками, был совсем ни к чему. Поэтому он просто выставил в тамбур чемоданы и сказав Оксане:
                              - Сейчас остальные сумки принесу, - и запер входную дверь.
Затем он прошел в комнату и, забрав оставшиеся сумки пакеты, вынес в прихожую, отпер дверь и выставил их в тамбур. Парней не было видно, наверное, они с вещами спустились в низ. Оксана сказала: “Вроде ничего не забыла или…”, и стала собирать с пола принесенные Иваном вещи.
                              - Ключи, - сказал Иван.
                              - Ой! – ответила Оксана, - совсем забыла!
Она поставила сумки на пол, вытащила из кармана ключ и протянула его Ивану. Тог взял ключ и сказал:
                              - Должно быть два ключа.
                              - А второй у Виталика, - ответила Оксана, - а Виталик в тюрьме.
Иван поднял с пола принесенные им сумки и сказал:
                              - Когда принесете второй ключ, получите свои вещи.
                              - Так, когда его отпустят, я не знаю, - сказала Оксана.
Он ей не ответил и, дождавшись, когда она выйдет из тамбура, закрыл входную дверь.
                              - Слава тебе, Господи! Съехали! Осталось еще курить бросить, – вслух сказал Иван и, поставив сумки в прихожей, пошел в ванную, чтобы умыться.
В это время зазвонил мобильник. Иван прошел в комнату и, взяв телефон, ответил:
           - Алло!
                              - Привет, Ваня! – услышал он, - это Света Кондратьева. Ты не забыл, что тебе сегодня нужно прийти в поликлинику на отметку?
Говоря начистоту, находясь в этой чехарде, сменяющих друг друга, как картинки в калейдоскопе, событий, Иван совсем забыл о том, что он на больничном, и что ему нужно периодически посещать лечебное учреждение.
                              - Здравствуй, Света, - ответил Иван, - ты знаешь, я помню, что мне на отметку, только я, по-моему, где-то потерял талон на прием.
                              - Хорошо, что я позвонила, - с удовлетворением сказала Светлана, - я как знала, что ты или забудешь или талон потеряешь. Ты все такой же, как в школе был, совсем не изменился.
                              - Да нет, Свет, я изменился, - не согласился с ней Иван, припомнив свои подписки о невыезде, - да только, боюсь, что не в лучшую сторону.
                              - Ладно, не прибедняйся, - сказала Света, - извини, времени нет, у тебя прием в 9.20, не опаздывай. Если нет талона, стой возле кабинета, я выйду и тебя проведу. И медполис не забудь.
                              - Свет, а нельзя как-нибудь без меня оформить? – попробовал увильнуть Иван, - у меня со временем проблема, нужно еще в одно место срочно заскочить.
                              - Нет, Ваня, нельзя, - вздохнув, ответила Света, - сейчас с этим очень строго, постоянно проверки идут. Так что, давай, не опаздывай. Пока!
И отключилась.
                              - Пока! – сказал в пустоту Иван, отложил телефон и задумался.
                              -“В поликлинику мне в 9.20, в ФСКН в 10.30, - размышлял он, - должен успеть, если постараться”.
Иван не стал завтракать, быстро переоделся и поспешил в поликлинику. В 9.30 он уже подбегал к двери кабинета терапевта, попутно наблюдая приличную очередь из пациентов, страждущих попасть на прием. Только он подошел к двери кабинета, как из-за нее выглянула Света и сказала ему официальным тоном:
           - Заходите, больной! - и, вероятно для того что бы пресечь возможное недовольство очереди, сообщила, надевая марлевую маску, - осторожно, граждане! Возможно заражение опасным штаммом гриппа!
Иван зашел и поздоровался со Светланой и медсестрой, ассистирующей врачу, заполняющей медкарты пациентов.
                              - Присаживайся, Ваня, - сказала Света, снимая марлевую повязку, - как себя чувствуем? На что жалуемся?
                              - Чувствуем себя намного лучше, - скромно ответил Иван, - жалоб особых нет. Если только на жизнь.
                              - Да, я вижу, - сказала терапевт, - и выглядишь уже значительно веселей. И синяк скоро совсем пропадет. А с жалобами на жизнь – это не ко мне - это в другую инстанцию, которая находится немного повыше. Ваня, если ты торопишься, я тебя не буду задерживать. Марина, дай ему талон на среду.
                              - Хорошо, Светлана Юрьевна, - сказала медсестра и протянула Ивану талончик, - пожалуйста.
                              - Спасибо, - ответил Иван, беря талон и убирая его в карман. 
                              - Только не потеряй, - улыбнулась Света, - и позови следующего.
                              - Спасибо и до свидания, - ответил Иван и вышел из кабинета.
Выйдя из кабинета, он посмотрел на часы: 9.35. Нужно было торопиться на очную ставку с Виталиком в ФСКН. На часах было 10.15, когда Иван заходил в здание, где находилась служба ФСКН. Он был в первый (и даст Бог, в последний!) раз в этой организации и поэтому, когда он проходил через стойку охраны, спросил у полицейского, которому он предъявил повестку, где находится кабинет, указанный в документе. 217-й кабинет был расположен на втором этаже и Иван уже скоро был у его двери. Подойдя к двери, он посмотрел на часы, было 10.25. Он хотел, было присесть на стул напротив двери, как услышал из-за неплотно закрытой двери разговор.
                              - Виталик, это твой косяк, и не надо ни на кого его перекладывать, - услышал Иван знакомый голос Ларионова, - я ничего не могу поделать. Свидетели, видеосъемка, два пакета метамфетамина в твоей рубашке. А в пакетах девять с половиной грамм наркотика. Это тебе не хухры-мухры. Это, как ни крути, конфискация  наркотического вещества в крупных размерах. Статья тяжелая, ты сам это знаешь, и делу уже дан ход.
                              - Олег Василич, - Иван с трудом узнал в этом плаксивом голоске, обычно наглый и самоуверенный голос Виталика, - ну, как же так? Мы же с вами договаривались, что я вам его сдаю, а вы закроете мое дело.
                              - А ты кого сдал, Виталик, его что ли? Ты себя сдал! Так что сам лажанулся, сам и расхлебывай, мне этот геморрой ни к чему. Сам накосячил, сам и отвечай. Я думал, ты прошареный чувак, а ты лузер позорный. Этот очкарик тебя как сопливого пацана вокруг пальца обвел, – в голосе Ларионова слышалось плохо скрываемое раздражение, - и вообще, это в своем Кукуево, ты, может быть и самый крутой перец на деревне, а здесь Москва, тут, таких как ты – десяток на версту и за тебя никто особо впрягаться не будет.
                              - Олег Василич, - нудил Виталик, - ну, может, отмажете, я вам денег заплачУ.
                              - Деньги - это конечно, хорошо! Да у тебя столько денег нет, что бы я тебя отмазал, - рассмеялся Ларионов, - да и с его квартирой ты пролетел как фанера над Парижем.
                              - Олег Василич, - канючил Виталик, - я бы вам еще пригодился, если вы меня отмажете.
                              - Да какая мне разница, ты или другой нарик, - раздраженно ответил Ларионов, - я любого торчка возьму и на второй день, как ломка начнется, он мне с потрохами выдаст всех, кого знает и кого не знает. А мне палка в график выполнения плана и плюсик в карму за вас, долбанных наркоманов. И хватит мне здесь слезы лить, сейчас уже Кузнецов должен подойти.
Иван быстро отошел от кабинета, присел на стул и повернулся к окну, делая вид, что разглядывает весенний пейзаж. Он услышал, как открылась дверь и повернул голову на звук. Ларионов, держась за ручку двери, оглядел его и сказал, не здороваясь:
                                         - А, пришел, ну заходи.
Иван зашел в кабинет и, тоже ни с кем не здороваясь, присел на стул, стоявший возле стола Ларионова. Капитан, сидящий за столом, вздохнул и спросил Ивана:
                                         - Кузнецов, вы знаете этого гражданина? -  и кивнул на Виталика.
                                         - Знаю, - ответил Иван, - это Отрышко Виталий Петрович.
                                         - Кем он вам приходится? – спросил Ларионов.
                                         - Двоюродный брат.
                                         - Почему он у вас проживает? – спросил Ларионов.
                                         - Его мама, тетя Роза, попросила его пустить пожить, пока он поступает в институт, - ответил Иван.
                                         - Кто поступает в институт? Виталик? – спросил удивленный капитан. Кажется, для него это было новостью.
Виталик промолчал, а Иван пожал плечами.
                                         - А чем вы можете объяснить, что в вещах гражданина Отрышко было найдено запрещенное наркотическое вещество?
                                         - Этого я не знаю, - зевнув, ответил Иван, которому уже начали надоедать эти однообразные вопросы, рассчитанные, вероятно на то, что он собьется в своих показаниях и представитель закона его расколет и выведет на чистую воду, - все, что я знал, я написал в объяснении.
                                         - Я его читал, - раздраженно сказал капитан, - очень содержательное объяснение: ничего не видел, ничего не слышал, ничего не знаю.
                                         - Ну, какое есть, - пожал плечами Иван, - мне больше нечего добавить.
Капитан, сидящий за столом, наклонился к Ивану.
                                         - Кузнецов, скажи честно, это ведь ты подложил ему наркоту в карман? – спросил, прищурившись, Ларионов.
У Ивана, эта фраза: “Скажи честно”, из уст представителя закона вызвала одновременно и усмешку и чувство удивления. Ну, какой вменяемый человек будет говорить честно с этими людьми облаченными властью, но не располагающими доказательствами твоей вины, имея при этом все шансы получить тюремный срок за свою честность? Тем более после того, как он сегодня точно узнал, что Ларионов с Виталиком против него вступили в преступный сговор?
                                         - А зачем мне нужно было это делать? Какая мне от этого выгода? - вопросом на вопрос ответил Иван.
Ларионов промолчал, взглянув на Виталика.
                                        -Вот если бы, допустим, у него была в собственности квартира, а я хотел бы ей завладеть, тогда, конечно, другое дело. А все что знал, я уже сказал и добавить к сказанному мне больше нечего, - устало сказал Иван, подавив ухмылку и не отводя взгляда от пристально смотрящего на него капитана.
Повисла продолжительная пауза.
                                         - Ну, что ж… - начал, было, Ларионов, но Виталик его перебил.
                                         - Олег Василич, - заканючил он, - можно мне с ним, с глазу на глаз, поговорить? Ну, пожалуйста!
Ларионов немного подумал, глядя то на Виталика, то на Ивана и ответил:
                                         - Ладно, поговори, только недолго. Мне уже уходить надо. Две минуты в твоем распоряжении. Время пошло.
Капитан вышел за дверь, а Виталик вскочил и вплотную подошел к Ивану.
                                         - Вань, ну пожалуйста, скажи капитану, что я здесь не при делах, что наркоту мне кто-то подбросил!
Виталик, приложив руки к груди, говорил с таким напором и страстью, что на Ивана летели брызги слюны, а это Ивану было очень неприятно.
                                         - Отойди от меня и сядь на свое место! - приказал он Виталику и после того, как тот подчинился, продолжил, - Виталик, ты, что, идиот, что ли? Или думаешь, что я идиот? Ты подкинул мне наркотики для того, что бы я сел в тюрьму, а теперь хочешь, что бы я тебе помог? Ты хотел посадить меня на нары и получить мою квартиру, а теперь хочешь, что бы я тебя выручал? Ты бы хоть раз подумал головой, не тем местом, которым ты обычно думаешь!
                                         - Ваня, я не хотел, меня заставили, Ларионов сказал, что если я ему дам денег, он меня не посадит. Я хотел продать квартиру, что бы с ним рассчитаться, - захлюпал носом Виталик, - прости, пожалуйста, я больше так не буду!
Чувство раскаяния, которое демонстрировал Виталик, было таким искренним, что у Ивана где-то в глубине души, невольно, шевельнулось чувство братского сострадания. Но Иван, скрепя сердце, с огромным трудом его в себе подавил и ответил:
                                         - Вот что, Виталик, ты уже большой мальчик, а за свои поступки надо отвечать. Ты хотел меня подставить и получить мою квартиру. И за этот свой подлый поступок ты должен получить адекватный ответ. Только я не совсем понимаю, как ты собирался продать мою квартиру?
                                         - У меня есть знакомый риэлтор, а у него есть знакомый нотариус, - разоткровенничался Виталик, - он бы мне оформил генеральную доверенность на твою квартиру, а я бы по ней продал ее этому риэлтору.
                                         - “Надо же, - подумал Иван, - в Москве живет без году неделю, а уже нужными криминальными связями обзавелся. Видно не зря говорят, что плохих людей на Земле меньше, чем хороших, но они лучше организованы”.
                                         - Тем более тебя нужно наказать, Виталик, да и твоих знакомых тоже. Считай, что это тебе ответка прилетела.
                                         - Ну, Вань… - начал, было, Виталик, но в это время в кабинет вошел Ларионов и оглядев братьев, сказал:
                                         - Я смотрю, вы не договорились. Ну, ладно, Кузнецов, распишись в протоколе и можешь быть свободен. Пока свободен.
Иван расписался в бумаге, встал со стула и, не прощаясь, вышел из кабинета. Идя по коридору, он все думал об этом слове “Пока”, которое эти служивые люди так любят ставить вместо точки в конце предложения. Сев в машину и запустив двигатель, Иван решил немного развеяться и поехать в Корпорацию. Но не успел он вырулить со стоянки, как в кармане зазвонил телефон. Иван посмотрел на дисплей: “Мама”.
Он поднес аппарат к уху:
                                         - Да, мам я слушаю! Привет!
                                         - Здравствуй, Ванечка! – сказала мама и замолчала.
                                         - Что-то случилось? – спросил Иван, после небольшой паузы.
                                         - Ваня, вчера звонила сестра, - сказала мама, вздыхая, - наговорила семь верст до небес…
                                         - Я представляю себе, - перебил ее Иван, - короче, мам, что бы она ни говорила, дело обстоит так…
Иван вкратце объяснил сложившуюся ситуацию, опустив подробности с подписками о невыезде и повесткой в казенный дом.
                                         - Ах, он мерзавец, этакий! - в негодовании ответила мама, - ну, я позвоню Розе и все скажу, что о них думаю! Ты же мог в тюрьму попасть!
                                         - Ну, в принципе, мог, - не стал спорить с матерью Иван.
                                         - Вот каков негодяй, - продолжала возмущаться мама, - как он так мог поступить! Вы же братья! Что на свете творится! Какой ужас!
                                         - Мам, ты успокойся, все будет хорошо, - сказал Иван, - и отцу ничего не говори, ему нельзя волноваться.
                                         - Хорошо, Ванечка, отцу не скажу, хоть это будет нелегко, - вздохнула мама, - но ты прав, ему волноваться нельзя. А вот Розка у меня свое получит!
Поговорив с мамой, Иван убрал телефон в карман и, выехав со стоянки, поехал в Корпорацию.
 
                                    17
 
Иван припарковал машину у тротуара и направился к входу в здание, в котором располагалась Корпорация. Не успел он открыть дверь, как у него в кармане опять зазвонил телефон. Он посмотрел на дисплей и увидел фото улыбающегося Димана.
                               - Да, Дима! Привет! – сказал Иван в телефон.
                               - Привет, Иван! Как дела? – ответил Дима.
Ивану показалось, что голос у Димы немного изменился.
                              - Диман, а что у тебя с голосом? – спросил он.
                              - Да, простыл немного, когда колодец копал у тещи на даче, - ответил Дима, - когда поставили третье кольцо, плывун пошел, и я по колено в воде его черпал. Ну и заболел немного, температура, сопли, все дела.
                              - Понятно, - сказал Иван, - сказал бы я пару ласковых слов о твоей теще, да боюсь, что ты обидишься за нее. Докопали хоть колодец-то?
                              - Да нет, - ответил Дима, вздохнув, - еще одно кольцо осталось поставить.
Иван уже хотел войти в здание, как дверь подъезда открылась и из него стремительно выбежала гражданка с испуганным лицом, и что-то про себя бормоча, пробежала мимо, едва не сбив его с ног. Лицо женщины показалось Ивану знакомым, кажется, он ее видел на семинаре в Корпорации.
                  - “К чему бы это?” - подумал Иван, но не придал увиденному большого значения.
                              - А с кем ты копаешь? - спросил Иван, поднимаясь по лестнице.
                              - Да с тестем, - ответил Дима, - я внизу копаю, а он наверху, ведра с землей вытаскивает.
                              - А теща с калькулятором экономию считает, - рассмеялся Иван, - семейный подряд в действии.
                              - Типа того, - не стал спорить Дима, - Вань, я чего звоню-то. Ты когда на работу выйдешь?
                              - Я сегодня на отметку ходил, - ответил Иван, - больничный до среды продлили. А что?
                              - Да я тоже хочу на больничном остаться, если сильно  разболеюсь, - сказал Дима, - только Альбина сказала, что пока ты выйдешь, она меня не отпустит. Я ведь, как ты знаешь, и твой участок сейчас веду.
                              - Диман, елки-палки, - с досадой сказал Иван, - что же ты утром не позвонил? Я бы закрыл больничный лист.
                              - Да ладно, не парься, - ответил Дима, - болей на здоровье. Меня Анютка подлечит, я надеюсь, это я тебя на самый крайний случай предупредил. Ладно, Вань, все пока, мне нужно отчетом заниматься.
                             - Давай Дим, пока! - ответил Иван и отключился.
Он зашел в офис и увидел человека в камуфляже и балаклаве, с короткоствольным автоматом на плече, предупредительно закрывшего за ним дверь. Иван, в нерешительности остановился, раздумывая, стоит ли идти дальше, но тут незнакомец в форме шагнул к двери, отрезая ему пути к отступлению.
                  - Проходите, пожалуйста, - вежливо сказал камуфлированный, указав свободной от оружия рукой в сторону стола секретарши.
В это время из кабинета директора послышался визг пилы по металлу.
                  -“Похоже, у них здесь маски-шоу”, – подумал Иван и пошел в указанном направлении. Подойдя к стойке ресепшена, он увидел сидящего рядом с бледной Настей, приветливо улыбающегося человека в гражданской одежде, который с интересом его разглядывал.
                  - Здравствуйте, - на всякий случай сказал Иван.
Бледная как смерть Настя, промолчала, а гражданский человек с довольной улыбкой охотника, заарканившего крупного зверя, сказал:
                  - Добрый день. Предъявите, пожалуйста, документы и снимите очки.
Иван достал из кармана паспорт, протянул его гражданскому, и снял очки, запоздало подумав, что надо бы у того сначала спросить документы. Гражданский внимательно изучил паспорт, встал со своего места и сказал Ивану:
                  - Пройдемте со мной, - и указал рукой в сторону кабинета директора.
Иван пошел по коридору, а за ним бесшумной тенью пошел тип гражданской наружности. В коридоре, возле каждой двери, стояла вооруженная фигура в камуфляже. Когда Иван подошел к кабинету, из него вышли двое военных. Один нес два системных блока, второй – большую коробку с бумагами. Гражданский опередил Ивана, постучав, открыл дверь в кабинет и сказал кому-то:
                   - Еще одного задержали.
                   - Ведите сюда, - сказал кто-то ему в ответ.
                   - Заходите, - сказал гражданский Ивану и пропустил его в кабинет.
Иван зашел в кабинет и осмотрелся. Петровича нигде не было видно, в его кресле сидел лысый человек в цивильном костюме и пристально смотрел на Ивана.
                   -“Да что же они все в “гражданке?” – подумал Иван и, решив первым не здороваться, просто молча остановился возле стола.
                   - Его документы, - сказал сопровождающий Ивана гражданину без волос на голове, протягивая тому паспорт Ивана.
Лысый стал листать документ, а Иван посмотрел по сторонам и увидел в углу вскрытый сейф и лежащую на полу “болгарку”.
                   - Обыскали? – спросил лысый.
                   - Никак нет, - растеряно ответил сопровождающий, - обыскать?
                   - Отставить, - сказал лысый, - свободен.
Сопровождающий тихо вышел, а безволосый достал из кармана “красную корочку” и, раскрыв ее сказал:          
                   - Майор ФСБ Смирнов, присядьте.
Майор указал Ивану рукой на кресло.
Тот присел на кресло, а майор ФСБ, устало вздохнув, спросил:
                   - Иван Сергеевич, с какой целью вы сюда пришли?
                   - А в чем, собственно, криминал? – спросил Иван.
                   - Здесь вопросы задаю я, - веско ответил лысый, - и советую давать на них полные и развернутые ответы.
                   - Повторяю вопрос, - сказал майор, - с какой целью вы сюда пришли?
                   - Я заключил договор на оказание услуг с фирмой, - ответил Иван, - поэтому сюда и пришел.
                   - Какого рода услуги?
                   - Бытового характера, - уклончиво ответил Иван.
                   - А именно, - продолжал настаивать майор Смирнов.
                   - Здесь можно заказать любой сон за определенную сумму, - туманно пояснил Иван.
                   - Иван Сергеевич, - вздохнул лысый майор, - вы вроде взрослый, серьезный человек, бреетесь, налоги платите, а несете какой-то бред. Что значит заказать сон? А розового слона, случайно, здесь нельзя заказать?
Иван промолчал.
                    - Давайте расставим точки над ё, - сказал майор, - здесь работает лохотрон по отъему денег у граждан. Каким образом они действуют, мы пока не знаем. Возможно, гипнотизируют, возможно, запугивают, мы это устанавливаем. И от того, будете ли вы сотрудничать со следствием или нет, зависит, будете ли вы признаны потерпевшим, или соучастником банды аферистов. Понятно объясняю?
Иван кивнул. Он вспомнил следователя Закревского из своего сна. Хоть и формулировки стали более цивилизованными, методы работы, похоже, остались прежними: напугать, запутать или просто обмануть.
                     - Вот вам бумага, ручка, - сказал майор Смирнов, - напишите подробно, откуда узнали об этой фирме, о ее сотрудниках, посетителях и так далее.
Майор взял рацию, лежащую рядом с ним на столе, и сказал в нее:
                    - “Третий”, зайди ко мне.
В кабинет зашел гражданский тип, сидевший рядом с Настей в приемной.
                     - Капитан, - сказал лысый майор, - отведите гражданина Кузнецова  в свободный кабинет, пусть напишет объяснительную записку на мое имя. И возьмите с него подписку о невыезде.
                     - Есть, - сказал “Третий”, и обратился к Ивану, - пройдемте.
Иван пошел за капитаном, но не успел он выйти, как к нему обратился лысый фээсбэшник:
                     - Иван Сергеевич, а что у вас с лицом?
                     - С лицом? – переспросил Иван и подумал: “Далось вам мое лицо!”, а вслух ответил, - а это аллергия… на алкоголь.
                     - Понятно. Идите.
Капитан отвел Ивана в свободный кабинет, показал рукой на стол и спросил:
                     - Часа вам хватит?
                     - Вполне, - ответил Иван.
“Третий” вышел из кабинета, закрыл дверь и сказал стоящему рядом бойцу в камуфляже:
                     - Никуда его не выпускать.
Иван присел за стол, положил перед собой бумагу, взял авторучку и задумался:
                     - “Что же ему написать?”
Если он напишет правду, то его, пожалуй, сочтут или сумасшедшим или соучастником. А писать ложь, ему совесть не позволяет. Вот и думай теперь, как быть. Еще Иван подумал о том, что он, видимо, ошибался, когда считал, что в его жизни начался треш. Это был лишь  легкий трешачок. Настоящий треш, похоже, еще только начинается. Иван сидел и тупо смотрел на лежащий перед ним лист и не знал, что ему следует написать. Вот уже и время на исходе, а он дальше слов: “Объяснительная записка”, так и не продвинулся. Впрочем, кое-что он все-таки написал, вернее, нарисовал. Находясь в задумчивых чувствах, он изобразил, как смог, цветок ромашки, но вот почему именно ромашки, Иван, хоть убей, не знал. Через час зашел капитан и спросил:
                     - Написал?
Иван пожал плечами. Капитан взял листок, лежавший перед Иваном, и спросил:
                     - Это все?
                     - Что-то не пишется сегодня, - ответил Иван.
                     - Не пишется, зато рисуется, - сказал капитан и положил перед Иваном какие-то бумаги.
                     - Распишись, - сказал он.
                     - А что это? – спросил Иван.
                     - Подписка о невыезде и повестка на допрос, на завтра.
                     -“Третья подписка о невыезде за неделю. Это не слишком круто?”- подумал Иван, а вслух спросил: - а что будет, если я не подпишу?
                     - Если не подпишешь, - ответил капитан, - то отсюда отправишься на нары. Андэстэнд?
                     - Ес, - вздохнув, ответил Иван.
И поставил подписи на бумагах.   
                     - Пошли, - сказал капитан и указал рукой на дверь.
Иван пошел в указанном направлении. Когда они проходили мимо кабинета Петровича, у капитана “ожила” рация:
                     - “Третий” зайди ко мне, - раздался из нее голос майора.
                     - Есть, - ответил в рацию капитан и сказал Ивану, - стой здесь и жди меня.
Он зашел в кабинет, а Иван остался стоять у двери. Ждать пришлось недолго, вскоре дверь открылась и на пороге появилась девушка, державшая в руках лист бумаги с авторучкой, и эта девушка показалась Ивану очень знакомой. Он присмотрелся к ней и обомлел:
                     - Катя?
Девушка посмотрела на Ивана и, кажется, тоже растерялась:
                     - Ваня? – спросила она.
Капитан внимательно посмотрел на растерянных молодых людей и спросил:
                     - Вы знакомы?
Первой опомнилась девушка.
                     - Нет, - ответила она, - я просто ошиблась.
                     - А ты, - обратился капитан к Ивану, - знаешь ее?
Иван немного замешкался и, опустив голову, ответил:
                     - Нет. Мне показалось, что я где-то ее видел.
                     - Пройдемте, – сказал капитан девушке, а Ивану бросил:
                     - Стой здесь.
Капитан провел девушку в кабинет, где Иван пытался писать объяснительную записку и вскоре вернулся.
                      - Пошли, - сказал капитан Ивану, и они пошли к выходу. Подойдя к двери, капитан открыл ее и сказал Ивану:
                      - До завтра.
Иван промолчал в ответ и вышел, после чего капитан закрыл за ним дверь.
 
                                 18
 
Иван вышел на улицу и глубоко вздохнув, задумался. Вернее, пытался думать, потому что мысли путались в голове, хаотично перемещаясь по нейронам и аксонам, налетая друг на друга.
                    -“Неужели это Катя! Нет, не может быть, так не бывает! Значит, бывает, ты же ее видел. А может это не она? Как же не она, разве ее можно с кем-то спутать? Но ведь прошло семьдесят лет! А если это провокация фээсбэшников? А откуда они о Кате могут знать?”
Так он и стоял, в состоянии, если не полной прострации, то очень близком к нему. В это время открылась дверь подъезда и на улицу вышла девушка, которую он встретил в офисе Корпорации. Она подошла к Ивану, стоящему недалеко от подъезда и, улыбнувшись, сказала:
                    - Ну, здравствуй, Ваня!
                    - Здравствуй… Катя…,- растеряно ответил он, - это правда, ты?
                    - Конечно я, Ваня, - рассмеялась девушка, - кто же еще?
                    - Но этого же не может быть, Катя.
                    - Ваня, давай отойдем отсюда, и я тебе все объясню, - уже серьезно сказала девушка.
Они отошли от подъезда в редкую тень тополей, и присели на скамью.
                    - Мне вчера позвонил Эвклид Петрович, - стала объяснять Катя, - и сказал, что он столкнулся с занятным случаем и мне, наверное, он тоже будет интересен. Сказал, что есть человек, у которого сны почти полностью совпадают с моими снами.
                    - Это он про меня, что ли? – спросил Иван.
                    - Наверное.
И тут Иван понял про кого говорил Петрович, когда намекал, что есть человек, родственник которого был знаком с его дедом. Этим человеком и была Катя, бабушка которой, тоже Екатерина, была знакома с дедом Ивана.
                    - А откуда ты знаешь Петровича? – спросил Иван.
Надо признать, что в последнее время Иван стал несколько подозрителен и на это у него были уже известные причины.
                    - А я здесь была месяца три назад, - ответила Катя, - когда его фирма еще только открылась, потом ходила на семинары.
                    - Понятно, - ответил Иван, - а интересно, почему сны у нас совпадают?
                    - А ты еще этого не понял? – удивилась Катя.
                    - Ты знаешь, - начал оправдываться Иван, - в последнее время столько разных событий произошло, что я уже как-то потерялся…
                    - Я заметила, - улыбнулась Катя, взглянув на его, замазанный кремом синячок.
                    - Да я не про это, - сказал Иван, дотронувшись до синяка, - я про сны. Неужели мой дед был знаком с твоей бабушкой?
                    - Выходит, что так, - ответила Катя, - а ты, Ваня, очень похож на своего дедушку. Я, как только тебя увидела, сразу узнала.
                    - И я тебя тоже сразу узнал.
                    - А тебе, дедушка, ничего про мою бабушку не рассказывал? - спросила Катя.
                    - Нет. Не рассказывал, - вздохнув, ответил Иван, - он вообще был не очень разговорчивым человеком.
                    - А мне бабушка рассказывала, - сказала Катя, - но это уже потом, когда мой дед умер.
                    - А кто у тебя был дед?
                    - А ты не понял? – улыбнулась Катя, - эх, ты, Ваня. А дед у меня был Василий Безродный.
                    - Ах, вот оно что… - протянул Иван, - значит, когда дед Ваня уехал, она вышла за него замуж?
                    - А что ей еще оставалось? – спросила Катя, - иначе бы не поздоровилось ни твоему деду, ни ее отцу.
                    - Видно, досталось не только моему деду, но и твоей бабушке.
                     - А ты знаешь, Ваня, - сказала Катя, - я не знаю, насколько мой дед был жесток с другими, но бабушку он никогда не обижал и по-своему, наверное, очень любил. И свою дочь, мою маму. Он ведь дослужился до начальника главка, и наш дом всегда был полная чаша. Вот только уже в конце жизни, может из-за алкоголя, а может еще почему, он стал слышать голоса, его преследовали какие-то видения. Он говорил, что это наказание за его грехи и бабушка с ним не спорила. А потом он окончательно свихнулся и умер в Кащенко.
                     - Вот оно что, - ответил Иван и, припомнив Петровича, сказал, - как же причудливо переплетаются людские судьбы.
                     - Это точно, - сказала Катя, - ты знаешь, Ваня, мне нужно на работу бежать, я отпросилась ненадолго. Я тут недалеко работаю.
                     - Мы еще увидимся? – спросил Иван.
                     - А это, Ваня, зависит от тебя, - ответила Катя.
                     - А от тебя не зависит?
                     - И от меня зависит тоже, - улыбнулась Катя, - от нас зависит, лучше сказать.
                     - Тогда я тебя здесь подожду. Хорошо? – с надеждой спросил Иван.
                     - Ну, подожди, Ваня, если хочешь, - ответила Катя, посмотрев на дисплей телефона, - только ждать придется долго, часа три.
                     - Что такое три часа, Катя? - тихо сказал Иван, - я тебя всю жизнь ждал.
Катя не ответила, просто быстро ушла, помахав на прощанье рукой, а Иван остался сидеть на лавочке. И опять его стали одолевать неприятные мысли. А вдруг она не придет? Надо было у нее хоть номер телефона спросить. А если она замужем, что тогда? И почему он ее не спросил о том, что там происходит в офисе? От этих невеселых мыслей его отвлек вопрос гражданина, неизвестно когда присоседившегося на его скамейке:
                      - Спичек не найдется?
Иван молча протянул ему зажигалку. Неизвестный прикурил сигарету и вернул зажигалку:
                      - Спасибо.
И когда Иван забрал зажигалку тихо спросил:
                      - Вас Иваном зовут?
                      - Да, - ответил Иван, - а в чем дело?
                      - Я от Петровича, - прошептал неизвестный, - не смотрите, пожалуйста, на меня, за нами могут наблюдать. Меня зовут Сергей. Вы уже были в офисе?
                       - Был, - коротко ответил Иван, - только не понял, что там происходит.
                       - Мы не успели, к сожалению, вас предупредить. Дело в том, что глава некоего ведомства по инновациям положил глаз на открытие Эвклида Петровича и решил им завладеть.
                       - Это кто же? – спросил Иван.
                       - Тот, фамилию которого лучше не упоминать, - ответил Сергей, оглядываясь по сторонам.
                       - А зачем оно ему?
                       - Видите ли, в чем дело, - вздохнул знакомый Петровича, - в этом ведомстве плоховато с изобретениями, вот они и приобретают их у других.
                       - А почему плохо-то? – не понял Иван.
                       - А потому что у них там много специалистов по откатам и распилам, а ученых и настоящих изобретателей мало. И вот с месяц назад, этот одиозный специалист через посредника обратился к Петровичу, предложив за его открытие какие-то смешные деньги. Петрович отказался и теперь он, используя свои связи, решил взять его даром и заодно показать, кто есть кто, в этой стране. К счастью у Петровича есть знакомый в ФСБ, он и сегодня утром предупредил о готовящемся налете. Петрович успел забрать кое-какую аппаратуру, списки клиентов, документацию и скрыться в одной дружественной стране, а я постарался всех предупредить. Но вот некоторых, к сожалению, не успел.
                       - Это хорошо, что Петровичу удалось уехать, - совершенно искренне сказал Иван.
                       - Это верно, - согласился с ним Сергей, - но теперь у вас могут быть неприятности. Вас еще не вызвали на допрос?
                       - Вызвали, - вздохнул Иван, - на завтра.
                       - Когда придете завтра в это ведомство, - сказал Сергей, - отказывайтесь от всего, вот вам мой совет. Никаких конкретных доказательств у них нет. На их слэнге это называется – “Включить дурака”. Рассказывайте про тарелочки, про инопланетян, про зеленых человечков и они от вас быстро отстанут.
                       - Вы так думаете? – с сомнением спросил Иван, - там же все-таки не дураки работают.
                       - Там работают обычные люди, - ответил Петрович, - такие же, как и мы с вами.
Иван не стал сообщать новому знакомому, что у него уже есть три подписки о невыезде и две повестки на допрос. И это только менее чем за одну неделю. Но у Сергея, видимо и своих проблем было предостаточно.
                       - Я в офисе видел Настю, секретаршу Эвклида Петровича, - сказал Иван, - вы ее не успели предупредить?
                       - Они Настю арестовали на квартире, - с досадой ответил Сергей, - когда я ей позвонил, было уже поздно.
                       - Очень жаль, - сказал Иван, - когда я ее увидел, она была очень бледная.
                       - Ничего удивительного, - ответил Сергей, - ей угрожает реальный срок. Я представляю себе, как они на нее давят. Настю надо как-то выручать. Но вот как лучше это сделать?
Сергей замолчал, затянувшись сигаретой и задумчиво глядя вдаль. 
                       - Да, жалко Настю, - сказал Иван, - а как ее можно выручить?
                       - Я думаю, подойдет самый простой вариант, - ответил Сергей, - я прозондировал почву и выяснил, что заместитель Смирнова, капитан Белецкий, очень любит деньги. Надо дать ему взятку. Петрович готов заплатить любую сумму, в разумных пределах, конечно. Но вот как это сделать? Ни у меня, ни у вас он денег не возьмет. Испугается подставы от службы собственной безопасности. Здесь нужен посредник, и желательно из их среды, человек, которому он доверяет. Но я не вхож в эту среду и такого человека не знаю. Мазафака!
Сергей замолчал, тоскливо глядя куда- то вдаль. Иван тоже молчал, размышляя над тем, о чем сказал Сергей. И здесь ему в голову пришла идея.
                        - Кажется, я знаю такого человека, - сказал Иван, - только не спрашивайте меня, откуда я его знаю. Просто пришлось с ним столкнуться. Он работает в ФСКН. Это капитан Ларионов и мне кажется, что он тоже неравнодушен к деньгам.
                        - Вот как? – спросил Сергей, - вы точно это знаете?
                        - Я уверен процентов на девяносто. Только у меня он деньги тоже не возьмет, по той же причине, что и Белецкий, нужен еще один посредник.
                        - Ну и где мы возьмем этого посредника? – разочарованно спросил Сергей.
                        - У меня есть родственник, который его хорошо знает, - ответил Иван, - и которому он доверяет.
                        - И с какой стати этот ваш родственник станет нам помогать? – спросил Сергей.
                        - Я знаю как его можно замотивировать, - улыбнулся Иван.
                        - Вы в этом уверены? – спросил Сергей с некоторым недоверием.
                        - Стопудово! - ответил Иван, - можете мне верить.
                        - Хорошо, - сказал Сергей, немного подумав, - давайте попробуем. Да, собственно, я других вариантов и не вижу. У вас память хорошая?
                        - Да не жалуюсь, - ответил Иван.
                        - Тогда запоминайте, - Сергей дважды продиктовал номер телефона, - запомнили? Это мой номер, только со своего телефона не звоните, его могут прослушивать.
                        - Запомнил, - ответил Иван, повторяя про себя номер телефона.
                        - А сейчас извините, мне нужно уходить. Я жду звонка. До свидания.
                       - До свидания, - ответил Иван и остался на лавочке в одиночестве. Он закурил и, размышляя о том, как им выручить Настю, подумал, что зря он, вероятно, предложил Сергею свой вариант. Ведь для того что бы его осуществить, нужен был  Виталик, а с Виталиком он связаться не может, так как тот находится в тюрьме. Придется, наверное, обратиться к Ларионову, что бы тот его свел с Виталиком, а этого делать Ивану очень не хотелось. И зачем он только вызвался помогать Сергею, выручать из-под ареста Настю? Видимо на него действует эффект передачи эмпатии, открытый Эвклидом Петровичем, потому что ничем другим Иван свой порыв объяснить не мог. Раньше, в подобном случае, он просто бы промолчал, справедливо рассудив, что ему лишние, а тем более чужие проблемы, ни к чему. Иван посмотрел на экран телефона: ждать Катю еще два с половиной часа. За это время он, наверное, успеет съездить в управление ФСКН и поискать Ларионова, что бы поговорить с Виталиком. Не хотелось бы, конечно, самому светиться, но что поделаешь, взялся за гуж – не говори, что не дюж. Иван бросил окурок в урну и хотел уже подняться со скамьи, как у него в кармане зазвонил телефон. Он посмотрел на экран и удивился: Виталик. Неужели его уже выпустили? Ну, что ж, как говорится, на ловца и зверь бежит.
                            - Алло! – ответил Иван.
                            - Привет, Иван, это Виталик!
Голос Виталика был значительно веселее, чем раньше, видимо он радовался свободе.
                            - Привет, Виталик, - ответил Иван, - чего хотел?
                            - Оксана сказала, что тебе нужно ключ отдать и вещи забрать, ты сейчас дома? – спросил Виталик.
                            - Нет, Виталик, я не дома, - ответил Иван, - а тебя что, уже выпустили?
                            - Выпустили до суда, - ответил, вздохнув, Виталик, - с браслетом на ноге.
                            - Понятно, - сказал Иван, - кстати, по твоему делу есть один вариант, но это не телефонный разговор. Понимаешь?
                            - Понял, - ответил Виталик, - где тебя найти?
                            - Улица Профсоюзная, дом 42. Я буду рядом с входом, на скамейке. Пока.
Иван отключился и подумал, стоит ли ждать от Виталика каких-нибудь сюрпризов? Наверное, это маловероятно. Хотя от Виталика все можно ожидать, а теперь, когда Иван встретил Катю, ему рисковать совсем не хотелось. Минут через сорок к лавочке, на которой сидел Иван, подошел Виталик.
                              - Привет, - сказал он.
                              - Привет, - ответил Иван, - присаживайся.
Виталик присел на лавку.
                              - Значит так, - сказал Иван, - дело серьезное и я сразу тебя должен предупредить, что если ты будешь вести двойную игру и постараешься меня обмануть, то твои шансы остаться на свободе, равны нулю. Понятно объясняю?
                              - Я все понял, стопятьсот! - закивал головой Виталик, - я что, совсем идиот, что ли?
                              - Не знаю, - покосился на него Иван и закурил, - короче, нужно помочь освободить одного человечка, которого арестовало ФСБ. Это может сделать капитан Белецкий, который там работает. Тебе нужно об этом поговорить с Ларионовым, который, за свой процент, должен передать взятку этому Белецкому. А ты уже с Ларионовым сам обсудишь условия своего освобождения из-под суда. Вот такая многоходовочка. Все понятно?
                              - Понятно, - ответил, вздохнув, Виталик, - только ФСБ - это тебе не полиция, это слишком серьезная контора и я не уверен…
                              - Если бы было все так просто, - перебил его Иван, - то обошлись бы без тебя. А так, у тебя есть шанс не присесть, а уж использовать его или нет, решай сам.
                              - Ну, деваться мне некуда. И что я должен сказать Ларионову? – обреченно спросил Виталик.
                              - Я тебе обрисовал общий план, - ответил Иван, - а что бы узнать детали, я тебя свяжу с одним человеком, который тебе все подробно объяснит. Усекаешь?
Виталик кивнул.
                              - Дай свой телефон, - сказал Иван.
Виталик протянул ему телефон, на котором Иван набрал заученный наизусть номер Сергея.
                              - Да, - ответил Сергей, - я слушаю.
                               - Привет, - сказал Иван, - это я. Узнал?
                               - Да вроде узнал, - ответил Сергей, - есть какие-то известия?
                               - Все идет по плану, - сказал Иван, - сейчас я дам трубку своему родственнику, а ты объясни, что ему нужно делать.
                               - Хорошо, - ответил Сергей, - давай его к телефону.
Иван протянул телефон Виталику.
                               - Как его зовут? – спросил Виталик Ивана, беря телефон.
                               - Для тебя – никак, - ответил, ухмыльнувшись, Иван, - обойдемся без имен. Говори!
                               - Алло! – сказал Виталик, - я у аппарата.
Что там Сергей говорил Виталику, Иван не слышал, но судя по тому, как Виталик напрягался, разговор был очень серьезный. Наконец Виталик протянул телефон Ивану.
                               - Я слушаю, - сказал в трубку Иван.
                               - Ну, я ему все вроде, объяснил, - ответил Сергей, - он как будто понял, ну, а как получится, посмотрим. Я тебе звонить не буду, найди левую трубу и перезвони мне вечерком. Пока!
                               - Пока! – ответил Иван и отключился.
Он стер из памяти номер Сергея, протянул телефон Виталику и спросил:
                               - А как там себя чувствуют твои друзья, с которыми ты в моей квартире водку пил? И ключик от квартиры мне верни.
                               - Нормально себя чувствуют, уже квартирку вчера  помыли, - ответил Виталик, протягивая ключ Ивану, - если ты на счет заяв от них, то не парься, заяв не будет. У одного условный срок, а второй от алиментов скрывается, так что это им и на фиг не надо. Ладно, я пошел, нужно еще Ларионова повидать. Пока.
                               - Пока, - ответил Иван.
 
                                    19
 
Он закурил и стал ждать свою судьбу. Ждать оставалось не очень долго и не успев докурить и десятка сигарет, Иван увидел Катю. Она подошла к скамье и сказала:
                       - Привет! А я думала, что тебя уже не увижу.
                       - Привет, - ответил Иван, вставая, - а я думал, что ты не придешь.
                       - Как хорошо, что мы оба ошиблись, - сказала Катя.
                       - Это точно, - подтвердил Иван и нахмурился, - Катюш, я тебя не спросил, может ты замужем?
                       - Теперь уже нет, - улыбнулась Катя, - развелись полгода назад.
                       - Это хорошо, - сказал Иван, но потом поправился, - то есть, конечно, не очень хорошо. То есть…
Иван замолчал, совсем запутавшись в определениях.
                       - Ладно, не заморачивайся, я поняла, - ответила Катя.
                       - Ну, и как ты теперь, одна? – спросил Иван.
                       - Нет, Ваня, я не одна, - ответила Катя, - у меня есть мой любимый мужчина, мой защитник, ему целых четыре года и его уже пора забирать из детского садика.
                       - У тебя есть сын? – спросил Иван.
                       - Да, Ваня, у меня есть сын, - с гордостью ответила Катя, - и знаешь, как его зовут?
                       - Неужели Ваня? – предположил Иван.
                       - Правильно, Ванька, - сказала Катя, - и мне, пожалуй, уже нужно идти.
                       - Катя, а можно я с тобой? – спросил Иван – хочется познакомиться с тезкой.
                       - Правда? – внимательно посмотрев на Ивана, спросила Катя.
                       - Правда, - совершенно искренне ответил Иван.
                       - Ну, что ж, почему бы и нет, - немного подумав, сказала Катя, - пойдем.
Они пошли по улице, и Иван осторожно взял Катю за руку.
                       - Катюш, ты знаешь, - сказал он, - у меня такое чувство, как будто я тебя знаю если не сто лет, то лет семьдесят точно.
                       - У меня такое же чувство, - рассмеялась Катя.
                       - А далеко детский сад? – спросил Иван.
                       - Да нет, не очень, - ответила Катя, - две автобусные остановки.
Иван остановился.
                       - Слушай, Катя, я на машине, - сказал он, - может, лучше доедем, что бы мне потом не возвращаться?
                       - Если есть машина, то конечно лучше доехать, - улыбнулась Катя.
Они сели в машину Ивана, и он завел мотор.
                       - Командуй, куда ехать, - сказал Иван.
                       - А то сами мы не местные? - пошутила Катя, - пока поезжай прямо, а потом я скажу.
                       - Катюш, а тебе майор не говорил, что надо объяснительную написать? – спросил Иван, - мне показалось, что ты как-то быстро вышла.
                       - Ну, я написала объяснение и отдала этому… Не знаю, кто он там, он не представился. Он мне сказал, что я могу идти.
                       - А что ты написала, если не секрет, конечно, - пристал к Кате Иван.
                       - Да нет, не секрет, - ответила Катя, - здесь поверни направо. Я поняла, что в офисе проходит обыск и написала, что пришла по объявлению, устраиваться на работу. Здесь прямо.
                       - На какую работу? – не понял Иван.
                       - Ты когда в подъезд заходил, не видел объявление, что Корпорации “Ловцы снов” срочно требуется уборщица?
                       - Нет, не видел, - ответил Иван,
                       - А я видела, - сказала Катя, - ну, вот и приехали. Припаркуйся где-нибудь, а я схожу за Ванькой.
Иван остановился у тротуара, а Катя вышла из машины и направилась к воротам, рядом с которыми висела табличка: Детский сад “Тополек”. Иван вышел из машины и стоя возле ворот детского сада, закурил.
                      -“ Женщины все-таки более наблюдательны, чем мужчины, - подумал он, затягиваясь сигаретой, - и более сообразительны. А я и объявление не видел, да, если бы и видел, не догадался бы написать, что просто искал работу”.
                       - Молодой человек! – услышал Иван и обернулся, - здесь нельзя курить! Здесь детское учреждение!
На Ивана грозно надвигалась полноватая дама лет пятидесяти, с короткой стрижкой и маленькой собачкой на поводке.
                       - Извините, - сказал Иван и стал оглядываться в поисках урны.
                       - Безобразие! – продолжала возмущаться женщина, проходя мимо Ивана, - для них законы не писаны! Курят и курят, места им мало!
Иван выбросил сигарету в урну рядом с металлической калиткой и услышал сзади Катин голос:
                       - А вот и мы! Поздоровайся с дядей.
Иван обернулся и увидел, что Катя держала за руку белобрысого мальчугана в синем комбинезоне, который с интересом смотрел на Ивана.
                       - Здласьте! – сказал мальчик и сообщил, - а меня Ваней зовут.
                       - Привет! – ответил Иван и, наклонившись, протянул руку, - очень приятно! А меня тоже Ваней зовут.
                       - Плавда? – недоверчиво спросил мальчик.
                       - Правда, - ответил Иван и осторожно пожал маленькую ручку.
                       - Ваня, говори нормально, ты же умеешь, - сказала Катя, - ну- ка, повтори: Правда!
                       - Пррравда! – громко повторил мальчик.
                       - Ну вот, другое дело. Мы к логопеду ходим, - сказала Катя Ивану, - уж почти все умеем выговаривать, но вот только ленимся. Да, Ваня?
Мальчуган засопел и промолчал.
                       - Ну, нам пора домой, - сказала Катя, - Ваня, попрощайся с дядей Ваней.
                       - До свиданья, дядя Ваня, - послушно сказал мальчик.
                       - Рано прощаешься, тезка, - улыбнулся Иван, и повернулся к Кате, - я вас до дома отвезу.
                       - А у тебя есть детское кресло? – спросила Катя, - или деньги на штраф?
                       - Нет у меня детского кресла, - ответил Иван, - но мы постараемся ехать очень осторожно. А вы далеко живете?
                        - Да нет, здесь рядом, - ответила Катя, - два квартала. Можно и дворами проехать.
                        - Ну, вот и хорошо, - улыбнулся Иван, - показывай дорогу, а то сами мы не местные. Пойдем, тезка!
Иван взял Ваньку за руку и пошел к машине, Катя пошла за ними. Когда она с Ваней садилась на заднее сиденье, мальчуган сказал:
                        - Когда я вырасту большой, у меня тоже будет машина.
                        - Я в этом не сомневаюсь, - рассмеялся Иван, - да у тебя, наверное, и так много машин есть.
                        - Есть, только они маленькие, - сказал Ваня, - а нашу машину папа разбил.
                        - Ваня, не мешай дяде Ване вести машину, - сказала Катя, - здесь направо. За углом еще раз направо.
                        - А меня сегодня Жадина - Говядина не ругала, - сообщил Ваня.
                        - Ну, вот и хорошо, а то, сколько мне можно из-за тебя краснеть, - сказала Катя, и пояснила Ивану, - это они так воспитательницу Жанну Геннадьевну называют. Приехали.
Катя с Ваней вышли из машины. Иван тоже поднялся с водительского места.
                        -“Интересно, позовет в гости или нет?” – подумал Иван.
                        - В гости не зову, - сказала Катя, будто прочитав его мысли, - а то может бывший супруг заявиться. Мы квартиру пока никак не можем разменять, то судились, то хороших вариантов не было. Вообще-то он сейчас у своих родителей живет, но периодически заходит денег занять.
                       - Но если вы в разводе, то, какое ему дело до того, кто к тебе в гости ходит? – спросил Иван.
                       - Да я просто сообщаю, - пожала плечами Катя, - а ты уж сам смотри, надо тебе это или нет.
                       - Ваня, ты хочешь, что бы я к вам в гости зашел? – спросил Иван маленького тезку.
                       - Хочу! – ответил мальчуган.
                       - Ну, вот видишь, Катюш, вопрос исчерпан, - улыбнулся Иван.
                       - Вольному воля, - сказала Катя, - вот только разносолов у нас нет, но чаем могу напоить, - сказала Катя, - крепче ничего не держим.
                       - Спасибо, от чая не откажусь, - ответил Иван, - нам крепче и не надо. Тем более что алкоголь - это яд, он разрушает печень и… короче, вреден для здоровья. Тезка, давай руку!
                        - Я не тезка, я Ваня! – ответил мальчик, протягивая Ивану ладошку.
                        - Я Ваня и ты Ваня, значит мы – тезки, - сказал Иван, - понял?
                        - Нет, - ответил мальчик.
                        - Ничего, потом поймешь, - сказала Катя, когда они зашли в лифт, - жми кнопку!
Лифт поднялся на седьмой этаж, Катя немного повозилась с замком и они зашли в квартиру.
                        - Куртку можешь повесить сюда, - сказала Катя, показав Ивану на вешалку, - Ваня, покажи дяде свои игрушки, а я пока чай приготовлю. Иван с Ваней пошли в комнату, а Катя пошла на кухню, готовить чай. В комнате Ваня стал показывать Ивану игрушки и машинки, которые у него были сложены в большой картонной коробке.
                        - Это моя самая любимая машина, - сказал Ванька, показывая Ивану изрядно побитую и поцарапанную игрушку, - мне на день рожденья подарили.
                        - Красивая машинка, - одобрил игрушку Иван.
                        - А папа нехороший, - шепотом сообщил Ваня, - он на маму ругается плохими словами.
Иван почувствовал, как у него комок к горлу подступил от щемящего чувства жалости к этому маленькому человечку и его маме.
                        - Ваня, - сказал он, - я обещаю, что тебя с мамой больше никто не обидит.
В это время в комнату зашла Катя.
                        - Чай готов, - сказала Катя, - идите мыть руки.
Ванька побежал в ванную, а Иван подошел к Кате.
                        - Катюш, это правда, что твой бывший муж вас обижает? – спросил он.
                        - Нажаловался уже, - вздохнула Катя, посмотрев вслед Ваньке, - ты знаешь, Ваня, когда он трезвый, вроде нормальный, а как выпьет – дурак дураком. Раньше-то он не пил, а потом на фирме его сократили, работу не смог найти, с какими-то дружками связался. В общем, обычная история. Руки будешь мыть?
Иван пошел в ванную и помыл руки, потом сел за кухонный стол рядом с Ваней.
                          - Так, - сказала Катя, - кто, что будет есть? Дядя Ваня, ты обедал сегодня? Есть щи из свежей капусты.
                          - Да можно и щи, - скромно ответил Иван, который сегодня не успел даже позавтракать.
                          - А я буду чай с Барни, - сообщил Ваня.
                          - Вот твой чай, вот твой Барни, - сказала Катя, - а дяде Ване я сейчас налью щи.
Она налила полную тарелку щей и поставила ее перед Иваном,
                         - Вот ложка, вот хлеб, сейчас сметану положу, - сказала Катя, - есть перец, если любишь поострей.
                         - Спасибо, - ответил Иван, у которого от аромата, поднимавшегося над тарелкой, разыгрался аппетит и принялся за щи.
                         - Второго нет, - сказала Катя, - я не знала, что встречу сегодня тебя, но могу яичницу пожарить. Или ты омлет любишь?
                         - Я все люблю, - ответил Иван, - ты сама-то, почему не ешь? На диете, что ли?
                         - Да нет, я на работе недавно перекусила, когда обед готовила, - ответила Катя, поставив сковородку на плиту, - я тебе, кажется, говорила, что недалеко от Корпорации работаю. Помощницей по хозяйству в одной зажиточной семье. Вообще-то, я работала менеджером в консалтинговой фирме, но пришлось оттуда уволиться, потому что Ванька часто болеет. Хотела сначала нянечкой в к нему в садик устроиться, но там такая маленькая зарплата, что нам с ним вдвоем на нее не прожить. Вот такие дела.
                         - Понятно, - сказал Иван, - надеюсь, это все скелеты из шкафа, или еще остались?
                         - На сегодня скелетов достаточно, - ответила Катя, ставя перед Иваном тарелку с яичницей, - своих-то когда будешь доставать?
                         - Как-нибудь в другой раз, - улыбнулся Иван, принимаясь за второе блюдо.
В это время из прихожей послышался звук открывающегося дверного замка.
                         - Ну, вот и папанька, - вздохнула Катя, - Ваня, папа пришел, пойдешь встречать?
                         - Не пойду, - угрюмо ответил мальчик.
В кухню зашел высокий молодой человек в кожаной куртке.
                         - О-па! – удивленно сказал он, распространяя вокруг себя запах алкоголя, - у нас гости! А я, почему ничего не знаю?
                         - Потому что это не твое дело, - ответила Катя, - ботинки мог бы снять, что бы грязь не таскать.
                         - Ничего, потерпишь, скоро разъедемся, - ответил молодой человек, - может, познакомишь со своим гостем?
                         - Обойдешься, - ответила Катя, - Макс, ты чего пришел-то? Если денег занять, то денег нет.
                         - Ну, почему сразу денег? – ответил Макс, - я может, просто познакомиться хочу.
Иван понял, что без разборок, видно не обойдется, хоть это ему совсем ни к чему. К тому же он заметил, что маленький Ванька заметно задрожал.
                         - Отчего же не познакомиться, - сказал он, вставая из-за стола, - меня Иваном зовут, а тебя, как я понял – Максимом?
                         - Ну, Максимом, - ответил, набычясь, молодой человек, - и чего?
                         - А ничего, - сказал Иван, - пойдем, покурим.
                         - Ваня… - хотела что-то сказать Катя.
Но тот ее перебил.
                         - Не волнуйся, я скоро.
Он пошел в прихожую и полез в свою куртку за сигаретами. Максим, посмотрев на Катю, молча пошел за ним. Иван открыл входную дверь и вышел в тамбур, затем из квартиры показался Максим, держа руки в карманах. Иван протянул сигаретную пачку Максиму. Тот взял из пачки сигарету и стал шарить себя по карманам, в поисках зажигалки. Потом он полез в карман и вытащил из него телефон и ключи. Посмотрел на них и убрал обратно в карман. Иван достал свою зажигалку и протянул Максиму, тот прикурил сигарету и положил зажигалку себе в карман. Иван немного удивился, но ничего не сказал.
                          - И давно ты с Катюхой встречаешься? – спросил Максим, щурясь от сигаретного дыма.
                          - Да нет, не очень, - ответил Иван, убирая сигареты в карман, - а тебя это, кажется, не устраивает?
                          - Не устраивает, - хмуро ответил Максим, - надо бы тебе морду набить.
                          - Может, в другой раз? - спросил Иван, подумав, что трех подписок о невыезде ему более чем достаточно, - к тому же, вы вроде как развелись? Или я чего-то путаю?
                          - Развелись, - все так же хмуро подтвердил Максим, вероятно раздумывая о том, что он должен делать в такой ситуации, - но все равно…
                          - Давай, все-таки, в другой раз, - перебил его Иван, - я у тебя телефон, кажется, видел, можно взглянуть?
                          - Это еще зачем? - спросил Максим с некоторым удивлением.
                          - Да я, понимаешь, телефоны кнопочные коллекционирую, - ответил Иван, - и такого, по-моему, в моей коллекции нет.
                          - Ну, гляди, коли охота, - сказал Максим, стряхивая пепел на пол подъезда, - мне скрывать нечего, все честно заработанное.
Он достал телефон и протянул его Ивану. Тот взял телефон и стал его рассматривать.
                           - Ну, точно, Самсунг Е1100Т, в рабочем состоянии, - сказал Иван, - у меня такого в коллекции нет. Могу предложить за него рубль.
                           - Пять, - выдохнул колечко дыма Максим.
                           - Не, ну пять это много, - сказал Иван, - два и по рукам.
                           - Четыре, последняя цена, - ответил Максим, - дешевле не отдам.
                           - Ладно, - согласился Иван, - но только вместе с симкой.
                           - Нет, с симкой не могу, - ответил Максим, - у меня там важные контакты.
                           - Плачу десятку, - сказал Иван, улыбнувшись, - соглашайся, а то передумаю.
Максим молчал, наморщив лоб и мучительно соображая, как ему поступить. А Иван достал из кармана две купюры по пять тысяч и протянул их Максиму. Тот еще поколебался несколько секунд и сказал, забирая деньги:
                           - Хрен с тобой, забирай, пока я добрый. А морду тебе, все-таки надо пощупать.
                           - В следующий раз, обязательно, только напомнить не забудь, - рассмеялся Иван, - а пока, как говорится, не смею задерживать.
Максим положил деньги в карман и, бросив окурок на пол подъезда, не прощаясь, пошел к дверям лифта. Иван подождал пока лифт не начал опускаться, а потом набрал на телефоне номер Сергея.
                           - Алло, - ответил Сергей.
                           - Это я, - сказал Иван, - какие новости?
                           - Короче, расклад такой, - ответил Сергей, - по цифрам мы вроде как договорились, но только перечислением на счет этот крендель брать не хочет, желает получить наличкой. Я сейчас занимаюсь обналичиванием, а тебе придется ему их передать. Ему и посреднику, через твоего родственника.
                           - Понятно, - сказал Иван, - куда мне подъехать?
                           - Пока еще рано подъезжать, - ответил Сергей, - я пока еще не собрал всю сумму, позвони через час, полтора. Хорошо?
                           - Хорошо, - сказал Иван и отключился.
Иван бросил окурок в урну и, зайдя в квартиру, прошел на кухню. Ваньки за столом уже не было, а Катя мыла посуду. Иван опустился на стул.
                           - Здесь кто-то обещал напоить меня чаем, - сказал он.
                           - Чайник уже остыл, сейчас подогрею, - ответила Катя, - ну, что, поговорили? И как тебе Макс? Сейчас он был не очень пьяный и более адекватный. А был бы пьяный, тогда все – туши свет. Мы его два раза кодировали, все бесполезно.  
                           - Значит, мне повезло, - ответил Иван, - ну, что я могу здесь  сказать, каждый человек - кузнец своего счастья или несчастья. И пока он сам не захочет бросить пить, никто ему не сможет помочь.
Катя поставила перед Иваном большую чашку с чаем и подвинула поближе к нему вазочку с печеньем и конфетами.
                           - Спасибо, - сказал Иван, беря чашку, - и вот что, Катя, я тебе скажу. Сейчас я допью чай, и мы поедем ко мне, потому что Ваньке находиться в таких условиях никак нельзя. И ты это знаешь лучше меня. Поживете у меня, хотя бы до тех пор, пока не разъедетесь.
                           - Постой, Ваня, а как же… - начала Катя, но Иван ее перебил:
                           - Возражения не принимаются, детали обсудим потом. Иди, пожалуйста, собирай вещи, я допью чай и тебе помогу.
Катя постояла немного, что-то обдумывая, потом посмотрела на Ивана:
                           - У тебя, Ваня, исключительный дар убеждения.
                           - Что есть, то есть, спорить не стану, - ответил Иван, хрустя печеньем, - Катя, бери только все самое необходимое, потом заберем остальное.
                           - Как скажешь, - ответила Катя и вышла из кухни.
Иван пил чай и думал, что, пожалуй, эта его встреча с Катей произошла не случайно. Видимо, кто-то там, на небесах, решил, что ему нужно перелистнуть прожитую главу в книге его жизни и пора уже начинать писать новую страницу.
 
                                    20
Иван допил чай, помыл чашку, поставил ее в сушилку и пошел в комнату. Там он увидел хмурую Катю и заплаканного Ваньку.
                      - Не хотим мы никуда ехать, - сказала Катя, вздохнув.
                      - Это еще почему? – спросил Иван, - Ваня, почему ты не хочешь ко мне ехать?
                      - Мама не хочет брать мои игрушки, - всхлипывая, пожаловался Ванька.
                      - Ваня, ну куда мы денем целую коробку игрушек? – спросила Катя, - у дяди Вани в машине места и так мало, а нам еще и другие вещи надо брать.
                      - Ваня, не плачь, - утешил мальчика Иван, - возьмем мы твои игрушки. А еще, у меня дома есть кошка, ее зовут Плюшка.
                      - Плюська? – переспросил Ванька, перестав шмыгать носом.
                      - Да, - ответил Иван, вытирая носовым платком слезы мальчугану, - она у меня дрессированная и умеет стоять на задних лапках.
                      - Правда? – удивленно спросил мальчик.
                      - Правда, - ответил Иван, - а еще она любит играть с мячиком.
                      - Мама, поехали скорее к дяде Ване, - затеребил Ванька за руку Катю.
                      - А ты умеешь разговаривать с детьми, дядя Ваня, - похвалила Ивана Катя.
                      - Я давно подозревал, что во мне Макаренко умер, - ответил Иван, поднимая с пола коробку с игрушками, - эх, не тому я в жизни учился! Ладно, я пошел относить коробку, а вы собирайтесь. Да, Катюш, если есть детское кресло, оно бы пригодилось.
                      - Оно на балконе, - сказала Катя, - я сейчас принесу.
Иван с коробкой игрушек и детским креслом пошел к машине, а Катя стала собирать вещи, складывая их в дорожные сумки и чемоданы. Когда Иван с Катей и Ванькой, с последней партией вещей, вышли из квартиры, из соседней квартиры, вышла женщина средних лет и поздоровалась с Катей.
                      - Катя, а вы куда-то уезжаете? - улыбаясь, спросила она Катю.
                      - Да вот пока не знаю, Галина Семеновна, - ответила Катя, - как получится.
                      - “Вот еще одна Машка – Рваные коленки, - с досадой подумал Иван, - заняться им, что ли больше нечем, как за соседями следить?”
                      - Май дарлинг Катья, едет в Амэрика, - на ломанном русском сообщил Катиной соседке Иван, - айм есть амэриканьский милионэр и забирай ее на свой амэриканьский вилла. Андэстэнд?
                      - Миллионер! – растерялась, побледнев, женщина, - в Америку! Катя, это правда?
                      - Ес, - ответил за Катю Иван, - мы есть отчень торопиться. Гуд бай!
                      - До свидания, Галина Семеновна! - попрощалась Катя, и они зашли в лифт, оставив на площадке потерявшую дар речи, соседку.
                      - Ну, чем еще сегодня удивишь, американский миллионер? - спросила Катя Ивана, пока лифт опускался на первый этаж.
                      - Не знаю, - скромно ответил Иван, - все зависит от конкретных обстоятельств. А тебе что, не понравился мой небольшой экспромт?
                      - Я даже не знаю, что тебе ответить, - сказала Катя, - оригинально, конечно. Только сейчас соседка, наверняка уже сидит на телефоне и обзванивает всех подруг, что бы рассказать им эту горячую новость.
                      - Ничего страшного, - ответил Иван, - пусть немного тебе позавидуют.
                      - А есть чему завидовать? - улыбнулась Катя, - кстати, я не спросила, а ты может из скромности, не говоришь. Ты сам-то, случаем, не женат?
                      - К сожалению или к счастью, холост, - ответил Иван, - как говорится, один – как сторож на посту. Развелись три месяца назад, но об этом как-нибудь, в другой раз. Скандалы, интриги, расследования и так далее, в следующей серии.
Они вышли из подъезда, подошли к машине Ивана и он стал укладывать в нее вещи. После чего Ваньку посадили в кресло и отправились в путь. До дома Ивана они доехали без приключений и стали заносить в квартиру первую партию вещей. Когда они поднимались на лифте на пятый этаж, Иван сказал:
                       - Катюша, я сразу предупреждаю, что у меня в квартире бардак. Только сегодня утром съехал родственник с подругой, и я еще не успел прибраться.
                       - Как ты говоришь в таких случаях, - ничего страшного, - сказала Катя, - главное, что бы Ваньке понравилось.
Они зашли в квартиру, и их у порога встретила Плюшка, слегка удивленная новыми гостями.
                       - Ваня, видишь, тебя Плюшка встречает, - сказал Иван, - хочет с тобой познакомиться. Погладь ее, она не кусается.
Ванька подошел к Плюшке и погладил ее по голове.
                        - А меня Ваней зовут, - сообщил он кошке.
                        - Мур, - ответила ему кошка и потерлась об его ноги.
                        - Ну, вот вы и познакомились, - сказал Иван, - Катюш, смотри, это моя комната, а в этой жил родственник. Сама гляди, в какой вам больше понравится, в ту и заселяйтесь, а я буду пока вещи из машины носить.
                        - Хорошо, - ответила Катя и пошла осматривать квартиру.
Когда Иван забирал из машины последнюю партию вещей, он решил позвонить Сергею и узнать, как обстоят дела.
                        - Алло, - ответил Сергей.
                        - Это я, - сказал Иван, - как дела?
                        - В общем, так, - ответил Сергей, - сумму я набрал, тебе нужно подъехать и забрать посылки. Тебя же на завтра вызвали в контору?
                        - Точно, на завтра, - подтвердил Иван.
                        - Ну, вот, - сказал Сергей, - одну посылку нужно отдать сам знаешь кому, а вторую передашь через своего родственника, то же сам знаешь кому.
                        - Понял, - сказал Иван.
                        - Если не занят, подъезжай через час к трем вокзалам, на Каланчевке есть кафе “Петергоф”, я в нем тебя буду ждать. Знаешь, как его найти?
                        - М-м-м… Петергоф? - повторил Иван, - найду по навигатору.
                        - Хорошо, - сказал Сергей, - через час жду. Успеешь?
                        - Постараюсь, - ответил Иван, если что-то будет не так, я отзвонюсь. Пока.
Иван отключился и, забрав из машины вещи, поспешил домой. Когда он зашел в квартиру, то увидел, что уборка уже идет полным ходом. Катя, переодевшись в спортивный костюм, наводит порядок в комнате, из которой накануне выехали гости, а Ванька с веником в руках ей помогает.
                         - Уже порядочек наводите? – спросил Катю Иван, ставя в коридоре на пол сумки, - молодцы.
                         - Как видишь, - ответила Катя, - сдувая со лба прядь волос, - мы с Ванькой решили занять комнату, в которой жили твои гости. Если ты, конечно, не возражаешь.
                         - Не возражаю, - ответил Иван, - делай так, как считаешь нужным.
                         - А это твоя квартира, или съемная? - спросила Катя.
                         - Квартира моя, - ответил Иван, вздохнув, - но, видимо скоро придется ее разменивать.
Иван вкратце рассказал Кате о претензиях Даши на его квартиру.
                         - Если, как ты говоришь, Ваня, квартиру тебе подарили  родители, - сказала Катя, - то вряд ли кто-то, сможет у тебя ее отсудить.
                         - Ты это точно знаешь? - спросил Иван, - видишь ли, Катя, мне как-то раньше не приходилось сталкиваться с этими делами и я в них слабо ориентируюсь.
                         - Точнее не бывает, - со вздохом ответила Катя, - я уже прошла все круги этого судебного ада и теперь неплохо разбираюсь в квартирном вопросе. У нас дела хуже обстоят, квартира была нами взята в ипотеку и Макс имеет право на половину собственности.
                         - Понятно, - сказал Иван, - спасибо за консультацию. У меня просто камень с души упал. Слава тебе, Господи!
                         - Не за что, - улыбнулась Катя, - обращайтесь, если что.
                         - Катюш, мне нужно срочно отъехать, дело касается Насти, секретарши Петровича. Есть возможность ее освободить. Я тебя в детали посвящать не буду, думаю, тебе это ни к чему и чем меньше ты будешь знать, тем лучше. Если что-то случится со мной, ты со спокойной совестью можешь сказать, что ты здесь не при чем.
                         - Ты так считаешь? – серьезно спросила Катя, - Ваня, только будь, пожалуйста, осторожен.
                         - Да, я так считаю, - ответил Иван, - тем более что у тебя Ванька на руках. И не волнуйся, все будет хорошо. Жди меня и я вернусь! Пока!
                         - Пока! – ответила Катя.
Иван пошел к машине, прикидывая, успеет ли он за час доехать до трех вокзалов. Когда он шел к своей машине, мимоходом, заметил сидящего в припаркованной черной ауди, молодого парня в белой куртке и синей бейсболке. Тот сидел в машине и, не обращая на Ивана внимания, разговаривал по мобильному телефону. Лицо парня показалось Ивану знакомым. Иван сел в свою реношку, завел мотор и поехал на встречу с Сергеем. Он ехал и ему все не давал покоя тот парень, которого он заметил возле своего дома. Где он мог его видеть? Он не был жителем его дома, Иван это знал определенно, но что он тогда делал возле дома? И тут, словно звоночек прозвенел у него в голове, он вспомнил, где видел этого мужчину. Точно, он его видел вчера, возле дома, где был расположен офис Корпорации, на соседней от него лавочке. Молодой человек был в той же бейсболке, и так же залипал в телефоне, казалось, не обращая внимания на окружающих его людей. Иван немного притормозил и стал всматриваться в зеркало заднего вида, разглядывая едущие за ним машины. Черной ауди в пределах прямой видимости не наблюдалось.
                             - Наверное, показалось, - пробормотал Иван, списав этого парня в машине на свою излишнюю мнительность.
На повороте он еще раз, на всякий случай, посмотрел назад и в двух машинах от себя, увидел черную ауди и парня за рулем, в синей бейсболке и черных очках.
                              - Черт! – выругался Иван, - Хьюстон, у нас проблемы!
Значит, ему не показалось, и за ним действительно ведется слежка. И если он ничего не предпримет в самое ближайшее время, то приведет этого парня к Сергею, который его ждет и ни о чем не догадывается. Нужно что-то сделать, что бы этого не допустить, иначе вся их затея накроется медным тазом. Но что предпринять? И тут у него возник план. Не доезжая несколько кварталов до места встречи, Иван припарковался возле тротуара, зашел в подъезд дома, на котором была вывеска “Школа современной фотографии”, встал за дверью, убрал в карман очки и стал ждать. Он услышал, как тихонько открылась дверь, и кто-то зашел в подъезд. Еще мгновенье и он лицом к лицу, оказался с парнем в синей бейсболке, только черных очков на нем уже не было. И тут Иван припомнил, когда он занимался единоборствами, тренер по “рукопашке” своим ученикам не раз говорил, что для того, что бы победить, противника нужно каким-то образом вывести из физического и эмоционального равновесия. И для этого его нужно или сильно напугать или сильно удивить. Напугать человека, который работает в этой организации, вряд ли удастся, а вот если попробовать его удивить…
                               - Вас думахен, курва?! – сделав страшное лицо, громко спросил Иван, глядя мимо парня в синей бейсболке.
                               - Чего? - не понял парень, кажется, никак не ожидавший подобного вопроса и повернувший голову в ту сторону, куда глядел Иван.
Иван не стал отвечать на вопрос и, заметив, как рука парня медленно потянулась в карман,  нанес ему короткий, но довольно мощный джэб, когда тот повернул к нему свою голову. Молодой человек нелепо взмахнул руками и стал медленно оседать на пол. Иван поддержал парня, что бы тот не ударился при падении.
                               - Нокаут, - констатировал Иван, расстегивая молнию на куртке парня, и растягивая ворот рубашки, - все хорошо! Давай дыши, дыши!
Молодой человек глубоко вздохнул и задышал, но сознание, по-видимому, к нему пока еще не вернулось. Иван его устроил поудобней на полу и поспешил на выход, нужно было торопиться на встречу к Сергею, потому что минут через пять-десять парень придет в себя.
Он вышел из подъезда и сев в машину, поехал на встречу. Через десять минут Иван зашел в кафе и увидел за столом, с чашкой кофе в руках, скучающего Сергея. Он направился к столу.
                               - Привет! – сказал Иван и присел за столик, - как дела?
                               - Привет, - ответил Сергей, ставя на стол чашку, и оглядываясь по сторонам, - да, так, комси-комса. Вроде все собрал, только есть небольшое изменение в планах. Белецкий позвонил и сказал, что пришлет человека за посылкой. Он скоро должен подъехать, так что тебе лучше уйти, что бы с ним не встретиться.
Сергей взял с соседнего стула спортивную сумку и протянул ее Ивану. Тот взял сумку и хотел уже уйти, как у него в голове мелькнула одна мысль.
                              - А Белецкий тебе не сказал, как он выглядит? – спросил Иван.
                              - Сказал, - ответил Сергей, - он будет в светлой куртке и синей бейсболке.
                              - Понятно, - сказал Иван и коротко рассказал Сергею свои недавние приключения.
                              - Надеюсь, ты его не сильно помял? – нахмурившись, спросил Сергей.
                              - Да вроде, нет, - ответил Иван, - я постарался максимально аккуратно его нейтрализовать.
                              - Это хорошо, - сказал Сергей, - я пока не знаю, что Белецкий задумал, но мне это совсем не нравится и тебе, Иван, нужно отсюда поскорей уходить. Так будет лучше. И тебе привет от Петровича.
                              - Хорошо, спасибо, - ответил Иван, поднимаясь со стула, - я попозже позвоню. Пока!
                              - Пока! - ответил Сергей, доставая из пачки сигарету.
Иван вышел из кафе и пошел к машине. Парня в синей бейсболке нигде не было видно. Иван положил сумку в багажник, сел в машину и поехал домой. По пути он с мобильника Макса набрал номер телефона Виталика.
                              - Я слушаю, - ответил Виталик.
                              - Привет! – сказал Иван, - я через час буду дома, можешь подъезжать.
                              - Привет! – ответил Виталик, - я понял, через час буду.
Иван, не прощаясь, отключился и положил телефон в карман.
                              -“Ну, пока все идет неплохо, - подумал он, - будем надеяться, что и дальше фортуна нам не изменит. Лишь бы с этим пареньком в синей бейсболке все было нормально, а то, что-то я за него переживаю”.
По дороге Иван заехал в Дикси и закупил продукты питания. Потом в “Красное & белое” купил бутылку Кадис Шардонне и несколько бутылок Будвайзера. Вскоре Иван подъехал к своему дому и припарковал машину. Взяв сумки из багажника, он поднялся на лифте на пятый этаж и отпер дверь в квартиру. Войдя в квартиру, он поставил на пол сумки и повесил на вешалку свою куртку. Из кухни вышла Катя в Дашкином переднике.
                             - Как дела? – спросила она.
                             - Да вроде, пока, все нормально, - ответил Иван, - а вы как устроились?
                             - Замечательно устроились, - сказала Катя, - самое главное, что Ваньке здесь нравится. Он давно меня просил завести кошку или собаку, да Макс был против.
                             - Я очень рад, что Ваньке здесь нравится, - ответил Иван, - надо бы еще аквариум с рыбками купить, как ты считаешь, Катюш?
                             - Было бы неплохо, - сказала Катя, - Ваня, скоро будет ужин готов из того, что я нашла в холодильнике, так что претензии к меню не принимаются.
                             - Претензий не будет, - рассмеялся Иван, - когда у меня жили гости, я вообще почти не ужинал.
                             - Это еще почему? – спросила Катя, - диету соблюдал?
                             - Ага, - усмехнулся Иван, - постился. А где Ваня?
                             - Он в комнате, с кошкой играет, - ответила Катя, - да, кстати, я тут под диваном пыль протирала и вот что нашла…
Она достала из кармана передника нож-бабочку и протянула его Ивану.
                             - Не ты потерял? – спросила она.
                             - Нет, не я, - ответил Иван, - это один приятель хотел мне его подарить, да уронил, растеряха. Спасибо, что нашла.
В это время из комнаты выбежал Ванька, за ним следом выскочила Плюшка. Ванька подбежал к Кате и спросил:
                             - Мам, а папа не придет?
                             - Папа не придет, Ваня, - нахмурилась Катя, - а ты его ждешь?
                             - Нет, - ответил Ванька, - я с Плюськой играю.
Ванька побежал в комнату, а за ним вприпрыжку понеслась кошка, которой тоже, видимо было интересно играть с маленьким мальчиком.
                             - Ваня, сейчас будем ужинать, - крикнула сыну вдогонку, Катя, - иди руки мыть!
                             - Катюш, я тут кое-какие продукты купил по дороге, - сказал Иван, - я на кухню отнесу.
                             - Хорошо, - ответила Катя, - я сейчас за Ванькой схожу, и будем ужинать.
Иван взял сумку с продуктами и отнес ее на кухню. Он стал выкладывать продукты и поставил на стол бутылку вина. В это время на кухню зашли Катя с Ваней.
                             - А кто у нас пьет вино? – удивленно спросила Катя, - если я ничего не путаю, кто-то говорил, что не употребляет алкоголя?
                             - Ну, за знакомство, как говорится, - растерянно ответил Иван, - вроде, так принято.
                             - Вроде, у бабки на огороде, как говорил мой дед Василий, - сказала Катя, улыбнувшись, - ну, если только за знакомство. Ванька, садись за стол.
Ваня забрался на стул и взял в руки ложку в ожидании, пока Катя наложит ему в тарелку кашу. Иван достал из пакета коробку с пряниками и положил ее рядом с Ваней.
                             - Ваня, ты, кажется, любишь Барни? – спросил Иван.
                             - А это все мне? - растерялся, кажется, мальчик, беря в руки коробку с нарисованными на ней веселыми медвежатами.
                             - Тебе, конечно, - ответил Иван, - кому же еще?
                             - Что надо сказать дяде Ване? – спросила Катя Ванюшку.
                             - Спасибо, - ответил мальчик, не выпуская коробку из рук.
                             - Пожалуйста, - ответил Иван и подумал, видя реакцию Ваньки: - “Неужели, отец ему ничего не покупал?”
                             - Ваня, положи коробку, - сказала Катя, - сначала нужно поесть кашу. Никто твоих Барни не съест.
Иван достал из шкафа два хрустальных фужера и поставил их на стол. Затем достал штопор и хотел уже вонзить его в пробку, как раздался звонок домофона.
                             - Это ко мне, - сказал Иван, поднимаясь из-за стола, - Катюш, я скоро вернусь.
                             - Хорошо, - ответила Катя, - мы с Ваней подождем. Подождем, Ваня?
                            - Подождем! – ответил мальчик.
                            - Ваня, не надо ждать, - улыбнулся Иван, - кушай кашу.
Он прошел в прихожую и нажал на кнопку замка домофона. Затем Иван взял сумку, которую ему передал Сергей и вышел из квартиры в тамбур. Вскоре раздался звук открывающихся дверей лифта и в тамбур зашел Виталик.
                            - Привет! – сказал он.
                            - Привет, - ответил Иван, протягивая Виталику сумку с деньгами и ставя на пол сумки, которые он не отдал Оксане.
Виталик взял сумку в руку, покачал ее, прикидывая вес и спросил:
                            - Сколько здесь?
                            - Не знаю, - ответил Иван, - это не мое дело. И не твое. Это наличка для Ларионова. Я надеюсь, ты не собираешься с ними удариться в бега? Очень не советую. Ларионов тебя и на дне моря найдет.
                           - Да я так, просто спросил, - ответил Виталик, - Ларионов говорил, что у этого мужичка денег, как грязи.
                           - Тебе-то какая разница, сколько у него денег? – спросил Иван.
                           - Да я подумал, может, тему замутить, - сказал Виталик, - можно бабосов намайнить.
                           -“Вот еще кандидат на премию Дарвина! - подумал Иван, - ему зона светит, а он все о деньгах думает! Что это, слабоумие или отвага?”
                           - Выбрось эти глупости из головы, - сказал Иван, нахмурившись, - у тебя что, проблем мало?
                           - Братан, подскажи, как на этого мужика выйти, - попросил Виталик, - по-братски тебя прошу!  
                           - Я давно уже заметил, что ты нормальный, человеческий  язык не понимаешь, - задумчиво сказал Иван, в упор разглядывая Виталика, - ну, что ж, тогда придется разъяснить более доходчиво.
И он сделал то, что уже давно хотел сделать. А именно, - прописал родственнику “двоечку”: один удар в печень, второй в подбородок. Но без фанатизма, а так, - чисто профилактически, для ума. Виталик сначала впечатался в стену, а потом по ней сполз на пол. Иван подождал, пока он придет в себя, и помог родственнику подняться на ноги.
                            - Я надеюсь, ты все понял? – спросил Иван, отряхивая брюки родственника, - если не понял, придется повторить еще раз.
                            - Да-да, - подтвердил Виталик, немного покачиваясь и держась рукой за скулу, - я все понял.
Глядя на ошарашенного Виталика, Иван всеми фибрами души ощутил сильную неприязнь к этой категории двуногих существ, не приносящей обществу абсолютно никакой пользы, а наоборот, каждодневно и всячески мешающей жить обычным, нормальным людям.
                            - Точно, понял? - не поверил Иван, поднимая оброненную Виталиком сумку и вкладывая ее тому в руку, - может, все-таки, повторить?
                            - Точно, точно, все понял! – заверил его Виталик, с опаской глядя на Ивана, - повторять не надо!
Иван поднял с пола остальные сумки и вложил их в другую руку Виталика.
                            - Тогда, свободен, бро! – сказал Иван, открывая дверь тамбура, - сумки не потеряй!
Виталик, покачиваясь, вышел, и Иван закрыл за ним дверь. Хоть он и понимал, что сделанное им, было, мягко выражаясь, не очень хорошо, но Иван почему-то испытывал чувство глубокого удовлетворения, как любил в свое время выражаться лидер СССР эпохи застоя, - Леонид Ильич Брежнев. Он вернулся в квартиру и прошел на кухню, взял со стола бутылку с вином и, видя Катин немой вопрос, негромко пропел:
                            - Все хорошо, прекрасная маркиза! Все хорошо, все хорошо!
                            - Мы еще и петь умеем! – удивилась Катя, - надо же, какой ты Ваня, разносторонний человек.
                            - Я же говорил, Катюш, что не тому я в жизни учился, - ответил Иван, - а так, глядишь, педагогом бы стал или певцом.
                            - Я в этом нисколько не сомневаюсь, - сказала Катя.
Иван открыл бутылку и разлил вино по бокалам.
                             А мне? – обиделся Ванька.
Иван достал из шкафа хрустальный фужер и налил в него сок.
                            - Вот и тебе, Ваня, - сказал Иван, поставив фужер рядом с мальчиком.
                            - За знакомство! – сказал он, поднимая свой фужер, - я очень рад, что наконец-то встретил тебя, Катя. Тебя и Ванюшку.
                            - Я тоже очень рада, - ответила Катя, поднимая свой фужер.
                            - И я тоже рад, - сказал Ванька.
Они выпили и Катя, посмотрев на этикетку бутылки, сказала:
                            - Приятное вино, хоть я в нем небольшой специалист.
                            - Да, неплохое, - ответил Иван.
                            - Ваня большой, что положить, картошку с котлетами или пельмени? Ваня маленький, будешь, еще есть кашу? – спросила Катя.
                            - Я картошку, - ответил Иван, - от пельменей у меня уже идиосинкразия.
                            - А я Барни, - сказал Ванька.
                            - Что такое идиосинкразия? – спросила Катя, - я надеюсь, это не заразно?
                            - Не знаю, - ответил Иван, - просто мне это слово нравится.
Иван взялся за бутылку и хотел еще наполнить бокалы, но Катя сказала:
                            - Мне не наливай, я больше не буду. Себе налей, если хочешь.
                            - Я один не пью, - сказал Иван, принимаясь за картошку.
                            - Ваня, доедай свой Барни и пошли спать, - сказала Катя, взглянув на висевшие на стене кухни часы, - мне завтра на работу, а ты будешь гостить у бабушки в Гольяново.
                            - Я вас завтра отвезу, - сказал Иван.
                            - Ты в отпуске? – спросила Катя.
                            - На больничном, - ответил Иван, - а в 9.30 у меня повестка в ФСБ.
                            - Понятно, - сказала Катя, - тогда тебе, наверное, тоже пора ложиться спать. Ваня маленький, пойдем, почистим зубки и в кроватку.
Катя с Ванькой пошли в ванную, а Иван остался за столом, доедая ужин и размышляя о том, что его завтра ожидает в той организации, куда его вызывают. Потом он помыл посуду, сходил в ванную и пошел спать.
 
                                        21
 
Ночью Ивану ничего не снилось, а может быть и снилось, но он ничего не помнил. В половине седьмого его разбудил будильник в телефоне и он, одевшись, пошел в ванную. В кухне он увидел Катю, которая колдовала над газовой плитой.
                            - Привет, Катюш! - поздоровался Иван, - как спалось на новом месте?
                            - Доброе утро, Ваня! - ответила Катя, - нормально, Ванька еще спит. Ты что будешь на завтрак? Яичницу, омлет или кашу?
                            - Да что приготовишь, я не привередливый, - сказал Иван.
                            - Ну, тогда я пшенную кашу варю, - ответила Катя, - тем более что никакой другой крупы у тебя нет.
                            - Катюш, ты мне список напиши, я, как освобожусь, заеду в магазин, - сказал Иван.
                            - Хорошо, - ответила Катя, - ты мне, на всякий случай, свой телефон скажи.
                            - Звони мне пока на телефон Макса, - сказал Иван, - а то мой номер могут прослушивать.
                            - А откуда у тебя телефон Макса? - удивилась Катя.
                            - А он мне его подарил по сходной цене, - ответил Иван.
                            - Ну, Макс, совсем докатился, - нахмурилась Катя, - я уже давно стала замечать, что из квартиры вещи пропадают. Ладно, мой руки, я пойду будить Ваньку.
Когда Иван выходил из ванной он увидел заспанного Ваньку, которого Катя вела умываться.
                            - Привет, тезка! - сказал Иван, - как дела?
                            - Привет! - ответил Ванька, - нормально все. А где Плюська?
                           - Плюшка еще спит, - ответил Иван, - ты, Ваня, ее вчера своими играми слегка притомил. Она отдохнет немного, и вы потом с ней снова будете играть.
Они позавтракали и стали собираться. Когда он выходили из квартиры, им навстречу попалась Машка с пустым мусорным ведром.
                            - Здравствуйте, Иван Сергеевич! – как ни в чем не бывало, поздоровалась соседка, - а я смотрю, к вам еще гости приехали.
                            - Здравствуйте, - ответил Иван, - это не гости, это моя жена и сын.
Соседка ничего не ответила и, поджав губы, прошла мимо. Иван вызвал лифт, и когда они спускались, Катя его спросила:
                             - Ваня, а не рановато ты меня в жены записал? Ты ведь меня совсем не знаешь. Как бы потом не пожалеть.
                             - Катя, я же тебе уже говорил, что у меня такое чувство, что я тебя знаю очень давно, - ответил Иван, - а на счет жены, считай, что это была неудачная шутка. Хотя, в каждой шутке…
Иван не договорил, в это время двери лифта открылись, и они вышли на улицу. Иван завел машину, и они поехали в Гольяново. После того, как Катя сдала Ваньку своей матери, Иван отвез ее на работу.
                             - Катюш, во сколько ты сегодня освободишься? – спросил Иван, - я за тобой заеду.
                             - Ваня, я пока точно не знаю, - ответила Катя, - у меня рабочий день не нормированный, я тебе тогда позвоню.
                             - Хорошо, - сказал Иван, - тогда, - пока!
                             - Пока! - ответила Катя и вышла из машины.
Иван достал из кармана телефон Макса и набрал номер Сергея. Он еще вчера хотел ему позвонить, но так замотался и устал, что забыл это сделать.
                             - Алло! - ответил Сергей.
                             - Доброе утро! - сказал Иван, - это я.
                             - Доброе! - ответил Сергей, - хорошо, что позвонил. Повестка дня у нас будет такая: наш общий знакомый сообщил, что из ФСБ тебя с Настей повезут в Корпорацию, на следственный эксперимент.
                             - Что за эксперимент? – перебил Сергея Иван.
                             - Я и сам толком не знаю, - ответил Сергей, - ну, как я понял, Настя будет показывать, как работает аппарат Эвклида Петровича, а тебе будет уготована роль подопытного кролика. Там должен кто-то подъехать из Роснано, и они хотят знать, как работает аппаратура.
                             - Понятно, - вздохнул Иван, - слушай, может быть не стоит по телефону все подробности обсуждать?
                             - Да, я забыл тебе раньше сказать, извини. Короче, наш общий знакомый сказал, что твой телефон стоит на “прослушке”, а мой номер они не знают, и поэтому не прослушивают.
                             - И долго они мой телефон собираются прослушивать? – спросил Иван. 
                             - Этого я не могу тебе сказать. Увидишь этого приятеля, спроси у него сам, - ответил Сергей, - теперь дальше: после сеанса Настя должна отпроситься в туалет, а к окну туалета я приставлю лестницу, по которой Настя и покинет здание.
                             - Там же второй этаж, - сказал Иван.
                             - Да, второй этаж, - задумчиво повторил Сергей, - значит, нужна длинная лестница, трехколенка. Ну, это мои проблемы. Для тебя тоже работа найдется. Тебе будет нужна крестовая отвертка, для того, что бы вытащить из компьютера жесткий диск. Этот жесткий диск и шлем с кабелем ты мне сбросишь из окна, когда в помещении никого не будет. Вот такой план. Насте передай, что бы она не волновалась, и что ей передает привет Петрович. Все понятно?
                             - Да, более-менее, - ответил, чуть помедлив, Иван.
                             - Ну, тогда, пока! – сказал Сергей и отключился.
                             - Пока, - ответил в пустоту Иван и посмотрел на экран мобильника. Было 8.20. Он покопался в “бардачке” автомобиля, достал из него крестовую отвертку и положил ее в карман куртки.
                             -“А если меня будут обыскивать? – подумал Иван, - ладно, будем надеяться на лучшее”.
Он поехал по адресу, который был указан в повестке и в 9.10 уже был на месте. Иван зашел в вестибюль здания и увидел, что посетители стоят в очереди к военному, который проверяет у них документы и заносит данные в журнал. Когда очередь дошла до Ивана, он протянул дежурному паспорт и повестку. Тот полистал паспорт, взглянул на повестку и, записав данные, вернул документы Ивану. Затем он объяснил, как пройти к нужному кабинету и занялся следующим посетителем. Иван нашел кабинет и сел возле него на стул. В 9.40 к кабинету подошел Смирнов и, достав ключи, отпер дверь. Затем он посмотрел на Ивана и сказал ему, что бы он заходил. Иван зашел в кабинет и присел на стул напротив стола. Лысый фээсбэшник достал какую-то папку и стал ее изучать. Потом он положил перед Иваном его объяснительную записку с цветком и спросил:
                             - Что вы хотели сказать этим рисунком? Хотели продемонстрировать свою неадекватность? Вам это кто-то подсказал или вы сами до этого додумались?
Иван посмотрел на свой рисунок и ответил, пожав плечами:
                             - Да, сам не знаю, никто мне не подсказывал. Что-то в голову ничего не приходило, что писать, а цветок получился как-то машинально.
                             - От кого вы узнали об этой организации? - спросил Смирнов.
                             - Из рекламы, - ответил Иван.
                             - Кто вам дал эту рекламу? – продолжал лысый свой допрос.
                             - Один товарищ, - ответил Иван, которому уже изрядно надоели вопросы феэсбэшника.
                            - Как фамилия товарища? – спросил Смирнов, вздохнув.
                            - Не помню, - соврал Иван.
                            - Где этот товарищ взял рекламу? – спросил Смирнов закуривая.
                            - В почтовом ящике, - ответил Иван, - но это неточно.
                            - По нашим сведениям, у Еремеева есть помощник, по имени Сергей, который занимается финансами организации, - сказал Смирнов, - что вам о нем известно?
                            - Ничего, - ответил Иван, - а кто такой Еремеев?
                            - Еремеев – это директор фирмы, - сказал Смирнов, - вы этого не знали?
                            - Нет, - совершенно искренне ответил Иван.
                            - Чем вы занимались в этой организации? – спросил Смирнов.
                            - А я могу задать вам вопрос? – спросил Иван лысого майора.
                            - Ну, задайте, - ответил, немного удивившись, Смирнов.
                            - А почему этим делом занимается ФСБ, а не полиция?
                            - Неужели не понятно? - спросил майор, - этим делом занимается ФСБ, потому что мы имеем дело с международной организацией. Ко всему прочему, здесь присутствуют признаки НКО, а это уже наша епархия. Итак, повторяю свой вопрос: чем вы занимались в этой организации?
Ивану уже надоели однообразные вопросы фээсбэшника, к тому же, это был третий допрос за неделю, и он сказал:
         - Я отказываюсь отвечать на вопросы, касающиеся моей персоны, и ссылаюсь при этом на 51-ю статью Конституции Российской Федерации.
Смирнов, щурясь от сигаретного дыма, с интересом посмотрел на Ивана.
                             - Это ваше право, - сказал Смирнов, - сейчас вы поедете в эту организацию для проведения следственного эксперимента.
Он нажал на кнопку под столом и из соседнего кабинета зашел уже знакомый Ивану капитан Белецкий. Он подошел к Ивану и сказал:
                             - Пройдемте!
Иван встал со стула и пошел за Белецким. Они вышли из здания и прошли к служебной автостоянке, на которой стоял микроавтобус с синей полосой по бортам. Белецкий открыл дверь машины и кивнул Ивану, что бы тот залезал. Иван залез в салон и увидел, что там находится боец в камуфляжной форме, с автоматом, а рядом с ним сидела секретарша Петровича. Белецкий закрыл за ним дверь, затем сел на пассажирское место и машина стала отъезжать от стоянки.
                             - Здравствуй, Настя! – сказал Иван и хотел сесть рядом с ней, но боец жестом показал ему, что бы он сел рядом с ним, с другой стороны.
                             - Здравствуйте, - ответила Настя.
                             - Не разговаривать! – приказал камуфлированный.
Они молча ехали всю дорогу и, наконец, машина остановилась возле здания корпорации. Отъехала дверь и Белецкий приказал:
          - Выходите!
Иван вылез из микроавтобуса, за ним вышла Настя, последним вылез боец в камуфляже.
                             - За мной! – приказал Белецкий, и Иван с Настей пошли за ним, камуфлированный шел последним. Когда подошли к дверям офиса, Белецкий достал ключи, сорвал наклеенную бумажную полоску с печатью и отпер дверь. Затем он прошел в помещение процедурной, взглянув на настенные часы. Когда все зашли в помещение процедурной, Белецкий повернулся к Насте и сказал:
                             - Готовьте пока аппаратуру, сейчас подъедут специалисты, покажите им, как все работает.
                             - Хорошо, - ответила Настя.
                             - Никого из помещения не выпускать, - бросил Белецкий бойцу и вышел из процедурной.
                             - Есть! – ответил военный и вышел вслед за Белецким.
Настя подошла к стойке с аппаратурой и стала включать приборы. Иван понял, что Белецкий специально их оставил наедине и подошел к Насте.
                             - Настя, тебе привет от Эвклида Петровича, - тихо сказал Иван.
Настя посмотрела на дверь и ответила:
          - Спасибо, а как он сам?
          - У него все нормально, - сказал Иван, - и мы тебя сегодня отсюда вытащим.
          - Каким образом? - удивилась Настя, - меня же конвой охраняет, а отсюда опять в изолятор повезут.
          - Дело в следующем, - ответил Иван, - ты Сергея знаешь? Который у Петровича финансами занимается?
          - Знаю, конечно, - ответила Настя.
          - Так вот, - сказал Иван, - он дал взятку Белецкому и тот ему сказал, как тебе можно будет отсюда убежать. После сеанса ты скажешь Белецкому, что тебе нужно в туалет, а там возле окна будет лестница, которую приготовит Сергей. По ней ты и покинешь Корпорацию. Понятно?
          - Понятно, - ответила Настя, - только я высоты боюсь. А как-нибудь по-другому нельзя? Как-нибудь, что бы выйти через дверь?
          - Нет, нельзя, - ответил Иван, - Белецкий не может тебя просто так отпустить, он хочет быть вне подозрений. Так что, Настя, придется лезть по лестнице.
          - Ну что же делать, - обреченно вздохнула Настя, - значит, придется лезть по лестнице.
          - И вот еще, - сказал Иван, - мне нужно достать жесткий диск из компьютера и шлем отключить, что бы отдать их Сергею. Диск, я знаю, как вытащить, а вот как мне шлем отключить?
          - Это очень просто, - ответила Настя, - кабель от модулятора с разъемом, и подключен вот к этому прибору.
Настя пальцем показала на прибор, к которому был подключен шлем и в это время они услышали шаги в коридоре. Иван быстро сел на кушетку и отвернулся к окну, а Настя подошла к стойке с аппаратурой. В процедурную вошел Белецкий, а за ним вошли трое мужчин в гражданской одежде. Иван с интересом присмотрелся к этой троице. Двое из пришедших граждан, явно были из научной среды, по виду типичные “ботаники”, сутулые и в очках с диоптриями. А вот третий, в кожаной куртке, Ивана сильно удивил и озадачил. Его как будто на машине времени переместили сюда из 90-х годов: стриженный под “ноль” плотный браток с квадратной челюстью, на бычьей шее – толстая золотая цепь, а на пальце – массивная печатка. Не хватало только мобилы с антенной и малинового пиджака.
                            - “Златая цепь на дубе том”… - выплыли откуда-то из подсознания строки поэмы Пушкина.
Иван думал, что такие персонажи остались уже в прошлом, но видимо, он ошибался.
                            - Ну, вот этот аппарат, о котором мы говорили, - сказал Белецкий этой троице, показывая рукой на стойку с аппаратурой, - а это главный специалист по тарелочкам, ее зовут Настя, она покажет, как все должно работать. На кушетке подопытный объект, на который будет производиться непосредственно воздействие аппарата. Кажется, все сказал. Настя, большая просьба подробно объяснить господам, как работает данное оборудование.
                            - Хорошо, - ответила Настя, - здравствуйте!
                            - Здравствуйте! - ответили “ботаники”, а третий сотрудник промолчал.
                            - Я вам пока не нужен, - сказал Белецкий гостям, - если что, я буду в соседнем кабинете. Скажете бойцу, который стоит возле двери, он меня позовет.
“Ботаники” покивали головами, и Белецкий вышел из процедурной. Очкарики подошли к стойке с аппаратурой и стали ее рассматривать, переговариваясь между собой, а третий гражданин, достав из кармана мобильник, отошел к окну и стал кому-то звонить.
                             - Можно начинать? - спросила Настя “ботаников”.
Те посмотрели на третьего сотрудника, стоявшего у окна. Тот кивнул головой, не прекращая говорить по телефону. Настя подошла к стойке с приборами и повернулась к “ботаникам”.
                             - Аппаратура представляет собой сингулярный генератор сигналов низкой частоты, модулированных по частоте и фазе импульсами высокочастотного диапазона, - сказала Настя тоном преподавателя общеобразовательной школы, - сгенерированный сигнал по коаксиальному кабелю подается на модулятор, который фиксируется на голове исследуемого объекта. Так же, на передней части модулятора расположены светодиоды инфракрасного диапазона, которые в такт передаваемых сигналов, воздействуют через зрительный канал объекта, на область лобных долей головного мозга.
Настя подошла к Ивану, надела ему на голову шлем и показала жестом, что бы он лег на кушетку. Затем она подошла к стойке с аппаратурой.
                             - Далее, мы включаем сингулярный генератор и настраиваем его на выбранную частоту, добиваясь при этом резонанса экстремум в настраиваемом диапазоне, - продолжила свои объяснения Настя, - если ко мне нет вопросов, мы можем двигаться дальше.
Настя замолчала и посмотрела на “ботаников”, внимательно слушавших ее монолог. Те переглянулись между собой и посмотрели на третьего, который закончил разговор по телефону и теперь сидел на вращающемся стуле и ковырял зубочисткой в зубах.
                             - Да мне, как-то по барабану, - лениво процедил он, - сами смотрите, вам же на этой хреновине работать.
”Ботаники” опять переглянулись и один из них сказал:
                              - Пока все понятно. Можете продолжать дальше.
Настя подошла к монитору компьютера.
                              - На экране монитора мы видим схематическое изображение зон мозга человека. Да, я забыла вам сказать, что перед этими процедурами у подопытного объекта проводится сканирование головного мозга. Затем результаты сканирования вводятся в компьютер и пингуются нейросетью программы, для определения индивидуальных особенностей работы мозга объекта. Выбрав зону воздействия мозга, мы наводим на нее курсор и нажимаем “Энтер”. Серия импульсов заданной частоты и амплитуды, в течение десяти секунд производит облучение заданной части серого вещества. Все готово, модулятор с головы можно снять.
Иван сел на кушетке и снял с головы шлем.
                              - Затем исследуемый объект должен перорально принять специальное средство, нейромедиатор, для того, что бы он не забыл то, что он увидит во сне.
Настя протянула Ивану зеленую пилюлю и стакан с водой. Иван проглотил таблетку и запил ее водой.
                              - Теперь исследуемый объект должен на некоторое время погрузиться в сон. Вот, собственно, и все. Есть ко мне вопросы?
“Ботаники” пошептались между собой и один из них сказал:
                              - По процедуре все понятно, но хотелось бы взглянуть на документацию и схему этого аппарата.
                              - К сожалению, я в этом вам помочь не могу, - ответила Настя, - директор всю документацию на оборудование забрал с собой.
                              - Жаль, - разочарованно сказал “ботаник”.
                              - Ну, что? – спросил “ботаников” браток, - стОящая вещь? Будем брать или нет? Или зря бабло выбросим?
                              - Мы думаем, что это очень ценный аппарат, - ответил ему один из ученых, - жалко только, что описания на него нет.
                              - Ну, если ценный, то будем брать, - нахмурившись, сказал бритый, - пойду, потрещу с Белецким, пусть ищут этого директора с бумагами. И закажу в конторе Газель, на своем джипе, я эту “бандуру” не повезу.
Он вышел из помещения процедурной, а один из “ботаников” спросил Настю:
                              - А сколько времени должен длиться сон?
                              - Здесь нет определенных временных рамок, - ответила Настя, - все зависит от объема воспоминаний. Но не менее часа, как мне кажется.
                              - Спасибо за консультацию, - сказал “ботаник” и вместе с товарищем вышел в коридор.
                              - Настя, тебе пора, - сказал лежащий на кушетке Иван, - удачи!
                              - Спасибо, Иван Сергеевич, я попрошу, что бы вас в течение часа не беспокоили, - ответила Настя и, приоткрыв дверь, что-то сказала охранявшему помещение бойцу.
Затем она вышла из процедурной и закрыла за собой дверь. Иван чувствовал, что скоро он уснет, и поэтому решил не откладывать задание Сергея. Он поднялся с кушетки, достал из куртки отвертку и подошел к компьютеру. Открутив боковую крышку, Иван вытащил из компьютера жесткий диск и прикрутил на место боковину. Затем он подошел к стойке с аппаратурой и отключил от нее кабель модулятора. Подойдя к окну, он открыл створку и выглянул вниз. На газоне он увидел Сергея, который улыбался и махал ему рукой. Иван взял шлем, вложил в него жесткий диск и обмотал вокруг шлема кабель. После чего он осторожно сбросил его стоявшему внизу Сергею. Сергей поймал шлем и, махнув Ивану рукой, быстро ушел. Иван тоже махнул рукой Сергею и, чувствуя, что он уже засыпает, закрыл окно и пошел к кушетке. Подойдя к кушетке, Иван рухнул на нее и провалился в сон. 
                                     22
                                 - Кузнецов, к тебе посетитель! - услышал Иван голос врача и открыл глаза.
Белый потолок, белые стены. Иван уже вторую неделю лежал в больнице с переломом ноги, шестью сломанными ребрами и сотрясением мозга. В палату, в накинутом на плечи, белом халате зашел мастер строительного участка, по фамилии Генварев. Старенький доктор, Порфирий Кузьмич, показал мастеру на лежащего на больничной койке Ивана, сказал: “Только недолго”, и вышел из палаты.
                                 - ЗдорОво, Кузнецов! – сказал Генварев, протягивая руку Ивану, - тебе привет от твоей бригады и всего нашего участка. Ну, как ты тут? Доктор сказал, что ты уже пошел на поправку. Как себя чувствуешь? 
                                 - Здравствуйте, - ответил Иван, - пожимая протянутую руку, - спасибо за приветы. Да, вроде уже лучше.
                                 - Слушай, Кузнецов, я тут заявление принес, нужно его подписать, - сказал Генварев, присев на стул возле койки и доставая из папки листы бумаги.
                                 - Какое заявление? – спросил Иван.
                                 - Ну, что я вам не приказывал вручную ставить столбы. Что это вы все сами решили, без меня. Понимаешь, у меня может быть взыскание по партийной линии, а у меня уже итак есть два выговора и третий мне совсем ни к чему, - сказал мастер, протягивая Ивану лист бумаги и авторучку, - давай, подписывай.
Иван взял протянутую мастером бумагу и задумался. Он уже четвертый месяц работал на целинной стройке под Кустанаем, в бригаде, которая занималась электромонтажными работами на строящемся совхозе. Они вели линию электропередачи к элеватору и не укладывались в заданный руководством график. В тот день, когда произошел несчастный случай, они должны были ставить деревянные опоры под линию электропередачи, но мастер участка, Генварев, распорядился не давать им трактор для подъема опор. Сырые и тяжелые деревянные столбы приходилось поднимать вручную. А перед этим, в промороженном январским морозом грунте, нужно было ломами и лопатами, выдалбливать ямы под опоры. В бригаде, в которой работал Иван, было четыре человека: он, два зека с вольного поселения и один гражданский паренек. Гражданского парня звали Николаем, он отслужил срочную службу, женился и поехал на целину не за романтикой, а за длинным рублем. Иван не раз видел как он, сидя в вагончике возле керосиновой лампы по вечерам, перечитывал письма из дома и с улыбкой разглядывал фото с женой и маленьким ребенком. Им до темноты оставалось поставить еще пару опор, а работники бригады уже сильно утомились. Зеки матерились от злобы и усталости, а Николай заходился в надсадном кашле на пронизывающем до костей январском ветру. Иван, видя, что Николай совсем ослаб, отдал ему ухват, которым монтажники поддерживали устанавливаемую опору, упирая его в землю. Столб, который они стали поднимать был сырой и очень тяжелый и когда Николай подставил под него ухват, что бы его поддержать, сырой столб стал скользить по ухвату и заваливаться на стоявшего под ним монтажника. Зеки бросили столб, а Иван подскочил к Николаю, что бы оттолкнуть того подальше от падающего на него столба, но не успел этого сделать. Тяжелый столб упал, придавив собой их обоих. Иван отделался сравнительно легко, сломанной ногой, поломанными ребрами и сотрясением мозга, а Николая упавший столб убил, размозжив ему голову. И вот сейчас, лежа на больничной койке, Иван думал: “А что будет, если он подпишет эту бумагу, которую ему подсовывает Генварев?” То, что тот избежит наказания, это понятно, но что тогда будет с семьей Николая? Ведь получается, что он со своей бригадой самовольно не выполнил приказ и нарушил технику безопасности. И его семья, наверное, не будет получать пенсию по потере кормильца. А зекам, которые работают в бригаде Ивана, наверняка добавят срок заключения. Скорее всего, так и будет. Иван еще раз прочитал бумагу, которую ему дал Генварев и протянул ее обратно.
                                - Ты чего? – не понял мастер.
                                - Я не буду это подписывать, - сказал Иван, - мы ставили опоры вручную по вашему распоряжению и за это должны отвечать вы, а не бригада.
                                - Ах, вон ты как заговорил, - протянул Генварев, побагровев от злости, - мне уже давно передавали, что ты ведешь антисоветские разговорчики, недоволен политикой партии, правительства и товарища Хрущева, да я все не верил, думал, наговаривают на тебя. Теперь вижу, что не врали люди. Нет, не врали.
Иван промолчал и, чувствуя начинающийся приступ головной боли, отвернулся к стене.
                                 - Ну, ничего, - сказал Генварев, поднимаясь со стула, - сегодня же поеду в первый отдел, пусть тебя как следует проверят, голубчика. Посмотрим, что ты за птица… Посмотрим…
Генварев вышел из палаты, а Иван подумал, что ему нужно как можно быстрее уезжать со стройки. Но как он отсюда уйдет без документов и со сломанной ногой? До целины он несколько лет работал на севере, мыл золото в государственной артели. Но, видимо из-за ранений и пребывания в немецком концлагере, у него начались проблемы со здоровьем, открылась язва желудка и врачи рекомендовали ему сменить суровый сибирский климат на более теплый, южный. Так он оказался на целинной стройке в Казахстане. Но, похоже, что и здесь ему не удалось прижиться. В палату зашла нянечка, с которой Иван подружился за время своего нахождения в больнице. Ее звали Аней и их судьбы были чем-то очень похожи. Когда Иван, что бы хоть как-то заглушить боли в ноге и сломанных ребрах, стал ей рассказывать о своей жизни, выяснилось, что Аню, еще до войны, вместе со всей семьей выслали на поселение в Казахстан. А выслали их семью из-за того, что ее отец нанимал на время посадки и сбора урожая батраков и поэтому считался в своем селе зажиточным крестьянином. Аня подошла к койке Ивана и, оглянувшись на больных лежащих рядом, тихо сказала:
                                 - Этот, что к тебе приходил, очень ругался. Грозился главврачу, что посадит тебя в тюрьму за антисоветскую пропаганду и саботаж.
Иван посмотрел на Аню и сказал:
                                 - Уехать мне нужно поскорее Анют, а то если они начнут копать мое прошлое, мне хана. Сын кулака, плен, концлагерь, а если еще припишут антисоветскую пропаганду и саботаж, считай все, дело - труба!
                                 - Ваня, куда же ты уедешь на одной ноге и без документов? – спросила Аня.
                                 - Не знаю, - хмуро сказал Иван, - но дожидаться, пока за мной придут, я не буду. Вот еще бы паспорт мой вернуть. А где в вашей больнице хранятся документы и вещи больных?
                                 - Вещи в приемном покое, - ответила Аня, - а документы в кабинете у старшей медсестры.
                                 - Аня, ты можешь их взять? - спросил Иван, с надеждой глядя на девушку, - очень тебя прошу!
Аня задумалась, теребя тесемку белой медицинской шапочки.
                                 - Я попробую, Ваня, - тихо сказала она, - но с одним условием…
                                 - С каким условием? – не понял Иван.
                                 - Я поеду с тобой, - ответила Аня, - без меня ты  пропадешь.
Иван взглянул на отвернувшуюся в сторону Аню и сказал:
                                 - Это ты со мной пропадешь, Анюта, если меня поймают, тебе достанется, как пособнице. Так что не надо губить свою молодую жизнь.
                                 - Нет, Ваня, я уже все решила, - твердо ответила девушка, - и тебя одного я не отпущу. У меня здесь никого не осталось, родители умерли, братья на войне погибли, а сестра вышла замуж. У меня есть тетка в Москве, она давно зовет меня к себе, вот к ней мы и поедем.
Иван задумался. Вообще-то вариант был неплохой, но вот не опасно ли сейчас ехать в Москву? А впрочем, уже была Бериевская амнистия заключенным, и не так давно разрешили возвращаться на родину всем тем, кого ранее высылали на поселение.
                                - Ну, ладно, - сказал Иван, - спасибо тебе, конечно Анют, но уезжать нужно поскорее.
                                - Твои вещи из приемного покоя я сейчас заберу, а вот документы… - девушка задумалась, наморщив лоб, - ладно, что-нибудь придумаем. Я пошла.
Аня вышла из палаты, а Иван задумался, глядя в белый больничный потолок. Анюта ему нравилась, да и на Катю она была чем-то очень похожа, а вот Катю ему, видно, увидеть уже было не суждено. Поздно вечером в палату пришла Аня и принесла его вещи, завернутые в простыню. Вместе с вещами она принесла еще пару костылей и, улыбаясь, достала из кармана халата его паспорт. На вопрос Ивана: “Как ей это удалось?”, Аня загадочно промолчала. Иван переоделся и, простившись с больными, лежащими в палате, неуверенно покостылял на выход. Аня придерживала его, что бы он, ненароком, не упал. Аня договорилась с водителем санитарной машины, и он отвез их с Иваном до железнодорожной станции Кустанай. На станции они выгрузили из машины свой нехитрый скарб и Иван остался его охранять, а Аня пошла в кассу за билетами. Иван сидел на вокзальной скамье и удивлялся, что как-то легко, на этот раз ему удалось избежать опасности. С одной стороны, это, конечно, его радовало, а с другой стороны – настораживало. Опыт предыдущей жизни ему говорил, что не может все так гладко проходить, в чем-то, обязательно, должна быть заковыка. Аня пришла из кассы и, улыбаясь, показала ему два билета в плацкартный вагон на транзитный Московский поезд.
                                    - Правда, я молодец, Ваня? – спросила Аня, присаживаясь на скамью рядом с Иваном.
                                    - Правда, Аня, ты молодец, - совершенно искренне ответил Иван, понимая, что без Ани ему бы отсюда выбраться не удалось.
                                    - То-то же, - сказала Аня, посмотрев на станционные часы, - поезд через час, успеем еще поесть перед посадкой. Ты ведь, Ваня, наверное, голодный?
                                    - Есть немного, - скромно ответил Иван.
Аня разложила на газете картошку, соленые огурцы и хлеб, и сказала Ивану:
                                     - Как говорится, чем богаты.
Они поели, попили теплого чая из термоса и стали дожидаться своего поезда. Минут через двадцать поезд и подъехал, и они благополучно сели в свой вагон. Аня отдала билеты проводнице и они с Иваном сели на свои места в плацкартном вагоне. Они уже расположились, было, спать, как Аня сказала:
                               - Ваня, ты ложись спать, а я пойду в туалет и заодно спрошу у проводницы, сколько времени нам ехать.
                               - Ладно, - ответил Иван,- только не задерживайся.
Аня ушла, а Иван стал устраиваться спать на своей полке. Неожиданно его внимание привлек свет ручного фонарика, приближавшегося к нему в тусклом освещении вагона. Когда свет фонарика приблизился, Иван понял, что это был милицейский патруль, который проверяет документы у пассажиров. Причем, не у всех, а только у тех, на которых указывает человек в гражданской одежде. Иван присмотрелся к нему и оторопел: это был Генварев.
                                -“ Что же делать?” – растерянно подумал Иван и не придумал ничего лучше, как отвернувшись к стене и накрывшись пальто, притвориться спящим.
Голоса, между тем, приближались. Иван очень надеялся, что патруль пройдет мимо него, но вдруг он услышал голос Генварева:
                                - Вот он, голубчик, попался! От нас не убежишь!
Иван почувствовал чью-то руку на своем плече, а чей-то голос сурово спросил:
                                - Ваши документы!
 
                                     23
 
Иван проснулся и понял, что его теребит за плечо Белецкий.
                                 - Хватит спать! - сказал Белецкий, - некогда мне ждать, пока ты свои сны досмотришь. Мне уже в управление нужно ехать. У нас тут ЧП.
                                 - Какое ЧП? - не поняв, спросил Иван, поднимаясь с кушетки.
                                 - Сам знаешь, какое, - ухмыльнулся Белецкий, - твоя подельница сбежала, мне надо ехать теперь в управление, объясняться. Пошли за мной.
Иван прошел за Белецким в кабинет Петровича и увидел, что за столом сидит боец в камуфляже и что-то пишет. Его автомат лежал рядом с ним, на столе.
                                - Ну что, написал? - спросил бойца Белецкий.
                                - Написал, - хмуро ответил камуфлированный, вышел из-за стола, прихватив автомат, и протянул листок Белецкому.
Белецкий взял у него бумагу, пробежал ее глазами и сказал, посмотрев на военного:
                                 - Эх, Вася, Вася, как же так? Ты же опытный боец, служишь не первый год, числишься на хорошем счету. Как же ты мог ее упустить?
                                 - Да, откуда же я знал, что там лестница была? – вздохнув, ответил Вася, - я до этого проверял, ничего не было.
                                 - Значит, плохо проверял, - ответил Белецкий, - ладно, иди пока место под окном охраняй, что бы следы не затоптали. Только аккуратно, сам не наследи, сейчас сыщики с собакой приедут, будут нашу беглянку искать.
                                 - Есть! – ответил боец и, повесив автомат на плечо, вышел из кабинета.
                                 -“Ловкий мужичок, этот Белецкий, - подумал Иван, - сам побег организовал, а объяснительную записку написал рядовой стрелочник Вася”.
                                 - Присаживайся, Кузнецов, - сказал Белецкий, садясь за стол и указывая Ивану рукой на стул, стоящий около стола.
                                 - Может, я лучше пойду? – спросил Иван.
                                 - Успеешь, - ответил Белецкий, - сейчас один человек подойдет, уж очень он хочет на тебя посмотреть. Так что тебе придется присесть и его подождать.
Иван присел на стул и посмотрел на часы, висящие на стене. Они показывали 12.40. В это время дверь в кабинет открылась, и в помещение вошел человек в гражданской одежде, который показался Ивану очень знакомым. Иван присмотрелся и его узнал, это был тот самый паренек, что следил за ним, когда он ехал на встречу с Сергеем, только синей бейсболки на нем сегодня не было. Молодой человек подошел к столу, поздоровался за руку с Белецким и повернулся к Ивану.
                                 - Ну, вот, Кузнецов, познакомься с одним из наших лучших агентов, его зовут Денис, - улыбаясь, сказал Белецкий.
                                 - Очень приятно, - ответил Иван, - Иван.
                                 - Не могу ответить тем же, - хмуро ответил агент, глядя исподлобья на Ивана.
На его лице, под левым глазом, Иван увидел заметную припухлость, покрытую тональным кремом.
                                -“ Оказывается, не один я пользуюсь тоном”, - подумал Иван.
                                - Обиделся, - пояснил Ивану Белецкий, - а ты зря обиделся, Денис. Ты, вместо того, что бы изображать из себя крутого офицера Штази, лучше бы его личное дело внимательно полистал. Тогда бы ты узнал, что у объекта, который ты ведешь, черный пояс по единоборствам и был бы с ним немного поосторожнее. Еще мне очень интересно, как он тебя вычислил. То ли ты плохо шифровался, то ли у него хорошее чутье. Спросить бы у него самого, да, думаю, что он не скажет. И вообще, я бы на твоем месте, ему спасибо сказал, что он тебя инвалидом не сделал.
Денис промолчал, говорить “спасибо”, он явно не собирался.
                                - Ладно, хватит дуться, - сказал Белецкий своему агенту, - сам виноват, не нужно было проявлять инициативу. Тебе же сказали ехать на встречу к трем вокзалам, значит, нужно было ехать. И спецподготовку тебе нужно подтянуть, я лично потом проверю. Понял?
                                - Так точно, - ответил Денис.
                                - Ну что, внимательно посмотрел на свой объект? – спросил агента Белецкий, - как видишь, внешне он совсем не Шварценеггер, не Дуэйн Джонсон и даже не Джеки Чан, а обычный среднестатистический гражданин. И вы, агенты, должны понимать, что внешность объекта может быть очень обманчива и поэтому необходимо очень серьезно и профессионально относиться к своей работе. Я вам об этом постоянно напоминаю, но вы, пока не получите как следует по голове, все пропускаете мимо ушей. Все, можешь быть свободен.
Агент вышел из кабинета, а Белецкий повернулся к Ивану:
                                 - Я вижу, ты торопишься, и долго не задержу. Я предлагаю тебе, Иван Сергеевич, работу в нашей организации. Я внимательно просмотрел твое личное дело и считаю, что ты нам подходишь. Учти, мы не каждому делаем такое предложение. И зарплата у нас сейчас весьма достойная. Если ты согласен, я могу похадатайствовать перед своим руководством.
                                 - Ну, как уволят меня с моей работы, пойду к вам работать, - попробовал отшутиться Иван, припомнив предупреждение Альбины Викторовны.
                                 - Мы можем сделать так, что тебя уволят вчерашним числом, - серьезно ответил капитан.
                                 - Спасибо, не надо, - ответил Иван, вставая, - я как-нибудь сам уволюсь.
                                 - Ну, ты все-таки подумай, - сказал Белецкий, протягивая Ивану визитку, - надумаешь, позвони. Твоя машина осталась возле управления?
                                 - Ну, да, - ответил Иван.
                                 - Тебя сейчас на нашей машине туда отвезут, - сказал капитан и протянул ему какой-то листок, - это твоя подписка о невыезде. Телефон твой с прослушки сняли.
                                 - Спасибо, - ответил Иван, разрывая лист, - это очень любезно с вашей стороны. И до свидания.
                                 - До свидания, - ответил Белецкий.
Иван вышел из здания и увидел, что у тротуара стоит “Форд”, на котором его сюда привезли, а рядом с ним стоит водитель и, открыв пассажирскую дверь, смотрит на Ивана.
                                 -“Почему бы и нет, - подумал Иван, - не на такси же мне деньги тратить? Пускай сами везут”.
Он подошел к микроавтобусу и залез на пассажирское место. Водитель прошел на свое место, завел двигатель и машина тронулась. Иван, глядя в окно машины, думал о том, что он видел в последнем сне. Теперь он знал, как его дед познакомился с бабулей и почему, несмотря ни на что, они были так привязаны друг к другу. Видимо те испытания, что они пережили вдвоем, послужили таким прочным фундаментом их совместной жизни. Иван достал телефон и посмотрел на дисплей, было 13.30. Он хотел позвонить Сергею и узнать, как прошла операция по спасению Насти, но взглянув на водителя, решил это сделать позднее.
                           - “А вот Кате, наверное, нужно позвонить, - подумал Иван и вспомнил, что он не записал номер ее телефона, - но у Максима он ведь должен быть в контактах?”
Иван включил телефон Макса и посмотрел на дисплей: там было несколько пропущенных звонков и два звонка из них были под именем “Стерва”. У Ивана возникла смутная догадка о том, кто был у Макса обозначен этим именем и только он хотел ее проверить, как зазвонил его телефон. Он посмотрел на дисплей и удивился: звонок был от Даши. Иван сначала хотел его сбросить, но потом передумал и ответил:
                            - Я слушаю.
                            - Привет, Ваня! – сказала Даша и замолчала.
Голос у нее был не такой, каким он был при их встрече в кафе, а тихий и вкрадчивый.
                            - Привет! – ответил Иван.
Повисла длинная пауза, и Иван уже хотел отключиться, как Даша сказала:
                            - Ваня, я много думала после нашего расставания…
Она снова замолчала, вероятно, ожидая, что он ее спросит, о чем она думала. Но Иван не спросил.
                            - Ваня, мне кажется, нам нужно с тобой встретиться и о многом поговорить, - сказала Даша.
И текст и интонации, были такими, какими их изображают в какой-нибудь очень мыльной телевизионной мелодраме. Ивану не хотелось встречаться с Дашей и тем более о чем-то, много говорить и поэтому он ответил:
                            - Извини, я сейчас занят и буду занят в ближайшее время, так что встретиться у нас никак не получится.
                            - А когда же мы можем встретиться? – растеряно спросила Даша.
                            - Пока не знаю, - ответил Иван, - как освобожусь, я позвоню. Пока!
Иван отключился и задумался о том, с чем мог быть связан этот Дашин звонок и ее такой вкрадчивый и неуверенный тон. Неужели, Катя все-таки права и Даша поняла, или ей объяснили, что им бодибилдером не удастся отсудить часть его квартиры?
                          - “Скорее всего, так оно и есть”, - подумал Иван.
В это время зазвонил телефон Макса. Иван посмотрел на дисплей и усмехнулся, - звонила “Стерва”.
                          - Алло, - ответил Иван, - я слушаю.
                          - Привет, Ваня, - услышал он голос Кати, - это я. Я тебе уже звонила, но не дозвонилась.
                          - Здравствуй, Катя! – ответил Иван и поймал себя на мысли, что он был очень рад услышать ее голос, - я только что освободился и включил телефон.
                          - Я волновалась за тебя, Ваня, - сказала Катя, - а ты все не отвечал. Как у тебя дела?
В голосе Кати были слышны нотки неподдельного участия, и Ивану подумалось, что это все-таки, чертовски приятно, когда о тебе кто-то волнуется. Тем более что этот кто-то, ни кто-нибудь, а молодая и красивая женщина, которая, к тому же, тебе очень нравится.
                          - Все в порядке, Катюш, - ответил Иван, - все прошло по плану.
                          - Очень хорошо, - сказала Катя, - я очень рада. Я сегодня смогу пораньше освободиться, где-то, через час.
                          - Отлично! – ответил Иван и улыбнулся, вспомнив Петровича, - а куда мне подъехать?
                          - Подъезжай на Профсоюзную, к Корпорации, - сказала Катя.
                          - Понял, - ответил Иван, - я через час за тобой подъеду.
                          - Хорошо, - ответила Катя, - тогда, - пока!
                          - Пока! – ответил Иван и отключил телефон.
Минут через двадцать они подъехали к управлению, и Иван вышел из машины, побрагодарив водителя за доставку. Потом он прошел к своей “реношке” и, запустив двигатель, закурил. Достав из кармана свой телефон, он записал в него Катин номер телефона и, выключив “Самсунг” Макса, забросил его в “бардачок”. Потом он решил позвонить Сергею и узнать, как там прошло спасение Насти. Он набрал номер Сергея и тот  сразу ответил, как будто ждал его звонок:
                           - Алло! Я слушаю!
                           - Привет, Сергей! Это я, - сказал Иван, - как там дела у Насти?
                           - Привет, Иван! – радостно ответил Сергей, - у Насти все хорошо, она шлет тебе большой привет и благодарит за помощь.
                           - Спасибо, - сказал Иван, - я очень рад за нее.
                           - Иван, тебе так же передает большой привет и слова благодарности Эвклид Петрович, - продолжил Сергей, - он приглашает тебя одного или с супругой приехать к нему в гости, в Грецию! И пожить у него столько, сколько ты пожелаешь! Он просил передать, что он очень обидится, если ты не примешь его приглашение.
                           - Спасибо, Сергей, - ответил Иван, - передай, пожалуйста, Эвклиду Петровичу мой привет и скажи, что я обязательно воспользуюсь его предложением.
                           - Очень хорошо, Иван, - сказал Сергей, - а сейчас, извини, мне нужно бежать на самолет, я срочно улетаю по делам. До свидания, Иван!
                           - До свидания, Сергей! Удачи! – ответил Иван и отключился.
Докурив сигарету, он вылез из машины и, подойдя к урне, стоявшей рядом со стоянкой, выбросил в нее окурок и недокуренную пачку сигарет. Теперь, после встречи с Катей, у него, кажется, появилась мотивация для того, что бы бросить курить. Сев в машину, Иван поехал на встречу с Катей, и через полчаса, подъезжая к зданию корпорации, он увидел стоявшую возле дверей подъезда Катю. Заметив подъезжающего Ивана, Катя помахала ему рукой, а Иван, улыбаясь, посигналил ей, коротко нажав несколько раз на клаксон. Подрулив к тротуару, Иван заглушил двигатель и вышел из машины.
                              - Привет! - сказал он, подходя к Кате, - а вот и я.
                              - Привет! - ответила Катя, - как хорошо, что ты приехал.
                              - Поедем за Ванькой? - спросил Иван.
                              - Ванька сегодня останется у бабушки, - ответила Катя, - так что за ним ехать не надо. Мы бы могли с тобой куда-нибудь сходить. Если ты не занят, конечно.
                              - Слава Богу, что я не занят, - улыбнулся Иван, - а для тебя, я тем более, свободен.
Иван взял Катю за руки и подошел к ней очень близко. Он почувствовал полузабытый запах ее волос, который он не раз вдыхал во сне, и ему очень сильно захотелось ее поцеловать. Но Иван не стал этого делать, потому что он не знал, как Катя к этому отнесется.
                               - Как же я по тебе соскучился, Катя, - тихо сказал он ей на ухо.
                               - Я тоже соскучилась по тебе, Ваня, - ответила Катя и улыбнулась.
Иван не знал, что нужно было ей ответить, и, помолчав, спросил:
                               - А куда же мы пойдем?
                               - Не знаю, надо подумать, - ответила Катя.
                               - Катюш, наверное, нужно в магазин заехать, продуктов закупить, - сказал Иван, - и Ваньке нужно купить его любимые Барни.
                               - Здесь супермаркет рядом, - ответила Катя, - можно пешком дойти.
                               - Ну, и отлично, - ответил Иван, - пойдем.
Они пошли по улице, держась за руки, и Иван подумал, что судьба дала ему возможность исправить ошибку своего деда, и он приложит все свои силы, что бы этот шанс не упустить.

 

Льюва(ознакомительный фрагмент)