Кровь ангела 2. Глава 28. Отчаянные шаги (18+)

Глава 28. Отчаянные шаги
Солнце уже клонилось к закату, когда Натаниэль вновь переступила порог больницы.
— Ната? — Ирон удивлённо поднял брови, выйдя в коридор из палаты Лайлы, в которой дежурил. — Что-то случилось?
— Нет, — она качнула головой, поспешно отвернувшись. — Я тут принесла Шандору кое-что… — девушка бросила взгляд на небольшую сумку, что держала в руках. — Можно к нему?
— Хорошо, — помедлив, доктор всё же согласился. — Только ненадолго. Ему сегодня ещё понадобятся силы.
— О чём ты? — Ната побледнела.
— Высшие хотят его допросить, а после отправить в бункер, под стражу. Никто из них не сомневается, что Шандор виновен, — Ирон нахмурился. — Я был против, но они настаивают, а я не могу спорить с Высшими, сама понимаешь.
Натаниэль вся как-то сразу съёжилась. Её пальцы побелели, сжимая ручки сумки.
— А… что делают с теми, кто совершает такие преступления, Ирон? — с трудом сглотнув застрявший в горле комок, тихо спросила девушка. — Какое наказание их ждёт?
— Я точно не знаю, Ната, — доктор нахмурился. — Но я слышал, как Высшие говорили, что ангелу, виновному в убийстве чистокровных, насилии и инцесте пощады не будет. Его крылья вымажут смолой, чтобы он не мог их сложить, взлететь и воспользоваться магией. Потом его оскопят прямо на площади перед всей общиной. После чего выколют глаза и бросят в чаще леса на медленную смерть. Если Шандор, и правда, виновен — я ему не завидую, — Ирон смолк, а Ната, пошатнувшись, схватилась за стену.
— Ты в порядке? — доктор шагнул к ней и придержал за локоть. Натаниэль дрожащей рукой провела по побелевшим щекам, затем кивнула и, отвернувшись, побрела к палате сына.
***
В палате было тихо и сумрачно. Тёплый сырой ветер залетал в приоткрытое окно и слегка шевелил узкие занавески. Заунывный дождь барабанил по железному козырьку, одновременно рисуя на стёклах причудливые узоры из слёз.
Шандор крепко спал, лёжа на спине и чуть повернув голову навстречу свежему ветру. Его лицо было всё ещё бледным, но спокойным и умиротворённым, словно всё происшедшее никак его не коснулось. Красивые, слегка полноватые, как у младенца губы приоткрылись, облегчая путь мерному дыханию. Раненую грудь прикрывало тонкое одеяло, которое юноша натянул почти до подбородка.
Ната остановилась у порога и долго смотрела на младшего сына, не в силах определить для себя, что чувствует. Шандор, в отличие от Ария, не был плодом любви, что когда-то соединяла их с Сандалом. Младший сын был зачат на церемонии, как и Эйренис, которую братья убили. И, тем не менее, все трое были её детьми. И сердце Натаниэль сжималось от боли за каждого из них. Только боль эта была разной. Думая об Эйренис, Ната задыхалась от чувства неизмеримой потери, жалости и отчаяния. Мысли об Арии несли с собой все муки ада, которые тут же заполоняли без остатка её истерзанную душу. Она постоянно упрекала себя в том, что не смогла перебороть гордыню и ушла тогда, оставив сына без материнской любви. Ей казалось, что Арий вырос таким безжалостным и жестоким только потому, что ему не хватило её заботы и ласки. Чувство вины висело над Натой дамокловым мечом и с каждым днём становилось всё более невыносимым.
Неизвестно почему, но ей всё время вспоминались слова Беллора, который однажды прямо спросил, зачем она противилась судьбе и почему не ушла с ним, если их желания совпадали? Натаниэль тогда не сразу поняла смысл его вопроса. Но теперь этот смысл открылся сам. Нельзя было слепо следовать за своими чувствами, которые очень скоро превратились в ничто. Нельзя было закрывать глаза на реальность и не обращать внимания на то, что пытались втолковать ей Касиэра и Беллор. Нате не было места среди Падших, и их любовь с Сандалом с самого начала оказалась проклятой. Как и их дети. Её дети, которые превратились в исчадия ада. Это было расплатой за то, что она предала Свет — Ната в этом не сомневалась. Сандал и все эти дети стали лишь жертвами её безрассудных поступков, желаний, и предательства. Упрямство, с которой Натаниэль цеплялась за свою любовь, предпочитая не замечать очевидного, сыграло с ней злую шутку. Сандал изменился, дети гибнут один за другим, а от неё ничего не осталось. Именно так и предрекал Беллор…
Ната проглотила застрявший в горле комок рыданий и, неслышно ступая, подошла к кровати сына. Ненависть и жалость одновременно захлестнули её, едва не разорвав сердце. Ната видела перед собой убийцу своей дочки — невинной, скромной девочки, так похожей на неё; и одновременно перед ней было лицо собственного сына, которого ни разу не суждено было ни обнять, ни приласкать, ни утешить. И если убийце она неистово желала смерти, то ради сына готова была умереть сама, лишь бы защитить. Лишь бы спасти от того, что ожидало, когда Высшие удостоверятся в его виновности…
Поставив сумку на тумбочку возле кровати, Натаниэль огляделась. Рядом было ещё несколько коек, застеленных белоснежным бельём. Подойдя к одной из них, Ната взяла в руки подушку и вернулась к сыну. В последний раз, взглянув на его красивое, спокойное лицо опустошённым и почти мёртвым взглядом, она опустила на него подушку и прижала изо всех сил. Шандор проснулся. Он заметался, захрипел, пытаясь высвободиться, но слабость не давала сопротивляться и, в конце концов, юноша сдался, принимая неизбежный конец. Его руки, которыми он хватался за подушку, безвольно упали, тело вытянулось и неподвижно застыло под одеялом.
Несколько секунд Ната ещё смотрела на сына, затем выпрямилась и перевела взгляд за окно. Там по-прежнему стучал дождь. И, словно вторя каплям на стекле, из её глаз выкатились слезинки, которые вспыхнули, озарив лицо чистым, белым светом. Но уже через мгновенье свет погас, и тяжёлые тёмные капли упали на пододеяльник, расползаясь на нём влажным неровным пятном.
Позабыв про сумку, что принесла с собой, Натаниэль, шатаясь, направилась к дверям. Выйдя в коридор, она шла вперёд, не ощущая больше ничего.
Навстречу ей шли Падшие — Табрис, Азраэль и Тадиэль. Увидев девушку, Тадиэль окликнул её, но Ната даже не услышала. Глядя прямо перед собой, она прошла мимо, не замечая ничего вокруг.
Высшие вошли в палату Шандора. Одного взгляда на парня хватило, чтобы убедиться, что тот мёртв…
Когда Падшие догнали Натаниэль, им не понадобились даже объяснений. Весь её вид и пустой, ничего не выражающий взгляд, говорили сами за себя. По приказу Тадиэля Нату схватили и увезли в бункер, где заперли в одной из каменных келий, оставив под охраной Серых прислужников.
***
— Этого не может быть! — в который раз воскликнула Касиэра, нервно меряя шагами гостиную. — Ната не могла этого сделать, Тадиэль! Она на такое не способна! И вообще… я бы заметила, что она что-то затевает! Возможно, парень был уже мёртв, когда она пришла. Желающих убить его собственными руками было слишком много!
— Она не убила его, Касиэра! Она его спасла! — рявкнул ангел, вне себя от ярости.
— А я тебе говорю, что Ната не могла так поступить! — огрызнулась демоница. — Вы даже не расспросили её, как следует! Сразу обвинили и посадили в клетку!
— Мы спрашивали, но она не хочет отвечать.
— Правильно! Девочка в шоке, разве не понятно?! Мало того, что убили её дочь, убили Вимала на её глазах, Шандора ранили и обвинили, так ещё налетели трое Падших и, не разобравшись, бросили бедняжку в каменный мешок! По-твоему, это нормально?!
— Кэс, что ты от меня хочешь? — побледнев от её упрёков, вскинулся Тадиэль. — Ната виновна и, как бы ты за неё не заступалась, это факт. Ничьих запахов больше в палате не было. От подушки, которой задушили Шандора, пахнет только ею. Ирон сказал, что кроме Натаниэль никто не приходил.
— Кто угодно мог проникнуть через окно! — сделала последнюю попытку Касиэра, но Падший лишь покачал головой.
— Ты и сама понимаешь, что все твои доводы несостоятельны, — уже тише заметил он. — Каковой бы ни была причина убийства, но Натаниэль это сделала. И теперь судить будут её.
— Что ей грозит? — после долгого молчания, угрюмо спросила Касиэра.
— Всё будет зависеть от того, что она скажет в своё оправдание. Если ей удастся убедить Старших, что она отомстила за дочь — её привяжут к столбу и изобьют плетьми. Ну, а если окажется, что она убила ради того, чтобы спасти от наказания Шандора — ей придётся взять его наказание на себя.
— То есть? — демоница побелела.
— Ей вымажут смолой крылья, отрубят пальцы рук, ослепят и бросят в лесу.
— Тадиэль, ты совсем обезумел?! — Касиэра даже отшатнулась от ужаса.
— Таковы законы, Кэс, — невозмутимо заметил ангел, посмотрев ей в глаза. — Наказания не избежать. Если кто-то спасает преступника от возмездия, он принимает его вину на себя.
— Это дурацкие законы!
— Это законы, завещанные Адоросом! И не тебе их обсуждать, Касиэра!
— Вы… не можете решать судьбу Наты в отсутствие Правителя! — сжав губы так, что они побелели, процедила демоница. — Это тоже закон, разве не так?
— Да, — Тадиэль неохотно кивнул. — Здесь ты права. Судьбу Натаниэль будут решать на Сборе, когда вернётся Сандал.
— А если он… не вернётся?
— Тогда через месяц судьбу Натаниэль решит Временный Правитель тоже на Сборе.
— Она и так достаточно настрадалась, тебе не кажется? — растеряв всю злость, уже печально проговорила демоница. — Неужели вам станет легче, если ко всем несчастьям прибавится ещё и это? Её страдания утолят вашу жажду мести, Тадиэль?
— Этот разговор бесполезен, Кэс, — ангел вздохнул, направляясь к выходу. Вдруг он остановился, и его лицо перекосилось от смертельной злобы и ненависти. И прежде, чем Касиэра смогла что-то понять, Тадиэль выхватил меч и бросился к дверям.
В следующую секунду дверь с грохотом отворилась, и в холл влетел Ориэль. Увернувшись от удара Падшего, он проскочил в гостиную и сразу кинулся к демонице. Когда Тадиэль ворвался в гостиную вслед за ним, Касиэра уже распустила крылья, закрывая Светлого собой.
— Стой, Тадиэль! — приказала она резко, и в её прекрасных глазах вдруг вспыхнула настоящая угроза. — Не смей проливать кровь в доме Беллора! Ориэль его брат!
Падший остановился, однако выражение лютой злобы на его лице не исчезло. Минуту он рассматривал лицо ангела, борясь с подступившей яростью и желанием оставить того без головы.
— Я не вооружён, — выдержав паузу, и убедившись, что противник в состоянии его услышать, решился заговорить Ориэль. — И я пришёл не драться, а помочь… — он медленно вышел из-за спины демоницы и раскрыв ладони, показал их Падшему. — Пожалуйста, выслушай, Тадиэль…
Падший поморщился, затем крепче сжал в руках меч и медленно кивнул.
— Говори.
Однако что-либо сказать Ориэль не успел. Хлопнула входная дверь и в дом влетели ещё трое Падших. Все были вооружены тяжёлыми мечами и у всех глаза пылали жаждой крови.
— Просто выслушайте меня! — воззвал Ориэль, подняв руки и осторожно пятясь к стене. — Речь пойдёт о Сандале и Беллоре! Им нужна помощь, поэтому я здесь!
— Опустите оружие, — внезапно приказал Тадиэль, после продолжительной напряжённой паузы. — Пусть говорит.
— Белл и Сандал сейчас в Аду, — обращаясь к ангелу Жертвы, негромко произнёс Светлый. — Таковым было условие, чтобы Нигар прекратил охоту.
— Нигар? — переспросил Тадиэль и побледнел.
— Да. Карлика зовут Нигар, — Ориэль неохотно кивнул. — На этот раз он устроил охоту по приказу Люцифера, чтобы заманить Беллора в ловушку и вынудить прийти в Ад.
— Но зачем Люциферу Беллор? — Тадиэль прищурился.
— Чтобы всем нам отомстить, — переглянувшись с Касиэрой, которая всё ещё с грозным видом стояла рядом, пояснил ангел. — Белл очень силён… Он может всех уничтожить, если захочет. Люцифер жаждет реванша, но сам проникнуть в другие миры не в состоянии. Поэтому ему нужен Беллор.
— Допустим, — Тадиэль хмуро кивнул. — Но что ты хочешь от нас?
— Хочу, чтобы мы вместе вытащили Беллора и остальных Падших из лап Люцифера. Я знаю, что ты в состоянии указать им путь, Тадиэль.
— Для этого нужно, чтобы они находились поблизости от врат Ада и были все вместе. Иначе все просто не успеют уйти. Кроме того, мне нужна кровь Светлого и его Рамистар.
— Можешь считать, что кровь Светлого у тебя уже есть, — тут же перебил Ориэль.
— А Рамистар?
— Вместо Рамистара буду я сам, Тадиэль.
— Но как мы узнаем, что Беллор и Падшие готовы к переходу? — убрав, наконец, меч, выдохнул Тадиэль раздражённо. — Не можем же мы им позвонить и сообщить о времени и точке сбора! — съязвил он.
— Нам и не нужно никуда звонить, — проигнорировав выпад Падшего, Ориэль серьёзно качнул головой. — Я не сомневаюсь, что Белл попытается бежать рано или поздно. И я почувствую, когда это случится, потому что у него с собой мой Рамистар.
— Твой Рамистар? — Тадиэль даже зашипел. — Значит, это ты оставил его Касиэре, чтобы та передала Натаниэль?!
— Да, это был я, — не видя смысла и дальше скрывать правду, Светлый кивнул. — Но Беллор ничего не знал так же, как вы. Он только потом нашёл камень и забрал его.
— Почему ты уверен, что блондин взял Рамистар с собой?
— Потому что в камне моя кровь и я чувствую себя так, словно нахожусь в Аду. Рамистар реагирует на окружающую враждебную среду и передаёт эти ощущения мне.
— Если ты — брат Беллора, значит, и Нигар твой брат, верно?
— Да. Мы братья по матери, — Ориэль опустил голову. — Это что-то меняет, Тадиэль?
— Кто твой отец? — неожиданно спросил Азраэль, внимательно вглядываясь в лицо ангела.
— Архангел Михаил, — Ориэль побледнел.
— Ну, конечно! — Азраэль даже зарычал от ненависти. — Я помню тебя, Ориэль! И помню твоих братьев! В Раю много говорили о том, как Люцифер соблазнил возлюбленную Михаила! А я-то ещё гадал, почему лицо Беллора кажется мне знакомым!
— Что ты хочешь этим сказать, Азраэль? — протянул Тадиэль, побелев, как полотно.
— Только то, что Беллор — сын Люцифера! — рявкнул Падший сквозь проклятия. — И зовут его вовсе не Беллор, а Белл-Ориэль. Его самого и его брата выкинули из Рая, после чего о них долго никто не слышал. Все думали, что они погибли в той войне, но оказывается это не так!
— Всё верно, Азраэль, они не погибли, — голос Ориэля внезапно стал холодным и даже жёстким. — И теперь Люцифер пытается вернуть сына, который давно отрёкся от него. Беллор всегда знал, что настанет момент, когда ему придётся встретиться с собственным прошлым, и он копил силы, чтобы суметь ему противостоять. Мой брат пожертвовал собой, чтобы спасти и Падших, и Светлых. Он отправился в Ад, потому что таковой была цена за наши жизни. Нигар больше не будет убивать, но если мы не поможем Беллору, если не поддержим, и не вытащим его сейчас — завтра будет убивать он. И поверьте: это станет концом всех Миров.
— Беллор так силён? — тихо спросил Тадиэль, жестом приказывая Падшим убрать мечи, и без сил опускаясь на стул.
— Он сильнее всех Падших вместе взятых, — устало пробормотал Ориэль, и, больше не обращая внимания на стоявших у дверей ангелов, тоже уселся на стул. — Но в Аду сильнее Люцифер. Если ему удастся сломить сопротивление Белла и заставить сделать то, что он хочет — наступит Апокалипсис.
— Ты сказал, что сможешь почувствовать, когда Беллору понадобится наша помощь, — напомнил Тадиэль и Светлый кивнул.
— Да, я надеюсь, что смогу определить, когда Белл приблизится к Вратам, потому что у нас будет всего одна попытка вытащить всех, кого он возьмёт с собой.
— Значит, Офаниэль и Аурика тоже там?
— Да. И ваш Правитель с ними.
Воцарилось долгое молчание, в течение которого Тадиэль лихорадочно обдумывал ситуацию.
— Что скажете? — наконец, обернулся он к Падшим.
— Беллор спас нас, — первым заговорил Табрис. — И не важно сейчас чей он сын или брат. Нельзя оставлять его наедине с Люцифером, как и остальных Падших. Ориэль прав — мы должны дать им хотя бы шанс выбраться из Ада.
— Без Беллора и Офаниэля Клану придёт конец, — поддержал его Уриэль. — Если мы не попробуем — Люцифер раздавит нас и сокрушит Рай. У нас нет иного выхода, кроме как принять помощь Светлого, Тадиэль.
— Я согласен с ними, — помедлив, Азраэль кивнул. — Нужно постараться спасти всех.
— Так и поступим, — выслушав мнение Падших, заключил Тадиэль. — Ориэль останется здесь, мы будем ждать его сигнала. Я тоже останусь в доме Беллора, чтобы не пропустить нужный момент. Вы же обойдите деревню и предупредите общину о том, что здесь Светлый. Пусть попридержат свои эмоции, но будут начеку, — и Тадиэль злобно покосился на Ориэля. Тот промолчал, прекрасно понимая, что ожидать от Падшего другой реакции было бы глупо.
***
— Хочу на «Райское колесо»! — радостно взвизгнула Аурика, проталкиваясь сквозь толпу посетителей Парка развлечений и таща за собой Беллора, который едва за ней поспевал.
Перепробовав вместе с дочерью все немыслимые аттракционы, ангел уже едва держался на ногах, ощущая, как его слегка подташнивает после шести кругов на «Адских горках». Демон Эрикииль плёлся за ними, опустив надушенный дорогой туалетной водой хвост прямо в дорожную пыль. Миэл шёл рядом, волоча пакеты с многочисленными подарками и стараясь не отставать.
Одна Аурика, казалось, не знала усталости. Она веселилась вовсю, давая выход своей неуёмной энергии и посмеиваясь над измождённым видом своих спутников. Несколько раз, словно жалея Беллора, который никак не хотел отпускать её на аттракционы одну, она затащила с собой Эрикииля, заставив целый час провести на каруселях, внутри «кипящих» адских котлов. Те переворачивались, шипели, выбрасывая вверх столбы искусственной серы, от дыма которой слезились глаза и першило в горле. После чего Аурика усадила демона на место возничего на аттракционе «Сумасшедшие бесы», где ему пришлось править деревянной телегой, запряжённой дюжиной похожих на обезьян с рогами и копытами бесов, которые сломя голову неслись по дорожкам парка, сшибая всё на своём пути. Когда телегу остановили, у демона был такой вид, словно он был под телегой, а не на ней. Чёрная грива стояла дыбом, огненные глаза едва приоткрывались от пыли, а широкие ноздри болезненно дёргались каждый раз, когда Эрикииль начинал чихать. Услышав о желании именинницы прокатиться на «Райском колесе», демон испуганно дёрнулся, и из его груди вырвалось тихое рычание, больше похожее на жалобное поскуливание. Беллор же натужно улыбнулся дочери, однако вместо улыбки его зеленоватое лицо исказила страдальческая гримаса. Поэтому, когда Аурика вдруг предложила отправить в качестве её сопровождающего Миэла, у «опекунов» не хватило ни сил, ни мужества, чтобы как следует возразить. Тем более что «Райское колесо», по всем признакам, не представляло никакой опасности. Оно напоминало обычное «Чёртово колесо» в любом парке Земли.
Забравшись в кабину вместе с Миэлом, Аурика выглянула из окна, и радостно помахав опекунам рукой, откинулась на спинку пластиковой скамейки и, застонав, скинула туфли. Потом долго сидела, прикрыв глаза и не шевелясь, пока кабинка медленно поднимала их над городом.
— Тебе нехорошо, Аурика? — испуганно поинтересовался Миэл, наблюдая за своей госпожой.
— Слушай, если я ещё когда-нибудь соберусь прокатиться на каруселях — дай мне по голове, ладно? — простонала девушка, сгибаясь пополам и морщась от слабости и тошноты.
— Но зачем ты тогда… — он не договорил. Аурика посмотрела на него так, что раб поспешил заткнуться.
— Сколько тебе лет, Миэл? — внезапно спросила девушка, после очередного бодрого помахивания рукой из окна.
— Не знаю, — парень на миг опешил. — Когда меня убили — было восемнадцать, но в Аду время течёт по-другому. Кажется, я не слишком изменился…
— Сейчас ты выглядишь на двадцать, — смерив его оценивающим взглядом, хмуро заметила Аурика. — Только худой очень. Вас хоть кормят здесь?
— Иногда что-то дают, — парень неуверенно кивнул.
— А где ты живёшь?
— В подвале под оранжереей есть коммунальные камеры для Шеков.
— Ладно, теперь скажи: ты хочешь отсюда выбраться?
Лицо Миэла застыло. Он перестал дышать и лишь взглянул на девушку с таким отчаянием, что ответ уже не понадобился.
— Я прочитала записку Армисаэля, где он обещает помощь, если ты узнаешь местоположение скрытых врат, — помолчав, вновь заговорила Аурика. — Так вот, я обещаю уговорить отца взять тебя с собой, если ты поможешь, Миэл.
— Я знаю, где находятся одни такие врата, — совсем тихо признался Миэл, побледнев от волнения. — Я долгое время был личным рабом Люцифера и несколько раз сопровождал его к этим вратам. Только вряд ли он забыл об этом, понимаешь? Скорее всего, Люцифер ожидает, что я расскажу, и вы отправитесь именно туда. Вас может ждать засада.
— Эти врата далеко?
— За городом, в каньоне между гор. Только их всё равно никому не открыть. Даже не увидеть. Люцифер однажды сказал, что обнаружить такие врата мог бы только Светлый, только откуда ему взяться в Аду? — Миэл вздохнул. — Поверь, Аурика, я бы очень хотел помочь. Я могу отвести вас на место, где видел врата, но не хочу, чтобы моя помощь завела вас в ловушку. Даже если каким-то чудом нам удастся обнаружить проход — его не открыть.
— Откуда ты знаешь?
— Об этом все знают, — Миэл опустил голову. — Касикандриэра пыталась много раз, но тоже не смогла. Она одна видела врата, но они запечатаны печатью Люцифера, и открыть их можно только с помощью магии с обратной стороны. Хозяина не обмануть, Аурика. Скорее он обманет вас.
— Тогда зачем ты так стараешься к нам присоединиться, Миэл? Если считаешь, что попытка сбежать заранее обречена?
— Если не получиться — мне терять уже нечего, — парень обречённо поник. — Меня вернут в Чистилище и переработают, как остальных. Но по мне лучше умереть совсем, чем продолжать жить вот так.
— И правда: терять тебе уже нечего, — задумчиво повторила Аурика, пристально наблюдая за рабом и убеждаясь, что тот искренен. — Я целый день развлекалась на этих идиотских каруселях только для того, чтобы поговорить с тобой, — она выглянула из окна и, помахав рукой Беллору, послала тому воздушный поцелуй. Потом взглянула вниз и, убедившись, что кабинка приближается к земле, вновь повернулась к рабу. — Прежде, чем мы закончим разговор, я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня, Миэл.
— Конечно, госпожа.
— Достань пару бутылок вина, того, что покрепче. Сделай это до вечера и принеси так, чтобы никто не заметил. Оставишь у меня под кроватью.
— Как пожелаете, — Миэл кивнул.
— Будь готов к приключениям, — Аурика хитро прищурилась. — И помни: я никогда не сдаюсь!.. Как и моя мать.
— А кто твоя мать?
— Касикандриэра! — рассмеялась девушка, выскакивая из кабинки в объятия Беллора.

© Copyright: Серый ангел, 2021

Регистрационный номер №0489897

от 27 февраля 2021

[Скрыть] Регистрационный номер 0489897 выдан для произведения: Глава 28. Отчаянные шаги
Солнце уже клонилось к закату, когда Натаниэль вновь переступила порог больницы.
— Ната? — Ирон удивлённо поднял брови, выйдя в коридор из палаты Лайлы, в которой дежурил. — Что-то случилось?
— Нет, — она качнула головой, поспешно отвернувшись. — Я тут принесла Шандору кое-что… — девушка бросила взгляд на небольшую сумку, что держала в руках. — Можно к нему?
— Хорошо, — помедлив, доктор всё же согласился. — Только ненадолго. Ему сегодня ещё понадобятся силы.
— О чём ты? — Ната побледнела.
— Высшие хотят его допросить, а после отправить в бункер, под стражу. Никто из них не сомневается, что Шандор виновен, — Ирон нахмурился. — Я был против, но они настаивают, а я не могу спорить с Высшими, сама понимаешь.
Натаниэль вся как-то сразу съёжилась. Её пальцы побелели, сжимая ручки сумки.
— А… что делают с теми, кто совершает такие преступления, Ирон? — с трудом сглотнув застрявший в горле комок, тихо спросила девушка. — Какое наказание их ждёт?
— Я точно не знаю, Ната, — доктор нахмурился. — Но я слышал, как Высшие говорили, что ангелу, виновному в убийстве чистокровных, насилии и инцесте пощады не будет. Его крылья вымажут смолой, чтобы он не мог их сложить, взлететь и воспользоваться магией. Потом его оскопят прямо на площади перед всей общиной. После чего выколют глаза и бросят в чаще леса на медленную смерть. Если Шандор, и правда, виновен — я ему не завидую, — Ирон смолк, а Ната, пошатнувшись, схватилась за стену.
— Ты в порядке? — доктор шагнул к ней и придержал за локоть. Натаниэль дрожащей рукой провела по побелевшим щекам, затем кивнула и, отвернувшись, побрела к палате сына.
***
В палате было тихо и сумрачно. Тёплый сырой ветер залетал в приоткрытое окно и слегка шевелил узкие занавески. Заунывный дождь барабанил по железному козырьку, одновременно рисуя на стёклах причудливые узоры из слёз.
Шандор крепко спал, лёжа на спине и чуть повернув голову навстречу свежему ветру. Его лицо было всё ещё бледным, но спокойным и умиротворённым, словно всё происшедшее никак его не коснулось. Красивые, слегка полноватые, как у младенца губы приоткрылись, облегчая путь мерному дыханию. Раненую грудь прикрывало тонкое одеяло, которое юноша натянул почти до подбородка.
Ната остановилась у порога и долго смотрела на младшего сына, не в силах определить для себя, что чувствует. Шандор, в отличие от Ария, не был плодом любви, что когда-то соединяла их с Сандалом. Младший сын был зачат на церемонии, как и Эйренис, которую братья убили. И, тем не менее, все трое были её детьми. И сердце Натаниэль сжималось от боли за каждого из них. Только боль эта была разной. Думая об Эйренис, Ната задыхалась от чувства неизмеримой потери, жалости и отчаяния. Мысли об Арии несли с собой все муки ада, которые тут же заполоняли без остатка её истерзанную душу. Она постоянно упрекала себя в том, что не смогла перебороть гордыню и ушла тогда, оставив сына без материнской любви. Ей казалось, что Арий вырос таким безжалостным и жестоким только потому, что ему не хватило её заботы и ласки. Чувство вины висело над Натой дамокловым мечом и с каждым днём становилось всё более невыносимым.
Неизвестно почему, но ей всё время вспоминались слова Беллора, который однажды прямо спросил, зачем она противилась судьбе и почему не ушла с ним, если их желания совпадали? Натаниэль тогда не сразу поняла смысл его вопроса. Но теперь этот смысл открылся сам. Нельзя было слепо следовать за своими чувствами, которые очень скоро превратились в ничто. Нельзя было закрывать глаза на реальность и не обращать внимания на то, что пытались втолковать ей Касиэра и Беллор. Нате не было места среди Падших, и их любовь с Сандалом с самого начала оказалась проклятой. Как и их дети. Её дети, которые превратились в исчадия ада. Это было расплатой за то, что она предала Свет — Ната в этом не сомневалась. Сандал и все эти дети стали лишь жертвами её безрассудных поступков, желаний, и предательства. Упрямство, с которой Натаниэль цеплялась за свою любовь, предпочитая не замечать очевидного, сыграло с ней злую шутку. Сандал изменился, дети гибнут один за другим, а от неё ничего не осталось. Именно так и предрекал Беллор…
Ната проглотила застрявший в горле комок рыданий и, неслышно ступая, подошла к кровати сына. Ненависть и жалость одновременно захлестнули её, едва не разорвав сердце. Ната видела перед собой убийцу своей дочки — невинной, скромной девочки, так похожей на неё; и одновременно перед ней было лицо собственного сына, которого ни разу не суждено было ни обнять, ни приласкать, ни утешить. И если убийце она неистово желала смерти, то ради сына готова была умереть сама, лишь бы защитить. Лишь бы спасти от того, что ожидало, когда Высшие удостоверятся в его виновности…
Поставив сумку на тумбочку возле кровати, Натаниэль огляделась. Рядом было ещё несколько коек, застеленных белоснежным бельём. Подойдя к одной из них, Ната взяла в руки подушку и вернулась к сыну. В последний раз, взглянув на его красивое, спокойное лицо опустошённым и почти мёртвым взглядом, она опустила на него подушку и прижала изо всех сил. Шандор проснулся. Он заметался, захрипел, пытаясь высвободиться, но слабость не давала сопротивляться и, в конце концов, юноша сдался, принимая неизбежный конец. Его руки, которыми он хватался за подушку, безвольно упали, тело вытянулось и неподвижно застыло под одеялом.
Несколько секунд Ната ещё смотрела на сына, затем выпрямилась и перевела взгляд за окно. Там по-прежнему стучал дождь. И, словно вторя каплям на стекле, из её глаз выкатились слезинки, которые вспыхнули, озарив лицо чистым, белым светом. Но уже через мгновенье свет погас, и тяжёлые тёмные капли упали на пододеяльник, расползаясь на нём влажным неровным пятном.
Позабыв про сумку, что принесла с собой, Натаниэль, шатаясь, направилась к дверям. Выйдя в коридор, она шла вперёд, не ощущая больше ничего.
Навстречу ей шли Падшие — Табрис, Азраэль и Тадиэль. Увидев девушку, Тадиэль окликнул её, но Ната даже не услышала. Глядя прямо перед собой, она прошла мимо, не замечая ничего вокруг.
Высшие вошли в палату Шандора. Одного взгляда на парня хватило, чтобы убедиться, что тот мёртв…
Когда Падшие догнали Натаниэль, им не понадобились даже объяснений. Весь её вид и пустой, ничего не выражающий взгляд, говорили сами за себя. По приказу Тадиэля Нату схватили и увезли в бункер, где заперли в одной из каменных келий, оставив под охраной Серых прислужников.
***
— Этого не может быть! — в который раз воскликнула Касиэра, нервно меряя шагами гостиную. — Ната не могла этого сделать, Тадиэль! Она на такое не способна! И вообще… я бы заметила, что она что-то затевает! Возможно, парень был уже мёртв, когда она пришла. Желающих убить его собственными руками было слишком много!
— Она не убила его, Касиэра! Она его спасла! — рявкнул ангел, вне себя от ярости.
— А я тебе говорю, что Ната не могла так поступить! — огрызнулась демоница. — Вы даже не расспросили её, как следует! Сразу обвинили и посадили в клетку!
— Мы спрашивали, но она не хочет отвечать.
— Правильно! Девочка в шоке, разве не понятно?! Мало того, что убили её дочь, убили Вимала на её глазах, Шандора ранили и обвинили, так ещё налетели трое Падших и, не разобравшись, бросили бедняжку в каменный мешок! По-твоему, это нормально?!
— Кэс, что ты от меня хочешь? — побледнев от её упрёков, вскинулся Тадиэль. — Ната виновна и, как бы ты за неё не заступалась, это факт. Ничьих запахов больше в палате не было. От подушки, которой задушили Шандора, пахнет только ею. Ирон сказал, что кроме Натаниэль никто не приходил.
— Кто угодно мог проникнуть через окно! — сделала последнюю попытку Касиэра, но Падший лишь покачал головой.
— Ты и сама понимаешь, что все твои доводы несостоятельны, — уже тише заметил он. — Каковой бы ни была причина убийства, но Натаниэль это сделала. И теперь судить будут её.
— Что ей грозит? — после долгого молчания, угрюмо спросила Касиэра.
— Всё будет зависеть от того, что она скажет в своё оправдание. Если ей удастся убедить Старших, что она отомстила за дочь — её привяжут к столбу и изобьют плетьми. Ну, а если окажется, что она убила ради того, чтобы спасти от наказания Шандора — ей придётся взять его наказание на себя.
— То есть? — демоница побелела.
— Ей вымажут смолой крылья, отрубят пальцы рук, ослепят и бросят в лесу.
— Тадиэль, ты совсем обезумел?! — Касиэра даже отшатнулась от ужаса.
— Таковы законы, Кэс, — невозмутимо заметил ангел, посмотрев ей в глаза. — Наказания не избежать. Если кто-то спасает преступника от возмездия, он принимает его вину на себя.
— Это дурацкие законы!
— Это законы, завещанные Адоросом! И не тебе их обсуждать, Касиэра!
— Вы… не можете решать судьбу Наты в отсутствие Правителя! — сжав губы так, что они побелели, процедила демоница. — Это тоже закон, разве не так?
— Да, — Тадиэль неохотно кивнул. — Здесь ты права. Судьбу Натаниэль будут решать на Сборе, когда вернётся Сандал.
— А если он… не вернётся?
— Тогда через месяц судьбу Натаниэль решит Временный Правитель тоже на Сборе.
— Она и так достаточно настрадалась, тебе не кажется? — растеряв всю злость, уже печально проговорила демоница. — Неужели вам станет легче, если ко всем несчастьям прибавится ещё и это? Её страдания утолят вашу жажду мести, Тадиэль?
— Этот разговор бесполезен, Кэс, — ангел вздохнул, направляясь к выходу. Вдруг он остановился, и его лицо перекосилось от смертельной злобы и ненависти. И прежде, чем Касиэра смогла что-то понять, Тадиэль выхватил меч и бросился к дверям.
В следующую секунду дверь с грохотом отворилась, и в холл влетел Ориэль. Увернувшись от удара Падшего, он проскочил в гостиную и сразу кинулся к демонице. Когда Тадиэль ворвался в гостиную вслед за ним, Касиэра уже распустила крылья, закрывая Светлого собой.
— Стой, Тадиэль! — приказала она резко, и в её прекрасных глазах вдруг вспыхнула настоящая угроза. — Не смей проливать кровь в доме Беллора! Ориэль его брат!
Падший остановился, однако выражение лютой злобы на его лице не исчезло. Минуту он рассматривал лицо ангела, борясь с подступившей яростью и желанием оставить того без головы.
— Я не вооружён, — выдержав паузу, и убедившись, что противник в состоянии его услышать, решился заговорить Ориэль. — И я пришёл не драться, а помочь… — он медленно вышел из-за спины демоницы и раскрыв ладони, показал их Падшему. — Пожалуйста, выслушай, Тадиэль…
Падший поморщился, затем крепче сжал в руках меч и медленно кивнул.
— Говори.
Однако что-либо сказать Ориэль не успел. Хлопнула входная дверь и в дом влетели ещё трое Падших. Все были вооружены тяжёлыми мечами и у всех глаза пылали жаждой крови.
— Просто выслушайте меня! — воззвал Ориэль, подняв руки и осторожно пятясь к стене. — Речь пойдёт о Сандале и Беллоре! Им нужна помощь, поэтому я здесь!
— Опустите оружие, — внезапно приказал Тадиэль, после продолжительной напряжённой паузы. — Пусть говорит.
— Белл и Сандал сейчас в Аду, — обращаясь к ангелу Жертвы, негромко произнёс Светлый. — Таковым было условие, чтобы Нигар прекратил охоту.
— Нигар? — переспросил Тадиэль и побледнел.
— Да. Карлика зовут Нигар, — Ориэль неохотно кивнул. — На этот раз он устроил охоту по приказу Люцифера, чтобы заманить Беллора в ловушку и вынудить прийти в Ад.
— Но зачем Люциферу Беллор? — Тадиэль прищурился.
— Чтобы всем нам отомстить, — переглянувшись с Касиэрой, которая всё ещё с грозным видом стояла рядом, пояснил ангел. — Белл очень силён… Он может всех уничтожить, если захочет. Люцифер жаждет реванша, но сам проникнуть в другие миры не в состоянии. Поэтому ему нужен Беллор.
— Допустим, — Тадиэль хмуро кивнул. — Но что ты хочешь от нас?
— Хочу, чтобы мы вместе вытащили Беллора и остальных Падших из лап Люцифера. Я знаю, что ты в состоянии указать им путь, Тадиэль.
— Для этого нужно, чтобы они находились поблизости от врат Ада и были все вместе. Иначе все просто не успеют уйти. Кроме того, мне нужна кровь Светлого и его Рамистар.
— Можешь считать, что кровь Светлого у тебя уже есть, — тут же перебил Ориэль.
— А Рамистар?
— Вместо Рамистара буду я сам, Тадиэль.
— Но как мы узнаем, что Беллор и Падшие готовы к переходу? — убрав, наконец, меч, выдохнул Тадиэль раздражённо. — Не можем же мы им позвонить и сообщить о времени и точке сбора! — съязвил он.
— Нам и не нужно никуда звонить, — проигнорировав выпад Падшего, Ориэль серьёзно качнул головой. — Я не сомневаюсь, что Белл попытается бежать рано или поздно. И я почувствую, когда это случится, потому что у него с собой мой Рамистар.
— Твой Рамистар? — Тадиэль даже зашипел. — Значит, это ты оставил его Касиэре, чтобы та передала Натаниэль?!
— Да, это был я, — не видя смысла и дальше скрывать правду, Светлый кивнул. — Но Беллор ничего не знал так же, как вы. Он только потом нашёл камень и забрал его.
— Почему ты уверен, что блондин взял Рамистар с собой?
— Потому что в камне моя кровь и я чувствую себя так, словно нахожусь в Аду. Рамистар реагирует на окружающую враждебную среду и передаёт эти ощущения мне.
— Если ты — брат Беллора, значит, и Нигар твой брат, верно?
— Да. Мы братья по матери, — Ориэль опустил голову. — Это что-то меняет, Тадиэль?
— Кто твой отец? — неожиданно спросил Азраэль, внимательно вглядываясь в лицо ангела.
— Архангел Михаил, — Ориэль побледнел.
— Ну, конечно! — Азраэль даже зарычал от ненависти. — Я помню тебя, Ориэль! И помню твоих братьев! В Раю много говорили о том, как Люцифер соблазнил возлюбленную Михаила! А я-то ещё гадал, почему лицо Беллора кажется мне знакомым!
— Что ты хочешь этим сказать, Азраэль? — протянул Тадиэль, побелев, как полотно.
— Только то, что Беллор — сын Люцифера! — рявкнул Падший сквозь проклятия. — И зовут его вовсе не Беллор, а Белл-Ориэль. Его самого и его брата выкинули из Рая, после чего о них долго никто не слышал. Все думали, что они погибли в той войне, но оказывается это не так!
— Всё верно, Азраэль, они не погибли, — голос Ориэля внезапно стал холодным и даже жёстким. — И теперь Люцифер пытается вернуть сына, который давно отрёкся от него. Беллор всегда знал, что настанет момент, когда ему придётся встретиться с собственным прошлым, и он копил силы, чтобы суметь ему противостоять. Мой брат пожертвовал собой, чтобы спасти и Падших, и Светлых. Он отправился в Ад, потому что таковой была цена за наши жизни. Нигар больше не будет убивать, но если мы не поможем Беллору, если не поддержим, и не вытащим его сейчас — завтра будет убивать он. И поверьте: это станет концом всех Миров.
— Беллор так силён? — тихо спросил Тадиэль, жестом приказывая Падшим убрать мечи, и без сил опускаясь на стул.
— Он сильнее всех Падших вместе взятых, — устало пробормотал Ориэль, и, больше не обращая внимания на стоявших у дверей ангелов, тоже уселся на стул. — Но в Аду сильнее Люцифер. Если ему удастся сломить сопротивление Белла и заставить сделать то, что он хочет — наступит Апокалипсис.
— Ты сказал, что сможешь почувствовать, когда Беллору понадобится наша помощь, — напомнил Тадиэль и Светлый кивнул.
— Да, я надеюсь, что смогу определить, когда Белл приблизится к Вратам, потому что у нас будет всего одна попытка вытащить всех, кого он возьмёт с собой.
— Значит, Офаниэль и Аурика тоже там?
— Да. И ваш Правитель с ними.
Воцарилось долгое молчание, в течение которого Тадиэль лихорадочно обдумывал ситуацию.
— Что скажете? — наконец, обернулся он к Падшим.
— Беллор спас нас, — первым заговорил Табрис. — И не важно сейчас чей он сын или брат. Нельзя оставлять его наедине с Люцифером, как и остальных Падших. Ориэль прав — мы должны дать им хотя бы шанс выбраться из Ада.
— Без Беллора и Офаниэля Клану придёт конец, — поддержал его Уриэль. — Если мы не попробуем — Люцифер раздавит нас и сокрушит Рай. У нас нет иного выхода, кроме как принять помощь Светлого, Тадиэль.
— Я согласен с ними, — помедлив, Азраэль кивнул. — Нужно постараться спасти всех.
— Так и поступим, — выслушав мнение Падших, заключил Тадиэль. — Ориэль останется здесь, мы будем ждать его сигнала. Я тоже останусь в доме Беллора, чтобы не пропустить нужный момент. Вы же обойдите деревню и предупредите общину о том, что здесь Светлый. Пусть попридержат свои эмоции, но будут начеку, — и Тадиэль злобно покосился на Ориэля. Тот промолчал, прекрасно понимая, что ожидать от Падшего другой реакции было бы глупо.
***
— Хочу на «Райское колесо»! — радостно взвизгнула Аурика, проталкиваясь сквозь толпу посетителей Парка развлечений и таща за собой Беллора, который едва за ней поспевал.
Перепробовав вместе с дочерью все немыслимые аттракционы, ангел уже едва держался на ногах, ощущая, как его слегка подташнивает после шести кругов на «Адских горках». Демон Эрикииль плёлся за ними, опустив надушенный дорогой туалетной водой хвост прямо в дорожную пыль. Миэл шёл рядом, волоча пакеты с многочисленными подарками и стараясь не отставать.
Одна Аурика, казалось, не знала усталости. Она веселилась вовсю, давая выход своей неуёмной энергии и посмеиваясь над измождённым видом своих спутников. Несколько раз, словно жалея Беллора, который никак не хотел отпускать её на аттракционы одну, она затащила с собой Эрикииля, заставив целый час провести на каруселях, внутри «кипящих» адских котлов. Те переворачивались, шипели, выбрасывая вверх столбы искусственной серы, от дыма которой слезились глаза и першило в горле. После чего Аурика усадила демона на место возничего на аттракционе «Сумасшедшие бесы», где ему пришлось править деревянной телегой, запряжённой дюжиной похожих на обезьян с рогами и копытами бесов, которые сломя голову неслись по дорожкам парка, сшибая всё на своём пути. Когда телегу остановили, у демона был такой вид, словно он был под телегой, а не на ней. Чёрная грива стояла дыбом, огненные глаза едва приоткрывались от пыли, а широкие ноздри болезненно дёргались каждый раз, когда Эрикииль начинал чихать. Услышав о желании именинницы прокатиться на «Райском колесе», демон испуганно дёрнулся, и из его груди вырвалось тихое рычание, больше похожее на жалобное поскуливание. Беллор же натужно улыбнулся дочери, однако вместо улыбки его зеленоватое лицо исказила страдальческая гримаса. Поэтому, когда Аурика вдруг предложила отправить в качестве её сопровождающего Миэла, у «опекунов» не хватило ни сил, ни мужества, чтобы как следует возразить. Тем более что «Райское колесо», по всем признакам, не представляло никакой опасности. Оно напоминало обычное «Чёртово колесо» в любом парке Земли.
Забравшись в кабину вместе с Миэлом, Аурика выглянула из окна, и радостно помахав опекунам рукой, откинулась на спинку пластиковой скамейки и, застонав, скинула туфли. Потом долго сидела, прикрыв глаза и не шевелясь, пока кабинка медленно поднимала их над городом.
— Тебе нехорошо, Аурика? — испуганно поинтересовался Миэл, наблюдая за своей госпожой.
— Слушай, если я ещё когда-нибудь соберусь прокатиться на каруселях — дай мне по голове, ладно? — простонала девушка, сгибаясь пополам и морщась от слабости и тошноты.
— Но зачем ты тогда… — он не договорил. Аурика посмотрела на него так, что раб поспешил заткнуться.
— Сколько тебе лет, Миэл? — внезапно спросила девушка, после очередного бодрого помахивания рукой из окна.
— Не знаю, — парень на миг опешил. — Когда меня убили — было восемнадцать, но в Аду время течёт по-другому. Кажется, я не слишком изменился…
— Сейчас ты выглядишь на двадцать, — смерив его оценивающим взглядом, хмуро заметила Аурика. — Только худой очень. Вас хоть кормят здесь?
— Иногда что-то дают, — парень неуверенно кивнул.
— А где ты живёшь?
— В подвале под оранжереей есть коммунальные камеры для Шеков.
— Ладно, теперь скажи: ты хочешь отсюда выбраться?
Лицо Миэла застыло. Он перестал дышать и лишь взглянул на девушку с таким отчаянием, что ответ уже не понадобился.
— Я прочитала записку Армисаэля, где он обещает помощь, если ты узнаешь местоположение скрытых врат, — помолчав, вновь заговорила Аурика. — Так вот, я обещаю уговорить отца взять тебя с собой, если ты поможешь, Миэл.
— Я знаю, где находятся одни такие врата, — совсем тихо признался Миэл, побледнев от волнения. — Я долгое время был личным рабом Люцифера и несколько раз сопровождал его к этим вратам. Только вряд ли он забыл об этом, понимаешь? Скорее всего, Люцифер ожидает, что я расскажу, и вы отправитесь именно туда. Вас может ждать засада.
— Эти врата далеко?
— За городом, в каньоне между гор. Только их всё равно никому не открыть. Даже не увидеть. Люцифер однажды сказал, что обнаружить такие врата мог бы только Светлый, только откуда ему взяться в Аду? — Миэл вздохнул. — Поверь, Аурика, я бы очень хотел помочь. Я могу отвести вас на место, где видел врата, но не хочу, чтобы моя помощь завела вас в ловушку. Даже если каким-то чудом нам удастся обнаружить проход — его не открыть.
— Откуда ты знаешь?
— Об этом все знают, — Миэл опустил голову. — Касикандриэра пыталась много раз, но тоже не смогла. Она одна видела врата, но они запечатаны печатью Люцифера, и открыть их можно только с помощью магии с обратной стороны. Хозяина не обмануть, Аурика. Скорее он обманет вас.
— Тогда зачем ты так стараешься к нам присоединиться, Миэл? Если считаешь, что попытка сбежать заранее обречена?
— Если не получиться — мне терять уже нечего, — парень обречённо поник. — Меня вернут в Чистилище и переработают, как остальных. Но по мне лучше умереть совсем, чем продолжать жить вот так.
— И правда: терять тебе уже нечего, — задумчиво повторила Аурика, пристально наблюдая за рабом и убеждаясь, что тот искренен. — Я целый день развлекалась на этих идиотских каруселях только для того, чтобы поговорить с тобой, — она выглянула из окна и, помахав рукой Беллору, послала тому воздушный поцелуй. Потом взглянула вниз и, убедившись, что кабинка приближается к земле, вновь повернулась к рабу. — Прежде, чем мы закончим разговор, я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня, Миэл.
— Конечно, госпожа.
— Достань пару бутылок вина, того, что покрепче. Сделай это до вечера и принеси так, чтобы никто не заметил. Оставишь у меня под кроватью.
— Как пожелаете, — Миэл кивнул.
— Будь готов к приключениям, — Аурика хитро прищурилась. — И помни: я никогда не сдаюсь!.. Как и моя мать.
— А кто твоя мать?
— Касикандриэра! — рассмеялась девушка, выскакивая из кабинки в объятия Беллора.

 

Кровь ангела 2. Глава 27. Предложение (18+)

Кровь ангела 2. Глава 29. Хитрая демоница (18+)