I Двойной шантаж

[Скрыть] Регистрационный номер 0481189 выдан для произведения: I Двойной шантаж  
1 Отравление обер-камергера

Над мангровыми зарослями кружили стерхи в лучах восходившего солнца. Ослепительные блики отскакивали от бирюзовой глади морской лагуны, предупреждая о скорой жаре вперемежку с влажным бризом.

Раздосадованный отсутствием электричества, маэстро Ленар XIII ожидал на широком пандусе фамильного особняка, когда водитель подаст паромобиль. Маэстро нервно проверил на кобальтово-синем сюртуке пуговицы, поправил на голове фуражку капитана космической яхты, внутренне готовясь к непростому разговору с инвесторами. Неожиданно в аллее, посыпанной красным гравием, образовался худой господин в чёрном сюртуке от Stuart Hughes. Похожий на ангела смерти, он вышел из-за стволов гигантских шорея и начал подниматься наверх, стуча по парадной лестнице тростью с платиновой головой орла. Подойдя вплотную, таинственный гость коснулся рукой в лайковой перчатке краешка шёлкового цилиндра.

– Маэстро Ленар, позвольте представиться, – бесцеремонно уставившись сквозь монокль прямо в мозг, отчего у маэстро заскрипели извилины, незнакомец дал визитку из титана с наплавленным золотом.

Ленар прочитал выпуклые буквы и немало удивился. Сам обер-камергер Ея Величества! Трудно вообразить, что могло заставить вельможу императорского двора снизойти до обыкновенного импресарио, пусть и в тринадцатом поколении. Вот товарищ создался совсем некстати! Времени на политесы нет вовсе, горит проект века «Ночи Пальмиры». Кредиторы требуют на ковёр, объяснить непомерные по их балансам траты. А как обосновать высушенным бобрам, что экономить на гала-фестивале нельзя?!

«Тьфу ты, злодеи ущербные!» – мысленно выругался Ленар.

– Я так, полагаю, Ваше Сиятельство, Вы себе многое можете позволить, – холодно заметил, вовсе не понимая, что делает ранним утром этот господин у него в поместье.

Вельможа с непроницаемым лицом сделал длинную паузу, изучая устройство ландшафтного парка, наконец объявил:

– По-видимому, вы не совсем понимаете своё настоящее положение – арестуем и пошлём на урановые рудники. Никто и не вспомнит, что был такой человек, в пыль, в прах земной превратитесь.

Когда ранним утром погас свет и отключился телефон, Ленар сразу предположил, что надвигается что-то нехорошее. Что кредиторы решили не ждать объяснений и прислали наёмников. Но чтобы каторгой грозить и пылью из праха! Это было уже слишком! У него появилось огромное желание завести механических хомяков со стальными клыками для охраны поместья.

– Вы серьёзно? Готов поверить раз и навсегда! Может быть, на свежем воздухе за рюмкой марсианского абсента покажите горизонты. Иначе зачем здесь вы? – поспешно предложил маэстро с преувеличенной любезностью, но при этом злой, как шипящий метеорит, на опасного визитёра.
– Похвально. Давайте так – сначала факты, потом горизонты.

Неожиданный гость, уверенно показав тростью в арку, и направился к расположенной среди деревьев садовой беседке пружинистым шагом.
Только фактов Ленару и не доставало. Он что не знал свои проспекты: банкротство и долговая яма, в случаи удачи, вселенское счастье идиота свободного от долгов! Но в чём нужда посещать будущего арестанта важному сановнику? Могли вызвать в ЦК повесткой, прислать жандармов наконец! Не было никакой необходимости лететь на его драгоценные болота. Перед ним сидел человек с бесцветными глазами убийцы. Если ждать чуда, обязательно предложит что-нибудь более стремительное, чем каторга.

Гость флегматично подождал, когда пламя уронит сахар в рокс и твёрдой рукой подвинул первую порцию Ленару, чем усилил и без того тревожное чувство. Ленар, не дрогнув ни одним мускулом лица, выпил, быстро повторил магию огня и приготовился к капризам Фортуны, чувствуя, как зелёная жидкость медленно разноситься кровью на самые отдалённые заставы его организма.

После паузы, необходимой для того, чтобы почувствовать, как алкоголь прижигает нейроны мозга, граф, аккуратно опустив бокал на столик, приступил к цели визита:

– Собственно, как вы наверняка знаете, – он вынул из кармана свежие «Вести Империи». – На днях состоялся пренеприятный скандал между князем императорской крови Платоном и Сержем Наомой-младшим, новым президентом корпорации HELIUS. Замять инцидент не удалось, оттого что Серж решил показать характер и пообещал взвинтить цены на гелиос. Некоторые партии в сенате только и ждут предлога, чтобы отправить правительство в отставку. Дело требует немедленного вмешательства.

Ленар облегчённо вздохнул – смерть откладывалась. Тут сердечная мышца чуть не остановилось при виде знакомого лица на первой полосе. «Напрасно не стал читать утренних газет», – мелькнуло в голове. Здесь в пахнущем свежей типографской краской листе бумаги пряталось судьба.

– Ваше Сиятельство, и чем я могу быть полезным в этих историях знатных башибузуков? Мне бросить фестиваль? Всё имущество в залоге несколько раз! Вы что себе думаете, я Гарри Гудини? Моя жизнь не имеет столько здоровья.

Ленар в недоумении пожал плечами, и расстроенно заглянул на дно бокала с каплей зелёной жидкости на дне.

– В Центральной Канцелярии решили использовать именно вас. Придётся на время отложить свои концерты ради благополучия империи.
Медленно поднявшись с кресла, маэстро в раздумье осмотрел вздрагивающие от начавшегося ветра кроны тропических деревьев, вид зелёных красавцев не доставил привычного умиротворения. Осипшим от избытка адреналина голосом заявил:
– Граф, должен предупредить, что ваши агенты полнейшие идиоты. Внимательнее с личными делами надо знакомиться! В абсент подмешен редкий фамильный яд! Умрёте на завтра в обязательном порядке. Как вам такие перспективы?

Вельможа недоверчиво понюхал рокс и, брезгливо отстав, воскликнул:

– Ерунда, вы пили вместе со мной! – уже менее уверенным тоном добавил, – Чушь собачья!
– Дело ваше, проверять будет некому. Как не крути, у меня от жизни сплошные бублики-колечки, не канцелярия, так кредиторы соорудят трамвай в степь! А здесь в знатной компании отправлюсь с ветерком-с. Готовы на исповедь?

Ленар с задорной улыбкой подмигнул графу.

– Вы форменный негодяй и психопат! Всё дело испортили!

Вельможа начал нервно вертеть, поблёскивающим на солнце, моноклем в разные стороны, не зная, как сбежать с двойных похорон.

– Бойцы за клумбами не помогут, противоядие на том берегу Атлантики, в Касабланке, – обнадёжил Ленар великосветского шантажиста.
– А как вы догадались о засаде?

Граф раздражённо подул в ультразвуковой свисток, подзывая тайных агентов, ринувшихся бежать в облаках белой цветочной пыли на зов начальника.

– У ваших сотрудников напрочь отсутствует уважение к частной собственности, плохо муштруете!

Ленар указал на цветники с декоративными одуванчиками, обезображенные уродливыми траншеями, из которых торчали чёрные котелки и оптика Carlа Zeissа.

– Вечный Космос, всё-таки не ошиблась ЦК с вашей кандидатурой! Умеете вести переговоры!

Придворный удовлетворённо стукнул тростью о вольфрамовые шестигранники в полу беседки. Не ожидая такой реакции, Ленар по инерции спросил:

– Так, что Касабланка в обмен на свободу?
– Нет, сначала надо уладить конфликт. Противоядие подождёт! – металлическим голосом отрезал граф.
– Вы меня поражаете! Жизнь уже ничего не стоит?

Ленар развёл руками.

– Прекратите паясничать! Собирайтесь, надо немедленно лететь во дворец Потала!
– Хорошо, будь по-вашему, но в наших ботинках!

Ленар открыл на витом столбике тайную панель с латунными колёсиками и набрал код. Ажурное строение из кованного железа оторвалось от земли в ореоле голубой плазмы. Изумлённые агенты опустили ставшие вдруг бесполезными пневматические винтовки.

– Однако, дорогой у Вас садовый инвентарь. Кто бы догадался вмонтировать в обыкновенную беседку ядерный реактор! И куда теперь, надеюсь, к князю Платону? – поинтересовался граф, располагаясь поудобнее в плетённом из ротанга кресле.
– А что мы там забыли? В газете напечатан портрет Наомы-младшего, есть вероятность, что у нас с Вами общие интересы.

Ленар развернул газету и начал сосредоточенно изучать статью о скандале на Луне.

– Не говорите загадками. Какие такие общие интересы?
– Подозреваю, что знаю господина Сержа совсем с особенной стороны.
– Занятно, что-нибудь неприличное с перчинкой? – оживился вельможа.
– Отнюдь, всё намного тоньше, можно сказать, душевнее.
– Вы меня интригуете. Впрочем, после трюка с ядом, готов предположить нечто экстренное.
– Наберитесь терпения. Кстати, потребуется ваше непосредственное участие.
 
2 Подземный Версаль

Между ажурных решёток вольфрамовых плит искрились магнитные диски генератора антигравитации, двигая необычный экипаж в коконе плазмы вдоль силовых линий Хартмана. Позади быстро исчезла лагуна с белоснежным зданием поместья, превратившись в зелёную линию мангровых зарослей. Теперь беседка неслась над бирюзовыми водами Бенгальского залива, подёрнутого редкими перистыми облаками.
Ленар сидел в кресле, занятый своими мыслями. Визит обер-камергера застал его врасплох, причём подло и беспардонно! От неожиданности он совершил фатальную ошибку, отравив вельможу. Но откуда он знал! «Предупреждать надо, господа хорошие! И что делать, когда такие субъекты берут в осаду?» Но с другой стороны, весьма удачно и, самое главное, вовремя заглянул в поместье этот Модест Алексеевич. Теперь у Ленара есть железное, просто металлическое объяснение огромных трат для кредиторов – он завёл близкое знакомство с обер-камергером двора. «Конечно, понадобились дорогие ипподромы с монгольскими лошадками! Теперь инвесторы в любом случае ослабят хватку!»

Полуденное солнце убрало до минимума тени и пошло дальше по циферблату, когда показался оазис Эль-Катиф. Казалось, восточный город, прижатый пустынью к Арабскому заливу, оставил навсегда надежду обзавестись пышными аллеями из пальм и кипарисов. Редкие деревья лишь обозначали своё присутствие вдоль пронизываемых беспощадным солнцем широких проспектов.

– Мне необходимо знать план. Времени на пустые салюты нет! – приступил с расспросами граф.
– Так слушайте, – Ленар, поправил на голове фуражку с платиновым вензелем «Модлен». – Мне известен Наома-младший, как маэстро Серж, танцор танго.
– Полная чепуха! И что дальше?
– Э-э, не скажите. Вот история для гламурных журналов! В позапрошлом году, на вечеринке, Маэстро Серж, посчитав себя оскорблённым из-за насмешек по поводу одежды, зарезал совсем незнакомого человека! Конечно, дело спустили на тормозах, но оно получило внезапное продолжение.
– Становиться интересно! Здесь смерть! А это уже зацепка. В чём причина? – придворный оживился.
– Только представьте себе, камзол, да, да, обычный камзол с аукциона Sotheby´s. Правда, совсем роскошный – Людовика XIV. Но всё же, из-за одежды в блестящих камешках делать смертельный поединок! Абсурд полный, однако, ввёл моду, моду на курортные дуэли. Каково!
– И при чём здесь камзол? – граф вопросительно посмотрел.
– Теперь в Средиземном море проходят регулярные сезоны «Алмазного камзола»! Представьте, насколько молодому человеку приятно быть автором бренда и обладать культовой вещью.
– Хотите украсть фетиш? Это мелко и не подействует точно, – презрительно прокомментировал граф.
– Так и не надо. Тут другая идея! Использовать причину ссоры.
– Никогда не принимал клубы по интересам. Но для блага империи полезно, чтобы подданные ногами дрыгали, а не строили заговоры там разные с философиями Робеспьеров.

Ленар предпочёл не развивать щепетильную тему с человеком далёким от его радостей и только прибавил шаг, уткнувшись в акустический навигатор. Портал внутрь земли бедуины застроили квадратным даром в цветной мозаике с глазурью. Пришлось с силой несколько раз пнуть каблуком ржавую арабеску в фундаменте, чтобы вздыбившаяся чугунная плита с тяжёлым вздохом сбросила хлипкое строение в песок и освободила узкий проход к аварийному входу в шахту.

– Однако и методы у вас. Здесь частная собственность!
– Боюсь, главный лифт с комфортными кабинками сейчас закрыт для посланцев империи. Импровизирую. А что туземцев жалко?

Ленар с любопытством заглянул в глаза вельможе и нашёл там вселенское безразличие.

– Империя продала землю корпорации – могут быть осложнения, – поморщившись, объяснил обер-камергер.
– Тогда переживания понятны, – проявил сочувствие Ленар. – Идёмте уже, Ваша Светлость!

В нескольких километрах от поверхности бронзовая шахтёрская клеть открылась в подземный город с множеством змеящихся в даль монорельсовых дорог и гладких виадуков.

– Однако размахнулся покойный Наома? – с министерским одобрением заметил вельможа, оглядывая масштабные постройки.
– Впечатляет? Вот где прячутся настоящие хозяева империи! – воскликнул Ленар, подзывая таксиста на широком динасфере. – Ездили на таком аппарате?
– Слегка качает, – подтвердил вельможа, забираясь в кабину с мягкими креслами и выпуклым экраном, на котором с помощью гнутого перископа водитель смотрел на дорогу.

Через полчаса лёгкой вибрации кабина клюнула блестящим носом у роскошного дворца с медной крышей в зелёной патине на водостоках.

– А папаша Наома, подозреваю, был поклонником Франции, копию Версаля организовал под землёй! Граф, попросите аудиенцию у наследника! – попросил Ленар.
– Как, под каким предлогом, если он намеренно оборвал контакты с ЦК?

Вельможа в недоумении приподнял бровь, отчего монокль повис шнурке из алмазной нанонити.

– Понимаю, что неловко. А что делать! Весь расчёт на эффектное появление – отказать невозможно.

Ленар подул в переговорную трубу для свистка в комнатах и отступил в сторону, предоставив графу объявить делегацию.
Через минуту в облаках горячего пара из ноздрей, появились механические доберманы и, нервно перебирая блестящими лапами, отконвоировали по плитам из иридия к новенькому камердинеру в титановом корпусе iRobot. Не успели гости освоиться в огромном кабинете с итальянской мебелью, как по чёрному эбеновому паркету стремительно вошёл хозяин в шёлковом зелёном халате Derek Rose на белую ослепительно рубашку. Значительный синяк украшал красивое лицо энергичного молодого человека с модной сединой в волосах.

– Итак, сам маэстро Ленар с графом Модестом Штюрмом! Приветствую! И что заставило? Надеюсь, повод достойный. Как вы только попали в этакую компанию?

Наома-младший кивнул головой в сторону обер-камергера.

– Крайняя нужда, маэстро Серж. Могу так обращаться? – ответил Ленар.
– Без церемоний! Что за реверансы между коллегами, – заметив движение графа в свою сторону, Серж резко остановил: – Граф, предупреждаю, если вы насчёт драки с князем, а я убеждён в этом, то примирение невозможно!
– Модест Алексеевич заложник драмы, – Ленар попытался сгладить резкий тон Сержа. – Вы никогда не говорили о небоскрёбах с яхтами. И подумать не мог, что в знакомых с наследником HELIUS. Бомба, да и только!
– А что за драма? Мне уже интересно, – Серж явно не хотел обсуждать свои пространства.
– Отравление редким фамильным ядом графа и маэстро Ленара.

Ленар горестно сложил перед собой руки.

– И коим образом я, собственно, могу помочь? Да, в чём причина? Вот вы здесь предо мной, живой и здоровый! Хотите, произведёт осмотр мой личный доктор?
– Какой там доктор! Травил я и с гарантией. Медицина бессильна, умрём наутро, если в ближайшее время ничего не предпримем.

Ленар сделал печальное выражение лица.

– Хорошо, но почему вы здесь, у меня?
– Маэстро, вы совсем забыли в новых заботах наши таблички! Фестиваль «Ночи Пальмиры» без вас будет провальным!
– И из-за этого решили умереть с вельможей в компании?

Серж остановил на рискованном посетителе пронзительный взгляд.

– А как иначе, делу надо отдаваться целиком, по-другому нельзя! Вряд ли обер-камергер решился на экспедицию, если бы не несколько граммов фамильного яда.
– Ага, пока смутно, но начинаю догадываться. Речь идёт о моём выступлении. Ведь так?
– Именно, дорогой товарищ! Смерть фестивалю, вся интрига исчезнет без вас. Фиаско обязательно! А нам ещё в Касабланку за противоядием лететь, – сделал Ленар важную ремарку для придания скорости процессу.
– Я так понимаю, империя участвует? Однако! – Наома-младший быстро взглянул на графа. – Тогда HELIUS не может остаться в стороне! Подождите, а как на это посмотрят остальные участники, корифеи, так сказать.
– А что теперь они при ваших эполетах? Молчать будут!
– Действительно. Вот не хотел афишировать свои удовольствия. Надеюсь, вы понимаете. Но чтобы спасти человека и жизнь чиновника. Извините за каламбур.

Серж насмешливо поклонился графу, который счёл за лучшее не отвечать на пику.

– Контракт здесь. Оформлен по всем правилам.

Ленар достал под изумлённым взглядом вельможи из пиджака от Embossed Monogram кожаный бумажник с договором, который постоянно держал у сердца в надежде поймать знаменитого маэстро.

– Что ж, на самом деле, времени крайне мало на подготовку, – Серж поставил широкий росчерк. Было заметно, что ему хотелось немедленно приступить к тренировкам. – Но, думаю, что успею! Есть огромное желание утереть нос этим мохнатым динозаврам.

Серж изучающе посмотрел на графа, нервно перебиравшего пальцами по блестящему орлу на трости.

– Любое время на выбор в программе, райдер и финансы согласуем позже. А сейчас, извините, надо, знаете ли, попытаться успеть выжить, – пряча документ, попробовал откланяться Ленар.

Серж не отвечая, отошёл от стола в раздумье, потом предложил:

– Вот что, давайте отправлю вас на персональном лифте.

Уже в мчавшейся к поверхности кабине из кованого титана, при дрожащем свете электрической лампы обер-камергер вспылил:

– Какие фестивали! Вы что себе позволяете! Совсем забыли о цели визита!
– Наоборот, должны себя поздравить! Я говорил, что интересы совпадают! Серж сейчас не будет воевать, чтобы не отпугнуть зрителя. Ему, как человеку тщеславному, не знающему, что делать с внезапно свалившейся властью, абсолютно всё равно, кому доказывать свою исключительность. Он, извините, не видит разницы между империей и танцами. Война никуда не уйдёт, а уже готовый фестиваль, наверняка последний в его жизни, можно профукать, – объяснил Ленар, довольный подписанным контрактом.
– Вздор, полнейший вздор. Вы хоть сами себя слышите? Мыслите мелкими, ничтожными категориями. В чём выгода, когда субъект затеет месть – сегодня или завтра? Идиотский фестиваль! И меня втянули в эту чепуху. Что я теперь доложу императору?
– Конфликт отложен – факт. А значит есть время принять противоядие. Иначе не видать нам во-о-бще никаких категорий, – объяснил Ленар с улыбкой.
– Нам?! – вельможа чуть не задохнулся от возмущения.

Кабина открылась внутрь большого караван-сарая. Ленар с графом поспешили на улицу, освещённую большой луной в окружении пронзительных звёзд Млечного пути. Но не успели сделать и нескольких шагов, как из ближайшего переулка проявилась шайка арабов. В руке главаря блеснул обнажённый клинок шибрия с двойным изгибом.

Понимая, что силы неравны, Ленар увлёк Модеста Алексеевича в густую тень ближайшего здания. Сбросив одним движением через голову пиджак на левую руку, немедля ни секунды двинулся навстречу нападавшим, выхватив из ножен за спиной длинный стилет. Вожак что-то громко спросил на арабском, но отвечать в сумраке ночи было глупо, и Ленар ударил пиджаком с серебряными пуговицами по лицу бандита. Сделал шаг правой ногой, свинтив корпус, вогнал калёную сталь через печень в лёгкое, чтобы противник захлебнулся от крови. После толкнул свободной рукой умирающего в сторону нападавших. Не давая опомниться, продолжил движение по широкой дуге против часовой стрелки.
Словно волк, выхватывающий из овечьего стада очередную жертву, Ленар делал смену ног, поворачивался и резал несчастного, глухой к крикам боли. Не прошло и минуты, как четверо арабов один за другим хрипели в песке, истекая кровью. Разбойники бесшумно растворились в темноте, унося с собой трупы товарищей.

– Что это было? – к Ленару подошёл невозмутимый Модест Алексеевич. – Однако, ловко вы их, впервые наблюдаю подобную технику. Мне показалось, нас ждали.
– У меня тот же вопрос. Это решительная засада, без всяких сомнений! Ясно одно, заказчик не знал, что мы отравлены, или решил поторопить события. Неужели Наома намеренно отправил нас в руки убийц! Зачем? В любом случае поспешим в Касабланку.

 Ленар тщательно вытер стилет платком и надел пиджак.

– Так значит, это не блеф насчёт яда? – обеспокоенно спросил граф.
– Браво, экселенс, стал бы я жечь гелий для полётов через моря и океаны из любви к империи. Это у вас он казённый, а для меня целое состояние. С восходом солнца нас ждёт стопроцентная смерть. Поторопитесь!

Ленар выбросил грязный платок в песок и скорым шагом направился к развалинам глиняной лачуги, в которую замаскировал беседку при помощи голограммы. Необычный аппарат осветил барханы мерцанием голубой плазмы и стремительно прыгнув вверх, исчез в бархате тёплой южной ночи.

– Милейший, а каким образом вы защищаете имущество? – спросил Модест Алексеевич из кресла и постучал тростью по витому столбику.
– Сверхнизкий звук – у пионеров волосы дыбом и глаза на восток.

Маэстро показал дистанционный пульт в своей руке. То, что Ленар был напрочь сбит с толку, это ещё мало сказать. Область непознанного – отчего ЦК отправила к нему на болота обер-камергера и зачем ему эти арабские сафари?

– А что у нас в Касабланке, тайник? – поинтересовался, высокородный предмет его размышлений.
– Бывшая жена, в общем, готовьтесь, штукенция с чилийским перцем. Будем надеяться, что ничто не нарушит ею душевного равновесия перед встречей.
– Она должна понять – дело чрезвычайное!
– Этим вы ею определённо не заинтересуете. Если хотите, могу предоставить вам изъяснятся с трепетным созданием Космоса. Блеснёте дипломатией.
– Да, полагаю за лучшее, что переговорю сам. Прошлые отношения могут вызвать ненужную пикировку.
 
3 Последнее танго в Касабланке

Внизу открылся ночной залив с ярким ожерельем разноцветных огней крупнейшего порта Марокко. Беседка опустилась на песок в привычном месте, которое будто только и ждало, чтобы снова ощутить на себе тяжесть железного экипажа. Прошло 10 лет, как Ленар сбежал в Индокитай от судебных приставов Королевства Марокко. Он и предположить не мог, что придётся снова иметь дело с Модлен. Тогда они накалились до такой степени, что буквально через минуту его начинало трясти от звуков меццо-сопрано. И если не вельможа, невинно попавший под горячую руку судьбы, то Ленар предпочёл остаться у Наомы-младшего в обнимку с бутылкой хорошего коньяка, чем просить эту мадам о чём-либо. Будь у него выбор, то Ленар предпочёл бы сдохнуть от яда, чем выслушивать женский бред, утешало только то, что спасал чужую жизнь.
Соседи пребывали в блаженном неведении о баталиях в семье арнов. Ленар иногда завидовал человеческой слепоте. Рядом с ними существует огромная цивилизация, а они верят в НЛО и пришельцев. Наблюдая за землянами, он ловил себя на мысли, что хотел бы уехать в Полинезию, на острова, где все нет нужды беспокоиться о дефицитном гелии. Люди счастливы до безобразия и не понимают своего блаженства. Всё познаётся в сравнении! Живущие по несколько столетий арны, поголовно страдают оттого, что им надоел дешёвый пафос, с котором вечно молодой Гамлет произносит: «Быть или не быть? Вот в чём вопрос?»

«Молчал бы уже! Без тебя всё стены в клетку!» – в раздражении выругался про себя Ленар.

– Ваше Сиятельство, Модест Алексеевич, вы, самое главное, не начинаете ей объяснять, почему и зачем. В абсурдных толкованиях она профессор, это не демагогия, не путайте, с очевидными вещами она не будет соглашаться априори! Впрочем, хорошо советовать, когда сам сбежал от её софизмов в Гонконг. Но знайте точно, как только почувствует, что вам что-то смертельно нужно, будьте уверены, в банк не поедет, не из вредности или жадности, а из глупой лени, поверьте. И помните, я с вами!

Сжав поднятую руку в кулак, Ленар укрылся за железными прутьями беседки, готовый в случае фиаско к мучительной смерти от отравления. Когда парламентёр исчез за белой стеной, достал из рундука телефон, покрутил динамо для выработки электричества и попросил телефонистку соединить с агентством «Альт Пальмира»:

– Алло, Ферапонт? – вызвал маэстро своего секретаря.
– Да патрон. Что происходит? Вас все потеряли! Здесь форменный Аустерлиц.
– Слушай, негодяй, внимательно! Всё приходится делать самому. Контракт с маэстро Сержем на руках, у меня в кармане. Немедленно отпечатай афиши, поставь на уши администраторов, дай телеграммы во все агентства. Текст:
Маэстро Серж Наома-младший, президент корпорации HELIUS, примет участие в фестивале Ночи Пальмиры, несмотря на скандал с князем крови Платоном!

Понял, подлец! Это замечательная реклама, лучше не придумаешь, народ падок до скандалов. Дуэль, дуэлью, дело прошлое, а здесь почище будет! Получить от князя крови по мордасам, да на Луне. Ты бы видел этот фонарь, им пролив Дрейка можно освещать в шторм. Мы, молодой человек, всех раком у касс поставим. Смотри, если сорвёшь дело, я из тебя евнуха сделаю и в бордель сдам. Ты всё понял?!

– Маэстро, зачем так горячиться, неужели я когда-нибудь подводил? Такого не было и быть не может. Вы же знаете!
– Так, посмотри в окно через дорогу. Что видишь?
– Полицейский участок.
– Молодец! За твои оттопыренные уши уже интересовались, но я заплатил. Всё понял? Цени моё великодушие!

Ленар утрамбовал ботинками песок вокруг беседки в кольцевой велотрек, ожидая графа. Наконец, удивлённый отсутствием парламентёра, для бодрости духа включил генератор низкой частоты на полную мощность и побежал сломя голову к дому Модлен. В воротах особняка вдруг осознал, что совершил фатальную ошибку, забыв пульт управления на столике. Ну вот, подумалось ему с тоской, начинаются неприятности, а он уже забыл, как это бывает.

Переполненный злостью, и виновница была известна, Ленар распахнул дверь в гостиную. Взору предстала идеалистическая картина – граф в деталях излагал свои экспедиции перед фатально красивой Модлен, которая с участием психоаналитика вынуждала отвечать на все новые и новые вопросы словоохотливого вельможу.

Обер-камергер подчистую забыл инструкции, а с ними и математику за первый класс. Ленар не знал, как у графа обстояли дела с фрейлинами, но в дамочках он не разбирался совсем. Все нотки участия, так искусно воспроизводимые голосовыми связками прямо с диафрагмы, этот настоящий женский голос, когда звучат низкие чуть с хрипотцой нотки, от которых у мужчин перехватывают дыхание – всё это было отработано Модлен до совершенства ещё на Ленаре. Сейчас она просто развлекалась, вовсе не думая о бедном придворном, который с минуту на минуту начнёт корчиться от боли у её стройных ног. Вполне вероятно, что она и не верила в отравление, а принимала за очередное ухаживание песню импозантного мужчины в дорогом сюртуке из шалона.

– Модлен, – обратился Ленар с порога, переключая ею внимание на себя.
– У нас срочное дело, – воззвал к ответственности.
– Возьми ключи от машины и банковской ячейки, – побудил к действию, чтобы она посмотрела в сторону искомого.
 – Я уже договорился, нас ждут, – наврал и отрезал путь к отступлению.

Ленар взял с комода изящную сумочку и, удостоверившись, что ключи на месте, пошёл к выходу, по опыту зная, что только прямые приказы в повелительной форме срабатывают, если времени категорически нет!

«Да, расслабилась дорогая, потеряла форму, в прежние времена могла заявить: “Тебе надо, ты и отправляйся!” или “Оставь сумочку в покое!”. А здесь вскочила и ринулась догонять. Чем, собственно, Ленар и воспользовался, запрыгнув в припаркованный у входа автомобиль. Помахав призывно аксессуаром, он завёл машину, сунув по себя чужие тайны. Это кусок дорогой кожи с застёжкой преодолел за тысячелетия массу эволюций, но основной функции не изменил – хранить женские тайны.

Модлен хлопнулась рядом, с сердитым видом сложила на груди руки, словно защищаясь от нежданно свалившегося ей на голову бывшего мужа. Ленар крикнул графу, чтобы тот поторопился и включил стартер. Бывшая жена молчала, по-видимому, соображая, что делать в сложившейся ситуации. Ленару она точно не доверяла, и было отчего. Сейчас Ленар боялся, чтобы хоть одна, пусть и критически недоношенная мысль не образовалась у неё в голове. Нельзя было давать ей думать, и тогда он спросил о самом важном:

– Как ты тут без меня?
– Мы куда едем? – задала она первый идиотский вопрос, как будто неясно было, что в банк.
– А ты стала ещё женственнее. Сменила причёску? На вечеринки ходишь?
– Почему ты не дал Антону, своему сыну, денег на университет? – задала Модлен безумно важный сейчас вопрос. – Пришлось заложить папин дом на Огненной земле, а ты знаешь, что он для меня значил.

«Стоп, – подумал Ленар, – Модлен в обычной манере с места в карьер восстановила прежнюю боевую форму. Приятно осознавать своё магическое мужское обаяние, способное через много лет вызывать настоящую женскую злость. Но нет, – решил он про себя, – спать с ней, точно, больше не буду»

– Готов, готов сразу и навсегда всё возместить, помнишь холостяцкую квартиру в Париже, могу оформить дарственную. Но, насколько я знаю, Антон успешный архитектор и у него нет нужды в средствах, – Ленар по давно заведённой привычке сделал калитку в своих обещаниях для военного манёвра пехоты.
– Тогда едем к нотариусу, а затем в банк, – Модлен с хваткой женщины, не обременённой комплексом матери Терезы, решила ковать железо пока горячо.
– Милая, всей душой стремлюсь расстаться с недвижимостью во Франции, но есть маленькая такая причина, которая помешает стать бездомным прямо сейчас.
– Так и знала! У тебя всегда есть отговорки, выкладывай что нужно. За просто так ты в гости не ходишь!
– Противоядие! Его сиятельство граф, наверняка, успел рассказать.

Весь диалог происходил под шум рвущих асфальт покрышек на скорости 185 км в час, которые Ленар выжимал из Duesenderg J Convertible Coupe SWB by Murphy 1931 года, оставленного в гараже после развода. Теперь ему хотелось разбить раритетную машину, лишь бы Модлен не протирала кузов по утрам фланелевой тряпочкой, забывая проверить уровень масла в двигателе.

– А зачем? Я так и не поняла. Вы что отравились? И давно? И что теперь делать?

Ленар всегда поражался женской логике: «А что, имеет кардинальное значение, когда это произошло, если противоядие не ждёт, или это для разговора? Ну почему бы не поболтать! А вот насчёт вопроса: “Что делать?” – здесь и маститый профессор по клинической психиатрии разведёт руками».

– Надо, – ответил с суровым лицом, начиная закипать и совершенно при этом напрасно.
– Ты почему со мной так разговариваешь? Останови машину, никуда я с тобой не поеду, – тут же отреагировала на его раздражение Модлен с обиженным лицом.
– Модлен, если я умру, а это может произойти прямо сейчас, то не видать тебе квартиры в Париже никогда, – сделал важную ремарку Ленар, чтобы остановить начавшую старт обиду.

На улицах стояла та особенная тишина, когда бриз только собирался с силами, чтобы переменить направление и начать дуть с моря. При розовом свете занимавшегося восхода было видно, что подпрыгивающий на заднем сиденье с абсолютно белым лицом Модест Алексеевич держится из последних сил, явно намереваясь упасть в обморок.

– Ему дурно, – заметила Модлен, посмотрев назад, – Надо срочно отвести твоего вельможу в больницу. Не хочу за него отвечать.
– Дорогая, сейчас обоих повезёшь, но не в больницу, а в морг. Всё, мы приехали, звони директору банка, чтобы нас пустили к ячейке.
– Сразу поняла, что это глупая затея! И нотариуса мы сейчас не найдём. Ты пораньше не догадался приехать? Как только увидела шар плазмы в окне, сразу подумала: без неприятностей не обойдётся. Как мне это всё надоело. С тобой всегда так!

Чтобы остановить селевый поток обвинений Ленар, схватившись за живот, начал энергично вырабатывать из слюны пену на губах, не забывая при этом про сумочку. Ему интересно было до чёртиков, чем она там так дорожит, что брыкается вполовину от обычного. Хорошо, что ещё без истерик с обязательными слезами безутешного горя. Его прямо-таки распирало от нездорового любопытства.

Модлен всё-таки взяла трубку в автомобиле и попросила телефонистку соединить с директором банка:

– Господин директор, я понимаю, что ещё очень рано. Вы ещё не завтракали, наверное, но дело срочное! У меня в машине умирает от яда обер-камергер двора Модест Алексеевич Штюрм! Противоядие в банковской ячейке. Дайте распоряжение впустить. Как не можете? Какие правила? Они сейчас умрут. Кто они? Здесь ещё мой бывший муж Ленар, знаменитый импресарио. Ну, да, да. Подлец редкий! Талантливый! Спасибо!

Откуда только у бедной женщины взялись силы. Она первым делом потащила из машины к крыльцу Ленара, но он так вошёл в роль, что ему и взаправду стало нехорошо. Что лишний раз доказывало, что все болезни от головы. Модлен ударила Ленара затылком о тяжёлую дубовую дверь, которую торопливо распахнул охранник банка, отчего маэстро тут же потерял сознание.

– Что с этим делать?

Ленар пришёл в себя от пощёчины. Модлен держала в руках две ампулы с противоядием и шприц.

– Введи целиком внутривенно сначала графу, потом вторую мне, – выдал он инструкцию и закрыл глаза, чувствуя головокружение.
– А больше нет? – вздрогнул Ленар от крика. Надо ним склонилась женщина с опухшим от слёз лицом и осколками раздавленной в пальцах ампулы. Такое бывает, если в спешке плохо подпилить головку.
– Откуда, душа моя. Их было всего две. Можно без обычной наивности спрашивать, – упрекнул по привычке, ещё не понимая, что только что его лишили последней надежды. – Порезалась? – заботливо спросил расстроенную женщину с каплей крови на кончике пальца.

«Красиво помираю, – вдруг подумалось Ленару, – контракт заключил, вельможу спас!»

– Слушай Ленар, может успеешь дарственную на парижскую квартиру подписать или завещание, нотариус по времени уже на работе, хочешь коньяк твой любимый куплю? – незаметно вытерев кровь о его рукав, предложила Модлен.

Годы, прожитые вместе, оставили неизгладимый след в представлениях о морали и правилах в голове Модлен. Беспардонный цинизм бывшей жены вернул Ленара к жизни, вбросив в отравленную кровь хорошую порцию адреналина. Всё-таки крепкий организм потомственного импресарио не убьёшь каким-то там древним ядом. Но для начала требовалось, действительно, выпить.

– Принесёшь Courvoisier и считай, уговорила подписать дарственную. Вызови графу скорую помощь, а меня отнесите в машину. Помирать буду, извини, у тебя, – с этим практическим завещанием на устах Ленар опять изволил потерять сознание.
Полуденный, солнечный луч пренеприятнейшим образом буравил левый глаз через знакомые до боли китайские бамбуковые жалюзи. На столе расположилась начатая бутылка Courvoisier, и теперь, самое странное – Ленар был всё ещё жив! Непостижимое явление!
Он лежал на любимом кожаном диване в ботинках Paolo Vandini, которые так заботливо забыла снять Модлен. Осмотревшись, заметил, что в кабинете почти ничего не переменилось: на письменном столе по-прежнему прижимал зелёное сукно бронзовый бюст ехидного Вольтера, неподалёку отсвечивала полированным орехом консоль с грампластинками и итальянским патефоном His Materter′s Voice.

Ленар налил в снифтер добрую порцию коньяка, завёл устройство и поставил танго Orquesta Tipica Victor – Lo vien tus ojos. Услышав музыку, в комнату пружинистой походкой танцовщицы вошла Модлен, стуча по натёртому паркету шпильками туфель Madame Pivot.

– Один глоток, всего глоток с последним теплом убитого твоим волнением мужчины, – с пафосом провинциального актёра предложил Ленар согретый в руке алкоголь.
– Никогда не понимала, произносишь ли ты комплимент или гадость. Но учитывая твоё состояние, пожалуй. У французов есть поверье: «Если выпить из чужого бокала, можно узнать мысли». Модлен пригубила, потом ещё и, наконец, решив сложную тригонометрическую задачу в уме, произнесла:
– Ты несносен, как всегда, сейчас же вызываю нотариуса!
– Душа моя, имей совесть, подари танец умирающему. А дальше привози нотариуса и священника одной машиной. Боюсь, не успею зачитать весь список грехов.

Ленару доставляло неизменное удовольствие приглашать женщин на танец. Они с такой готовностью протягивали руку в ответ, что у него каждый раз сжималась душа от предчувствия объятий, и не тех фривольных или родственных, которые все производят, совершая обычные ритуалы, а настоящего соединения, когда чувствуешь, что кожа на её плечах составляет смысл жизни, и будто расстаёшься с душой, когда отпускаешь на мгновение.

Сначала он сделал осторожный шаг, словно нащупывал почву под ногами, потом уверенно перевёл партнёршу на восьмёрку, пошёл с правой стороны, развернул и поставил в крест. Поворот налево и опять крест, она уже почти не дышит, и он вместе с ней, ещё несколько шагов, замедляя ритм.

Ленару стало ясно, что просто танцем обойтись не получиться. Всё-таки нельзя танцевать танго с женщиной, в которую когда-то был влюблён. Танго – это танец надежды и разочарования, именно эти два чувства наполняют трепетом волнений отношения мужчины и женщины. Танго – это не флирт, это предчувствие флирта. И уже неважно, что привиделось в грёзах, любовь или печаль отказа. Важно не плотское удовольствие, это уже другая история, это не танго…

– Душа моя, я вспомнил о подарке для тебя, одну минуту, сейчас принесу.

Не обращая внимания на желание Модлен продолжить, Ленар спустился в гостиную и немедленно нашёл сумочку. Внутри, в месте, где и не подумаешь, что должен быть карман, обнаружил разгадку вчерашнего поведения бывшей жены. Под застёжкой лежали аккуратно сложенные посередине именные абонементы на все мероприятия фестиваля «Ночи Пальмиры», подписанные Антон и Модлен. У него перехватило дыхание от мысли, что она боялась быть раскрытой. Женская гордость не могла ей позволить, чтобы он узнал о её интересе к его жизни. В большом смущении от нахлынувших чувств Ленар стремительно покинул столь дорогой когда-то дом.

Что осталось бы в памяти, решись он на продолжение танца? Прошлое оставляет нас навсегда, вынося решение в конечной инстанции без права обжалования. Можно, можно, что-то сделать с телом, но что делать с первым поцелуем до сих пор никто не знает. Поэтому Ленар позорно сбежал, чтобы оставить себе нетронутыми совместные воспоминания о мгновениях, которые были впервые: поход в театр, прогулка на спортивном катере, вечер у костра и жаркая ссора с бурным примирением. Эти мгновения были крайне важны, и он ещё не приготовился с ними расстаться. Именно страх потерять драгоценности души позволил преодолеть защитное поле беседки и дрожащей рукой остановить излучатель. Но не успел отдышаться от грехов прошлого, как рядом присел Модест Алексеевич.

– Ну встречался с прохвостами, но, чтобы с такими талантами, никогда. Вот только я не понимаю, зачем надо было лететь в Касабланку и к чему весь этот спектакль с отравлением. Убейте меня навсегда, но объясните ради Светлого Космоса. Вы даже не представляете, сколько страхов я перенёс, находясь рядом с вами всего сутки. Бедная мадам Модлен, теперь понимаю, отчего вы расстались.
– А что, помилуйте, должен рассказывать! И почему спектакль? Вам ввели противоядие, у меня его нет. Почему до сих пор жив, далёкому Космосу известно. Яд был надёжный, недавно на конкуренте проверял, всё удачно прошло. Послал на похороны самый дорогой венок с цветами и лентами. Что вы хотите понять! Мне уже ничего не надо, оставьте в покое насовсем. И если нетрудно, прикажите подать коньяку жертве дворцовых интриг.

Ленар откинулся в кресле из ротанга с обречённым видом.

– Успокойтесь, милейший. Не имею чести знать, что там у вас в крови, но у меня нет совершеннейшим образом никаких ядов или чего-то подобного. В госпитале взяли анализы и, представьте себе, ничего не нашли. Ничего, кроме крайней истощённости нервной системы. Думаю, и вам незачем беспокоиться, оттого что пили ваш неподражаемый марсианский абсент мы вместе.

Вот оказия, какая. Ну, прямо, арабские сказки. Тысяча и одна ночь! Модест Алексеевич совсем смутил. Ленар не знал на что и подумать. Но надлежит смотреть на факты без микроскопа. Следовательно, требуется немедленно отправляться домой, принять душ и выспаться. В любом случае в кармане лежит подписанный контракт с маэстро Сержем. Во всём надо видеть Виктории, а Ватерлоо надо оставлять Наполеонам. Ленар предложил своё гостеприимство обер-камергеру, полагая необходимым после перенесённых волнений хороший отдых в тишине поместья.
 
4 В дело вступает Ферапонт

На следующее утро после освежающего сна под пение соловьёв из зарослей мангровых деревьев, участники перелёта Бирма – Саудовская Аравия – Марокко собрались в столовой за завтраком.

– Модест Алексеевич, есть идея произвести расследование недавних страхов, и для этого взять свежего человека с химическим опытом, – предложил Ленар.
– И кого же вы предлагаете на эту роль?
– Моего секретаря Ферапонта, я уже послал автомобиль. Молодой человек обладает множеством талантов и наверняка будет полезен. Появиться с минуту на минуту.

Действительно, через несколько минут на гранитный пандус въехал ультрамариновый с белыми полосами гоночный паромобиль StanleyRocket. Из тесной кабины выбрался худой Ферапонт и крепко сбитый мужчина в круглых очках.

Вот чего сейчас безошибочно не хотелось Ленару, так это разговора с виновником скоростных полётов в Африку.

– Позвольте представить князь крови Платон, – предложил своего спутника Ферапонт, сияющий от счастья быть знакомым с наследником империи. – Его Высочество великодушно меня подвёз, обнаружив на дороге. Машина пробила колесо, и вы долго ещё меня ждали, если бы не столь удачная оказия.
– Доброе утро, а что здесь делаете вы, Модест Алексеевич, – задал вопрос князь, подойдя к графу.
– Выполняю поручение императора, к несчастию, безрезультатно.
– Забавно, и что это за поручение, позвольте узнать?
– Деликатная ситуация, но она касается Вас. Точнее, анекдота с президентом HELIUS. Все достижения, это согласие господина Наомы-младшего принять участие в фестивале «Ночи Пальмиры».
– Ах, это… – князь медленно снял и протёр круглые очки. – Да-с, малоприятная у вас миссия. Вы, по-видимому, не знаете деталей, если взялись улаживать скандал.
– Я собирался выяснить подробности во дворце, но судьба ускорила встречу. Господин Ленар, не могли бы нас покинуть на несколько минут?
– Останьтесь, – потребовал князь. – Здесь нет никакой тайны, и мне нечего стесняться. Вот обстоятельства: я проиграл значительные деньги, и для оплаты карточного долга, Серж предложил уступить ему право ухаживать за принцессой Ти. Посчитав предложение оскорбительным, я в запальчивости опрокинул карточный стол. Серж вскочил следом и, запутавшись в ногах, упал лбом на деревянный край. Согласитесь, ситуация более чем комичная. Наома, чтобы не потерять лицо, изложил репортёрам фантастическую версию происхождения синяка и пообещал отомстить. Пресса любит скандалы и немедленно подхватила очевидное бахвальство. Обсуждать с журналистами подобные вещи считаю крайне неприличным. Вот, собственно, и весь инцидент.
– Маэстро Ленар привлечён к решению задачи, сделал разговор с Наомой-младшим и подходов не нашёл.
– Точно, успел отравиться, но опять в строю, и готов снова рисковать жизнью за империю.
Час от часу не легче! Ленар просто не успевал за событиями. Всё-таки надо быть придворным, чтобы так дипломатично и кратко все изложить. Но банальный, на первый взгляд, случай приобрёл совсем другое звучание. Теперь стало окончательно ясно, что ни о каком мире речи быть не может. Оттого что Наома-младший, как понимал ситуацию Ленар, никогда не откажется от своей версии событий.
– Могу задать вопрос? И что принцесса? Она знает правду? – спросил Ленар у Платона.
– Конечно, нет! Ей вовсе нет нужды слушать подобный вздор. И кто скажет? Что касаемо долга, то чек с необходимой суммой уже выслан.
– Предлагаю взять перерыв и развлечься. У нас сегодня, Ваше Высочество, химический детектив! Но наверняка у вас для визита свои резоны?
– Верно, дело личного характера. Позвольте, изложу приватно.

Князь взял Ленара под локоть и поведал цель своего визита у панорамного окна с видом на мангровые заросли:

– Маэстро, принцесса Ти любит танго, а я здесь полный профан. За пару месяцев сможете научить? Я занимался танцами в военной академии, уверен, что смогу быстро освоить. Попрошу, чтобы занятия остались втайне. Хочу, знаете ли, удивить нечаянным мастерством.
– Можете быть спокойны – могила! По поводу сроков вынужден предупредить, что всё зависит от природы, – слукавил маэстро, понимая какие выгоды может принести подобное репетиторство. Среди мужчин часто попадаются фараоны, которые мнят в себе больше талантов, чем имеют в наличии. Это, конечно, не относилось к наследнику императора.
– Итак, господа, давайте разберёмся с ядом, для этого здесь мой секретарь и по счастливому стечению обстоятельств химик-экспериментатор. Пройдёмте в беседку. За все приключения я так не нашёл времени досконально осмотреть злополучный бар.

Ленар показал компании на тропинку к беседке. Когда все разместились вокруг стола, нажал рычаг и открыл металлическую полку, на которой расположились: абсент, специальная ложка, бокалы и сахар в особом контейнере, состоящем из двух герметичных отделений.

– Вот видите, это тростниковый рафинад с ядом, а во втором, чтобы не перепутать, лежит белый пальмовый. Никому и в голову не придёт, что формула нуждается в пламени, пояснил маэстро собравшимся.

Ферапонт достал из саквояжа лабораторию и капнул реагентом на оба кусочка. Коричневый сахар тут же покрылся налётом, что указывало со всей очевидностью о его опасной начинке. Ленар с графом хорошо помнили, что именно тростниковый сахар использовался в рецепте. Все молчали заинтригованные опытом, а любознательный секретарь продолжил манипуляции с абсентом. Он приготовил порцию на огне и снова добавил реагента, цвет жидкости остался неизменным, тогда Ферапонт, запросто сделал из рокса глоток.

Ленар в гневе воскликнул:

– Ферапонт, не лишай меня сотрудника! Противоядия больше нет.
– Не дождётесь, – с улыбкой ответил химик-любитель и допил коктейль полностью.
– Объясните, – чуть ли не хором спросили участники опыта, возбуждённые смелостью экспериментатора.
– Понимаете, – радуясь триумфу, начал Ферапонт, – всему виной марсианское происхождение абсента. В нём наверняка есть соединения, разрушающее химическую формулу яда. Поэтому вуаля, и нет смерти!

Ферапонт весело перевернул бокал.

– Однако, вы смелый человек, – вежливо похвалил Платон и озабоченно посмотрел на карманные часы. Князь, посетовав на занятость, отбыл на пыхнувшей избытком пара спортивной машине.
– И что у нас теперь? После объяснений князя, совершеннейшим образом непонятно, как можно выправить дело. Допустим, Наома намеренно спровоцировал наследника к скандалу. Значит, нужны веские доводы, чтобы остановить аппетиты нового президента корпорации, – стал размышлять вслух граф.
– Давайте отправим Ферапонта с тайной миссией в HELIUS для согласования райдера и разведки настоящих планов Наомы-младшего, – предложил Ленар.
– Далось вам это выступление! Не понимаю, какие выгоды может принести?
– Напрасно вы так холодно относитесь к искусству, оно может обидеться. Отсрочка же есть?
– Это ничего не значит! – фыркнул граф.
– А я готов к путешествию, – согласился одурманенный абсентом Ферапонт.
– Где вы берёте таких дельных сотрудников? У меня сплошные растяпы, которым ничего нельзя поручить. Я вам прямо-таки завидую. Смотрите, пожалуйста, он за вас в огонь и в воду.

Ленару было приятно слышать, как хвалят секретаря, которого подобрал в Берлине. В тот день импресарио потерял здоровье, делая кассу концерту марсианских пианистов на Земле. Через два часа непрерывных звонков прижимистым немцам Ленару хотелось из телефона сделать дулю и затолкать в корзину для бумаг. Тут в администраторскую заскакивает ушастый паренёк и бодрой скороговоркой начинает хвалить невероятные путешествия. «Ну совершеннейший бред! Предлагал презентацию туров в параллельную реальность с бесплатным фуршетом. Только кто бы разрешил землянам другие миры?»

 Ферапонт, наделённый подвижным умом, случайно отыскал заброшенный вход в империю и придумал бизнес – проводил в город парочку бюргеров, затем под большим секретом устраивал закрытый показ рекламного видео. Брал предоплату и исчезал навсегда.
В общем, достался Ленару одноразовый аферист самоучка. Естественно, должность секретаря в агентстве империи, это уже жизнь. Таких авансов не бывает! Ферапонт трудился в «Альт Пальмире» только благодаря связям Ленара, без которых полиция могла быстро определить на урановые рудники пронырливого землянина.

– Работа, граф, постоянная работа с персоналом. Никаких тайн, – тяжело вздохнув, поделился маэстро личным опытом с графом.
– Ферапонт, завтра отправляетесь в резиденцию корпорации HELIUS. И, пожалуйста, без опасных инициатив. Вы слишком ценный сотрудник для агентства.

 Солнце пошло к закату, когда за графом прибыла персональная имперская платформа, на миг заслонившая тусклой бронёй зыбкие лучи, чтобы медленно исчезнуть в кучевых облаках под крики стерхов, потревоженных электрическим треском голубой плазмы.