НИКОЛАЙ БРЕДИХИН

ГЕТЕРА

Роман

Продолжение романа

«Распятая»

Все персонажи и события в данной повести являются            

вымышленными. Любое сходство с реальными людьми,

живыми или ныне покойными, является случайным и не

входило в намерения автора.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

«РУССКАЯ АНЖЕЛИКА»

I

ДВЕ ОЧЕНЬ ГЛУПЫЕ НЕГРИТЯНКИ

ГЛАВА 1

Кто-то тронул меня за плечо. Я открыла глаза и увидела склонившуюся надо мной Иннусю. Трудно передать ужас, который был написан на ее лице. Я кое-как поднялась, села на кровати, нашарила на полу тапочки.

-  Полный Бухенвальд, - ошарашенно покачала головой моя ненаглядная подруга.

Господи, ну что за язык!

Сквозь туман, который стоял у меня в голове, я даже не успела вовремя сделать ей предупреждающий жест рукой. Все, на что хватило моей сообразительности - инстинктивно вытянуть вперед правую ногу.

Так и есть, «шестерка» попала в капкан: устремившись на Инну с растопыренными ладонями, готовая рвать, метать, кусаться, пинаться, царапаться, да вообще, что угодно, Катька Голос потеряла равновесие и, пролетев юзом пару метров по полу, влетела головой как раз в угол, стоявшей рядом с моей, кровати.

Обладательница ее, в далеком советском прошлом заслуженная учительница СССР Ада Львовна Костенкова, восприняла это как безусловный акт агрессии, и тут же принялась бить Катьку ногами.

Ее примеру чисто машинально, без всякой злобы, просто за компанию, последовали ее соседки.

-  Бухенвальд! Я покажу ей Бухенвальд. Приперлась тут барыня разряженная! Ее, а не меня надо бить, шизы проклятые! (Мат опускаю).

-  Уходим! – тихо шепнула я, но шепот Инна не восприняла, она могла так еще полчаса просидеть с разинутым ртом, потрясенная увиденным. Только когда я схватила ее за руку, и из последних сил потащила за собой, она, наконец, очнулась, может, даже где-то на уровне инстинкта самосохранения.

-  Деньги есть? – спросила я закадычную свою подруженьку, разглядев на горизонте, мчавшихся на крики и вой к нашей палате, медсестру и двух санитаров.

-  Сколько? – спросила Инна, понимая, что дело принимает серьезный оборот.

-  Три сотни, - покачала я головой, - дешевле в этот раз не отделаемся.

Нас без слов пропустили, деньги выхватили буквально на лету. Я вздохнула с облегчением, но расслабляться рано было.

-  Давай на улицу, здесь слишком опасно, - скомандовала я.

-  Что это было? – спросила Инна, еще не придя полностью в себя.

-  Наши обычные психиатрические будни, - пожала я плечами. – Катька (ну та, которая тебе из «фейса» «козью морду» хотела сделать) на почве раннего алкоголизма, постоянно слышит «голоса». Поэтому, со своей агрессивностью, из «вязок» и надзорной палаты не вылезает. Зато в периоды просветлений всему медперсоналу готова не то что пятки, задницу лизать, даже сортир бесплатно отдраивает.

-  А та женщина, которая прямо на полу нужду справляла, а потом мазала своим дерьмом себя по лицу? Ей тоже команды «сверху» кто-то спускает?

-  Нет, эти совсем «овощи», в основном, старческое слабоумие - маразматики, ничего вообще не соображают. У нас в палате трое таких. Кстати, готовь еще сотню, - ответила я, увидев, как очередная «добровольная помощница» по прозвищу Марина ДНК, зажав в руках для видимости какое-то подобие «контрольного журнала посещений», подозрительно косится в нашу сторону.

Так и есть! Уже через минуту последовал короткий диалог:

-  Это кто?

- Сестра.

-  Не похожа. Обычно к вам другая девушка приходит.

-  Та младшая, я старшая. Давайте знакомиться, меня Инной зовут.

Сотня помогла, с соответствующей пометкой в «психкондуите».

-  А что, просто знакомым посещения запрещены? – поинтересовалась Иннуля.

-  По определенным дням, родственникам в любое время. Вообще-то ты могла бы и пораньше прийти.

Инна обрадовалась, что я более или менее пришла в себя, и со мной можно нормально разговаривать.

-  Пораньше? Пораньше нельзя было. Могла на след навести.

- Ну а сейчас что изменилось?

-  Сейчас Комягин знает, где ты, так что можно, наконец, и пообщаться. Что случилось, можешь мне объяснить?

Объяснить? Сложновато будет. Если только Катьку с ее «голосами» попросить. Первое время я вообще ничего не помнила и не сознавала, скандалила с медсестрами, врачами, санитарами, рвалась на волю, но меня быстро утихомирили. Так что в итоге мне ничего не осталось, как только забраться в себя поглубже и потихоньку начать восстанавливать в памяти, что же все-таки со мной произошло. Постепенно пазлик сложился.

-  Как я выгляжу? – задала я Иннусе неожиданный, но очень интересовавший меня, вопрос.

-  Полный дурдом, - покачала головой Инна. – Скажи, а маскироваться – некрашеной, нечесаной ходить – здесь обязательно? Ты ведь и так от прочих «фруктов» и «овощей», которые рядом с тобой обретаются, ничем не отличаешься.

-  Здесь все под запретом – расчески, зеркала, -  без особого энтузиазма (такую элементарщину и не знать!) пояснила я. – Можно только туалетную бумагу, щетку зубную, пасту держать. Да и то воруют. Днем в карманах халата носим, ночью под подушкой прячем. Клептоманов вокруг - пруд пруди. Ну а «овощи» тут не все, просто медперсонала не хватает, вот и колют всех без разбора, так, на всякий случай. Но они все равно периодически взбрыкивают. Лечить здесь – тоже лечат, конечно, но исключительно за деньги, богатеньких. У них свое отделение, условия царские. Есть и буйные, там вообще полный отстой. Я маскируюсь, стараюсь не выделяться, хотя давно уже пришла в себя. Если бы еще не эти их таблетки, уколы поганые. Что, не могли вовремя меня перепрятать?

-  Перепрячем, если понадобится. Надо попробовать договориться сначала, иначе придется прятаться нам самим. Твой Егорка совсем озверел. Слушай, а тут ведь, наверное, и убийц, насильников полно? Как тебе среди них, не боязно?

-  Нет, те, в основном, в Сычовке обретаются. Вот там я и в самом деле не хотела бы оказаться. Совсем отмороженный контингент.

-  Скажи, это правда, что ты хотела Кавалериста пришить?

-  Правда, - устало подтвердила «моя мутность». - Да я его все равно убью. Просто другого выхода нет. Как насчет того, чтобы пистолет мне достать?

-  Посмотрим… - уклончиво ответила Инна. – Сначала все-таки попробуем то, о чем я говорила. Но с тобой трудно общаться, ты в разговоре скачешь, как заяц, с одного на другое…

Я замолчала. Мысли мои и в самом деле разбегались в разные стороны, не удержать.

-  Не-а, зайцев тут нет, тараканы. Хочешь анекдот? Сидят два психа, один другому жалуется: «Не знаю что делать, тараканы в башке совсем замучили. Бегают, прыгают, бормочут что-то, ругаются между собой», «А ты попробуй мелки специальные, говорят, помогают». Встречаются снова: «Ну как башка? Помогло?». «Да, тихо. Рисуют».

Инна постучала себя костяшками пальцев по лбу:

-  Смешно, - кивнула она. - Вот только не поняла: причем тут тараканы? 

С большим трудом мне все-таки удалось вновь сосредоточиться.

-  Тараканы? Да тут у всех они. А еще клопы, вши… У меня, кстати, тоже, успела набраться.

Я хихикнула, когда Иннуля инстинктивно отсела подальше от меня в сторону:

-  Ну и шутки у тебя!

-  Да какие тут шутки! Чем богата… Как было дело? Ну, помнишь, ты мне про оброк и барщину совет дала? Я предложила твой вариант Комягину, он согласился. А на самом деле стал эксплуатировать меня вдвойне - что называется, и в хвост, и в гриву… Небо мне и так с овчинку казалось, а тут жизнь стала совсем невыносимой. Что еще оставалось делать? Как-то ночью я выбрала момент, стащила у Егорушки его незарегистрированный «Вальтер PPS» и хотела было уже отправить его к праотцам, но чуть промедлила. Реакция у борова этого будь здоров, интуиция сработала моментально: выбил «игрушку» у меня из рук, заковал в наручники, вызвал своих громил по сотовому. Дальше не помню, бил он меня очень сильно, даже душил, голосовые связки до сих пор не могу восстановить, ну а очухалась я уже в сей обители.

-  Понятно, - подвела итог Иннуся, обрадованная, что «тараканы», действительно, «затихли». – Все-таки ты в рубашке родилась, не иначе. Тебя вообще-то хотели в лесу закопать, но Фомич шустрей оказался: не только у Егоркиных шестерок тебя отбил, но и предварительно снял на видео, как Комягин тебя ногами месил. Сохранился даже эпизод, когда ты лежишь связанная без сознания, а «ребятки» могилу тебе рядом роют. Так что мы еще поборемся: все травмы, которые ты получила, зафиксированы официально, и на фото, и на бумаге, да и еще кое-какой материал имеется. Дорогой ценой, правда, достался, но зато не с пустыми руками я сегодня с этим нелюдем разговаривать буду.

Я покачала головой:

-  Не поможет. Я уже все решила. Достань «машинку», очень прошу. Любую. «Макарова», «ТТ», «Беретту», только не «Вальтер», с ним не сложилось. И не спорь: я вас подвела, я и вытащу. Не зря же я через здешний ад прошла. Все на психиатричку спишут, если факты, которые ты привела, документально подтвердить. Где Олег, кстати?

-  Где, где… На работе. Так что ни на ребят его, ни на него самого сегодня не рассчитывай, мы одни-одинешеньки, по уговору никого из посторонних при нашей дурдом-конференции не должно быть.

Я закрыла глаза. Происходило что-то странное. Какая дурдом- конференция? Может, тараканы мелками своими уже наигрались? Или они у них попросту закончились?

Инна не знала, что и делать, она уже поняла, что меня снова переклинило. Но решила не отступать от намеченного плана, твердила свое:

-  Слушай меня, подруга. Слушай внимательно. Ни одна деталька не должна пойти у нас наперекосяк. Сейчас приедет урод этот, собственной персоной. Я у вас на втором этаже уголок один экзотический присмотрела: с ума сойти – даже пальма в кадке стоит. Там и поговорим. Кстати, пора. Ты как, нормально передвигаться можешь?

-  Вполне. Вот только не самая удачная это идея – с переговорами. Лучше было бы меня перепрятать, раз уж пистолет не можешь достать.

-  Перепрячем. Зубы вставим, ногти сами отрастут. Сопротивлялась ты, по всему видно, как дикая кошка. Но работать дальше сможешь, лицо не пострадало: шрамов нет, а синяки, царапины быстро заживут.

Я встала, однако голова у меня моментально закружилась, в глазах потемнело, и я вынуждена была сесть обратно на траву. Ясно было: в таком своем состоянии вести какие-либо серьезные переговоры я при всем желании не смогу.

-  Ничего не получится, - пробормотала я в полном отчаянии. - Я с утра «галку» схватила, нейролептик такой – галоперидол называется. По первое число всадили, так что крыша отъезжает постоянно. Прости, я совсем не в форме.

Инна задумалась на какое-то время, потеребила пальцами краешек папки с документами, зажатой подмышкой, примерно, как у Марины ДНК, затем придвинулась ко мне поближе:

-  Хорошо, я все поняла. Будешь сидеть чуть в отдалении, и изображать из себя что-нибудь растительное: тыковку, луковку - сама решай. На нас не смотри, в разговор не вникай, делай вид, что совсем в прострации, я тебе потом все подробно расскажу.

На том и порешили.

Нам повезло. В общих чертах получилось все так, как мы и задумывали. С той лишь разницей, что как я ни пыталась изображать из себя тыковку-луковку, многое в мое сознание все-таки проникало.

Бугай, который стоял наготове, никого из пациентов и персонала к нам близко не подпускал. Комягин долго тупо рассматривал пачку фотографий, результаты экспертизы, и в особенности несколько листочков из огромной папки, которую Иннуся держала в руках. Как я поняла, в папке этой на три четверти были просто чистые листы, но как можно было быть уверенным в таком деле?

Дальше начался торг. Сумма отступных вслух не оговаривалась, писалась на каком-то клочке бумаги. Торг шел жесткий, затем Кавалерист сообразил, что и здесь вполне могут продолжаться видеосъемки, да и потом, при передаче денег, его могут сцапать, и выдвинул другое условие: замена. Для меня тут не было особой разницы, деньги все равно на мне повисали, хотя Генералу платить или Иннусе – нюансы все-таки были весьма существенные.

Комягин долго не соглашался на предложенные кандидатуры из Иннусиной картотеки, и я уже подумала, что тут не более чем отговорка, но, как ни странно, в итоге какая-то девочка его все-таки устроила. Жаль, если Оксана - норов обязательно покажет свой, если мы вообще с ней договоримся.

Все. Кавалерист сделал жест, означавший: «Пока!», с тем и удалился, не забыв язвительно бросить в мой адрес: «Всех благ, Анюсик. Ты даже не представляешь себе, как мне жаль, что течение жизненное нас разъединило. Ладно, счастливого тебе плавания, семь футов под килем!»

«И тебе не хворать, козлина вонючая!» – мысленно попрощалась я с ним.

К счастью, Иннуся не стала долго испытывать мое терпение, сразу приступила к делу. Я пыталась сэкономить ей время, как могла.

-  Ну что, так и не удалось Егорку испугать?

-  Ты оказалась права, - неохотно согласилась Иннуля, - вынуждена взять свои слова обратно. Я сказала в прошлый раз, что таких негодяев еще не встречала, но он не негодяй, он – монстр. Был только один момент, когда я его все-таки зацепила: когда назвала три его клички – Мистер, Короткий и Люпен. Не удержался, вздрогнул. Дальше я попыталась перевести все на деньги, он сначала долго торговался, затем вдруг вообще отказался от отступных. А может, с самого начала только делал вид, издевался над нами?

Я благоразумно промолчала, не уточняя, о каких суммах шла речь.

-  Что дальше? Замена?

-  Да, но это, собственно, те же деньги, ты ведь понимаешь, никто из моих девчонок не согласится ни с ним, ни с кем бы то ни было, за здорово живешь дело иметь.

-  Ну и на ком остановились в итоге? Кто оказался «счастливой избранницей», Оксана? – все-таки не выдержала, прервала ее я.

Иннуся молча придвинула поближе ко мне «бук» - портфолио. У него не было ничего общего с моими, но цепляло оно буквально с первого взгляда. Я просмотрела его от корки до корки, забыв обо всем на свете. Хотя на что, собственно, там было смотреть? Джинсики, футболочки, халатики, домашние шлепанцы. Простые, чуть ли не ситцевые, платьица. Волосы, заплетенные в косички, иногда с челочками… Да много чего. Практически одни тестовые фото, но…

-  Марк делал? - спросила я, не сомневаясь в ответе.

-  Он, кто же еще? – благодушно усмехнулась Иннуся.

Да, да, никаких прозвищ, просто имя наверху: Инна.

-  Ты дура? – наконец, дала я выход своему раздражению. – Себя вместо меня предложила? И что мы, собственно, выиграли?

-   Во-первых, сроки. Контракт на год. У тебя он, практически, был бессрочный. Во-вторых, я не работаю на Егора, а только его одного, лично,  обслуживаю…

-  Да он обманет тебя, - не выдержала, не дослушала подругу я. – Не помнишь, как со мной было?

Инна сделала вид, что пропустила мои слова мимо ушей, как лепет новорожденной «тетешки-лелешки», затем достала из сумочки то, что я называла «машинкой». Не «Вальтер», не «Беретту», а маленький дамский браунинг. Достаточный, впрочем, чтобы пробить дырку в любой, пусть даже самой упрямой и титулованной, башке.

-  Это на третье. Вроде как компот.

Я в полном отчаянии покачала головой:

-  Господи, Иннуля, я же тебя так просила! А ты эту чертову игрушку в сумочке держала. Ты что, мазохистка?

- Ну, мазохистки из браунингов «тыкву» своим любовничкам не пробивают. Да и садистка из меня никакая, не собираюсь я подобные вещи смаковать. Рука не дрогнет, будь уверена, даже в памяти ничего не останется. И момент выберу, чтобы самой чистенькой остаться. Сразу, как только мы договорились, начала эту мыслишку в голове катать. Есть еще четвертое и пятое, тебе интересно?

-  Еще бы! – понимая, что протестовать бесполезно - вопрос решенный, попыталась немного встряхнуться я.

-  Не тебе объяснять, мало радости перейти из одних рук в другие, ты же не будешь потом, как царевна целыми днями взаперти в тереме сидеть? Поэтому я выторговала тебе еще и крышу, тоже сроком на год. Кто бы ни привязался, одного имени будет достаточно, чтобы от тебя, как от чумы, шарахались.

-  Да, сравненьице! – пробормотала я. – Неужели, я, в самом деле, так фиговенько сейчас выгляжу?

-   Нет, ты выглядишь вот так, - Инне определенно надоели мои стенания, и она протянула мне еще один «бук». – Сюрприз года, альбом № 4, заключительный, это уже на пятое, от все того же, легендарного, Марка Минкина.

«Афродита, рождающаяся из пены» – мой любимый снимок. Я даже глаза зажмурила. Затем убрала альбом под халат. Нет, только не сейчас. Когда останусь с собой наедине. И уж тогда не упущу даже малейшую черточку.

-  Как впечатление? – усмехнулась Иннуся. – Вижу, рада. А ведь признайся, что мне позавидовала? Заметила я, как у тебя глазки блестели. Ну что, может, поменяемся? Не хочешь? Тогда последняя новость.

-  Шестая? – уточнила я удивленно.

-  Да, шестая. И самая важная. Я показала твой альбом одному известному модельеру, он пришел в полный восторг. Сказал, что это как раз то, чего ему так не хватало для его новой коллекции. Греция! Хоть и печально прославившаяся на фоне всемирного экономического кризиса, но сейчас вполне в цвет идет. Как насчет того, чтобы прокатиться галопом по Европам, лапушка?

-  Фантастика, конечно. Но какая из меня модель?

-  Обыкновенная, - подбодрила меня Иннуся. – Как говорят в таких случаях: не боги горшки обжигают. Ну а теперь собирайся, пора до дому. Как ты считаешь, недели хватит, чтобы тебя в более или менее сносное состояние привести?