Глава 4.
Завидов Артём.
До выписки оставалось два дня. Сегодня должен был прийти Женя. Его визитов девочка ждала с нетерпением!
- Привет! – в палате появился Женя. – Это мой друг, Артём Завидов.
Виола сидела на подоконнике, читала. Книга из ее рук упала.
- Мы раньше знакомы не были? - Артём подал ей книжку.
- Нет, наверное. Я Виола, - к лицу почему подошла краснота.
Они продолжили друг друга разглядывать.
Новый знакомый Артем был выше Жени, зато уже в плечах. Женя – брюнет, а Артём блондин. В отличии от Потапова, Завидов отдавал предпочтение белому и классике в одежде. Вот и сейчас Артем весь в белом: брючки, рубашка, за плечами больничный халат. Ангел прямо.
Виола и Женя по сравнению с Артемом смотрелись простенько в своих сероватых джинсах. Жене холод нестрашен: он щеголял в красной футболке, демонстрируя подкаченные руки. Позером его нельзя назвать, просто парень притягивал к себе тепло, еще пару недель и куртку забросит на антресоли, а другие будут кутаться еще в теплые одежды и недовольно зыркать на его закаленную личность. Женя давно научился не обращать внимания на людей, которые могли только ворчать и ныть и вместо того, что бы как он по утрам обливаться холодной водой, будут лучше прозябать сутки напролет у мониторов.
Виола же не посторонняя, на нее он сразу обратил внимание, тогда еще на мосту. И не чуточки не жалеет, что не задумываясь полетел вниз. За ней. И вот она сейчас стоит перед ним в простеньких джинсах, теплой голубой кофточке – ей нельзя замерзать. На лице легкий макияж, едва сглаживающий бледность. При появлении Артема румянец заиграл на её щечках.
«Девочка вполне. У Жеки губа не дура. Куколка» - улыбнулся своим мыслям Завидов.
- Вижу вам приятно познакомиться, - дружелюбно усмехнулся Женя.
- Теперь хоть буду знать: к кому и куда наведывается Евгений после школы.
- Ой, да ладно тебе. Может, поиграем? – предложил Женя.
- Может… и поиграем, - произнёс Артем.
У него всегда свои игры…
Завидов подал руку Виоле, дабы помочь спрыгнуть с подоконника. Девочка ещё больше покраснела.
«Какие мы симентальные» - новая знакомая Артему всё больше нравилась.
- Виол, доставай карты, - попросил Женя.
Когда Виола открывала тумбочку, за её спиной парни обменялись взглядами. Артём без всяких слов понял друга…
- Во что будем играть? – спросила Канарейка, тасуя карты.
- Можно в дурочка, - ответил Женя, пододвигая стул к кровати.
- Или в дурочку, - ухмыльнулся Артём, но уловив на лице Канарейки непонимание, поспешил извиниться.
Женя смерил его недружелюбным взглядом. Артём плюхнулся на стул. Женя сел на кровать рядом с Виолеттой.
- В какого дурочка? – спросила Виола после затянувшиеся паузы.
- А что есть варианты? – удивился Артём. – Помнится, ты мой друг любезный умел играть только в одного.
- Теперь нет. Виола меня научила еще в двух.
- М да уж, я по ходу что-то пропустил. Научишь, Виол и меня?
Та кивнула и предложила играть в «переводного дурочка».
- Хорошенькая игра, - вяло отозвался Артём, проиграв пару раз подряд.
- Дурень, поэтому и проигрываешь, - похлопал его по плечу Женя.
- Так я же блондин! – ничуть не обиделся Завидов.
- Не притворяйся, блондинчик. В школе лучше меня учишься.
- Так это школа! Там девчонки постоянно дают списывать.
- Да ты у нас ловелас известный, - хмыкнул невесело Женя.
- У вас какая-то необычная школа? – подала голос Канарейка. Она молчала, больше слушала.
- Обычная, только наш класс с математическим уклоном, - повернулся к ней Артем.
- Понятно, - Виола отвела взгляд от красивого лица Артема.
Ребята просидели ещё час. Пока медсестра не попросила мальчишек на выход. После ухода новых друзей Виола чувствовала себя переполненной эмоциями.
С Женей всё обычно. К нему только тёплые чувства. Он же такой хороший, милый.
А вот что к Завидову? Неясно. Он странный, непонятный. Если бы они с Артемом познакомились сами по себе, то бы Виола поспешила как можно быстрее завершить с ним знакомство. Но Артем же друг Жени, значит, ему можно доверять.
Наступил день выписки. Вещи собраны со вчерашнего вечера, кровать заправлена. Осталось дождаться маму.
Девочка стояла около окна. На улице весна. От снега не осталось и следа. Около асфальтированных дорожек виднелась новая зеленая трава. Ветер покачивал голые деревья. Солнышко же не жалело своего тепла. Канарейка закрыла глаза:
«Вот и всё. Скоро я буду дома. Как я хочу увидеть Лильку! Боже мой, как я рада, что жива. Андрей, как первый блин комом, не хочу больше о нём думать».
Дверь палаты открылась.
- Мама! – радостно воскликнула Виолетта.
На больничном пороге Виола обернулась. Всё таки, здесь началась ее новая жизнь, которую подарил ей Женя.
- Свобода, - прошептала Канарейка, вдыхая свежий воздух улицы.
- Надень шапку, - мама подала дочурке голубенькую шапочку.
- Ма, а где моя черная куртка? – спросила девочка. Привыкая к новой светло-бежевой курточке.
- Выкинула.
- А понятно, - отозвалась тихо девочка.
«И правильно, к чему воспоминания такие? От черного цвета надо избавляться ».
Проходя по мосту, Ольга Владимировна взяла за руку Виолу.
Женщина поморщилась – здесь ее ребенок умирал.
Виоле тоже сделалось не по себе. Не от того, что это место могло стать последним в ее жизни, а от того, что здесь они гуляли часто с Андреем…
Дома ждал папа.
- Мы хотели позвать твоих старых и новых друзей, - сказал папа, поглаживая свои усы. – Девчонки вежливо отказались, намекнув, что они что-то для тебя приготовили. А телефонов твоих новых друзей я не знаю. Как их хоть зовут?
- Кого?
- Мальчиков, которые тебя навещали.
- Женя и Артём.
- Тогда передай им сама, что они желанные гости в нашем доме! – заверила мама и прошла на кухню.
Отец с дочкой направились в гостиную. Виола будто заново видела свой дом. Хорошо жить, быть дома, рядом с родителями.
- Папа, почему всё так изменилось? – спросила дочь, смотря в потолок.
- А по-точнее? – отец тоже посмотрел в потолок.
- Люди, город…
- Когда человеку плохо, он вообще ничего не видит хорошего. Мир кажется жестоким и мрачным. Люди в этот момент кажутся злыми, никудышными. И сам ты кажешься ненужным никому…
- Ты так говоришь, как будто этим человеком был ты.
- Я, между прочим, тоже был юным, - улыбнулся папа в усы. – И тоже первый раз влюблялся.
- Первая влюбленность это мама?
- Нет.
- Нет?! – изумилась Виола.
- Нашу маму Олю я люблю. А любить и быть влюбленным это разное.
- Но в чём разница?
- Любят просто так и навсегда, разлюбить нельзя. А влюбляться можно часто. Чувствуешь разницу?
- Кажется, да. Только не сразу в жизни отличишь разницу, - Виола задумалась.
«А что у меня было? Явно не любовь. Значит влюбленность, неудачная. Андрей – пройденный этап» - девочка тряхнула головой. – «Я его не любила… он меня тоже нет. Интересно с кем он сейчас? Какая мне разница!?» - она снова крутанула головой, прогоняя мысли о нём.
- Голова лишняя? – в зале стояла мама в новом синем платье.
- Разминка для шеи, - вместо дочери ответил муж.
- А где Лиля? Опять спит? – спросила Канарейка, вставая с кресла.
- Она ещё маленькая у нас, всё естественно, - улыбнулась мама.
- Ага. Надо было её Соней назвать, - кивнула Виола и пошла в свою комнату.
Комната немного изменилась после последнего ухода хозяйки. Она ведь уходила, что бы, не вернуться. Виола вспомнила об этом: по коже пробежались мурашки. Она, конечно, могла бы приходить сюда в виде приведения. Нет, уж – человеком быть лучше! В комнате пропала мрачность, игрушки так же стояли на подоконнике, книги вместе с личным дневником Виолетты снова оказались на полках.
Девочка взяла дневник в руки. Из страничек выпала фотография Андрея Дъяченко. Когда то она не могла без этого парня. Да и на страницах дневника все мысли о Нем. Мама наверно всё прочитала и поняла. Не нужен этот дневник, как и воспоминания о Андрее. Канарейка не испытывая больше боли - посмотрела внимательно на снимок, а потом порвала. Первый блин комом, как говорится. И хватит о нем…
Тонкими пальцами прошлась по корочкам книг, стены, спинки кресла. Подошла к окну, разделала тюлевые шторы. Теперь и в ее комнату заскочил лучик солнца! В кроватке закопошилась малышка.
- Проснулась, маленькая наша, - Канарейка заулыбалась сестричке и взяла ее на руки. – Тяжеленькая стала.
- Всё же разбудила? – улыбнулась одним уголком губ Ольга Владимировна, когда обе дочки появились на кухне.
- Нет, мы сами встали. Кушать, наверное, хотим.
- Сейчас, мои маленькие.
«Надо же мама и меня считает маленькой. Приятно».
Ольге Владимировне оставалось только расставить чашки с чаем: для Виолы зеленый чай в фиолетовой кружке, для мужа черный крепкий в оранжевой кружке с изображением леса, для себя сок, для малышки молоко в бутылочке.
Папа прикатил к столу детский стульчик, в который усадили Лильку. Она сопела: её ручки хотели движения и хватать всё и ронять, а мама всё подальше отставила.
Семейство Канарейкиных уселось за обеденный стол. Мама разрезала торт «Муравейник», папа сидел шутил. Виола поняла, что она счастлива – семья в жизни человека имеет значение.
Всё же не уследили: Лиля дотянулась до тарелки супа для Сергея Степановича. Окунула пальчики в суп.
- Ну что жига? – тут же засуетилась мама вокруг ребенка.
Лиля перестала плакать, снова засияла как домашнее солнышко. Канарейка сама впервые накормила маленькое чудо. Чудо, долго не думая, после обеда уснула.
Мама с папой напомнили, что началась новая жизнь, но нужно потянуть успеваемость в школе. Виола послушно согласилась. Хотя представить себя снова в школе – довольно таки необычно. Она снова школьница! И в принципе ещё ребенок.
Ещё папа намекнул, что если всё будет хорошо, они все вместе поедут в Анапу летом. А теперь всё точно будет хорошо!
Прошел первый день дома. Виола не сразу смогла уснуть лежа на своем диване. А как это будет всё хорошо? Что вообще будет? Как жить, что бы снова не ошибиться? Такое возможно?
Так Канарейка и уснула с кучей вопросов в голове…
Помочь сайту
Поздравления
