Главная → Проза → Переводы и проза на других языках → Литературные переводы → С каждым днем сильнее - Часть 2. Глава 5

С каждым днем сильнее - Часть 2. Глава 5

Сегодня в 00:33 - Вера Голубкова
article545041.jpg
Мечты о сольной карьере
 
Пока я, не покладая рук, трудилась, чтобы продвигаться в мире телесериалов, развиваться и расти как актриса, мой локомотив работы с “Тимбириче” и живых выступлений на сцене накапливал энергию, которую я, находясь теперь не с группой, не могла выплеснуть. Потребность петь превратилась в неистовую жажду сольной карьеры. Больше всего мне хотелось выйти на сцену и взять микрофон, но я понимала, что нужен план и подготовка. Мое желание петь сольно росло день ото дня, и я хотела осуществить свою мечту. Я представляла, что в зале только я и зрители, и я исполняю свои песни, деля этот волшебный миг вместе с ними. Но, чтобы воплотить в жизнь свои мечты, нужно было кое-что менять, поэтому я решила, что после съемок моего третьего сериала “Свет и тень” я какое-то время поживу в Лос-Анджелесе, где стану учиться петь и танцевать. Я хотела научиться играть на бас-гитаре и усовершенствовать методику написания песен.
 
Так, с мечтой за плечами, в свои цветущие семнадцать лет я в компании моей неразлучной наперсницы, мамы, приехала в Голливуд. “Пляж, солнце и пальмы”, как поется в одной из моих песен. Я здесь, Калифорния! Я сняла квартиру в Вествуде, молодежном в то время, районе Лос-Анджелеса, где в шаговой доступности имелись кинотеатры, рестораны, магазины, кафе... и который идеально подходил мне, поскольку Калифорнийский Университет в Лос-Анджелесе находился совсем рядом. Шикарное место! Лос-Анджелесский университет – один из крупнейших и самых престижных учебных заведений Калифорнии, и бродить по его великолепным, ухоженным паркам, любуясь зданиями различных архитектурных стилей и наблюдая за снующими туда-сюда молодежными компашками, было уникальным опытом. В университете я брала уроки английского, а в районе Мерлоуз училась играть на бас-гитаре. Я моталась с места на место, посещая уроки танцев в Санта-Монике, а уроки вокала в Долине Сан-Фернандо. Целыми днями я разъезжала по урокам в арендованном красном кабриолете, слушая включенные на полную громкость кассеты Aerosmith, Janet Jackson, Madonna, The Doors y Journey.
 
Все это время мама следовала за мной тенью. Она постоянно была рядом, видя, слыша, осязая то же, что и я, не отпуская ни на шаг до такой степени, что ждала меня в университетской столовой до окончания занятий. Было несколько странно ежедневно видеть среди молодежи сидевшую и ожидавшую меня по три часа женщину. Мое положение было весьма тяжелым, поскольку в своем стремлении заботиться обо мне мама ограничила мою возможность свободно развиваться как подростку и как женщине... Но на всё своя причина и, будь тогда все иначе, возможно, сейчас я жила бы по-другому. Она поступала так, поскольку чувствовала, что как мать должна защищать меня. И я буду вечно благодарна ей за это.
 
Приключение в Лос-Анджелесе длилось целый год; год, когда я отключилась от всего, полностью посвятив себя актерскому образованию. Когда я ушла из “Тимбириче”, сеньор Аскаррага счел важным дать мне возможность развиться как в актерском мастерстве, так и в музыке, так сказать, огранить неотшлифованный алмаз. В каком-то смысле он был моим Пигмалионом, и частью его программы была идея отправить меня учиться в центр шоу-бизнеса: Лос-Анджелес, Калифорния.

Сеньор Мильмо Аскаррага, по прозвищу “Тигр”, был одним из наиболее влиятельных людей не только в стране, но и на международном уровне. Он был сыном Эмилио Аскаррага Видауретта, основателя компании, которая сейчас называется Televisa. Являлся владельцем телекомпании Univision и президентом испаноязычной телесети Galavisión.
 
Именно “Тигр” организовал всю структуру того, чему я должна была научиться и довести до совершенства в своей карьере. Главной целью моей поездки в Лос-Анджелес была комплексная разработка идеи выпуска моего первого сольного диска. Мне предстояло подобрать тональность голоса, музыкальный стиль, образ, представить в общих чертах замысел того нового, что я хотела показать людям согласно собственным идеям, а также музыкальным предпочтениям и пристрастиям продюсера Альфредо Диаса Ордаса, который руководил музыкальным отделом  в Televisa. Альфредо был выдающимся гением, эксцентричным и дальновидным. С самого начала нашего знакомства мы стали родственными душами, и совместно создали то, что позже станет классикой восьмидесятых: Saliva (Слюна), Sudor (Пот), Sangre (Кровь) и Pacto entre los dos (Пакт между двумя) – композиции, ознаменовавшие эпоху, сегодня считаются классикой мексиканской поп-музыки. Судьба свела нас, и мы создали чистейшей воды динамит.
 
В то время говорить о вещах типа “твоя слюна меня пьянит”, “знаешь, а мне нравится, давай потеть” и о теме садомазохизма, появившейся в “Пакте между двумя”, было весьма спорным и многогранным началом. К этому стоит добавить мое упорное стремление следовать моде Flower Power, символу свободы молодежи шестидесятых годов. По правде говоря, в то время все мое существо жаждало порвать с традициями; мне хотелось выразить себя по-своему и обрести собственный голос. Возможно также, что я подсознательно хотела освободиться от невидимых оков, в которые из любви заковала меня мама, равно как и от карьеры, в которой остались мое детство и часть юности, которая боролась и взывала к свободе.
 
Но порвать с традициями в одиночку я не сумела бы. Я была еще слишком молода, и хотя чувствовала в себе живую, кипучую энергию, искавшую способ самовыражения, нуждалась в человеке, который направил бы меня. Мне нужен был единомышленник. Такого единомышленника я нашла в своем продюсере, который сразу стал моим союзником, поскольку с юности был бунтарем “по делу”. Несомненно, что на протяжении жизни людские дороги пересекаются не раз, но кто бы мог представить, что наши родители встретятся на том самом интервью 18 ноября 1970 года? Тогда отец Альфредо был президентом Мексики, а мой папа брал у него интервью. Кто мог себе представить, что на ужине в доме президента, куда были приглашены мои родители, мы окажемся рядом? Моя мама была беременна мной, а Альфредо, ужасно непоседливый мальчишка, стоявший на пороге переходного возраста, носился по дому и устраивал кавардак на званом ужине родителей. И, наконец, кто бы мог представить, что теперь, чувствуя, как отзвуки мыслей каждого из нас превращаются в ритмичную музыку, мы будем работать над “Пактом между двумя”? Пактом между ним и мной.
 
Еще в Лос-Анджелесе я озадачилась поиском необходимых для моего образа вещей, и все, что хотела, нашла в неприметном магазинчике на втором этаже в Мерлоузе. Весь магазин был в стиле Flower Power, хипповый в самом лучшем виде... Он сразу понравился мне, потому что в точности соответствовал моим тогдашним взглядам. Это была дверь, открывшая во мне страсть к постоянным поискам образа, одежды, новшеств и к разного рода причудам типа появления на вручении премии в белом пальто, сшитом из плюшевых мишек, после того как прошла через очень странный бюстгальтер из хромированного металла с двумя краниками с водой спереди, изготовленном для моего клипа Piel Morena (Мулат), или похожий, но изрыгающий огонь для клипа Gracias A Dios (Спасибо Богу). Гардероб включал также наряды под разные образы для клипов – невинной девушки, роковой женшины – или под обложки компакт-дисков, или характерные для ацтекской девушки, японки, египтянки. И в довершение – причудливый бюстгальтер с маленькими гитарами и мини-юбка в виде колоритного мексиканского сомбреро. В свое время эти образы были уникальны, а сейчас мы видим различные их варианты у таких звезд как Lady Gaga. Кто бы мог подумать, что этот маленький магазинчик откроет ящик Пандоры. В нем я накупила несметное количество расклешенных брюк, крошечных бюстгальтеров и топиков с цветами, туфли на платформе, модной в 70-х, и еще много чего.
 
Когда пришло время возвращаться в Мексику, я чувствовала себя полностью подготовленной и была уверена в себе. Я гордилась достигнутыми результатами. На уроках музыки и танцев я многому научилась и чувствовала, что все могу. Никогда прежде я не испытывала такой силы и свободы, как теперь. Я чувствовала, что находилась на своем месте, в свое время, и делала то, что мне суждено... но какой же жестокий сюрприз преподнесла мне действительность. Мой новый имидж, который нравился мне и придавал уверенность, полностью разрушил сериальный образ милой пятнадцатилетней девчушки с двумя хвостиками, спадающей на лоб челкой и нежным взглядом. Думаю, люди привычно ждали от меня точно того же, и, когда я вернулась из Лос-Анджелеса с первым сольным диском в образе сильной и чувственной девушки, меня очень жестко и резко раскритиковали. К такому повороту я не была готова.
 
Выход альбома оказался вовсе не таким, каким я представляла, несмотря на то, что компания звукозаписи усердно трудилась и делала все возможное для его продвижения. Первый сингл диска под названием “Пакт между двумя” был запрещен более чем половиной ведущих радиопрограмм Мексики, поскольку его содержание было слишком жестким для слушателей. В то время слова и фразы типа “похить его, свяжи, ударь... насладись его болью… кусай до боли, мучай, накажи... раздели его страсть” слишком сильно шокировали мексиканскую публику, ведь думать об этом в одиночку и обсуждать с друзьями это одно, а выставить всему миру напоказ в песне, вроде как, о любви совсем другое. Тем более что я, как Сэнди из “Бриолина”, из милой юной девушки превращалась в сексуальную женщину-вамп. И это людям совсем не нравилось. От невинной юной девушки Беатрис из “Пятнадцатилетней” не осталось ничего; на ее место пришла восемнадцатилетняя девица в тесно облегающих брюках-клеш с крупными цветами и с сильно заниженной талией. Сверху на мне был лишь крошечный бюстгальтер, тоже украшенный цветами, и потому весь живот был оголен. Мне безумно нравился мой новый образ, но я решила сделать его еще ярче, привлечь внимание зрителей, вызвать желание подражать мне. Для этого я осветлила спереди прядь волос. И вот я гордо вышла на сцену исполнять свой первый сингл “Пакт между двумя”.
 
Но я и представить не могла, что меня ждет.
 
Естественно, всё это не нашло отклика в тамошнем консервативном обществе моей страны. “Что случилось с той девочкой с хвостиками? – недоумевали все. – Боже, какая вульгарщина!” Я чувствовала разочарование зрителей и читала их мысли: почему же никто не дал мне дельного совета касательно образа. Люди видели во мне лишь полуголую девицу и расправились со мной. Мне высказали все! Комментарии сыпались градом. “И она собиралась стать кумиром молодежи? – глумились средства массовой информации. – Даже не мечтай об этом!”
 
В то время в моей родной стране так не одевались, и именно поэтому мне хотелось разрушить стереотип, образ “хорошей девочки”, который приходилось создавать молодым певицам, если они хотели чего-то добиться. Конечно, были звезды, которые могли вести себя на сцене вызывающе. К примеру, Алехандра Гусман, рокерша по духу, настоящий динамит на сцене, с агрессивно-чувственным голосом, который сразу сделал ее любимицей молодежи. А еще была Глория Треви, которая своими текстами и непристойными телодвижениями разрушала все общественные каноны и создавала молодежное направление, где можно было открыто выражать себя через тексты. Но в моем случае смена образа была для публики более разительной, спорной и трудно принимаемой. Отчасти потому, что я входила в состав популярной и любимой группы “Тимбириче”, за которой люди наблюдали и видели, как дети превращаются в подростков, и отчасти потому, что мой сериальный образ наивной и доверчивой девчонки находил отклик у девушек того времени.
 
Несмотря на все мои стремления, усилия и труды, вложенные в запись диска и его раскрутку, отзывы оставались беспощадными. Такая реакция нанесла мне сильный удар, это было время тяжких сомнений, боли и стыда. Мне казалось, что мой мир рушится и разлетается на куски, и не было способа найти выход, объясниться… не было ничего… только стыд, сопровождавший мои разбитые мечты, и боль. Дошло до того, что я бросилась на кровать и плакала, не выходя из комнаты две недели. Я не хотела видеть солнце и даже маме не позволяла открывать шторы.
 
Мама дала мне время справиться с болью, но однажды, устав смотреть на мои безутешные рыдания, вошла ко мне в комнату, распахнула шторы и сказала: “Послушай, доченька. Тебе восемнадцать лет, ты талантлива, умна и вдобавок ко всему у тебя прекрасная фигура. Ты не выглядишь вульгарно. Вот что, хватит… Вставай и иди дальше”. Я же только твердила, что все делала с душой, от чистого сердца и не понимаю, как люди могут быть такими жестокими и столь безжалостно набрасываться на меня. Я показывала ей свои руки, жесткие от клея, которым приклеивала цветы к своим костюмам. Как можно по одной лишь песне судить о душе и сердце, вложенных в целый альбом? Как можно лишить жизни диск из-за единственного сингла?
 
Тогда я, видимо, не понимала, что мама лучше всех знала, сколько трудов и усилий я приложила к осуществлению своей мечты. Знала, потому что с самого начала постоянно была рядом со мной. Как менеджер мама первой поддержала меня в выборе одежды, в ломке стереотипов и моем стремлении отличаться от шаблонов. Именно она вдохновила меня на нечто смелое и новое, выражавшее все накопившиеся во мне чувства. Мама постоянно и непрестанно поддерживала меня, побуждая делать то, о чем я мечтала.
 
Чтобы как можно быстрее вывести меня из депрессии, в которой я пребывала, мама предложила на выбор три варианта:
 
- Послушай меня, дочка, – сказала она, – мы можем и дальше сетовать на негативные отзывы о твоем сольном альбоме и новом образе, погружаться в ужасную депрессию и всё такое, но тогда твоим достижениям конец! На этом твоя сольная карьера завершается, и ты начинаешь заниматься чем-нибудь другим, типа биологии или психологии, которые любила с детства.
 
К этому времени я уже сидела в кровати и думала: “Как это конец достижениям?”
 
- Вот еще вариант, – продолжала мама, – если собираешься продолжать свою карьеру, но не хочешь работать в Мексике, значит, мы пакуем чемоданы, закрываем дом и уезжаем из страны, чтобы начать всё заново где-нибудь еще. В Испании, Италии, в мире есть тысяча разных мест и тысяча возможностей, – мама выразительно помолчала, глядя мне в глаза, и продолжила, – но если ты хочешь остаться в Мексике и продолжать работать, как хотела и мечтала, тогда ты встанешь с постели и будешь защищать свой талант, как львица… Ясно?
 
Поразмыслив над мамиными словами, я поняла, что она права. Я попросту не могла позволить себе сломаться и не собиралась этого делать. В заключение мама добавила, что когда-нибудь я посмеюсь над тем, что она сейчас сказала.
 
- Милая моя, – сказала мама, – то, что не убивает, делает тебя сильнее. Вот увидишь, после всего этого ты станешь крепче и сильнее.
 
Если бы я увидела тогда, что ждет меня в ближайшем будущем – золотые диски, четыре сингла, которые до сих пор остаются ключевыми, культовые песни, сопровождавшие целое поколение и вызывающие сейчас ностальгию, – если бы увидела, то поняла бы, что мама была права. Абсолютно права. Или бежать, или сцепить зубы и держаться… и поскольку я держалась, у меня всё получилось.
 
В тот день я усвоила один из самых ценных уроков, преподнесенных мамой: я поняла, что мужество заключено в нас самих и что иногда ситуации нужно встречать лицом к лицу, сколь бы болезненными они ни были, потому что это единственный способ стать сильнее, мудрее и человечнее.
 
Примечания:
 
Пляж, солнце и пальмы (Playa, sol y palmeras) – строчка из одного из самых известных шлягеров Талии  Piel Morena (Мулат) из альбома En Extasis (1995)
Univision – крупнейшая испаноязычная телекоммуникационная компания США
Galavision – американский платный телеканал
Flower Power (сила цветов) – лозунг сторонников ненасильственного сопротивления, протестующих против войны во Вьетнаме в конце 1960-х – начале 1970-х годов; затем его переняли хиппи, а позднее он стал символом любой контркультуры
Saliva (Слюна) – песня с альбома Thalia (1990)
Sudor (Пот) – песня с альбома Mundo De Cristal (1991)
Sangre (Кровь) – песня с альбома Love (1992)
Pacto entre los dos (Пакт между двумя) – песня с альбома Thalia (1990)
Gracias A Dios (Спасибо Богу) – песня с альбома En Extasis (1995)
Алехандра Гусман – мексиканская рок-певица, композитор и актриса; славилась неординарным, порой вызывающим поведением на сцене и неоднозначными, порой весьма грубыми, текстами наряду с прекрасными рок-балладами
Глория Треви – мексиканская поп-певица и актриса; прославилась не менее вызывающим поведением на сцене и откровенными текстами

© Copyright: Вера Голубкова, 2025

Регистрационный номер №0545041

от Сегодня в 00:33

[Скрыть] Регистрационный номер 0545041 выдан для произведения:
Мечты о сольной карьере
 
Пока я, не покладая рук, трудилась, чтобы продвигаться в мире телесериалов, развиваться и расти как актриса, мой локомотив работы с “Тимбириче” и живых выступлений на сцене накапливал энергию, которую я, находясь теперь не с группой, не могла выплеснуть. Потребность петь превратилась в неистовую жажду сольной карьеры. Больше всего мне хотелось выйти на сцену и взять микрофон, но я понимала, что нужен план и подготовка. Мое желание петь сольно росло день ото дня, и я хотела осуществить свою мечту. Я представляла, что в зале только я и зрители, и я исполняю свои песни, деля этот волшебный миг вместе с ними. Но, чтобы воплотить в жизнь свои мечты, нужно было кое-что менять, поэтому я решила, что после съемок моего третьего сериала “Свет и тень” я какое-то время поживу в Лос-Анджелесе, где стану учиться петь и танцевать. Я хотела научиться играть на бас-гитаре и усовершенствовать методику написания песен.
 
Так, с мечтой за плечами, в свои цветущие семнадцать лет я в компании моей неразлучной наперсницы, мамы, приехала в Голливуд. “Пляж, солнце и пальмы”, как поется в одной из моих песен. Я здесь, Калифорния! Я сняла квартиру в Вествуде, молодежном в то время, районе Лос-Анджелеса, где в шаговой доступности имелись кинотеатры, рестораны, магазины, кафе... и который идеально подходил мне, поскольку Калифорнийский Университет в Лос-Анджелесе находился совсем рядом. Шикарное место! Лос-Анджелесский университет – один из крупнейших и самых престижных учебных заведений Калифорнии, и бродить по его великолепным, ухоженным паркам, любуясь зданиями различных архитектурных стилей и наблюдая за снующими туда-сюда молодежными компашками, было уникальным опытом. В университете я брала уроки английского, а в районе Мерлоуз училась играть на бас-гитаре. Я моталась с места на место, посещая уроки танцев в Санта-Монике, а уроки вокала в Долине Сан-Фернандо. Целыми днями я разъезжала по урокам в арендованном красном кабриолете, слушая включенные на полную громкость кассеты Aerosmith, Janet Jackson, Madonna, The Doors y Journey.
 
Все это время мама следовала за мной тенью. Она постоянно была рядом, видя, слыша, осязая то же, что и я, не отпуская ни на шаг до такой степени, что ждала меня в университетской столовой до окончания занятий. Было несколько странно ежедневно видеть среди молодежи сидевшую и ожидавшую меня по три часа женщину. Мое положение было весьма тяжелым, поскольку в своем стремлении заботиться обо мне мама ограничила мою возможность свободно развиваться как подростку и как женщине... Но на всё своя причина и, будь тогда все иначе, возможно, сейчас я жила бы по-другому. Она поступала так, поскольку чувствовала, что как мать должна защищать меня. И я буду вечно благодарна ей за это.
 
Приключение в Лос-Анджелесе длилось целый год; год, когда я отключилась от всего, полностью посвятив себя актерскому образованию. Когда я ушла из “Тимбириче”, сеньор Аскаррага счел важным дать мне возможность развиться как в актерском мастерстве, так и в музыке, так сказать, огранить неотшлифованный алмаз. В каком-то смысле он был моим Пигмалионом, и частью его программы была идея отправить меня учиться в центр шоу-бизнеса: Лос-Анджелес, Калифорния.

Сеньор Мильмо Аскаррага, по прозвищу “Тигр”, был одним из наиболее влиятельных людей не только в стране, но и на международном уровне. Он был сыном Эмилио Аскаррага Видауретта, основателя компании, которая сейчас называется Televisa. Являлся владельцем телекомпании Univision и президентом испаноязычной телесети Galavisión.
 
Именно “Тигр” организовал всю структуру того, чему я должна была научиться и довести до совершенства в своей карьере. Главной целью моей поездки в Лос-Анджелес была комплексная разработка идеи выпуска моего первого сольного диска. Мне предстояло подобрать тональность голоса, музыкальный стиль, образ, представить в общих чертах замысел того нового, что я хотела показать людям согласно собственным идеям, а также музыкальным предпочтениям и пристрастиям продюсера Альфредо Диаса Ордаса, который руководил музыкальным отделом  в Televisa. Альфредо был выдающимся гением, эксцентричным и дальновидным. С самого начала нашего знакомства мы стали родственными душами, и совместно создали то, что позже станет классикой восьмидесятых: Saliva (Слюна), Sudor (Пот), Sangre (Кровь) и Pacto entre los dos (Пакт между двумя) – композиции, ознаменовавшие эпоху, сегодня считаются классикой мексиканской поп-музыки. Судьба свела нас, и мы создали чистейшей воды динамит.
 
В то время говорить о вещах типа “твоя слюна меня пьянит”, “знаешь, а мне нравится, давай потеть” и о теме садомазохизма, появившейся в “Пакте между двумя”, было весьма спорным и многогранным началом. К этому стоит добавить мое упорное стремление следовать моде Flower Power, символу свободы молодежи шестидесятых годов. По правде говоря, в то время все мое существо жаждало порвать с традициями; мне хотелось выразить себя по-своему и обрести собственный голос. Возможно также, что я подсознательно хотела освободиться от невидимых оков, в которые из любви заковала меня мама, равно как и от карьеры, в которой остались мое детство и часть юности, которая боролась и взывала к свободе.
 
Но порвать с традициями в одиночку я не сумела бы. Я была еще слишком молода, и хотя чувствовала в себе живую, кипучую энергию, искавшую способ самовыражения, нуждалась в человеке, который направил бы меня. Мне нужен был единомышленник. Такого единомышленника я нашла в своем продюсере, который сразу стал моим союзником, поскольку с юности был бунтарем “по делу”. Несомненно, что на протяжении жизни людские дороги пересекаются не раз, но кто бы мог представить, что наши родители встретятся на том самом интервью 18 ноября 1970 года? Тогда отец Альфредо был президентом Мексики, а мой папа брал у него интервью. Кто мог себе представить, что на ужине в доме президента, куда были приглашены мои родители, мы окажемся рядом? Моя мама была беременна мной, а Альфредо, ужасно непоседливый мальчишка, стоявший на пороге переходного возраста, носился по дому и устраивал кавардак на званом ужине родителей. И, наконец, кто бы мог представить, что теперь, чувствуя, как отзвуки мыслей каждого из нас превращаются в ритмичную музыку, мы будем работать над “Пактом между двумя”? Пактом между ним и мной.
 
Еще в Лос-Анджелесе я озадачилась поиском необходимых для моего образа вещей, и все, что хотела, нашла в неприметном магазинчике на втором этаже в Мерлоузе. Весь магазин был в стиле Flower Power, хипповый в самом лучшем виде... Он сразу понравился мне, потому что в точности соответствовал моим тогдашним взглядам. Это была дверь, открывшая во мне страсть к постоянным поискам образа, одежды, новшеств и к разного рода причудам типа появления на вручении премии в белом пальто, сшитом из плюшевых мишек, после того как прошла через очень странный бюстгальтер из хромированного металла с двумя краниками с водой спереди, изготовленном для моего клипа Piel Morena (Мулат), или похожий, но изрыгающий огонь для клипа Gracias A Dios (Спасибо Богу). Гардероб включал также наряды под разные образы для клипов – невинной девушки, роковой женшины – или под обложки компакт-дисков, или характерные для ацтекской девушки, японки, египтянки. И в довершение – причудливый бюстгальтер с маленькими гитарами и мини-юбка в виде колоритного мексиканского сомбреро. В свое время эти образы были уникальны, а сейчас мы видим различные их варианты у таких звезд как Lady Gaga. Кто бы мог подумать, что этот маленький магазинчик откроет ящик Пандоры. В нем я накупила несметное количество расклешенных брюк, крошечных бюстгальтеров и топиков с цветами, туфли на платформе, модной в 70-х, и еще много чего.
 
Когда пришло время возвращаться в Мексику, я чувствовала себя полностью подготовленной и была уверена в себе. Я гордилась достигнутыми результатами. На уроках музыки и танцев я многому научилась и чувствовала, что все могу. Никогда прежде я не испытывала такой силы и свободы, как теперь. Я чувствовала, что находилась на своем месте, в свое время, и делала то, что мне суждено... но какой же жестокий сюрприз преподнесла мне действительность. Мой новый имидж, который нравился мне и придавал уверенность, полностью разрушил сериальный образ милой пятнадцатилетней девчушки с двумя хвостиками, спадающей на лоб челкой и нежным взглядом. Думаю, люди привычно ждали от меня точно того же, и, когда я вернулась из Лос-Анджелеса с первым сольным диском в образе сильной и чувственной девушки, меня очень жестко и резко раскритиковали. К такому повороту я не была готова.
 
Выход альбома оказался вовсе не таким, каким я представляла, несмотря на то, что компания звукозаписи усердно трудилась и делала все возможное для его продвижения. Первый сингл диска под названием “Пакт между двумя” был запрещен более чем половиной ведущих радиопрограмм Мексики, поскольку его содержание было слишком жестким для слушателей. В то время слова и фразы типа “похить его, свяжи, ударь... насладись его болью… кусай до боли, мучай, накажи... раздели его страсть” слишком сильно шокировали мексиканскую публику, ведь думать об этом в одиночку и обсуждать с друзьями это одно, а выставить всему миру напоказ в песне, вроде как, о любви совсем другое. Тем более что я, как Сэнди из “Бриолина”, из милой юной девушки превращалась в сексуальную женщину-вамп. И это людям совсем не нравилось. От невинной юной девушки Беатрис из “Пятнадцатилетней” не осталось ничего; на ее место пришла восемнадцатилетняя девица в тесно облегающих брюках-клеш с крупными цветами и с сильно заниженной талией. Сверху на мне был лишь крошечный бюстгальтер, тоже украшенный цветами, и потому весь живот был оголен. Мне безумно нравился мой новый образ, но я решила сделать его еще ярче, привлечь внимание зрителей, вызвать желание подражать мне. Для этого я осветлила спереди прядь волос. И вот я гордо вышла на сцену исполнять свой первый сингл “Пакт между двумя”.
 
Но я и представить не могла, что меня ждет.
 
Естественно, всё это не нашло отклика в тамошнем консервативном обществе моей страны. “Что случилось с той девочкой с хвостиками? – недоумевали все. – Боже, какая вульгарщина!” Я чувствовала разочарование зрителей и читала их мысли: почему же никто не дал мне дельного совета касательно образа. Люди видели во мне лишь полуголую девицу и расправились со мной. Мне высказали все! Комментарии сыпались градом. “И она собиралась стать кумиром молодежи? – глумились средства массовой информации. – Даже не мечтай об этом!”
 
В то время в моей родной стране так не одевались, и именно поэтому мне хотелось разрушить стереотип, образ “хорошей девочки”, который приходилось создавать молодым певицам, если они хотели чего-то добиться. Конечно, были звезды, которые могли вести себя на сцене вызывающе. К примеру, Алехандра Гусман, рокерша по духу, настоящий динамит на сцене, с агрессивно-чувственным голосом, который сразу сделал ее любимицей молодежи. А еще была Глория Треви, которая своими текстами и непристойными телодвижениями разрушала все общественные каноны и создавала молодежное направление, где можно было открыто выражать себя через тексты. Но в моем случае смена образа была для публики более разительной, спорной и трудно принимаемой. Отчасти потому, что я входила в состав популярной и любимой группы “Тимбириче”, за которой люди наблюдали и видели, как дети превращаются в подростков, и отчасти потому, что мой сериальный образ наивной и доверчивой девчонки находил отклик у девушек того времени.
 
Несмотря на все мои стремления, усилия и труды, вложенные в запись диска и его раскрутку, отзывы оставались беспощадными. Такая реакция нанесла мне сильный удар, это было время тяжких сомнений, боли и стыда. Мне казалось, что мой мир рушится и разлетается на куски, и не было способа найти выход, объясниться… не было ничего… только стыд, сопровождавший мои разбитые мечты, и боль. Дошло до того, что я бросилась на кровать и плакала, не выходя из комнаты две недели. Я не хотела видеть солнце и даже маме не позволяла открывать шторы.
 
Мама дала мне время справиться с болью, но однажды, устав смотреть на мои безутешные рыдания, вошла ко мне в комнату, распахнула шторы и сказала: “Послушай, доченька. Тебе восемнадцать лет, ты талантлива, умна и вдобавок ко всему у тебя прекрасная фигура. Ты не выглядишь вульгарно. Вот что, хватит… Вставай и иди дальше”. Я же только твердила, что все делала с душой, от чистого сердца и не понимаю, как люди могут быть такими жестокими и столь безжалостно набрасываться на меня. Я показывала ей свои руки, жесткие от клея, которым приклеивала цветы к своим костюмам. Как можно по одной лишь песне судить о душе и сердце, вложенных в целый альбом? Как можно лишить жизни диск из-за единственного сингла?
 
Тогда я, видимо, не понимала, что мама лучше всех знала, сколько трудов и усилий я приложила к осуществлению своей мечты. Знала, потому что с самого начала постоянно была рядом со мной. Как менеджер мама первой поддержала меня в выборе одежды, в ломке стереотипов и моем стремлении отличаться от шаблонов. Именно она вдохновила меня на нечто смелое и новое, выражавшее все накопившиеся во мне чувства. Мама постоянно и непрестанно поддерживала меня, побуждая делать то, о чем я мечтала.
 
Чтобы как можно быстрее вывести меня из депрессии, в которой я пребывала, мама предложила на выбор три варианта:
 
- Послушай меня, дочка, – сказала она, – мы можем и дальше сетовать на негативные отзывы о твоем сольном альбоме и новом образе, погружаться в ужасную депрессию и всё такое, но тогда твоим достижениям конец! На этом твоя сольная карьера завершается, и ты начинаешь заниматься чем-нибудь другим, типа биологии или психологии, которые любила с детства.
 
К этому времени я уже сидела в кровати и думала: “Как это конец достижениям?”
 
- Вот еще вариант, – продолжала мама, – если собираешься продолжать свою карьеру, но не хочешь работать в Мексике, значит, мы пакуем чемоданы, закрываем дом и уезжаем из страны, чтобы начать всё заново где-нибудь еще. В Испании, Италии, в мире есть тысяча разных мест и тысяча возможностей, – мама выразительно помолчала, глядя мне в глаза, и продолжила, – но если ты хочешь остаться в Мексике и продолжать работать, как хотела и мечтала, тогда ты встанешь с постели и будешь защищать свой талант, как львица… Ясно?
 
Поразмыслив над мамиными словами, я поняла, что она права. Я попросту не могла позволить себе сломаться и не собиралась этого делать. В заключение мама добавила, что когда-нибудь я посмеюсь над тем, что она сейчас сказала.
 
- Милая моя, – сказала мама, – то, что не убивает, делает тебя сильнее. Вот увидишь, после всего этого ты станешь крепче и сильнее.
 
Если бы я увидела тогда, что ждет меня в ближайшем будущем – золотые диски, четыре сингла, которые до сих пор остаются ключевыми, культовые песни, сопровождавшие целое поколение и вызывающие сейчас ностальгию, – если бы увидела, то поняла бы, что мама была права. Абсолютно права. Или бежать, или сцепить зубы и держаться… и поскольку я держалась, у меня всё получилось.
 
В тот день я усвоила один из самых ценных уроков, преподнесенных мамой: я поняла, что мужество заключено в нас самих и что иногда ситуации нужно встречать лицом к лицу, сколь бы болезненными они ни были, потому что это единственный способ стать сильнее, мудрее и человечнее.
 
Примечания:
 
Пляж, солнце и пальмы (Playa, sol y palmeras) – строчка из одного из самых известных шлягеров Талии  Piel Morena (Мулат) из альбома En Extasis (1995)
Univision – крупнейшая испаноязычная телекоммуникационная компания США
Galavision – американский платный телеканал
Flower Power (сила цветов) – лозунг сторонников ненасильственного сопротивления, протестующих против войны во Вьетнаме в конце 1960-х – начале 1970-х годов; затем его переняли хиппи, а позднее он стал символом любой контркультуры
Saliva (Слюна) – песня с альбома Thalia (1990)
Sudor (Пот) – песня с альбома Mundo De Cristal (1991)
Sangre (Кровь) – песня с альбома Love (1992)
Pacto entre los dos (Пакт между двумя) – песня с альбома Thalia (1990)
Gracias A Dios (Спасибо Богу) – песня с альбома En Extasis (1995)
Алехандра Гусман – мексиканская рок-певица, композитор и актриса; славилась неординарным, порой вызывающим поведением на сцене и неоднозначными, порой весьма грубыми, текстами наряду с прекрасными рок-балладами
Глория Треви – мексиканская поп-певица и актриса; прославилась не менее вызывающим поведением на сцене и откровенными текстами
 
С каждым днем сильнее - Часть 2. Глава 4
Рейтинг: 0 5 просмотров
Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!