18.
ПРЕРВАННЫЙ ПОЛОВОЙ АКТ ФЮРЕРА
Гитлер пообедал сегодня с аппетитом и,
благо, что Ева уехала по магазинам, позволил себе даже выпить рюмочку коньяка.
Всё уже решено. Часы пущены. Через несколько часов на Россию обрушится стальная
армада вермахта.
Вечером он ещё раз выслушает отчёт о
готовности войск к наступлению и отдаст последние приказы. А после ужина снова
войдёт в спальню Евы.
– Всё же приятно почувствовать себя
полноценным мужчиной, – подумал Гитлер, поглаживая сквозь брюки своё орудие.
Орудие слегка напряглось. Гитлер расстегнул ширинку. В эту минуту в столовую
вошла Магда Геббельс.
– Мой фюрер, – воскликнула она, – я так
соскучилась по вас. Я принесла вам клубники.
Гитлер попытался застегнуть ширинку, но сделать
это незаметно было затруднительно, поэтому фюрер поприветствовал её, не
поднимаясь со стула.
– Спасибо, дорогая, – сказал он и положил в
рот ягодку.
Магда же прошлась по столовой, повиливая
попой, прикрытой коротким подолом платья из тонкого шёлка.
– Бесстыдница, – подумал Гитлер, чувствуя
как его член наливается силой. – Так бы и трахнул её.
Вдруг
Магда замерла, вглядываясь в пол, и вскрикнула:
– Таракан!
Она топнула ножкой и принялась что-то
растирать ею, но не удержалась и упала навзничь. Платье на ней задралось,
оголив низ живота.
– А она без трусов, – подумал Гитлер и поспешил
выскочить из-за стола.
Не успела Магда одёрнуть платье, как Гитлер
раздвинул её ляжки и вогнал в тайную щёлку напрягшийся член.
– О, наконец-то! – радостно воскликнула Магда и
энергично зашевелила попой.
Они так бурно двигались по полу, что задели
высокую стойку со стоящей на ней китайской вазой. Стойка накренилась и упала.
Ваза ударилась о голову фюрера и разлетелась на кусочки.
На вечернем совещании генералитета Гитлер
появился с перевязанной головой.
– На фюрера было совершено покушение, но провидение
спасло его, – негромко пояснил Гиммлер. – Покушавшиеся арестованы гестапо.
19.
ЕСЛИ ЗАВТРА ВОЙНА
Вечером Штирлиц должен был встретиться со
своим агентом по кличке «Чёрный», офицером румынской разведки «сигуранцы».
Настоящая его фамилия была Николай Попеску. В Германии он работал под личиной
коммерсанта, спекулируя поддельными швейцарскими часами.
Встреча была намечена в народном борделе.
Здесь не было тех изысков, что в «Салоне Кити», но зато не было и гестаповского
глаза.
Войдя в зал, пропахший женскими телами и
дешёвыми духами, Штирлиц увидел Геббельса, сидящего в одной набедренной
повязке. Поприветствовав рейхсминистра, склонного необузданно поразвратничать,
Штирлиц сел у стойки бара и заказал себе стакан водки и солёный огурец.
– Скоро русской водки не будет, герр
Бользен, – проговорил бармен. – Говорят, завтра начнётся война с русскими. Не
слышали?
– Во-первых, если будет война с русскими, то
водки у нас будет хоть залейся, как и французского шампанского, – Штирлиц строго
посмотрел на бармена. – А во-вторых, кто это вам сказал о том, что война
начнётся завтра? Не боитесь, что вас за распространение слухов прищучат ребята
из ведомства папы Мюллера?
– Не боюсь, герр Бользен. Мне об этом сказал
герр Геббельс. Он готовит речь к завтрашнему дню. А герр Мюллер тоже здесь. Он
сейчас в номере с Эльзой, Карлой и Люси. Он сказал, что напоследок нужно как
следует оттянуться, а то потом будет некогда до конца войны с русскими.
– Болтун – находка для шпиона, – подумал Штирлиц,
потягивая водку мелкими глотками.
Агент «Чёрный» задерживался. Штирлиц открыл
футляр, вынул балалайку и ударил по струнам. По залу прокатилось: «Калинка,
калинка, калинка моя, в саду ягода малинка моя…».
Штирлиц играл самозабвенно. Его пальцы так
и бегали по струнам незатейливого инструмента. Вскоре около него образовался
кружок слушателей. Отыграв мелодию, Штирлиц взял второй стакан, придвинутый к
нему барменом, пояснившим:
– За счёт заведения.
Штирлиц сделал глоток и обвёл глазами слушателей.
Многих он знал. Были здесь, кроме Геббельса, и Холтофф, и Айсман, и Шольц, и
Скорцени, и хитрый лис Канарис пристроился позади всех, и даже хозяин заведения
пастор Шлаг вышел из кабинета вместе с вернувшимся из Москвы неуловимым
английским шпионом 007, неуловимым потому, что его никто не ловил. На него, как
на живца, гестапо ловило других английских шпионов. Услышав балалайку Штирлица,
спустился по лестнице и Мюллер с девочками. На Мюллере из одежды был только
ремень с кобурой.
– Почему задерживается «Чёрный»? – подумал
Штирлиц. – На него это не похоже.
Арест «Чёрного» грозил провалом и Штирлицу.
Но Штирлиц не хотел проваливаться. Ему нравилась нынешняя его работа, отношение
к нему начальства и сослуживцев. В целом, они были неплохие ребята, только
служба в СС их испортила. У него в пригороде Берлина уютный дом, шикарная
машина, много дорогой одежды. Бросать всё это и бежать через границу назад в
коммунальную квартиру – десять семей на один сортир?
Штирлиц спел ещё две песни и положил
балалайку в футляр и с щемящей тревогой на сердце подумал:
– Всё, пора смываться.
Он не успел встать со стула, как к нему
подошёл пастор Шлаг и протянул конверт.
– Герр Бользен, вам оставили записку, –
сказал он и тихо добавил – У нас есть новенькая девочка. Хотите её распечатать?
Всего пятьдесят марок.
Штирлиц распечатал конверт и прочитал:
«Простите, шеф, начальство отозвало меня домой. Я не успеваю на встречу
с вами. Надеюсь, мы с вами ещё встретимся. Ваш Н.П.».
Штирлиц чиркнул зажигалкой, поджёг записку,
и когда она прогорела, он весело сказал Шлагу:
– Ну, где ваша девочка, Шлаг? Показывайте. В
номер шампанское и водку.
И, напевая «если завтра война, если завтра
в поход», он пошёл следом за пастором.
КОНЕЦ
ПЕРВОЙ ЧАСТИ
(продолжение следует)
Помочь сайту
Поздравления
