14.
ШТИРЛИЦ – РУССКИЙ ШПИОН
20 июня прямо с небес Штирлиц прибыл в Управление.
Гейдрих не ожидал, что тот так быстро обернётся.
– Штирлиц?! – воскликнул он, глядя на
штандартенфюрера, будто перед ним пришелец с того света.
– Я, обергруппенфюрер, – ответил Штирлиц и протянул
ему пакет и сказал:
– Черчилль просил меня передать пакет фюреру
лично в руки.
Гейдрих связался по телефону с
рейхсканцелярией и получил приказ доставить фюреру пакет вместе со Штирлицем.
Гитлер, едва Штирлиц переступил порог
кабинета, подбежал, выхватил пакет из его рук и, надорвав с одного края,
вытащил вложенную в него бумагу.
– От самого Черчилля, – не веря своим глазам
воскликнул он и, надев очки стал читать послание английского премьер-министра.
Прочитав, положил на стол и, потирая руки, довольно проговорил:
– Благодарю тебя, Штирлиц. Ты заслужил
награду.
Он достал из верхнего ящика стола коробочку
с орденом и торжественно произнёс:
– За заслуги перед Великой Германией и лично
передо мной, её фюрером награждаю вас, Штирлиц, Рыцарским крестом.
С этими словами Гитлер повесил орден
Штирлицу на шею. Гейдрих, только мечтавший о столь высокой награде, позеленел
от зависти и подумал:
– Везёт этому мерзавцу, Штирлицу.
Спустя час он начеркал на стене уборной в
Управлении:
«ШТИРЛИЦ – РУССКИЙ ШПИОН».
А Штирлиц, покинув рейхсканцелярию,
поспешил в кабачок «У дяди Михеля». Там он составил донесение в Центр:
«Алексу. 17 июня был в Лондоне. Имел встречу с Черчиллем. По всему
видно, что он поддерживает Гитлера в стремлении напасть на Советский Союз.
Между ними, как я понял, имеется некая договоренность, дающая уверенность
Гитлеру в том, что Англия воздержится от вторжения на континент и не нанесёт
удара в спину немецким войскам пока Германия будет воевать против Советского
Союза. Начало боевых действий намечено на 22 июня. Юстас».
Затем они с Кэт выбрались из Берлина. Кэт
передала шифровку в Центр и с чувством выполненного долга страстно отдалась
Штирлицу.
15.
НА ВОСТОК! НА МОСКВУ!
На вечернем заседании с генералитетом
Гитлер объявил, что он безоговорочно решил начать войну против России в ночь на
22 июня. У некоторых генералов пробежал мороз по коже.
– Внезапность и скорость – залог нашего
успеха в этой грандиозной кампании, – сказал фюрер. – Я верю, что наши
доблестные войска в первые же дни наголову разгромят Красную армию. На восток!
Москва будет нами покорена через две недели!
Геринг радостно захлопал в ладоши и
крикнул:
– Хайль Гитлер!
Все присутствующие подхватили:
– Хайль Гитлер! Хайль! Хайль! Хайль!
После заседания Геринг пригласил генералов
и всю верхушку Рейха к себе отпраздновать начало войны с Россией. Вспомнил он и
о Штирлице.
– Нужно обмыть твой крест, Штирлиц, – сказал
он. – Чтобы он был не последним.
После недолгого ожидания в просторной
гостиной гостей впустили в обеденную залу. К удивлению приглашённых в зале не
было столов. Зато по широкой ковровой дорожке тянулись батареи бутылок, начиная
с французского шампанского и коньяка и кончая шнапсом, русской водкой,
шотландским виски и украинской горилкой. В конце дорожки на противоположной
стене висел плакат, на котором большими буквами было выведено «МОСКВА».
– Господа, – громогласно возвестил «наци
№2», – всем нам предлагается одолеть противостоящего нам врага в виде этих
бутылок, опустошить их и добраться до Москвы. Докажем, что немецкая армия всех
сильней. Генералы, вперёд! На восток! На Москву! Хох! Хайль Гитлер!
Захлопали бутылки с шампанским, зажурчали
коньяки, водка, виски, горилка, ром, джин и текила.
Штирлиц налил себе водки и, слушая праздничный
звон хрустальных рюмок и бокалов, подумал:
– Ничего, господа, скоро вы услышите
погребальный звон колоколов.
Вся орава очень скоро и весело добралась до
лежащей на полу подле бутылок таблички со словом «МИНСК». Все бодро прокричал
снова «хох» и «хайль Гитлер!» и, не задерживаясь, ринулись дальше, к табличке
со словом «СМОЛЕНСК». Правда, на половине дороги значительная часть гостей
полегла. Кто-то уснул и захрапел, кто-то, привалившись к стене, бессмысленно
смотрел перед собой, кто-то пополз из зала в поисках отхожего места. Сдались
Геббельс и Борман. Пал Риббентроп. Штирлиц же ещё бодро чокался с генералами, с
Мюллером, упорно держащимся на кривоватых ногах, с Герингом, с пошатывающимся
генерал-фельдмаршалом Браухичем, с Гиммлером, обессилено севшим на пол со
словами: «всё, я готов!», и ещё с кем-то, чьих фамилий он не знал.
Для большинства вояк Смоленск оказался
недосягаемым. До него добрались только трое: Геринг, Гейдрих и, конечно,
Штирлиц.
Гейдрих с усилием попытался влить в себя
очередную рюмку коньяка, но тут же
выплюнул его. Пробормотав «больше не могу», он со злостью схватил листок со
словом «СМОЛЕНСК» и принялся его жевать, потом упал лицом в ковёр и уснул.
Герингу удалось одолеть свою порцию виски и
сделать шаг по направлению к Москве, но, не удержавшись на ногах, мертвецки
пьяным, свалился в полуметре от цели.
Штирлиц честно осилил свою рюмку водки,
подошёл к стене, снял лист со словом «Москва», написал на нём авторучкой «Здесь
был Штирлиц», постелил на пол и лёг на него. Советский разведчик дошёл до
Москвы и прикрыл её своим телом.
(продолжение следует)
Помочь сайту
Поздравления
