У моих знакомых в Москве, жил вполне респектабельный красавец, королевский дог, полтора метра в холке. Каждый новый год, он писал на ёлку. Ну, хоть убей. А представь лужицу. Додумались, купить искусственную. В восьмидесятые это была редкость - два метра, от настоящей не отличить. Сэр Персиваль тоже не отличил - пометил как живую. Причём делал это тайно, ночью, когда все спали.
Потом в новогодние дни, путь в комнату с ёлкой, ему заказали. Спал под дверью! А первый раз, наткнувшись на закрытую дверь, взвыл замогильным голосом.
Персик прожил долгую счастливую жизнь. Был до педантичности воспитан. Ему шили одежду на заказ, чтобы не пачкаться на улице. Голос подавал только по команде. А зачем. Если в квартиру входили незнакомцы, ему достаточно было просто встать. И такая простонародная слабость - метить новогоднюю ёлку. Видимо, деревья в его представлении для того и существуют, чтобы их вовремя пометить. А дома они или где - НЕВАЖНО.
[Скрыть]Регистрационный номер 0061048 выдан для произведения:
У моих знакомых в Москве, жил вполне респектабельный красавец, королевский дог, полтора метра в холке. Каждый новый год он писал на ёлку. Ну, хоть убей. А представь лужицу. Додумались, купить искусственную. В восьмидесятые это была редкость - два метра, от настоящей не отличить. Сэр Персиваль тоже не отличил - пометил как живую. Причём делал это тайно, ночью, когда все спали.
Потом в новогодние дни путь ему в комнату с ёлкой заказали. Спал под дверью! А первый раз, наткнувшись на закрытую дверь, взвыл замогильным голосом.
Персик прожил долгую счастливую жизнь, был до педантичности воспитан. Ему шили одежду на заказ, чтобы не пачкаться на улице. Голос подавал только по команде. А зачем, если в квартиру входили незнакомцы, ему достаточно было просто встать. И такая простонародная слабость - метить новогоднюю ёлку. Видимо деревья в его представлении для того и существуют, чтобы их вовремя пометить. А дома они или где НЕВАЖНО.