Маленький, но важный

Любить – живых учила красногрудка.
Вся серая была она в раю.
Сидела на утесе, на краю.
А мир кругом был смех, и всклик, и шутка.

И думала крылатая малютка:
«О чем они? О чем и я пою?
Любить не нужно все. А лишь мою».
И в этот миг у ней зарделась грудка.

И птичка полетела по кустам.
Тогда впервые заалели розы,
Гвоздики, маки, целый алый храм.

И кровь любовью брызнула к сердцам.
И молния, узор небесной грезы,
Велела быть грозе и лить дождям.

Константин Бальмонт «Рождение любви»

На утренней прогулке, мы с Рычем проходим мимо разросшихся кустов акации. Там живёт семейство красногрудок. В первые тёплые дни мы видели, как парочка птичек малюток таскала травинки и сучки, на постройку гнезда, и совсем не обращала на нас внимание.

Наступил июль. Жара не спадала даже ночью. И очень не хотелось выходить на улицу, даже рано утром, в эту липкую духоту. Но делать нечего, собаке нужно наружу. И я в полусонном состоянии бреду с псом по привычному маршруту. И вдруг слышу, что кто-то щебечет из кустов. Да так сердито, словно мы вторглись на чужую территорию. Красавчик самец уселся на ветке, и, полыхая своей оранжевой манишкой, ругает нас на все лады.

Мы остановились полюбоваться птахой. Я, конечно, не удержалась и заговорила, как могла ласково: «Ну что ты ругаешься, дорогой, мы же просто идём мимо». Сначала красногрудка и не заметил, что мы остановились. В запале щебета он высоко поднял голову. Но, услышав мой голос, встрепенулся, замолчал, увидел, что мы стоим и смотрим на него, сорвался и улетел в глубь кустов, сбивая крыльями листики акации. А через мгновенье ещё громче сердито заверещал. Мы ушли, и долго слышали вслед сердитое щебетание.

На следующий день с псом гуляла дочка, и вернувшись рассказала, что красногрудка из акации снова «обругал» их с Рычем, на том же самом месте. Мы посмеялись и решили, что видимо в кустах гнездо, самочка с птенцами, а храбрый папаша, распугивает грозным щебетанием непрошенных гостей.

Когда иду домой с работы, то прохожу по другой дорожке, немного в стороне от кустов акации. Я еле шла под палящими лучами солнца и мечтала поскорее оказаться дома в душе. Вдруг прямо перед моим носом что-то промелькнуло. Я посмотрела вслед пролетевшему предмету и… Да, ты мой дорогой! Это знакомый красногрудка, пролетев немного вперёд и устроившись на тополе, снова начал меня ругать.

- Ну что ты маленький, я даже близко к твоему кусту не подходила! – А птах не унимался и сердился ещё пуще.

- Тогда давай знакомится. У меня зимой на кормушке все птички с именами. Будешь моим Мусиком? - Красногрудка  ответил грозным щебетом.

 - Тогда Пупусиком? – Снова грозный щебет, переходящий в клёкот.

 - Ладно, если ты такой важный и грозный, будешь Сигезмундом!

Услышав это вычурное имя, птица замолкла, остановив на мне внимательный взгляд чёрных глазок бусинок. И взмахнув крылышками, улетела в свои кусты.

Мы снова посмеялись с дочкой, и она сказала, наверное, полетел жене рассказывать, что он теперь Сигезмунд.

Каждое утро, подходя к акации, я слышу знакомый  голосок. Это Сигермунд на своём посту, ещё издали предупреждает нас, что он нас видит, и если что…

Мы бежим бегом мимо кустов. И я кричу заботливому отцу:

- Привет, Сигезмунд! Ты такой страшный и свирепый! Мы испугались и убежали!

Сигезмунд замолкает, чтобы выслушать, что я скажу, а потом опять ругает нас, во всю силу своего "страшного" голоса.