Мой перевод с украинского (с небольшими изменениями под современность) рассказа Александра Мирошниченко
Записи из бортового журнала.
Наконец то! Долгожданная встреча с братьями по разуму! По всем признакам третья планета Жёлтого Карлика имеет достаточно развитую цивилизацию.
Решаю отправить разведывательный бот для установления контакта. В экипаже все переругались, стремясь получить право первыми ступить на планету, где живут разумные существа.
Отправляю троих самых опытных. Задание: выбрать среди аборигенов самый типичный экземпляр и целёхоньким доставить его на космическую базу. Знакомство с типичным представителем местной цивилизации, с его обычаями, способом мышления и общения позволит определить программу дальнейших действий.
Бот стартовал без проволочек. Через час командир доложил о благополучной посадке. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, посадка была произведена на неосвещённой стороне планеты, в небольшой рощице. Осмотрев местность, разведчики доложили: «На скамеечке под деревом спит абориген. Будем брать».
Их план мне понравился. В таких случаях всегда лучше обходиться без лишних эмоциональных потрясений. Перемещённый во время сна на космобазу, абориген спокойнее будет реагировать на первый контакт.
Дал разрешение на вывоз аборигена. Через час бот уже швартовался на штормовой палубе. Брат по разуму, представитель ещё не ведомой нам цивилизации, так и не проснулся. Чистая работа! Спящим его перенесли в каюту. Установив постоянное наблюдение, решили подождать, пока он сам проснётся.
* * *
Через пять часов абориген зашевелился, моргнул глазами и что-то пробормотал, поднявшись с кровати. В наших несовершенных лингвистических записях это его бормотание выглядело приблизительно так: «Вот чёрт! Кажется, снова в вытрезвитель попал!» Лигвокибер расшифровать эти звуки не смог ввиду недостаточности информации о жизни и обычаях аборигенов.
Прохаживаясь по каюте, наш гость ощупывал её стены, с любопытством изучал мебель. Заметно было, что он удивлён и поражён. «Нет, это не вытрезвитель, - произнёс наконец абориген. - Неужели до белой горячки допился, и меня в психушку упекли?» К сожалению, и эти фразы лингвокибер не расшифровал.
Затем абориген нашёл двери, подёргал их, быстро сообразил, как они открываются (что свидетельствует о довольно высоком уровне интеллекта), и вышел в коридор.
Здесь ему попался на глаза третий штурман Зум, который, в нарушение моего категорического запрета, появился в секторе контактов. Гость подошёл к Зуму и что-то сказал. Лингвокибер зафиксировал это таким образом: «Точно, до чёртиков допился! Зелёные человечки мерещатся! Ну, да и фиг с ними, с зелёными! Эй, как называется больница?»
Зум пожал плечами, подавая гостю знак, что он ничего не понимает. После чего абориген неожиданно завыл диким, неприятным голосом: «Да какое вы имеете право?! Я жаловаться буду! Ну, выпил человек свои семьсот грамм, так за это его нужно сразу в психушку?»
Молодой, ещё не опытный третий штурман испугался и бросился бежать. Абориген догнал его возле перехода на третий ярус базы, рывком повернул к себе и почти ласково спросил: «Слушай, дружбан, где здесь можно раздобыть бутылку?»
К этому моменту лингвокибер уже накопил немножко информации об основных особенностях языка аборигенов, и мы поняли, что гость хочет получить какую-то ёмкость с жидкостью. Для чего она ему, сообразить было трудно.
По внутренней линии связи Зум получил указание удовлетворить неожиданную просьбу. Поэтому штурман в знак согласия кивнул головой, жестом предложив гостю подождать. Тот понял, радостно улыбнулся и остался ждать.
Зум заскочил в клиническую лабораторию и вынес оттуда силиконовую колбу водой.
* * *
Дрожащими руками абориген взял колбу, попробовал на вкус воду и с откровенным отвращением вернул её Зуму, приговаривая при этом: «Я думал, что ты – человек, что спиртяжки мне раздобыл. А ты – сатрап! Нельзя же так издеваться над больными людьми!» Потеряв всякий интерес к Зуму, он повернулся и, ссутулившись, пошёл назад в свою каюту. Взгляд его был угнетённый, хмурый.
Я решил больше не затягивать с контактом и приказал специалистам приняться за дело. Как ни удивительно, но наше сообщение о том, где он находится и кто мы такие, абориген воспринял спокойно. Твердил только что-то непонятное: «Дык, по такому случаю не мешало бы… Так это, можно было бы того…» На что он намекает, мы понять так и не смогли.
О родной планете рассказывал скупо и неохотно. На вопрос о наиболее выдающихся технических достижениях отвечал уклончиво: «Ну какие там достижения! О чём вы говорите!.. Вот были раньше автоматы с пивом. Теперь их нет. Пива, правда, больше стало. Но это же не то пиво, что было раньше! В автоматах стаканы были, а теперь пить приходится с горлышка. Разве это культурно, я вас спрашиваю? А водка? Она же почти вся палёная! А если не палёная, то кучу денег стоит. А вы говорите – цивилизация! Какая это к чертям собачьим цивилизация, если пить приходится прямо из бутылки?»
Мы пробовали отвлечь его внимание от ёмкостей для жидкости, но он упрямо возвращался к этой теме. Главный наш специалист по межзвёздным контактам пришёл к выводу, что это результат большого нервного напряжения, связанного со встречей с чужой цивилизацией, и посоветовал оставить гостя в покое, предложив ему ознакомиться с космической базой.
Абориген Вася (именно так, оказалось, зовут нашего гостя) согласился. Только попросил, чтобы ему справку выдали, которая бы подтвердила факт пребывания на базе. И ещё фото на память. «Иначе, - пояснил Вася, мне жена, друзья не поверят и скажут, что я трепло». Мы пообещали это сделать, хоть до конца так и не поняли, что такое «справка» и что такое «трепло».
* * *
Так Вася поселился на базе. Должен сказать откровенно, что в отличие от нас, он времени зря не терял. Быстро ознакомившись с основными помещениями базы, Вася сосредоточил своё внимание на лаборатории, из которой во время первого контакта Зум вынес воду.
Убедившись в том, что лаборатория пуста, принялся мастерить в ней какой-то аппарат. Из портативного кибермозга Вася вывернул распределительные трубки, пристроил их к холодильной камере, соединил всё это с микроядерным реактором и отправился на кухню. Там выпросил несколько килограммов сахаромида, немножко бактериальных грибков, которые мы добавляли к хлебу для пышности.
Не прошло и часа, как странный аппарат заработал. К этому времени в лаборатории топталось уже не мало членов экипажа, свободных от вахты. Все они с интересом наблюдали за диковинным аппаратом и манипуляциями Васи. Честно говоря, он всем нам понравился своей целеустремлённостью и находчивостью. Это же надо! Из незнакомых деталей так быстро соорудить то, что задумал!
А Вася тем временем уже подставляет под трубку, вывернутую из кибермозга, силиконовую ёмкость, и в неё начинает капать жидкость с дурманящим запахом. Когда накапало грамм, эдак, сто пятьдесят, Вася осторожно попробовал ту жидкость на язык, посмаковал, выкрикнул что-то одобрительное, явно удовлетворённый результатом анализа, поднял вверх большой палец правой руки и… опрокинул всё, что было в ёмкости, в своё горло.
После второго приёма жидкости с отвратительным запахом Вася категорически пожелал, чтобы к нему присоединились присутствующие. Чтобы, значит, все выпили этой жидкости по случаю установления контакта между цивилизациями. Мы долго не могли понять, почему это событие нужно отметить таким странным способом. А он обижался, ругался, твердил, что мы его не уважаем, что мы не уважаем в его лице всё прогрессивное человечество и весь цивилизованный мир в целом.
И я разрешил ради первого контакта удовлетворить просьбу аборигена. Лучше бы я этого не делал. Это было началом конца…
* * *
Через час я понял, какую фатальную ошибку допустил. Но было уже поздно. Космическая база напоминала небольшой психодиспансер для лиц с существенными нарушениями центральной нервной системы. Мои инженеры быстро разобрались в несложной конструкции аппарата и принялись сооружать свой, только большей производительности, с использованием энергетических возможностей гиперпространственных двигателей.
Пили на всех ярусах базы. Даже в рубке вахтенного и в рубке аварийной связи. Пили за контакты, за цивилизацию, за аборигена Васю, за незнакомых нам, но, бесспорно, симпатичных корешей, за успехи какой-то сборной на Евро-2008…
Наконец мне удалось собрать вокруг себя несколько членов экипажа, которые по разным причинам не дегустировали напиток. Мы забаррикадировались на штормовой палубе, надели скафандры и начали изнурительное состязание с Васей.
К счастью, большая часть отравленных его жидкостью утратила способность к логическому мышлению, координации во времени и пространстве. Так что мы смогли растаскать их по каютам. Стойко держалась лишь группа механиков, которые принялись модернизировать Васин аппарат с целью повышения его производительности. Думаю, что если бы им удалось осуществить замысел, то домой мы бы так и не вернулись.
В конце-концов механиков также удалось нейтрализовать и затолкать в анабиозную камеру.
Остались Вася и Зум, его лучший друг-побратим. Зума удерживали два робота, пока Васю паковали в разведывательный бот. Зум метался, плакал, кричал: «Пустите меня к моему другу Васе! Я не хочу лететь с вами! Я хочу остаться с Васей! Я хочу выпить за корешей и за Евро-2008!» Но роботы были непреклонны. А мы все плакали, глядя, как убивается за своим новообретённым другом Зум.
Васю отвезли на родную планету и положили на ту же скамеечку, на которой его нашли. Лишь только бот вернулся, я приказал немедленно взять курс к дому. С грустью я посмотрел в последний раз на удаляющуюся неисследованную планету и подумал, что мы пока не готовы для контакта с другой цивилизацией. И ещё я подумал, поверят ли кореша Васе, когда он проснётся и расскажет эту правдивую и очень удивительную историю? Мы ведь так и не дали ему справку и не сделали фото…
За успехи на Евро-2012! Или это Чемпионат мира? Я чегой-то плохо в этом разбираюсь: помню лишь, что Пеле за зуб дёргал, да обещал Бразилию в чемпионы по хоккею вывести. Когда мы их в футболе победим. Помер, редиска. Видать, никогда нам не быть чемпионами...
Помочь сайту
Поздравления
