Связанные вечностью. Роман. Глава 4 (любовь, мистика, приключения)

Спешное бегство...

 

 

После ужина Шерил прилегла и задумалась. В словах приятельницы был здравый смысл. Во всём, что её сейчас окружало, просматривалась зловещая логика, что-то рвалось наружу, какое-то знание, которое могло бы открыть ей глаза на происходящее.

Поднявшись и сев у компьютера, девушка машинально набирала в поисковике врезавшиеся ей в память имена – Анаклетос, Мэнли, Сандерс, и размышляла. Какая роль во всём этом у Дэниеля? Возможно, Грейс права, и он чудовище из кошмара. Так, а при чём тогда миссис Селби, почему в курсе ещё и она?

А может быть, Шерил попала в сеть тайной международной шпионской организации, и теперь её просто пытаются напугать, используя психо… как его там… психотронное оружие? Тогда откуда у неё взялись эти нестандартные целительские способности? Хотя, вероятно, именно в них и стоит искать причину такого интереса…

В конце концов, девушка совсем запуталась. Действительно, ей оставалось только ждать и надеяться, что Сандерс или Барбара объяснят суть происходящего, да прислушиваться к своей интуиции, чтобы дожить до момента истины.

Махнув рукой на всё, мисс Бёртон отправилась спать. Этой ночью ей ничего не снилось, и, прекрасно выспавшись, Шер пробудилась чуть ли не в шесть. Просидев утренние часы с книгой на кухне и проводив Грейс на работу, девушка тоже начала собираться.

 

А около восьми позвонили в дверь. Никого не ждавшая Шерил испугалась. Все страхи возродились вновь, и, осторожно подкравшись ко входу, она окликнула:

– Кто там?

В ответ прозвучал знакомый голос, и она вздохнула с облегчением:

– Шерил, это я – Дэниель.

Впуская мужчину в квартиру, девушка испытала дежа вю. Когда-то она уже это видела. Ну, конечно же, позавчера. Шерил удивилась собственной глупости.

– Шер, вы поедете со мной. Вам сейчас небезопасно находиться одной здесь, да и на улицах Лондона тоже.

И снова холодный, липкий ужас пополз по позвоночнику. Она вспомнила, что точно такие же слова произнес в её последнем сне Роберт Мэнли, говоря о Лос-Анджелесе.

– Дэниель, – в голосе прозвучала паника, – вы можете мне объяснить, что происходит?

– Я сделаю это сегодня же. Но мы должны поскорее отсюда уйти. Надо сменить квартиру.

– Как?

Шерил беспомощно смотрела на собеседника.

– Послушайте, это ведь не такое скорое дело…

– У меня есть кое-что на примете, на время. А потом, возможно, нам и вовсе придётся исчезнуть из мира людей.

– Господи!

Мисс чувствовала себя кроликом под гипнотизирующим взглядом удава.

– Вряд ли он слышит вас. Наверняка Бог уже забыл о нашем существовании. Соберите всё самое необходимое, и бежим.

Шерил кинулась в комнату и побросала в большую сумку свои скромные пожитки. Подумав, решила, что писать записку Грейс не стоит, позже она объяснит всё по телефону. Шестое чувство подсказывало ей, что медлить и впрямь нельзя.

Над улицей висел негустой туман, создающий атмосферу таинственности и опасности. Сандерс не открывая багажник, бросил вещи девушки на заднее сидение, а она села рядом с мужчиной.

– Пристегнитесь! – кинул он.

Шерил послушно набросила ремень, машина резко сорвалась с места, и вовремя. Когда она свернула под прикрытие зелени деревьев, около дома остановился автомобиль, откуда вышли двое, причём в женщине Шер узнала свою недавнюю попутчицу. Незваные гости с трудом внесли внутрь огромный свёрток, а Дэниель встревожено наблюдал за ними.

– Успели! – вытирая пот со лба, выговорил он.

И помчался вперёд с немыслимой скоростью, ловко лавируя на пути.

– У вас навыки раллиста, – стремясь разрядить обстановку, пошутила девушка.

– Мне приходилось бывать на трассах, – не отрывая взгляда от убегающего под колёса асфальта, отозвался он. – В прошлой жизни я принимал участие в автогонках.

Возникло неловкое молчание. Потом Шерил тихо спросила:

– Кем чем в то время занималась я?

– Преподавали французский, – не глядя на неё, ответил мужчина.

– А ваше имя, я его знаю?

– Возможно. Брайян Макгуайр[1].

Девушка напрягла память и, как ни странно, вспомнила.

– Но Макгуайр же погиб.

– Да. Я специально спровоцировал катастрофу после того…

Он сглотнул, и руки его судорожно сжали руль.

– После того как в очередной раз не сумел спасти тебя, зевгари. Тебя не стало днём ранее, и я узнал об этом сразу же по пустоте внутри.

– Господи! – вырвалось у неё. – Но зачем, зачем ты убил себя?! Разве ты был виноват в моей смерти?

– Я виновен всегда, но дело не только в этом. Телесная оболочка мало значит для того, кто живёт вечно и помнит минувшее. Во-первых, я хотел восстановить равновесие, во-вторых, если бы я прожил жизнь до конца, то к твоему новому воплощению стал бы уже глубоким стариком, неспособным тебя защитить. Но на сей раз я поторопился и появился на свет на семь лет раньше тебя, Шер.

Та молчала, осмысливая услышанное. Сандерс с тоской в глазах искоса посмотрел на девушку, а потом снова перевёл взгляд на дорогу. Автомобиль плавно притормозил у небольшого кафе.

– Как ты смотришь на то, чтобы посидеть здесь немного? – спросил мужчина. – Можешь задавать любые вопросы, а я постараюсь на них ответить. Но только не на ходу, я не сумею вести машину, говоря об этом.

Она кивнула, и оба вошли в прохладу, наполненную запахами еды и кофе. Они заказали по чашке очень неплохого напитка, а для Шерил ещё и мороженое. Девушка первая прервала молчание:

– Мне нужно всё вспомнить. Ты ведь можешь вернуть мне память?

Он вдруг отчаянно замотал головой, повторяя:

– Нет, нет, прошу тебя!

Оробевшая девушка, успокаивая, положила ладонь на его руку.

– Хорошо, хорошо, не сейчас. Но почему ты не хочешь этого?

– Ты не понимаешь, – воскликнул он тихо, но эмоции в голосе выдавали его состояние, – не знаешь, что это такое – вспомнить тысячи воплощений, тысячи жизней, ни одна из которых не прожита до конца. Увидев во сне всего две или три, ты уже встревожилась. Что же будет, если на мозг обрушится вся испытанная тобой боль! Я не могу нанести тебе такой удар.

Шерил, подумав, попросила:

– Тогда расскажи мне всё, но сначала самое главное: кто мы такие, откуда взялись, почему кто-то зло, а кто-то добро, и что такое зевгари?

– Хорошо. Начну я с того, что ты – ангел… это не комплимент, – предупреждая её вопрос, промолвил Дэниель, – это наша суть – ты ангел, а я демон…

– Нет!

– Это так.

Она почувствовала дрожь в коленях, а глаза застлал туман. Сандерс ощутил смятение девушки, и, как уже бывало, взял её руки в свои, поглаживая пальцы, от чего внутреннее напряжение постепенно спадало.

– Что это за метод такой? – голосом жертвы поинтересовалась Шерил.

Дэниель нервно улыбнулся.

– За минувшие века я понял, что таким образом мне всегда удаётся тебя успокоить.

Она натянуто усмехнулась.

– Продолжай.

 

– Много миллионов лет назад Бог сотворил Вселенную. Бог – некая бесплотная высшая сила, которую смертные не могут охватить внутренним взором и не в состоянии вообразить её величия и огромности. Жизнь зарождалась то там, то здесь, Бог ставил эксперименты, каждый раз кончавшиеся ничем.

И, наконец, очередь дошла до Земли. Конечно же, не было ни семи дней, ни Адама и Евы. Дав однажды толчок развитию органики на планете, создатель просто наблюдал за тем, что из этого выйдет. Получились люди, живущие не инстинктами, а разумом. Для Бога это стало неожиданностью, и он решил, что деятельность разумных существ необходимо контролировать.

Впервые творец вмешался в естественный ход событий и создал нас – наблюдателей, в которых заложил особую программу, позволяющую не только иметь более широкий, чем у человека, кругозор, но и переселяться из тела в тело, по мере умирания предыдущего. Нам, несущим в себе волю высшей силы, вменялось в обязанность следить за людьми и направлять их деятельность в нужное русло.

Но по закону равновесия случилось то, чего Бог не учёл – мы разделились на два лагеря, на добро и зло, на ангелов и демонов, с этого момента веками противостоящих друг другу. У каждого ангела есть своя пара среди демонов, и правила, неизвестно кем созданные, таковы, что если эти двое встретятся лицом к лицу, то оба должны вступить в схватку друг с другом, для того чтобы нарушить баланс света и тьмы.

А несправедливость этого закона заключается в том, что демоны помнят все свои прошлые жизни и понимают, кто они, а ангелы лишены памяти и в своём незнании просто беспомощны. При встречах двух сторон мрак обычно одерживает верх, если только движимый остатками благородства демон не приоткрывает перед зевгари завесу прошлого. Но в этом случае светлые сущности обычно теряются от обилия рухнувшей на них информации и всё равно погибают.

Планета дрожит от засилья зла, а Бог закрыл лицо и отвернулся от людей. Видимо, он предпочёл забыть и о нас, как о своей ошибке, в общем, как и везде, пустил всё на самотёк. Из-за этого просчёта творца человеческий род обречён, и его конец вряд ли можно предотвратить.

 

Сандерс замолчал. Он сидел, похрустывая пальцами, и ждал, что скажет собеседница. А Шерил казалось, что мир рухнул, и выхода нет. Она закрыла глаза рукой и тихо заплакала. Мужчина беспомощно смотрел на её слёзы и не нашёл ничего лучше, чем сесть рядом и обнять девушку. Та не отстранилась, но и не успокоилась. Оба просидели так несколько минут, пока она не подняла голову и не спросила:

– Так ты – мой противник, мой демон? Почему же ты защищаешь меня?

– Однажды в том мире, где мы ютимся между воплощениями, ты держала мою вечную жизнь в своих руках и не отняла её. Может быть, я и зло, но мне не чужда благодарность. Однако ни разу я не смог отдать тебе долг, не остановил смерть.

– Так вот почему Анаклетос сказал, что не может любить меня. Он – ты просто выплачивали долги.

Глаза её гневно сверкнули, и девушка вскочила.

– Верни мне память! – крикнула она.

– Тсс, тише, прошу тебя! Я не могу этого сделать.

– Не можешь или не хочешь?

– Не хочу!

– А я настаиваю! Это моё право!

Дэниэль тоже поднялся. Опершись о стол, оба зло шипели друг на друга:

– Ты не знаешь, чего требуешь! Ты не выдержишь.

– Я выдерживала там – за гранью.

– В нашем мире мы сильнее, мы сущности, а не люди.

– Я хочу этого!

Дэниель сдался. Протянув руку, он возложил её на голову Шерил.

Всё завертелось у той в мозгу. Чередой проходили перед глазами прошлые жизни, свет, тьма, смерти, новые рождения. И в каждом её существовании рядом находился он: красивый, обычный, иногда даже уродливый, в пролётке, на коне, идущий за сохой и размахивающий шашкой… Воспоминания не прерывались…

Девушка рухнула на стул, уронив голову на руки.

– Ну, вот, теперь тебе многое открылось, – безжизненным голосом сказал зевгари. – Ты чувствуешь себя счастливой?

Она отрицательно покачала головой, не поднимая глаз.

– Нет. Но ты отдал мне не всё, Абаддон[2]. Осталось много пустот.

– Я возвратил ровно столько, сколько счёл безопасным для тебя, Лавия[3]. И не зови меня этим именем, я отказался от него, оно не моё.

– С каких это пор?

– С того самого времени, как я посвятил жизнь тебе, твоему спасению.

– Тогда и ты не называй меня Лавией.

– Как же тогда?

– Шерил. Я – это она. Всё моё принадлежит ей, а её – мне.

– Хорошо. Тогда для тебя я Дэниель, поскольку могу сказать о себе то же самое. Что ты помнишь?

– Только то, чем связаны мы с тобой, может быть, чуть больше, а остальное покрыто мраком. Скажи, почему мы употребляем греческие слова для обозначения нашего псевдоединства, родственных отношений?

– В древней Греции было больше всего воплощений сущностей в людей, никто не хотел появляться на свет в диких странах. И мы привыкли…

– Что сталось с Анаклетосом после моей гибели?

– Он бросился на меч на глазах Тэрона.

– Кто этот Тэрон? Это он постоянно преследует меня, уничтожая в каждом воплощении?

– Да, но его зовут не так. Он – Осквернитель, не имеющий имени.

– Почему ему каждый раз удаётся добиться своего?

– Думаю, потому что у него сильные сторонники среди мелких божеств, которых христиане теперь тоже причисляют к демонам.

– Горгона?

– И она тоже …

Оба замолчали. Казалось, тема разговора себя исчерпала. Но у Шерил вновь возник вопрос:

– Почему ты – врач. Насколько я помню, раньше ты избирал поприща, дающие возможность творить зло: воина, политика…

Он усмехнулся.

– Близость твоей сущности, зевгари, несколько изменила мою природу.

– Думаешь, я поверю в это? Скольких ты зарезал на операционном столе?

Сандерс пошатнулся от тяжкого обвинения, и из глаз его брызнули слёзы.

– Я делал свою работу, как должно. У каждого хирурга может умереть пациент, со мной тоже такое случалось, но я никого не убивал!

Оскорбительница ошеломлённо смотрела на плачущего демона. Она поняла, что преступила грань дозволенного и похолодела, когда мужчина, развернувшись, пошёл прочь, не отозвавшись на её оклик. Шерил кинулась вслед.

Шагая, как слепой, Дэниель вышел на проезжую часть, и девушка едва успела выдернуть его из-под отчаянно сигналящей фуры. Повинуясь неожиданному порыву, она крепко обняла поникшего человека и прошептала:

– Прости меня!