Мальчик проснулся лишь на следующее утро. Ноги в бинтах еще болели, но горный бальзам действовал, ускоряя заживление. Найденыш свесил ноги с лавки, осмотрелся. Просторная светлая комната, пол сияет, натертый до блеска, на стенах - звериные шкуры. От печи веет жаром, яркий свет льется из широкого окна. Рядом с лежаком, на табурете, мальчик увидел жбан с водой. Холодная, очень чистая и вкусная.

- Нравится? - раздался сзади детский голос - Это вода с Хрустального ручья, к нам за ней даже из Смолянска приезжают.

- Ага, только зубы ломит.

Он осторожно, чтобы не потревожить ноги, повернулся и взглянул на собеседницу. Девочке было лет шесть-семь. Курносая, с ямочками на щеках и вьющимися, светлыми, до плеч, волосами. Одета в домотканое платьице, украшенное затейливой вышивкой. Она улыбнулась, когда встретилась с ним глазами.

«Так только что набрали, я специально бегала, чтобы свежую принести. Как тебя зовут? Меня Айда. Мой папа главный ловчий, он самый-самый смелый и добрый». – Чуть-чуть гордясь, сказал она.

- Я Иосиф, сын Давида. Мы жили в вольном поселении Новый Иерусалим. Мой папа историк... был. - Лицо мальчика жалко скривилось, и он потянул носом, сдерживая слезы.

- Ой - смутилась девочка - Прости меня, пожалуйста. Он умер, да? Не плачь, а то я сама плакать начну.

- Не буду - нетвердо пообещал мальчик. Он обратил внимание на туесок в ее руках.

- Это что у тебя? Игрушки?

- Не, это я тебе поесть принесла. Мама сказала, что тебе надо кушать высокала... высоко…

- Высококалорийное - поправил Иосиф

-Да, точно! А ты откуда такие слова знаешь?

- Меня можно Еся звать, меня все друзья так звали…  а слова я еще и не такие знаю, - мальчик взял в руки горячую миску, наполненную густым бульоном и принялся есть.

- Какие?- не выдержала Айда через минуту - Какие слова?

- Поем, тогда расскажу - мальчик с видимым удовольствием поглощал бульон. – Нельзя говорить, когда кушаешь.

Иосиф очень смутно помнил, как он попал сюда. Запомнилось лишь тряска, когда его вез на лошади страшный, весь черный мужчина, от которого пахло землей и сыростью. Он огляделся. Большая комната, из которой широкая лестница ведет на второй этаж, на стене развешаны одежда и охотничье оружие, шкуры, сияет натертый до блеска пол. Две лавки, одну из которых занимает его постель, маленький квадратный столик. В большие окна льется яркий свет, рисует на полу светлые квадраты.

- Я знаю - кивнула девочка - Но все равно я говорю и говорю. Мама говорит, что я болтушка, а папа называет таратора.

- Это синонимы – Иосиф, наконец, одолел завтрак - Это такие слова, которые вроде разные, но на самом деле значат одно.

Айда посмотрела на Иосифа с некоторой опаской.

- Ты, наверное, очень умный. Ты говоришь, прям как дедушка Ветер. Послушай, а ты у нас останешься насовсем? Что с тобой случилось? Расскажи, я ужас как приключения люблю!

В комнату заглянула Териан. Она принесла свежие бинты, бальзам и маленький кувшин с морсом из клюквы. Женщина тепло улыбнулась мальчику, потрепала его по волосам, бегло осмотрела. Затем взглянула на Айду, нахмурилась.

- Ты где должна быть? Ветер тебя одну ждет.

- Мама, его зовут Иосиф, он из Нового Иерусалима. Его папа историк, как наш дедушка Ветер. И еще Еся очень умный. - Доложила малышка - Можно я послушаю сначала про его приключения… ма-аам, ну пожалуйста!

Женщина приветливо посмотрела на мальчика « Птенец!» - подумала она, - « В чем только душа держится? Надо у соседей поспрашивать, может, у кого одежка от детей осталась. А глазищи-то, глазищи! Девчонкам, и тем – на зависть!»

 - Мой папа умер, его убили солдаты Империи. Они пришли и сказали, что он обманывает людей и рассказывает все не так, как было на самом деле. И маму убили. Сначала они ее… мучили в спальне, а потом убили. – Тихо и невыразительно сказал мальчик. Его лицо застыло, стало похожим на восковую маску, лишь на опущенных ресницах заблестели слезы.  «Они и меня убили бы, только я успел сбежать. Правда, интересно?» - вдруг выкрикнул он зло, сжав костлявые кулачки. - «А потом я шел в Смолянск к папиному брату, а он сказал, что я и на них беду накличу, и прогнал меня!»

Териан, охнула, подхватила ребенка на руки, прижала к себе и быстро что-то зашептала ему на ухо. Некоторое время Иосиф висел у нее на руках безвольной тряпичной куклой, потом несмело обнял Териан за шею и заплакал. Айда ошарашено замолчала, потом тоже захлюпала носом. А Териан все говорила и говорила, ласково поглаживая мальчика по спине. Постепенно Иосиф пришел в себя, его всхлипывания смолкли.

-Вы меня, правда, не прогоните?

- Правда, - кивнула женщина, пряча покрасневшие глаза.

Айда шмыгнула носом: « Мама! Давай его к себе возьмем! Он умный. А я с ним своей едой буду делиться, если голод, как в прошлую зиму будет... Еся, ты к нам пойдешь жить?»

   Глаза Териан потеплели, в голосе прозвучала гордость за дочку. «А ты папу спросила?» - для вида строжась, напомнила она.

Айда всплеснула руками в притворном недоумении, округлила глаза: «Мама, ну как ты не понимаешь! Папа сначала может и будет ворчать, что его не спросили, но потом все равно согласится!»

- И все-таки, давай вначале спросим папу. Нет, стой, я сама поговорю с ним. Стой! Айда!