Кальт все чаще задумывался о том, куда девать Хассу, пока не зажила окончательно ее спина. Еду становилось доставать все труднее, а выздоравливающая скальда ела все больше. К тому же, учитывая ожидаемое пополнение, опасность того, что на схрон кто-нибудь случайно наткнется, была велика. Кальт решил перенести Хассу туда, куда зимой никто не сунется - к Жерлу. Там обитало бесчисленное множество самого разного вида существ, имевших между собой всего две сходные черты - все они питались кровью, и были весьма агрессивны. С наступлением зимы вокруг Жерла рыскали несметные орды кровососов, ища себя жертву, но далеко от своего логова они не уходили. В теплое же время вся эта нечисть словно вымирала. Кальт знал один безопасный путь, пролегающий через русло высохшей реки и частично - под землей, в тоннеле, промытом некогда водой. Он не единожды пользовался им, когда охотился за упырями. Подземный ход выводил прямо к входу в Жерло - огромную пещеру, круто уходившую под землю на неизвестную глубину. По легендам, там можно было найти магические артефакты древних, описание сильных заклинаний, золото невиданной чистоты. Подтвердить эти слухи было некому - еще ни один любитель приключений, сунувшийся в Жерло, не вернулся живым.

Выбрав подходящий момент, Кальт улизнул из деревни. На дне его мешка трепыхалась украденная у соседки курица. Последнее время с охотой ему не везло - на холоде искалеченные руки совсем отказывались работать, он мазал. Как обычно, калека взял с собой полную флягу вина, но прикладывался к ней гораздо реже, чем обычно – увлечение спиртным пошло на убыль. Идти было трудно - снег еще не успел слежаться, и Кальт часто и глубоко проваливался. Он спешил, но шел с оглядкой, часто оглядывался, делал петли, путал свои следы. Со странным удовлетворением он подумал о том, что когда весь клан строит планы новой охоты на скальдов, он спасает от гибели одного из них. Рассказать людям правду ему даже не пришло в голову – слишком утвердилась за ним слава залившего мозги пьяницы. Кальт знал, что ему никто не поверит. Играла свою роль и обида – еще никогда с ним прилюдно, на сходе, не обходились так жестоко. А ведь он пытался уберечь ослепленных верой людей. Почти никто из поселян, привыкших к мирной и спокойной жизни, не знал, насколько жестока и кровава война, насколько грозную силу может представлять собой обученное войско. Кальт – знал.

Еще не доходя до убежища Хассы, он почувствовал теплое прикосновение.

- Я совсем заждалась тебя.

- Здравствуй, малышка. Я тоже соскучился. И принес тебе поесть

Сердце застучало чаще. Пусть обиды, презрение односельчан, упреки в трусости. Пусть холодные ночи в старом сарае, по ошибке названым домом, зубовный скрежет, полные пьяного угара вечера. Пусть. У него теперь есть Хасса.

- Я не голодна, Кальт. Впрочем, сейчас сам увидишь.

Сквозь колючие заросли он с трудом выбрался на поляну. И остолбенел. Еще несколько дней назад Хасса лежала, не в состоянии куда-то переползти. А тут, перед ним, широко расставив лапы и чуть склонив набок голову, стояла искристо-белая, полная здоровья и энергии молодая скальда. Кальт кинулся к ней, прощупал позвоночник. Все заросло. Хасса отпрыгнула, взметнула лапами белые комья, сунула морду в снег. Затем она повалилась на спину, заерзала, стала кататься по укрывшему лес белому покрывалу. Весь ее вид излучал удовольствие и радость обретенной свободы.

- Как тебе это удалось?

Хасса подняла из сугроба голову. На морде налипла желтая прошлогодняя хвоя. Скальда смешно фыркнула, энергично стряхнула с себя иголки и снег. Потом она медленно подошла к человеку, и ткнула его в грудь лобастой головой. От толчка Кальт чуть не потерял равновесие, и отступил. Хасса была великолепна – ослепительно-белая на темно-зеленом фоне леса, тонконогая, изящная, сильная. Рядом с ней первый снег казался сероватым, грязным.

- Раньше я была слаба и не могла позвать Семью. В прошлый раз, когда мы говорили с тобой, и они узнали о тебе, я уже достаточно окрепла, и позвала папу. Он и Стафа пришли и помогли мне вылечить себя. А потом я охотилась и ждала тебя.

- Но как ты вылечила себя?

В его мыслях зверь вздохнул. Так может вздыхать учитель, объясняя прилежному, но неумелому ученику что-нибудь совсем простое, легкое для понимания.

- Кальт, ты думаешь, Силой умеют пользоваться только люди? Смотри.

Над скальдой возник медленно вращающийся шар, в глубине которого Кальт увидел незнакомую местность: цветущие луга, зигзаг полноводной медленной реки, пологие холмы на горизонте.

Хасса подержала фантом с минуту, потом погасила его.

- Ты действительно считаешь, что это люди овладели Силой? На самом деле ее дали вам мы. Очень-очень давно, когда первые из вас ступили на эту землю.

Кальт стоял, переваривая услышанное. Ему вдруг стало нестерпимо грустно. Вот и все. Девочка поправилась и уходит. Здоровая, цветущая, не нуждающаяся в уходе неуклюжего человека. Снова будет стылое одиночество. Снова вернутся ночные кошмары, от которых спасает только полная вина фляга.

Заливистый смех, волна озорства и участия стали ему ответом. Хасса прекрасно уловила его образы. «Ты больше никогда не будешь один. У тебя есть Семья. У тебя есть все мы. Я научу тебя, Кальт. У тебя есть я. Не беспокойся».

Скальда опять игриво толкнула Кальта головой, и он, несмотря на свой солидный вес, в этот раз не удержался на ногах. Человек невесело улыбнулся, не зная, верить ли тому, во что так хочется поверить. Он скинул мешок и уселся на него, вопрошающе глядя на Хассу. Скальда лизнула его в щеку.

- Даже когда ты будешь далеко, ты сможешь говорить со мной, чувствовать меня, как сейчас, когда я рядом. Просто закрой глаза и вспомни меня. А я тебе помогу.

В сознании возник оранжево-рыжий клубок. От него исходили импульсы заботы, нетерпения и чего-то еще, чего Кальт понять не смог. Он мысленно потянулся к этому клубку и тот вздрогнул, превращаясь в Хассу.

Человек вспомнил первый контакт, и тихо спросил: «Можно?»

- Конечно, - долетел ответ.

И больше не было ни клубка, ни образа Хассы. Кальт оставаясь человеком, стал скальдом, ощущая каждую эмоцию, каждую мысль и движение. Совершенно непроизвольно он протянул руку, пытаясь погладить Хассу. Она рассмеялась.

- У тебя получится. Со временем ты научишься держать контакт, даже когда я очень далеко. Надо тренироваться. Вначале всегда кажется, что твой собеседник рядом. Ты к этому привыкнешь.

Кальт открыл глаза: - Мне больше нравится видеть тебя своими глазами.

Скальда изменила позу, усевшись на задние лапы.

- А хочешь, я дам тебе свои глаза? - спросила она, - ты увидишь меня другой.

Кальт кивнул. Какое-то время ничего не происходило. Потом плавно стало меняться восприятие происходящего. Он еще никогда не видел мир в таких ярких цветах. Ранее невиданные детали проявились во всех подробностях, а в зверином облике Хассы проявились новые черты. Скальда, оставаясь собой, перестала быть белым щенком, ростом по грудь Кальту и стала... просто девочкой-подростком, с ласковыми и немножко грустными глазами.

Ее взглядом Кальт увидел и себя - настороженная поза, несвежая потертая одежда и широко открытые жадные глаза на заросшем щетиной сером лице. Немного справившись с собой, он сказал: «Я вижу тебя, как привык, только детские черты яснее... а себя как обычно».

Картинка перед глазами поплыла влево – Хасса повернула голову.

-Ты еще не привык, что мы не звери. Твой мозг не успел перестроиться. Когда ты сам признаешь в нас ровню, картинка изменится. Зверями мы останемся только для обычного взгляда. - Хасса хихикнула. – Смешно, что я сказала «ровню». На самом деле вам до нас далеко.